****
Пронзительный крик эхом разносится по округе, будоража в чаще покой природы. Крупные стаи птиц взмывают в небо, оповещая отдалённые от Рики-Сабы территории о неспокойных временах, пришедших на эту землю. Для чужаков это знак. Они понимают: сейчас лагерь бандитов занят чем-то другим, тем, из-за чего перепуганные птицы покинули свои гнёзда. А это значит, что Джегра буквально у них в руках, он уязвим. Тэхён в панике отталкивается руками от земли, заваливаясь назад на пятую точку. Зарывается пальцами в траву и из последних сил старается отползти от кишащего скелетами места как можно дальше. — Не шевелись, — шёпотом разносится суровый приказ, от неожиданности которого юноша замирает. — Медленно, запомни, очень медленно поднимись на ноги и повернись ко мне. Быть напуганным Киму не привыкать, но сейчас он впервые не может понять, что именно заставляет его тело трястись больше: кладбище, на которое ему "повезло" наткнуться в джунглях или мужчина, так убедительно и настороженно просивший не делать глупостей. Что-то не так. С ним говорят будто с обречённым. Словно юноша, сам того не ведая, напоролся на опасную мину, грозившую взорваться от любого неловкого движения. Сомнений нет — перспектива быть разорванным на части определённо была намного ужаснее, нежели уже давно умершие люди, от которых остались лишь кости. Не мёртвых стоит бояться, а живых. Без лишних мыслей паренёк неторопливо поднимается с сырой земли, хочет отряхнуться, но вовремя вспоминает о просьбе быть спокойным и не совершать резких движений. Аккуратно переступая с правой ступни на левую, он оборачивается, замечая всего в паре шагов от себя Джексона, на лице которого играет заметное напряжение. Пару минут они молча смотрели друг другу в глаза, как будто обмениваясь засекреченной информацией. На деле же один в замешательстве и панике хлопал ресницами, а второй, хмурясь, прижимал парнишку взглядом к земле, не разрешая двигаться с места. — Видишь, вон там? — опять шепчет заместитель, плавно указывая пальцем куда-то в небо закрытое верхушками деревьев. Не совсем понимая поведение мужчины, Тэхён изгибает бровь в немом вопросе, но всё же повинуется, поднимая глаза в указанном направлении. Сначала юноша ощущает вновь подступающее чувство страха, стоит только различить среди извилистых веток и зелёных листьев притаившегося ягуара, сидящего на дереве. Потом облегчённо выдыхает, вспоминая, что это всего-то питомец нерадивого провожатого. Но ещё чуть погодя его глаза увеличиваются в размерах, когда до мозга наконец доходят элементарные вещи: в джунглях вообще-то полно ягуаров! Вдруг это не Шазему? Он хочет что-то сказать Джексону, но рот так и остаётся открытым, выдавая только непонятное сипение, потому что Ким всё ещё рассматривающий дикое животное, замечает ярко-голубые глаза, взгляд которых резко перемещается с заместителя на него. — Он здесь из-за меня, а не из-за тебя. Успокойся, — убеждает побледневшего как мел пацана Джексон. — Увидел, что я побежал за тобой и стал меня преследовать. Просто покажи ему, что ты меня не боишься, а потом я верну тебя в лагерь. — Разве я могу это сделать? — в ужасе жмурится юноша. — Его я боюсь намного больше. — Просто... — на миг мужчина задумывается, осматривая Тэхёна с головы до ног, нехотя подмечая повреждения и грязь на худом теле. Хмурится, наперёд зная реакцию своего друга. Чон будет недоволен. — Иди за мной. Всё так же медленно ступай за мной шаг в шаг. И только попробуй что-нибудь выкинуть — я с тобой как Чонгук нянчиться не стану. Сразу после своих слов Джексон разворачивается к юноше спиной и лёгкой поступью шагает обратно в сторону лагеря. Ким нервно прикусывает щёку изнутри, но послушно идёт следом за мужчиной, краем глаза замечая сверху моментально засуетившееся животное. Если верить заместителю, то это всё-таки Шазему. Но парня мучил вопрос: почему зверь погнался за его преследователем? И зачем опять тенью прыгает с дерева на дерево, не отставая и будто стараясь не потерять из виду? Только сейчас Ким очень хорошо видит, на кого именно направлен взгляд хищника, и объект его наблюдения отнюдь не Джексон. Шазему неотрывно смотрел на него, на Тэхёна.****
