Гори, Нотр-Дам-де-Пари!

      Напряжение нарастало с каждой секундой и с каждой лестничной ступенькой. Скарамучча старался не обращать внимания на свое встревоженное состояние, зато заметил кое-кто другой.       Кадзуха наблюдал за тем, как Скарамучча осматривается по сторонам, слишком плотно прижимает руки к груди и пытается ровно дышать. Это было так мило, что парень посмеялся, хотя и сам чувствовал себя не лучше. Сердце в груди трепетало не то от страха ошибки, не то от желания наконец узнать, что такое ходить по подиуму. Это будет первый раз, когда он выйдет, и какое счастье, что это произойдет именно с коллекцией горячо любимого человека. И все же, нужно было хоть как-то его поддержать.       Опустившись ниже, равняясь со студентом, Каэдэхара взял его за руку, легко поглаживая большим пальцем ладонь и заставляя посмотреть на себя. Он остановил его, в то время как остальные подкоманды Яэ Мико прошли в дверь, где находилось закулисье. — У нас осталось меньше двадцати минут до выхода, — вздохнул Скарамучча, собираясь уже идти вперед, чтобы застать хотя бы коллекцию Тартальи. — Постой, — с легкой улыбкой парень все равно задержал возлюбленного, после чего аккуратно заправил его волосы за уши. — Твоя коллекция прекрасна, Скара, поэтому не переживай так сильно, — он положил руки на его плечи, чуть сжимая.       Хотелось бы обнять и поцеловать, но Кадзуха точно знал, что сейчас этого делать было нельзя. Краска на одежде все еще не высохла и могла отпечататься на футболке Скарамуччи, а о поцелуях с таким гримом речи вообще не шло. — Сказал тот, кто дрожит, как кленовый лист, — хмыкнул дизайнер, после чего ненадолго задумался.       После легкой заминки он взял в ладонь руку Кадзухи и с усмешкой оставил поцелуй на его запястье, бросая взгляд вверх. Пожалуй, спонтанная идея принесла свои плоды, и пусть студент не мог видеть порозовевших щек, но точно знал, что смутил этим жестом возлюбленного. — Если сможешь хорошо пройти, можешь ждать от меня подарок, — беззлобно посмеялся дизайнер и отпустил руку Каэдэхары. — Что? Какой подарок? — через пару секунд отмерев, спросил парень, нагоняя Скару. Вот только тот молчал. — Это что-то… — Потом узнаешь, — усмехнулся дизайнер и вошел внутрь.       После того, как ему удалось спокойно поговорить с Кадзухой, напряжение немного отступило и стало легче, но едва ли надолго. В не очень большом пространстве скопились дизайнеры, модели, кураторы. Было душно, даже слишком. Возможно, им следовало бы подождать снаружи до выхода, но не хотелось бы, чтобы какой-то вышедший из зала зритель увидел все заранее.       Пробравшись через толпу участников к своей группе, Скарамучча практически сразу заметил суетящегося друга.       Тарталья, кажется, вообще не замечал никого вокруг. Носился между своих моделей-парней, поправлял то одно, то другое. В который раз, увидев его работы, Скара выдохнул. Он откровенно не понимал того, как этому парню удается быть прекрасной моделью и вместе с тем интересным дизайнером. Вторая Эльза Скиапарелли? Нет, тут было что-то другое, и студент не удержался от того, чтобы подойти ближе и рассмотреть все детальнее. — О! Скара! Ты вовремя! — тут же поднял голову Аякс, подкидывая в руки одногруппника пару пиджаков. — Подержи, пожалуйста. — Уже держу, — выдохнул парень, но жаловаться точно не стал бы.       Пусть он тоже был на нервах, но вот этого беззаботного русского парня видел в таком состоянии чуть ли ни впервые. Если бы Тарталья дал ему шанс, то, возможно, Скарамучча даже попытался бы его успокоить, вот только он все еще бегал вокруг. — Черт… блять… Нахер эту учебу, почему не дают больше времени? — зашипел Аякс, но Скара лишь замер, пытаясь разобрать слова языка, который не знал. — Я вам савраска какая-то? Почему я не попросил Мико дать и мне моделей…       Наблюдая за тем, как Тарталья о чем-то говорит на своем языке, Скара практически упустил из виду то, как к ним подошла Мона, тяжело выдыхающая. По всей видимости, ее показ уже закончился. — На меня смотрели так, словно я предала все учебное заведение, — сложив руки, прокомментировала она ситуацию. — Подумаешь, пару моделей изменила…       Скарамучча ощутил, как по его спине пробежались несколько сотен мурашек. Он обернулся в сторону своей компании, которой Яэ Мико зачитывала какую-то лекцию, явно напоминая всем о том, что нужно было делать. А ведь он перекроил практически все свои модели. Неужели произойдет что-то совсем плохое?       