От искры до пепла

      Солнечный свет залил палату, ослепил. Будто тысячи и тысячи горячих иголок устремились к глазам. Вики прикрыла веки. Этот обморок стал самым сильным за все время — еще никогда Вики не отключалась от реальности на целую ночь. Наверное, теперь ее уволят: владелец магазина не будет терпеть такого сотрудника. Работа, которую удалось заполучить с таким трудом, ускользнула из рук.       Придется снова начинать с нуля. Искать место, где бы она пригодилась, которое даст достаточно денег для аренды дома и пропитания. Вики содрогнулась, подумав о бесконечном скроллинге работных сайтов. Ее совсем не заботил ночной визитер и предобморочный морок. Возможно, и незнакомец был всего лишь частью болезненного бреда? Люцифер…       Послышались шаги. Сейчас в палату войдет О`Доннел. Серьезно покачает головой, назовет пару медицинских терминов и отпустит домой, разгребать быт. Дверь открылась, и вместо О`Доннела появился черноволосый высокий мужчина. Он был собран, его осанка, выверенные движения показывали едва ли не офицерскую выправку. Белый халат выглажен и застегнут на все пуговицы. Начищенные туфли отражают солнечные блики. Строгий взгляд скользнул по девушке и вернулся к планшету. — Здравствуйте, Вики, — проговорил он низким голосом, не отрываясь от страниц. Бумага зашуршала, он перевернул лист. — Меня зовут Мальбонте, я директор этой клиники.       Мальбонте сел рядом, положил планшет на смятую простынь. Посмотрел на Вики. От изучающего взгляда захотелось спрятаться. Так разглядывают инфузорий через стекло микроскопа, и это неприятно. Она потянула одеяло, чтобы накрыться с головой, потревоженный планшет полетел вниз — доктор поймал его, не отводя глаз от Вики. — Вы напуганы. Не стоит бояться, — он снова отложил планшет. Взгляд задержался на ладошке Вики, врач сделал странный жест: будто хотел коснуться ее, но тут же положил руки на колени. — Доктор О`Доннел отстранен от вашего лечения. Я вижу, что ситуация изменилась, но при участившихся обмороках О`Доннел словно нарочно не изменил схему приема лекарств, хотя именно препараты могли стать причиной ухудшения. Для начала предлагаю отменить назначенные таблетки и посмотреть, как будет меняться ваше самочувствие.       О`Доннел был рядом с Вики с тех пор, как она себя помнила. Когда ее вытащили из горящей машины, которая принадлежала людям из другой страны. Когда в бардачке нашли зеркальце, две помады и подвеску с черным, фиолетовым и синим камнями внутри. Именно О`Доннел заметил гравировку «Вики от мамы». Украшение стало единственной тонкой ниточкой, связывающей ее с прошлым — каким бы оно ни было.       И он даже не зашел проститься. Горький яд пролился на сердце, оставляя дымящиеся язвенные ожоги. Как будто их не связывала тайна ее появления, слезы от разочарования во время поиска родных. «Ты не одна в этом мире», — говорил любимый доктор, ободряюще сжимал плечи и заглядывал в глаза.       Температура объекта 36 и 6.       От обиды Вики закусила нижнюю губу. Указательный палец потянулся к большому, стал срывать корочку с маленькой ранки. — Я выпишу больничный. Кажется, пока все, что нужно, — больше гулять на свежем воздухе. — Мальбонте все же положил руку на ладонь Вики и крепко сжал ее. — И больше времени проводить в постели. Незаметная усмешка. Убирая руку, он пальцем неуловимо прочертил линию на ее ладони. Легкое прикосновение оставило мощное впечатление. Словно летишь на огромной скорости и пытаешься сдержать многотонную машину: давишь на тормоз с такой силой, что система сопротивляется, кажется, будто сама земля бьет в ногу. И в момент, когда осознаешь, что катастрофа неизбежна, просто бросаешь педаль. Тебя несет навстречу смерти, и этого не исправить. Или мне хочется так думать.       Она неосознанно искала двойное дно в его словах. И свои мысли, и внимание со стороны врача смущали и казались неуместными. Вики спрятала руки под одеяло. — Я совсем не помню вчерашний вечер, как я оказалась здесь? Я смогла прийти сама? — Нет. Подозреваю, что скорую вызвал один из покупателей. Вы не поранились при падении, и это чудо.       Следующее чудо случилось тут же: дверь снова распахнулась. Сначала показался огромный розовый букет, затем — сияющая улыбка, открывающая осколок зуба. Вики искренне заулыбалась в ответ. — Майкл! — получилось больше слабо, чем радостно. Мальбонте нахмурился и медленно поднялся. Выставил вперед руку, не разрешая Майклу приближаться. Но тому было все равно — он продолжал улыбаться и уставился на Вики, игнорируя доктора абсолютно. Сделал шаг навстречу, и Мальбонте тут же оказался перед ним. — Вики нужен покой. Сильные запахи могут раздражать и отвлекать, — доктор кивнул на букет. — Советую оставить его снаружи и оставить палату сейчас же. — Хорошо, — растерянно ответил Майкл, не взглянув на доктора, — Вики, прости. Я… — Мне не хотелось бы повторять дважды, — Мальбонте требовательно протянул руку к букету, — дайте это мне и оставьте палату. Сейчас же.       