𝐏𝐱𝐚𝐧 𝐥𝐢𝐯𝐮 𝐭𝐱𝐨 𝐧𝐢'𝐚𝐰 𝐨𝐞 𝐧𝐠𝐚𝐫𝐢

Спала я откровенно плохо. Ночь выдалась тяжелой. Не знаю, всему виной коса или все те же переживания, но всю ночь меня преследовали кошмары. Нет, я не видела страшных картинок или злых палулуканов, которые пытались напасть на меня из тени деревьев. Я слышала лишь голоса, доносящиеся из темноты. Их было много, они были разные. Мужчины, женщины и дети — я слышала их всех. Рыдания, крики боли, отчаяния и скорби сливались в один ужасный вой и пробирали до костей. Несколько раз за ночь я вставала и долго вслушивалась в ночную тишину и легкие всплески волн. Казалось, что я все еще смогу их услышать, если очень хорошо постараюсь. Та’кук, как и обещал вчера, пришел ко мне рано утром, чтобы проверить, не ухудшилось ли мое состояние. Парень долго и аккуратно осматривал мою косу, иногда что-то недовольно бурча себе под нос. Возможно, это особенности клана Меткаина, но, как бы я ни старалась, мне не удавалось понять, что он там бормочет. Видимо, ничего критичного на’ви не заметил, поэтому с облегчением выдохнул и выпустил мои волосы из рук, осторожно укладывая косу мне на спину. — Все в порядке, хвала Великой Матери, — в его голосе я слышала сожаление, но причина не была мне до конца понятна. Когда я повернулась к нему лицом, Та’кук сидел и смотрел пустым взглядом куда-то сквозь меня, то открывая, то закрывая рот. Он хочет поговорить о чем-то, но никак не мог решиться. — Что-то случилось? Старший потряс головой, словно отгонял от себя какие-то навязчивые мысли, которые роились вокруг него, подобно мелким насекомым в лесу после дождя. Воспоминания о родных местах отозвались тупой болью где-то глубоко внутри. Не знаю, сколько должно пройти времени, чтобы было не так тяжело вспоминать их, но моя Укавла обещала мне, что рано или поздно это пройдет. Из раздумий меня вырвал тихий хриплый голос. — Могу я тебя кое о чем попросить? Только сейчас я заметила, что парень подвинулся ближе, словно боялся, что нас может кто-то услышать. В его больших бирюзовых глазах плескалось волнение и страх, но за кого он так боялся, пока было сказать трудно. Едва заметно киваю, но ему этого достаточно. Та’кук удовлетворенно вздыхает и кивает в ответ. — Не говори пока ничего малышу Ао, хорошо? — он видит мои нахмуренные брови и неловко потирает шею. Парень чувствует себя неловко, и это заметно по бегающему из стороны в сторону взгляду и прижатым к голове ушам. Наконец, он поднимает на меня глаза и тяжело вздыхает, — Он должен знать, но не сейчас. В последнее время он довольно странно себя ведет, и я за него переживаю, в таком состоянии он может натворить много глупостей, за которые придется отвечать перед всеми. — Перед всеми? Та’кук кивнул и снова опустил глаза, погружаясь в какие-то свои мысли. — Сын вождя — пример для остальных. Он не может сделать что-то просто так, потому что ему захотелось. На него смотрят все, весь клан, и если что-то пойдет не так, он должен будет объяснять, почему совершил тот или иной поступок. Его не судят, как простого мальчишку, к нему относятся, как к Оло’эйктану. Аонунг нездоров, поэтому сейчас его ведут эмоции и чувства, но не разум. Парень придвинулся еще ближе, заглядывая в мои глаза, и приложил два пальца к виску. Как же все это было мне знакомо. *** Аккуратно, едва слышно отодвигаю тяжелую завесу из шкуры палулукана и пробираюсь внутрь палатки с оружием. В клане всегда было одно строгое правило — перед сном все оружие, охотничьи приспособления и другие вещи должны быть убраны и разложены по местам. Это правило не нарушал никто. Вернулась я довольно поздно, и на то были причины — надоедливые мальчишки. Каждая наша встреча заканчивалась либо громким скандалом, либо дракой, за которую мне потом очень сильно прилетало от отца. Я в очередной раз проверила лук на отсутствие повреждений. Он новый, не хотелось сломать его почти сразу же. Не найдя никаких трещин и сломов, я облегченно вздохнула и уже собиралась уходить, когда краем глаза заметила пару светящихся в темноте глаз. По коже прошла волна мурашек, а тело словно онемело. — Где ты была? — донесся до моих ушей строгий голос отца, заставляя сжаться еще сильнее. Почему я не заметила его раньше? Мужчина встал и бесшумно направился в мою сторону. Единственное, что выдавало его — веревки с висящими на них костяными инструментами, которые он по пути ко мне раздвигал руками. — В лесу с Камау, думали погулять перед