Гори, Нотр-Дам-де-Пари!

      Стоять перед женщиной, ранее всегда играющей своим лисьим взглядом, крайне грамотно издевающейся и подкалывающей по поводу и без, но сейчас готовясь познать весь ее гнев, Скара мог бы назвать еще одним тяжелым испытанием своей жизни.       Стоило сказать, что утро нового дня началось вовсе не с чая или кофе, а со звонка Яэ Мико. Этого следовало ожидать, по-другому и быть не могло. Ложась ночью в кровать, дизайнер уже точно знал, что именно ожидает их с Кадзухой в безмятежный субботний день. Так и получилось. — Как бы мне не было приятно наблюдать за этой занимательной историей вашей любви, но это переходит границы.       Директор модельного агентства сидела в кожаном кресле перед столом. Ее незамысловато оформленный кабинет наполнялся молчаливой угрозой, подстегиваемый фальшивой улыбкой на лице его обладательницы. Чувствуя кожей, что стоит только открыть рот — его выпотрошат, и то в лучшем исходе, Скарамучча молчал. — Постойте, это была моя вина, почему вы… — Кадзуха попытался сказать хоть что-то на то, что Яэ сейчас намеревалась отчитывать их обоих, но его руку внезапно дернули со стороны.       Недоуменно бросив свой взгляд на Скара, парень все же притих. Если он говорил молчать, значит так и нужно было. Во всяком случае он знал эту женщину лучше, чем тот, кто видел ее лишь один раз и даже не перебросился словами. — Почему же ты не даешь ему говорить? Мне интересно послушать… — Мико поднялась со своего места, подходя прямо к двум сжавшимся парням. — Почему же твой подопечный, которого ты готовишь к кастингу, не знает, что для моделей важнее всего их лица и внешний вид? Скара, я ожидала, что рано или поздно произойдет подобный инцидент, ты у нас мальчик на расхват, но все равно брала под свое крыло даже тех, кто был плохо обучен.       Сложив свои руки на груди, женщина вздохнула, отводя в сторону глаза и плотно смыкая губы. Она явно думала, но о чем именно, знал, вероятно, лишь сам дьявол. Богу вряд ли удалось бы дотянуться до логики ее мыслей, а если бы и дотянулся, то вряд ли смог бы покинуть чертоги разума этой лисицы, ни разу не заплутав в них и не оступившись.       Несмотря на все свое рвение донести истину того, что Скарамучча совершенно не был виноват в этой потасовке, по телу Кадзухи проносился легкий тремор. Его снова отчитывали, и не так, как это делал сосед по квартире. В те моменты он не ощущал подобного копошения и желания избежать этого внутри себя, но теперь прирос ногами к земле, цепляясь за мысль лишь о том, что ему нужно было сохранять трезвый ум, чтобы если что попытаться вытащить Скару отсюда. Но что в его понимании могло произойти? Их бы посадили на цепь или закрыли в комнате. За непослушание заставили решать все задачи из учебников, молчаливо наблюдая за каждой небрежностью в почерке, заставляя следом переписывать из раза в раз. Воспоминания начали кружить в голове, действуя, как транквилизатор. Картинки о том, как на самом деле ему не нравилось заниматься под укоряющими взглядами, как он до тремора в теле изматывал себя настолько, что пару раз падал в обмороки из-за недосыпа и истощения, как перед глазами плыли буквы на экзамене, который нужно было сдать на отлично, чтобы не чувствовать себя изгоем в своей же семье. Мама — отличница с двумя красными дипломами, отец — отличник и обладатель нескольких грантов, связанных с экономикой, дядя, тетя, дальние родственники — никто из них, казалось, не был вынужден чувствовать настолько сильного давления, играючи справляясь со всем.       Краем глаза заметив, что с Каэдэхарой было что-то не так, Скарамучча глубоко вздохнул, успокаивая свое сердцебиение, вышедшее из-под контроля после вчерашнего вечера, и взял за руку. Та оказалась на удивление холодной. Казалось, Кадзуху всего заморозило и теперь уже сам дизайнер не был в силах наблюдать за подобным, ощущая ответственность за то, что Кадзухе было явно не очень хорошо. — Что это? Какой у нас случился прогресс в отношениях, — посмеялась Яэ Мико, опережая Скарамуччу, начиная говорить первой.       