𝐏𝐱𝐚𝐧 𝐥𝐢𝐯𝐮 𝐭𝐱𝐨 𝐧𝐢'𝐚𝐰 𝐨𝐞 𝐧𝐠𝐚𝐫𝐢

— Tsap’alute oe, — я ожидала чего угодно от него, но только не этого. Он стоял, опустив голову вниз и виновато прижав к голове острые уши. Парень не привык извиняться, и сейчас все это давалось ему с огромным трудом. Он буквально вытягивал из себя каждое слово. — Почему ты…? — сын вождя поднимает вверх руку, заставляя замолчать на половине вопроса. Видимо, он боится растерять все мысли, пока будет меня слушать. — Я решил, что ты ударилась головой об ветку, начала паниковать и тебе что-то почудилось, ты очень странно себя вела, — он тяжело вздохнул и поднял глаза к небу. Он готов был смотреть куда угодно, только не на меня, — мне казалось, что ты говорила про Эйву, поэтому потащил тебя к Тса’хик, мало ли что с тобой, а когда ты сказала про маму, я понял, что полный skxawng. Теперь стыдно стало мне. Мало того, что я его напугала, так он еще и считает себя виноватым. Говорить ему правду было странно, ведь он с самого начала все понял, и это казалось ему неправильным и странным, но та картина, которая ошибочно сложилась в его голове позже, казалась куда более реалистичной и понятной. Значит, мне придется оставить все так, как есть, чтобы не создавать себе еще больше проблем. Вдруг он решит, что я сумасшедшая, и больше не захочет меня видеть? Вероятность этого была достаточно большая. — Почему ты решил, что я злюсь на тебя за это? — сын вождя впервые за все это время посмотрел мне в глаза, — И зачем надо было так далеко для этого уходить? — Был бы я на твоем месте, я бы злился, — он говорил совершенно спокойно, словно мы обсуждали что-то очень простое и обыденное, — а об этом… Он обвел рукой пляж и остановился на деревне. — У твоих подружек хороший слух, когда это нужно, а я не хочу, чтобы мои слова слышал кто-то, кроме тебя, — Аонунг недовольно поджал губы, разглядывая вечернее поселение, — ненавижу извиняться, а еще больше ненавижу, когда об этом знают те, кому знать не нужно. На губах невольно появляется улыбка. В этом мы с ним были до ужаса похожи. Когда я была младше, я бы предпочла скорее прыгнуть в пасть палулукану, чем заставить себя извиниться перед кем-то. Мне и сейчас будет сложно заставить себя сделать это, даже если будет понятно, что это необходимо, а он извиняется просто потому, что сам так решил. В этом сын вождя преуспел явно больше. — Друзья? — парень протягивает мне руку, за которую я берусь почти сразу. Голубые глаза парня хитро сощуриваются, а сам он довольно улыбается, — Но не привыкай, таких нежностей больше не будет. Ну конечно, от него дождешься. Когда выдуманный сыном вождя конфликт был улажен, мы вернулись в уже начавшую засыпать деревню. — Ты точно не обижаешься? — решил уточнить Аонунг, когда мы уже подошли к порогу моей хижины. Ну, если его это так беспокоит, этим нужно воспользоваться. — Не обижаюсь, если ты пообещаешь свозить меня туда снова, — парень с сомнением поджимает уши. Нельзя позволить ему отказаться, — я по ней очень соскучилась. Аонунг тяжело вздыхает. По нему видно, что повторять сегодняшние приключения ему совсем не хочется, но чувство вины, сидящее где-то глубоко внутри, не дает ему возможности отказать мне. — Я подумаю, — он слегка запрокидывает голову, наблюдая за мной из-под слегка прикрытых век. «Пытается понять, насколько его ответ меня устраивает. Так не пойдет.» — Пообещай мне, — подхожу ближе и тычу пальцем ему в грудь, — иначе мы не договоримся. Наследник клана Меткаина вскидывает руки в примирительном жесте. Сначала его губы расплываются в улыбке, а затем он начинает смеяться. — Твоя взяла, — говорит парень, отступая от меня на пару шагов, — я обещаю, что отвезу тебя к Дереву Душ… Он задумчиво проводит кончиком языка по острым клыкам. — Завтра, если научишься хотя бы не падать с илу, идет? — как будто у меня есть выбор. — Согласна, — парень удовлетворенно кивает, разворачивается на пятках и уходит, оставляя меня наедине со своими мыслями. Или почти наедине. — По кому это ты тут соскучилась? — завеса из мелких ракушек расступается, и в проходе появляется голова Окмайи. Девушка весело щурится, и веснушки на ее лице начинают светиться ярче, — Неужели по нашему Аонунгу? Вы слишком хорошо общаетесь с ним в последнее время. Пропускаю слова подруги мимо ушей и захожу в хижину, где девушки продолжают заниматься своей работой. При виде меня Дейшана с Циреей переглядываются и опускают головы, пряча улыбки за спадающими на их плечи длинными