сном, — отец оказывается передо мной. Одна его рука ложится на мое плечо, а второй он берет меня за подбородок, заставляя смотреть на него. Его строгий взгляд проходится по моему лицу и останавливается в районе носа, после чего отец недовольно хмурится и проводит большим пальцем по моей верхней губе и показывает его мне. Уши прижались к голове еще сильнее, стоило мне заметить красные разводы. Я была уверена, что все смыла. — Где ты была? — он не отстанет, пока я не скажу ему правду. Теперь уже точно. — Мы пошли гулять с Камау, а там Ралтау и Тецуа… опять… — мой Энток закрыл глаза и раздраженно дернул ушами. Из всех его эмоций эта была, на мой взгляд, самой опасной. Мой Энток никогда не кричал, ему это было не нужно. Он умел ставить на место неродивых молодых на’ви одним лишь взглядом, чем старший охотник и пользовался. — Это поведение Оло’эйкте? — в этот момент мне хотелось просто испариться. Щеки начало жечь, и я пристыженно опускаю голову, словно детеныш нантанга, который погрыз охотничьи снасти. Отец не спешит продолжать, ему нужен ответ. — Нет. Энток отпускает меня и садится на большой плоский камень, который обычно воины и охотники использовали для изготовления различных предметов. — Ты должна понимать, что любое твое действие имеет последствия. Нужно опираться не только на чувства, но и на разум. Ты не всегда будешь ребенком, когда-нибудь тебе придется вести за собой народ. Он слегка стучит пальцами по виску, продолжая наблюдать за мной. Мне стоило больших усилий продолжать смотреть ему в глаза. — В этом твоя сила, Моран. Нельзя идти на поводу у чувств, как и нельзя доверять только разуму. Должен быть баланс, и только тогда Оло’эйктан мудрый, только тогда народ примет его. Никому не нужен слабый вождь, запомни это. С тех пор я перестала лезть в драку при любой удобной возможности. Не знаю, как отцу это удалось, но его слова прочно засели в моей голове, и каждый раз, когда мне хотелось сделать что-то на эмоциях, именно эти слова останавливали меня и отрезвляли рассудок. *** — Я ничего ему не скажу. — Прекрасно. После Та’кука пришла Цирея. Настроение у нее было прекрасное, судя по широкой улыбке и горящим глазам. Сначала она кормила меня фруктами и долго рассказывала о том, как все взрослые готовятся к празднику. Особое внимание дочь Тса’хик уделила фонарикам, над созданием которых трудилась добрая половина клана. Воспоминания вызвали на лице легкую улыбку; я была рада, что все это теперь позади. — Пойдем, у нас еще много дел, — девушка снова потащила меня к мастерицам, но, к моему удивлению, девушек там оказалось гораздо больше, чем вчера. К нам присоединились Куцати, Дейшана и Окмайя. Все как одна были бодры и веселы, и каждая из них была занята чем-то своим. Дейшана заплетала неугомонную Окмайю, иногда недовольно рыча на нее, когда та отвлекалась и начинала дергаться, обсуждая с Алирой очередные новости деревни. Заметив меня, Алира странно улыбнулась и встала со своего места. Ее улыбка показалась мне натянутой и ненастоящей, словно ее что-то беспокоило. Она подошла ко мне и аккуратно взяла под руку, уводя в сторону от кричащих и смеющихся девушек. — Как ты себя чувствуешь? — в ее голосе слышалось беспокойство. Все же, Та’кук поделился с ней событиями вчерашнего вечера. Девушка невзначай бросает взгляд на мою косу, но трогать не решается, за что я ей очень благодарна. Пока мы с Циреей шли до хижины, я заметила, что при любом неосторожном движении затылок начинает неприятно тянуть, словно волосы стали сильно тяжелее обычного. — Все хорошо, благодарю тебя, — Алира снова улыбается, в этот раз ласково и более естественно, от чего на ее щеках появляются небольшие ямочки. Возможно, она хотела поговорить о чем-то еще, но нас прервала Куцати. — Хорошо смотрится? Мне нужно ваше мнение, — девушка вышла в центр хижины и принялась крутиться, показывая свой наряд со всех сторон. Вся нагрудная повязка подруги была украшена перламутровыми кусочками ракушек. Так вот откуда взялись те осколки у входа в хижину, умно. На набедренной повязке тоже можно было заметить подобные, но только на верхней ее части, которая плавно переходила в большое количество мелких темно-коричневых нитей, свисающих ниже ее коленей. — Очень красиво, вы хорошо постарались, — радости Циреи не было предела. Девушка принялась прыгать на одном месте и хлопать в ладоши. Люблю, когда она в таком настроении. Окмайя тоже хотела показать