Sword and Shield (Щит и меч) - 1 кн.

Гарри был удивлен, когда приятная атмосфера первого ужина с Персивалем сохранилась и в последующие дни. Казалось, что в тот вечер он заложил первый кирпичик в разрушенный когда-то мост между собой и тетей, а травма, перенесенная его братом в тот вечер, очень сильно повлияла на Дадли. Они, все вместе, начали часами просиживать в оранжерее, пока дядя Вернон был на работе, а Персиваль рассказывал им о магии. Гарри был по-настоящему шокирован, когда его новый друг перечислил различные виды магии: магия - извлекаемая из окружающей среды, светлая магия, темная магия, черная магия и даже белая магия (почему, черт возьми, им этого не рассказывали в школе!?). Персиваль рассказал о различных способах контроля и использования магии. Он описал различные обряды и ритуалы, которые волшебники практикуют, чтобы вернуть Магию, и познакомил их с традиционными праздниками, которые они отмечали в честь своей культуры и наследия. Персиваль с удовлетворением отмечал, что желание и энтузиазм узнать побольше о Магии, растет в Гарри с каждой новой каплей полученной информации. В личных беседах Персиваль объяснил ему, что ожидает волшебное сообщество от молодого лорда и какое политическое влияние однажды получит Гарри, благодаря своему наследию. Через три дня, после инцидента с дементорами, их беседу за завтраком прервал призрачный гепард, внезапно возникший в центре стола. Он посмотрел на Персиваля и произнес бархатным голосом: - Я буду рядом с тобой. Документы отправлю через Гринготтс, вместе с совой. Чтобы обеспечить контроль за ситуацией, я решила переехать в Лондон. Свяжись со мной, когда сможешь… Я очень рада слышать тебя вновь, Перси. Широкая, торжествующая ухмылка расплылась на лице Персиваля, когда гепард исчез. О, при поддержке Фины, это должно быть весело. - Перси?! – воскликнул Гарри с оттенком недоверия в голосе. – Кто это был? И что это был за патронус? Как он научился говорить? - Это была Фина, Серафина Пиккери, иногда она так называла меня еще со школьных времен, - пояснил Персиваль, и ворчливо, с мягкой, доброй усмешкой добавил. - Знает, что я терпеть не могу этого прозвища и обожает, время от времени, дразнить меня им… Это стандартные чары Патронуса, просто немного другая его форма, более сложная – называется «Messenger Patronus». Его может создать только тот, кто уже освоил телесного Патронуса и произносится оно с добавлением - «Custos Expecto Loquentes». Это обозначает – «Я посылаю говорящего стража», в то время, как «Expecto Patronum» несет в себе смысл – «Я вызываю хранителя». - А, что она имела ввиду, говоря - «я буду рядом с тобой»? - Пиккери была президентом Магического конгресса Соединенных Штатов Америки или МАКУСА – сокращенно, в 1926 году, и она все еще имеет огромное политическое влияние. Так или иначе она «уговорит» британское Министерство, чтобы оно допустило ее на твое дисциплинарное слушанье. У нее всегда была склонность к драматизму, - Персиваль вздохнул со злорадным предвкушением, - это будет великолепное зрелище! Гарри совсем не понравилась мягкая, мечтательная улыбка украшавшая теперь лицо парня, хоть он и не понял, в чем была причина этих чувств. Он признавал необходимость обратиться за помощью к кому-то более могущественному, чем они, но реакция Персиваля на послание, и использование уменьшительно-ласкательных прозвищ просто сбивало его с толку. Он чувствовал, как стиснулись его челюсти и что-то похожее на гнев, зашевелилось в его груди. Но, через минуту, он отвлекся от этих странных эмоций, когда осознал нечто странное, что его слизеринская часть вычленила из только что услышанного: - Постой… Ты сказал… что вы с ней были школьными товарищами… и что она была президентом в 1926 году. Как это может быть?.. Как… сколько тебе лет? Это что, еще одна волшебная штука, о которой ты мне еще не рассказал? Персиваль ждал подобного вопроса, он специально не предпринимал ни каких усилий, чтобы скрыть информацию. Он даже и не думал врать Гарри или скрывать свою сущность, не после того, что Смерть и Магия рассказали ему о жизни мальчика. Вопрос был в другом: как именно он должен был рассказать? И должен ли он был делать это в присутствии тети и кузена Гарри? Вот уже третий день он раздумывал об этом. Вскоре, очень много людей будут знать где именно он жил после нападения. Если бы кто-нибудь задался целью узнать о нем как можно больше, то им просто нужно было бы прийти сюда и заглянуть в умы немагов, к сожалению, у них нет возможности защитить свои мысли от вторжения. Так что - нет, он не мог рассказывать ничего серьезного в присутствии Петуньи и Дадли. На самом деле, рациональнее всего было бы стереть им память об этом утре, но Персиваль никогда не стал бы так поступать с ними, из-за Гарри. Не тогда, когда Гарри, только что начал налаживать отношения со своими родственниками. Чуть позже он попросит Пиккери о заказе пары амулетов для защиты разума, а пока, он просто не станет рисковать и делиться лишней для них информацией. - Мне пятнадцать лет, как и тебе, - сказал он, чтобы успокоить Гарри. – Я объясню тебе о том, откуда я знаю Пиккери, но давай поднимемся к тебе в комнату, - Персиваль развернулся к Петуньи и Дадли. – Мне жаль, но эта информация… Кто-нибудь может достаточно легко извлечь ее из ваших мыслей, и я не могу допустить, чтобы ее использовали против меня или Гарри. Дурсли понимающе кивнули и молодые люди поднялись в комнату Гарри. Персиваль несколькими пасами рук установил защитные чары, конечно надежнее это было сделать с помощью палочки, но он находился слишком близко к Гарри, чтобы рискнуть нарваться на еще одно необоснованное обвинение Министерства. Как он успел уже убедиться, их система контроля за магией несовершеннолетних дает серьезные сбои. Убедившись, что чары легли правильно, он сел на кровать рядом с наблюдающим за его манипуляциями Гарри. - Что ты имел ввиду, говоря, что кто-то может извлечь мысли из их разумов? Могут ли волшебники… читать мысли? - Это заклинание называется – «Legilimens», а чтение мыслей – легилименция. Искусство противостояния проникновению и закрытие своего разума от вторжения - это «Occlumency». Тот, кто занимается этой практикой – окклюменцией, называется – окклюментом. Было бы не плохо, если бы ты научился защищать свой разум. Помимо прочего, это хорошо помогает контролировать свои эмоции… и затрудняет обнаружение того, что вы лжете. Гарри кивнул, обдумывая полученную информацию. Оглядываясь назад, на свои взаимоотношения с Малфоем и Снейпом, он не мог не признать, что научится контролировать свои эмоции было бы очень хорошей идеей. Затем, он отложил эти мысли в сторону, сейчас его больше всего интересовал ответ на заданный Персивалю ранее вопрос. В воцарившейся тишине Гарри ожидающе смотрел на лицо сидящего рядом мальчика, когда его, вдруг осенило осознание того, что его друг, несмотря на шрамы, был чертовски красивым парнем. Одежда, в которой он был с момента их знакомства, лишь подчеркивала достоинства его высокой, стройной, сильной фигуры: классические черные, прямые брюки, белоснежная рубашка на пуговицах, и приталенный черный жилет… Галстук Персиваль снимал на ночь, но обязательно надевал его утром, проснувшись. Гарри снова перевел взгляд на лицо Персиваля. Однако, не прошло и пары секунд, как его глаза приковала к себе татуировка сбоку на шее Персиваля и у него возникло неудержимое желание прикоснуться к ней. Его рука дернулась, понукаемая вспыхнувшим импульсом, но ему удалось совладать с собой и снова взглянуть Персивалю в лицо. Персиваль пристально смотрел на Гарри, пока тот был отвлечен собственными мыслями. Гарри был слишком худым, но в нем чувствовалась сила и ловкость, говорящая о регулярных физических нагрузках, и, судя по тому, как он скованно и немного неуклюже порой двигался, мальчик, в последнее время, пережил значительный скачек роста, хоть этого и не хватило для того, чтобы считать его высоким. Его волосы хаотично торчали в разные стороны и Персиваль, честно говоря, так и не смог решить, сможет ли короткая стрижка или увеличение длинны помочь справиться с этим беспорядком. Шрам на его лбу выглядел невероятно свежим, и, Персиваль заметил, что порой он казался очень сильно раздражённым и воспаленным до такой степени, что создавалось впечатление будто он вот-вот лопнет. Это было очень странно. Шрам пробуждал в Грейвсе все натренированные аврорские рефлексы (он слишком долго и часто охотился за артефактами Черной Магии, и этот шрам вызывал в нем самые плохие предчувствия). Глаза Гарри были удивительно ярко-зелеными, но вот очки… было бы хорошо избавить парня от них. Как бы сильно Персивалю не была противна сама мысль, что ребенок будет участвовать в войне, он понимал, что наивно было ожидать или надеяться, что мальчик останется в стороне от приближающегося конфликта, ни тогда, когда сами Смерть и Магия