Остальные дизайнеры так же крутились вокруг своих коллекций. Все они заслуживали внимания. Вот национальный стиль, смешанный с уличной модой. Вот что-то классическое, вот крайний перформанс с бесформенными платьями-губками. Но все старались во все свои силы. Мог ли Скарамучча и правда надеяться хоть на что-то?       «Нет, мне и надеяться не на что», — пронеслось в его мыслях, и, к счастью, он смог успокоиться. Ему нравилось то, что он смог сделать, а это самое важное. Было уже не так важно, что скажут о его коллекции. Свою первостепенную задачу он выполнил. — Господи, Скара… Неужели это твои модели? — спросила Мона, оборачиваясь в ту же сторону, куда смотрел парень.       Вся группа расположилась в укромном углу возле столиков гримеров, подальше от лишних взглядов и заодно от кронштейнов со сваленной в кучу одеждой. Многим переодеваться приходилось быстро. Но зато… Скарамучча мог описать всех своих моделей словом «темный угол». Кажется, настолько гротескная коллекция была лишь у него. — Да, я пере… — парень не успел закончить фразу, как Аякс почти что вырвал из его рук белый отшитый пиджак. — Сука, нихера не успеваю… — продолжал он болтать на неизвестном языке, параллельно стараясь не выронить из зубов булавки. — Почему ты на примерке не подколол все? — не выдержав, спросил Скара, на что Аякс смог лишь недовольно фыркнуть и отстраниться от моделей с легким вздохом. — Мою пачку взяло слишком много людей. Я не смог как следует сделать это, — объяснил он, так же отвлекаясь на своих коллег в разорванных частях прежде такой нежно-светлой коллекции. — Характер берет свое, а, король драмы? — посмеялся Тарталья, но получил по ноге ботинком. Не сильно, но ощутимо. — Что ты говорил, пока закалывал? — поинтересовался дизайнер, считая, что их перепалка уже закончилась. — Ну… — парень посмеялся, потрепав рыжие волосы на голове. — Вам не обязательно знать.       Из динамиков прозвучало название коллекции Тартальи, и Скарамучча так и не успел у него выпытать значения всех сказанных фраз. Одногруппник вместе с моделями слишком быстро унесся в сторону подиума, начиная следить за всем, возможно, даже чересчур встревоженно.       И все же, в этой атмосфере хаоса, творчества и всеобщей паники Скара ощущал себя словно дома. Осмотревшись еще раз, он отыскал глазами Аяку, которая так же перепроверяла свои модели. Как всегда идеально. Легкая асимметрия пиджаков, юбок, брюк. Нежные тона, градиенты. Вот только… Все это было настолько выверенно, настолько не к чему было придраться, что студент в который раз тяжело вздохнул и вернулся к своим моделям. — Неужели модный мир тебя так сильно измотал? — с улыбкой спросила Яэ Мико, замечая подходящего к ним парня издали. — Возможно, — уклончиво ответил дизайнер, подразумевая совсем другую сторону «модного мира», явно не ту, о которой говорила женщина. — Не переживай, твоя коллекция выделяется на фоне остальных, возможно, что все пройдет лучше, чем тебе кажется, — проговорила Кёко, чуть поправляя на запястьях оторванные рукава водолазки. — Если бы все было так просто, я бы уже был в новостях, — хмыкнул Скарамучча, но и правда. Не было ли у него больше внимания в период занятия модельным бизнесом и гимнастикой?       Сейчас думать об этом уже было поздно. Скованность в колене напоминала об этом почти каждый день, но жалеть о том, что ушло, было бессмысленно. Кроме того, перед ним была еще сотня возможностей, открытых дизайном одежды. Вот только… Скара безумно не любил проигрывать, и, сколько бы он ни убеждал себя, не мог не надеяться попасть в десятку лучших.       Долгожданный и самый страшный момент подошел словно на скорости, превышающей световую скорость. Одна коллекция, вторая, третья, пятая, шестая, и вот, та самая, после которой Скарамучча сможет представить вниманию жюри и зрителей то, что сделал за две недели. Представить миру то, что прошло через страдания, поломки, исправления и, в конце концов, было разорвано чуть ли ни в клочья.       Кадзуха с замиранием сердца наблюдал за тем, как модели по одной уходят с подиума, медленно, под музыку, но плавно и красиво. Сможет ли он показать все так же? Сердце в груди билось настолько сильно, что казалось, прямо через мгновение остановится. Момент приближался, и все уже выстроились в своем порядке. — Следующая коллекция студента токийского университета, Скарамучча Райден. Название: «Дымка прошлого». — Кадзуха. Когда пойдешь, думай о своем прошлом, — раздалось прямо над ухом, и парень с удивлением посмотрел в сторону возлюбленного.       