Лишь под конец пути, когда до шатра Чонгука оставалось несчастных пару шагов, юноша смог полностью успокоиться и расслабиться. Тело больше не сковывало от страха из-за рядом шагающего ягуара, потому как Ким вдруг понял — тот не собирается нападать. Если Шазему хотел бы, то набросился бы ещё тогда, у того жуткого места. Тэхён даже позволяет себе улыбнуться, смотря в хищные голубые кошачьи глаза, перед тем как последовать за вошедшим в шатёр Джексоном. Но стоит зайти внутрь, и всё то восхищение ягуаром и адреналин, полученный после несостоявшегося побега, словно ветром сдувает. Его ноги, точно прибитые к земле гвоздями, не могут сдвинуться с места, а всё по вине пронзительного чёрного взгляда, в котором плещутся замешательство, разочарование и злость, выбивающие из парня абсолютно всё, что казалось важным ещё несколько минут назад. Зачем он вообще сбегал? Был ли этот поступок настолько необходимым? Ответ очевиден — нет. — Чон, не знаю, что у вас случилось, — Джексон резко хватает потерянного юношу за локоть, притягивая к себе, — но я не желаю участвовать в этом. Будь добр, следи лучше за своим приобретением, — на последнем слове помощник грубо толкает Кима в сторону друга. Чонгук без проблем перехватывает ничего непонимающего Тэхёна, но не даёт тому опомниться, и словно ненужную вещь отбрасывает его на большую кровать. Невозможно в это поверить! Юноша отказывается принимать данность, в которой человек, стремительно ставший ему родным, смог отнестись к нему как к ничтожеству, будто Ким это пустое место. Чон не заступился за Кима, хотя парень уверен: тот заметил грубость Джексона по отношению к нему. Провожатый оттолкнул даже не удосужившись проверить куда и как. Поступил точно так же, как его дружок. Не обернулся, беспокоясь, что Тэхён мог удариться о деревянную спинку кровати или вовсе упасть на пол. Чонгук лишь прошёл мимо и, подойдя к помощнику, начал что-то говорить размеренным голосом. Что именно обсуждали двое мужчин, юноша к счастью не слышал. Ему уже это было и не нужно. В голове сейчас словно на повторе крутился чонов поступок, которому Ким зачем-то пытался найти оправдание. "Этого не может быть!" — кричало подсознание парня, пока ладони крепко прижимались к лицу в намерении скрыть от посторонних влажные дорожки появившиеся на щеках. Почему Чонгук так сделал? Зачем заботился, если в конечном итоге вышвырнул как мусор? А ведь Тэхён и был таковым. Мусор, который не может справиться со своими проблемами, который не умеет ничего, кроме как кормить себя фантазиями и упаковывать мечты в разноцветные обëртки, завязывая сверху ярким бантом. Громкое мычание сопровождаемое всхлипами наполняет помещение, отвлекая Джексона и Чона от их напряжённого разговора. Провожатый слегка оборачивается, мрачно глядя через плечо на юнца, который, обнимая подушку, продолжал рыдать во весь голос. "Точно дитя!" — думает Чонгук, вслух же лишь хмыкает, опять возвращая внимание своему другу. Стоило Тэхёну начать размышлять о себе в плохом ключе, скинуть вину за поступок Чона полностью на себя, и слёзы хлынули из глаз с ещё большей силой. Причина его состояния — сегодняшний адский день. Сначала Фин, с его задевающими душу словами, потом этот медик, который, как оказалось, не последний человек в жизни провожатого. Побег, кладбище и Шазему — всё это сыграло огромную роль, расшатав его и так нестабильную нервную систему. И вот дамбу прорвало. Не сказать что в юноше играла лишь обида, да и в общем какое-то конкретное чувство, нет. Просто всё плохое скопом вспомнилось разом и в один день. В данную же секунду ситуация ухудшалась из-за эмоций, питающихся исключительно одним негативом. Они пускали