***
Она была вымотана изнутри и зла на отпрыска Нарциссы. Больше всего на свете Дени хотелось сейчас отправить его куда-нибудь в Красную Пустошь, такого бесполезного и возомнившего себя невесть кем. Однако глубоко внутри понимала, что Нарцисса Малфой — его родная мама и все те истории, которые он рассказывал ей сегодня — это настоящие воспоминания ребенка, бесконечно любящего свою мать. И если ей сейчас очень тяжело от мысли, что Нарциссы не станет, то ему должно быть в миллионы раз труднее. Точнее, она даже представить себе не могла, каково ему на самом деле. Шагая размашистой поступью по коридору, чувствуя за спиной, Драко Малфой следует за ней, Дени направлялась в каминный зал госпиталя, когда влетела плечом в чью-то неожиданно вывернувшую из-за поворота фигуру. Дейенерис сама не заметила, как произнесла извинения на своем родном языке и даже не предала значения происшествию, однако потом, услышав ответ, замерла словно изваяние. — Не ожидала услышать язык Валирии в стенах госпиталя. — Хмыкнул беспечный женский голосок. — Хотя, наверное, именно этому отделению он подходит больше всего. Дени открыла рот в изумлении, потом медленно обернулась, встречаясь глазами с девушкой валирийской внешности, тонкими чертами лица, светлыми красивыми глазами и теплой улыбкой. — Ты… — Выдохнула Дейнерис, не найдясь что сказать. Она растерялась, потому что совершенно потеряла надежду на то, что когда-нибудь встретит кого-то, кто знает этот язык. Однако девушка совершенно не отреагировала на Дени, повернувшись к отпрыску Нарциссы. — Давно не виделись, Драко. — Мягко улыбнулась она. — У тебя все в порядке? Ты выглядишь очень грустным. Наверное это потому, что ты ударился носом. Ты поэтому в госпитале? Дени видела, как Малфой напрягся. — Что ты делаешь не в школе, Лавгуд? — Драко прищурил взгляд, все еще находясь поодаль. — О. — Девушка мечтательно улыбнулась и взгляд ее светло-серых глаз стал мечтательно-расфокусированным. — Это очень интересный вопрос, Драко. Я планирую стать магозоологом и начала писать исследовательскую работу о шерсти жмыра и ее положительных свойствах при головной боли. Однако это действенно только лишь если жмыр дал себя вычесать добровольно… Я провожу исследования здесь, в отделении магических болезней и травм Святого Мунго. Здесь очень много тех, кого мучают головные боли. Ее расфокусированный взгляд наконец остановился на Дейенерис и приобрел осознанность. — Меня зовут Луна Лавгуд. — Улыбнулась девушка. — Я — Дейенерис Таргариен. — Только и смогла ответить она все еще пребывая в шоке от того факта, что эта Девушка знает ее язык. — О, пламя и кровь. — Беспечно проговорила собеседница и у Дени, казалось, остановилось сердце. Она сделала один шаг навстречу Луне и, казалось, едва не упала, старательно удерживая баланс. — Что ты знаешь о Вестеросе? — Прохрипела Дени, подходя ближе к Луне. — Лишь то, что он существует, как и миры Валинора и Вальхаллы… — Ответила она. — Но, ты же понимаешь, что об этом не стоит сильно распространяться? Ведь могут решить, что ты немного не в себе. — Она беспечно хмыкнула чуть дернув уголками губ в полуулыбке. Малфой странно фыркнул, все еще оставаясь в отдалении. Дени же проигнорировала глупую реакцию отпрыска Нарциссы. Все ее внимание было сфокусировано на этой девушке. — Ты была там? — Тихо проговорила она. — Нет, ни в Вестеросе, ни в Валиноре ни в Вальхалле, ни в каких-либо других сопряженных мирах. — Луна поджала губы и качнула головой. — Никто не может туда попасть. Эти двери открываются лишь в одну сторону. — А потом серебристо-серые глаза чуть прищурились в легкой улыбке. — Хотя, мы не знаем, что нас ждет после смерти, ведь так? Дени не хотела отпускать ее. Единственную, кто хоть как-то показал себя знающей о ее мире. — Откуда ты знаешь Валирийский язык? — Спросила она на своем родном языке. И девушка незамедлительно ответила, но все же, используя общий язык. — Я не знаю его, Дейенерис. — Луна показала головой, мечтательно воззводя глаза к потолку. — Просто могу понимать его. — Как мне… Дени хотела спросить, как ей попасть обратно в Вестерос, но девушка