-62° по Цельсию

      Сложив ладонь лодочкой и своеобразным козырьком приложив её ко лбу, Сал посмотрел вверх на чистое-пречистое небо, которое не портили даже лёгкие перистые облака. Небо было настолько пустым, что его и тёмные точки птиц не «заселяли». Вычурная голубизна слепила глаза похлеще невыносимо яркого солнца. Да-да, яркое-то оно яркое, но, казалось, со светом солнечные лучи несли с собой и холод. В солнечные дни всегда было холоднее, нежели в пасмурные. Хотя когда в последний раз Сал видел пасмурное небо? Небо застилали облака, не оставляя ни единой щёлочки, только тогда, когда начинался сильный снегопад, такой, что дальше носа ничего невозможно увидеть. В последний раз такой снегопад был в начале лета, принёс с собой кучу проблем: ветром посносило крыши хлипких частных домов, снег набился в заброшенные магазины и подъезды домов, что кому-то днями приходилось откапывать выход на улицу. Наверное, потому люди и смирились с тем, что каждый день в вышине сияло лучезарное солнце, словно насмехаясь над ними. Уж лучше так, чем остаться замурованным в собственном доме.       — Салио? — Нил несильно ткнул его в плечо. — Чего завис?       — А? — Сал потряс головой, прогоняя воспоминания первых дней лета, которые наверняка не покинут его ещё несколько десятков лет, пока он не станет немощным стариком с дырявой памятью. Убрал руку в варежке от лица и перестал жмуриться, переведя взгляд с неба на лицо друга, снизу прикрытое воротником вязаной кофты. — Прости, я задумался.       — Ага, оставь думалки на потом. Скоро темнеть начнёт, а мы ещё даже до торговых рядов не дошли.       — Успеем. — в голосе сквозило равнодушие. До магазинов оставалось не больше пары сотен метров, о чём говорили виднеющиеся сквозь могучие лапы деревьев, припорошенные снежком, стены построек и разноцветные вывески, а начало заката обещали только через полтора часа.       — Как скажешь, но лучше уж мы поторопимся. Лишним не будет.       Сал кивнул. Отчего-то разговаривать совсем не хотелось. Он медленно плёлся позади остальных, разглядывая их обтянутые куртками спины. На задворках сознания теплилось странное чувство чего-то неправильного, будто они зря покинули относительно тёплую квартиру, будто сделать это стоило в другой день, будто ничего путного сегодня не произойдёт. Ну, возможно, Сал просто накручивал себя, чем занимался непозволительно часто для здравомыслящего человека. Наверняка его настрою послужило то, что с самого утра день становился всё хуже и хуже с каждым часом. По утренним новостям сообщили, что до самого вечера на улице будет бушевать очень крепкий ветер, из окна можно было увидеть, как гнулись ветки массивных деревьев и как ломались конструкции на детской площадке. Поэтому запланированное пополнение запасов пришлось отложить. Тодд предлагал сходить за продуктами завтра, но Нил настоял на том, что это стоит сделать как только утихнет ветер, в ином случае они все останутся без ужина и завтрака. Скрепя сердце Тодд согласился. А что ему оставалось делать? Насильно удерживать четырёх взрослых мужчин (Сала, Нила, Пыха и Ларри), как бы сильно за трёх из них он не волновался, всё равно не смог бы. Хотя Сал предпочёл бы отсидеться дома, слишком уж сильно ветер бил по лицу, пусть его скорость к вечеру и понизилась. Но еды дома действительно не было, что было куда важнее его нелепого предчувствия чего-то плохого и раздражающего царапающего верхнюю часть щёк ветра.       После утренних новостей играла музыка, но не прошло и четверти часа перед тем, как она резко оборвалась, а её место заняли громкие шипящие помехи. Блядский ветер оставил их без связи на пять грёбаных часов. В третий раз за день настроение было испорчено после срочных новостей. Как оказалось, в одном доме на другом конце города произошла утечка газа, жившие в той квартире люди надышались им и в итоге умерли от удушья. Все четыре человека: отец и трое несовершеннолетних детей. Но если бы дело ограничился только этим. Газ проник в квартиры соседей, и, когда кто-то из них спичкой поджёг конфорку, взрыв произошёл моментально. Лиза, услышав эту новость, молча перекрестилась и, как показалось Салу, пробубнила тихую молитву, а когда в самом конце молитвы сложила ладони вместе перед лицом и произнесла еле слышное «аминь», Мэйпл и Ларри повторили за ней. Сал не знал, за что они молились, но, наверное, за то, чтобы у них не случилось подобных происшествий. Полнейший бред, если честно, стоило лучше следить за газовой плитой и прочей техникой, а не полагаться на милость Господа.       