в мысли корни раздора, призывая думать иначе, чем обычно, принижать себя и винить во всём тоже только себя. Помимо всего прочего, отчаяние вызывало у него потребность в том, чего он не испытывал даже в детстве — в манипуляциях. Возможно поэтому он так показательно возился на кровати и шумно втягивал воздух заложенным носом, когда из-за особенно сильных всхлипов начинал задыхаться. Кашлял и завывал по-новой, а всё для того, чтобы доказать самому себе, что человек, стоящий в десяти шагах от кровати, продолжит заботиться и не бросит. Обратит внимание... Неясно, в какой момент Джексон успел покинуть шатёр. Тэхён настолько ушёл с головой в своё представление, что потерял грань, где настоящая причина слёз перетекала в эгоизм и намеренный спектакль. Собственными усилиями довёл свой организм до состояния, которое врачи в городе называли "приступами", учащение которых предвещало в дальнейшем ужасные последствия. — Ты разочаровал меня. Сказанное в одночасье рассеивает весь туман скопившийся в сознании. Ким с широко открытыми заплакаными глазами смотрит на Чонгука, почему-то всё так же стоящего к нему спиной. Тело продолжает прерывисто вздрагивать от спазмов, которые не прекращаются из-за истерики. Поэтому изо рта не перестают вырываться звуки, будто Тэхён всё ещё продолжает плакать. Что ему только что сказал Чон? "Ты разочаровал меня". — Я запрещаю выходить из моего шатра, но на всякий случай снаружи тебя всё равно будут караулить мои люди. Так что даже не думай снова сбежать, Ким Тэхён. По слуховым рецепторам юноши резко бьёт специально выделенное интонацией "Ким Тэхён", отдавая в подсознание неверием. Как он узнал? Но Чонгук не даёт ответов, молча покидая шатёр. Ким продолжает смотреть в то место на полу, на котором только что стоял мужчина, пытаясь понять хоть что-то. Тон провожатого не был грубым, злым или безразличным, а наоборот, абсолютно обычным, с едва уловимой ноткой грусти. И это единственное, что сейчас держало Тэхёна на плаву, не давая сорваться с обрыва чувств. Конечно всё это не пахло надеждой, а скорее неуместным спокойствием от неожиданного провала. А ведь он так сильно хотел рассказать всё сам. Сам! Вновь пряча лицо в ладошках, он тягостно вздыхает, наконец осознавая всё в полной степени. Оказывается, не такой уж он и глупец, ведь с самого начал заподозрил в помощнике неладное. Это Джексон раздобыл информацию о нём, он же её и поведал Чону. И всё разрушил... Нет! Это Тэхён всё разрушил! Нужно было лучше скрываться! Или додуматься рассказать Чонгуку правду намного раньше, а не тянуть до самого конца. Дотянул... Мужчина точно его возненавидел. Отчего-то юноша уверен, Чон направился обратно в Икитос на окраину городка, в свой холостяцкий домик, чтобы продолжить беспечную жизнь. Наверное там ему и место. Мужчина быстро забудет Тэхёна. С кучей странных, тревожных и грустных мыслей парнишка медленно ложится спиной на кровать. Страх потерять и больше никогда не увидеть Чонгука был самым сильным из всего того, что пришлось ему сегодня испытать, и он совершенно не мог сравниться с былым страхом собственной смерти. Потому, ощущая нахлынувшую слабость, которую он не чувствовал ни разу со времён своего двенадцатилетия, ему больше не боязно закрыть глаза, а после, открыв, увидеть мир сквозь мутную плёнку. Сиплые хрипы и кашель, которые в скором времени непременно начнут вырываться из его рта, не заставляют сердце биться в ужасе, словно у загнанного зайца. Тело Тэхёна захватывает тремор, но и это явление он встречает смело, почти точно так же, как в детстве, когда его хвалили за храбрость, улыбчивость и бесконечный оптимизм. Жаль только, что сейчас, разглядывая кремовый потолок шатра, он не слышит слова любви и поддержки. Рядом никого нет — ни матушки, ни отца. Чонгука тоже нет. Он один. Теперь незачем скрываться за маской радости и придумывать радужные сказки, внушая себе и родителям существование чуда. Ему