«ИГРА — СЦЕНАРИЙ».
«ПРАВИЛА: СЛЕДОВАТЬ ПЛАНУ ДЕЙСТВИЙ, ОТВЕДЕННОМУ ВАШЕЙ РОЛИ. У КАЖДОГО ИЗ ВАС НА ЭКРАНЕ ПОЯВИТСЯ СПИСОК ЗАДАЧ, КОТОРЫЙ НЕОБХОДИМО ВЫПОЛНИТЬ ЗА ОТВЕДЕННЫЙ ЛИМИТ.
ОГРАНИЧЕНИЯ: ИГРОКУ ПОД НОМЕРОМ 1 НЕЛЬЗЯ РАСКРЫВАТЬ СЦЕНАРИЙ ПАРТНЕРУ. ИГРА НАЧИНАЕТСЯ. ПОЖАЛУЙСТА, ОЗНАКОМЬТЕСЬ СО СВОИМ СЦЕНАРИЕМ»
Лилу взглянула на экран своего смартфона. Она ожидала увидеть огромное полотно текста, длинный список задач и целей, но вместо этого лишь два коротких предложения предстали перед глазами: «Игрок 2. Все действия вы будете выполнять с завязанными глазами. Вам запрещено говорить. В случае нарушения – устранены будут оба игрока». Лилу сглотнула, подобное не предвещало ничего хорошего. Ее лишали возможности видеть и наложили запрет на возможность выразить свои мысли вслух. Чтобы не должно было последовать далее, в игре, судя по всему, важно было полагаться на партнера, но как можно было слепо довериться человеку, которого видела второй раз в жизни, тем более, когда слово «слепо» заиграло столь буквально? Более того, она не знала, что именно требовалось от Чишии, какие именно задачи полагалось выполнить ему за два часа. Она могла лишь подчиняться? Ведомая чужим голосом или руками? Неспособная выразить собственное мнение, возразить? Хотя нет... В правилах было оговорено лишь то, что она не могла говорить с партнером, но ведь высказать свое несогласие, в случае чего, можно было и действиями, не так ли? Девушка огляделась по сторонам. Чишия внимательно вчитывался в свой сценарий. Выражение его лица, на первый взгляд, совершенно не изменилось, однако, присмотревшись повнимательнее, можно было заметить, как он едва заметно поджал губы. Мог ли это быть признак сосредоточенности, а вовсе не тревоги? Лилу не знала. Лилу понятия не имела, о чем думал второй игрок, она его совершенно не знала, поэтому не могла делать какие-либо выводы. Да и вряд ли стоило лишний раз себя накручивать. На стойке регистратуры лежала нечто на подобии солнцезащитных очков. Видимо, это предназначалось ей. Девушка повертела в руках своеобразный аксессуар: на вид, ничем не отличался от тех, что она носила летом, спасаясь от ослепляющих солнечных лучей. Однако стоило Лилу надеть их, как активировался встроенный механизм фиксации, теперь она не могла их снять по собственному желанию, сзади молниеносно защелкнулся замочек. Стекла не были обычными, это даже стеклом назвать нельзя было, она не видела через линзы ровным счетом ничего: черная пелена плотно засела перед глазами. Что же... Был при подобном раскладе и один значительный плюс. Она не сможет не выполнить первый пункт сценария, даже если очень сильно захочет. Лилу глубоко вдохнула, отгоняя на задворки сознания страх. Нельзя было нервничать лишь из-за того, что она не видела ничегошеньки вокруг. Ей нужно было дождаться указаний от Чишии, всего-то. Только вот ее вынужденный напарник не спешил нарушать тишину. − Кхм, − она демонстративно прокашлялась, привлекая к себе внимание. Ожидание – худшее, что могло случиться в подобных условиях. Она то и в обычной жизни ненавидела такие моменты, когда ты только и мог, что покорно дожидаться: стоя в очереди, сидя перед кабинетом врача, слушая гудки в трубке телефона... − Тебе так не терпится начать? Теперь, по крайней мере, она знала, что Чишие не было запрещено с ней разговаривать. Лилу демонстративно скрестила руки на груди и согласно кивнула. − Или скорее закончить? – хмыкнул мистер Капюшон. Девушка вновь кивнула. − Полагаю, ты не можешь говорить? Я прав? И вновь кивок. − Миленько. Временно ослепленная, не способная ясно изъясняться, ты сильно зависишь от меня, не находишь? – последние слова прозвучали гораздо ближе, но девушка не слышала звука шагов. Чишия передвигался практически бесшумно. – Возьмись за меня. Нам нужно идти. Лилу закатила глаза. Она подозревала, что Чишия вновь спрятал руки в карманы. Вместо того, чтобы вести ее, едва придерживая за плечо, он приказал ей взяться за него и идти, словно собачке на поводке. Просто чудесный напарник! Но не начинать же возражать на первых же минутах игры? Проще было согласиться и выполнить. Она нащупала рукав его толстовки. Рука скользнула чуть выше, по изгибу локтя. Ну точно! Девушка обхватила его руку своей, мысленно усмехаясь: «Придется тебе взять меня под руку, напарничек». Шли они недолго. До конца коридора, два поворота направо, подъем на второй этаж. Лилу помнила план здания, оттого сразу смекнула, что держали путь они в одну из операционных. Она уже даже подозревала у какой из дверей они остановятся. Так и случилось. Они были сейчас в самой маленькой и четырех операционных, которые имелись в здешней больнице. Зачастую здесь трудились травматологи. − Кхм, − Лилу все еще ожидала пояснений относительно дальнейших действиях. Чишия освободился от хватки девушки и теперь переставлял нечто на столе, колбочки позвякивали, как и инструменты. Мысль о том, что одному из них могла быть отведена роль пациента казалась все навязчивее, она постепенно начинала отравлять разум девушки, заставляя пальцы слегка подрагивать. Подопытный кролик – такова ее роль? − А ты нетерпеливей, чем я думал. Куда подевалась твоя выдержка с прошлой игры, Лилу? – впервые