𝐏𝐱𝐚𝐧 𝐥𝐢𝐯𝐮 𝐭𝐱𝐨 𝐧𝐢'𝐚𝐰 𝐨𝐞 𝐧𝐠𝐚𝐫𝐢

Ротхо было физически больно наблюдать за их взаимодействием. Еще недавно у этих двоих все было хорошо, а сейчас между ними побоится проплыть даже налютса, но самое неприятное для парня было то, что он ничего не понимал. Их отношения вызывали у него тихий ужас, но на’ви до последнего держался и проявлял чудеса тактичности. Ровно до этого момента. Дождавшись, пока Моран отплывет, Ротхо достаточно грубо хватает лучшего друга за плечо и тянет к себе, от чего парни чуть не ударяются лбами. — Что ты творишь? — сквозь зубы шипит он в попытках вразумить товарища, но тот лишь вопросительно приподнимает брови, — Это может быть опасно, разве не так ты говорил мне? Аонунг отрывает взгляд от лица друга и переводит его на кисть, которая все также лежала на его плече. Ротхо понимает намек и убирает руку, и только после этого сын вождя решается заговорить. — Моран сама решила пойти с нами, я ее не заставлял, — Ротхо был готов задохнуться от возмущения. — Не ври, ты ее спровоцировал, что вообще на тебя нашло? Аонунг лишь пожимает плечами и пару раз щелкает языком, заставляя своего илу прийти в движение. Ротхо остается лишь смотреть ему вслед и гадать, что у друга случилось на этот раз, а что-то явно случилось, судя по их утреннему разговору. *** Ранее утром *** — Ротхо, — парень хмурится и принимается ворочаться в своем гамаке в надежде, что ему показалось, но тут его за плечо хватает чья-то рука и принимается трясти, — вставай, надо поговорить. — Зачем? — он открывает один глаз и видит склонившегося над ним Аонунга, который выглядит на удивление довольным, от чего тут же просыпается. Ну не может его друг быть рано утром в хорошем настроении, невозможно это. — Я говорил с отцом вчера вечером, — тихо шепчет он, чтобы не разбудить никого. Ротхо был уверен, что тот пробрался в их маруи тайком, — он сказал, что наказание с нас снято, мы свободны. Ротхо глупо улыбается, не до конца веря в реальность происходящего. За все это время он уже отвык от глубоких вод океана, довольствуясь мелководьем и редкими поездками на илу, которые тоже скучали по бескрайним водным просторам. Единственное, что мешало ему радоваться в полную силу — странное выражение лица лучшего друга. Что-то тут не так, он чувствует это кончиком массивного хвоста. — Что случилось? — Аонунг нервно закусывает губу и прижимает уши к голове, и Ротхо знакомо это выражение лица, поэтому он морально готовится к тому, что сейчас услышит. — Ты можешь позаниматься с Моран вместо меня? — парень был готов ко всему, кроме этого. Сын вождя так носился с этой девушкой, а теперь хочет, чтобы Ротхо ее доучивал, что-то тут нечисто. — Почему? — наследник клана Меткаина закатывает глаза и отворачивается от друга, делая вид, что разглядывает разноцветную стену жилища, — Ао, что происходит, что ты опять натворил? — Да почему сразу я? — взрывается парень, но затем оглядывается по сторонам и они оба прислушиваются, не проснулась ли семья Ротхо. Убедившись, что он никого не разбудил, сын вождя продолжает как можно тише, склоняясь к лицу друга, — Я хочу поплавать, а деть ее мне некуда, брать с собой пока опасно, понимаешь? Ротхо кивает в знак того, что все понял и абсолютно солидарен с решением друга, но где-то глубоко в груди теплилось чувство, что Аонунг ему что-то недоговаривает, и это его смущало, так как он понимал, что вынужден принимать участие в том, о чем ничего не знает. — Так ты мне поможешь? — Ротхо какое-то время сосредоточенно вглядывался в голубые глаза напротив, после чего сдался и устало вздохнул. — У меня есть выбор? — Аонунг хитро улыбнулся и отрицательно помотал головой, из-за чего его друг вздохнул еще раз, — Тогда помогу. — Irayo si, — не успел парень и глазом моргнуть, как его друг уже куда-то исчез. Остается надеяться, что тот вернется хотя бы к вечеру. *** — Подожди, — поворачиваюсь на голос и вижу