намекнули, что он является главной фигурой на этой сцене. Вздохнув Персиваль, наконец, заговорил: - Физически, мне сейчас, на самом деле, пятнадцать лет. Однако родился я очень давно. До недавнего, для меня момента, мне было 39 лет, и я занимал должность директора Департамента Магической безопасности в МАКУСА. Я работал вместе с Серафиной Пиккери, когда она было президентом. В… конце 1926 года я попал в засаду, устроенную Геллертом Гриндевальдом. Он взял меня в плен, и с помощью человеческой трансфигурации притворился мной. Конкретно почему он выбрал именно меня, я до сих пор не знаю, но рискну предположить, что ему нужна была свобода действия, отсутствие противодействия со стороны официальных властей и огромные ресурсы, которые он заполучил, заняв мое место в МАКУСА… но я отвлекся. Он удерживал меня… неделями, а может, это были месяцы – я сбился со счета. Он приходил время от времени, чтобы попытаться вытащить из меня информацию, пытал, издевался и… приносил еду, а потом престал приходить. Я начал умирать от голода. И вот однажды, я понял, что настали мои последние минуты существования. Каждая клеточка моего тела, моей души, говорили мне, что время пришло и тогда появились ОНИ. На самом деле они мне не представились, но понять кто они такие не составило большого труда. Они явились в образе мужчины и женщины, назвались Богами и вели себя и действовали соответственно, не верить им основания у меня не было. Мужчиной был – Смерть, а женщиной – Магия. Они… «предложили» мне вторую жизнь. В другом времени. И борьбу с другим Темным Лордом. Моей… главной целью является возрождение Магии. Она сказала, что Волшебная Британия находится в состоянии застоя, и ее народ начал терять связь с ней. Я должен помочь с её восстановлением, а для этого надо сорвать планы некоторых людей, создать хаос и проблемы, особенно, как они выразились, для одного «очень назойливого человека». - А твоя татуировка? Это просто их… прихоть. Или она означат, что ты работаешь на них? Мальчик, молодец, отметил Персиваль, умеет задавать проницательные вопросы, конечно он еще молод и рассеян, но быстро учится. - Не совсем так. Ею меня пометил сам Смерть. Сказал, что это будет очень хорошим отвлекающим маневром для «назойливого» типа, а еще… Это покажет, что я дар … показатель его благосклонности и что для тех, кто знает о таких вещах, это покажет кому я принадлежу. Если история с Пиккери вызвала в Гарри огненный гнев, то мысль о том, что Персиваль кому-то принадлежит была подобна ведру холодной воды, вылитой прямо ему на голову. - И кому… ты принадлежишь? – ледяным тоном спросил Гарри. Персивалю действительно не хотелось отвечать. На самом деле, он очень не хотел менять динамику из взаимоотношений так скоро. То, что у них было, что они потихоньку строили, все это безвозвратно бы изменилось, если бы Гарри узнал, что Персиваль, по сути, принадлежит ему. Но отказ отвечать, также привел бы к потере того хрупкого доверия, которое сложилось между ними. Лучше всего было бы, если бы Гарри сам разобрался в этом. Вот только быстро это не произойдет, а отвечать надо уже сейчас. - Это знак Мастера Смерти, который… технически… еще не принял свой титул, - уклончиво ответил Персиваль. - Ты же понимаешь, Персиваль, что это не ответ. Я не знаю, кто или что такое - Мастер Смерти, - бесцветно упрекнул его Гарри. Персиваль слегка поморщился, но ответил: - Есть три магических предмета: Мантия Невидимка, Воскрешающий Камень и Старшая Палочка – они, согласно легенде, были подарены трем братьям, самой Смертью. Считается, что тот, кто сможет собрать их, объединить и управлять ими станет Мастером Смерти. Смерть сказал, что в каждой вселенной этим Мастером всегда становится один и тот же человек – ее фаворит. Он сказал, что я буду подарком для него, что его избраннику нужен кто-то, кто всегда будет только на его стороне, кто будет учить его, помогать и заботиться о нем. Услышав это, Гарри слегка успокоился. Дело было в служении, в этом не было никакого романтического подтекста, не так ли? Стоп… О чем это он думает? Романтичного… Серьезно? Нет. Он не мог… увлечься Персивалем, как… вот так вот, не мог ведь? Он ведь… ему всегда нравились девушки… такие как Чо Чанг и… и… Черт возьми, как он ни старался, больше ни одна девушка на ум ему не пришла. Конечно, он не отрицал, что замечал то, что некоторые парни очень даже неплохо выглядят, например, Том Ридл из дневника, Оливер Вуд и тоже Седрик Диггори, но это было просто… это был общепризнанный факт, все это знали, верно? А не потому, что ему нравились парни. Его мозг отключился, внезапно он понял, что ничего больше не хочет знать ни о каком Мастере Смерти. - Гарри? – обеспокоенно позвал его Персиваль. На лице Гарри за короткое время сменилось так много разных эмоций, что Персиваль, даже со своим опытом, не мог бы сказать, о чем сейчас думает мальчик. И это его пугало. Гарри прочистил горло и… перестал думать. - Я… Я в порядке. Просто… думаю… кое о чем. Персиваль осторожно кивнул. - Ну, в этой истории… больше ничего интересного нет. Я принял их предложение, а когда сориентировался, то был уже в парке прямо пред нападением дементоров. - Итак, ты здесь прямиком из 1926 года? Как вы тогда жили? Ты сказал, что был директором Магической безопасности. Это что-то вроде аврора? Они провели остаток утра обсуждая американскую жизнь 20-х годов. К большому облегчению Персиваля, больше, к скользкой теме, они не возвращались. В полдень, Петунья позвала их обедать, а вторую половину дня они провели за настольными играми, в которых Петунья полностью и безоговорочно «вытерла ими пол», несмотря на то, что Гарри с Персивалем, под конец, объединились, а Дадли начал бесстыдно жульничать. Вскоре после ужина к ним залетели две совы и зашел магловский почтальон. Почтовая сова была великолепным зверем, созданным для скоростных полетов и охоты, на ней была закреплена официальная сбруя посыльного Гринготтса. Хедвиг сопровождавшая ее, выглядела довольно расстроенной из-за того, что ей нечего было доставить. Персиваль позволил птице укусить себя за палец, чтобы капелькой появившейся крови намазать застежку клапана для писем. Она засветилась золотым светом и открылась. Он рассеянно взмахнул рукой уничтожая остатки крови, и потянулся, чтобы вытащить изнутри толстый свиток пергамента. К нему дополнением шла записка, написанная знакомым ему почерком.

Персиваль, На всякий случай, если вдруг кто-нибудь захочет разлучить вас с молодым мистером Поттером, ты можешь сослаться на подраздел 26-А, раздела 13, именуемый Делом о «Не случайном совпадении», в Постановлениях МКВ от 1557 года. В нем говорится, что, если перемещенное во Времени или Измерении существо (далее по тексту именуемое как Перемещённый), прибывает в местное Время или Измерение в место и время, которые ускоряют спасение другого существа (далее по тексту именуемое Спасенным) от смертельной опасности, то предполагается, что они были помещены в это точное время и место благодаря божественному вмешательству. В этом случае Спасенный несет юридическую ответственность за интеграцию и общее благополучие Перемещённого лица или лиц. Попытки отделить Спасенных от Перемещенных считаются святотатством. Постановление не может быть отменено каким-либо правительством, организацией или движением. Однако, для дополнительной защиты, поскольку ты сейчас физически несовершеннолетний, я полагаю, было бы разумным, если бы ты согласился находится под моей опекой. Будь уверен, я помогу тебе всем, чем смогу, пожалуйста, не сомневайся в этом. Серафина Пиккери.