больше не страшно умереть. Юноша прикрывает веки, делая свой первый тяжёлый вдох, позволяя паре слезинок скатиться по вискам вниз и утонуть в мягком одеяле. Его провожатый не вернётся. Не спасёт. Болезнь пришла во всей своей красе тогда, когда её не ждали. Ладонь случайно нащупывает на кровати какой-то холодный предмет. Зажав найденную вещь в левой руке, в мыслях мелькает новая, внезапно появившаяся мечта, которой, наверное, теперь не суждено сбыться. Тэхён улыбается, но не открывает глаза, представляя, как признаётся в тёплых чувствах Чону. В его фантазиях мужчина улыбается в ответ, а ещё обнимает крепко-крепко так же, как тогда, в палатке, когда просил остаться с ним. Жаль разум парня полностью утонул в печали и не даёт возможности трезво подумать и допустить вероятность другой причины чужих слов. Что разочарование, о котором говорил Чонгук вызвано вовсе не из-за правды, которую утаил от него Ким, а из-за побега, который мужчина расценил по-своему.****
Возвращаясь обратно в собственный лагерь, словно вор, Чонгук злится, потому что из-за людей Тэсона ему пришлось передвигаться самыми труднопроходимыми путями. А если быть чуть конкретнее — через колючие кусты и заросшие лозой участки, сквозь которые он прорывался с помощью мачете. Но то, что Чон застал, зайдя в свой шатёр, доказало — злость на чужаков это всего капля в море, никак не сравнимая со злостью на самого себя, которую сейчас он испытал в масштабах сильнейшего цунами. Тэхён лежащий на кровати, был неестественного серого цвета, а его грудь совсем редко вздымалась, выдавливая изо рта хрипящие звуки. Юнец казался неживым. Сжимая в руке корни Виктории Регии, Чонгук застыл на месте, забывая как дышать. Сердце ритмично отдавало вибрацией по телу, закладывая уши. Он никогда не был в таких ситуациях, когда сохранность самого важного зависела бы только от него. Судьба всегда просто ставила его перед фактом. Например, когда лишила его прошлой любви. И на протяжении долгих лет всё происходило именно таким образом. Чонгук видит проблему и если есть возможность её решает. Нет — свыкается, утихомиривая свои эмоции. Привык жить по инструкции, выданной неизвестно кем откуда-то свыше. А тут дилемма... Решение проблемы впервые в его руках. У него есть шанс, которым в прошлом он был обделён. Нужно постараться его не упустить. Делая несмелый шаг в сторону кровати, провожатый бегло вспоминает всё, что успел прочесть в письме, которое ему всучил Джексон. Огромное спасибо тому человеку из города за то, что не поленился и написал всё о Тэхёне, включив в свой рассказ часть с историей его тяжёлой болезни. Потому как иначе Чонгук бы не знал, чем лечить юнца, и понятия бы не имел о том, что нужен лишь корень растения, а не стебель с цветком. "Растереть, смешать с водой и напоить получившимся составом", — в памяти проносятся нужные строчки из письма и мужчина, больше не медля, подходит к прикроватной тумбочке, доставая из неё чашу со ступкой для измельчения трав, которую ему когда-то подарила целительница индейцев. Растирая корень по дну чаши, Чонгук то и дело бросает взгляды на паренька, словно своим постоянным вниманием может контролировать чужое слабое дыхание. Сам не замечает, как подстраивается, начиная делать вдохи и выдохи в те же мгновенья, что и Тэхён. Если худшее и случится, то разве не лучше будет задохнуться вместе? Провожатый жутко боится не успеть. Переложив субстанцию в гранёный стакан, Чонгук берёт рядом стоящий графин и начинает разбавлять своё творение водой, размешивая серебряной чайной ложкой. Стакан с готовым "лекарством" холодит ладонь, а уши всё продолжает закладывать от ритма внутреннего моторчика. Как-то мужчина посещал врача во время своего визита в Рио-де-Жанейро и тот, кажется, говорил что-то о высоком давлении. Наверное это оно и есть. Давление. Чонгук аккуратно садится на край кровати, чтобы не расплескать единственное лекарство, которое сможет