Ротхо, который плыл за мной. Он протянул руку, в которую я послушно вложила оружие, — может, все же поплывем домой? Находиться тут не лучшая идея, да и Ао… — Я хочу остаться, — друг был недоволен тем, что я так бестактно его перебила, но обсуждать Аонунга сейчас совсем не хотелось. Сын вождя подплыл к своим друзьям и принялся что-то негромко им объяснять, иногда жестикулируя руками. — Моран, прекрати… — Тебя долго ждать, лесная девочка? — мы с Ротхо одновременно поворачиваемся в сторону звука. До этого Аонунг сидел к нам спиной, но сейчас он развернул зверя боком, чтобы иметь возможность нас видеть. От волнения непроизвольно дергаются уши, и это не укрывается от внимания парня. Он наклоняет голову вбок и довольно улыбается, а в его прищуренных глазах можно буквально прочесть фразу «я так и знал». Нет, я не позволю ему так открыто надо мной насмехаться. — Что мне надо делать? — сидящий рядом Ротхо готов был взвыть от всей этой ситуации. Их план не был таким уж сложным: часть группы прячется за подводными скалами, где рыбы часто ищут убежище во время наступления опасности, пара на’ви пугают их, загоняя к скалам, где другие смогут их легко поймать. — Справишься с ролью загонщика? — мне еще никогда не доводилось загонять добычу, обычно этим занимался мой Энток и более опытные охотники, но Аонунгу об этом явно знать не обязательно. — Справлюсь, — на мгновение, готова поспорить, я увидела, как уголки его губ дрогнули, и это была не та мерзкая улыбка, которой он привык меня бесить. От этого сердце застучало быстрее, и я нахмурилась, пытаясь понять, что со мной не так. Видимо, это волнение… да, так и есть. — Я буду помогать, просто будь рядом, — сын вождя решил сменить гнев на милость, как часто делал раньше. Это всегда меня в нем настораживало, ведь по нему порой бывает очень сложно понять, делает он что-то из искренних побуждений или просто потому что что-то задумал. Иногда он ведет себя чересчур грубо и спонтанно, но не думаю, что он осмелится на что-то уж очень опасное, зная, что это моя первая подводная охота. Мы с моим илу еще не до конца привыкли друг к другу, и я даже не дала ему имя, надо будет обязательно над этим подумать, когда вернемся домой. Аонунг вместе со своим зверем ныряют под воду, и мы с моим безымянным другом следуем их примеру. «Твоя задача — загнать их вон туда, — парень указывает рукой в направлении двух больших скал-близнецов, которые значительно выделяются на фоне остальных таких же, — там ребята будут ловить тех, кто подплывет близко, не давай им сильно расплываться, я буду гнать их с другого бока, Ротхо подстрахует нас сзади, если что-то пойдет не так.» А пойти не так может что угодно. Киваю парню, но сердце продолжает отбивать бешеные ритмы, словно я бежала без остановки через весь лес от обезумевшего палулукана, чтобы спасти свою жизнь. Ma Eywa, успокойся, Моран, что с тобой сегодня? Мы издалека обходим стаю больших серо-голубых рыб и прячемся за небольшими скалами, откуда можно было следить за косяком и не бояться, что нас заметят. «Сначала идем мы, — Аонунг показывает пальцем на меня, а затем на себя, после чего поворачивается к Ротхо, — ты пойдешь следом, чтобы они не поплыли назад, брат.» Сын вождя слегка хлопает себя по груди, и на губах его лучшего друга появляется легкая улыбка. Единственный на’ви, которого он любит и уважает просто так. «Плыть надо будет быстро,» — после этой фразы я начинаю сильнее вжиматься в своего илу, а Аонунг отплывает и поднимает вверх три пальца, которые теперь занимают все мое внимание. «’Аw… mune… pxey,» — мы срываемся с места, стараясь разойтись как можно дальше друг от друга. Косяк рыб замечает нас и начинает судорожно метаться из стороны в сторону, но, когда появляется Ротхо, они собираются в большую кучу и послушно плывут в намеченное место. Пару раз мой безымянный товарищ издавал какую-то непонятную мне трель, и другие