Карточный дом

Это утро было немного теплее, чем прошедшие дни, с редко ясным небом и солнцем, сиявшем с такой силой, что было невозможно поднимать взгляд, не прищурившись. Да, именно один из таких дней, которых обожал валет червей, поэтому было бы не странно видеть его в саду замка, где он бы наслаждался прекрасной погодой. Но не сегодня. Феличиано стоял снаружи покоя, предназначенного для короля и королевы червей, в коридоре перед большим окном с видом на сад, и глядел в пустоту, выпуская бесчисленные вздохи. Глубокая скорбь давила ему на грудь с последнего вечера… момента, когда пропали короли. — Феличиано, — позвал его Кику, выходя из комнаты и видя отсутствующее выражение на лице валета, который не заметил присутствие королевы. — Феличиано, — повторил тот немного погромче. Вышеупомянутый подпрыгнул, увидел Кику и немедленно опустил голову. — Слушаю, мой господин. — Ты сегодня еще больше рассеян, чем обычно, — сказал королева таким спокойным и невозмутимым тоном, как всегда. — Простите, мой господин, буду стараться быть повнимательнее… ве~ — ответил валет. Даже его голос звучал подавленным. — Волнуешься о Людвиге? — переспросил Кику, кладя руку под подбородок Феличиано и обнаруживая волнение на его лице, которое стало еще мрачнее при упоминании короля. А его глаза даже потеряли немного блеска. — Ве~ нам всю ночь не удалось ничего о нем узнать, несмотря на то, что отправили страж всех четырех королевств, не нашелся ни один след ни их, ни джокеров… боюсь, что с королем может случиться что-то плохое и что он находится в опасности, — объяснил Феличиано, пытаясь хранить спокойствие. — С ним будет все хорошо, Людвиг сильный и умеет присматривать за собой. Это ты должен сам знать, ведь из всех людей ты знаешь его лучше всех, даже лучше, чем я, посмею сказать, — попытался успокоить его Кику и двинулся в путь. Феличиано пошел за ним. — Ве~ пожалуйста, не говорите ничего, что можно неправильно понять, — попросил он и остановился, когда остановился его хозяин и обернулся к нему с маленькой улыбкой на лице. — Разве я здесь что-то не так понимаю? — спросил он, на что щеки валета покраснели, а его взгляд направился к полу, будто он хотел проникнуть сквозь того глазами. — Д… Да… король и я просто хозяин и слуга… больше ничего. — Голос Феличиано был еле слышен. Он с опущенной головой снова начал следовать за Кику. — Ах, Феличиано, когда я вижу тебя с Людвигом, у меня возникает вопрос, кто из вас дурнее: тот, который не видит очевидное, или тот, который старается не позволять первому видеть, — заметил королева. Слуга промолчал, зная, что не было смысла спорить с хозяином, когда тот был прав. Не говоря больше ни слова, они продолжали идти по коридору замка, где все решились остаться жить до дальнейших уведомлений или новостей о королях. Наконец они дошли до главного зала, в котором уже находились остальные королевы и разговаривали со собственными людьми, и также начальник королевской гвардии Королевства Червей. Кику снова выглядел серьезным, а Феличиано в нескольких шагах за ним тоже пытался казаться посерьезнее, но напрасно. Королева подошел к солдату, который имел символ королевства на серебряных доспехах. Тот поклонился и выпрямил спину, поднимая подбородок, когда Кику оказался перед ним. — Есть новости о короле? — спросил тот, замечая некую нервозность у солдата. — Нет, Ваше Величество, мы обыскали всю местность, но он будто провалился сквозь землю, — ответил он, слегка боясь выговор. Услышав это, Кику вытащил из широких рукавов своего черного кимоно веер такого же цвета, украшенного красными сердцами, открыл его и спрятал за ним рот, прежде чем что-то сказать. — Это невозможно. Распространяйте розыски, если нужно, и до самой границы. Они не могли уйти слишком далеко за одну единственную ночь, — велел Кику. Солдат его слушал, до сих пор стоя прямо. — Также постарайтесь сотрудничать с людьми из Королевства Бубен, Треф и Пик, ведь, в конце концов, у нас одна и та же цель. — Но, Ваше Величество… — попробовал возразить солдат, получая за это проницательный взгляд от королевы, который стал еще интенсивнее от того, что тот от своего лица ничего не показывал, кроме