сейчас помочь Киму, и пододвигается чуть ближе. Думать о чём-либо в данную минуту мозг отказывается, да и потраченные впустую секунды будут сущим упущением, ошибкой. Будущее, настоящее, прошлое — всё это смешивается воедино и, по праву считается абсолютно неважным, потому что для Чона сейчас только одно имеет значение — Тэхён и его критическое состояние. Видеть его таким просто невыносимо мучительно. Нестерпимо больно. Не желая растягивать время, которого у него в запасе и так не много, Чонгук мягко касается чужых скул, не сильно надавливая на них пальцами, чтобы раскрыть бледно-розовые губы. Подносит стакан ближе и осторожно наклоняет, мысленно надеясь успешно напоить юношу и избежать трудностей. Вдруг подавится!.. — Кудряшка, — взволнованно шепчет Чон, когда на его глазах юнец слабо шевелится и начинает глотать жидкость, видимо инстинктивно среагировав, когда она попала на язык. Чонгук хочет порадоваться даже такой мелочи, но понимает, что ещё рано. Нужно дождаться, когда лекарство подействует, и Тэхён очнётся, тогда-то уж можно будет отпустить себя, позволить своей душе успокоиться. Отставив стакан в сторону, провожатый разувается, а после залезает на кровать, усаживаясь на свободной правой стороне, подогнув под себя ноги. — Это Вы? — слышится сиплый голос. Мужчина вздрагивает от неожиданности. Он так сосредоточенно поправлял свою рубаху, что даже не заметил глаз осоловело смотрящих на него. — Что, хотел увидеть кого-то другого? — нервно усмехается Чон, прекрасно осознавая — сейчас не самое подходящее время для шуток, но беспокойство и счастье внезапно охватившие его внутренности настолько всё встряхнули, что голова отказалась думать в принципе, оставляя управление телом взвинченным нервам. — Нет, — тихо выдыхает Тэхён, в мыслях поражаясь наглому вопросу. Мужчина ещё умудряется спрашивать такое? Ким тут места себе не находил, решив, что его бросили! Какой же провожатый всё-таки бесчувственный пень! Жаль, юноша Чонгука может только взглядом недовольным пилить. Вот были бы сейчас силы... — Да, небось ожидал Бога или ангела, а тут всего-то я, — всё не унимается Чон, а у самого в груди сердце ритм бешеный отбивает из-за глаз янтарных, которые почему-то на него непонимающе смотрят, но мужчина не концентрируется на этой эмоции, а зря. — Скорее дьявола в аду, — юноша расплывается в неестественной улыбке, скорее защитной, чем искренней. — Я успел совершить много неправильных поступков. Провожатый, собрав себя по крупицам, перестаёт дурачиться, чувствует наконец чужой настрой и то, что сказано Кимом, вовсе не продолжение его брошенной глупости про Бога. — Ох, Кудряшка! Это такие пустяки, — Чонгук старается вложить в голос всю свою нежность, хочет чтобы юнец понял — если что-то гложет, то не обязательно подыгрывать и притворяться, ведь можно просто сказать как есть. — Такое Бог прощает. — Вы верите в Бога? — заинтересованно и, в то же мгновение удивлённо, спрашивает Ким. А мужчина подмечает, как тот глядит на него с огромной надеждой, мерцающей огоньками в больших и всё ещё наивных глазах. — Нет. — Тогда откуда Вы знаете? — хмурится парень уже не настолько впечатлëнный речами, которыми его пытаются утешить. — Слышал от верующих людей. Тэхён смотрит с подозрением, прищуривается, а потом вдруг веки распахивает — нахлынули воспоминания о произошедшем. Спешно нащупывает левой рукой маленький железный предмет и незаметно для провожатого под подушку прячет. — Вы всё узнали... — почти неслышно срывается с его губ. А Чонгук на констатирующего факт парнишку лишь смотрит мягко и улыбается как-то по-детски, что идёт вразрез всем представлениям Тэхёна о чоновой реакции. — Давай не будем это обсуждать, — ещё сильнее шокирует юношу провожатый своим предложением. Как это не обсуждать? — Но... — негодует Ким, всё же порываясь объясниться. — Не нужно, — более строго просит Чонгук, на пару секунд прижимая ладонь к его мягким