***
Руки Кацуки соскальзывают со спины Очако на матрас, но она остается сидеть на нем верхом, чувствуя, как под ней вздымается и опускается обнаженная грудь и как бешенно колотится сердце в такт её собственному. Попутно целуя подбородок, она приподнимает голову с изгиба шеи. Он весь раскраснелся от жара занятий с ней любовью, и это вызывает в ней довольную улыбку. С недавних пор Очако зажила полной жизнью. У неё хорошая карьера, она неуклонно поднимается в рейтинге и нынче ей удаётся сосредоточиться ещё лучше, потому что Кацуки полностью взял на себя домашние обязанности. Приятно приходить в чистый дом, где состряпан горячий ужин, ребенок искупан, бенто в садик собран, а потом на десерт получить такое. Она счастливо вздыхает, скатывается и жмется к мужу. Вечно бы так. Кацуки поворачивается на бок, убирает пряди, прилипшие к потному лицу супруги, заправляет их за ухо и осведомляется, не тянет ли её в сон. Она дразняще спрашивает, уговаривает ли он её ко второму раунду. Бакуго слегка смеется и наклоняется поцеловать кончик носа. Возможно, но позже. Сейчас он хочет кое-чем поделиться, если она не слишком измотана. Очако уверяет, что готова выслушать. Даже если бы её веки слипались, она бы стряхнула с себя усталость. Кацуки всегда был склонен держать мысли при себе, но после злополучного инцидента с Проколом она поклялась, что научит его открываться. Они женаты. Они семья. Кацуки должен сообщать о своих переживаниях, чтобы они могли вместе поразмыслить над проблемой. И если окажется, что она не годится помочь ему напрямую, то, на худой конец, попробует быть его опорой и оказывать эмоциональную поддержку. Женщина приподнимается, нащупывает на кровати сброшенную футболку и надевает её обратно. Как следует взбивает подушку, прислоняет к изголовью, принимая полусидячее положение. Она вся внимание. Что у него на уме? Тяжело вздохнув, Кацуки переворачивается на спину и, не сводя глаз с потолка, рассказывает, что на днях к ним захаживал Айзава с предложением завербовать его в специальную штурмовую команду. Золотых гор там не видать, как в частном агентстве, но это стабильная работа, и ему обещают верный шанс занять руководящую должность за относительно короткий промежуток времени. Если рассуждать реалистично, то это, вероятно, лучшее приглашение, на которое он может рассчитывать в ближайшие несколько лет, принимая во внимание, как подпортилась его репутация. Кацуки переводит взгляд на Очако. По её выражению очевидно, что она понимает, что значит быть частью СШК. Ему не нужно объяснять дальше. Так Бакуго отклонил предложение? К её удивлению, он говорит, что нет. Во всяком случае, пока нет. Айзава предоставил ему время подумать. Ну, до тех пор, пока не закончатся семинары, затем ему нужно будет дать окончательный ответ. Кацуки берет её ладонь и рассеянно прижимает к щеке. Что она думает о предложении? Настает его очередь удивляться: Очако поощряет его согласиться. Он полагал, что она воспротивится этой идее, и не в последнюю очередь потому, что это работа с высоким риском, выше, чем в профессиональном героизме. Злодеи уровня Прокола — ничто по сравнению с тем, с чем сталкивается СШК. Очако будто коршун следила за его безопасностью с тех пор, как он чуть не погиб. Почему же сейчас она подталкивает Кацуки к чему-то, что подвергнет его ещё большей опасности? Очако сжимает его руку и с уверенно произносит, что нет ничего, с чем он не смог бы справиться. Бакуго — замечательный герой. Он силен, умен, у него блестящая причуда. Какими бы великими и страшными ни провозглашали себя злодеи, они бросятся в разные стороны, когда Кацуки возглавит СШК. Она опускает подушку, ложится на бок лицом к нему. Её свободная рука опускается на грудь Кацуки и скользит вниз к животу. Пальчики прослеживают линию рубца по центру — один из многочисленных сувениров, подаренных после встречи со