Гори, Нотр-Дам-де-Пари!

      Самому Кадзухе было удивительно, как он смог всего за пару дней стать настоящей мамочкой для своего парня. Приходилось следить за тем, чтобы он не забывал есть, принимал таблетки вовремя, и хотя бы попытаться увести его от швейного стола. Казалось модели или нет, но за дни, когда студент мучался то от температуры, то от больного горла, он стал еще более принципиальным и работоспособным. Конечно, да, поначалу, пока Каэдэхаре раз за разом приходилось видеть на градуснике цифры далеко за пределами нормального, Скара мирно отсыпался и лишь иной раз вставал, чтобы сходить в душ (Кадзуха был яро против, но ничего сделать не смог), обматерить возлюбленного после первого обнаружения на себе засосов, поесть, посмотреть что-то в интернете, после чего снова заваливался спать. Ничего страшного в этом не было, главное, что каким-то образом у того оказались все нужные препараты, про которые дизайнер смог прочитать целую лекцию под названием «От чего, почему и когда», но вот до доктора довести его стало целым испытанием. Едва парню стало лучше, тот тут же принялся за работу. В университет в понедельник не пошел, впрочем, как и во вторник. Кадзухе оставалось лишь возвращаться днем с работы и пытаться хоть как-то прервать этот поток энергии, смешанной с явным стрессом для организма. Что еще было делать, он не знал, чувствуя, что от части перенял на себя некоторые качества своих же родителей. Головой парень понимал, что подобные старания потом еще аукнутся студенту, но вот как заставить его хотя бы делать перерывы… Даже предположить не удавалось, и, в конце концов, он просто выдохся. Скарамучча же ко всему прочему запрещал целовать его в губы, засыпал на другом боку, отворачиваясь и предотвращая любую возможность заразиться от него. Это было… до странного обидно. Но сегодняшним днем, кажется, это разочарование и тоска внутри возросли в десяток раз. А почему? Просто потому что, уходя на свою фотосессию раньше, чем Кадзуха на свою, Скара лишь махнул на прощание, пожелал удачи и закрыл за собой дверь.       Сидя за кухонным столом, Каэдэхара постукивал пальцем по его деревянной плоскости и очерчивал взглядом комнату. Мысли не могли сосредоточиться на чем-то помимо того, что встретятся они скорее всего лишь вечером, и чего можно было ждать от этого дня, не было ни одной идеи. Конечно, Кадзуха не сомневался в том, что Скарамучча не станет делать что-то необдуманное, но присутствие Акиры просто рядом с ним раздражало.       «Наслаждайся им, пока можешь. Я все равно найду способ забрать его у тебя», — эта фраза не оставляла голову на протяжении уже двух дней. Первый день без поцелуев — удавалось ее игнорировать. Второй — уже заставляла начать думать о том, что было бы лучше купить дизайнеру какой-нибудь баллончик. А сегодня… Кадзуха готов был забить на свою фотосессию, чтобы проследить за тем, чтобы возлюбленного никак и ни при каких условиях не касались. Но он не мог. Слишком порядочный работник. Даже плеваться от самого себя хотелось.       Дождавшись, когда на часах стукнет двенадцать, Каэдэхара вышел из дома в сторону обозначенного места. С навигатором ему удалось подойти к большому офисному зданию чуть раньше, чем нужно было. Тут всюду сновали рабочие и обычные прохожие люди, небольшая площадь прямо перед входом была обустроена скамейками и фонарями меж ними, зеркальная поверхность отражала в себе стоящие рядом высотки и хмурое серое небо. Наверное, глаза Кадзухи были такими же хмурыми, как и оно.       Тяжело опустившись на одну из скамеек, парень вытянул из рюкзака, позаимствованного у Скарамуччи, или точнее сказать, всученного им с крайней настойчивостью, пачку сигарет. Это уже становилось забавным, вот так сидеть и курить, заглушая мысли в голове. До прихода еще одной модели он также успел написать сообщение своему парню: «Пиши, если что-то случится. Я приеду», — а также получить незамедлительно быстрый ответ: «Куда? В лес по грибы? Не отвлекайся на меня, все равно увидимся вечером».       «Что еще за лес?» — спросил сам себя Каэдэхара, но мысли оказались прерваны внезапным голосом со стороны: — Кадзуха! Давно тут? Ого, не знал, что ты куришь. Поделишься? — довольно спросил подошедший Тарталья, садясь рядом на скамью. — Как Скарамучча? Он писал, что заболел, неужели и на фотосессию не пошел? — Да, здравствуй, — на легком выдохе ответил Кадзуха, вынимая из пачки еще одну сигарету, протягивая ее в руки коллеги. — Нет, он поехал, ушел еще с утра. Не думаю, что он в полном порядке. К слову… Неужели у вас все курят? — спросил он, все еще витая в какой-то странной прострации, но перевел взгляд на собеседника.       Тот достал из кармана бежевого пиджака синюю зажигалку и, как ни в чем не бывало, вызвал огонек себе в помощь. Кончик сигареты в миг опалился им, мелькая рыжевато-желтым огнем, но в следующий момент уже стал черным. Наверное, Каэдэхара успел пропитаться от Скарамуччи любовью к таким странным вещам, иначе почему это показалось красивым? — Да нет, Альбедо, например, не курит. Еще девчонки с нашего курса, но, думаю, Мона не курит лишь из-за того, что у нее денег нет, — пропустил пару легких смешков Аякс, с интересом поглядывая на Кадзуху. — Ревнуешь его? Скара ведь идет на фотосессию с Акирой. Он, конечно, тот еще придурок, но у него тоже есть края. Поэтому не переживай чересчур сильно.       Задумавшись над словами модели, Каэдэхара не понимал лишь единственного: где в этом надменном парне края? Ему казалось, что такое понятие, как адекватная оценка ситуации, Акире вовсе не было знакомо. Но может и стоило успокоиться, раз подобное говорил человек, явно дольше знающий его, но едва ли Кадзуха мог это сделать. Это была даже не совсем ревность, просто он впервые после своего предыдущего начальника встретил парня, чье присутствие не мог переносить. — Я не знаю, как Скара это делает, но он ни разу не приводил кого-то, кто был бы полностью плохим человеком. Он просто не общается с такими, хотя иногда кажется, словно он думает о себе плохо и не только как о человеке. Знаешь, я как-то пытался донести до его головы то, что придираются к нему лишь потому, что видят в нем потенциал, но он наотрез отказывается это понимать. Или просто ему так легче? Об этом я не думал, — усмехнулся Тарталья, вызывая в Кадзухе тяжелый вздох.       Вероятнее всего тот попадал в самую точку в своих размышлениях. Скарамучча и правда имел в себе навязчивую идею, что делает недостаточно, и что с этим было делать, Каэдэхара не понимал, хотя и сам проходил через подобное. Разве что его заставлял так думать страх наказания, а не собственное стремление стать лучше.       Тело невольно пропустило толпу мурашек от воспоминаний, которые Кадзуха старательно прятал в глубине головы, но сейчас они вновь гулко отразились в ней словами «Ты нас разочаровал» и заставили вспомнить, что путь домой ему теперь заказан. Захотелось зарыться пальцами в волосы от подобного. А ведь думать ему сейчас нужно было только о своей фотосессии. — А вот и госпожа Яэ с Шэнь Хэ, — заметил Аякс, поднимаясь со своего места. — Странно, мне казалось, что директор поедет на фотосессию того дизайнера, а не нашу, — чуть удивленно заметил он, вызывая вопросы и в самом Каэдэхаре, который все же смог отвлечься от внезапного внутреннего тремора. — Как прекрасно, все в сборе и вовремя, — улыбнулась женщина, останавливаясь возле их скамьи. — Нас уже ждут, поэтому не будем задерживаться. — Госпожа Яэ, почему вы не поехали вместе со Скарой? — поинтересовался Тарталья, озвучивая не только свой вопрос.       Кадзуха, по началу восторгавшийся таким свободным и во многом красочным холлом компании, где стояли высокие белые колонны и царил рабочий хаос бегающих всюду людей, перевел свой взгляд на Яэ Мико в ожидании, когда же коллеге ответят. — Посчитала, что кое-кто нуждается в моей заботе больше, чем он, — она с хитрой улыбкой скосила взгляд на Каэдэхару, заставляя его чувствовать себя, как на школьной экскурсии: «шаг влево, шаг вправо — расстрел».       