Гори, Нотр-Дам-де-Пари!

      Проснувшись с утра в уже опустевшей кровати, Скара обнаружил рядом небольшую записку, выведенную красивым ровным почерком: «Прости, я не хотел тебя будить, ушел на работу. Приду после двенадцати, в холодильнике завтрак, я сделал салат и омлет с рисом. Обязательно поешь, мы вчера так и не поужинали». От этого захотелось усмехнуться. Они уже практически месяц жили вместе, а привыкнуть к такой заботе все еще было сложно, или скорее дизайнер не хотел к этому привыкать, чтобы в крайних случаях не чувствовать себя вовсе потерянным в жизни. Было бы лучше, если бы и он иногда вставал за плиту. Кадзуха и так уже очень многое взял на себя.       Внезапно грудь сдавил кашель, и парень лишь отклонился на другую сторону, распластавшись на кровати. Его начало знобить, мышцы болели после вчерашнего. Что ж, неприятности, закончившиеся ночью, продолжились и по утру. Но, несмотря на все свое сонно-уставшее состояние, Скарамучча присел на край кровати и поискал глазами какую-нибудь кофту и спортивные штаны. Желательно потеплее, чтобы наверняка. Но все равно, стоило подняться на ноги, его повело, заставляя упасть обратно.       «Около тридцати девяти значит?» — с легким разочарованным вздохом подумал парень, после чего на одном упорстве встал на ноги, уходя в сторону кухни, чтобы налить себе воды и растворить в ней жаропонижающее. Несмотря на записку от Кадзухи, в холодильник заглядывать вовсе не хотелось. Желудок будто бы забыл про собственное существование, зато теперь у Скары точно будет оправдание для того, чтобы остаться дома на следующую неделю и посвятить все свое время коллекции. Если, конечно, температура не пожелает просуществовать дольше двух дней.       Морщась от кисло-горького вкуса сделанного напитка, дизайнер сел за свой стол, медленно перебирая все, что сшил и что еще предстояло сшивать. Вероятно, плохой идеей сейчас было бы садиться за машинку, поэтому он просто взял в руки пару лоскутов от рубашки и зажал губами несколько булавок, чтобы скрепить швы. Вот только перед глазами все будто бы плыло, а голова продолжала кружиться, не позволяя в полной мере концентрироваться       Смахнув со лба выступивший пот, парень взял в руки иголку с ниткой и начал свою сметку. Он точно не знал, сколько времени потратил лишь на один боковой шов, но в итоге подложил под голову руки, прикрывая глаза. Стоило бы пойти обратно в кровать, но если бы он так сделал, то точно не смог бы встать еще раз и провалялся до конца дня, то засыпая, то просыпаясь. Нет, он просто не мог этого позволить. Он испытывал ненависть к этому бездействию, трепет перед показом, но, в конце концов, он должен сделать это не только для самого себя.       Встряхнув голову, Скара открыл глаза. Как мама. Нужно было взять себя в руки, как она, стать таким же несгибаемым, как она. Она изо дня в день ходила на работу, уходя ранним утром и возвращаясь в ночь, она была той, кто пережил и увольнение с большого поста, и поднятие своего бизнеса фактически в одиночку. При этом она успевала приходить в больницу к пострадавшему сыну, позволила пойти туда, куда ему хотелось, не стала настаивать на профессии экономиста. Но он не был в силах отплатить ей прекрасными оценками и послушанием, несмотря на все свое желание. В своей собственной будке он посадил себя на цепь сам в желании показать, что он чего-то стоит.       Мысли медленно перетекали из одной стороны в другую. Опасно, слишком опасно было оставаться в одиночестве, но за двадцать лет с ним ничего не произошло, и в этот раз не должно было ничего произойти. Думая уже о том, на ком хотел увидеть все эти вещи, Скарамучча неловко выпустил из рук шелковую ткань, скользнувшую со стола ему на колени. Кадзуха точно будет за него переживать, но больше, чем жить, дизайнеру хотелось увидеть, как его возлюбленный пройдет по подиуму в его одежде.       Тяжело вздохнув, парень поднял с колен упавшие лоскутки и иглу, сосредотачиваясь лишь на деле. Возможно, отсутствие одиночества так накапливало в нем необдуманные мысли. За эти три недели у него практически не было времени на то, чтобы просто полежать на кровати и посмотреть в потолок или же всласть посходить с ума, сосредоточится на ощущении пустоты внутри себя. Кажется, от части он уже был не тем, кем был раньше. Давящей пустоты в нем больше не было, Каэдэхара заполнил ее до самого конца и продолжал заполнять. Но как было жить без нее? Это казалось легким, но Скара точно был мазохистом, раз теперь скучал по моментам, когда болью разрывало все его тело и желание смерти затмевало все остальное.       