за сегодня Чишия назвал ее по имени. «Почти что промурылкал», − ехидно добавил внутренний голос. – Если тебе так не терпится чем-то себя занять, можешь пока прилечь на кушеточку. В его словах была доля правды. Девушка сделала еще один глубокий вдох. Она слишком напряжена, слишком взволнована. Нужно взять себя в руки, натянуть маску невозмутимости, как она делала это прежде множество раз. Чертов Нираги! Даже в этом мире она позволила стать слабой из-за него! Пробил брешь в ее ментальной защите, без которой не выжить в мире, подобному этому! Девушка присела на кушетку. Можно попробовать посчитать барашков, совсем как в детстве, чтобы не думать ни о чем лишнем. Один. Два. Три... Сто десять... − Сними толстовку, то, что под ней, и ложись, − на этот раз голос Чишии был более требовательным. За порцией его сарказма Лилу упустила тот момент, что это была, судя по всему, одна из задач. Он что-то подготавливал все это время: спокойно, вдумчиво и неспешно. По спине побежали мурашки. Этот тон. Чем-то отдаленно напоминал интонацию отца, когда он обрабатывал ее раны или проводил осмотр. Он звучал так... так присуще доктору! И хотя перед врачами оголяться ей не впервой, пальцы все равно неохотно расстегивали молнию. Первый предмет одежды был отброшен в сторону, за ним последовала и футболка. Девушка вытянулась на твердой поверхности, не снимая брюк и обуви, руки вдоль туловища. Пришлось постараться, чтобы не сжать пальцами края кушетки. Лилу не хотела демонстрировать свой страх, свою слабость. Прикосновение холодных пальцев к предплечью все же заставило девушку вздрогнуть. Из-за отсутствия возможности видеть все воспринималось острее. Мягкие подушечки пальцев скользили по нежной коже. Однако в следующую секунду острая игла пронзила кожу: он вводил ей какую-то дрянь через инъекцию. С языка так и норовил сорваться вопрос, но девушка вовремя прикусила губу. Нельзя! Она хотела жить, поэтому должна была молчать! − Сведи руки за головой. Кончик носа зачесался от контакта с чем-то шелковистым. Прядь волос! Лилу практически чувствовала его дыхание на своем лице. Металлический лязг, короткий щелчок. Теперь девушка была еще и прикована. − Полагаю, ты и сама уже догадалась. Не зря же игровая арена находится в больнице. Он не говорил ничего конкретного, конечно же. Правило о неразглашении сценария было кристально ясно, но он все же давал понять своей вынужденной подопытной, чего стоило ожидать далее. Лилу готовилась к боли, готовилась ощутить прикосновение лезвия, но когда все же этот момент настал, это ни капельки не помогло облегчить боль. Она была оглушающей, пульсирующей и лишающей остатков самоконтроля. Девушка закричала, невольно попыталась выгнуться, извернуться, лишь бы оказаться подальше от источника боли. −Не дергайся! Иначе только навредишь себе, − Чишия невозмутимо потянулся за другим инструментом, словно не происходило ничего из ряда вон выходящего. Словно не он наносил порез за порезом, словно не он проводил операцию на человеке без обезболивающих. Лилу хотелось послать его к черту, хотелось обматерить всем имеющимся ассортиментом ругательств, но она могла лишь шипеть, поскуливать и кричать, выражая всю свою ненависть к безумной игре. Считать барашков больше не представлялось возможным. Даже думать становилось практически непосильной задачей. Из глаз катились слезы, но девушка не отдавала себе отчет. Боль заполонила разум, вытесняя все остальное, сметая здравые мысли на своем пути. Сейчас Лилу была благодарна тому, что не могла видеть, не могла наблюдать за тем, как чужая рука продолжала экзекуцию. Время замедлилось, быть может, вообще прекратило свой отсчет? Иначе почему этому не было конца? Почему? Единственная мысль молотом стучала в недрах разума, норовясь вырваться во внешний мир. Пожалуйста, хватит! Прекрати! Не могу больше! Не выдержу! Но вместо этого с губ Лилу срывались лишь всхлипы. Она держалась, из последних сил, на грани сознания. А действо не прекращалось. Чишия продолжал наносить порезы на полотно ее тела. − Сосредоточься на моем голосе, − голос доносился будто издалека. Хотя если бы Лилу могла видеть, она поразилась, насколько близко сейчас находились их лица. Чишия видел, что девушка постепенно теряла контроль над собственным сознанием и телом, поэтому пытался хоть как-то помочь, − Один. Два. Три. Считай вместе со мной. Только мысленно, ладно? Лилу пыталась. Отчаянно пыталась уцепиться за спасительный якорь, но все же потерпела сокрушительное поражение. Боль была слишком сильна. Видимо, препарат, что ввел ей Чишия, был вовсе не обезболивающим, а скорее наоборот: он обострял восприятие. Создатели игры были теми еще тварями! Девушка всхлипнула и приоткрыла губы в мольбе, в немой мольбе, как думала она. На самом же деле, с ее губ уже были готовы сорваться слова. Чишия осознал это всего на мгновение раньше, благо их лица разделяли считанные сантиметры. Он сократил мизерное расстояние как раз вовремя, не позволяя звукам сформироваться во внятные слова. − Хв... Его губы накрыли искусанные до крови губы девушки, лишая ее возможности говорить на то мгновение, пока стрелки часов добегали до нужной отметки.«ИГРА ПРОЙДЕНА — ПОЗДРАВЛЯЕМ!»