темных глаз. — Капитан, нашим разногласиям с другими королевствами в этой ситуации нет места. Если мы хотим найти короля… нет, королей, мы вынуждены работать вместе. Не волнуйтесь, я поговорю об этом с остальными королевами, — объяснил Кику и повернулся направо, глядя на Елизавету, которая стояла со своим валетом и, видимо, кричала на капитана собственной гвардии. — Вы думаете, они захотят сотрудничать? — спросил солдат у Кику, пока они оба смотрели на вторую королеву. — Конечно. Моя задача — их в этом убедить. А вы сейчас идите выполнять свою, пожалуйста, — попросил тот, внезапно и авторитетным жестом закрывая веер, ударяя его об свою ладонь. Другой мужчина снова недоверчиво взглянул на королеву Елизавету, а потом на Кику, у которого не исчезала решительность на слегка холодном лице. Затем молча поклонился ему так глубоко, как позволяли его доспехи, и ушел, громкими шагами раздававшимися по всему залу. — Ве~ остальные люди имеют неверное представление о королеве Елизавете, она добрый человек, — заметил Феличиано, наблюдая за дамой в зеленом. — Но также сильная женщина, и это часто запугивает и вызывает недоверие у некоторых мужчин, — сказал Кику, снова открывая веер, чтобы незаметно смотреть на королеву треф, стоявшею перед огромным мужчиной в доспехах с символом трефы на груди. — Я же вам сказала, чтобы вы искали даже до конца света! Если попадете к земле бубен, червей или пик, все равно продолжайте розыски, если возникнут проблемы, я об этом позабочусь! — вскрикнула королева, упирая руки в бока и слегка наклоняясь в сторону солдата. — Но, Ваше Величество, это не так легко пересекать границы из-за какого-то каприза, — возразил тот, пытаясь заглушить голос Елизаветы. — Каприза? — повторила она. — Вы называете приказы вашей королевы капризом? Я делаю все возможное, чтобы найти короля, и эти действия необходимые. Не думаете, что мне было так легко принять эти решения! — Подчиненный разгневанно посмотрел на нее, даже не скрывая этого. — Я знаю, но все равно не могу слепо выполнять приказы… — Солдат вдруг замолчал, прежде чем закончить фразу. — Женщины? Не говорите мне, капитан, что вы меня недооцениваете только из-за этого, — переспросила королева, стараясь не сойти с ума. — Я хотел этим сказать, что дамы не могут принимать такие важные решения. Это задача короля, а в его отсутствии, может, было бы лучше, если валет предложит, что стоит делать, — объяснил мужчина, который выглядел, будто держал себя в руках, чтобы не кричать на королеву. Та посмотрела на него убийственным взглядом. — Валет должен служить и давать советы, а если король отсутствует, то королева обязана принять его место. Я ношу корону, я королева, а Ивана пока нет, поэтому прошу вас постараться не обращать внимания на мой декольте и мою юбку и пойти делать, что я сказала, а то могу снять вас с должности, и на этот раз это будет на самом деле «капризом», — угрожала Елизавета, наслаждаясь, как лицо солдата скривилось от гнева, которого он заставил себя сдержать. — Как пожелаете… моя дама, — буркнул он, нехотя поклонился и повернулся к ней спиной. Елизавета подождала, пока он достаточно удалился, чтобы спокойно пожаловаться. — Какой противный тип! — вскрикнула она, начиная дуться от злости. — Смотрите, чтобы вас никто так не увидел, а то точно подумают, что женщины подчиняются своим эмоциям, а не умом, — посоветовал Родерих, который молча наблюдал за сценой, стоя сзади нее. — Если я бы подчинялась своим эмоциям, то уже давно бы оторвала ему голову и украсила ею замок, — ответила мрачно Елизавета. — Как вижу, король вас заразил своими маниями, — пошутил валет со все еще серьезным лицом. Она ничего не ответила, но, кажется, успокоилась, когда упомянули ее супруга. — Иван… Куда он только попал? — спросила она с явным волнением. Что заметил валет и нахмурился. — Ответьте мне, Ваше Величество: неужели ваша печаль от пропадания короля связана с фактом, что ему все-таки удалось захватить ваше сердце? — узнавал он с легким раздражением в голосе и уставился на королеву, ожидая ее ответа. Елизавета выпучила глаза, оборачиваясь к нему. А потом на ее лице снова появилась улыбка. — О, поверить