губам, чтобы дать наконец понять — он не станет развивать эту тему. — Позволь мне в этот раз быть мудрым, — спокойно говорит, всматриваясь в очи, которые до сих пор наполняет смятение. — Ты столько раз останавливал наши ссоры, постоянно старался сохранить наше общение, что я чувствую себя бесполезным из-за этого. Разве я не могу хотя бы один разок поступить так же? Да и к чему нам говорить о том, что уже случилось, Кудряшка? Я не хочу выяснять, почему ты врал, наверняка у тебя были на то причины. Кто я такой, чтобы порицать тебя за это? Просто хочу оставить всё как есть. Плевал я на то, как ты обвёл меня вокруг пальца, главное сейчас — это ты и твоё здоровье. Я всё равно уже тебя не отпущу. Не смогу. И ни одна информация или ложь не заставят меня поменять это решение. Тэхён вновь льёт слёзы, чувствует вкус соли на своих губах. В глазах Чонгука уверенность, доброта и какое-то неведомое парню помешательство, горят ярким пламенем. Юноша не знает наверняка из-за чего вдруг расчувствовался: то ли от слов, что так тронули душу, то ли от пугающего взгляда, не предвещающего ничего хорошего, но бабочки появившиеся в животе настойчиво намекают ему на истинную причину нахлынувших эмоций. — Ты действительно хочешь прямо сейчас, после того, как чуть не умер, завести тяжёлый разговор? — задаёт мужчина вполне логичный вопрос, изгибая густую бровь. Чонгук не понимает, почему юнец так сильно зациклился на том, что он всё узнал. А ещё ему очень уж не нравится видеть Кима таким угрюмым и в то же время взволнованным. — Чонгук, Вы правда вернулись? — шмыгает парень заложенным носом и смотрит так уязвимо, словно от ответа провожатого зависит вся его жизнь. — Я думал Вы меня возненавидели... — Откуда в твоей прекрасной голове берутся такие мысли? — не может Чонгук больше сопротивляться этим тёмным кудряшкам и беспокойным, но таким милым, глазам. Улыбка снова появляется на его лице, а рука невольно тянется к манящим волосам, поправляя неаккуратно торчащие пряди. — Тогда... мы будем общаться как прежде? Ничего ведь не измениться, верно? — тараторит Ким, пока вытирает ладонями слёзы. — Уже изменилось. Ты разве не чувствуешь? Вот здесь, — Чонгук, не отрывая взгляда от парнишки, что в растерянности хлопает своими длинными ресницами, кладёт ладонь юноше на грудь. Туда, где отчётливо бьётся его сердце, и ждёт, мысленно призывая всевозможные силы на помощь. Лишь бы юнец всё правильно понял. — Я не понимаю... — Ким сводит брови к переносице, сжимая губы в плотную полоску — он на самом деле не имеет никакого понятия, о чём ему толкует провожатый и чего от него ждёт. — Ты же спрашивал о том, что я чувствую общаясь с другими мужчинами? Разве тот вопрос был задан тобой не с какой-то конкретной целью? Тэхён молчит, глупо уставившись на Чона, и только спустя минуту качает головой в отрицании. Вновь обманывает, хоть и знает, что ложь это не хорошо. — Кажется теперь я ничего не понимаю, — усмехается Чонгук, пряча за дурацкой улыбкой едкий страх, что внезапно опутал его мысли. Неужели он ошибся и юноша не чувствует к нему того же? Если это так, то он не станет давить на него. Принуждать — последнее дело, которым он будет заниматься. Тем более по отношению к Тэхёну. — Ладно, — нервно сглотнув слюну, говорит Чон. — Тогда я скажу, — и как бы в подтверждение своим словам задумчиво кивает. — Не буду ходить вокруг да около, разъясняя как так вышло, почему и в какой именно момент. Просто... Парень на странные высказывания лишь одеяло в вспотевших ладонях сжимает, продолжая глядеть на мужчину как дурачок, который не умеет считать до пяти и уже успел сбиться со счёту. Умом-то он знает, о чём говорит Чонгук, но сердце продолжает противиться, не принимая правду, которая вот-вот сорвётся у провожатого с языка. И, о Господи, как же Тэхён желает услышать именно то, что успел нафантазировать себе, пока умирал. — Ты мне дорог, Ким Тэхён, — юноша вздрагивает, когда