***
За окном падал снег, постепенно усиливаясь, и обещая перерасти в метель, а на кухне с шумом закипал чайник, разбавляя царившую тишину. Союз вновь взглянул на часы и произнёс: «Тебе не кажется это подозрительным?» Российская Империя вопросительно взглянул на сына, ожидая продолжения фразы. — То, что у неё слишком тихо, — со вздохом продолжил СССР. — Не мешай ребёнку заниматься. Хотя ты прав. Не слышно ни ругани сквозь зубы, неосознанно произносимой вслух, ни попыток заставить мозг концентрироваться ударами об столешницу… И, игнорируя своего отпрыска, закатившего глаза и всем видом показывающего, мол, «я же тебе говорил», РИ встал, бросив через плечо: «Пойду проверю». — Ma chère, всё хорошо? — постучался в дверь он, не услышав ответа, вошёл в комнату. Открывшаяся дверь тихо скрипнула, открывая Империи вид на его внучку, которая уснула прямо за письменным столом, неуклюже уронив голову на разложенные конспекты лекций. Монархист с улыбкой покачал головой, подходя к столу и беря Россию на руки. Стараясь не разбудить, он перенёс девушку на кровать, накрыл одеялом и ласково погладил по волосам. Потом погасил свет и практически бесшумно вышел. — Ну, что? — встретил его при входе на кухню голос сына. — Она уснула. Поэтому будь добр, говори тише.