работу мастериц, но ее тут же остановила Дейшана, которая еще не закончила с ее прической. — Успокойся, — младшая недовольно скривилась, но все же послушала подругу. Сидящая неподалеку Нутфе довольно хихикнула и вернулась к недоделанной части чьей-то повязки. — Правда здорово? — вопрос Куцати был адресован мне. Я еще раз осмотрела подругу, прежде чем кивнуть. На губах девушки тут же появляется довольная улыбка, но она тут же цокает языком и подходит ближе, — Я хочу тебе кое-что рассказать. — Надеюсь, это про Атана, иначе мне не интересно, — сначала Куцати теряется, а затем пихает меня локтем в бок, когда понимает, что я несерьезно. Она тянет меня за собой, и мы садимся на пол, упираясь спинами в грубую плетеную стену хижины, — удиви меня. Девушка сделала глубокий вдох, и по довольным глазам и ее смущенной улыбке было понятно, что все получилось. — Мы ходили гулять на заброшенный пляж, — вопросительно вскидываю брови, и девушка принимается рассказывать мне про это место. Оказывается, когда-то давно поселение клана Меткаина должно было находиться совершенно в другом месте, однако старейшины того времени посчитали то место недостаточно хорошим для проживания, и его решено было сменить. Сейчас туда бегают гулять парочки или те на’ви, которые хотят отдохнуть от других. Как оказалось, эти двое успели хорошо сдружиться за те пару дней, что я проводила около Аонунга. Еще рано было говорить о каких-то чувствах, но дружбы Куцати уже было достаточно, чтобы скакать по хижине от счастья. Я была искренне рада за подругу. — Я готова, — Дейшана закончила приводить волосы Окмайи в порядок, и та тут же вскочила с пола и закружилась на месте, — хорошо вышло? В глазах сразу зарябило от большого количества разноцветных камушков и ракушек, что при каждом движении издавали громкие звуки. На это было так тяжело смотреть, что мне невольно пришлось сощуриться. Судя по лицам остальных девушек, тяжело было не только мне, но подругу это не особо волновало. Она была занята разглядыванием своего костюма. — Прекрасно вышло, только сядь, — зашипела Дейшана и усадила девушку обратно на пол, чтобы та не смущала других разноцветными переливами. Цирея и Нутфе обменялись неловкими взглядами, и последняя растерянно пожала плечами. Ее попросили сделать — она сделала. Я с облегчением вздохнула, и взгляд Дейшаны метнулся в мою сторону. — Твоя очередь, — хотелось возразить, но Куцати и Цирея потянули меня к перебирающей разноцветные бусины девушке. Делать было нечего. — Одна просьба, — подруга отвлеклась от своих бусин и подняла на меня глаза, — оставь мне мои. Дейшана нахмурилась, но возражать не стала, лишь безразлично пожала плечами. — Как скажешь. *** С самого утра сын вождя не мог найти себе места. Он так долго ждал этого дня, а теперь, когда до встречи с тулкунами оставалось всего ничего, ему казалось, что он сойдет с ума от ожидания. Спал Аонунг очень плохо, волнение перед долгожданным праздником давало о себе знать. Большую часть ночи парень просто лежал и думал о том, что хочет обсудить со своим духовным братом Отто, что хочет узнать и о чем спросить. Он гадал, как сильно изменился его тулкун за такое большое количество лун, что они провели вдали друг от друга. В процессе перевязки Ронал предприняла пару попыток узнать, что не так и почему ее сын засыпает на ходу, но наследник клана Меткаина лишь лениво отмахивался и говорил, что все с ним хорошо. Этот ответ не устраивал Тса’хик, но приставать к сыну и надоедать ему она не хотела, тем более, что сегодня большой праздник. После перевязки Аонунг хотел навестить Моран, но ее в маруи не оказалось. Парень быстро понял, что в этом как-то замешана его младшая сестра, так как ее он тоже не видел с самого утра. Единственный, кого ему не пришлось искать — это Ротхо. Друг сам нашел его, когда сын вождя шел проведать своего илу. Парень был рад его видеть, но выглядел так, словно тоже полночи о чем-то думал. Несмотря на царившую вокруг них праздничную атмосферу, лучший друг Аонунга был не в настроении и часто пропадал где-то в своих мыслях, из которых сыну вождя приходилось его периодически выдергивать. — Да что с тобой такое? — Ротхо дернул головой и глупо заморгал, словно не понял, как оказался у гнезда илу. — Не выспался. — Понимаю. Ротхо хоть и был против предложения Та’кука, но говорить Аонунгу ничего не стал. Так решил старший, пусть он и разбирается со всеми вытекающими