Да, именно такое представление у парня осталось от школьных экскурсий. Не без помощи родителей, которые точно доплатили преподавателю, чтобы за их сыном следили наиболее пристально. Или же это просто стало идеей заговора в голове? Какой бы интересной подобная мысль ни была, думать о том, насколько на самом деле он сходил с ума в школьную пору, ему вовсе не хотелось. — Скарамучча и сам сможет проследить за всем. Вряд ли ему нужна моя помощь. На крайний случай с ними также поехал наш агент. Я предупредила остальных, чтобы по необходимости обращались к Скаре или к нему, — закончила свое объяснение женщина, после чего кивнула в приветствии вышедшему навстречу работнику.       Тот был одет в вязаный черный кардиган, белую майку, черные джинсы, волосы убраны в самурайский пучок, на глазах сидели очки. Этот человек точно выбивался из толпы проходящих по первому этажу людей. Буквально становился их центром внимания.       После быстрого приветствия и знакомства моделей повели в сторону лифта, находящегося в дальнем конце холла компании. Наверное, если бы не светло-персиковая майка под черным пиджаком и брюками, Кадзуха бы подумал о том, что на деле просто идет работать, как бухгалтер. Стажировки в университете именно так и проходили. Группу студентов отправляют куда-то, там их встречают, вводят в курс дела и дают работу. И сейчас на подсознании Каэдэхара все еще ждал, что вот, откроются двери лифта, и он окажется в душном, заполненном столами большом офисе, где единственными звуками были клацанье пальцев по клавишам и частые включающиеся мелодии на телефонах. Вот только теперь все было иначе.       Вся их группа вышла в длинный коридор с мягким светом, по обоим концам которого находились большие, в стену, окна, какие-то папоротники и резкие повороты. Стены были сделаны под дерево, нежно-желтый матовый пол и несколько пластиковых дверей. Кадзуха почти замер на месте, чтобы осмотреться тут получше. Это шло вразрез со всеми его представлениями. Неужели подобное и правда бывало? Да если бы он только знал, что может походить по настолько удивительным местам, то точно стал бы устраиваться бухгалтером в какую-нибудь компанию, связанную с модой. Хотя… Скорее всего такой живописности обычные офисные работники не дождались бы еще сто лет. Но это еще был не конец всех внутренних восторгов.       Стоило зайти за одну-единственную двойную железную дверь в конце коридора, Каэдэхару с головой окунуло в суету. Работники носились сломя голову, везде раздавались крики: «Модели уже здесь!», «Где серебряное колье?!», «Где визажисты?!», «Кто-то вообще собирается отпаривать вещи! У нас мало времени! Давайте быстрее!» Не было ни одного человека, одетого четко в офисную одежду, все будто пришли на прогулку, а не на работу, но вместе с тем Кадзуха понял, почему именно они так выглядели. Первое: банально не удобно на каблуках, в юбках-карандашах или же в пиджаках и брюках бегать в подобной суете. Второе: вряд ли хоть кто-то из них хотел думать о строгом офисном стиле. Вопросом стало то, кто вообще из них был большими моделями — работники или пришедшая тройка.       У дальней стены зала находилась локация, которую в быстром темпе оформляли еще пятеро людей. Там, на белом покрывале, стоял большой белый куб, под ним лежали красные и серые ленты, на которых что-то поблескивало. Вроде бы ничего особенного, но Кадзуху внезапно взяла паника. Что ему нужно будет с этим всем делать? Как контактировать с другими моделями? То есть нет, он понимал, как именно, но, чувствуя себя на фоне Аякса и Шэнь Хэ слишком низким, не понимал, что нужно ему делать именно с ними. — Проходите в гримерку, — их сопровождающий указал на дальнюю неброскую дверь. — Визажисты вас накрасят, а стилисты оденут. В одежде садиться запрещено до начала фотосессии. Буду ждать от вас результатов, — парень деловито поправил очки на носу, после чего отошел в сторону, чтобы о чем-то переговорить с пробегающей мимо девушкой. — Идите, я подожду вас здесь, — бросила Яэ Мико, ведя рукой и подталкивая тем самым своих работников быстрее направиться в сторону гримерки.       