Гори, Нотр-Дам-де-Пари!

      Упершись взглядом в белую ткань шорт, Скарамучча глубоко вздохнул. Нужно было откинуть от себя все эмоции, чтобы сделать все как можно ровнее и быстрее, вот только выходило это тяжело. Кровь бурлила внутри, а пальцы, держащие кисть с набранной краской, чуть подрагивали. Но на сомненья и моральную подготовку времени не было. Четыре часа. Только четыре часа на то, чтобы расписать все модели вручную и еще раз прогнать всех по проходке, показать позы на контрольных точках. Внутри снова все замутило.       Коснувшись кончиком кисти ткани, дизайнер наблюдал за тем, как краска расходится инеевым узором по прожилкам ткани, заполняет собой. Это было красиво, так красиво, словно жидкая краска и сама знала, куда ей нужно было течь. С этого момента все стало легче, и ловкие пальцы касались кистью то тут, то там. Одна баночка краски уходила за другой, красные мазки акрилом напоминали брызги крови, но в голове Скары они больше походили на сдерживаемый внутри гнев, разрывающий картину обжигающей лавой, превращающей нежную ткань в грубую и жесткую. Его терпение к жизни, терпение Кадзухи к его семье, вся та темнота внутри практически поедала светлый бежевый оттенок. Вандализм? Возможно. Но вандалами были те, кто рвал души, те, кто оставлял на них кровоточащие шрамы, из которых и появилась эта коллекция.       Потерявшись в своих мыслях, Скарамучча перестал реагировать на то, что происходило вокруг. Спустя полчаса работы вернулась Яэ Мико, и только ей он бросил, что нужно заплести моделей перед выходом. Она не стала ничего спрашивать, просто улыбаясь и приступая к своей части работы. Он не замечал и Кадзуху, который в ожидании своей очереди присел рядом со стулом возлюбленного, тихо наблюдая за тем, что он делает.       Кажется, Каэдэхара нашел зацепку внутри себя к раскрытию замысла дизайнера. Смотря за тем, как одежда Рю становилась все темнее и темнее, помня о том, что Скарамучча вдохновлялся им, Кадзуха неожиданно начал вспоминать все то, что чувствовал до момента своего неудачного суицида. Серость, темнота, она будто выходила из него и оставалась разводами на ткани. Почему-то в голову пришло то, что и ему придется надеть на себя эти обиды прошлого. Но что он ощутит в тот момент, когда придет время снять их? Наверное, это будет самая прекрасная легкость, которую он когда-либо держал в руках. Будет ли она сильнее той, что была после драки с отцом?       Еще через полтора часа, когда Скарамучча заканчивал с третьей моделью, ощущая то, что не успевает, внутрь аудитории постучались. Отрываться дизайнеру было нельзя. В момент, когда каждая секунда, каждое неточное движение было на счету, он не мог позволить себе отвлечься. — Кадзуха, посмотри, кто там, — попросил он парня, все еще сидящего на полу в ожидании очереди, и тот без вопросов поднялся.       Сидеть на жестком полу было уже немного неудобно, и Каэдэхара даже обрадовался возможности пройтись. Оторвавшись взглядом от происходящего рисования, он осмотрелся по сторонам. Альбедо с Яэ Мико все еще занимались прическами, и если с парнями все было гораздо проще, то вот с девушками не приходилось расслабляться. Сколько времени они уже убили на то, чтобы навертеть что-то странноватое из волос Кёко и Мицуби? Наверное, минут сорок, а ведь у нее оставалась необработанной еще половина длинных волос. Рю стоял где-то в углу, рассматривая что-то на экране телефона, параллельно придерживая спадающие рукава, все еще не приколотые булавками, и изредка пытался прикрыть вырез на месте отпоротой молнии, а Шимуру продолжал расписывать Скарамучча.       