волосами. Складывается ощущение, что все девушки что-то знают, а мне сказать почему-то забыли. *** Аонунг добрался до дома. Тоновари и Ронал были заняты чем-то очень важным. Пара что-то сосредоточенно обсуждала, поэтому они не заметили присутствие старшего ребенка. Будущий Оло’эйктан решил этим воспользоваться, поэтому тихо скрылся в своей небольшой хижине, которая находилась немногим выше их общего жилища. Он снял с пояса нож и повесил его на специальный костяной крюк, где держал все необходимые для него принадлежности. Парень устало потянулся и запрыгнул в свой гамак, но сон никак к нему не шел. У него с детства была привычка перед сном вспоминать все, что произошло с ним за прошедший день. Все сегодняшние занятия прошли хорошо, отец был им доволен, обошлось без единого замечания и упрека в невнимательности. Что касается Моран… ох уж эта Моран. От утренних воспоминаний по телу парня пробежала волна мурашек. Его никто еще так не пугал, как она сегодня. В какой-то момент сын вождя даже поймал себя на мысли, что он уже не успеет ее спасти, все казалось как нельзя плохо. Несмотря ни на что, ей было весело. Девушка улыбалась и смеялась, а ему самому хотелось утопиться. «Глупая…? Нет, счастливая.» — сын вождя снова вспомнил ее слова о матери. Совесть снова кольнула его душу тонкой, почти невидимой иголкой. Возможно, объясни она ему это раньше, он бы не злился так и дал бы ей возможность побыть в священном для народа Меткаина месте еще чуть-чуть. Парень нахмурился; в его душе поселились сомнения, — «А счастливая ли?» Если Моран слышала свою маму, значит, мамы уже нет. С одной стороны, она счастлива, ведь у нее появилась возможность услышать родную душу, но с другой, разве может быть счастливым тот на'ви, который потерял кого-то очень ему близкого, даже если у него есть возможность хоть иногда слышать его? Та’кук был таким. Парень потерял мать, но тогда он был значительно младше Моран, поэтому сыну вождя было сложно сравнивать две эти ситуации. Старший товарищ всегда говорил, что раны затягиваются, даже если сначала тебе кажется, что в том месте, где должно быть твое сердце, образовалась зияющая дыра. Парень недовольно дернул головой в попытке прервать поток тяжелых мыслей. Он не знает, когда это случилось и при каких обстоятельствах, поэтому думать об этом сравни тому, что пытаться найти определенную ракушку в целом океане. Аонунг, скорее, умрет от старости, чем докопается до истины, если сам ее об этом не спросит, но его с детства учили, что так делать нельзя. Нельзя лезть в душу к другому на’ви, пока он сам не позволит тебе сделать это. «Ладно, просто позову Ротхо.» — от промелькнувшей мысли парню стало спокойнее. В компании лучшего друга Аонунг всегда чувствовал себя увереннее, чем когда он не находился рядом. Сын вождя очень не хотел, чтобы девушка в очередной раз пострадала, поэтому пусть их будет двое. Не заметит один, так заметит другой. В любом случае, разбираться со своими обещаниями он будет уже завтра, ведь не факт, что Моран удастся так быстро поладить с илу. У него еще была возможность оттянуть этот момент. *** — Поднимайся, syaksyuk, — мне на грудь упал небольшой теплый сверток. Открываю один глаз и вижу, что Аонунг сидит около моего спального места, со скучающим видом подпирая голову рукой. — Это мясо? — судя по запаху, в свертке из листьев действительно лежал только что приготовленный кусок мяса. Это было странно, учитывая тот факт, что все это время я была вынуждена питаться рыбой и фруктами, — Я умру сегодня? Парень недовольно цокнул языком. — Не умрешь, если не будешь меня бесить, — несерьезность его намерений выдавали только едва заметные искорки в глазах. Он явно что-то задумал, — у тебя сегодня тяжелый день, поэтому и есть надо нормально, а то на илу не удержишься. Сажусь поудобнее и разворачиваю сверток. Ma Eywa, как же я скучала по запаху жаренного мяса. Парень заметил это и слабо улыбнулся. — Разве ездить на животных так сложно? — уши парня взметнулись вверх, а сам он уставился на меня круглыми от удивления глазами, — Какие с этим могут быть проблемы? — Илу не терпят слабых наездников, — парень аккуратно проводит рукой по внутренней поверхности моего бедра и, вцепившись в него посильнее, тянет на себя, заставляя меня упасть обратно на спину, — как думаешь, сможешь ли ты удержаться на илу с такими ногами? Его рука меняет положение и ползет вниз к коленке, пока он сам встает на ноги. — Нет, ты