смертью. Шрамы от хирургического разреза и выходное отверстие на спине заживают хорошо, но, как и предупреждал Тодороки, ожог сбоку живота оставил безобразное клеймо — красное, выпуклое и имеющее тенденцию периодически зудить. По словам врача, косметическая операция исправит неприглядные следы. И всё же, несмотря на то, что Кацуки часто стоит перед зеркалом, жалуясь на уродство, они решили не удалять отметины, дабы сохранить осязаемое напоминание о том, чего ему едва не стоило безрассудство. Очако мягко гладит бугорок. Шрам появился не потому, что Прокол представлял из себя угрозу и не хватило таланта победить его. Это произошло потому, что гонка в рейтингах довела Кацуки до отчаяния. Он силен, ни один злодей не сможет превзойти его. Очако уверена в этом. Самая большая опасность для него — агрессия, которую он, кажется, не способен контролировать в конкурентной обстановке. Кацуки смотрит на неё с печалью. Он понимает, на что она ссылается. Айзава вталкивал ему те же суждения. Но как же его мечта? Если он присоединится к СШК, то потеряет перспективу стать номером один. Очако нежно стирает испарину с его бровей. Что на самом деле значит для Бакуго быть героем? Когда-то давно он бы сказал — одерживать победы, просто и ясно. С самого раннего детства он равнялся на Всемогущего, который выигрывал в каждом бою и никогда не отступал. Кацуки хотел быть таким же и знал, что с его данными это осуществимо. Ему приятно было собирать победы, числится лучшим, и на протяжении многих лет это было его единственной мотивацией. Но потом случился Юэй, и пережитое там отрезвило его. С той поры Бакуго узнал, что быть героем — это нечто большее, чем просто разносить подонков в пух и прах. Больше, чем признание, больше, чем то, как это преподносится на плакатах, видео на YouTube и телеинтервью. Быть героем — не значит побеждать ради победы, а скорее не допустить поражения, ибо последствия слишком ужасны, чтобы даже задумываться о них. Кацуки знает, что, приняв приглашение, он обретет непревзойденную возможность испытать на своей шкуре, что значит быть настоящим героем, истинным защитником мира. Он получит власть над операциями с высокими ставками, чего ему никогда не позволили бы сделать будучи обычным тружеником, независимо от места в рейтинге. На повестке дня СШК не будут мельтешить мошенники, воры, жулики, вандалы или мелкие нарушители спокойствия, лишь серьезные угрозы, сродни лиге злодеев. А когда Бакуго дорвется до звания командира, он встанет у руля общей миссии всех героев по поддержанию мира в стране. Это хорошее предложение, более чем хорошее. Оно содержит в себе все его желания, кроме титула. Если бы только Кацуки был так озабочен числами. Если бы только мог убедить себя признать, что рейтинги — далеко не всё. Если бы только стать номером один не имело для него большого значения… Его добрая, любящая, красивая Очако улыбается, придвигается ещё ближе и целует в плечо. Кацуки уже стал номер один для неё и Кимико и навеки им останется. Может быть, этого достаточно? Бакуго ощущает, как глаза щипают от переполненных эмоций, которым не дать точного определения. Любовь жены трогает его, согревает, и всё же не избавляет от боли в груди, когда он представляет, от чего отказывается. В нём словно умерла частичка, и он чувствует необходимость оплакивать её, но то же время не отрицает удовлетворения и принятия всего того, что привело его жизнь к этому моменту. Очако замечает, как блестят его непролитые слезы. Она снова приподнимается, прижимает его голову к груди, гладит растрепанные волосы и успокаивающе шепчет. Всё хорошо. Что бы ни решил Кацуки, она уверена, что он обретёт счастье. При любом раскладе она поддержит его всем сердцем. Кацуки глубже зарывается лицом в её футболку и выпускает скорбь.***