Резкая боль в пальце заставила резко отнять руку от ткани, осматривая сначала ее, а затем выступившую каплю крови от неаккуратного шитья. Если так продолжится, то он точно не сможет ничего сделать, так еще и испачкает, порвет или порежет ценный материал.       Обреченно подставив под потяжелевшую голову руку, Скарамучча снова закашлялся, практически сваливаясь с табуретки, на которой сидел. С него хватило, упираться дальше — прибавить себе работы, и парень поднялся с места, уходя в сторону кровати. Может, и правда болеть было не так весело, как обычно. Во время отсутствия нагрузки по учебе можно было посмотреть что-нибудь или поиграть в игры, а сейчас в голове лишь кружилось неразборчивое: «Где взять тонкую серебристую цепочку… Метров десять, может быть, хватит, или лучше взять пятнадцать? Нужно померять. Главное не забыть о работах по живописи. Сходить бы до магазинов, проверить, что продают. Уже выпустили трендовые цвета сезона? Ха… Как будто когда-то мне было до них дело. Когда вернется Кадзуха?»       Перевалившись на другой бок и накрыв себя одеялом от резко сковавшего озноба, Скара кинул взгляд на часы. Было без пяти минут двенадцать, а значит ждать было не долго. Хотелось бы понадеяться, что возлюбленный не задержится. Или же наоборот хотелось, чтобы он еще немного погулял? Сложно было определиться даже с этим, и он прикрыл глаза, практически мгновенно засыпая.       Внезапный запах чего-то сладко-приятного с оттенком чая и корицы ударил в голову, а прикоснувшаяся ко лбу рука заставила открыть потяжелевшие веки. В каком-то бреду Скарамучча приподнялся, пытаясь понять, кто именно перед ним стоял. — Прости, что разбудил. Я приготовил чай с медом, — знакомый голос позволил четче понять происходящее.       «Значит точно тридцать девять», — продолжал сам себе ставить температуру дизайнер, присаживаясь на край кровати не без чужой помощи. Он хотел было принять в руки кружку, но резко отвернулся, вновь закашливаясь, чувствуя, что из-за этого и горло начало болеть. — Спасибо, — коротко поблагодарил Скарамучча, все же дотягиваясь руками до кружки. — Там в аптечке фиолетовая коробка с пакетиками. Они от кашля. Можешь развести один? — Конечно, — кивнул в ответ Кадзуха, уже жалея, что сегодня пошел на работу.       Перед уходом он все же успел подмести пол около швейного стола, но, когда вернулся, там снова был беспорядок. По всей видимости, студент все еще упирался, пытаясь что-то делать, но хорошо, что вернулся в кровать. Мало ли что еще могло произойти, если бы он решил работать. Невольно, но Каэдэхара вспоминал один фильм ужасов, в котором женщина прошила себе палец, пока отвлеклась на включенный телевизор. Конечно, парень не был уверен в том, возможно ли было сделать подобное в современном мире и без утрирования, но что-то подсказывало, что возлюбленный мог как-то и ухитриться.       Достав из аптечки то, о чем говорил парень, Кадзуха развел в другом стакане порошок и принес его обратно Скаре, который сделал всего пару глотков приготовленного чая и поставил кружку с ним на пол возле кровати. К слову, он ведь даже не поел. Правда, смотря на то, как он покачивался, пока сидел, норовя упасть обратно в кровать, слишком сильно донимать его еще чем-то не хотелось от слова совсем. — Ты пил жаропонижающие? — присев рядом со Скарамуччей, залпом выпивающим лекарство, Каэдэхара почувствовал непреодолимое желание завернуть его во все, что только мог найти. Даже не понятно зачем, но он бы точно стал выглядеть, как птенец в гнезде. — Да. Я посплю еще немного, — только и сказал тот в ответ, возвращая стакан и сразу же падая на подушку, но, почувствовав, как его гладят по голове, приоткрыл глаза.       Возможно, потому что о Кадзухе никогда не заботились, когда он болел, сейчас ему хотелось сделать все возможное, чтобы Скара не ощущал себя брошенным. Но что он точно мог сделать? Стоило бы отвести его к врачу, но парень точно не был в том состоянии, когда смог бы дойти до больницы. Сейчас можно было лишь намочить полотенце и приложить к его лбу и следить за тем, чтобы ему не становилось хуже. — Кадзуха… — начал было дизайнер, надеясь на то, что хотя бы в состоянии болезни и помутнения рассудка он сможет сказать, что не смог вчера, но сердце снова ускорило свой ход, отключая голову полностью. — Нет, ничего… — пришлось выдохнуть ему.       