Как итог всего вышеперечисленного — в голову лезли навязчивые мысли, от которых поскорее хотелось избавиться, но никак не получалось. И, судя по всему, не один Сал мучился с этой проблемой. Ни Нил, ни Ларри, ни Пых, идущие впереди с зажатыми в руках пистолетами или, в случае Пыха, большой тканевой сумкой, молчаливую дорогу до магазинов в центре оставляли такой же молчаливой. Наверняка не намеренно, но подсознательно не начинали неуместную болтовню.       Сал, как и остальные, с трудом передвигал ногами, по щиколотки погружённые в снежную пучину, благо высокие туго зашнурованные сапоги спасали от соприкосновения ног с холодными осадками. На самом-то деле существовал куда более удобный и расчищенный путь, ведущий к центру (именно по нему проезжал редкий транспорт: будь то скорая, пожарная или ещё какая служебная машина, или чей-то личный автомобиль, который удалось завести огромными усилиями), но сегодня он сплошь и рядом кишел собаками, потому пришлось идти в обход. Затея эта Салу нисколечко не нравились из-за энергозатратности выбранного пути — слишком уж много снега лежало в округе, — да и времени на него уходило гораздо больше, а в данный момент время было ключевым ресурсом. Но деваться было некуда: либо ты рискуешь быть разодранным в клочья бешенным псом, либо терпишь сопротивление, оказываемое снегом на ноги и сильно мешающее передвижению. Выбор, собственно говоря, очевиден.       — Аккуратней! — предупреждающе воскликнул Ларри.       Крик этот настолько внезапно разрезал тишину, в которую была погружена вся улица, что рукоятка заряженного пистолета чуть не выскользнула из салиной варежки. Сал было подумал, что впереди их подстерегает стая собак и попытался как можно быстрее снять пушку с предохранителя, но вместо ожидаемой реальной опасности перед ним показалось несколько «мясистых» низко свисающих веток. Шедшие в авангарде Пых и Нил дружно наклонились, проходя под относительно безопасными ветками, пока Ларри любезно поддерживал их над головами мужчин. Мысленно фыркнув, Сал с ровной осанкой прошёл под ветками, даже слегка не коснувшись их макушкой. Ларри мигом подавил рвущиеся наружу смешок и шутливо-ядовитое замечание, уткнувшись в меховой ворот куртки, и сам проскочил под ветками, согнувшись в три погибели. Сал предпочёл молча стерпеть нежелательное внимание к своему росту. В конце концов, ему не привыкать.       Как только Нил обрывисто поблагодарил Ларри за помощь, пробивание по сугробам возобновилось с новой силой. Отсюда тропинка, если её можно таковой назвать, обретала более чёткие очертания, а плотная стена деревьев расходилась в стороны, открывая больше свободного пространства. Показался плотный рядок разнообразных бутиков и магазинов. Аляпистые, порой вырвиглазные вывески тут и там кричали о товарах и услугах, предоставляемых в той или иной точке. Правда, стоит отметить, что добрая часть этих дешёвых и, по мнению Сала, неудовлетворяющих требованиям хорошей рекламы, вывесок валялись на земле. Местами дырявые, отчасти лишённые металлического каркаса, потёртые, они больше не были способны вызвать профессиональное раздражение, которое испытывал к ним Сал год назад. Сейчас, глядя на них, просыпалось лишь чувство обречённости, с которым уже давно пора было смириться и принять как часть повседневной жизни: теперь оно будет преследовать тебя всегда, где бы ты не находился.       Сал вновь вскинул голову к небу, сильно прищурившись. Солнечный диск медленно, но верно приближался к линии горизонта на западе, но светил по-прежнему достаточно ярко, чтобы быть уверенным в том, что до сумерек оставался довольно приличный промежуток времени.       — Разделимся — так быстрее управимся и больше унесём. — менторским тоном изрёк Нил. Когда дело касалось вылазок на улицу, он брал лидерство на себя. Никто вслух этого не признавал, но факт оставался фактом: Нил лучше всех разбирался в этом. Хотя порой Сал замечал неудовольствие в глазах Ларри, когда тот, казалось бы, терпеливо выслушивал распоряжения «этого чёрного». И дело тут было даже не в расизме, в котором Сал подозревал Джонсона в первое время («Боже, Сал, погляди на меня: я темнее твоего белёсого зада тонов на двенадцать (тут он явно преувеличил, конечно, но сравнение с его задницей вызвало в Сале только бессловесное возмущение), как ты можешь обвинять меня в расизме?»), а в том, что он попросту не любил, когда им командуют. Безусловно, Ларри был из тех людей, что стремятся захватить власть в любой компании, сделать так, чтобы всё опиралось на их слова, но сейчас он всё-таки находился не в том положении, чтобы жаловаться на позицию, условно говоря, рядового солдата. Но нельзя было не согласиться с тем, что его пусть и наглая харизма и прямолинейность могли расположить к себе многих, тем не менее отталкивающих черт у Ларри было не меньше. Взять в расчёт одну лишь беспрерывную браваду!       — Угу. — поддержал идею Пых. — Кто куда пойдёт?       — Я схожу в сторону ателье и пройдусь по магазинам с одеждой. — тут же ответил Нил.       — Тогда за мной детские товары. По пути в аптеку загляну, но сомневаюсь, что там осталось хоть что-то. — пробубнил Пых, вытаскивая застрявшую в сугробе ногу.       — Тогда вы двое проверите продуктовые магазины. — Нил обращался к Салу и Ларри. — Их больше, чем любых других, поэтому пойдёте вдвоём.       — Без проблем. — Ларри затолкал выбившуюся из-под шапки каштановую прядь обратно и многозначительно покосился на партнёра по поискам чего-то съедобного. Сал бы в шутку назвал этот взгляд тошнотворным, но язвить не было настроения.       — Пых, один, что ли, пойдёшь? Возьми мой пистолет хотя бы. Надеюсь, не пригодится, но всё же. — после появления Ларри в компании количество их огнестрельного оружие увеличилось на одну единицу, но ларрин револьвер оставался сугубо в его пользовании, как минимум потому что для него требовались совершенно иные патроны, так что оставшиеся два пистолета делились между тремя: Нилом, Пыхом и Салом. Один оставался у Нила на правах владельца, а второй чаще всего доставался Салу. Стреляли они с Пыхом примерно на одном уровне, но Сал реагировал на малейшую опасность намного быстрее, чем его зелёноволосый друг.       — Ага, спасибо. — Пых неуверенно принял пистолет в руки. — Сам не боишься без пушки оставаться?       — Да чего уж, у меня под рукой всегда есть нож. — Сал почти эпично выудил его из нагрудного кармана, презентуя чёрный складной ножик, лезвие которого было надёжно скрыто от посторонних взглядов. — Помочь не поможет, но уверенность внушает.       — К тому же у тебя есть я. — Ларри показательно продемонстрировал револьвер, ствол которого в солнечных лучах покрылся металлическим блеском. — Со мной тебе нож не понадобится. Тебе и бояться-то нечего, когда стрелок вроде меня защищает твою шкуру.       — Харе трепаться, реинкарнация Боба Мандена. — стараясь не грубить лишний раз, пресёк нарастающее хваставство Сал, на что Нил прореагировал коротким неловким смешком.       Ларри обиженно промолчал.       — Вот, — взамен на пистолет Пых протянул объёмную тканевую сумку. — Вам больше вещей нести, так что забирай.       Сал поблагодарил лёгким кивком головы.       Одновременно мужчины пожелали друг другу удачи и разбрелись в разных направлениях, но Сала всё никак не покидало паршивое чувство чего-то неправильного. С каждым пройденным метром сердце отбивало привычные удары всё быстрее и ощутимее, доставляя дикий дискомфорт в области грудной клетки. Оставалось смириться с этим и идти дальше, не высказывая своих переживаний вслух.       Ларри, двигаясь удивительно резво, завернул между двумя бутиками с тёмно-синими фасадами. Кое-где краска потрескалась и осыпалась, открывая взору холодные бетонные стены. А где-то рушиться начали и сами стены. Сильный ветер и суровые погодные условия ничегошеньки не щадили, так что можно было не сомневаться в том, что в скором времени бутики лишатся последних остатков своей презентабельности. Сал не был в этих торговых рядах с самого начала вечной зимы, но, несмотря на местные разрушения, сделал вывод, что сохранились они намного лучше, чем захудалые ларьки на границе с частными секторами.       