Смущение со стыдом закружили в голове и дизайнер хотел бы отдернуть свою ладонь от чужой, но не смог, Кадзуха сжал ее сильнее, позволяя чувствовать его тремор тела. Нет, если ему хоть как-то помогало это, то Скара был готов потерпеть свои пылающие щеки. — И насколько же Кадзуха уже готов к фотосъемкам? — спросила женщина, больше не заостряя внимание на отношениях двух парней, стоящих перед ней. — Хотя это не важно. У вас есть время до понедельника. Если в понедельник Кадзуха не сможет показать хороших результатов на кастинге при всем составе наших преподавателей, то я не смогу взять его на эту работу, — наигранно расстроенно проговорила она, заставляя Скарамуччу облиться холодным потом. — Я не могу допустить ссор и драк в моем агентстве. Зачем мне эта морока? Только если Кадзуха окажется достаточно талантливым, чтобы показать результат за такой небольшой срок, я подумаю.       Усмехнувшись собственным словам и наглядно щелкнув длинным маникюром, Яэ Мико направила свой взгляд на «племянника». — Постарайся обучить его получше. Не допускай больше подобных осечек, Скарамучча. Замену Акире я смогу найти достаточно быстро, но ты же знаешь, что дизайнеры очень огорчаются, когда меняют их выбранных моделей. Кто знает, может, мне придется представить тебя, как один из вариантов. Немного попозируешь в компании Кёко, — женщина еще раз щелкнула ногтем и улыбнулась, посмотрев в сторону Кадзухи. — Она ведь тоже когда-то была приведена тобой. Замечательная девочка, как жаль, что парочки из вас так и не получилось.       Услышав все то, о чем сейчас говорила женщина, Каэдэхара перевел замерзший и глядящий до того в пустоту взгляд на парня рядом с собой. В нем заиграл протест. Он не хотел, чтобы Скарамучча позировал рядом с кем-то, кто, по всей видимости, значил для него раньше столько же, сколько сам он значит сейчас. Что если рано или поздно дизайнер перестанет видеть в нем музу, перестанет смотреть с таким огнем в глазах? Что если откажется от вчерашнего признания? Кадзуха просто не мог остановиться думать об этом, понимая, что его это никак не касалось. Его целью было получить хоть какую-то работу, и не особо важно где, лишь бы не в той сфере, на которую учился, а затем… А что после? Снять небольшую квартиру и уехать от Скарамуччи? Нет, это уже начинало казаться неправильным. Этого делать не хотелось. Сколько прошло времени с их знакомства? Неделя с лишним? Этого было мало, но достаточно для него. Неужели придется потерять то найденное спокойствие?       Незаметно для самого себя Кадзуха поддался на провокации стоящей перед ними женщины. Он точно должен был сделать все, чтобы сдать этот экзамен. И это было не чье-то желание, а его собственное. Чтобы остаться рядом со Скарой, чтобы почувствовать себя полностью свободным, чтобы доказать, что и без поддержки семьи он что-то мог. — Я больше вас не задерживаю, — Яэ повела рукой, указывая на дверь на выход.       Вопреки своему предыдущему состоянию, первым двинулся Кадзуха, так и не выпуская чужой ладони из своей руки. Он был виноват в том, что допустил такую ошибку и что за нее ругали не только его, но и человека, изо всех сил старающегося ему помочь. У Скарамуччи помимо него тоже было много проблем, а он старался недостаточно сильно. — Кадзуха, постой! Что… — Скара не смог договорить, когда в его сторону внезапно повернулись, смотря настолько серьезно, что рот сам по себе закрылся, так и не дав закончить фразу. — Учи меня серьезнее. Я буду делать все, что нужно.       По телу дизайнера прошлись мурашки от того тона, с которым Каэдэхара сказал это. Кажется, он наконец-то решился полностью отдаться этому. Виновата ли была в этом Яэ Мико, но теперь в глазах парня виднелось намного больше рвения, и это не могло не заразить падкого на эмоции дизайнера. У него так же не было никакого желания прощаться с Кадзухой, и уж тем более возвращать его туда, откуда он вышел. — Тогда я буду учить тебя со всей строгостью.       