не могу, что вижу, — сказала она озорным голоском. — Что? — Родерих, ледяной валет треф, ревнует! — Она старалась сдержать хихиканье, видя, что он вдруг выглядел обиженным. — Я не ревную… это был всего лишь вопрос, — возразил он, зная, что попался. — Тогда могу заверить, что нет… Хотя на самом деле существует связь между Иваном и мною благодаря нашим родимым пятнам и не могу отрицать, что ценю его, мое сердце уже принадлежит кому-то другому, — ответила она, подошла к валету и незаметно зацепила его мизинец своим, осторожно, чтобы их никто не видел. — Родерих, поиграешь для меня на пианино? Это утро было наполнено стрессом, и мне хочется послушать музыку. Елизавета единственная, которая была в состоянии слегка смягчить вечно твердое выражение лица Родериха и даже заставить его немного улыбаться. — Как я могу не подчиниться прямому приказу моей королевы? — сказал он. Она улыбнулась, отпустила его и вышла. Он, естественно, пошел за ней, игнорируя беспорядок в другом конце зала, где будущую королеву Лили досаждал собственный капитан гвардии. Мужчина, также носивший доспехи и символ королевства, нападал на нее с разными вопросами, еле давая ей возможность ответить. Она так нервничала, что не знала, что сказать и что делать, впервые находившись в подобной ситуации. Ведь король Франциск еще не успел научить ее, как себя вести в таких случаях, а ее брат пока был занят другими делами. — Ваше Величество, что нам сейчас делать? Мы уже обыскали всю столицу, даже всю нашу территорию. Вам нужно принять решение сейчас же, — требовал солдат, делая шаги в сторону девушки, которая пятилась назад, мня складки платья. — А… думаю, что… — начала она, пытаясь не заикаться, но он прервал ее снова. — Мы не знаем, где еще искать, а остальные королевства, кажется, собираются расширить поиски. Стоит нам сделать то же самое? — спросил он. Выглядело так, будто он вместо ответов хотел испытать свою королеву, которая оглядывалась, надеясь, что кто-то придет и спасет ее от этой ситуации. — Д… Да, может, это поможет, — ответила Лили не совсем уверено. — Но что, если другие королевства принят это как вторжение? — продолжал солдат, глядя прямо в ее зеленые глаза. Лили снова начала заикаться, пытаясь найти ответ. — Королевство Пик готово сотрудничать с остальными, поэтому не стесняйтесь организовать розыски в наших территориях, — вмешался тут Артур, спасая Лили, смотревшею на него, будто он был Господом Богом. Ей даже захотелось плакать от облегчения. Солдат с некоторым недоверием посмотрел на Артура, который не позволял запугать себя, а потом на собственную королеву. Та поняла, что должна была сейчас показать себя сильной, и заставила себя говорить громче. — Вы услышали, что сказал Его Величество, продолжаете искать и не прекращайте, пока не найдете какой-то след… пожалуйста, — добавила она, не в состоянии забыть старые привычки. Солдат промолчал и опустил голову, принимая приказ, а потом ушел. Когда он был далеко, обе королевы выпустили большое количество воздуха, будто все это время задерживали дыхание. — Я уже думал, что помру. Никогда в жизни не давал приказы солдату, — заметил Артур, кладя руку на грудь. — Я тоже так нервничала… — согласилась Лили и повернулась к нему. — Большое спасибо за помощь, — поблагодарила она с улыбкой, на что Артур неосознанно покорно наклонил голову. — Я просто сделал то, что считал правильным, надеюсь, я вас не побеспокоил, — сказал он. Лили хихикнула и положила новой королеве руку на плечо. А стоявший сзади них Яо кашлянул. — Господин Артур, вам не надо опускать голову, вы ведь тоже королева, — напомнила она. Артур спохватился и выпрямился, выглядя смущенным. — Про… Простите, я еще не привык к всему этому… или, вернее говоря, мне еще не верится, что это не сон, — сказал он со слегка покрасневшим лицом. — Я вас понимаю, несколько месяцев назад я сама еще была всего лишь придворной дамой, а теперь меня называют королевой и хотят, чтобы я принимала сложные решения, — ответила Лили, гладя кисть, где красовалась желтая бубна, намного меньше, чем та Франциска, ведь занимала лишь часть ее кисти. Она почти уж казалась милой татуировкой, сделанной