От искры до пепла

      Вики с трудом открыла глаза. Солнечные зайчики прыгали по каменной лужайке знакомого сводчатого потолка. Сердце забилось чаще. Я дома. Неужели я дома?       Вики приподнялась на локтях и огляделась. В больничном крыле звенела тишина, не слышно ни птиц, ни разговоров. Стройный ряд коек бурел окровавленными простынями. Вики поежилась. Война добралась и сюда — самый спокойный уголок Небес, в любимую Школу. — Ты проснулась, девочка, — в крыло вошел Мамон. Орлиный нос, горящие золотые глаза. Позади бежала медсестра, толкая вперед тележку с едой. — Мамон, — облегченно простонала Вики. Она попыталась спуститься с кровати, но ноги слабые ноги не выдержали, и девушка упала. Демон помог ей подняться. Вики села на кровать и взялась за еду. Мими не пришла первой.       Вики почти ощутила эту горечь во рту.       Мамон сел рядом: — Чудо, что ты вернулась. Чудо, что тебя не нашли первыми псы Мальбонте.       Вики поперхнулась. Внимательный взгляд Мамона следил за ее реакцией. Конечно, он знает, что Вики не вернулась сама, ее вернули. — Да, это чудо, — проговорила она, вытирая рот рукой. Нужно сменить тему, но говорить о том, что действительно хотелось обсудить, было нестерпимо больно. Вики отложила завтрак.       Люцифер и Мальбонте искали Вики на Земле — и нашли. Мими даже не пыталась. Демоница нарушала правила, только потому, что это весело, но не смогла спуститься на Землю, чтобы найти Вики. Значит, не хотела. Значит, забыла. Значит, пережила. — Где Мими? — бесцветно спросила Вики. Голос словно сел. — Я провожу тебя к ней.       Вики встала вслед за Мамоном. Они миновали коридор за коридором. В Школе еще жили, еще дышали, еще учились. Бессмертные спешили на урок, стайка непризнанных девушек шушакалась, поглядывая на симпатичного демона. Ангел выронил учебники — на помощь бросилась демоница, заулыбалась, когда их руки соприкоснулись. Их радость, ожидание занятий, обычная жизнь жутко резонировали с простынями в пятнах крови, которые видела Вики в больничном крыле.       В небе над двором беспечно летали бессмертные. Их темные фигуры то отдалялись, то приближались, плавая по синеве, как играющие ласточки. Мамон повел Вики глубже, внутрь лабиринта Адама и Евы.       С каждым шагом воздух вокруг мрачнел. Деревья скрывали солнце, запрещая свету оказываться внутри. Аккуратно подстриженные кусты вели точно в центр. Вики шла осторожно, с тревогой поглядывая на демона. Это место проклято с тех пор, как здесь убили бессмертного, невинного ребенка. Что они здесь делают?       Но Мамон шагал уверенно. Вики увидела какие-то монументы, похожие на плиты. Они остановились у одного. Мамон прямо взглянул на Вики. Она озиралась, пытаясь понять хоть что-то. — Лабиринт странным образом принимает смерть и скорбь.       С соседней плиты взлетел ворон, сел на ветку дерева поодаль, раскрыл черную пасть и каркнул. Мамон указал на камень, возле которого они встали. Вики медленно перевела взгляд. Шепфа, на плите золотая надпись… — Здесь спит моя дочь, Вики. Здесь мы хороним павших учеников. — Это неправда.       Вики сделала шаг назад. Боль в груди, как взрыв гранаты, оглушила. Девушка зажмурилась, приложила ладонь к сердцу, чтобы оно не выломало ребра, выпрыгнув наружу. — Война затянулась. Теперь это бой богатых и бедных. Те, кто хочет своего места под солнцем, тянутся к Мальбонте, те, кто не хочет это место потерять, — прячутся под крылом Ребекки. Оба лишь наращивают силы. Спокойствие, которым нас одарил Шепфа, лишь затишье перед настоящей бойней.       