не дала ей спросить. — Простите меня, но мне уже пора. — Она печально вздохнула и снова перевела расфокурсированый взгляд на Дени. — Если тебе станет грустно и одиноко, ты можешь навестить меня на каникулах. Я собираюсь поехать домой на Рождество. Кажется, Дени затрясло. Она почувствовала слабость, стресс и холод, но постаралась не придавать этому значения. Луна нацарапала на бумажке карандашом адрес и всучила его Дейенерис. — Вот. Это адрес моего дома, прости, я не открою камин для перемещений, после определенных событий мне этого делать не хочется. — Она выразительно посмотрела на Драко и тот отвел взгляд в сторону. Дени на миг задумалась, что между этими двумя что-то определенно было, но вот что — понять не могла. Хотя, судя по ее внешности, Луна является родственницей Драко. Такие же серебристо-серые глаза, такие же светлые волосы. Спросить она не успела, да и не хотела. Схватив уже порывающуюся уходить девушку за запястье, она прошептала. — Ты знаешь как мне попасть домой? Она покачала головой. — Что-то подсказывает мне, что твой дом далеко не в Вестеросе… — Она перевела взгляд на Драко. — Все же, мне пора идти, профессор МакГонагалл рассердится, если я опоздаю. И она махнула рукой, легкой походкой удаляясь от них по коридору. Дени почувствовала негодование. Девчонка говорит загадками, хотя определенно знает о существовании ее мира! Глядя ей в спину Дейенерис хотела закричать на Валирийском хоть что-то, чтобы та обернулась и ответила, но вместо этого девушка лишь крепко сжала кусочек пергамента, на котором карандашом был нацарапан адрес. — Она знает… — Выдохнула Дени, чувствуя, что озноб только усилился. Она почувствовала, что Драко близко подошел к ней и услышала его голос где-то над ухом. — У этой девчонки с самого детства ходит репутация полоумной. — Пояснил Малфой. — Она верит в существование мозгошмыгов и прочей ерунды. Не советую тебе обольщаться насчет нее. — Значит, ты считаешь ее полоумной? Как меня? — Дени злобно усмехнулась и увидела промелькнувшую растерянность во взгляде Драко. Она бросила на Малфоя недовольный взгляд, а потом быстрым шагом направилась к каминному залу. Хватит уже с нее общества этого надменного истеричного мальчишки, который не может сдержать ни своего негодования, ни свой язык за зубами. Она все еще была на него зла.***
Драко последовал за ней, чувствуя, как накатывает усталость. Прошлой ночью он не сомкнул глаз, проведя все время за бутылкой огневиски, а потом отправился в полет, когда осознал, что допился до тошноты. Поэтому после посещения Нарциссы, рассказов историй из прошлого с вплетением туда девчонки, а потом еще и столь эмоционально опустошающего монолога в коридоре, он чувствовал себя полностью разбитым. Они оказались в каминном зале Мэнора и Дени не попрощавшись направилась в свою комнату, а Драко ушел в свою. Он уже попросил прощения и считал этого достаточным. Хотя, конечно, понимал, что наговорил ей сегодня слишком много обидных вещей. Сейчас он дойдет до кровати, рухнет в нее и провалится в отвратительную карусель из воспоминаний прошлого с вариациями того, что могло бы произойти останься Темный Лорд в живых. Закрывая глаза, он подумал о Нарциссе. Еще какой-то месяц, и она забудет его… Утро следующего дня не задалось, вчера он так и не пересекся с Дени на ужине и решил ее не беспокоить. Сегодня же она не спустилась к завтраку. С ужасом осознав, что обновлял чары огня в ее комнате два дня назад, Драко вдруг испугался, что девчонка не получила заряда магической силы и уже лежит бездыханная на полу. Он ломанулся к ней в комнату и забарабанил в двери. Спустя томительные секунды Драко услышал, как что-то зашуршало и замок на двери щелкнул. Дейенерис предстала перед ним в совершенно разбитом виде, облаченная в ночную длинную сорочку. Лицо было бледнее обычного, а на щеках проступал странный румянец. Ее сиреневые глаза были затуманены и смотрела девчонка куда-то сквозь него. — Ты в порядке? — Прохрипел Драко вместо приветствия. Она не ответила, лишь пошатнулась, облокачиваясь о дверной проем и все еще глядя в пустоту. — Дейенерис! — Он обхватил ее