для красоты. — Вам наверняка трудно, что вы в добавок ко всему еще и королева Его Величества Франциска, — сказал он, пытаясь звучать натурально, когда упомянул Франциска, ведь несмотря на то, что он того даже не знал и не принадлежал к его королевству, ему этот король никогда не нравился. — Почему вы так думаете? — переспросила Лили с честным любопытством, а Яо тем временем просто стоял в значительном расстоянии к ним и молча слушал. — Ну… я так понял, что король Франциск имеет тенденцию быть… как сказать?.. слегка фривольным, — ответил Артур, стараясь, чтобы это не звучало как оскорбление. Но Лили просто засмеялась, прикрывая рот рукой, как хорошая воспитанная дама, которая должна соблюдать правила приличия. — Это я не отрицаю, но, несмотря на свои недостатки, король Франциск на самом деле очень внимательный человек. Как только меня представили королевой, он наполнил меня подарками и любезностью, а еще он всегда присматривает за мной и заботится о своем королевстве. — О… никогда не думал, что у короля бубен есть и такая сторона, — выдал Артур с настоящим удивлением, а затем надел улыбку немного подобрее. — Тогда это значит, что Его Величество Франциск для вас будет хорошим супругом. — Но, услышав это, веселость Лили, казалось, стала немного слабее и уступила свое место неестественной улыбке. — Это не так, господин Артур… да, Франциск внимателен и хорошо относиться ко мне, но я прекрасно знаю, что он никогда не будет видеть меня женщиной… для него я всего лишь королева, которая будет сидеть рядом с ним на троне и больше ничего. А все, что он кроме этого захочет, он просто сможет себе купить… даже любовь или счастье, — ответила она, слегка раздражая этим Артура. — Как это? Неужели он… — Господин Артур, я со всеми согласна, что я еще ребенок, но это не значит, что я дурная… Франциск покупает себе то, что я пока еще не могу ему дать, и, честно говоря, меня это не тревожит, ведь я все равно не влюблена в него. Признаюсь, что за это короткое время я начала особенно ценить его, но мне просто хочется, чтобы он считал меня соучастницей и подругой. Больше мне ничего не надо, — объяснила Лили с легкой меланхолией в голосе. — Но вы же скоро поженитесь, не правда ли? Должно же быть хотя бы немного любви, — сказал Артур, чувствуя себя дураком, поскольку сам прекрасно знал, что король Альфред не хотел на нем жениться. Как у него тогда повернулся язык выговорить такое? — Но она есть, просто это не романтичная любовь, — ответила Лили снова с улыбкой, будто в этом не было ничего плохого. — И это вас устраивает? — пробормотал Артур, сжимая руки в кулаки и думая, насколько это было жестоко. Его злило, что такой молодой девушке, почти ребенку, навсегда запретили влюбляться только потому, что она родилась с клеймом, которого никогда не просила и которое приговорило ее к жизни вместе с человеком, предпочитавшим покупать себе все, что хотел. — Я будущая королева, господин Артур, моя судьба буквально написана у меня на коже, и я должна выполнять свои обязанности, что бы ни случилось, — ответила Лили, и ему вдруг показалось, что она выглядела более взрослой. Но только на пару секунд, ведь затем она немного расслабилась и снова казалась как прежде. — Это путь, которого дает нам жизнь, поделать мы все равно ничего не сможем. Но зато мы можем выбирать сами, каким способом проходить этот путь, поэтому постараюсь оставаться оптимистичной и сильной, даже несмотря на то, что с ума схожу от страха, когда думаю, что может еще случиться. И вам советую делать то же самое. — Артур почувствовал облегчение, когда услышал эти слова от нее. — Постараюсь следовать вашему примеру, мисс. — Ваше Величество! — позвал вдруг Баш. Лили обернулась. — Простите, что оставил вас так долго одной, — извинился валет, который, видимо, бежал до зала. — Ничего страшного, брат, я вела приятный разговор с новой королевой, — сказала Лили, которая никогда не относилась к нему как к слуге, а как к брату, кем он и являлся на самом деле. — Мне тоже было очень приятно, — заметил Артур, глядя на Баша, не доверявшего никому, кто посмел подойти близко к его сестренке. — Ну хорошо, мне пора уходить, но, надеюсь, мы