***
Всем известно, что придерживаться активности во время беременности стоит в умеренных количествах, но сама природа работы героя не поддается умеренности. Поэтому с появлением животика врач рекомендует Очако отдохнуть от героической работы. Не имея возможности патрулировать или участвовать в спасательных операциях, героиня временно переводится на административную должность. Это полный облом. Очако никогда не любила бумажную волокиту, а теперь торчит за столом с 9 до 5, просматривая отчеты о миссиях и планируя оценочные встречи. Ей скучно, гормоны бушуют, а в придачу она не может закончить ни одного дела без того, чтобы не сделать перерыв в туалете каждые двадцать минут. Это не очень хорошая комбинация, и впервые в жизни Кацуки менее раздражительный в их паре. В первый раз жена накидывается на него за ерунду, где он абсолютно не виноват и, само-собой разумеется, огрызается, — однако позже берет свои слова назад и извиняется через дверь ванной после того, как она запирается внутри, начав рыдать в три ручья. Предки твердят ему, что это нормально. Кацуки корчит недовольную гримасу, за что Мицуки отсыпает ему подзатыльник и наставляет быть более внимательным. Одному богу известно, сколько она выстрадала, когда он был в её утробе. Кацуки испытывает небывалый прилив уважения к отцу, пережившему беременную Мицуки. Неудивительно, что у него нет братьев и сестер. Они советуют ему быть понимающим и не спорить лишний раз, если Очако не в духе, связи с этим Бакуго начинает кусать себя за щеки, когда она делает что-то действуещее ему на нервы. Например, жалуется, якобы персики, которые он принес, вовсе не такие сладкие, как она любит. Ебучие персики, ради которых ему пришлось обшарить семнадцать треклятых рынков в трех грёбанных округах, потому что она не переставала ныть из-за них. Даже несмотря на тот факт, что сейчас середина долбанной весны, а значит не наступил их чертов сезон. В такие моменты Кацуки напоминает себе об извлеченных фактах из книг о беременности. У неё ломит спина. Болят ноги. Её гормоны скачут как сумасшедшие. Он безропотно проявляет заботу, затем с нетерпением ждет следующего утра отправится на работу, чтобы выместить всю злость на парне из программы обмена. Кацуки понятия не имеет, как зовут зеленого америкашку, присоединившегося к их команде вместо Киришимы. Парень хоть весёлый и оптимистичный, но служит постоянным напоминанием того, от чего Бакуго пришлось отказаться. Нет необходимости говорить, что он терпеть его не может. После того, как Кацуки отклонил предложение участвовать в программе, их работодатель выбрал Киришиму на его место, отчего тот распустил сопли, потому что никогда в жизни даже не воображал, что ему представится такая возможность. От зависти Кацуки так и порывалось взорвать его тупую физиономию, и когда Эйджиро публикует в Твиттере фотографию себя, Тодороки и засранца Деку в их первый день в офисе Лиги героев Америки, то жалеет, что смилостивился и не вмазал по челюсти. То что золотой билет выскользнул у него из рук, по сей день причиняет Бакуго глубокую боль, но всякий раз, как появляются хоть малейшие признаки сомнения, он повторяет факты о беременности, напоминая, почему решил остаться. У Очако ломит спина. Болят ноги. Гормоны скачут как сумасшедшие. Она легко утомляется и, ко всему прочему, ей даже больше не разрешают выполнять героическую работу. Его жена не заслуживает справляться со всем гемором без его полной поддержки. Она идет на жертвы ради их ребенка. Каким же подонком он будет, если не возложит на алтарь свои кровь и пот? Кацуки уверяет себя, что принял правильное решение, рассеивает паршивую тоску и даёт американцу неверные направления к отелю.***
На шестом месяце Очако визиты к врачу учащаются, и Бакуго становится всё труднее втиснуть их в свой плотный график. Она каждый раз заверяет, что ему не обязательно идти, но он, оглядываясь назад, настороженно относиться ко всему, что она говорит о его участии в делах, связанных с беременностью. Взгляд Кацуки раз за разом метается к смарт часам, которые он привык носить, даже когда на нём надет костюм героя. Его команда закончила миссию век назад, и всё же доклад в полиции занимает кучу сраного времени, да так, что он может не успеть к осмотру. Кацуки в значительной степени взвинчен, ибо сегодня они должны пройти важный рубеж. Срок беременности уже перевалил за половину, и врач сказал, что, возможно, они, наконец, смогут определить пол ребенка. Кацуки находит