Вики, как рыбка, выброшенная на берег, хватала ртом воздух, глядя на могилу. Хотелось лечь рядом, залить слезами землю на метры вниз, чтобы смыть маску смерти со смешливого лица Мими. Мамон подошел ближе, по-отечески положил руку на спину, утешающе погладил. — Редкий родитель на земле переживает своего ребенка, что говорить о мире бессмертных? Я похоронил свое сердце вместе с ней, оно стучит о крышку гроба в этой могиле. И пока оно бьется, оно не предаст.       Ворон каркал, переминаясь черными когтистыми лапками. Взлетел, шумно хлопая крыльями. Взгляд Вики проследил за птицей (Шепфа, только бы больше не видеть ее могилы!), руки сжались в кулаки. Мамон продолжал: — Мальбонте штурмовал Цитадель снова и снова. Армия истощалась, и его, и наша. Мы отбивали атаку за атакой… — Но субантры…       Мамон позволил себе улыбнуться. — Пожалуй, кое-что я покажу. Но тебе следует позвать Фыра. Он один из первых, кто узнал, что ты здесь, и ждет встречи с тобой. Пойдем.       Вики заставила себя посмотреть на могилу любимой подруги. Там, внизу, ее горячую душу обнимала холодная земля. — Это так больно, Мамон.       Они вышли во двор. Мамон сжал плечо Вики, заглянул в глаза. Кажется, сомнения насчет возвращения развеялись. Мальбонте не удалось забрать Вики. — Я рад, что ты думаешь о ней. Она думала о тебе все время, пока была жива. Она отправлялась на Землю снова и снова, пока смерть не встретила ее в бою.       Вики положила ладонь на руку демона, грустно улыбнулась. В этот момент, не дожидаясь призыва, опустился Фыр. Настала пора отправляться в путь. Вики прижалась лбом к носу дракона, погладила морду. Животное прикрыло веки от удовольствия. Мамон раскрыл перепончатые крылья и стал подниматься вверх. Вики тут же забралась на дракона, прижалась к чешуйчатой спине. Он взлетел следом, радостно извиваясь и набирая скорость. Вики захватило восторженное чувство полета: земля уже не была видна.       Они летели долго — солнце почти опустилось. Группа остановилась на небольшом острове: впереди открывалась небольшая тенистая равнина, заключенная горами в круг, образуя чашу. Почти через каждые два-три метра били, словно струя из раненой артерии, гейзеры. Поднимался пар от кипятка, кожа мгновенно покрылась капельками испарины. Сухие низкие деревья торчали как костлявые кисти вросшего в землю титана. По серым ветвям струились черные трещины. Земля была желтой, как пергамент.       Вики непонимающе взглянула на Мамона. Он улыбнулся хитро — так улыбалась только Мими. Сердце Вики замерло и отозвалось болью, будто тонкая игла прошила мышцу насквозь. — Тебя нашла семья, которая живет здесь несколько тысяч лет. Она любезно помогает нам — не без помощи Фыра — в бою против субантр. Отцу семейства уже больше двухсот тысяч лет.       Мамон довольно кивнул на гору. Вики проследила за его взглядом. Гора медленно и грузно пошевелилась, встряхивая огромным рогатым холмом-головой и вдруг раскрыла крылья. Черная тень, как упавшая стена, мгновенно накрыла землю. Вики смотрела восхищенно и испуганно. — Это драконы! — Огненные драконы. Не такие ручные, как земляные, но более эффективные в воздухе. Самому большому и древнему стадо субантр целиком поместится в пасть.       Мощная туша поднялось в воздух — от взмаха крыльев поднялся ветер. Исполинских размеров чудище закрыло солнце, лучи, прорвавшиеся в истерзанные раны перепоны крыла, падали рассеянными столпами. Черные пластины брюха матово блестят — одной чешуйкой можно укрываться как щитом. На длинном хвосте, как позвонки, ползли, перебираясь на хребет, шипы. Дракон улетал. Рядом с Вики брызнул гейзер, она вздрогнула, будто просыпаясь ото сна. — Лой объяснил, что его зовут Домине. У него восемь сыновей, двоих из них Домине уже потерял в битвах — одного в последнем бою с Мальбонте. Огненные драконы непредсказуемы и неуправляемы, как пожар, они не встают ни на чью сторону. Но Фыр смог найти к ним подход. Хотя это очень опасно: думаю, если они прекратят слушаться Фыра, то Домине и его сыновья в пылу битвы запросто зажарят всех нас.       