Как же это раздражало. Слишком раздражало. Неужели у него и впрямь появилась какая-то душевная травма от слов «Я тебя люблю»? В это никак не хотелось верить. Конечно, парень не мог сам себя назвать «нормальным» или «человеком без психологических проблем», но это точно было чересчур. Был ли какой-то другой путь сказать то, что было нужно? — Что такое? — спросил в ответ Каэдэхара, еще раз проводя ладонью по вспотевшему лбу, но Скарамучча в ответ лишь закрыл глаза, давая понять, что собирался спать.       Глубоко вздохнув, манекенщик поднялся с кровати и осмотрелся. Хотелось бы занять себя чем-то. Совершенно без дела он сидеть не привык и не любил. Но посуда была вымыта, подмести он успел, пока возлюбленный спал, прибраться в его беспорядочно разбросанных на книжном стеллаже вещах казалось неправильным, ведь там было его место. Вряд ли бы дизайнер сильно обрадовался, если бы его личный порядок тронули. В итоге выбор пал на ноутбук, в котором можно было посмотреть другие фотосессии журнала, куда и шел фотографироваться Кадзуха на следующей неделе, а затем просто включить что-нибудь, чтобы посмотреть.       Так он и поступил, беря компьютер с подоконника, там же находя и наушники, после чего лег на свободную часть кровати, осторожно забираясь на нее, чтобы не потревожить чужого сна.       Под вечер раздался звонок телефона, лежащего на полу у кровати. От уже знакомой, но такой бесящей мелодии. Скарамучча открыл глаза, сдвигаясь на край и наощупь начиная искать телефон, тут же закашливаясь и едва не сваливаясь вниз. Но, почувствовав, как его резко захватили за талию, спокойно выдохнул. Да, свалиться ему не дадут.       Вернувшись на свое место с телефоном в руке, студент заметил надпись: «рыжий олух».       «Что ему от меня могло понадобиться?» — спросил сам себя парень, принимая вызов и заодно заглядывая в ноутбук, за которым сидел Кадзуха. Там шел какой-то сериал, завлекший внимание на пару секунд, ровно до того, как на том конце телефона раздался голос: — Скара, ты ведь шьешь коллекцию на показ, правильно? — неожиданно серьезно заговорил одногруппник, заставляя нахмуриться от непонимания такой внезапной темы. — Ты и сам знаешь. Зачем спрашиваешь? — чуть охрипшим голосом ответил он, пытаясь полностью проснуться. Выходило с трудом. — Там в беседе группы писали, что сегодня последний день подачи эскизов на него, в списках отправивших тебя не было, — ответил Аякс, запуская процесс судорожно скомканных мыслей. — Осталось всего два часа до подачи, если ты забыл, нужно сделать это как можно быстрее. — Черт… — парень прошипел, проводя рукой по горячему лбу. — Спасибо, что напомнил, — коротко ответил он и сбросил трубку, поднимаясь с кровати, чтобы отыскать отрисованные образы и если не отсканировать, то хотя бы сфотографировать. — Скара? Что случилось? — переполошился от такого резкого наплыва активности болеющего Кадзуха.       Он попытался вернуть дизайнера на место, но тот лишь вынул руку из захвата, подходя к книжкой полке, чтобы перебрать все то, что там лежало: небольшие картины, кривые наброски, краски, тетради и между тем книги. Кажется, там было даже больше, чем мог себе представить Каэдэхара. — Я забыл подать заявку на участие в отбор, — через время ответил Скара, кашляя в кулак. — Сегодня последний день.       Вытащив, наконец, нужные эскизы, он прихватил за собой мольберт и ушел на кухню, упуская из внимания, что Кадзуха также поднялся, подходя ближе. Почему-то тому казалось, если он не подстрахует, то дизайнер просто упадет на пол, так еще и уронит на себя эту громадину. — Кадзуха, включи свет, — попросил студент, пытаясь выставить все в полутьме.       Удивительно, как без включенного света он смог найти нужное, но зрением он обделен не был, оттого и труда это не составило. Разве что камера на телефоне точно не могла похвастаться такой же четкостью.       Затратив около десяти минут, чтобы сфотографировать все так, чтобы не было ничего лишнего, Скара присел на пол, проводя по взмокшим волосам. Стоило сходить в душ, даже если потом этот поход обернется новым поднятием температуры. Та все же немного спала или же наоборот выросла. Теперь это понять стало сложно. — Не сиди на полу, хуже станет, — заметил Каэдэхара, помогая парню подняться, прихватив его за локоть. — Ты как моя мама, — усмехнулся он. — На дне аптечки должен быть градусник и… у нас ведь есть какая-то еда? — повинуясь все же обозначившему свое присутствие желудку, спросил Скарамучча, в то время как сам вернулся на кровать, подхватывая за собой шнур от зарядки, чтобы перенести все фотографии на ноутбук и довести наконец это дело до конца.