Дойдя до двери и выйдя в коридор, Кадзуха заметил уже знакомую девушку. Правда в момент, когда они с Альбедо искали потерявшегося дизайнера, у него так и не удалось поговорить с ней нормально. В любом другом случае Каэдэхара бы смог улыбнуться и поприветствовать ее, вот только у него уже сложилось не самое лучшее мнение об этой девушке. — О... Кадзуха... — промямлила она, чуть опуская голову, но ее взгляд оказался прикован к гриму, который на него нанесли. — Скарамучча там? Я поспрашивала преподавателей, где вас можно найти. — Да, он там, но ему лучше не мешать, — ответил Каэдэхара, не до конца понимая, зачем эта девушка пришла сюда и зачем. — Ты что-то хотела? Я могу у него что-то спросить, если нужно, но мне бы не хотелось, чтобы ты заходила сейчас. — Кадзуха! — воскликнула девушка, заставляя парня слегка оторопеть и чуть ли не отшатнуться. — Я... Я хочу помочь. Я не могу так... Я хочу хоть что-то сделать. Из-за меня Скарамучче пришлось менять дизайны, и из-за меня сегодня он так взбесился. Если есть хоть что-то, в чем я могу ему помочь, позвольте мне это сделать. — Разве у тебя нет своей коллекции? Ты тоже должна быть занята, — вздохнул Кадзуха, складывая руки на груди.       Что ж, мнение о ней все же стало чуть лучше, но захочет ли Скара принимать от нее помощь, еще оставалось открытым вопросом. Не навредит ли она ему лишь больше? Но учитывая, что он все два часа не прерывался и на секунду, а ему еще нужно было что-то сделать со сплетенными кусками гобелена... — Я уже закончила со своей. Мой выход после вашей коллекции, поэтому, пока не начнется показ, я правда хотела бы помочь. — А твой брат? Это правда он порезал одежду? — не выдержав, спросил Каэдэхара.       На пару секунд воцарилось молчание. Аяка точно о чем-то задумалась, но после осмотрелась по сторонам, удостоверяясь, что вокруг не было людей: — Не своими руками... Я отказалась делать что-то подобное, и он попросил кого-то из других дизайнеров сделать это. Но я не знаю, кого именно. Коллекция Скарамуччи была слишком похожа на... И, вероятно, поэтому этот «кто-то» согласился.       Нахмурившись и обдумав все еще раз, Кадзуха хотел было провести пальцами по глазам, но крайне вовремя вспомнил, что это было запрещено ему сейчас. А очень хотелось. И как девушки так часто красятся? К лицу буквально не прикоснешься. — Подожди тут, я спрошу у него, — через время ответил Каэдэхара и зашел обратно в аудиторию. — Кто там был? — спросил Скара, не отрываясь от рисования. — Аяка, — ответил Кадзуха и подошел ближе к возлюбленному. — Она хочет тебе помочь. — Да пошли ее... — дизайнер замер в словах и отложил кисть в сторону, проводя по лицу руками.       Внутри с каждой пройденной минутой все нарастала паника от того, что он не успевает. В этот момент ни от чьей помощи нельзя было отказываться. А тут к нему в руки прилетела «звезда» по имени Аяка. Она бесила и раздражала, не будет преувеличением сказать, что он начал испытывать к ней ненависть. Но здесь, прямо перед показом, не было места для подобных чувств.       Скарамучча поднялся со стула, направившись к выходу. Он открыл дверь, пожирающим взглядом смотря на девушку. Если завалить ее работой и не дать выйти до начала показа, она точно ничего не успеет рассказать. Хотя по ее смущенному виду и так можно было сказать, что она не собиралась делать подобного. — Заходи, — скомандовал парень и отошел к своему рюкзаку, где начал перебирать все оставшиеся в нем вещи.       Он достал пару коробочек с булавками и всунул их в руки Камисато, указывая на Рю, все продолжающего поддергивать свою одежду. — По плечевым швам закрепляй четыре шесть булавок. На вырезе полочки сразу после пояса три булавки, три булавки под воротником. Между ними отступи по одному-двум сантиметрам, — Скара быстро объяснил, где прикалывать булавки на первую модель, затем указал на Мицуби, которая стояла перед Яэ Мико, дожидаясь, когда ее заплетут. — На рукав пиджака так же шесть булавок, по разрезу на правой стороне — девять. Остальное потом объясню.       Закончив со своими командами, Скарамучча вернулся к своему делу, изредка посматривая за тем, чтобы девушка не пыталась еще что-то делать с его моделями.       Секунды летели слишком быстро. Они поедали время так, словно это было лучшее лакомство. Посматривая на часы на телефоне, дизайнер уже заканчивал расписывать платье Кёко, изредка перекидываясь с ней какими-то небольшими фразами. Даже удивительно. Конечно, за прошедшее время он смог немного остыть, но не думал, что разговорится именно с ней. Хотя их разговоры и ограничивались сегодняшней работой. — У нас осталось около полу часа, — проговорила девушка, поворачиваясь спиной к Скарамучче, который, уже устав работать кистью, взял балончик с черной краской и начал затемнять темные места у начала платья.       