Взгляды Майкла и Мальбонте встретились. Майкл опустил букет, с нежностью посмотрел на Вики и вышел, не закрыв дверь. — Вы грубы, — заметила Вики. Ей становилось сильно лучше. Из-за обморока она пропустила прием лекарств, и, может, это плацебо — но, кажется, действовала отмена препарата. — Вы особенная пациентка, Вики, — холодно бросил Мальбонте, не оборачиваясь, — вы появились из ниоткуда и принесли с собой неизвестную болезнь. Теперь я ваш лечащий врач и боюсь навредить, как это сделал О`Доннел. Кто знает, может быть, вы совсем не из этого мира?       Мальбонте направился к выходу. В носу защипало, отравляющая горечь сдавила горло. Желчные слова напомнили, насколько она чужая и одинокая. Даже О`Доннел оставил ее, не сказав «До свидания». Для Майкла она всего лишь инопланетянка, которую следует укрывать от земных бед; для врачей — объект исследования, который случайно занесло на эту планету. Как только за доктором закрылась дверь, Вики всхлипнула, крупные соленые капли покатились к вискам.       Солнце спряталось, в раннем свежем утре выла вьюга, ее плач вместе со снегом залетал в приоткрытое окно, убаюкивал. Вики прикрыла глаза, вытерла слезы. Ей хотелось — и она правда пыталась — отыскать в этом мире себя. Найти работу, на которую захочется приходить; смотреть с подругами подростковую драму про вампиров; готовится к Рождеству и сетовать на праздничные цены; гладить розовые полосы от простыни на горячем спросонья теле любимого человека.       Ничего не вышло: сначала каждый воспринимает тебя как диковинку, потом, когда интерес угасает, продолжает общение из жалости. Совсем одна, бедняжка! И еще качает головой, будто и в самом деле жаль. Из всех, кто был с Вики с самого начала, остался только Майкл. Смешной друг, не оставляющий попыток попасть в ее сердце.       Вики не заметила, как задремала, — и когда проснулась, в палате уже было темно. Желудок урчал от голода. Вики осмотрелась: комната казалась той же самой, что и утром. Тревога, которая, как думала девушка, навсегда поселилась в ее голове, исчезла. Стало легко. И совсем нестрашно. Вики вгляделась во тьму и не встретила взгляда в ответ, как было прежде.       Морок, путавший голову, отступил. Воздух был воздухом, темнота — темнотой. Без демонов, монстров и теней.       Нужно найти поесть. Вики сбросила одеяло, ощупала себя. Видимо, еще ночью ее переодели в одноразовую больничную пижаму, настолько прозрачную и тонкую, что сквозняк тут же коснулся голого тела, лунный свет подсветил абрис ее фигуры. Девушка поискала ногами тапочки и, не найдя их, почти спрыгнула с кровати босыми ступнями на ледяную плитку.       В этом крыле она еще не была. По правую и левую руку — неосвещенный коридор с такими же дверями, как и в палате Вики. Она пошла прямо, вглядываясь в таблички, надеясь, что рано или поздно натолкнется на надпись «Кухня».       Показалась сестринская, два приглушенных голоса из приоткрытой двери жаловались на забитый мусоропровод для медотходов. Жужжал телевизор. Впереди уже виднелся тупик, а нужной комнаты так и не встретилось.       Вики остановилась у последней двери. Прищурилась, чтобы рассмотреть табличку. «Маршалл Куинси, директор». Нет, этого не может быть. Меня зовут Мальбонте, я директор этой клиники… Черные безразличные глаза смотрят холодно и строго. Горячая ладонь обжигает, кожа под его пальцами горит.       Дыхание сбилось, рука сама потянулась к ручке. Вики вошла в кабинет.       Лунный свет падал на стол, похороненный под бумагами и папками. Под ними Вики заметила уголок ноутбука, канцелярские стаканы, завалившиеся на бок. Будто кто-то рылся в ящиках и в спешке свалил находки в кучу.       Вики огляделась: справа бликовали под стеклами сертификаты и награды; слева вытянулся книжный шкаф. Впереди — кресла для посетителей и хаос на рабочем месте. Но никого, кажется, нет.       Она шагала медленно, боясь наступить на скрипучие доски и потревожить тишину. Почему-то ей очень не хотелось, чтобы Мальбонте застал ее здесь. Она не знала, что может сделать ей этот человек, который теперь казался пришельцем, как и сама Вики. Кем он был на самом деле? Вики посмотрела на раскрытую руку, будто могла увидеть след его прикосновения.       Ладони вспотели. Она вытерла их о пижаму, выдохнула. Надо быть смелее. Обошла стол, начала перебрирать папки, вчитываясь в листки. На всех — печати и подписи Маршалла. Вот свежий: вчера он подписал контракт на покупку пульсоксиметров. Вики подняла документ на свет, присмотрелась, чтобы убедиться, что ошибки нет. Еще вчера.       Руки дрожали. Она опустила лист и увидела по другую сторону стола Мальбонте.