посмотри на это, — сын вождя задирает мою ногу как можно выше, делая вид, что рассматривает ее, — я могу обхватить ее одной рукой. В доказательство этому он обхватывает двумя пальцами ногу у самой ступни и задирает ее еще выше, отчего мне кажется, что я начинаю подниматься вверх вместе с ней. — Бедный илу, которого ты выберешь, — Аонунг наклоняет голову, чтобы видеть меня из-за моей все еще задранной вверх ноги, — все его братья и сестры будут смеяться над ним, ведь он связал свою жизнь с такой горе-обезьянкой. — Pxasik, — дергаю плененной ногой в попытке хоть как-то избавиться от хватки друга, но тот и не думает меня отпускать, лишь сжимает руку сильнее и недовольно прищуривается, — так ты меня вообще без ноги оставишь. — Поверь, так для тебя будет безопаснее, — он натянуто улыбается и отпускает мою ногу, из-за чего я с грохотом падаю обратно, — ешь и выходи, жду тебя на пляже. «Ma Sa'nu, дай мне сил не убить его… хотя бы сегодня» Когда я пришла на пляж, сын вождя собирал илу. Он проверял седло и ручку, изредка с недовольным видом отгоняя молодых животных, которым очень хотелось с ним поиграть. Те жалобно щелкали и отплывали от парня, но затем снова подплывали и тыкались носами ему в локти. — Mawey, — прошипел Аонунг, когда очередной детеныш ткнул его мордочкой под локоть. Видимо, он им очень сильно нравится. Когда я подошла чуть ближе, маленькие илу заметили мое присутствие и затрещали еще громче, чем привлекли внимание будущего Оло’эйктана. Парень навострил уши и повернулся на шум. — А, это ты, — он слегка похлопал взрослого илу по спине и протянул мне руку, — залезай. Я взялась за предложенную мне руку и кое-как запрыгнула на спину илу. Тот почувствовал непривычную тяжесть и дернулся, пугая как меня, так и парня. — Ke si tsakem, — говорит Аонунг зверю, дергая того за крепление на седле. Тот напряженно щелкает, но успокаивается, — этот илу еще ни с кем не установил связь, поэтому он такой. Это уже было адресовано мне. — Я бы дал тебе прокатиться на своем илу, — он берет мои руки и кладет на крепление, показывая, как правильно держать животное, — но он для тебя слишком дикий. — Весь в своего наездника, — парень недовольно зашипел и больно шлепнул меня по ляжке. — Не отвлекайся, — он обходит вокруг илу, пристально разглядывая мое положение, — ты явно не умеешь ездить верхом. Аонунг подходит и кладет руку мне на спину, слегка надавливая на нее. — Сядь ближе, чего ты боишься, — когда я сделала так, как он хочет, парень взял меня под левое колено и приподнял его, — у седла есть специальное место, куда наездник ставит ноги, чувствуешь? Теперь сожми илу ногами, он должен понимать, что на нем кто-то сидит, иначе попытается тебя сбросить. Будущий Оло’эйктан берет животное за отросток и протягивает его мне. Розовые ниточки связи хаотично двигались из стороны в сторону в ожидании слияния. Берусь за свою косу и создаю связь с животным, после чего оно издает громкий звук и снова начинает дергаться. От этого мое сердце пропускает удар. — Mawey! — прикрикивает сын вождя, пытаясь удержать беспокойное животное на месте, — Дай ему к себе привыкнуть, попытайся его почувствовать. Аонунг берет мою руку и кладет ее на длинную шею илу. — Почувствуй, как он дышит, — он аккуратно ведет мою руку ниже, — как напряжены его мышцы. Он переживает, чувствуешь? Действительно, мышцы под моей рукой каменные, словно я глажу не зверя, а обычный валун. Даже его гладкая кожа казалась ненастоящей. Сын вождя все это время держал илу и внимательно наблюдал за мной. Он не торопил меня, давая время прочувствовать все самой. — Как мне его успокоить? — Успокойся сама, — парень убирает свою руку с моей и гладит животное по блестящей от воды шее. Илу подо мной издает довольное урчание. — Я спокойна, — Аонунг закатывает глаза и протягивает ко мне руку. Стоит ему коснуться ребер, как я тут же начинаю чувствовать свое бешено бьющееся сердце, хотя до этого была уверена, что ничуть не переживаю. — Мне не нужна связь с тобой, чтобы почувствовать, что тебе страшно, — он смотрит на меня, как на маленького глупого ребенка, который в очередной раз где-то накосячил, — я отсюда слышу, как оно бьется, а теперь представь, что чувствует он. По уже знакомой схеме успокаиваюсь, и животное заметно расслабляется. Аонунг удовлетворенно кивает и делает шаг назад. Начинается настоящая тренировка. — Eo, — парень протянул вперед руку, указывая на линию горизонта. Не все шло так