Вот только не успел Кадзуха зайти внутрь вслед за коллегами, как его внезапно окликнул чем-то знакомый голос. — Каэдэхара? Вот так неожиданная встреча!       Парень резко повернулся, бросая взгляд на парня с тугим хвостом волос цвета киновари, зелеными глазами и родинками под ними. Сказать, что он удивился — ничего не сказать. Хэйдзо был его одноклассником в старшей школе, достаточно въедливым, но при этом крайне странным. Из-за того, что он любил всех путать и создавать целые пьесы для собственного развлечения методом науськивания то одного, то другого, заставлял большую часть класса обходить его стороной. Но сказать честно, иной раз Кадзухе самому было весело наблюдать за тем, как, запутавшись в фактах и следствиях, одноклассники то ругались, то мирились. Но что он делал тут? — Давно не виделись, — с улыбкой кивнул Каэдэхара, но только хотел задать следующий, вертящийся на языке вопрос, его позвали со стороны гримерки: — Кадзуха, давай быстрее! — крикнул Тарталья, заставляя обернуться в его сторону. — Ооо, так ты — сегодняшняя модель? Никогда бы не подумал. Ладно, тогда заходи скорее к визажистам, они не любят, когда задерживаются и на минуту, — улыбнулся парень, уже собраясь уходить, но развернулся, махнув рукой. — Поговорим после работы!       В ответ Кадзуха лишь кивнул с улыбкой и ушел в нужную ему сторону.       Суматоха завлекла в свои воды и утопила с головой. Он просто не успевал думать не только о внезапной встрече, но и о своем возлюбленном. Несколько девушек со всем старанием сначала вырисовывали на моделях что-то свое, затем, не теряя и минуты, стилисты подхватили их, уводя в сторону кронштейна, на котором уже висели несколько нарядов. Лишь прикосновения к ним хватило для того, чтобы понять, насколько дорого все это было. Не сказать, что Каэдэхара очень хорошо разбирался в тканях и определению их цен на ощупь, но подобный тонкий черный шифон рубашки, приятная белая водолазка (в которую как-то пришлось пролезть, не повреждая макияж), красные с черными вставками брюки, которые на него надели, просто не могли быть чем-то дешевым. Ко всему дополнением стала тонкая серебристая цепочка, лента, которой перевязали волосы, заплетая верхнюю их часть в пучок, и бархатные черные ботинки.       Пока Тарталью и Шэнь Хэ заканчивали одевать, Кадзуха подошел к зеркалу, которое висело перед местами визажистов. Удивительно. Если возможно было влюбиться в себя, то только так и никак иначе. Неужели он и правда был таким, каким видел себя сейчас в отражении, или какой-то умник просто воспользовался навыками владения фотошопа и создал вполне правдоподобный плакат? Как и почему это было таким красивым? — Ну как тебе? — посмеялся Аякс, подходя ближе к коллеге.       Его наряд был практически противоположным, если не собранным из оставшихся частей того, что, по идее, должно было быть на Кадзухе: красный пиджак с черными вставками, черные брюки и белая полупрозрачная рубашка, от которой Каэдэхара мог думать лишь: «А такое вообще можно выпускать в журнале?» — но вряд ли это кого-то волновало.       Больше всего внимание, вероятно, привлекала Шэнь Хэ. Она была слишком молчалива, из-за чего парень невольно вовсе забыл об ее присутствии с ними, но зато теперь не заметить ее было крайне сложно. Черное приталенное платье чуть короче колен с высоким горлом, белый пиджак, по краю которого шел обильный слой шифона, стремящийся до пола, волосы распущены, и на нее единственную надели шляпу с широкими полями, с которых, словно фата, падал черный шифон. Разве что за ней было видно лицо. — Нам пора выходить, нельзя заставлять наших работодателей ждать, — заметила девушка, направляясь на выход.       Подол ее пиджака заструился, идя верхними тканями буквально по воздуху. Если можно было описать ощущение от нее сейчас, то Кадзуха бы точно назвал ее либо тенью, либо призраком, получившим материальную форму.       