Теперь не должно было быть никаких «но». Им сократили время вдвое. Если у Скара не получится взять свои эмоции под контроль, он будет виноват в том, что Каэдэхара не пройдет. Сейчас стоило отмести все чувства в сторону, чтобы те больше не препятствовали реальному делу.       Вернувшись домой, Скарамучча достал ноутбук, сразу же открывая в нем несколько фотографий. Сердце снова ускоренно стучало, наполняясь желанием исправить то, что он не уделял достаточно времени на подготовку Кадзухи, теряясь между учебой и попытками быть дальше от него. — Переоденься в домашнюю одежду, — бросил дизайнер, пытаясь выбрать те позы, которые бы лучше всего показывали Каэдэхару.       Таких было не очень много, во всяком случае из стандартных. Все они были чересчур мужественными, не такими, какие бы подошли его соседу. Нужно было что-то броское, сексуальное, но не в привычном понимании. — С чего начнем? — спросил Кадзуха, подходя ближе к монитору и заглядывая в него через плечо дизайнера. — Покажи то, что тебе удалось выучить за эту неделю, и то, что мы разбирали, — попросил он в ответ, отходя в сторону, чтобы издалека оценить прогресс работы.       Парень смог показать несколько поз у стола, на стуле и стоя под повторяющиеся слова: «Следующая, следующая, следующая». Он старался быстро вспомнить каждую позицию рук и ног, но выходило тяжеловато, из-за чего в сердце закралась тревога. В этом быстром темпе смены поз он начал путаться, ненароком поднимая руку выше, чем нужно, или вовсе забывая какие-то детали.       Скарамучча со вздохом прикрыл глаза. Это было лучше, чем ничего, но Кадзуха был все еще мало готов к тому, чтобы идти на кастинг, к тому же не просто перед Яэ Мико, а перед всеми преподавателями агентства. У каждого были свои вкусы, каждый учил по-разному, и угодить даже большинству будет действительно трудно. Примерно помня о том, что каждый из них любил, дизайнер пытался найти какую-то золотую середину в уме, но нет. Тут нужно было что-то другое. Каэдэхара в первую очередь выглядел зажатым. За последние несколько лет парень уже успел забыть о том, что и он, только придя в свои четырнадцать лет к Яэ Мико как модель, стеснялся буквально всего, что казалось ему странным.       Вспомнив наконец про фотографии, о которых вспоминать не хотелось, дизайнер взял с полки книжного шкафа фотоаппарат. Ранее ему не хотелось смотреть на них, чтобы не тревожить свое сердце, но каким он был дураком. Даже по ощущениям от сделанных поз можно было сказать, что тогда все было лучше. Кадзуха во всяком случае был смелее. — Ты смотришь те фотографии? — спросил парень, подходя ближе к Скарамучче, но, взглянув на экран, отражающий застывшие воспоминания со стороны, почувствовал, как его бросило не то в холод, не то в жар.       Это было странно. Почему он сам не мог отвести взгляда от своих же глаз, смотрящих в камеру настолько томно, будто насмехаясь и соблазняя одновременно? Следующая фотография заставила вовсе сглотнуть. Да. Скара смотрелся в кадре гораздо лучше, но почему их взгляды были именно такими? Пожирающими все вокруг. — Ты ведь просто не можешь расслабиться, верно? — спросил внезапно дизайнер, заставляя оторваться от созерцания этой картины. — Ты любишь свое тело? — Я… Не знаю? Это так важно? — спросил в ответ Кадзуха, не совсем понимая, где именно была взаимосвязь между этим. — Пока ты не расслабишься, твои позы будут смотреться слишком напряженными. Здесь ты выпил и не мог не расслабиться. Что в себе тебе больше всего нравится? — продолжал спрашивать он, вгоняя парня в крайнюю задумчивость. — Я не уверен, может быть, руки?       Каэдэхаре было неловко думать о подобных вещах. Он практически не обращал внимание на подобные моменты. Он слышал не очень лестные отзывы в сторону своей внешности, а потому просто не мог придумать, за что бы мог цепляться его собственный взгляд.       Тяжело вздохнув, Скарамучча отложил фотоаппарат в сторону. Сердце вновь билось в груди, но обращать на него внимание было не к месту. Он подхватил Кадзуху под руку и отвел к зеркальной поверхности шкафа, ставя его перед ним. — Вряд ли получится исправить твою самооценку лишь этим, но по крайней мере ты будешь знать о своих сильных сторонах. Сними майку.       