Вики восхищенно взглянула на морского дракона. Тот наклонил голову, признавая свои заслуги. Вики погладила морду, ласково прошептала: — Молодец, Фыр.       Они вернулись затемно, казалось, обратный путь занял гораздо меньше времени. Трава во дворе из яркой стала темно-зеленой, медленно опускались сумерки. Вики спешилась и попрощалась с Мамоном. Фыр ткнулся мордой в ладони, Вики снова прижалась лбом к его носу. — Я скучала. — Надеюсь, по мне тоже.       От стены отделилась тень. — Привет, Люцифер, — бросила, не оборачиваясь, Вики. Девушка научилась узнавать его даже не видя. Она похлопала Фыра по спине, и дракон, извиваясь, как воздушный змей, улетел. — Мне все еще не стоит поворачиваться к тебе спиной?       Люцифер раздраженно вздохнул. Он подошел совсем близко, развернул девушку к себе, взял за руку и повел в лабиринт, к статуе Равновесия. Она шла нехотя, Люцифер практически тащил Вики за собой. Ей становилось противно от одной мысли о разговоре, который был еще впереди.       Оба сели на скамью. Вики вытянула уставшие ноги. Наверное, стоило переодеться — она до сих пор оставалась в сетчатом открытом платье. Потрогала плечо: рана немного затянулась, образовалась болезненная бугристая корочка. Так быстро она не пройдет, если пройдет вообще.       Люцифер нервничал, думая о словах, которые нужно произнести. Те самые фразы никак не ложились на язык, поэтому он торопливо начал: — Я не хотел тебя убивать. Нет, я хотел, но я не хотел… — Ты сделал это, чтобы я не досталась Мальбонте живой.       Вики посмотрела на Люцифера прямо и открыто. Он, кажется, покраснел, как мальчик перед первым взрослым поцелуем. — Да. Именно это я и хотел сказать. Он тоже тебя зачем-то искал. И он нашел. Я не успел бы спрятать тебя, не смог бы уберечь. Перевес в войне был бы на стороне Мальбонте. Он бы победил. — Люцифер, я не люблю тебя больше.       Слова вырвались сами. Внезапно стало легко — словно сжимавшая рука сердце резко отпустила и кто-то подрезал ниточку на камне, который висел на шее и тянул к земле. Люцифер поднялся. Его взгляд, озаренный догадкой, вдруг полыхнул ненавистью. Вики поняла, что сейчас он произнесет то, что ей страшно сказать даже самой себе. — Тот мальчик в башне…       Она вскочила и яростно начала оправдываться, пытаясь защититься. Все, лишь бы он не успел произнести эти ужасные слова: «Ты любишь его». Я не люблю его. — У нас ничего не было. Только поцелуй. Один, — она запнулась, вспоминая, — два поцелуя, и все. — Как ты можешь! Мими, — Люцифер взревел и неопределенно указал пальцем куда-то вглубь лабиринта. В его глазах разрастался кровавый пожар, темный и жестокий, как ад, — Мими погибла в войне, которую он начал. Кладбище росло с каждым днем. Я видел, как умирают друзья. Я видел, как умирают близкие. А ты!       Внезапно он схватил Вики за горло и бросил на скамью. Она больно ударилась затылком, так, что выступили слезы. Капли покатились к вискам. — Лучше бы я тебя убил.       Люцифер так же резко отпустил девушку, она села, закашлявшись. Он посмотрел с презрением и горько произнес: — Я сохранил тебе жизнь. Не заставляй меня жалеть об этом.       