Снаружи их и правда уже ждали. Свет был выставлен, фотограф на месте, и Каэдэхара почувствовал, как внутри него снова зарождается паника. Что было делать, как фотографироваться? Как вообще его, как новичка, выпустили на такую фотосъемку? — Сначала отснимем всех по-отдельности, — начал объяснять их куратор, как только модели подошли ближе к локации.       Он несколько секунд задумчиво переворачивал страницы своего блокнота с пометками, после чего тяжело вздохнул и продолжил: — Вы рекламируете набирающий популярность бренд одежды и тему необычной красоты. Поэтому редактор сделал для вас пометки: «Тарталья должен показать сексуальность и глубокий взгляд, Шэнь Хэ — холодную красоту и отчаяние одним взглядом, Кадзуха — будь агрессивен, покажи огонь и не позволяй отводить от себя взгляд». Лучшая фотография может стать обложкой нового выпуска, ваша совместная фотография будет размещена на пятой странице вместе с описанием пути рекламируемого бренда. Первым пойдет делать фотографии Кадзуха, вторая — Шэнь Хэ, третий — Тарталья. На этом все, — завершил свой монолог работник и сразу же отошел в сторону фотографа. — Повезло тебе, удачи, — ободряюще улыбнулся Аякс, вот только эта улыбка совершенно не помогала.       Сердце в груди слишком быстро застучало, стоило только зайти на белое полотно, освещенное со всех сторон. Тело взяли мурашки и тревога. Разве он мог быть агрессивным? Это вовсе не казалось той частью характера, которую Каэдэхара мог бы отыскать в себе. Что ему нужно было делать? Или он на самом деле показался агрессивным редактору на том кастинге для отбора? Мысли прервал голос Яэ Мико. — Постойте, не могли бы вы поменять местами Тарталью и Кадзуху. Мне нужно с ним поговорить, — женщина вышла вперед из тени, оборачиваясь к куратору фотосессии, на что тот недовольно ответил: — Госпожа Яэ, нельзя так своевольно менять порядок отснятого материала. — Но от этого вам ни горячо ни холодно, Кадзуха еще новичок, мне нужно кое-что ему разъяснить. В вашей выгоде сделать наиболее хорошие фотографии, — не сдавая позиций, ответила Мико, после чего махнула рукой, давая понять, чтобы Каэдэхара шел за ней.       Что ж, в какой-то степени он немного успокоился, покинув освещенную область, а в какой-то и нет. Внутри завязался узел ожидания наказания, ведь он не смог сразу найти то, чего от него хотели. Это было непривычно, неправильно. Как он мог просто замереть на месте в непонимании, что делать, когда готовился всю предыдущую неделю? — Кадзуха, понаблюдай за тем, как работают Шэнь Хэ и Аякс, — не разворачиваясь к нему, бросила Яэ, заставляя модель обернуться и посмотреть, как Тарталья беззастенчиво устраивается на кубе, подхватывает с пола ленту, оборачивается в нее, оттягивает край пиджака, затем так же быстро меняет позу, наоборот словно стыдливо прикрываясь, но при этом смотря с вызовом. Это был вовсе не тот задорный парень, которого знал Кадзуха, но наблюдать за ним оказалось действительно интересно.       Следом пошла Шэнь Хэ. Казалось, она не делала ничего столь необычного, не излучала обилие эмоций, как предыдущая модель, но даже издалека в ее глазах чувствовался то лед, то страх. Стоило ей по просьбе фотографа снять с себя свою шляпу, как она резко повела ее кругом, опуская руку, но черный шифон коснулся ее лица, и в этот момент раздался щелчок камеры. — Видишь, что они делают? — спросила Яэ Мико, подходя ближе. — Они примеряют на себя роли, как актеры. И на кастинге ты смог сделать это так же хорошо, а теперь начинаешь пугаться? Возможно, Скара был не прав, приводя тебя ко мне? Неужели все его старания пошли прахом? — ее голос отражался долей вины в груди, но последние слова заставили и вовсе с возмущением посмотреть на директора. — Может быть, ему стоило бы встречаться не с тобой, а с Акирой? Тот ведь понял все сразу, едва пришел к нам в агентство.       Это было незаконно. Кадзуха ощутил в себе раздражение, но не столько от слов Яэ Мико, сколько от понимания того, что его вновь контролировали. Это бесило, чересчур сильно бесило. Он лишь недавно вырвался от своей семьи, которая говорила с ним таким же образом, и оказался на работе, где его просили работать в таком же ключе. Что за гребаная ирония жизни? — Кадзуха, ты следующий! — бросил фотограф, и в этот раз он пошел на локацию без раздумий, лишь бросая раздраженный взгляд на Яэ Мико, которая в ответ улыбчиво махала ему ладонью, точно посмеивалась над ним. — Начали! — воскликнул куратор, заставляя понять, что пора что-то делать.       