В его глазах оставалась лишь серьезность, вот только… Зачем он просил его думать об этом? Вспоминать все те моменты, когда над ним издевались, пусть и не физически, но морально…       Музыка заиграла, ударила в уши знакомой мелодией, которую Каэдэхара успел переслушать еще с десяток раз за время, пока ждал своей очереди на макияж. В груди все сперло, но рука, коснувшаяся плеча и подтолкнувшая вперед, вывела из транса, и Кадзуха шагнул.       Он шел навстречу освещенной дороге. Она была холодная, кроме музыки в зале молчали, смотрели десятками, если не сотней глаз. В голове проносились мысли о том, что он чувствовал раньше. Постоянная погоня за идеалом, постоянная учеба, работа, одинокие вечера. Каэдэхара чувствовал, как в нем будто бы не остается ничего, кроме звуков музыки, голоса певицы и хрустальной, ставшей такой непривычной пустоты. Он чувствовал, как его глаза стали сродни стеклу, смотрели прямо, на лице не отражалось ни одной эмоции, но внутри нарастала какая-то буря, смешанная из негодования и нежелания думать о семье именно в этот момент.       Встав на точку, Кадзуха легким движением скинул с плеч рубашку и в два шага развернулся, медленно уходя за кулисы, на перепутье встречаясь с Мицуби. Он едва успел заметить, настолько ее лицо казалось кукольным и неживым, но поражаться времени не было.       Вернувшись на свою позицию, как из начала, он лишь вздохнул, замечая, как Скарамучча второпях распутывает сплетенную сетку. Кажется, какие-то булавки сцепились между собой.       Сердце в голове дизайнера стучало настолько сильно, что он словно потерял возможность не только слышать, но и видеть, что происходит вокруг. Он не подумал о том, что такое вообще может произойти. На счету у его времени всего около минуты, и пальцы путались между собой. Отчаяние практически заполнило голову, натягивая абсолютно каждый нерв. — Скара, я помогу! — воскликнул Кадзуха, но его остановила Яэ Мико, молчаливо указывая в сторону уже подбежавшей Моны. — Стой на месте. Остальные должны понимать, где и куда им нужно вставать, — предостерегающе прошептала та.       Но наблюдать за тем, как Скарамучча на пару с одногруппницей пытаются быстро распутать все, становилось практически невозможно. Совсем скоро должен был вернуться Шимура — последний из их пятерки. Но наконец сетка оказалась растянута, и Каэдэхара смог выдохнуть, теперь обращая внимание лишь на видневшийся подиум.       Резкий холод булавок, коснувшихся головы и лица, заставил поморщиться, но это же и стало началом последующих шагов. Теперь оставалось лишь пройти ровным строем. Нога в ногу. Но от этой мысли внутри оказалось гораздо больше страха, нежели чем от одиночной проходки. Один собьется — и вся их шаткая конструкция рухнет.       Сделав глубокий вздох, Кадзуха старался просто идти вперед, отмеряя в голове ритм песни. Хотя бы сейчас, но все должно было пройти идеально. Если не ради самого себя, то ради Скарамуччи он должен был стараться изо всех своих сил.       Кажется, Каэдэхара слишком потерялся в себе и полной сосредоточенности, иначе не объяснишь то, как он, лишь раз моргнув, оказался вновь за кулисами подиума и встретился глазами со Скарой, который, в один шаг подлетев к нему, поцеловал в губы и выбежал на освещенное пространство на поклон.       Дизайнер быстро поклонился. Он не мог выждать определенного количества секунд. В груди все еще бешено билось сердце, ведь то, что он увидел, было в высшей степени прекрасно. То, как шли модели, как летали за ними ткани, как затем, словно в тюрьме, они оказались под сеткой из булавок. Прекрасно. Эффектно. Скарамучча почувствовал, словно только что в него ввели крупную дозу сильно действующего наркотика. Адреналин подскочил до своего предела, и ноги были словно напружинены.       Он вернулся за кулисы, тут же бросаясь с объятьями на Кадзуху, словно за что-то настолько драгоценное, то самое успокоительное, которое помогло бы отрезвить разум, вот только… — Райден, вас зовут обратно на подиум, — проговорила женщина, объявляющая до сих пор лишь коллекции и дизайнеров.       По телу пронеслось крайне нехорошее предчувствие, которое добралось своей паутиной до самой души.