Огонь в глазах погас, оставляя черные безжизненные угли. Люцифер ушел, шатаясь, как пьяный, взгляд, оставленный на прощание, оказался больнее пощечины. Словно Вики уже предала его; предала Мими; предала Школу. Ядовитая смесь разочарования и трепета; ненависти и любви.       Вики потерла шею. Люциферу действительно стоило ее убить. Но разве война закончилась бы с ее смертью? Силы равны: драконы против субантр, бессмертные против бессмертных. Кладбища продолжат расти, дети Шепфа только выиграют время. И ради этого Вики должна умереть? Я не люблю его.       Выглянул полумесяц, ему подмигивали яркие, четкие звезды. Кожа покрылась мурашками от приятной прохлады, какая бывает только ночью в июне. Вики побрела в башню, надеясь, что прежняя спальня по-прежнему ее.       Дверь приоткрылась с тоскливым скрипом, впуская свет из коридора в темноту комнаты. В проеме показалась исхудавшая фигура Вики. Кажется, воздух еще пахнет кисло-сладкой малиной, спелой и летней. Девушка заперлась и с минуту стояла на пороге, ожидая вопросов Мими. Ночная мгла ответила тишиной.       Вики огляделась, угадывая очертания знакомых вещей. Двери гардероба раскрыты, одежда почти упала с полок. Две кровати так же стоят у стен; напротив постели Вики — большое зеркало, из которого наблюдал Бонт. Милый голубоглазый мальчик, вознаградивший спасение искренним поцелуем, желавший только расправить свободно крылья. Многим ли ты отличаешься от Мальбонте?       Она зажгла свечи, приняла душ и накинула на голое тело халат. Каждая мышца ныла, ноги беспокойно крутило. Вики села перед туалетным столиком, достала расческу и застыла с ней в руке. Из зеркала на нее глядела уставшая печальная девушка. Запутавшаяся, отчаявшаяся. Вики через отражение взглянула на пустую, идеально заправленную кровать Мими. Мальбонте запутался и отчаялся не меньше меня. Монстр ли он? Виноват ли он в смерти Мими?       Тьма отвечала немым укором. На ненависть не было сил. Вики вздохнула, отложила расческу, опустила голову на руки, пальцы зарылись во влажные волосы. День, тяжелый, как скала, давил на грудь. Мими, ненависть Люцифера, Фыр, Мамон — события заплясали перед глазами, смазываясь в темную длинную тень свечей на столе.       Вики вздохнула и подняла взгляд — и увидела в зеркале Мальбонте. В пиджаке-кителе на черную рубашку, отглаженных брюках. Непохоже, что он собирался на битву. — Ты знала, как работает Зеркало забвения, но даже не закрыла зеркала в своей комнате.       Вики с безразличием глядела на него в отражение. Он стоял, как непрошенный гость у порога, не осмеливаясь сделать шаг, и довольно ухмылялся. — А тебя бы это остановило?       Голос звучал слишком отрешенно. Усталость пробралась под кожу, поплыла по венам и артериям к сердцу, скрутилась в тугой черный клубок, запульсировала, как умирающая перед взрывом звезда. — Нет.       Мальбонте принял ответ за приглашение. Он подошел ближе, встал за спиной, заглянул в зеркало так, чтобы видеть лицо Вики. Их взгляды встретились. Вики хотелось развернуться, прижаться к Мальбонте и расплакаться. Понял бы он ее? Обнял бы в ответ?       Это всего лишь игра, чтобы Вики помогла Мальбонте сделать то, что он задумал. Нет никаких чувств. Девушка вспомнила ночь в лагере, его горячие ладони на бедрах, жаркий шепот. Буду ли я нужна потом, Мальбонте? — Ты все еще пытаешься переманить меня. — Так и есть. Или мне в самом деле нравится наша любовная игра. Решай сама.       Он наклонился, уперев руку в столик, так, что их лица оказались на одном уровне. Губы коснулись щеки. Вики старалась смотреть равнодушно — все-таки слова Люцифера ранили. Ее друзья умирали, сражаясь с Мальбонте, а она позволяет целовать, трогать, любить. Любить. — Королева сегодня холодна, — Мальбонте легко разгадал напускное безразличие, — это поправимо.       