слышит какой тяжёлый вздох следует после сказанного. Чон ловит своим беспокойным взглядом чужой, на удивление такой же взволнованный, и произносит наконец заветное: — Я влюблён в тебя, Кудряшка. Ким краснеет, а потом как рыба выброшенная на берег то открывает, то закрывает рот в попытке сказать хоть что-то, но все слова когда-то хранившиеся в его голове, будто испарились, оставляя после себя шлейф пыли. Выдуманная пару часов назад речь покинула ошарашенный разум и на прощание даже ручкой не помахала. Вот же засада... — Можешь ничего не говорить, — мужчина тускнеет на глазах, продолжая как-то уже совсем не к месту улыбаться. — Я не стану от тебя требовать невозможного, но хочу, чтобы ты знал: моё предложение остаться со мной по-прежнему в силе. Юноша пытается сказать, что хочет остаться и очень! Как может старается пересилить себя и признаться во взаимности чувств, но не может в связи с неосведомлённостью: а каково это вообще любить мужчину? Страшится. Но стоит сосредоточиться на чёрных глазах смотрящих так, словно Тэхён это не просто человек, а целая вселенная для Чонгука, то мурашки пробежавшие по телу тут же вышибают зудящие сомнения, оставляя после себя только страх вновь потерять. И в этот момент он отчего-то явно осознаёт — остаться без Чона морально будет намного больнее, чем физически. Он не может оборвать их хрупкую душевную связь, которая ещё толком не успела окрепнуть и сформироваться. Ким не желает терять провожатого и от таких ясных как день выводов ему становится не по себе. Закрывает ладонями лицо только потому, что кошмарно стесняется, и из его рта вырывается очередная несусветная глупость. — Я много думал об этом и мне кажется, возможно, я тоже в Вас влюблён, но не уверен в точности своих чувств, потому что мужчины не могут находиться в романтических отношениях друг с другом. Мужчина не замечал душевных метаний парнишки, смотрел в ту сторону, где стоял кувшин с водой, размышляя, как быть дальше, поэтому услышав это до боли знакомое несвязное бормотание, изумился. Ведь Тэхён говорил в такой манере лишь тогда, когда был на взводе. Стоило разобраться в смысле прозвучавшей быстрой исповеди, и его глаза с каждой секундой осознания всё больше начали увеличиваться в размерах с невиданной скоростью, а давление вновь напомнило о себе быстрым сердцебиением. Звуки и фразы были приглушены из-за ладоней закрывающих лицо, но Чон всё равно смог распознать то, что пытался донести до него юнец. Влюблён. Он влюблён в Чонгука! — Это не шутка? — наверно не стоит спрашивать такое, когда и так видно, как сильно неловко юноше, только Чон не может с собой ничего поделать — ему необходимо, просто жизненно важно, во всём убедиться. Тэхён застывает, в голове осмысливая всё то, что успел наговорить, и вопрос заданный мужчиной закидывает в тот же мыслительный поезд. Медленно, но верно над парнишкой сгущаются тучи, он всё ещё чувствует горящие от смущения щёки, но это не мешает ему возмутиться чужой глупости. Тэхён недоволен и он это показывает, убирая руки от лица. Провожатый сразу понимает — не к добру. "Нужно было вовремя заткнуться, бестолочь!" — пробегает в мыслях красной строкой. Но уже поздно. — А мне-то всегда казалось, что это я мастер по части глупых высказываний, а Вы, мистер Чон, оказывается, в ту же степь подались. Что ж, хочу сообщить, в остроумии Вы не отстаёте, — Чонгук только фыркает на такие заявления. А после губы растягивает в улыбке, на мгновение забываясь, радуется до ужаса тому, что не лишился возможности слышать все эти забавные речи. Но его счастье довольно быстро улетучилось, уступая место привычной хмурости, а всё из-за юноши, который вытянув руку вперёд очень понятливо и наглядно пригрозил провожатому пальцем. Очень по-взрослому! Проследив за движениями вправо-влево, которые вырисовывал длинный палец, Чонгук успевает лишь моргнуть пару раз, как его снова, образно говоря, принимаются обливать