скоро сможем снова поговорить вместе. Когда все это закончится и короли вернутся, пожалуйста, приходите в бубновый замок на чашку чая, буду ждать вас и короля Альфреда, — пригласила его девушка. — Мы, естественно, придем, — согласился Артур. Она улыбнулась. Лили попрощалась с Артуром и Яо и ушла с братом, а королева пик просто наблюдал за ней, как она шла, до сих пор борясь с этим широким платьем, которое с большой вероятностью было подарком от короля Франциска. — Яо, — позвал он своего валета. — Слушаю, ару. — Здесь всегда так? — спросил Артур. Валет не понимал, что он имел в виду. — Я не понял ваш вопрос, ару, — сказал Яо, на что Артур повернулся к нему, а валет по привычке опустил голову. — Я хотел узнать, всегда ли здесь так, что короли и королевы обязаны подчиняться марке на своем теле… и, например, жениться без любви… — объяснил королева, думая о Лили и также о самом себе. — Или мириться с тем, что не могут делать то, что желают сами, а жить по условиям королевского двора… — Он двинулся в путь, а Яо за ним. — Вам это кажется плохой жизнью, ару? — переспросил тот и услышал, как Артур вздохнул. — Я бы скорее сказал — трудной. В моей деревне люди работают до изнеможения, но хоть могут жить, как хотят, а здесь… — начал он, время от времени останавливаясь, чтобы Яо его догнал и ходил с ним рядом, но валет всегда оставался сзади, что немного раздражало королеву. — А здесь все по-другому, — закончил Яо его фразу. — Никто не говорил, что быть королем или королевой легко, на самом деле это именно им приходится больше всех жертвовать, ару, — объяснил он, до сих пор следуя хозяину со спрятанными в широких рукавах рукам. — Королю Альфреду тоже? — спросил Артур с удивлением, ведь всегда имел представление, что тот был сильным, могучим, и, несмотря на молодой возраст, делал, что хотел. — Конечно, ару, — ответил Яо, словно это очевидно. — Почему вы думаете, он стал таким матежным, ару? Вечно вызывает у меня головную боль своими капризами, я иногда уже не знаю, как объяснить ему, что королям нужно выполнять обязанности и что он не обычный человек, который может просто так делать глупости. Ах! Но он меня игнорирует, он неисправим, ару! — жаловался он сначала с печалью, а потом со злостью. Артур немного засмеялся. Он никогда не ожидал услышать такое о короле, которого всегда видел с другой точки зрения. Пока они шли по коридору, Яо рассказал о некоторых глупостях Альфреда, например, о том, как тот пытался сбежать из замка или как собирался пойти вместе с королем Франциском в дом терпимости, но был пойман, даже не успев туда зайти. Чем больше валет рассказывал, тем лучше Артур понимал, что король Альфред всего лишь являлся парнем, жаждавшим свободы, но, к сожалению, был заперт в золотой клетке. — И всегда, когда говорю ему, что что-то опасно, он мне отвечает, что нет проблем, потому что он сильный. Сила — не самое главное в этом мире, ару! Как мне иногда хочется ударить его по голове, чтобы дать ему понять, но я, скорее всего, попаду за это на виселицу, ару. Больше чем на разговор, это было похоже просто на нытье Яо о своей трудной задачи воспитывать короля, но Артур был совсем не против его выслушивать. Ведь он всегда был помешан на юном пиковом короле. Пока проникали в глубину замка, а валет продолжал свои вечные жалобы, они услышали мелодию пианино. Оба представителя Королевства Пик остановились на немного, чтобы лучше прислушаться к музыке, которая, казалось, доносилась из одной из ближайших комнат. — Кто там играет? — спросил Артур, слушая ноты, создававшие песню, и начал заглядывать в каждую комнату, надеясь найти музыканта. — Может валет треф, кроме него я больше никого не знаю, кто играет на пианино, ару, — ответил Яо, следуя королеве, искавшему с любопытством. Пока не наткнулся на зал с большим золотым роялем. За ним торжественно сидел Родерих и проводил пальцами по клавишам из слоновой кости. Он был так сосредоточен, что не замечал, как королева Елизавета, прислонившаяся к другому концу инструмента и положившая лицо на ладони, смотрела на него. Время от времени валет закрывал глаза и улыбался, а когда открывал их, с восхищением глядел на