лицо, поворачивая так, чтобы она встретилась с ним взглядом и вдруг ощутил, что она очень горячая. — У тебя жар! Пелена с ее глаз спала и взгляд стал немного более осознанным, когда девчонка наконец увидела его. — Вчерашняя утренняя прогулка была слишком прохладная. — Прохрипела она криво улыбаясь. — Почему ты не сказала мне? — Прорычал Драко, злясь на себя, что сам не подумал. — Я не хотела говорить с тобой, Драко Малфой. Я не хотела видеть тебя. — Голос ее был агрессивным, но очень слабым. — Я никогда не могу угадать твоего поведения и твоей реакции. Что если бы я пришла к тебе за помощью, а ты всадил бы мне клинок между ребер? Она пошатнулась и была готова сползти вниз по дверному косяку, но Драко подхватил ее на руки и поспешил отнести в кровать. — Лакки! — Позвал он и едва эльф появился в комнате, не дал нему сказать ни слова, мгновенно давая свое задание. — Принеси бодроперцовое зелье и охлаждающую мазь! Домовик исчез в поклоне, а Драко принялся укладывать девчонку в кровать. Она была облачена в тоненькую сорочку, чуть сбившуюся на груди и на миг он засмотрелся на белоснежную, словно полупрозрачную кожу. Его отвлек хлопок, с которым Лакки появился в комнате. Получив от эльфа зелье, Драко приподнял голову Дени, поднося кубок к ее губам. — Пей, это поможет. Дени сделала несколько глотков и закашлялась. Из ушей через какое-то мгновение повалил пар. Драко нанес на ее лоб, шею, ключицы и запястья охлаждающую мазь, которая помогла бы сбить жар. Кожа девчонки была очень горячей и нежной, как тончайший бархат и Малфой на миг поймал себя на мысли, что ни у одной девушки, к которой он прикасался не было столь нежной кожи. Или он уже не помнил? Азкабан когда-то забрал у него эти воспоминания, сделав их бесцветными и блеклыми. — Сейчас станет лучше. — Пообещал он, глядя, как веки Дейенерис тяжелеют и начинают закрываться. — Драко Малфой. — Прошептала она. — Общение с тобой — это самые отвратительные качели. — Что ты имеешь ввиду? — Спросил он. Но ответа не последовало, девчонка уснула. Малфой приказал домовику оставаться рядом с ней и присматривать за Дени, а сам отправится навестить маму, только приведет себя в порядок. Сегодня в списках его задач будет прием мракоборцев в Мэноре — проклятье должны снять. Черт, а ведь он даже не ознакомился с причинами возникновения этого проклятья. Поттер же предоставил ему эти бумаги, под которыми Драко оставил размашистый росчерк своего имени и поспешил связаться со всеми возможными докторами, какие были в его памяти. И получив отказ первого, потом второго… После пятого ему уже ни до чего не было дела. Рапорт о проведенных исследованиях гласил, что проклятье, которое было в его доме было неумышленным и относилось к разряду последней воли умирающего. Такие проклятья были сильными и очень сложно снимаемыми, а судя по мощности хранящегося магического потенциала, это проклятье было произнесено беременной женщиной и именно поэтому несло такой разрушительный эффект в виде осязаемых видений именно на женщин. Драко помнил, как лицезрел жестокое убийство беременной полукровки. Он даже имени ее не знал. У нее было красивое кукольное личико и светлые кудряшки, она была очень красивой и даже худоба от постоянного голода не испортила ее привлекательности. Также считали и Пожиратели. Они продержали ее в Мэноре почти полгода, иногда выволакивая из подземелий и насилуя по кругу. Неудивительно, что она понесла дитя. Драко никогда не участвовал в этой грязной содомии, однако на последнее такое развлечение Сивый приволок его. Там был и сам Темный Лорд, желавший лицезреть всю эту мерзость. Он питался страхом и болью той женщины, ее крики тогда разрывали барабанные перепонки, но Волдеморт хотел большего. Видя отвращение Драко, он пытался заставить его присоединиться, насылая проклятие круциатуса несколько раз подряд. Малфой впервые в жизни тогда обрадовался, что его член не встал. Пусть после этого случая над ним насмехались все пожиратели, он был рад, что не стал насиловать женщину. К тому же еще и беременную. Женщину мучили непростительными, если она недостаточно громко стонала и