гладко, как хотелось бы. Молодое животное сильно нервничало и постоянно пыталось от меня избавиться. Ему это удавалось, поэтому после трех падений я уже перестала их считать. — Я же говорил, держи его ногами, — говорит сын вождя, помогая мне подняться, — и не веди его на мелководье, падать больно. — Уже поняла, — все тело ужасно болело, но я даже и не думала о том, чтобы сдаться. Мне нужно его обуздать. Сегодня. Безумно хотелось вернуться к Дереву Душ и убедиться, что вчера мне не показалось, и она действительно говорила со мной. Раздается звук трубы, и парень хватает меня за запястье. — Мне пора идти к отцу, найди себе занятие, вечером продолжим тренировку. — Я хочу попробовать еще, — он уже повернулся, чтобы уйти, но мои слова его останавливают. Аонунг тяжело вздыхает, дергает ушами и медленно разворачивается ко мне. — Нет, ты не будешь этого делать, — его голос угрожающе тихий, но сдаваться совсем не хочется. — Хорошо, — бросаю мимолетный взгляд на илу, и Аонунгу этого достаточно. Он в два шага сокращает расстояние между нами и достаточно грубо хватает меня рукой за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. — Ты не будешь делать глупости и подходить к илу без меня, тебе понятно? — его длинные пальцы ощутимо впиваются в щеки, пока он смотрит на меня большими почерневшими от злости глазами. Киваю в знак согласия, — Повтори. — Не… буду, — парень отпускает меня, когда понимает, что говорить в таком положении тяжело. Как только его рука исчезает, принимаюсь тереть щеки, прежде чем продолжить, — подходить к илу, пока ты не придешь. — Пойдем, — теперь уже аккуратно берет меня под локоть и ведет за собой, — оставлю тебя с Ротхо, он проследит за тобой, пока я не освобожусь. Он не Цирея, его ты на это не разведешь. «Ага, как же», — пролетает в голове, стоит мне вспомнить, как он пытался выяснить, нравится ли Куцати Атану. Если его удалось уговорить на такое, то на это он уж точно согласится. Аонунг занимается достаточно долго, поэтому вряд ли что-то случится, если я попрошу Ротхо немного потренироваться со мной. Думаю, он такой же хороший наездник, как и его лучший друг. Ротхо мы нашли дома. Парень сидел и помогал отцу чинить поломанное копье. Видимо, они уже заканчивали, так как при виде нас он попрощался с мужчиной и вышел из хижины. — Что-то случилось? — вместо ответа Аонунг взял меня за плечи и поставил напротив ничего не понимающего парня. — Следи за ней, не смей подпускать к илу, я приду и заберу ее после занятий, — Ротхо, подобно рыбе, открывал и закрывал рот в попытке что-то сказать, но в конце лишь слабо кивнул, — irayo, ma tsmukan. — Ты уже что-то натворила? — спокойно спросил Ротхо, глядя на спину удаляющегося Аонунга. — Нет, хотела потренироваться еще, но он запретил делать это без него, — парень тяжело вздохнул и сочувствующе похлопал меня по плечу, — и я хочу, чтобы ты мне помог. После этих слов парень отскочил от меня, как от огня. Не удивительно, ругаться с лучшим другом никому не хочется. — Мы с тобой, конечно, друзья, но я еще жить хочу, — уверена, грустной историей я смогу его добить. — Я понимаю, но и ты меня пойми, у нас с ним уговор, — Ротхо недоверчиво щурится, — он пообещал меня кое-куда свозить, если я научусь нормально держаться на илу, и сделает это сегодня, если у меня все получится, это очень важно. После этих слов он с облегчением выдыхает. — А, ты про sa'nu, — мои глаза округляются, и он неловко запускает руку в беспорядочно торчащие во все стороны волосы. Выходит, они это уже обсуждали. — Откуда ты знаешь? — парень пытается отмахнуться от меня, но я хватаю его за руки и заглядываю в его большие глаза, которые он принялся старательно от меня прятать, — Аонунг сказал тебе об этом? — Нет, — Ротхо понимает, что его «нет» звучит абсолютно неубедительно и после нескольких секунд раздумий решает сдаться, — ладно, да, он говорил мне об этом, его грызла совесть. Сегодня сама Великая Мать на моей стороне. Такую возможность нельзя упускать. — Думаю, он бы не хотел, чтобы я об этом узнала, — Ротхо далеко не глупый парень, поэтому сразу понял, к чему все идет. Он недовольно прижал уши к голове и поджал губы, выражая свое недовольство. — Ты же понимаешь, что это шантаж, — сейчас он находился в такой ситуации, что придется объясняться с Аонунгом вне зависимости от того, что произойдет, поэтому в данный момент ему предстояло лишь выбрать, какой из вариантов будет для него наименее болезненным.