последствиями, а они будут, Ротхо прекрасно это понимал. Хоть сын вождя и старался делать все так, как хотел того Оло’эйктан и совет старейшин, его природная вспыльчивость никуда не делась, и порой Ротхо приходилось спасать лучшего друга из разных передряг. Ему было стыдно, что он утаивает что-то от него, но парень успокаивал себя тем, что это всё он делает лишь во благо Аонунгу. — Ты видел сегодня Моран? — по спине Ротхо прошелся неприятный холодок от столь внезапного вопроса, но он лишь неопределённо пожал плечами. Внутренности неприятно скрутило, но он точно помнил, что Та’кук обещал ему следить за девушкой, поэтому всё должно было обойтись. — Не знаю, с Циреей, наверное, — Аонунг пару раз цокнул языком, подзывая к себе илу. Пока зверь плыл, сын вождя сел на плетеную поверхность моста и свесил ноги в воду, — а что случилось? Аонунг привык к ней, вот что случилось. Каждый день он начинал с того, что искал её, и это вошло у него в привычку. Теперь, когда ее не оказалось в маруи и она прохлаждалась где-то с его сестрой, ему было скучно и он не знал, чем себя занять. После вчерашнего конфликта идти к другим парням не было никакого желания, а сидеть весь день без дела и думать о жизни ему тоже не особо хотелось. К счастью или нет, дела нашли его сами. — Tonowari 'itan, — уши парня дернулись, когда он услышал своё имя. Обернувшись, он увидел Мукату. Мужчина стоял, скрестив руки на груди, и с безучастным видом разглядывал двух сидящих перед ним парней, — тебя хотят видеть. Сын вождя тяжело вздохнул. Несмотря на праздник, обязанности не ждут, когда он будет готов. Долг зовёт, нужно идти. Парень попрощался с Ротхо и нехотя поплелся за старшим охотником клана Меткаина. День обещает быть тяжелым, все надежды Аонунг возлагал лишь на приятный вечер. *** Позднее вечером *** — Ты прекрасна, — я стояла посреди хижины и чувствовала себя ужасно неловко из-за большого количества взглядов, направленных в мою сторону. Цирея ещё раз обошла меня, придирчиво оглядывая с каждой стороны мою одежду и волосы, в которые Дейшана всё же вплела пару светло-розовых жемчужин. — Ты просто красавица, не переживай, — Алира аккуратно проводит рукой вдоль моей спины, пытаясь хоть как-то успокоить мою зарождающуюся истерику, — пора идти, костер уже разожгли. Делаю пару шагов к выходу, но тут на мое плечо ложится чья-то рука. — Ему понравится, — тихо шепчет мне на ухо Куцати. Уши предательски горят, подруга довольно хихикает и выбегает из хижины. «Дурочка», — прикладываю холодные ладони к теплым щекам и выхожу следом. Вся деревня украшена нашими фонариками, в каждом из которых горело небольшое пламя. — Куда мы? — Цирея улыбается и тянет меня за собой. — На пляж, к большому костру. Пока мы шли, я разглядывала многочисленные разноцветные ленты и украшения, которыми были увешаны мосты и хижины. — Далеко собрались? — с соседнего моста к нам спрыгивает Ротхо, а за ним, но менее уверенно, появляется и сын вождя. — Нет, но можете составить нам компанию, — Дейшана поправила волосы, и те приятно застучали небольшими бледно-голубыми ракушками. Сегодня Аонунг стоит на ногах гораздо увереннее, и это не может не радовать. В какой-то момент наши взгляды встречаются, и сын вождя едва заметно кивает в знак приветствия, а на его губах появляется довольная улыбка. Ничего особенного, но по телу снова разливается нечто теплое, от чего хочется смеяться, но приходится топить странные порывы в смущенной улыбке. — Я полдня тебя искал, — тихо произносит сын вождя, как только мы оказываемся рядом, — где тебя носило? — Только пол дня? — парень закатывает глаза, но его выдает легкая улыбка, буквально на мгновение появившаяся на его губах. — Ну, знаешь… — Аонунг нарочно растягивает слова, делая вид, что сомневается, стоит мне знать о том, что он собирается рассказать, — я сын вождя, у меня есть разного рода обязанности… Аккуратно шлепаю его по здоровому плечу, отчего парень принимается довольно смеяться, и его смех заставляет меня потерять мое напускное спокойствие. Приходится отвернуться и сделать вид, что я очень занята, разглядывая украшения одной из хижин, но наследник клана Меткаина даже не думал оставлять меня в покое. — Пойдем, я тебе кое-что покажу, — он приобнимает меня за плечо и тянет за собой, игнорируя окружающих нас на’ви, которые тоже шли на праздник, но остановились, чтобы получше рассмотреть нас и убедиться в том, что все это им не кажется.