С трудом поспевая за Ларри, Сал пристально разглядывал территорию. Все здания и площадки перед ними, заглядывал в разбитые окна и просматривал щели между постройками. Мало ли. Нынешние условия требовали недюжинного внимания во всём, к самым мелким деталям в том числе. Если сегодня собаки во всю толпились в прилежащем к центру району, то, значит, и в самом центре можно встретить парочку тварей.       Вот небольшое, но уютное кафе, оформленное в зелёных тонах, в которое Сал частенько заходил пообедать, если Тодд забирал остатки ужина на обед в университет. Каждый раз на ланч он заказывал одно и то же: сэндвич с томатами, жареным беконом и зеленью, салат с авокадо и белой фасолью и зелёный чай (официанты, особенно в жаркую погоду, выбор напитка не понимали, но со временем смирились с этой странностью своего постоянного клиента). Вывеска кафе сильно накренилась, стеклянные парадные двери покрылись паутиной трещин. Сердце пропустило череду гулких ударов, разгоняя по сосудам болезненную ностальгию.       Грустно улыбнувшись воспоминаниям прошлой жизни, Сал собрался было поравняться с Ларри, но в последнее мгновение в глаза бросилось слишком явно выделяющееся на зелёном фоне красное пятно, что почти целиком покрывало дверь чёрного входа. Сал прищурился, старательно рассматривая это место, скрытое в тени…       — Блять!       Ларри мигом развернулся, машинально опуская палец на спусковой крючок, но, убедившись, что им не грозило никакой опасности, скорчил такую возмущённую мину, что Салу захотелось врезать ему по лицу.       — Чего ты орёшь? — опуская револьвер стволом вниз, возмутился Ларри. Впрочем, Сал с его недовольством был согласен: он тоже не ожидал, что пресловутое «блять» само по себе сорвётся с его губ да ещё и так громко.       — Гляди. — и не дожидаясь пока Ларри посмотрит в нужном направлении, двинулся к чёрному входу своего любимого кафе. Слишком уж опрометчивый поступок, учитывая, что под дверью лежал труп крупного мужчины с разодранным брюхом, а при Сале и оружия толкового не было.       — Эй! — кинул вдогонку Ларри и поторопился догнать его.       Тем временем Сал, снедаемый любопытством, уже нависал над опирающимся на стену трупом. Выпотрошенным трупом. В брюшной полости зияла огромная рваная рана, из которой вываливались воняющие канализационными нечистотами кишки. Одежда, разодранная в клочья, больше напоминала тряпки для пугала, а под ней красовалось ещё множество глубоких царапин от когтей, несложно догадаться, от чьих когтей. Но, судя по всему, истинной причиной смерти мужчины служило совсем не это: в его лбу, словно самое настоящее бинди, красным цвела ровная-преровная дырень от пули. Отсюда, из-за выстрела в голову, и кровь на двери.       Открывшаяся картина показалась Салу отвратительной и странной. Если этого счастливчика настигла собака и разодрала ему пузо, то почему тело выглядело относительно целым, будто его убили с целью убить, а не сожрать? Кто и зачем его подстрелил? И, о боже, как же здесь воняло! Прикрыв нос варежкой, Сал поднял глаза на подоспевшего Ларри, не желая более разглядывать это хреново месиво из снега, кишок и крови. Приложив невероятное количество титанических усилий, Сал удержался от бурной нецензурной реакции.       — Воу, — присвистнул Джонсон, рефлекторно сморщив нос. — Это… мощно.       — «Мощно», серьёзно? Никаких выражений получше не придумал?       Ларри смолчал и, вопреки всем ожиданиям, присел на корточки рядом с трупом, зажав нос ладонью и детально рассматривая крупные раны и раны поменьше. Сал брезгливо — больше недоуменно, если честно — покосился на него, но взгляд зацепился за ещё одну деталь. Ошмётки розовых мозгов прилипли к зелёной стене и тёмно-зелёной двери, но где-то не удержались и повалились на землю, оставив после себя небольшие кровавые следы. Всё остальное ещё можно было стерпеть, но мозги… безобразно разбросанные человеческие мозги Салу доводилось видеть только в боевиках. В реальности же они больше напоминали бесцветные — если на то пошло, то серо-розовые — густые сопли, нежели бесформенную ярко-розовую массу. Конечно же, такое зрелище моментально вызвало рвотный позыв. Сал даже не успел на что-нибудь опереться, только стянул шарф с подбородка, и, упав на колени в полутора метрах от мёртвого, избавил желудок от съеденного на обед горохового супа. С губ ещё стекала вязкая слюна, когда Сала настиг второй спазм. На этот раз ограничилось одной лишь желчью, но рот пронзил мерзкий горький привкус.       — Ты в порядке? — тактично поинтересовался Ларри.       — Так себе, если сам не замечаешь. — хрипло огрызнулся Сал, спиной прижимаясь к стене рядом стоящего здания. Рукавом куртки вытер полоску липкой желчи с подбородка. — Но мне всяко лучше, чем этому.       — Шутишь, это хорошо. — вновь встал на ноги, насмешливо возвышаясь над Салом, пожалуй, на целый метр, и картинно отряхнул ладони о бёдра. — Если моя логика верна, то дело обстояло так: чувака сначала цапнула собака — сильно цапнула, точно умер бы без медицинской помощи — после чего он добежал досюда, а тут… ну пристрелили его.       — Ага, а потом эта собака догнала его и полакомилась кишками.       — Нет. — уверенно отрицал Ларри. — Собаку он убил, иначе не удалось бы сбежать. С такой-то раной! Не сомневаюсь, где-то здесь и её бездыханное тельце валяется.       — Кто его так тогда?       — Ну, живот ему собака разорвала, это да, а вот жрать его начали кошки и уже после того, как пуля прошла через его мозги. Час прошёл уж точно.       — С чего ты взял, Шерлок? — удивился Сал. Он-то убедил себя, что все царапины были получены от собачьих когтей.       — Царапины мелкие. Где-то одна нанесена на другую, поэтому кажется, что они более крупные, чем есть на самом деле, но при внимательном рассмотре разница заметна. А что касается момента нанесения царапин, то в подробности вдаваться не буду, слишком долго объяснять.       — Сам откуда знаешь? — поразился Сал. Удивительно быстро Ларри отметил все эти детали, даже Тодд на такую скорость и точность способен не был.       — Просто знаю. Царапины на задубевшем трупе выглядят иначе, чем на свежем. — он просиял, резко конрастируя со смердящим трупом позади. — Так вот, собственно, моя мысль. Заметил, что здесь не только наши следы и следы этого чувака, но и ещё чьи-то?       Сал кивнул. Соврал, конечно, нихера он не заметил, но позориться ещё больше не хотелось.       — Видимо, его кто-то по доброте душевной застрелил. Чтоб не мучился. Иной причины человеку убивать человека, — сделал короткую, но тяжёлую паузу и с нажимом выделил следующие слова: — По крайней мере в данной ситуации, я не вижу.       — А кошки? Почему их следов нет?       — Замело. У них слишком мелкие следы, чтобы надолго сохраниться на сухом снегу да ещё и при ветре.       Особо раздумывать над этим Сал не стал, но с логикой Ларри согласился. Она многое объясняла, особенно почему от мужчины было съедено всего ничего — всё-таки кошки нуждались в меньшем объёме пищи.       — Жуть.       — Ещё какая. — мрачно подытожил Ларри и протянул руку. — Вставай давай, яйца отморозишь.       Протягивая руку в ответ, Сал невзначай вспомнил сцену их второй встречи: он снова сидел на снегу, а Ларри возвышался над ним, любезно протягивая руку помощи. Со стороны всё было один в один, но лишь Сал знал ключевое отличие этих двух сцен: в первый раз он принял ларрину помощь, только потому что физически сам не справился бы встать, а сейчас принимал помощь, потому что… потому что просто не был против, хотя спокойно мог бы подняться самостоятельно.       — Лучше поторопимся. — Ларри задумчиво глянул на запад, примеряя, сколько времени осталось до захода солнца.       — Ага.       Поиски начали с восточной части торговых рядов, ибо, как объявил Ларри, люди редко доходят досюда, поэтому шанс на крупный улов здесь самый высокий. Действительно, не обманул. За три небольших магазинчика (две фруктово-овощные и одна бакалейная лавки) было собрано два килограмма сушёных яблок, какие-то специи, в которых ни Сал, ни Ларри не разбирались, банка консервированных персиков, что закатилась под груду деревянных ящиков, потому и сохранилась до сих пор, мука (Сал грезил о яблочном пироге Мэйпл), пачка фасоли, вскрытая кем-то, но почему-то оставленная на полке.       Пока они обчищали все попавшиеся под руку магазины, нехорошее предчувствие покинуло Сала. Он смело посчитал, что труп с оголёнными кишками и шмотками мозга на стене являлся тем самым нехорошим, что сегодня обязательно должно было с ними приключиться, и наконец позволил себе расслабиться. Условно говоря. Уже не заглядывал в каждый угол и каждую щёлочку, но на чеку всё равно оставался. Закончить так же, как тот чувак, ни капельки не хотелось, потому ослаблять бдительность было бы глупо.       