Пока Персиваль читал записку, Вернон распечатывал полученное от почтальона письмо. - О, дорога! – торжествующе воскликнул мужчина. - Смотри, мы выиграли Обще-английский конкурс на лучший ухоженный пригородный газон! Пусть теперь, Номер Семь, лопнет от зависти! Мы едим за призом в воскресенье! – с этими словами он поднялся по лестнице. Рука Петуньи взметнулась ко рту. - О боже, - проговорила она. – Ты ведь понимаешь, что он не позволит тебе поехать с нами? Несмотря на то, что она разговаривала с Гарри, ответил ей Персиваль. - Учитывая время, когда пришло письмо и смехотворно длинное и неуклюжее название конкурса, думаю это уловка, чтобы выманить вас из дома и незаметно, не нарушая Статута о Секретности, забрать Гарри. - Значит, на самом деле мы ничего не выиграли? - немного разочарованно спросила Петунья. Жаль, сосед из дома №7 действительно заслуживал хороший щелочек по носу, уж больно пафосно он гордился своей лужайкой. - Наверное, нет, но вы все равно поедите в Лондон, поэтому, почему бы вам не превратить это в маленький отпуск? Еще есть время, чтобы вы могли забронировать номер в отеле на ночь. - Хм... в этом определенно есть смысл, - задумавшись протянула женщина. - И это, не говоря уж о том, что когда вы вернетесь, то ни меня, ни Гарри в доме уже не будет - это станет приятным сюрпризом для вашего мужа, - продолжал "лить мед" в уши Петуньи Персиваль. - Пойдем Гарри, я помогу тебе собраться, не думаю, что они придут раньше, чем стемнеет. Вещей, которые Гарри следовало бы собрать, оказалось не так уж и много: пергамент, письменные принадлежности, несколько книг, домашнее задание, которое он начал делать (ему действительно было очень скучно!), и его одежда. Персивалю хватило одного взгляда на нее, чтобы решить, что ни одна из… из этих… тряпок не достойна, чтобы ее брали с собой (в принципе, это не стало шоком для него - он видел, в чем Гарри ходит дома). Он категорично прервал сборы этого тряпья, объявив, что Гарри получит новую одежду - обычную и волшебную, а также специальный комплект мантий для слушания. Когда Гарри попытался возразить, что в этом нет необходимости, что его одежда его устраивает, Персиваль твердо напомнил ему, что он Наследник Благородного Дома, и ему пора вести себя и одеваться соответственно, а это исключает ношение рваных обносков и школьных стандартных мантий. После короткого спора Гарри уступил уверенному напору друга. Перед отъездом, Вернон попытался запереть мальчиков в комнате Гарри, и остановился только тогда, когда рассерженная Петунья рявкнула на него: - Ради всего святого, Вернон! Поверь, они не собираются сжигать дом дотла! И мы не будем запирать гостя в комнате только потому, что мы уходим! Они уже взрослые и ответственные молодые люди, и в состоянии спокойно посидеть дома одни, и я больше не желаю слышать от тебя ни слова по этому поводу, если ты не хочешь спать в гостевой комнате в течении следующего месяца?! Столь резкое заявление, подействовало на буйного мужчину, как ушат холодной воды. Вернон быстро забормотал сладкие, как сироп извинения, и согласился со своей женой, после чего они, наконец, вышли за дверь. Послушав, как затихает звук отъехавшей машины Гарри и Персиваль переглянулись. - И где нам лучше их ждать? В моей комнате или внизу? - Внизу, наверное, будет лучше всего. Думаю, у нас есть еще несколько часов до их появления. Давай спустим твои вещи к дверям. Мне нужно кое-что прочитать, пока мы их ждем, так что, в гостиной нам будет удобней. Кстати, ты сохранил волшебные газеты, которые получал с начала лета? Я хотел бы просмотреть и их. Они удобно устроились на диване: Персиваль читал газеты и время от времени комментировал важные события и текущую политическую обстановку, а Гарри занялся своей домашней летней работой. Прибытие Персиваля пробудило в нем его слизеринскую часть, которую он глубоко прятал внутри себя живя в Доме Львов: он вдруг обнаружил, что начал задаваться более глубокими вопросами. Амбиции, умершие, как казалось, мучительной и медленной смертью еще в начальной школе, с ревом вернулись к жизни с удвоенной силой. Удивительно, но он больше не хотел просто посещать занятия. Нет. Он хотел учиться! Он твердо решил, что добьется успеха и будет гордиться собой и своей семьей. Так что, кроме заданной домашней работы, он просмотрел еще и свои учебники за прошлые классы, и, откровенно говоря, обнаружил, что пропустил очень много интересного, а часть не пропущенного понял только на половину, в первую очередь это касалось теории магии. В какой-то момент Гарри встал, чтобы приготовить им чай и Персиваль присоединился к нему на кухне - сделав по паре бутербродов они вернулись в комнату с напитками и едой. После чего воцарилась уютная тишина, в которой было очень спокойно. Это было так приятно, Гарри редко так комфортно себя чувствовал прежде, пожалуй, только, когда бродил по коридорам Хогвартса, ночью в одиночестве. Он ничего не имел против Рона и Гермионы, но у них были... очень громкие ауры. Его разум и душевное состояние обычно были встревожены и возбуждены бурным морем флюидов, исходящих от старых друзей, причем это было даже тогда, когда они просто, тихо сидели рядом с ним... ну, настолько тихо насколько мог себе позволить Рон. Присутствие Персиваля было совершенно не навязчивым, он ощущался как нечто незыблемое и устойчивое, как плавный поток воды в реке, казалось, от него исходило предложение молчаливой поддержки, причем ему даже не надо было просить об этом. Когда стемнело, Персиваль почувствовал, как по его позвоночнику пробежали искры предупреждения - несколько волшебных существ появились в саду дома. - Кто-то пришел, - тихо пояснил он, на вопросительный взгляд Гарри. Они быстро сложили бумаги и отошли в другой конец комнаты, к дверям в холл, которые скрыли бы их из виду, от любых взглядов тех, кто собирался пройти через заднюю дверь в дом. Замок на двери щелкнул, и она открылась. До них донеслись голоса, и Гарри не смог удержаться от ехидного комментария: - Не очень-то они себя тихо ведут, - над его ухом тихо фыркнул Персиваль, и Гарри усмехнулся в ответ. - Отойди за стену, они сейчас... могут выпустить заклинание, - прошептал американец. Гарри отчетливо услышал в его голосе усмешку, а затем заметил, как рука парня медленно поднимается к выключателю. Гарри мгновенно понял, что хочет сделать друг и нырнул за угол. С щелчком свет залил кухню. Незваные гости разразились возмущенными криками, воцарилась толчея и хаос, и кто-то действительно пальнул куда-то заклинанием. Гарри согнулся пополам от беззвучного смеха, а Персиваль ухмыльнулся, как кот поймавший канарейку. Мальчики переглянулись, а в глазах Гарри сверкнуло озорство. Пусть и с трудом, но ему удалось прогнать с лица улыбку и с серьезным выражением, широко распахнув глаза, подняв палочку, он шагнул вперед. В конце концов, времена сейчас не спокойные, кто угодно может вломится в дом. - Опусти палочку, мальчик, пока ты не выколол кому-нибудь глаз. Ты и так почти ослепил нас, - проворчал низкий, рычащий голос, несмотря на то, что Гарри никогда, на самом деле не встречал этого человека, он бы узнал его где угодно. Но он и не подумал прерывать свою игру, несмотря на захлестнувшее его удивление: - Ослепил? Действительно? Это просто электрическая лампочка. А вот вы, исходя из моего опыта, и с вами в качестве примера, и небольшого количества оборотного зелья, можете оказаться буквально кем угодно, профессор Грюм. Он практически чувствовал спиной довольную улыбку Персиваля. Грюм откинул голову назад и разразился громким раскатистым смехом: - Отлично парень! ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! Хотя насчет "профессора" не могу сказать слишком много по этой части, у меня как-то, с этим, не сложилось. - Все в порядке Гарри, мы пришли забрать тебя, - произнес другой голос, от которого волосы на затылке Гарри встали дыбом. Он не слышал его больше года. Сосредоточившись на разговоре с Грюмом, он плохо разглядел остальных людей, собравшихся на кухне, а там оказывается был и профессор Люпин. Всего в комнату набилось восемь волшебников и ведьм. Молодая женщина с ярко-фиолетовыми волосами громко возвестила, что Гарри выглядит именно так как она и ожидала. Ее поддержал лысый чернокожий волшебник, стоящий позади нее, остальные нестройным хором озвучили одну и туже мысль: "ты копия отца, а глаз у тебя мамины". Когда-то такое замечание делало его счастливым, но теперь начало утомлять. Казалось, никто не видел в нем самого себя, все видели только насколько он похож или не похож на своих родителей. А после разговора с Петуньей о том, что в нем есть черты и других его родственников, он обнаружил, что обычного сравнения ему уже не хватает. - А ты совершенно уверен, Люпин, что это действительно он? - внезапно зарычал Грозный Глаз. - Было бы позорно привезти с собой, Пожирателя Смерти, выдающего себя за Поттера. Мы должны спросить его, о чем-нибудь, что мог знать только настоящий пацан. Если конечно никто из вас не захватил веритасерума? - А откуда нам знать, что вы действительно те, за кого себя выдаете? Было бы гораздо логичнее предположить, что это попытка похищения Гарри, чем попытка внедрения Пожирателя Смерти в... куда вы там нас собираетесь переправить, - спокойно предположил Персиваль, полностью выходя из-за укрытия. Палочки всех присутствующих тут же уперлись в грудь обоим мальчикам, а поскольку Гарри и Персиваль не опускали своих палочек с самого начала то, в комнате образовалось сцена настоящего противостояния. - Кто… кто ты такой? - зарычал Грюм еще громче, чем раньше. Чудак человек, Персиваля Грейвса не пугали и более свирепые рожи. - Он тот, кто прогнал дементоров, вызвал Патронуса и спас меня и двоюродного брата. И он пойдет со мной. Я его не оставлю, - непреклонно заявил Гарри. Это заявление только подстегнуло недоверие Грюма. Он двинул палочкой так, чтобы она смотрела исключительно на Персиваля, прямо ему в сердце. - Просто взял и появился из неоткуда, не так ли? Как раз в тот момент, когда была необходима помощь. Подумай, мальчик! Это явно все было подстроено, чтобы втереться к тебе в доверие, заставить тебя чувствовать тебя в долгу, перед ним. Похоже