Парень чувствовал, что ему прилетит от Тартальи, чью блузку так же пришлось порвать по рукавам и спустить до запястий модели. — Не так много времени, но я почти закончил. Аяка, ты закончила подшивать рукав у Кадзухи? — спросил Скара, хмуря брови. — Да, практически. Остальное тоже пришито, — незамедлительно отозвалась девушка, отстраняясь от плотного куска гобелена, который за счет тяжести практически сваливался с модели. — Я могу подколоть его рубашку к блузке? Рукав получился слишком тяжелым для остальной ткани. — Да, приколи, — так же быстро ответил Скарамучча, отставляя в сторону баллончик и откидываясь на спинку стула.       Спина уже ныла, а перед глазами растекались ровно те же краски, которыми он все это время рисовал. Видимо, зрение решило, что четырех часов для него было мало. Пусть еще посмотрит.       С тяжелым вздохом через несколько минут студент все же слез со стула и немного размялся. Полчаса до начала показа, до их выхода оставалось еще около часа. За это время моделям нужно было показать их позы и объяснить, как нужно будет идти с сеткой на голове. Но на этом моменте стоило отправить Аяку обратно. — Спасибо за помощь, — не очень довольно произнес парень, чисто из вежливости.       На это одногруппница лишь улыбнулась и чуть поклонилась. — Я надеюсь, что со временем смогу загладить свою вину перед тобой. Прости меня еще раз, — она поклонилась, но на это дизайнер лишь тяжело вздохнул.       Нет, прощать ее он не собирался. Это было слишком болезненным опытом, за которой простить и отпустить еще долго не выйдет. А даже если и выйдет, он уже точно будет знать, что Камисато способна на подобные вещи. Тогда и в прощении смысла не было никакого. Только для того, чтобы успокоить ее нервы?       Скарамучча усмехнулся, складывая руки на груди. Все верно, тут не было места для прощений или извинений. В этом не было никакого резона. Но если из этого можно было вынести какую-то выгоду, то парень предпочел бы, чтобы Аяка так и осталась ему должной. — Ты правда думаешь, что только этим можешь заслужить мое прощение? Я благодарен тебе за помощь, но ты сделала слишком много. Я бы предпочел взять с тебя слово, что ты ни за что и ни с кем так больше не поступишь, — проговорил Скара, замечая, как плечи Аяки напряглись. — Не буду. Больше ни за что подобного не произойдет.       Девушка еще раз поклонилась и быстрым шагом вышла из аудитории под сопровождающие ее взгляды.       Оставшись в более привычной для себя компании, Скарамучча сел обратно на стул, тяжело вздыхая. Он уже устал, а еще должен будет отправить всех моделей на подиум. Он подставил под голову руку и оперся на открытую ладонь, осматривая получившееся.       Выглядело неплохо, крайне неплохо. Много деталей, много рваности — всего того, что Скарамучча так любил. Но еще больше его распирало от мысли, что он смог наступить на горло всем крикам о том, чтобы он исправлял сделанное. Исправлять больше некуда. Он достиг идеала для своей идеи и любви. Не только Кадзуха — все в своих образах смотрелись достаточно хорошо, чтобы приковать взгляды зрителей. — Как жаль, что Эи и Сёгун нет при этом, — поднявшись со своего стула, заметила женщина, подходя ближе к «племяннику». - Переделать целую коллекцию за четыре часа, — она посмеялась. — Это заслуживает награды.       Скара недоуменно обернулся на Яэ Мико, желая возразить тому, что не только он этим занимался, но, заметив ее хитрый взгляд с прищуром, не стал ничего говорить. И почему казалось, что она снова что-то задумала?       Кадзуха так же заметил этот странный взгляд своего директора. Странно, пусть он не так долго был в модельном агентстве, но уже научился достаточно хорошо понимать, что могло значить то или иное выражение лица Мико. Она была словно открытая книга, но при этом с замками на каждой странице. Единственное, в чем парень точно был уверен, что приключения для них на одном показе не закончатся. — Сейчас я покажу вам, в какие позы нужно будет вставать на точках. Тут достаточно места, поэтому прогоним пару раз проходку и спустимся вниз к подиуму, — объявил планы на оставшееся время дизайнер.