Ларри закинул в сумку дырявую упаковку с сахаром, предварительно завернув его в целлофановый пакет, и победно изрёк:       — Всё, здесь закончили, идём дальше.       Салу было положено держаться сбоку и слегка позади и нести сумку с продуктами. Вес груза не был особо большим, тем не менее он при всём желании не смог бы обогнать Ларри, если не сорвался бы на бег, конечно, поэтому всё, что ему оставалось, — это послушно следовать приказаниям и больше не соваться на рожон. Однако, Сал был бы не Салом, если бы не ломанулся вперёд первым, когда услышал выстрел, раздавшийся, по ощущениям, около того места, где они разделились с Пыхом и Нилом. Чёрт, он ведь знал, что сегодня несомненно что-то пойдёт не по плану! Знал, но так спокойно отправил друзей гулять по огромному пространству в полнейшем одиночестве!       — Сал, чёрт тебя дери! — Ларри наиудивительнейшим движением засунул револьвер в кобуру, спрятанную под курткой, прямо на ходу, чтобы ничего не мешало бежать. Только благодаря тому, что у Фишера была своя личная помеха в виде кучи продуктов, Ларри удалось догнать его до того момента, как он безвозвратно скрылся за поворотом. — Ты же даже не выяснил, что произошло! Может, кто-то из них случайно выстрелил.       — Ты сам-то в это веришь?       — Пых мог бы. Испугался глупости какой-нибудь, вот и выстрелил. — схватил Сала за надплечье, притягивая к себе поближе, чтобы в случае чего не дать убежать в одиночку, а затормозить его или побежать хотя бы на одном уровне.       Ни секунду не раздумывая над дальнейшими действиями, Сал резким движением скинул руку Ларри и попытался ударить того по голове, высоко вскинув локоть, но Ларри оказался быстрее: умело перехватил локоть в опасной близости от своего виска и крепко-накрепко сжал, так сильно, что Сал аж разъярённо мазнул ногой по штанине оппонента, но цели достигнуть, увы, не удалось.       — Пусти. — угрожающе потребовал он.       — Сал, я пойду спереди, ты — за мной. Оружие всё-таки у меня. — хватку ослаблять не торопился.       — Так Пых же случайно выстрелил. — едко заметил Сал и в очередной раз попытался вырвать руку. Безуспешно.       — Ты сам-то в это веришь? — как иронично быстро они поменялись местами!       — Хорошо. Я иду за тобой. — медленно повторил Сал. — Только быстрее!       И Ларри послушно побежал в сторону, где совсем недавно раздался громоподобный звук, возвращая револьвер в руки. На всякий случай, даже если выстрел действительно случайный. В ушах гулко стучало из-за резко увеличенной скорости, а во рту мгновенно пересохло. Ему давно не приходилось бегать быстрее привычного: его всегда оборонял огнестрел и собственное превосходное умение стрелять, но сейчас пользы от обоих было мало. Облизав сухие, сравнимые с наждачкой губы, Ларри добавил к скорости ещё несколько километров в час.       Добрались до точки назначения меньше чем за две минуты, хотя будь воля Сала, он бы уже давным-давно оказался здесь. Физически он чувствовал себя прекрасно, а вот мысленно осознавал ужасающую истину: здесь определённо что-то не так. Тихо, подозрительно тихо. После выстрелов такого обычно не бывало: им на смену приходило либо возмущённое карканье птиц, либо людские крики, либо собачий скулёж, либо всё вместе взятое.       — Видишь кого-нибудь? — Сал вертелся вокруг своей оси, будто пёс, гоняющийся за кончиком пушистого хвоста, и разглядывал пространство поблизости, выискивая хоть одного из своих друзей.       — Нет. — впрочем, Ларри никого и не выглядывал, уперевшись руками в колени и пытаясь отдышаться.       — Чего ты встал тогда? Идём дальше, раз здесь никого нет.       Оставалось молча повиноваться, иначе Сал не побрезговал бы повалить его на снег, мокрыми варежками зарыться под толстый слой куртки, выудить чужой ствол из кобуры и оставить его, обворованного и униженного, валяться прямо здесь. Но, к счастью, бежать никуда не пришлось. В дверном проёме аптеки, фасад которой был обделан липовым кирпичом, мелькнула куртка Нила, и Сал тут же подорвался в нужном направлении. Несильно быстро, чтобы Ларри успел добраться до туда раньше него.       — Нил! — пока Ларри приложился к фасаду аптеки, чувствуя, как линия роста волос под шапкой покрылась тонким слоем солёного пота, Сал подбежал к другу, обеими руками хватая то за плечо. — Кто стрелял?       