это сработало! Бровь Персиваля приподнялась: - Хорошо. Если это поможет вам успокоится… - произнес он, поднимая свою палочку, концом в небо. – Я, Персиваль Грейвс, клянусь, что не причиню Гарри Поттеру вреда. Я всегда буду действовать только в его интересах. Да будет так. Клянусь своей магией! С тех пор, как он встретил Гарри, его магия все настойчивее подталкивала его к тому, чтобы произнести клятву защиты. В начале он сопротивлялся этому принуждению, желая получше узнать мальчика (служить подонку, даже ценой собственной жизни, Персиваль никогда бы не согласился), а теперь, когда он был готов - стало не время. Он не хотел, произносить те слова, которые собирался сказать перед людьми Дамблдора. Он даже думать не хотел, на что решился бы этот странный, вызывающий очень противоречивые чувства своими действиями персонаж, когда узнал бы, что у Гарри появился кто-то полностью преданный только ему. Эта короткая клятва, слегка ослабила нешуточное давление, которое чувствовал Грейвс, давая ему еще немного времени. К счастью, большинство из присутствующих людей восприняли ее очень положительно. - Итак, Персиваль Грейвс значит? Как же ты умудрился появится в нужное время в нужном месте, чтобы спасти Поттера? - Очень эффективно, - дерзко, как и положено пятнадцатилетнему подростку ответил Персиваль, но увидев нахмуренные брови аврора, чуть мягче добавил: - Разве я неправ? Хоть и должен признать, встретились мы совершенно случайно. Персиваль убрал палочку в кобуру. Во время этого препирательства, он успел проанализировать магию присутствующих, и они все были светлыми: за исключением нескольких интересных экземпляров. Первым был Грюм, который стоял почти на границе с тьмой, но в его магии чувствовалась сталь, которая говорила о сильной моральной позиции человека. А то, что он не был совсем светлым, не было сюрпризом – Персиваль и раньше встречал таких людей, очень часто это было заметно у хороших авроров (он и сам был очень, очень серым). Еще был человек с преждевременной сединой в волосах и многочисленными шрамами, а в его ядре была изменчивая Тьма, которая обычно была свойственна волшебным существам. И, наконец, женщина с фиолетовыми волосами, чье ядро было очень необычным: оно шипело и извивалось, постоянно трансформировалось и текло, переливаясь разноцветным калейдоскопом, никогда не останавливаясь. Персиваль с любопытством задался вопросом - какими были ее способности? Гарри последовал примеру Персиваля и тоже убрал свою палочку – засунув в задний карман джинсов. - Не клади ее туда, мальчик! – увидев это, воскликнул Грозный Глаз. –Что если она воспламенится? И более умелые волшебники чем ты, обжигали свою задницу!! - Ну-ка, ну-ка - это кто же умудрился, так обмишуриться? – с интересом спросила женщина, с фиолетовыми волосами у Грюма. - Неважно, - буркнул, вдруг чуть смутившийся мужчина, чем вызвал смех у товарищей, что чудесным образом помогло снять затянувшееся напряжение. - Напомни мне купить тебе кобуру для палочки – она действительно необходима. Тебе разве не рассказывали об этом? – тихо спросил Персиваль у Гарри. Гарри покачал головой. - Я даже не знал, что за палочкой вообще надо ухаживать, до прошлого года. Например, я не знал, что должен чистить ее или, что существует такая вещь, как воск для полировки палочки. Никто, никогда мне ничего не рассказывает просто так. Они как бы объясняют вещи походу дела, когда я с ними сталкиваюсь, или, если я сам спрашиваю, но я, часто, не замечаю очевидного просто потому, что не знаю, что здесь что-то должно быть. Персиваль нахмурился, услышав это, но пока просто кивнул, давая понять, что услышал слова Гарри. Когда внимание мальчиков вернулось к вновь к прибывшим, то они заметили, как некоторые из них начали с любопытством открывать ящики и шкафы, роясь в вещах. Лицо Гарри дернулось: - Не могли бы вы, пожалуйста, не наводить беспорядок в доме, который вам не принадлежит? Это не музей диковинок, - громко сказал он. Волшебники, пойманные на горячем, поспешно отступили назад, их лица покраснели. Гарри раздраженно покачал головой, а уголки губ Персиваля дрогнули в спрятанной улыбке. - Итак, - громко спросил Персиваль, - давайте двигаться. Как вы планируете доставить нас туда, куда задумано и почему вас так много? - Мы авангард. Никогда нельзя быть уверенным, что знает враг, мальчик, и мы не собираемся оставлять Поттера без защиты, - Грюм продолжал хмурится, все еще недовольный присутствием Персиваля. - У вас есть план. Похоже, самое время его озвучить. Люпин прервал Грюма, когда тот собирался одёрнуть дерзкого мальчишку. - Метлы. Единственный способ. Гарри слишком мал, чтобы аппарировать, а они будут следить за каминной сетью, а зачаровыванние несанкционированного порт-ключа слишком большой риск. Персиваль с трудом сдержался, чтобы тут же, очень нецензурно, высказать все, что он думает об этом плане. Ему пришлось потратить лишнюю пару секунд, чтобы последующий ответ, на этот бред, остался в рамках культурных выражений. Если бы такая идея, перевозки V.I.P лица, была предложена одним из его авроров, он бы очень емко и красочно рассказал бедолаге все что думает о его умственных способностях, а потом отправил бы его, как минимум на месяц, в отдел «Регистрации волшебных палочек». - Метлы, - произнес он осторожно, медленно, взвешивая каждое слово, - в населенном маглами районе, ясной ночью, при полной луне… Восемь человек… - и это только в авангарде, потому что, существование авангарда, предполагает, что есть еще, по крайней мере, одна команда. Вы спланировали все это заранее, но не сообщили Гарри - когда? В этом… плане, столько дыр, что это просто смешно. На самом деле весь… план… смехотворен. Видите ли, чем больше людей, тем больше внимания они привлекают. Вероятность того, что магл увидит людей, летящих на метлах, настолько высока, что я задаюсь вопросом, задумывались ли вы, хоть на мгновение о Статуте секретности? Вместо того, чтобы сократить рабочее время операции, сообщив Гарри, чтобы он был готов с вещами в любой момент, вы потратили колоссальное количество времени в пустую… но я отвлекся. Говорите Гарри слишком молод для аппарации? Это так, но для таких ситуаций и существует «Side-Along Apparation» - для транспортировки несовершеннолетних. Вам вообще, если честно, не нужно было придумывать план. Вы могли отправить ему короткую записку со словами: «Будь готов к отъезду в любое время», и все! В любой момент, когда бы, вам в голову стукнула мысль: «О, я думаю, что это, как раз, именно тот момент, чтобы забрать Поттера!», вы аппарируете сюда, хватаете Гарри и исчезаете. Все! Никто не может сорвать ваш план… просто по тому, что никакого плана нет!... И, для всего этого, нужен только один человек… Я уверен, что его родственники, с удовольствием пошли бы вам навстречу, и согласились бы отпустить Гарри до конца лета, без этих издевательских розыгрышей. Просто надо было прийти и вежливо поговорить, а не швыряться презрительно им магией в лицо! Народ в комнате застыл, как кролик перед удавом, ошарашенные тем, как хладнокровно и очень логично, молодой человек разрушил до основания план, над которым они работали последние четыре дня (о том, что от интонаций и стали, лязгающей в тихом, но пробирающем до костей голосе, у повидавших многое в жизни авроров, бежали мурашки по коже, а иногда хотелось встать на вытяжку, никто из них конечно же не признался). Гарри получал истинное удовольствие смотря за выражениями, мелькавшими на лицах пришельцев, под конец, он с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться. Он сам, как только немного обдумал план, и отбросил возбуждение, от предвкушения полета, согласился с тем, что в их плане было слишком много ненужного драматизма и авантюризма, который больше подходил Волан-де-Морту, а возможно, был достоин и самого Гилдероя Локхарта. - К тому же, - совершенно серьезно добавил Персиваль, - у меня нет метлы. Это стало последней каплей, Гарри больше не мог сдержаться и захохотал, согнувшись пополам, чувствуя, как слезы текут по его лицу. Ему понадобилось довольно много времени, чтобы взять себя в руки, но, он все равно, продолжал всхлипывать время от времени. - Потрясающе, - проворчал Грозный Глаз. – Давайте так и сделаем. Я возьму Грейвса, а Люпин – Поттера. Вэнс, Диггл, Дож, Подмор возвращайтесь в штаб-квартиру. Джонс сообщи арьергарду об изменении планов. Тонкс, Шеклболт, вы будите сопровождать нас. Я хочу, чтобы у нас было как минимум пять прыжков, прежде, чем мы достигнем места назначения. Все кивнули. Грюм решительно шагнул вперед, без предупреждения, грубовато, схватив Грейвса за руку. Тело Персиваля отреагировало быстрее, чем разум смог осознать то, что он делает. Он знал, что собирается сделать Грюм и для чего, но, перегруженный давлением собственной магии разум, из-за потребности связать себя и Гарри клятвой, вдруг резко пробудил