Спустя восемь месяцев выздоровления Кацуки проходит медицинское обследование. Семинары пройдены, общественные работы выполнены. Всё, что теперь осталось, — это явиться в комиссию и предоставить кучу документов, после чего он, наконец, вернет обратно свою лицензию. Вот так Бакуго оказывается перед центральным административным зданием в немилосердный зимний день, закутанный в самое теплое пальто, какое имелось в шкафу; руки в перчатках, таких толстых, что едва можно пошевелить пальцами. Сраные шрамы зудят от холода, и это немного портит ему настроение. Он входит в здание и направляется в офис комиссии сдать требуемые документы. Близится конец года, следовательно все заняты, и пролетает немало времени, прежде чем кто-то освобождается принять его. К счастью, процесс оформления протекает быстро и без лишней волокиты. Государственный служащий изучает форму Кацуки, вместе со всеми приложениями, галочками выполненных общественных работ, медицинского заключения от врача и посещения всех проклятых семинаров. Удовлетворившись бумагами, она достает штамп, помечает страницы и объявляет, что его восстановление будет обработано в течение следующих десяти рабочих дней. По истечении этого срока он должен прийти и забрать лицензию. Кацуки подтверждает кивком и словами благодарности, вышедшими скорее в грубой форме, чем намеревалось и шаркающей походкой удаляется из офиса. Однако, он не торопится на станцию, а плотнее закутывается в пальто и шагает в противоположном направлении к соседнему зданию. Пора нанести визит Сотриголове. У Бакуго было два месяца на раздумья. Высказав свои мысли, Очако уважила его способность принимать самостоятельные решения и позволила ему спокойно всё обдумать, не оказывая давления и толком не упоминая, пока он сам не поднимал тему первым, за что был ей очень признателен. Прошлой ночью перед сном не успел Кацуки раскрыть рта, чтобы выдать своё заключение, как она уже радостно восклицала, что будет с ним до конца во что бы то ни стало. Очако так поддерживает его. Он однозначно не ошибся с выбором своего спутника жизни. Большинство полицейских, занимающихся своими делами в просторном вестибюле штаб-квартиры полицейского управления Токио, знакомы с Кацуки, поскольку ранее объединялись с ним в различных миссиях. Они вежливо приветствуют его на четырнадцатом этаже, откуда СШК раздаёт операции. У Айзавы идёт совещание, поэтому он вынужден посидеть в приемной. Бакуго пробыл там около двадцати минут, терпение его на исходе, и тут дверь в кабинет наконец открывается и выплывает группа офицеров в форме. Кацуки смутно узнает в одном из них однокурсника из Юэй. Правда, это не одноклассник. Возможно, некто из другого класса героев или с другого курса, неясно. Он хоть убей, но не вспомнит имени парня или причуды. Кацуки вызывают, и он быстро теряет ход мыслей. Вновь в костюме и галстуке Сотриголова важно восседает в кожаном кресле за широким дубовым столом, на котором стоит табличка с его именем и должностью командира. Всё это выглядело бы достойно, если бы не желтый спальный мешок, выглядывающий из нижнего ящика. Как обычно, Шота не тянет резину. Так какому же решению пришел Кацуки? Самое время дать ответ. Бакуго без слов лезет в рюкзак и швыряет на стол коричневый конверт формата А4. Айзава не рвется поднимать. У него нет сил тратить на ерунду. Он просто хочет услышать «да» или «нет», чтобы они оба могли двигаться дальше. Кацуки скрипит зубами. Что ж, если Сотриголова соизволит вскрыть конверт, он получит свой дерьмовый ответ. Внутри — резюме, транскрипт с оценками из Юэй, а также копии форм, поданные в комиссию, чтобы доказать, что ему скоро вернут лицензию. Бакуго согласен устроиться на эту долбанную работу. Выбор принят, но сердце всё равно сжимается, когда он оглашает готовность. Лучше бы оно того стоило. Айзава ухмыляется из-за стола, принимая вызов. Он своих слов на ветер не бросает. Кацуки остаётся только ждать и смотреть.