Повинуясь какому-то внутреннему порыву, Кадзуха взял в руки ленту, на которой поблескивали осколки, намотал ее на руки и вытянул ногу вперед, натягивая ее ботинком. Щелчок. Сложив ленту пополам, взяв ее в одну руку, он положил ее на край куба, в то время как подтянул одну ногу к себе, хищно улыбаясь камере. Щелчок. — Постарайся лучше показать одежду, прихвати рубашку, — добавил идей фотограф, и, вспоминая просмотренные позы, Каэдэхара свесил одну ногу с места на котором сидел, развернулся боком и натянул край рубашки.       Все оставшееся время для него прошло незаметно. В быстрых раздумьях, что и как нужно делать, он смог частично избавиться от чувства злости. Благо, в момент, когда пришлось контактировать с остальными моделями, фотограф больше направлял их, и запутаться не получалось. Если после этого сумбурного дня Кадзуха не выпьет чего-нибудь и не завалится спать по приходе домой, то точно сделает это, пока находится в пути до дома.       С тем, как его раздевали обратно и как он одевался уже в свою одежду, парень вспомнил о том, что вообще-то должен был волноваться насчет фотосессии Скарамуччи. Вот только… Сил на это уже не было. Просто хотелось как можно быстрее его увидеть, обнять, спросить как дела и, может, пожаловаться на Яэ Мико, которая таким наглым образом заставила его работать. Способ, конечно, оказался действенным, но все же неприятным. — А я и не знал, что ты пошел в модели. Мне казалось, твои родители тебя не отпустят, — заметил голос позади, и Каэдэхара обернулся, замечая, что в гримерку к моделям зашел бывший одноклассник, о котором он так же совсем забыл. — О, Кадзуха, это твой друг? — спросил Аякс, подходя ближе к этой парочке, с интересом рассматривая их. — Меня зовут Тарталья, или Аякс, как удобно, —улыбнулся он, протягивая руку новому знакомому. — Синканоин Хэйдзо, — чуть поклонился в приветствии парень, пожимая руку модели. — Мы с Кадзухой были одноклассниками в старшей школе. О… — словно что-то поняв, он перевел свой взгляд обратно к Каэдэхаре. — Неужели тебя выгнали из дома?       От такого вопроса в лоб Кадзуха даже растерялся. Что ему было отвечать на подобное? В какой-то степени это было так, но и не совсем так, ведь ушел он сам. Да и вообще, стоило ли об этом говорить кому-то, кто определенно не был настолько близок ни сейчас ни раньше? — Что? Кадзуха, тебя правда из дома выгнали? А я-то думал, почему ты упомянул, что Скара тебя спас…       Захотелось выдохнуть и сесть куда-то. Такого наплыва вопросов из-за чрезмерной догадливости Хэйдзо Кадзуха не хотел получать, но все завязывалось в более интересный орнамент следующими наводящими вопросами от старого знакомого, остановить которого Каэдэхара даже не пытался, прекрасно зная о том, что в конце концов он сам обо всем узнает, ну или догадается. — Скара? — переспросил парень. — Мой парень, — на опережение ответил бывший бухгалтер, ибо ему не особо нравилось, что за него уже собрался ответить Тарталья. — Что? Да ладно? Серьезно? Где наш умница-отличник Каэдэхара? — удивленно запричитал Синканоин. — Ты просто обязан рассказать мне обо всем, что произошло за эти пять лет. Я уже закончил с работой, не хочешь сходить в бар неподалеку? — Мы можем обменяться номерами и сходить позже. Мне хочется уйти домой пораньше, — выдохнул Кадзуха.       Ему и правда больше всего сейчас хотелось просто дождаться, когда вернется Скара, может быть, выпить с ним и лечь спать. Но, стоило открыть экран телефона, он заметил смс от него: «Мы задерживаемся в съемках, буду поздно». Короткое смс, резко поменявшее планы и заодно добавляющее вопросы вместе с не лучшим предчувствием. — Впрочем… по стаканчику было бы неплохо выпить, — выдохнул он, обращая взгляд на бывшего одноклассника.