воспоминания о том, как его схватила другая пара рук. Никто из присутствующих даже не успел заметить, как Грейвс двигается, но Грюм вдруг оказался стоящим на коленях, колено Персиваля же упиралось ему в позвоночник, а рука была вывернута за спину, в таком крепком захвате, что запястье мужчины оказалось сломанным. Гарри ошеломлённо шагнул к застывшей паре. - Перри?.. - тихо позвал он. Его друг, казалось, не слышит его, его глаза были затуманены тенями прошлого. Он выглядел, как человек, которого загнали в угол и который готов был дорого продать свою жизнь. Вернее, все это Гарри видел по его глазам – лицо Персиваля осталось совершенно бесстрастным. Что толкнуло Гарри в тот момент, поступить так, как он поступил, ни сейчас, ни потом, он так и не смог понять, просто… он был уверен, что именно так и нужно действовать, более того, он знал, что может и должен так поступить. Игнорируя выкрик Люпина о том, чтобы он не трогал своего друга, что это опасно, он шагнул вперед и прижал пальцы к татуировке Персиваля, руководствуясь наитием, он еще и наполнил ее своей магией. Персиваль судорожно вздохнул, и его глаза, сначала, прояснились, а потом веки затрепетали и закрылись. Он медленно отступил от Грюма, и упал на колени перед Гарри, все еще не в состоянии полностью контролировать реакции своего тела, больше идя на поводу подталкивающей его, в нужном ей направлении, магии. Вихрь чего-то сверхъестественного, чего-то очень необычного полностью захватил обоих мальчиков, они даже не заметили, как всего в метре от них, поднялся на ноги Грюм, потирая травмированную руку. Гарри сглотнул, дрожь пробежала по его позвоночнику, он действительно не понимал, что происходит между ними, все его действия были… чисто интуитивными. Он так же не понимал, как выйти… как закончить… все это. Поэтому, он решил опять довериться своим инстинктам, действовать так, как ему кажется правильным. Огладив кончиками пальцев татуировку, он скользнул ими по нижней стороне подбородка Персиваля и молча поднял его голову, понуждая подняться с колен. Персиваль безропотно-точно, следовал его безмолвным командам. Когда он выпрямился, Гарри позволил своей руке упасть вниз, разорвав контакт. - Персиваль, - тихо позвал Гарри, добавив в голос немного магии. Грейвс открыл глаза и сверху вниз, пристально смотрел на Гарри, пока Люппин, не прочистил горло. Гарри повернул голову на звук, все еще не в силах отвести взгляд, от глаз Персиваля, но ему пришлось медленно разорвать их зрительный контакт, зрители в комнате со смущенным любопытством наблюдали за ними. Все еще следуя своим инстинктам, которые утверждали, что все то, что бы не случилось между ним и Персивалем, было не предназначено для других. Гарри опять позволил магии наполнить свой голос, когда произнес: - Никто, никогда, никому не расскажет о том, что сейчас произошло, да будет так. Пусть Магия будет мне свидетелем. Всех в комнате окатило волной магии, они почувствовали, как их связывает клятва Гарри, и снова ошеломленно заморгали: - Да будет так, - повторили Персиваль и Грюм. - Ну… - Люпин снова неловко прочистил горло. – Может нам уже… пора идти. - Хорошая у тебя реакция, парень, - проворчал Грюм, все еще потирая поврежденную руку. – Не уступает уровню аврора. Ты вполне способен защитить пацана, - он кивнул в сторону Гарри. Персиваль склонил голову в знак согласия, еще не совсем готовый говорить. Люпин закрепил запястья Грозного Глаза быстрым «Episky» и наколдовал повязку, в то время, как остальные занялись своими делами. Они аппарировали в общей сложности семь раз прежде, чем оказались в темном переулке. - Стойте здесь, - приказал Грюм, а сам вынул из кармана маленькое серебряное устройство и щелкнул им, открывая. Ближайший уличный фонарь погас, затем следующий, и так до тех пор, пока все фонари на улице не погасли. – Выходите быстрее. Поттер, Грейвс, прочитайте это и запомните. Гарри всучили в руку небольшой листок пергамента. Он наклонил его так, чтобы Персиваль тоже мог прочитать слова написанные знакомым почерком: «Штаб-квартира Ордена Феникса находится в доме №12, на площади Гриммо». Гарри уже открыл рот, чтобы спросить, что такое «Орден Феникса», когда рука Персиваля сжала его плечо и он слегка покачал головой. - Выучили? – спросил Грюм. – Хорошо. - Он вытащил пергамент из руки Гарри и поджег его от огня, вспыхнувшего на кончике его волшебной палочки. – А теперь давайте… Они вышли из переулка и остановились перед рядом домов, но как Гарри не всматривался, он все еще не мог найти дом №12. Был дом №11 и дом №13, а №12 не было?!! Гарри растерянно оглянулся на Персиваля, который наклонившись, прошептал ему на ухо: - Подумай о пергаменте: его бы не показали тебе без причины. Иногда, можно получить больше ответов не спрашивая, а просто наблюдая. Гарри понимающе кивнул, стараясь не отвлекаться на Персиваля, который стоял так близко к нему, что жар, от его тела, чувствовался даже через одежду… или на звук его низкого голоса, произносящего слова ему прямо в ухо, а сосредоточится на прочитанном ранее. И тут вступило в действие волшебство – дома №11 и № 13 стали разъезжаться в стороны, открывая новый дом. Чрезвычайно неопрятный, грязный, старый дом. Грюм подтолкнул их вперед. Дверь дома была черной с облупившейся краской и потускневшим серебряным молотком в виде змеи, а еще, на ней не было ни скважины, ни дверной ручки. Люпин просто вынул палочку и постучал по ней, скрипнув, дверь открылась. Внутри оказалось так же грязно и уныло, как и снаружи. Гарри заметил, как чистюля и аккуратист Персиваль с отвращение огляделся и прижал руки ближе к телу, чтобы случайно не прикоснуться ни к чему. Гарри не смог сдержать ни небольшой улыбки на губах, ни движения руки, когда он провел тыльной стороной ладони по руке Персиваля. Когда друг вопросительно посмотрел на него, то он просто пожал плечами и последовал за группой, которая чуть ли не на цыпочках(!) кралась по коридору в глубь дома. Миссис Уизли торопливо вышла из боковой двери и заметила их отряд. Гарри немедленно был заключен в сокрушительные объятья прежде, чем она отстранилась и шепотом(!) воскликнула: - О, Гарри! Так приятно видеть тебя, дорогой! Я думала, что ты появишься здесь гораздо позже. Ты выглядишь немного отощавшим. Не волнуйся милый, я скоро это исправлю. Ужин еще не готов, но думаю пара бутербродов не сможет испортить тебе аппетит. Все твои друзья уже наверху, если ты просто последуешь за мной… В этот момент она заметила Персиваля, и ее словесный шквал прекратился. Прежде, чем она смогла начать снова, загрузив их длинной чередой вопросов, Гарри решил опередить ее: - Это Персиваль Грейвс, мой друг. Он спас меня от дементоров. - Ой. Что ж, тогда, полагаю, мы все у вас в долгу, мистер Грейвс. Я уверена, что мои дети будут рады, познакомится с вами. Она уже начала поворачиваться, чтобы провести их вверх по лестнице, когда Персиваль заговорил: - Вообще-то, мэм, нам с Гарри нужно сначала кое-что обсудить наедине. Есть ли здесь комната, которую мы могли бы использовать? Миссис Уизли молча оглядела их, пристально изучая лица и язык их тела со всем своим материнским опытом матери семерых детей, ища признаки чего-то… неладного. Не найдя ничего, что указывало бы на неминуемые безобразия, она кивнула и резко повернула на лево, чтобы пропустить их в комнату, похожую на гостиную. Уходя, она напомнила им, чтобы они зашли на кухню за бутербродами, когда закончат, а еще попросила не слишком шуметь в коридоре. На вопрос - почему? Она рассказала о проклятом портрете, который никто не может убрать, и который поднимает страшный шум, если его побеспокоить. Наконец, их оставили одних. Персиваль пасом руки наложил на комнату чары конфиденциальности и установил защиту от подслушивания. Гарри молча смотрел на него, поскольку, на самом деле, он не знал о чем Персиваль хочет с ним поговорить… Ну, может, догадывался. Наверняка о том, что произошло на кухне Дурслей. Персиваль тоже был не совсем уверен, с чего стоит начать, и что именно он хочет сказать Гарри. Он просто чувствовал сильное давление магии, которая била по его обнаженным инстинктам. Дальше тянуть было нельзя, то что произошло на кухне не должно было повторится – он почти сорвался, он рисковал подставить не только себя, но и Гарри. Оставалось только одно. И он и Гарри нуждались в дополнительной защите, которую им могла предоставить только полная клятва. Глубоко вздохнув Персиваль прямо и открыто взглянул Гарри в глаза: - Ты знаешь, что произошло в доме твоей тети. Я предполагаю, что ты можешь этого не понимать, но ты чувствуешь значимость произошедшего. Из-за этого мы с тобой… неразрывно связанны. Когда я дал клятву ранее, моя магия подталкивала меня к чему-то более глубокому, но, я чувствовал, впрочем, как и ты, в то время - происходящее между нами предназначено только для нас, и то место и время были неподходящими