Бесячий рыжик

- А ты, блять, тяжёлый, рыжик - сказал Микки, взваливая Йена на своё плечо. Он еле-как вынес его из-под школьных трибун и отправился к ближайшей чёрной машине. Для Микки не было проблем угнать машину. В этом деле он был профессионалом. С рыжим на плече это было немного сложно сделать, но он справился. Наконец-таки он уложил Йена на заднее сиденье, а сам сел за руль. Пара ловких движений и машина завелась. Микки ничего не оставалось, кроме как привезти его к себе домой. Если бы он позвонил в скорую, то было бы много вопросов. А так как Микки на УДО, для него бы это ничем хорошим не закончилось. Он мог бы позвонить Мэнди, чтобы ты позвала Липа, но это ничем хорошим бы тоже не закончилось. Лупоглазый вызвал бы скорую или ещё хуже полицию. Опять куча вопросов, поэтому это тоже был не вариант. Братьев он не мог вызвать, так как Йену стало бы в 100 раз хуже. И куча вопросов было бы по поводу этого рыжика и вчерашнего поведения Микки. А оставить его тут, как обычно делал Микки со всеми кого бил, он просто не мог. Этому рыжему, просто нельзя было валяться здесь и истекать кровью. Микки просто не мог его оставить. Хоть и очень сильно рисковал попасть обратно в тюрьму за угон машины. ******* Микки очень повезло, что дома никого не было. Микки очень не любил, когда ему задают вопросы. Особенно Мэнди или братья. Микки каким-то чудным образом смог донести Йена до гостиной и положить того на диван. Рыжий и вправду выглядел не очень. Кровь уже перестала идти, а самое главное он был жив и дышал. Но всё же на лице Галлагера было 2 синяка и растёкшаяся кровь. Микки не хотел даже смотреть на то, что у рыжего под майкой. Он понимал, что там дела обстоят хуже. Спустя минут 10, Микки понял, что он всё это время просто стоял и смотрел на рыжего. Нет, он даже пялился на него. Особенно на губы, которые хоть и были в крови, выглядели достаточно сексуально. Послышался звук подъезжающей машины. Конечно же это были Игги и Колин. Если братья увидят эту картину, то точно подумают, что Микки слетел с катушек. Он никогда не отличался добротой и умением заботиться. Ему ничего не оставалось, кроме как занести Йена в свою комнату, чтобы братья его не увидели. Вообще-то, Микки никого не пускал и не приводил в свою комнату. Ни Мэнди, ни братьев. Даже отца. Правда тот тогда сносил дверь и избивал Микки. Микки не любил когда отец был дома. Мэнди тоже его не любила. Он ужасно с ними обращался. Он никогда их не любил. Поэтому, при любой удобной возможности, они натравляли на него копов, и Терри забирали в тюрьму. - Эй, есть, кто дома? - заорал Игги, заходя в дом. - Чё за чёрная тачка возле дома? Она мне нравится. - Это я угнал - Микки вышел из комнаты, плотно закрыв дверь. Микки сильно рисковал, оставив рыжего одного в комнате. Ведь если тот очнётся, то тут точно начнётся переполох. А вообще-то, Микки хотел взять что-то холодное из морозилки, чтобы приложить рыжему на живот. Братья уселись на диван, и начали рубиться в приставку. Насколько бы интересной и захватывающей ни была игра, но братья заметили замороженную курицу в руках брата. - Мик, нахуя тебе курица в спальню? - поинтересовался Игги. - Не твоё дело - ответил Микки и показал средний палец братьям, заходя в комнату. Рыжий уже очнулся. Он сидел на кровати и пялился на брюнета с курицей в руках. Брюнет тоже пялился на него. - Долго же ты приходил в себя, рыжик - с ехидной улыбочкой сказал Микки, на самом деле думая, что Галлагер так пролежит ещё как минимум сутки. Ну точнее, он хотел, чтобы рыжий лежал без сознания подольше, и Микки мог смотреть на него сколько влезет. - Я принёс тебе ледяную курицу. Должна