Он снова оказался за спиной, наклонился, положив подбородок на макушку Вики. Длинные пальцы подобрались к хрупким плечам, прошлись по ключицам и сбросили халат, показав голое тело. Он поцеловал лоб у линии волос. Вики не шевельнулась, только поежилась от холода. Рука Мальбонте скользнула вниз, ладонь очертила линию груди, прижалась к сердцу. — Оно бьется так сильно, что оставляет синяки на ладони, — прошептал Мальбонте. — Можно обмануть свое отражение, но сердце расскажет всем, что ты чувствуешь. Вики накрыла руку мужчины своей, сжала пальцы и зажмурилась, стараясь не расплакаться. — Откажись от войны, я прошу тебя. Есть способы закончить все без крови. Я умоляю тебя.       Слезы предательски покатились по щекам. Мальбонте тяжело вздохнул. Кажется, он смертельно устал от бесполезных уговоров. Он присел, оказавшись к столику боком, повернул к себе Вики. Она печально смотрела на него сверху вниз, мокрые ресницы подрагивали. Мальбонте взял ее за руки, заговорил доверительно и тихо, словно объясняя маленькой девочке, почему солнце такое яркое: — С системой невозможно договориться, ее можно только сломать. Из ребенка, который, не осознавая своей силы, причинил вред другим, сделали монстра. Все эти книги обо мне, которыми вас пичкали… Такое ли я чудовище, каким меня пишут? Я был ребенком, и они уже готовились к моему возвращению как к битве. Они никогда не хотели договориться со мной.       Он встал, поднимая вслед за собой Вики. Она, абсолютно нагая, медленно шла за ним, завороженная его величием, его красотой, его болью; держала его за руку; слезы блестели на щеках; белая кожа отражала лунный свет; темные волосы прикрывали бескрылую спину. Мальбонте смотрел на нее с восхищением — как может только влюбленный смотреть на любимую. Он остановился у настенного зеркала. — Все, что ты учила в школе о равновесии, — это вранье. Я знаю секрет небес, и он в том, что равновесия не существует. Чистое добро и зло не могут существовать рядом. Нужно избавиться от обоих, чтобы решать судьбу самим. У меня есть все, чтобы встретиться с Шепфа. Пойдем со мной.       Имя создателя встряхнуло и разбудило. Вики внезапно поняла, что делает. Она в ужасе выдернула руку; посмотрела на пустую раскрытую ладонь мужчины, затем перевела взгляд на кровать Мими. Пока сердце бьется, оно не предаст. — Идем со мной, — Мальбонте просил мягко, но требовательно, — если ты останешься, начинай готовиться. Через месяц я приду за тобой.       Вики сделала шаг вперед. Слез больше не было, слова прозвучали громко и жестко, контрастируя с тоном мужчины. — Через месяц произойдет битва, Мальбонте. И ты проиграешь. — Я уже проиграл.       Мальбонте быстро приблизился, его губы столкнулись с губами Вики. Он целовал смазано, жадно — так, словно целовал в последний раз. Вики поддалась вперед, прижимаясь нежной кожей к грубой ткани. Его широкая ладонь скользнула с лопаток на поясницу, поцелуй оборвался, Мальбонте возбужденно дышал.       Он ждал от себя дисциплины, контроля, холодного равнодушия. Но это бледное испуганное лицо; эта подсеребряная лунным светом кожа; ведьминские черные волосы, колдовская беззащитная нагота. Мальбонте готов кинуться в ноги и, как щенок, просить руки и преданно лизать тонкие запястья. Вики — то молящая и преданная, то властная и жесткая — легкой рукой резко срывает тяжелые замки, которыми запечатаны чувства.       Мальбонте почти с ненавистью взглянул на Вики, прощаясь, и скрылся в зеркале.