для таинства. Поэтому то, что я собираюсь сделать станет дополнительной защитой для нас обоих - вот почему я хочу сделать это, как можно быстрее. Многим людям, если не большинству из присутствующих здесь не понравится, что незнакомец, внезапно появившийся из неоткуда, оказался рядом с их мальчиком-спасителем. Им не понравится, что ты мне доверяешь и что ты меня слушаешь. Поэтому, пожалуйста, слушай свою магию, и дальше делай то, что она тебе подсказывает. С этими словами он опустился на колено и отпустил свою магию. Она взвихрилась вокруг них обоих, рождая в его голове слова клятвы: - Я, Персиваль Эзра Грейвс, клянусь своей жизнью в верности тебе Гарри Джеймс Поттер. Клянусь, что всегда буду действовать, как твой Меч и как твой Щит. Я всегда буду преследовать твои интересы. Я буду следовать за тобой в твоей жизни, до самой своей смерти. Да будет так. Пусть Магия будет мне свидетелем. Глаза Гарри вспыхнули неземным светом, когда он положил руку на Метку Персиваля. - Я, Гарри Джеймс Поттер, принимаю твою жизнь и верность, Персиваль Эзра Грейвс, и в свою очередь клянусь тебе в верности и искренности. Я никогда не отвернусь от тебя и никогда не предам тебя. Когда ты будешь говорить, я буду слушать. Я буду ценить тебя выше всех остальных, как продолжение моей воли и моего тела. Да будет так. Пусть Магия будет мне свидетелем. Магия наполнила комнату обжигающим присутствием, связывая их вместе тяжелыми жгутами: серебряными, золотыми и алыми. Раздался удар гонга, а затем магия, подобно взрыву, рванула от них в разные стороны. Волна Силы прокатилась по Дому. Магия показала свое Благословение, очистив и отремонтировав все помещения сверху донизу, оставив нетронутой саму магию рода Блэк – ибо даже самое Черное Искусство, так же является Её частью. Персиваль, поднявшись на ноги оглядел теперь уже прибранную комнату: - Спасибо. Это было… неожиданно, - сказал он обращаясь в пространство. «Не за что»,- просочился женский шёпот в его сознание. Гарри рассмеялся, наполовину недоверчиво - не понимая все же до конца, что произошло только что, наполовину из-за адреналина, вплеснувшегося в кровь одновременно с импульсом магии: - По крайней мере, теперь тебе не придётся держать руки практически приклеенными к бокам, чтобы ни к чему, ненароком, не прикоснуться. - Это очень хорошо. Можешь себе представить, каково это спать в таком грязном месте, каким был этот дом? – Персиваля непроизвольно передернуло от воспоминаний. - Я спал и в худших условиях. Ненамного, но все-таки хуже, чем было здесь. - Я тоже, спал в худших условиях. Гораздо более худших. Вот почему, если у меня есть выбор, я больше не собираюсь этого делать. Они понимающе переглянулись. Вдруг дверь гостиной распахнулась и в проеме показалось знакомое лицо, с длинными черными волосами. Отчаянно воскликнув, мужчина влетел в комнату: - Гарри! Молли сказала мне, что ты и твой друг будите здесь. Вы в порядке? Ничего плохого не случилось? Ты невредим? Потока быстрых вопросов оказалось достаточно, чтобы у Гарри закружилась голова, а когда Сириус еще и обнял его, то он совсем растерялся, не зная, что отвечать и на какой вопрос в первую очередь. Он заметил, как бровь Персиваля заинтересованно приподнялась. - Я в порядке. Просто немного ошеломлен внезапной чистотой этого места. Что ты здесь делаешь? Разве ты не должен скрываться? – Гарри был немного ошарашен тем, что Сириус интересуется его состоянием, а не ругает его, как следовало из полученного письма. - Разве тебе никто не сказал? Это Дом Блэков. Поскольку, я последний в роду, это теперь все мое. Я предложил его Дамблдору, в качестве штаб-квартиры Ордена. Похоже, это единственная полезная вещь, которую я могу сделать, - добавил он с горечью. Гарри действительно не знал, как ответить на это. В конце концов, Сириус был взрослым человеком, и Гарри не был обязан успокаивать его по поводу того, что он сделал дерьмовый выбор, который привел его к не менее дерьмовой жизненной ситуации. Поэтому, он просто повернулся к Персивалю и сказал: - Сириус, это мой… - он вовремя прикусил язык, чуть не ляпнув «Щит и Меч», - … друг, Персиваль Грейвс. Персиваль, это мой Крестный отец - Сириус Блэк. Было интересно смотреть, как эти двое оглядели друг друга - словно две большие, территориальные кошки кружили, приглядываясь, но после секундной паузы Сириус протянул Персивалю руку для пожатия. - Итак, ребята, вы должно быть голодные? Моли сказала, что приготовит для вас бутерброды, и, поскольку, собрание Ордена пока не началось, вы двое можете пройти на кухню и взять их, а затем, поднимайтесь на верх, к остальной молодежи. Если вы, конечно, закончили свои разговоры. Он бросил на них взгляд, который ясно дал понять, что он не верил во всю эту чушь о «разговорах» с самого начала. Гарри и Персиваль ровно проигнорировали этот странный намек. Сириус, видя, что ни один из мальчиков не повелся на его подначку, пожал плечами и поднял руки в стиле: «эй, если не хотите признаваться – то я не настаиваю». Гарри на это закатил глаза, и вышел из комнаты. Кухня находилась в подвале и представляла из себя большое, похожее на пещеру помещение, освещаемое в основном огромным камином в дальнем конце комнаты. Но стоило только Сириусу, в компании мальчиков, войти в комнату как загорелась огромная люстра высоко под потолком, а на стенах вспыхнули бра. Гарри заметил, что за длинным столом сидело довольно много людей, включая мистера Уизли, Билла Уизли, их «авангард» в полном составе и… Северус Снейп. Последний холодно и презрительно усмехнулся, увидев Гарри, но при виде Персиваля, его бровь изумленно вздернулась. Персиваль окинул взглядом комнату, практически на автомате каталогизируя предметы, которые можно было бы использовать в качестве оружия, и регистрируя в сознании различия магических ядер, сидящих за столом людей. Как «Щит и Меч» Гарри, он получил возможность чувствовать любого, кто каким-то образом, когда-либо присягал Гарри, и человек с длинными, черными, сальными волосами и большим кривым носом определенно поклялся защищать Гарри, но… как-то странно… словно не самого мальчика, а лишь часть его, причем, эта часть, словно… была выдумана самим мужчиной. И еще с этой клятвой была связана какая-то другая магия. Было похоже на… унаследованный жизненный долг? Очень интересно. Но то, как этот тип смотрел на Гарри, просто никуда не годилось – лишь презрение, граничащее с ненавистью, горело в его глазах. Персиваль незаметно положил руку сзади, на основание шеи Гарри, в собственническом и защитном жесте и, перехватив взгляд мужчины, ответил прямым, не менее холодным и тяжелым взглядом, обещающим адские муки наглецу. Брови мужчины поднялись еще выше, но их состязание в гляделки было прерванное визгливым криком Молли Уизли: - Сириус Блэк, как ты думаешь, что именно ты делаешь? Сириус озадаченно посмотрел на нее: - Сопровождаю моего крестника и его друга на кухню, чтобы они взяли бутерброды и смогли подняться наверх, Молли. А что, по-твоему я привел их на собрание Ордена? На то собрание, которое должно начаться только через полчаса? - О, - она остановилась на секунду, прежде чем продолжить как ни в чем не бывало. – Ну, ладно. В таком случае, Гарри, Персиваль, вот бутерброды – ешьте их скорее. И я отведу вас наверх… - Не стоит, Молли. Я сам, - перебил ее Сириус. – Пойдемте, мальчики. Женщина с сомнением взглянула на него, но потом пожала плечами и отвернулась к плите, продолжая готовить закуски для будущего собрания. Когда они дошли до конца коридора, Сириус жестом попросил их остановится и помолчать. Они как раз оказались перед парой тяжелых бархатных занавесок, закрывающих часть стены. - Здесь висит портрет моей матери. Когда она слышит шум, занавески распахиваются - она начинает жутко вопить и визжать. Всю жизнь она фанатично относилась к вопросам чистоты крови, а под конец совсем обезумела. Так что, пожалуйста, постарайтесь не производить в холле слишком много шума, - на одном выдохе выпалил он, свистящим шепотом, а потом печально покачал головой. – Не могу поверить, что говорю это. Раньше я производил столько шума, сколько мог, чтобы просто позлить ее. Поднимаясь по лестнице, он продолжил уже громче: - Мы планировали, что вы с Роном будите жить в одной комнате, Гарри. Но я думаю, нам следует перераспределить спальные места. - Я бы предпочел жить в одной комнате с Гарри, - сказал Персиваль, и видя, как на лице Сириуса появляется ухмылка, добавил. – В конце концов, он единственный человек, которого я здесь знаю. - Конечно-конечно, только в этом все и дело. Ну, я полагаю, мы можем тогда переселить Рона в комнату близнецов, но я не думаю, что он долго их выдержит. Они экспериментируют, и с большой вероятностью будут испытывать свои изобретения на нем, хочет он этого или нет. Я бы поставил на день, может на два… После этого вам придётся потесниться. В комнате, конечно, только