немного снизить боль от ударов - Брюнет протянул эту нелепую птицу Йену. - Спасибо конечно, но я тебя совсем не понимаю Мик. То ты пялишься на меня, то бьёшь, то уходишь, ничего не сказав. А сейчас ты вообще принёс мне ебучую курицу, чтобы я приложил её к синякам, которые ты сам же мне и нанёс. Может объяснишь это поведение? Микки ненавидел вопросы. Он мог ответить на вопросы, которые ему задают братья, или Мэнди, или кто-то ещё, но не хотел. Сейчас ситуация обстояла иначе. Милкович не знал ответы на вопросы рыжего. Он сам задавал себе вопрос: почему он ведёт себя так с Галлагером, и почему этот рыжий так на него действует? - Да отъебись ты - это всё, что смог выдавить из себя Микки. - Так ты мне дашь эту курицу или будешь держать её сам? - Галлагер понимал, что Микки не собирается ему отвечать. - Нахуй надо. Подавись - Микки швырнул птицу на кровать, доставая сигарету и прикуривая. - Спасибо - сказал одно слово Галлагер. Но почему-то это слово заставило Микки расслабиться и присесть рядом с рыжиком. А ещё он понял, что парой предложений ранее, Галлагер назвал его "Мик". Его так называли только братья и сестра. Ему не нравилось это милое сокращение. Но когда он сказал об этом Мэнди, она стала его называть только "Мик". Назло. Специально. Но, когда рыжий назвал его так, у Милковича не возникло неприятных ощущений. Наоборот, он хотел, чтобы рыжий называл его теперь только так и никак иначе. - Будешь? - неожиданно даже для себя спросил Микки, протягивая Йену сигарету. - Не откажусь. Лёгкое соприкосновение пальцев, вызвало у Микки мурашки по всему телу. Он уставился в пол. Йен прикурил, передавая Милковичу сигарету обратно. Он смотрел на брюнета. У того был идеальный профиль. И Йен не мог поверить, что с ним сейчас сидит рядом Милкович и предлагает ему свою сигарету. Брюнет видимо не собирается его больше бить. Он сейчас был каким-то другим. Непохожим на того грубого Микки Милковича, которого все боятся в округе. - Блять, да чё ты пыришься то? - прервал тишину Микки, уставясь на Йена своими голубыми глазами. Они нравились Йену. Такие светло-светло голубые и манящие. Искренние. Йен на секунду перевёл взгляд на губы брюнета. Они тоже были идеальными. Он захотел их поцеловать. Но всё же не стал рисковать, ведь судя по словам Микки, тот не гей. И ненавидит их. Если бы он только знал, что у Микки подобные мысли насчёт его самого. В комнате становилось очень душно. И, кажется, Йен заметил у Микки стояк. И не только у Микки. У него самого уже была эрекция. - Блять - произнёс Микки и резко встал с кровати. Он вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. ******* Что бы там ни произошло в комнате, Микки знал, что он не гей. Точнее он просто не хотел им быть. Он пытался изгнать из себя эту сущность, избивая всех пидоров, которые ему встречались на жизненном пути. У него неплохо это получалось. И он думал, что уже никогда не полюбит парня. Он думал, что покончил с этим раз и навсегда. Он трахал левых девок, думая, что навсегда излечился от этой гейской хрени. Видимо нет. Рыжий очень сильно действовал на Микки. Он, правда, не хотел повторять свой прошлый опыт. Но он и вправду хотел трахнуться с Галлагером. Его глаза защипали. Он вспомнил, что сделал с ним отец 3 года назад. Он никогда не сможет это забыть. Он никогда не забудет Алекса. Нет, Микки его не любил. Это просто был его первый и последний партнёр по сексу. По гейскому сексу. Теперь Алекса больше нет. Отец убил его. Микки тоже достаточно досталось, что он потом 3 месяца провёл в больнице. Если бы тогда Мэнди не остановила Терри, то кто знает, может быть, и Микки тоже не было в живых.