под Империусом заставляли извиваться под каждым из них. А Драко видел боль в ее глазах и невыплаканные слезы. Его рвало от этого зрелища. Прямо в углу северного зала Малфой Мэнора, но все были так увлечены процессом, что уже и не обратили внимания на то, как наследник рода извергает содержимое своего желудка на пол. Для Драко было пыткой просто наблюдать за этим, он с трудом мог представить себе сотую долю того, через что прошла эта бедная полукровка. И в один прекрасный день для нее все закончилось. В тот день Темный Лорд узнал, что она носит дитя и с отвращением в голосе заявил, что не собирается позволять роду грязнокровок продолжаться. Зеленая вспышка осветила полумрак зала и все стихло для этой девушки навсегда. Драко до сих пор помнил последний вздох облегчения. Возможно, это именно она и оставила те воспоминания в стенах Мэнора. Тяжело вздохнув от нахлынувших воспоминаний о тех тяжелых днях, Драко свернул свиток. Нужно принять душ и нацепить улыбку на лицо. Потому что сейчас ему предстояло увидеть маму. А Нарциссе точно не нужно было видеть его печали.***
Дени пришла в себя только поздно вечером. Во рту пересохло, а руки едва шевелились. Она разлепила глаза и, простонав, попыталась сесть. В комнате раздался хлопок, и через какое-то мгновение в дверь постучали. — Дейенерис? Я войду? — Это был голос Драко. Она не ответила, возможно потому, что не хотела, а может и из-за того, что во рту пересохло и язык почти прилип к небу. Дверь скрипнула, и он вошел так и не дождавшись одобрения. В руках Драко нес прозрачный высокий стакан и графин с лимонной водой. — Я не ходила к Нарциссе. — Прохрипела Дени, садясь в подушках. — Все хорошо, я предупредил, что тебе нездоровится. — Он улыбнулся, протягивая наполненный стакан. Она приняла его с благодарностью, однако не высказала этого вслух. Прохладная освежающая жидкость, едва коснувшись губ, ободрила и привела в чувство. Это было действительно то, что ей сейчас было нужно. — Дени? — Осторожно спросил Малфой. Она вопросительно вскинула брови, уставившись на него. — Как ты себя чувствуешь? — Закончил он свой вопрос. — Мне определенно намного лучше. — Кивнула она. А потом едва слышно добавила. — Спасибо. — Можно задать тебе еще вопрос? — Ты уже задал. — Она безразлично пожала плечами. — Что ты имела ввиду, говоря, что общение со мной — это самые отвратительные качели? Она фыркнула, усмехнувшись. — Я действительно сказала это вслух? — Да. Дени вздохнула. Какое-то время она смотрела в одну точку перед собой и Драко обернулся, обнаружив, что взгляд ее падает на пустой и давно остывший камин. Он снова забыл обновить чары. Вытащив палочку, он шепнул заклинание и огонь вернулся. — Спасибо. — Дейеренис снова поблагодарила его. — Знаешь. Я не могу предугадать, какой будет наша следующая встреча. Сейчас ты добр ко мне и в такие моменты я чувствую себя здесь расслабленно и мне даже хорошо в твоем обществе. Но через день можешь заявиться злым и агрессивным, отталкивающим и совершенно чужим, можешь намеренно причинить боль и обидеть, а потом снова превратиться в заботливого и доброго хозяина дома. Мне не нравятся эти качели. Меня от них тошнит. — Их больше не будет. Я тебе обещаю. — Драко убрал с ее лба прилипшую влажную прядь серебристых волос. — Просто дай мне время доказать это. Она задумалась, замерев на долю секунды, а потом уверенно кивнула, глядя ему прямо в глаза. — Я все еще сердита на тебя, Драко Малфой. И ничего с этим поделать не могу. — Я понимаю. — Сказал он. — Однако мне совершенно не хочется воевать с тобой. — Тогда, как насчет перемирия? — Звучит заманчиво. Драко протянул ей руку и Дейенерис пожала ее настолько крепко, насколько могла. — Поможешь мне подняться? — Спросила Дени после долгого молчания. — Я хочу сесть у камина. Драко положил ей руку под спину и чуть потянул на себя. Ноги девушки слушались плохо, видимо сказалось долгое отсутствие контакта с огнем. Он почти пронес ее до другой части комнаты и помог присесть у огня, в который Дени тут же опустила руку, блаженно зажмурившись. — Вот теперь все прекрасно. — Тихо прошептала она, глядя в огонь.