две кровати, хотя… - он многозначительно замолчал, усмехаясь и косясь на мальчиков. - Мы всегда можем попросить кого-нибудь трансфигурировать дополнительную кровать, - невозмутимо вставил Персиваль. Сириус надул губы и хмыкнул, прежде чем остановится перед дверью: - Ну да, можете, вот только куда ставить ее будите? Что ж, вот мы и пришли… Мужчина повернул ручку и толкнул дверь, открывая вход в комнату. Персиваль и Гарри успели сделать только пару шагов внутрь, как на Гарри напал гигантский клубок каштановых кудрей…, а нет, это оказывается была девочка с очень густыми и пушистыми волосами. Персиваль первым делом быстро осмотрел комнату, его взгляд задержался на портрете. Он обернулся к Сириусу, прикоснувшись к его локтю, так как мужчина уже собирался уходить. - Чей это портрет? Сириус рассеянно замычал, обдумывая ответ: - Это Финеас Найджеллус Блэк. Самый непопулярный директор Хогвартса. А в чем дело? - Просто любопытно, поскольку, спальня странное место для портрета, - сказал Персиваль, отпуская мужчину и поворачиваясь к Гарри. Сириус равнодушно пожал плечами и ушел. Персиваль же вспомнил, как побывал на экскурсии в кабинете директора Хогвартса, которую ему устроил его друг – Тесей Скамандер. Так вот, насколько он помнил, там висели портреты всех директоров, которые успели похозяйничать в Школе. Он также знал, что все портреты одного человека взаимосвязаны, позволяя нарисованному человеку свободно перемещаться между ними. Но привлекло его внимание то, что портрет находился именно в спальне. И если заранее планировалось, что Гарри будет жить здесь, то вырисовывалась неприятная картина - кто-то специально переместил его сюда, чтобы шпионить за мальчиком и за его друзьями. Девушка, накинувшаяся на Гарри, меж тем, не переставала говорить и говорить. Она совершенно не задумываясь о том, как это звучит, выбалтывала ему то, как они хотели рассказать Гарри все, но Дамблдор заставил их поклясться молчать. Персиваль отчетливо видел, что Гарри злится все больше и больше, поскольку ее рассказ, напоминал ему о назревшем разочаровании в отношении своих друзей, и о том, что он был полностью отрезан от всего волшебного мира. Еще больше он насторожился, когда девушка произнесла интересную фразу: - Дамблдор не хотел, чтобы ты, Гарри, что-то знал. - Почему, Дамблдор, так стремится держать меня в неведенье? – спросил Гарри. У Персиваля мелькнула мысль, что своим вопросом, Гарри, попал в самую точку, но пора было вмешаться – Гарри почти достиг точки кипения. Еще немного и мальчик просто выплеснет на головы своих друзей всю накопленную горечь и гнев, а это, в данный момент, не сильно бы ему помогло, лишь сделав все значительно труднее. Поэтому, Персиваль сделал шаг, который, по его мнению, мог бы помочь Гарри отвлечься, от обуревавших его внутри чувств, а также, переключить внимание всех присутствующих, на себя. Он шагнул вперед, почти прижавшись торсом к спине Гарри, и положил руки ему на плечи. Как он и ожидал, Гарри мгновенно потерял весь свой запал, вздрогнул, и перевел на него глаза. Мальчик, несколько секунд, завороженно смотрел в теплые, темно-карие глаза своего… друга, а потом, словно очнувшись от сна, повернулся к присутствующим в комнате молодым людям, у которых от увиденного немного по отвисали челюсти. Скованные, возмущенным напряжением мышцы Гарри расслабились под тяжестью горячих ладоней, и он, уже почти спокойно, произнес: - Ребята, это Персиваль Грейвс. Он спас меня от дементоров. Персиваль, почувствовав, что задача выполнена, убрал руки с плеч и встал рядом с Гарри. - Персиваль, это мои лучшие друзья, - тон мальчика, однако, ясно дал понять Персивалю, что их статус в настоящее время пересматривался. – Рон Уизли и Гермиона Грейнджер. Персиваль, демонстрируя манеры и воспитание чистокровного мага, пожал руку Рону и изящно, непринужденно поцеловал костяшки пальцев Гермионы, что вызвало румянец у девушки и зависть у двух других подростков. Хотя, о причине зависти, каждого из них, можно было и поспорить. Повисла немного неловкая тишина прежде, чем Гарри подошел к кровати и сел, Персиваль последовал за ним. - Итак… что же происходит? Вы сказали в своих письмах, что расскажите мне все, когда я приеду сюда. Так вот – я приехал… Рон и Гермиона обменялись нервными взглядами. О, Дамблдор действительно не хотел, чтобы Гарри что-то знал, подумал Персиваль, глядя на смущенных и виноватых подростков. - Ну… нам, на самом деле, не разрешают присутствовать на собраниях, так что мы не очень-то и сами много знаем… - неловко пробормотала Гермиона и замолчала. Гарри тяжело вздохнул: - Я имею в виду то, о чем ты можешь мне рассказать. Например, как у тебя дела? Чем вы занимались? Что-то вроде этого… Они покраснели и начали рассказывать о том, как пытались с самого приезда обеззаразить этот дом, но их прервал громкий треск. Гермиона взвизгнула, Рон и Гарри подпрыгнули, а Персиваль развернулся и направил палочку на двоих парней, появившихся в комнате. Дерзкие ухмылки медленно сползли с веснушчатых лиц, когда они заметили убийственный взгляд и палочку, смотрящую в их сторону. - Эм… Гарри? – обеспокоенно произнесли они, быстро переглянувшись. Гарри, сидящий слева от Персиваля, закрытый его спиной, потянулся и, как бы случайно, успокаивающе провел пальцами по Метке: - Персиваль, это близнецы Уизли. Уверен – ты не встречал более дерзких и авантюрных хулиганов. Это Фред, - он указал на того, что был справа, - и Джордж, - палец уткнулся в левого. А когда близнецы попытались завести свою обычную шутливую «песню» с Фредом/Джорджем, Гарри тихо пояснил Персивалю: - Не позволяй им сбить тебя с толку, присмотрись, и ты легко поймешь кто есть кто. Я не сомневаюсь, что распознал их правильно. Персиваль кивнул, фиксируя в памяти небольшие различии их ядер, чтобы позже можно было больше не путаться. - Сколько раз я просила вас не аппарировать в комнату без разрешения! – слабо возмутилась Гермиона. Близнецы проигнорировали ее и бесцеремонно плюхнулись на кровать по обе стороны от Гарри и Персиваля. На кровати стало сразу тесно, но казалось, хулиганистые парни получали удовольствие причиняя дискомфорт большинству окружающих. Дверь открылась и в комнате появился еще один рыжий ребенок – на этот раз девушка. Она задушено пискнула, когда увидела Персиваля, но все равно прошла вперед: - Привет, Гарри, я думала, что мне показалось будто я слышу твой голос, - сказала она и села на кровать рядом с Роном и Гермионой. - Привет, Джини, - кивнул Гарри. – Это Персиваль Грейвс. Персиваль – Джиневра Уизли или Просто Джини. Она на год младше Рона, меня и Гермионы в Хогвартсе. - О? – внезапно заинтересовалась Гермиона парнем. – Ты собираешься учиться в Хогвартсе в этом году? - Да. Мне пятнадцать, но мой день рождения 13 ноября, так что я буду на пятом курсе вместе с Гарри. - Есть идеи, в какой Дом ты попадешь? Ты ведь знаешь, что их четыре, верно? – глаза Гермионы вспыхнули, а в голосе появились менторские нотки. – Райвенкло, Гриффиндор, Хаффлпафф и Слизерин. Дома - знания, храбрости, верности и хитрости, соответственно. - Брось Гермиона, зачем ему хотеть быть скользкой змеей? – кривился Рон. – Все знают, что они маленькие Пожиратели Смерти на Тренировке! - Целый Дом, четверть всей школы – это зло? – спросил Персиваль, с недоверием и едва скрываемой насмешкой. - Ну, да! - И предполагается… что все волшебники, которые «становятся темными» только слизеринцы, и вообще нет ни одного из другого факультета? – насмешка больше не скрывалась. Сначала у Гарри мелькнула мысль, что ему следует прервать этот разговор, пока он не перерос в скандал – лицо Рона уже налилось гневно краснотой и Гарри знал, что он откажется разговаривать с ним потому, что друг Гарри так разговаривает с ним, а Гарри всегда должен принимать сторону Рона и прикрывать его, даже если сам Рон редко, если вообще когда-либо, делал тоже самое для него. Но Гарри все больше и больше принимал свою слизеринскую сторону, а непредвзятые взгляды Персиваля помогли ему понять, что быть хитрым и амбициозным – это не то, чего нужно стыдиться. Вся эти разглагольствования про «все слизеринцы – зло», которыми, он был так очарован в одиннадцать лет, больше не казались ему непреложной истиной. Зачем нужно клеймить целый Дом, в который входят и одиннадцатилетние дети, как зло, только из-за одного Темного Лорда? Конечно, существовала еще и легенда, которая была настолько старой, что никто уже и не знал, как все было на самом деле, прежде чем она превратилась в основу чистокровной фанатичной лихорадки, благодаря тому, что ее передавали из поколения в поколение и, скорее всего, каждый передающий вкладывал в нее свой смысл. И, хоть было правдой, что многие традиционно чистокровные семьи поддерживают Волан-де-Морта, но сколько из них были обмануты и скольких заставили силой оказать эту поддержку? Ведь было много других чистокровных, не