клавиши, гладя их, будто хрупкое тело любимой женщины из струн и дерева. Елизавета этим временем напевала песню и отошла немного от пианино, качая тело в ритме баллады. В какой-то момент она повернулась вокруг своей оси так, что поднялось ее платье, будто танцевало вместе с ней. Артур наблюдал за ними у двери, а Яо стоял сзади него. Теперь Елизавета, танцуя, подошла к скамейке, где Родерих сидел погруженным в собственный мир и играл для дамы, которой удалось попасть рядом к нему. Вдруг она осторожно положила руки на его, вытаскивая его внезапно из погруженности. Он посмотрел на королеву, сейчас стоявшею перед ним и прислонившеюся к клавишам, создавая резкий звук… она слегка наклонилась, а ее длинные волосы, словно водопад закрыли часть ее щеки и лицо, скрывая этим способом ее поцелуй в губы валета, на который тот без сопротивления ответил. Они даже не подозревали, что у них была публика. Артур чуть не закричал, когда увидел все это, особенно с какой естественностью Родерих подвинул назад ее волосы, чтобы лучше целовать ее, и положил ей руку на затылок, еще больше приближая к себе. А Елизавета — свои на его плечи, углубляя их явно запрещенный поцелуй. — Что случилось? — спросил Яо, когда слегка потрясенный Артур попятился назад. — Ни… Ничего, пошли отсюда, — приказал тот, немного толкая валета, который поворачивал голову в сторону комнаты, пытаясь увидеть причину поведения Артура. Артур чуть ли не заставил Яо уйти. Они вернулись в ту сторону, откуда пришли, проходя мимо одного из больших окон, из которых можно было видеть сад, где сейчас находился валет червей. Он вышел на немного, пока его королева был занят делами, для которых он не был нужен. Феличиано рассеянно прошел мимо розовых кустов, проводя пальцами по лепесткам цветов, не трогая колючек. Его голова была наполнена мыслями о короле Людвиге и о том, что тот сейчас находился наверняка далеко и, возможно, в опасности. Только думая об этом, он ощутил такое давление в груди, что еле мог дышать, а на глаза навернулись слезы, несмотря на все слова, сказанные Кику, чтобы успокоить его. — Ве~… мой господин… он сейчас в порядке? — задал он самому себе вопрос, не обращая внимания, куда шел, от роз к ирисам, от ирисов к лилиям и, наконец, к фонтану, где находилась мраморная скульптура символов четырех королевств. От того, что он не смотрел под ноги, валет не мог иначе, чем споткнуться об камень, и чуть не повалился в ледяную воду фонтана, если кто-то другой бы не схватил его сзади за одежду. — Ве~! Еще чуть-чуть бы и все, — сказал он, пока его все еще держали, и видел прямо перед собой собственное отражение в воде. — Советую тебе смотреть повнимательнее, куда идешь, кесесесесе, — ответил высокомерный голос и странно засмеялся. Феличиано немедленно обернулся и увидел джокера, который отпустил его и снова начал смеяться, когда увидел его испуганное лицо. — По… Позову охрану! — угрожал валет, пытаясь отойти подальше от второго мужчины, пятясь назад, но столкнулся с краем фонтана. Гилберт лишь спокойно пожал плечами. — Давай, но если мне удастся сбежать, ты не получишь никаких новостей о короле червей, — сказал он и повернулся, притворяясь, что уходил. — Подожди! — крикнул Феличиано и потянул его за этот странный хвост в отчаянной попытке не позволить джокеру уйти, ведь тот был единственным, который смог ему дать наверняка достоверные новости о хозяине. — Скажи мне все, что знаешь о моем господине! Умоляю! — Гилберт ухмыльнулся с какой-то непонятной злобой и повернулся обратно. Но вдруг он оказался сзади Феличиано, обхватил его одной рукой за талию, а вторую положил ему на щеку, заставляя повернуть голову в его сторону. — А ты мне сначала скажи, почему так волнуешься о Его Величестве, — потребовал он и уставился прямо на его глаза миндального цвета. Валет смущенно отвел взгляд. — Потому что он мой хозяин, — ответил он, слыша смех джокера у самого уха. — Ложь. Все, что ты говоришь — совершенная ложь, — возразил Гилберт и начал засовывать руку в одежду Феличиано, трогая его грудь. Тот испугался. — Бедный валет червей, так безумно влюбленный в короля червей… и вынужденный терпеть, что его любимый женат с