илу ему радостно отвечали. Возможно, он долго ждал того момента, когда сможет показать себя во всей красе, а теперь искренне наслаждается процессом, подбадриваемый своими более опытными собратьями. Когда косяк достигает больших скал и пытается спрятаться в их трещинах, другие парни ловят не особо внимательных из них гарпунами, после чего притягивают к себе и запихивают в достаточно крупные сети, привязанные к бокам их илу, после чего крепко накрепко затягивают, чтобы те не болтались и не мешали им при дальнейшей охоте. В это время мы втроем вынуждены наворачивать круги вокруг скал, чтобы не выпускать оттуда выживших особей до тех пор, пока ребята не подадут сигнал. Один из парней поднял руки над головой и скрестил их, давая нам понять, что они поймали более, чем достаточно. «Хватит, — Аонунг останавливается, а следом за ним и мы с Ротхо. Остатки косяка быстро расплываются в разные стороны, ища пристанища в других местах, — это была маленькая группа, недалеко их еще больше.» Затем парень поворачивается в мою сторону. «Ты молодец,» — мне приходится плотнее сжать губы, чтобы моя самодовольная улыбка не вылезла наружу. А говорил, что у меня не получится. Аонунг замечает мое состояние и улыбается, а мне снова становится неловко. «Осторожно, — Ротхо аккуратно берет моего илу за крепление и показывает оторвавшийся кусок плоского зеленого шнурка, — обрежь его.» Тянусь к ножнам и понимаю, что они пустые. Как так? Мой нож только что был здесь. Меня обдало холодной волной паники. Это подарок моего Энтока, я не могу его потерять. «Я потеряла нож, — сын вождя удивленно вскидывает брови, но протягивает мне свой, чтобы я сделала то, о чем просил его друг, — мне надо его найти, он для меня очень важен, я скоро вернусь.» Мне пришлось прочесать весь наш путь, чтобы найти его. Как оказалось, потеряла я его в самом начале, когда мы только стартовали. Я не так сильно его закрепила, из-за чего на большой скорости он просто вылетел из ножен, а я и не заметила. «Хвала Эйве, я тебя нашла,» — невольно оттряхиваю нож и пытаюсь закрепить его в ножнах как можно лучше. Краем глаза замечаю нечто темное, что плавает неподалеку. Стоило мне повернуться, как я почувствовала, что все тело сковывает волна ледяного страха, заставляя замереть на месте. За мной издалека большими хищными глазами наблюдала акула, хорошо притаившаяся среди больших подводных скал, которые слишком сильно сливались с ней по цвету. Я не сводила глаз с ее ленивых и неторопливых движений, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце, чтобы она его не услышала. Мой илу, заметив опасную хищницу, не стал следовать моему примеру и испуганно дернулся, что было большой ошибкой. Акула среагировала моментально и тут же выплыла из своего укрытия, стремительно направляясь к нам. Зверь подо мной сорвался с места, но я не так сильно держалась за рукоять, из-за чего меня откинуло назад, и я почувствовала, как резко и болезненно разорвалась наша с ним связь. Мысленно я уже была готова к смерти, но Великая Мать решила иначе, так как хищница проплыла совсем близко. Ее внимание было сосредоточено на моем илу, который старательно пытался от нее уплыть. Внезапно чувствую резкую боль в левом плече, а вода рядом приобретает красноватый оттенок. Акула проплыла так близко, что задела меня одним из небольших, но очень острых наростов на ее хвосте. «Где остальные?» — мысль проносится молниеносно. Их надо найти и предупредить, пока у меня есть такая возможность. Руку неприятно щиплет при каждом движении, но кое-как мне удается добраться до поверхности. Ребята находились не так далеко, как мне казалось, но и не слишком уж близко. Цирея рассказывала мне про размеры их любимых тулкунов, и, думаю, пара таких спокойно бы проплыла между нами. — Акула! — они поворачиваются в мою сторону, но не слышат, так как перекричать шум волн я не в силах, но это и не понадобилось. Она