связанных со Слизерином, которые верили в идею превосходства чистой крови. Кроме того, не все последователи Волан-де-Морта были только из Слизерина, ярким примером была крыса Петтигрю. Внезапно ему пришла в голову идея и он прервал уже начавшуюся предвзятую тираду Рона: - Интересно, знают ли все эти гордые чистокровные сторонники превосходства, что они кланяются и целуют подол «полукровки»? По крайней мере, моя мать обладала магией, а вот отец Тома Риддла на самые дела был маглом. Так что, следуя их теории, его кровь была еще «грязнее» моей, - хмыкнул он. – Было бы интересно взглянуть на них, когда они узнают об этом! Остальные, за исключением Персиваля, казались ошеломленными этой новостью, а потом близнецы взвыли от восторга: - О, Боги! – выдавили они между приступами хохота. – Можете себе представить лицо Гордого Павлина Малфоя, когда он узнает, что его заклеймила «грязнокровка»?! Это было бы бесценно! Боже, мы бы озолотились продавая фотографии! Легкие озорные шутки порхали по комнате, веселье охватило всех присутствующих, лишь Гермиона, к удивлению Персиваля, попыталась отругать их за язвительность и не уважение старших. Когда они, наконец, немного успокоились, Гарри спросил: - Как поживают остальные члены вашей семьи? Я видел Билла на кухне. - Да, Билл и Чарли оба состоят в Ордене. Билл, к большому удовольствию мамы, перевелся на кабинетную работу, чтобы быть рядом и помогать в делах. Хотя в последнее время, он не часто бывает дома, - Джордж преувеличенно многозначительно подмигнул. - Похоже, он очень занят частными уроками английского языка с мадмуазель Флер Делакур. Она тоже устроилась на работу в Гринготтс, и ей очень надо «улучшить свой английский», - вмешался Фред. - Чарли все еще в Румынии, - опять перехватил Джордж. – Дамблдор сказал ему, что нужно наладить контакты с иностранными волшебниками, но как он будет это делать в драконьем заповеднике… Я имею ввиду заповедник ведь очень изолирован и у него на все остаются только выходные. - Разве Перси не может взять это на себя? – спросил Гарри, так как последнее что он слышал о Перси Уизли было то, что он работает в Департаменте международного магического сотрудничества. Но задав вопрос, он тут же пожалел об этом, видя, как все в комнате обменялись мрачными многозначительными взглядами. - Что бы ты не делал, не упоминая Перси при маме и папе, - предупредил Рон Гарри напряженным голосом. Гарри терпеть не мог расспрашивать о неловких моментах, но, никто ведь не выходит на поле боя, не попытавшись выяснить, где находятся мины. - Почему? - Потому что каждый раз, когда упоминается имя Перси, папа ломает все, что держит в руках, а мама плачет, - ответил Фред. - Это… они что поссорились? Что случилось? - На первой недели после окончания семестра, - начал рассказывать Рон. – Мы собирались, чтобы пойти сюда на собрание Ордена. Перси пришел домой и сказал, что его повысили. Он выглядел очень довольным собой, даже более самодовольным, чем обычно, если это вообще может быть. Он сказал папе, что ему предложили должность в собственном офисе Фаджа. Это конечно очень серьезная должность, для того, кто только год назад окончил Хогвартс, особенно, после прошлогодней заварушки с Краучем. Младший помощник министра. Я думаю он ожидал, что папа будет впечатлен. - Только папа не был, - мрачно произнес Фред. - Почему нет? – удивился Гарри. – Это как раз та работа, о которой Перси всегда мечтал, и к которой его подталкивала ваша мама. - Видишь ли, Фадж сейчас чистит Министерство, проверяя, чтобы никто не контактировал с Дамблдором, - ответил Джордж. - В наши дни имя Дамблдора, в Министерстве, под запретом, - сказал Фред. – Они все думают, что он просто врет, говоря, что Сам-Знаешь-Кто вернулся. - Папа говорит, что Фадж ясно дал понять, что уволит любого, кто окажется в сговоре с Дамблдором. - Проблема в том, что Фадж уже подозревает папу. Он знает, что он дружит с Дамблдором, кроме того, он всегда считал его немного странным из-за его одержимости маглами. И папа считает, что Фадж предложил эту работу Перси только для того, чтобы использовать его для слежки за семьей и Дамблдором. Гарри тихо присвистнул: - Держу пари, Перси это не понравилось. Рон издал глухой смешок. - Он совершенно обезумел. Он сказал… ну, он сказал много чего ужасного. Он сказал, что ему приходится бороться с паршивой репутацией папы, с тех пор, как он устроился на работу в Министерство, и что у папы нет амбиций, и из-за этого мы всегда были… ну, у нас не было много денег. Я имею ввиду… - Что?!! – недоверчиво протянул Гарри, а Джини зашипела, как рассерженная кошка. - Я знаю, - тихо сказал Рон. – Потом стало хуже. Он сказал, что папа идиот, раз бегает за Дамблдором. Что Дамблдора ждут большие неприятности, и папа погибнет вместе с ним, и что он, то есть Перси, знает кому должна принадлежать его верность и это Министерство. И если папа и мама собираются предать Министерство, он сделает все возможное, чтобы стало известно, что он больше не принадлежит нашей семье. Затем он собрал свои вещи и ушел. С тех пор живет здесь, в Лондоне. Мама пыталась прийти к нему и поговорить, но он захлопнул дверь прямо у нее перед носом. Воцарилась тяжелая тишина, которую вдруг прервал Персиваль: - Я думаю, что вы судите о нем слишком строго. Я имею ввиду, несмотря на то, что он наговорил всяких гадостей, похоже, что он защищался – его ранили первым. Подумайте об этом, - сказал он, несмотря на всеобщие протесты. – Он пришел домой очень взволнованным. Он получил отличную работу, она хорошо оплачивается, дает ему статус, престиж и влияние. Он спешит рассказать эту отличную новость своей семье, особенно своему отцу. А в ответ, человек на которого он стремится произвести впечатление, заставить гордится собой, говорит, что единственная причина, по которой он получил это место, в том, что его работодатель хочет, чтобы он предал свою семью, шпионя за ними для него. Это должно быть очень больно на многих уровнях. Не в последнюю очередь из-за невысказанного предположения, что Перси может предать свою семью, шпионя за вами. Он ранен. Естественной реакцией будет нанести ответный удар тому, кто причинил ему такую боль, а правда является порой самым острым оружием. Вероятно, ему пришлось прорываться через репутацию вашего отца. Ты сказал, что твой отец увлекается магловскими штучками, ну, мы все знаем, как многие чистокровные реагируют на подобные вещи, а кто составляет большинство работников министерства? Вопрос о деньгах может быть просто его точкой зрения или тем, что было сказано в гневе. Что касается верности и лояльности Министерству? Вы же понимаете, что каким бы глупым ни был нынешний министр, он все равно является законной властью на этой земле, верно? В глазах Перси он просто законопослушный гражданин, полезный член общества. У всех Уизли застыло на лицах упрямое выражение, то ли из-за того, что их Кумира Директора обозвали – чуть ли не преступником, не чтящим законную власть, то ли из-за жесткой логики, которую они не хотели слышать, Персиваль затруднялся ответить. На лице Гермионы появилось презрительное выражение, но у девочки вообще были проблемы с самоопределением – она явно страдала комплексом превосходства, он готов был поспорить об этом на серебряные карманные часы своего дедушки. Гарри ничего не сказал, он сидел, подтянув ноги и скрестив руки на груди, но потому, как он откинул голову назад, положив ее на плечо Персивалю, глядя то в потолок, между кроватями, то поглядывая на Персиваля, было ясно, что он глубоко обдумывает сказанное. Они сидели в тишине, пока не раздался стук в дверь и в комнату не просунулась голова Молли. - Персиваль? Директор хочет поговорить с тобой. Она немного удивленно и неодобрительно посмотрела на то, как голова Гарри лежит на плече Персиваля, но ничего не сказала. Персиваль кивнул в знак того, что понял и пошевелил плечом давая сигнал мальчику сесть. Перед тем как сесть, Гарри повернулся к нему и решительным жестом провел большим пальцем по Метке Персиваля. Легкий магический импульс пробежался по коже Грейвса, и он по совиному моргнул – этот жест словно был напоминанием ему, кому он принадлежит, хотя он и сомневался, что Гарри осознает, что именно делает или, как Татуировка связывает их. Честно говоря, он и сам, пока, не до конца понимал это. Коротко, ободряюще улыбнувшись Гарри, который смотрел на него обеспокоенными зелеными глазами, Персиваль повернулся, и вышел за дверь, следуя за миссис Уизли по коридору. По пути, он сознательно, закрыл свой разум мощнейшими окклюментными щитами и приготовился к словесной перепалке и допросу, напомнив себе, что он сейчас не Директор Магической безопасности МАКУСА, а простой (ну ладно, не совсем простой) пятнадцатилетний подросток и, следовательно, вести себя он должен соответствующе, чтобы не вызвать еще больше подозрений у членов Ордена Феникса.