кем-то другим… — Гилберт приблизил рот еще больше к уху Феличиано, для кого эти слова ощущались как нож в сердце. — Печальный валет, ждавший и ждавший, пока марка королевы появится на его собственной груди, но так и не дождавший, — выдал джокер злобно, гладя левую сторону груди Феличиано. — Несчастный валет, который ради любви даже покинул семью, чтобы быть рядом с любимым человеком. — Теперь он почувствовал, как тело валета начало дрожать в его хватке, или от страха, или от его слов. — Страдающий валет, еле выдерживающий вес собственной любви… Сколько сил еще хватит этому валету, чтобы продолжать молчать, не изнемогая? Кесесесе, — спросил Гилберт жестоко. — Ве~ Почему ты мне все это говоришь? — Феличиано начал слабо сопротивляться и наконец смог освободиться из объятий другого. — Что ты вообще знаешь обо мне и моих чувствах к королю?! Я уже давно смирился с фактом, что я всего лишь его слуга и больше ничего не ожидаю от него, кроме доверия… я… просто его советник и все. Королева Кику — тот, который занял особенное место в сердце моего господина, и это меня делает очень счастливым, поскольку он честный, щедрый и добродетельный человек. Я не жалею, что молчал и не страдаю, что верил в тщетную иллюзию, поэтому твои слова здесь лишние. — Звучало так, будто он заставлял себя так говорить. Ухмылка Гилберта стала еще шире, и он обхватил рукой спину валета, чтобы снова притянуть его к себе. — Если это так, то пошли со мной, — предложил джокер, и на этот раз казалось, что говорил всерьез. — Освободись от этого груза и будь со мной… Валет… нет, Феличиано… я уже так долго за тобой наблюдаю… — Он прижал его еще крепче, а валет выпучил глаза, но прежде чем Гилберт смог сделать что-то еще, толкнул его от себя. — Нет! Конечно, нет, это было бы предательство моего господина и королевства, — отказался Феличиано. На лице другого снова показалась высокомерность. — Так и знал, что ты такое скажешь. Вся твоя речь была лишь великим театром… но если ты на самом деле так желаешь, я тебя уговаривать не буду. Делай что хочешь, — сказал Гилберт, шагая назад. — Все, мне пора уходить, Валет, но будь уверен, что буду продолжать навещать королев и вас, слуг, конечно, тоже. — Он прыгнул на верхушку фонтана и подмигнул Феличиано. — Подожди! Ты же мне еще ничего не рассказал о моем господине, ве~! — закричал тот. Джокер это и вправду забыл. — О, ты прав. Не волнуйся, Его Величество находиться в хороших руках, будто ты сам присматриваешь за ним, кесесесесе, — пошутил он, прыгнул еще раз и исчез. Гилберт приземлился на стене, окружавшей огромный замок, и пошел по ней, вытягивая руки, балансируя, пока не увидел черную рогатую шапку и светлые волосы напарника. Одним прыжком он оказался рядом с ним и тут же получил нагоняй. — Прекрати эти глупости, Гилберт, тебе нельзя связываться с валетом, — сказал Питер, который уже ждал его на другой стороне большой стены. — Ты звучишь как старик, нет причины волноваться: мы ведь знаем, что валет безумно влюблен в короля, а тот в него, просто король слишком тупой, чтобы заметить, — ответил старший, преуменьшая ситуацию, но Питеру, казалось, удалось прочитать его мысли, и он подарил ему укоризненный взгляд. — Но ты сейчас заигрывал не с Феличиано, валетом червей… а на самом деле с Феличиано Варгасом из другого мира. Он тот, за кем ты все время наблюдаешь, — поправил мальчик, на что Гилберт слегка сердито посмотрел на него. — Выглядит так, будто ты надеешься, что хотя бы этот Феличиано ответит на твои чувства, если уже не можешь быть с тем из того мира. — Услышав это, старший джокер по-настоящему разозлился, но ничего не сказал, а просто повернулся к нему спиной и двинулся в путь. Его хвост извивался, словно змея по земле. — Заткнись, Питер. Мы оба знаем, что я не единственный, который желает иметь что-то из другого мира… Верно? — Он обернулся с таким ледяным взглядом, что у младшего побежали мурашки по телу. Но вместо ответа он всего лишь пошел молча за старшим. По дороге каждый из них был погружен в собственные невозможные мечты и желания. Ведь даже джокеры могли страдать от несчастья и иметь свой крест, который были вынуждены нести каждый день.