помоями: — Неужели я похож на человека, который часто шутит? — попавший под раздачу поднимает шокированные глаза, всего секунду рассматривает взвинченного Тэхёна и его розовые щёки, и отрицательно качает головой. Не похож. — Рад знать, что Вы это понимаете. Так почему же всё ещё ищете в моих речах намёки на шутки? Тогда спешу огорчить — это Вы здесь по части насмешек, абсолютно нелогичных, я даже бы сказал абсурдных, шуток и некультурных выражений! Не ведая почему, но Чон со скрипом раздавшимся в местечке отведённом чувству гордости, мысленно соглашается со всем тем словесным потоком, что выдал ему юноша. Чётко при этом понимая, что он не просто соглашается, а скорее подчиняется. Злит лишь собственное подозрительно быстрое смирение. В остальном его сложившееся положение вполне устраивает. Ну и удивляет конечно самую малость. Тэхён замолкает внезапно, ощущая спокойствие исходящее от провожатого. Тот как-будто о чём-то думал, совсем незаметно покачивая головой. У Чонгука словно безмолвно происходило совещание с самим собой и от этого сравнения парень невольно расцветает в нежной улыбке. Но умилению неминуемо пришлось сойти с бледного лица, когда Чон, словно очнувшись от долгого сна, резко обернулся и как-то странно уставился в сторону развевающихся от ветра полотен шатра, сквозь которые всё ещё приятно струился дневной свет. Примерно через четыре часа солнце начнёт садиться. У них всего четыре часа. — Тебе уже лучше? — голос звучит почти как обычно, но Тэхён точно распознаёт в нём напряжённые нотки. Юноша нехотя перенимает на себя часть чужого, неясно чем вызванного волнения. — Думаю да, — на самом деле ничего он не думает, просто с головой окунается в переживания за Чонгука и его необъяснимое состояние, отвечая на автомате. — Как считаешь, ты сможешь идти? — искренний, беспокойный взгляд и ладони обнимающие мягкие щёки идут вразрез с торопливыми вопросами. Ким хмурится и из-за того, что пытается понять поведение провожатого, совершено не обращает внимания на чужие чувственные жесты. А кому будет до нежностей, когда единственный человек, который тебя всегда спасает и оберегает вдруг выглядит каким-то... Напуганным? Тэхёну вот теперь совсем не до их признаний. — Нога не болит и симптомов своей болезни я больше не чувствую. Но из-за слабости голова может слегка кружиться. — Хорошо, я понял. Тогда как тебе такая идея: ты, я и оздоровительная прогулка по джунглям? В поход входит питание, посещение самых красивых мест, которые знаю лишь я, одна звёздная ночь в палатке и приятным бонусом моя скромная, но весьма занимательная компания? — в конце Чонгук обворожительно улыбается, будто знает, что так не оставит Киму и малейшего шанса на сопротивление. — Ну согласись, от моего предложения просто невозможно отказаться? И впрямь — невозможно. Ким шумно вздыхает и, пытаясь скрыть затаившуюся внутри тревогу, выдавливает из себя ответную улыбку. — Если Вы будете рядом, то я согласен. — А функция быть рядом входит в стоимость другого туристического билета, — заговорчески шепчет Чон, а после резко наклоняется, оставляя на щеке ошарашенного Тэхёна лёгкий поцелуй. — Радуйся, тебе он достался по необычайно огромной скидке. Считай, почти даром. И срок годности у него бесконечный. Мужчина подмигивает краснеющему парню, что смущённо прижимает к поцелованной щеке ладонь, натягивает на ноги сапоги и, встав с кровати, направляется собирать вещи. Парнишка смотрит на спину провожатого, который открыв сундук, начинает доставать оттуда какие-то документы и вспоминает бабушку из Икитоса, что когда-то ему помогла. В чём-то старушка была права — мужчина оказался надёжным. Какое интересное стечение обстоятельств получается, ведь Чонгук на самом деле достался Тэхёну задаром. И он воистину счастлив, что смог вытянуть именно этот билет, срок годности которого, как оказалось, не имеет временных границ. Место поцелуя отдаёт теплом в самое сердце...