показалась сама, ненадолго выпрыгнув из воды в очередной попытке схватить моего илу. В тот же момент парни кинулись в рассыпную, чтобы не оказаться в ее внушительной пасти. Визит свирепой хищницы заставил паниковать не только нас. Опускаюсь под воду, чтобы иметь возможность лучше ее видеть, но на меня летит огромный косяк тех самых рыб, на которых мы только недавно охотились сами. Они бились об меня, задевая боками, плавниками и иногда ощутимо попадая по лицу немаленькими хвостами, заставляя теряться в пространстве и выбивая из легких последние запасы воздуха. Нос и грудную клетку начинает неприятно жечь, стоит мне сделать непроизвольный вдох, и я начинаю в панике грести руками, чтобы выплыть на поверхность. — Моран! — не успеваю откашляться, как меня накрывает небольшой волной, а затем кто-то чуть ли не за шкирку затаскивает меня на илу, — У тебя кровь, она ранила тебя? Это был Аонунг. Парень сидел сзади, прислонившись грудью к моей спине и разглядывая больное плечо. — Это плохо, надо уплывать, — акула не смогла поймать никого из ребят, так что теперь ее жертвами стали мы. Широкая серая спина едва выглядывала из воды, но этого было более чем достаточно, чтобы понять, что это чудовище направляется к нам, — держись! Хватаюсь здоровой рукой как можно сильнее за большое крепление и чувствую, как теплая рука сына вождя оборачивается вокруг моего живота. Илу резко дергается с места и несется в сторону берега, и очень вовремя. До моих ушей доносится клацанье чужих зубов, но в голове даже и не появляется мысли повернуться, ведь я точно уверена в том, что не хочу это видеть. — Poe asim längu! — кричит парень и оборачивается. На нас тут же падает тень, и, как бы я себя не заставляла сидеть спокойно, мое любопытство взяло верх. Зря я это сделала. Акула догнала нас и раскрыла свою уродливую пасть, полную темных зубов разного размера. Аонунг слегка откинулся на спину илу, достал нож и, дождавшись, пока ее верхняя челюсть опустится достаточно низко, воткнул его острие в светлую мягкую десну, от чего хищница снова раскрыла пасть и замотала мордой, пытаясь избавиться от неприятного ощущения. В руках парня оказалась только рукоять, само лезвие осталось глубоко в десне, и, скорее всего, еще долго будет напоминать этому монстру о нас, принося жуткий дискомфорт и зубную боль. На большой скорости мы направлялись прямо к берегу, но чем ближе мы были, тем сильнее нервничал сын вождя. Это можно было понять по тому, как сильно его длинные пальцы впивались в мой бок. — Так нужно, поверь мне, — не успеваю открыть рот, чтобы задать вопрос, как меня на полной скорости сбрасывают со спины илу, из-за чего я больно ударяюсь о поверхность воды сначала здоровой, а потом раненной рукой, и волна боли накрывает меня с новой силой. Под водой меня сильно крутит, и, когда я более-менее останавливаюсь, картинка перед глазами дрожит и кружится, а все краски сливаются в единое грязное пятно. Когда я оказываюсь на поверхности, все становится только хуже. Чужие крики и шум воды сливаются и громким эхом бьют по ушам, и я чувствую, как к горлу подкатывает неприятный ком. — Моран! — постепенно картинка перестает кружиться, и непонятное голубое пятно превращается в Ротхо, который тянет ко мне руки, — Хвала Великой Матери, ты жива! — Где Аонунг? — парень принимается крутить головой, ища глазами друга, но стоит ему повернуться в сторону берега, как те сразу же округляются. — Садись, — цепляюсь за протянутую мне руку и запрыгиваю на илу, хватаясь здоровой рукой за плечо Ротхо. Теперь, когда я могу видеть то же, что и он, из груди вырывается испуганный вскрик, а сердце на мгновение перестает биться. Аонунг лежит на берегу спиной к нам, а неподалеку ворочается его илу, пытаясь вернуться в воду. Из спины сына вождя торчат острые кусочки кораллов, из-за чего все сильно кровоточит, а сам он не предпринимает попыток встать.