Словами Нил никак не прореагировал ни на внезапное появление мужчин, изначально находящихся в другом конце торговых рядов, ни на прямые вопросы, но в его тёмных глазах блеснуло удивление. Больше, чем удивление. Шок, и шок этот явно был вызван чем-то другим, несвязанным с Салом. Ларри увидел, что Нил ладонью вжимался в пластиковую рукоятку пистолета, тщетно стараясь унять пробивающую всё его тело дрожь.       — Нил? — брови Сала изогнулись, а губы поджались. На поддрагивающие ресницы опустилось несколько мелких снежинок — пошёл снег. А ведь всего полчаса назад на небе не было и облачка, зато сейчас его принялись укутывать в свои цепкие объятия слоистые облака.       Безучастный Нил снова не ответил, вместо этого забежал внутрь аптеки, зачем-то опустившись на пол за одним из стеллажей с подгузниками. Ларри и Сал переглянулись и, не сговариваясь, одновременно вошли внутрь. Нил прошептал что-то неразборчивое, и Сал мигом оказался рядом с ним. В тёмном помещении было трудно разглядеть их лица, но тот ужас, что отразился во взгляде каждого из них, Ларри не забудет никогда. Но что-то заставило его не подходить к ним раньше времени, а сначала осмотреть помещение на случай непредвиденной, но вполне возможной опасности.       В одном стеллаже от того, возле которого сидели друзья, лежал мёртвый пёс. Кровь продолжала вытекать из тела слабым фонтанчиком, отсюда пришла догадка, что смертельная рана — с такого расстояния Ларри не мог понять, каким именно образом погибла собака — задела артерию, а смерть наступила не далее как пару минут назад. Но, что удивительно, засохшая кровь покрывала задние лапы животного, превратив светло-коричневую шерсть в шкуру цвета биологических отходов, но ведь вытекающая свежая кровь никоим образом не касалась задних лап. Значит, ранение у собаки было не одно (ну или ей не посчастливилось где-то испачкаться, но почему-то верилось в это неохотно), но рассматривать тушку поближе Ларри не стал. Перешагнул через разбросанные медикаменты (здесь была драка? просто так вещи на полу не валяются) и встал рядышком с Салом и Нилом. И в этот миг земля чуть не ушла из-под ног, настолько Ларри не ожидал увидеть Пыха с перегрызенной в двух местах шеей.       Сал, резко вышедший из оцепенения, стянул с себя шарф и накрыл им разодранную до трахеи шею. Ларри почти ничего не успел разглядеть, но с уверенностью мог сказать, что голова оставалась висеть на одних лишь шейных позвонках и тонком слое кожи. Пол под Пыхом был усеян выдранными клочками зелёных волос и светло-коричневой шерсти, окровавленными шмотками кожи и изософтом, выпавшим из вспоротой в нескольких десятках мест куртки. Салин и без того красный шарф поразительно быстро промок насквозь, принимая куда более тёмный оттенок.       Сала в третий раз за день сложило пополам, но на этот раз без рвоты, только пустые спазмы. Ларри хотел опуститься на корточки и погладить его по спине, дабы притупить рвотные позывы, но никак не мог сдвинуться с места. Его словно заковали в железные кандалы, что мешали любым движениям.       — Я… — Нил сел на задницу, уперев локти в колени и накрыв ладонями, облачёнными в шерстяные перчатки, перекошенное ужасом и неверием лицо. — Я не успел. Выстрелил в эту… суку… когда он уже был мёртв. — говорил медленно, глухо, голос дрожал, в нём слышались подступающие к горлу слёзы. Удушающие, обессиленные слёзы, грозящие перетечь в настоящую истерику, от которой Нила — и Сала — удерживал только всепоглощающий шок.       — Пиздец, какой же ёбаный пиздец. — Сал тихо чертыхался в углу, принципиально отказываясь смотреть на мёртвого главу семейства Коэн и уткнувшегося в свои руки Нила. — Я знал, я, блять, знал. — с каждым брошенным словом градус напряжение всё повышался и повышался. — Зачем мы попёрлись сюда? Блядские самоуверенные ублюдки — вот кто мы! Говорил же Тодд, говорил… И Мэйпл говорила… — Сал шумно всхлипнул и замолчал, поражённый осознанием. Мэйпл и Сода. Одно дело было увидеть своего друга мёртвым, увидеть и пережить это, другое — рассказать всё остальным, взять ответственность не просто за смерть чьего-то друга, а за смерть мужа и отца.       — Блять. — шёпотом ругнулся Ларри. Ему доводилось видеть тела, растерзанные наиболее жестоким образом, но ни разу не приходилось лицезреть смерть знакомого, а тем более реальную неподдельную реакцию его близких друзей. Замутило, и Ларри наконец смог сделать шаг в сторону Сала. Опустился рядом и успокаивающе произнёс: — Сал, пожалуйста, выйди на улицу.       Поразило, с какой лёгкостью Сал прислушался его словам, покинул помещение аптеки и уселся на высокий порог, вытирая проступившие на щеках слёзы, хотя больше было похоже на то, что он просто-напросто царапал кожу лица снежными кристалликами. Снег падал на его шапку, торчащие из-под неё волосы, дрожащие плечи.       — Нил, — чуть громче продолжил Ларри. — Тебе тоже лучше выйти.       Мужчина покачал головой:       — Я…       — Я понимаю. — Ларри по-дружески коснулся его плеча и встал так, чтобы своим телом закрыть бездыханное тело Пыха. — Ты не виноват.       — Я бы мог успеть. Я прибежал сюда ещё до того, как он умер, но не успел выстрелить.       — Почему Пых не выстрелил сам? — сдержанно полюбопытствовал Ларри.       — Испугался. Эта тварь уже здесь была, когда он вошёл, в крови вся, видать, подбил кто. — на ум пришёл труп крупного мужчины. Судя по всему, собаку тот не убил, а всего-навсего серьёзно ранил. — Он не ожидал. Да и я тоже. — постепенно подступающая истерика всё дальше уходила от Нила. Значит, с ним лучше всего разговаривать, если нужно успокоить.       — Так вышло, Нил, никто не мог этого предугадать.       — Сал прав, нужно было послушать Тодда. Он мог предугадать.       — Это не так, ты сам знаешь. — прозвучало глупо. Ларри никогда не доводилось успокаивать человека, который винил в произошедшем себя. Разочарованно подумал: — «Вот оказался бы здесь Фелпс, он мастер в этом.»       Нил вновь покачал головой, как бы без слов говоря: «Я бы мог его спасти, это из-за меня он умер». В свою очередь, Ларри посмотрел на него с красноречивым взглядом а-ля «пройдёт время, чтобы ты понял свою невиновность».       — Пойдём отсюда. В любой момент начнётся сильный снегопад. Мы обсудим всё это на трезвую голову.       И Нил последовал его словам так же легко, как это сделал Сал. На него тоже падал снег, на этот раз участившись и укрупнившись. Подняв с пола тканевую сумку, небрежно брошенную Салом на крыльце, закинув туда то, что собрал Нил, и высунув из окаменевших пальцев Пыха пистолет, Ларри молча последовал в сторону дома. Тучи, заменившие слоистые облака, перекрыли солнце, так что сложно было сказать, где оно находилось и насколько темно было в чаще деревьев.       — И что? Мы вот так просто уйдём? — возмутился ему в спину Сал.       — А что ты предлагаешь? — бесцветно парировал Джонсон.       — Мы не можем оставить его здесь. — Ларри было испугался, что Сал начнёт агрессировать в его сторону, как делал это обычно в стрессовых ситуациях, а в этом случае успокоить его было бы гораздо сложнее, но голос Сала сел, сам он едва держался на ногах. Такой Сал заставлял прочувствоваться к нему жалостью и желанием поддержать, спрятать в безопасное место. Но Ларри сам кое-как держался, он ничего не мог поделать, чтобы удовлетворить моральные принципы каждого из присутствующих. Как он сам считал, его нынешняя задача — не позволить мужчинам — и себе в том числе — в полной мере поддаться эмоциям и довести их до дома как можно скорее.       Ларри развернулся и встал аккурат напротив Сала, взяв его запястья в свои руки. Светлые ресницы и брови были усеяны небольшими хлопьями снега, оголённый без шарфа подбородок покраснел от холода, по цвету сравнившись с обветренными щеками.       — Мы не оставим его здесь, но сейчас у нас нет выбора. Идём домой, Сал.       Конечно же, Сал пошёл. Медленно, постоянно оглядываясь назад.

***

      На пороге их встречал взволнованный Тодд. Взволнованный ещё сильнее, чем Ларри ожидал. Видимо, снегопад начался настолько неожиданно, что заставил его волноваться не на шутку.       — Ну что? — в ответ Тодд получил удручающую тишину. Чрезвычайно быстрое осознание осветило его конопатое лицо, и он понизил голос, чтобы Мэйпл ни в коем случае не услышала следующий вопрос: — Где Пых? — чёрт возьми, какой же рыжик догадливый!       Убедившись, что никто не собирался произносить это слово, Ларри принял сию ответственность на себя:       — Мёртв.