Вопросительно взглянув на Скару через отражение, Каэдэхара не стал сопротивляться, стягивая с себя ненужную сейчас одежду. Он пытался предположить, что именно собрался делать парень, но в голову ничего не шло, пока чужая ладонь не провела от плеча к запястью, позволяя толпе мурашек пройтись по телу от холода пальцев и от нежности прикосновения. — У тебя действительно очень красивые руки. Ты должен показывать их и не скрывать. Но не только это. Многим нравятся длинные пальцы, — начал дизайнер, старясь отстраниться от мутнящего голову ощущения. — У тебя они очень красивые. Если ты приложишь их к губам в одной из своих поз, — он, вторя своим словам, приложил указательный палец Кадзухи к его губам, — и отведешь в сторону голову, бросив взгляд на присутствующих, вряд ли кто-то сможет устоять.       Каэдэхара изо всех сил пытался не думать, что сейчас его касаются, направляя действия, и отвести голову в сторону, как хотел того Скара. Он медленно повернул шею, бросая взгляд в зеркало. — Хорошо, а теперь шея.       Скара сглотнул ком в горле. Это определенно была самая странная пытка, которую он придумал сам для себя, но не стал останавливаться, касаясь одной рукой плеча, он отвел в сторону волосы Кадзухи, проходя подушечками по его шее. — Я уже говорил, что она длинная, это очень красиво, вряд ли кто-то смог бы отвести взгляд, если бы ты наклонил голову, вплел в волосы пальцы и открыл ее часть.       Стараясь не обращать внимание на такие откровенные, если не интимные, прикосновения, парень продолжал делать то, о чем говорил дизайнер. В груди что-то извивалось, разливаясь теплом по телу. Но он и правда увидел в отражении что-то иное, помимо того себя, которого привык ощущать. На него из зеркала смотрели тяжелые красные глаза, завлекающие вниманием, но лишь секунда — и в них вновь показался странный страх и напряжение. — Просто смотри на себя моими глазами и не отвлекайся. Постарайся прочувствовать то, о чем я тебе говорю, — заметив возникшее замешательство, прокомментировал Скарамучча.       Он аккуратно стянул резинку с чужих волос, разводя светлые пряди в сторону наклона головы, продолжая свое описание: — У тебя прекрасные волосы. Такой цвет редко встретишь. Это твоя изюминка, она сразу бросается в глаза и привлекает внимание. Природа наделила тебя невероятными данными, ни у одного стилиста не возникнет и мысли перекрашивать тебя или что-то менять, — проведя вниз от головы обратно к шее, Скара помедлил.       Кадзуха уже не был уверен в том, что именно они сейчас здесь делали. Пусть дизайнер и говорил о повышении самооценки, и может быть, это от части работало, но как бы парень ни старался сосредоточиться на его словах, больше привлекали прикосновения, уверенно проходящие по всему его телу. Это было приятно, щекочущее чувство переползло в низ живота, дыхание сбилось. Но мог ли он сейчас прервать этот урок?       Не будучи уверенным в своих последующих действиях, дизайнер медлил, но если он собрался рассказать обо всем, то обязан был закончить. Кадзуха не сопротивлялся, тем самым лишь больше путая в голове мысли. Он точно ему доверял. Тогда имел ли Скара право на то, что собирался описывать дальше? — Если ты невзначай приподнимешь свою футболку, в одной из поз… — ему хватило лишь перевести свою ладонь на плоский живот, ощутить мягкость кожи и поджавшиеся под подушечками пальцев мышцы, чтобы замереть в своих словах и уткнуться лбом в спину Каэдэхары. — Скара? Я… я понял, давай прекратим? — запнувшись в своем же сбитом дыхании, спросил парень, чувствуя, как дизайнер сжал кожу на боку, пропуская ток по телу, и выдохнул горячий воздух в заднюю часть спины, после чего резко отошел в сторону. — Да, ты прав, не лучшая была идея, — нервно и как-то надломленно посмеялся он, проведя ладонью по глазам, чтобы снять с себя этот окутавший со всех сторон туман желания и возбуждения.       Кажется, придется снова отойти в ванную, чтобы умыться.