это довольно захватывающим. Наконец-то, хоть какой-то факт об их ребенке, который действительно имеет весовое значение. До сих пор всё, что он видел во время их визитов к врачу — это нечеткие черно-белые линии на экране, и в то время как Очако, кажется, тронута мутными картинками, Кацуки совершенно не впечатлен. Он думает, что доктор, вероятно, тронулась умом, если ожидает, что это пробудит в нём какие-то отцовские эмоции. Кожа чувствует вибрацию часов, и Бакуго украдкой бросает ещё один быстрый взгляд. Это сообщение от Очако. Черт. Она, наверное, удивляется, почему он до сих пор не позвонил, чтобы сообщить, что он уже в пути. Люди вокруг начинают ерзать на своих местах, и Кацуки осознает, что разбор полетов наконец-то закончился. Вскочив на ноги, он бросается в раздевалку переодеться, но стоит только распустить шнуровку армейских ботинков, срабатывает сигнализация, завыв по всему зданию. Это означает нападение злодея, и оно где-то поблизости. Ожидается, что все герои на месте должны доложить начальству. Сучий ад. Вот дерьмо просто обязано случиться, когда он спешит! Кацуки торопливо завязывает шнурки, затем отправляет быстрое сообщение Очако, объяснив ситуацию, прежде чем закинуть телефон обратно в шкафчик и пуститься бегом к выходу.***
Злодей не особо крепкий, команде удается задержать его в рекордно короткие сроки. Но очередная завершенная миссия означает очередной доклад с полицией, и, когда они закончат, Кацуки не нужно будет смотреть на время, чтобы понять, что он пропустил прием у врача. Часы показывают уведомление о трех пропущенных звонках. Бакуго запускает руку в волосы и тяжело вздыхает. В течение всего дня он был отвлечен на работе мыслями об осмотре и почти ничего не помнит из предыдущих двух сеансов разбора полетов. Но также, из-за занятости на работе, он не смог присутствовать на обследовании с Очако. Это глупо и иронично, и Кацуки чувствует себя совершенно опустошенным. Не видя больше причин спешить и не двигаясь с места, парень звонит Очако прямо с часов. Его коллеги ещё здесь, но плевать он хотел на всех с высокой горы, что они подумают о публичном звонке. Да-да, невежливый его зад, все они, дружно взявшись за ручки, могут пойти по всенародно известному адресу. Линия едва успевает произвести гудок — Очако поднимает телефон. Он с ходу начинает с извинений о пропуске встречи, но слова застывают в горле, поскольку слышит с того конца, что она звучно шмыгает носом. Сердце пропускает гулкий удар, и Кацуки предполагает худшее. Блядь. Неужели ребенок мертв? Герои оглядываются с тревогой, даже парень из программы обмена, который ни черта не догоняет по-японски. У него не укладывается в голове, однако Очако подсмеивается сквозь шмыганье. Твою ж мать. Она поехала кукухой от горя. Жена просит его успокоиться и перестать говорить негативные вещи. С ребенком всё в порядке. Они оба в порядке. Кацуки восстанавливает дыхание, затем хмурит брови и ругается, что Очако нагнала ненужной паники. Какого черта она ревёт, если всё в порядке? Она снова заливается смехом и с ласково называет его дурашкой. Это слезы счастья. Они достигли важной вехи в её беременности, и Очако так тронута, что не может сдержать слез. Это девочка. У них будет девочка. Кацуки на некоторое время теряет дар речи, пока до него доходят слова. Маленькая девчонка. И родится через несколько месяцев. Он и Очако станут родителями. Разумеется Бакуго понимал это разумом, но почему-то ему кажется, что он по-настоящему, в полной мере осознал только сейчас; это было сродни пробуждению ото сна. Тепло, которое тлело в груди с тех пор, как Очако сообщила новость о своей беременности, вспыхивает ярким пламенем и охватывает всё его существо. Внезапно программа обмена, от которой было так больно отказываться, больше не видится ему значимой, и впервые не нужно прилагать усилий, чтобы убедить себя в правильности выбора. У него через несколько месяцев родится дочка, сдалась ему эта Лига героев Америки! Кацуки чувствует, как у него щиплет в глазах, и жалеет, что сделал звонок на публике. Приходится наклонять голову и притворяться, что он чешет лицо, дабы коллеги не заметили постыдных слёз. Но народ взрывается хлопками, подбодрениями и поздравлениями. Кто-то переводит суть телефонного звонка американцу, который приходит в такой же восторг от известия. Он сердечно хлопает Бакуго по плечу, и тот с покрасневшими глазами шлёт его нахер с самым жизнерадостным тоном, каким его ни разу не слышали в офисе.