«— То-то и оно. Просто вообрази, что мудрец и балбес сидят на разных этажах большого дома. И не имеют пока приятной и полезной привычки вместе пить камру в гостиной. — Это они зря. — С другой стороны, их можно понять. В этом многоэтажном доме пока нет ни одной лестницы, а дикие прыжки в пропасть хороши только в самом крайнем случае. Это удовольствие не для повседневных нужд. Следовательно, надо строить лестницы, удобные переходы с этажа на этаж, мосты — называй как хочешь. Лишь бы самому было понятно. И запомни, этим строительством должны заниматься оба — и мудрец, и балбес. Иначе что толку было прикидываться человеком?»
***
Ждать становится тяжелее с каждым часом. Звуки выстрелов, что эхом долетают со всех сторон, говорят о том, что у жителей казавшегося примерным городка, на самом деле много секретов. И спокойнее от этого факта не становится. Тэхён пытается придумать, куда спрятать на время лису и лисёнка, что заметно подрос за время пребывания в Тэхёновом погребе. Но ни одно из мест, пришедших на ум, не кажется хоть сколько-нибудь безопасным. А о том, чтобы выгнать их в лес, омега даже не думает, ведь сейчас это будет равносильно смерти. Тэхён кусал губы до крови, не зная, как ему поступить. Как спасти лисью семью. Про себя он не думал. Собственное благополучие волновало его меньше всего. Но когда раздался стук в дверь, сердце покинуло грудную клетку и провалилось куда-то глубоко-глубоко, будто и вовсе собиралось покинуть нежное, но сильное омежье тело. Будто не желало сегодня оставаться его частью. — Открывайте, или сломаем дверь! — крик сопровождался слишком настойчивыми ударами, от которых вся передняя стена ходила ходуном, а стёкла в рамах брезгливо дрожали. Этот командный голос не принадлежал Чимину. Возможно, это была хорошая новость. Но и Чонгуку этот голос тоже не принадлежал. Тэхён отворил дверь, застав солдата, который так и остался стоять с рукой, зависшей в воздухе для очередного удара, который, по всей видимости, более не требовался. — Мы проверяем все жилища на наличие запрещённых объектов, — отчеканил юноша и, отодвигая омегу, уверенным шагом вошёл в дом. — Если вы прячете у себя запрещённый предмет или существо, не прошедшее процедуру классификации, прошу сообщить сейчас. Это смягчит для вас наказание. Солдат всего один. Это показалось странным. И даже не смотря на ружьё, что тяжестью повисло на его плече, источая угрозу, интуиция подсказывала Тэхёну, что в одиночку обыском не занимаются. Да и в самом начале солдат угрожал, что ломать омеге дверь в случае неповиновения он будет не один. На это указывало красноречивое «сломаем». Когда в дверях появился Чонгук, переступивший порог так легко, будто делал это уже миллион раз прежде, а не впервые, Тэхён запутался в том, как на это реагировать. Он не был рад его видеть. И в тоже время считал его меньшим злом. Потому что сегодня днём познакомился кое с кем более страшным. Да, каких-то несколько месяцев назад омега бы сам себе не поверил. До чего докатилась его жизнь, если генерал Чон Чонгук для него вдруг стал наименьшим злом. Но усмехаться своим же мыслям сейчас не хотелось. Генерал коротко поздоровался, и вслед за ним вошли ещё двое солдат. Каждый из них был одет по форме и вооружен. Тэхёну стало так неуютно, как никогда ещё не бывало в собственном доме. — Прячешь что-нибудь? — Чонгук смотрел так внимательно, будто мог увидеть в глазах омеги ответ на свой вопрос раньше, чем тот его озвучил. — Ничего не прячу, — Тэхён ответил честно. Он действительно НИЧЕГО не прячет. Кроме своего страха, но он пока не запрещен. Бояться можно, особенно, когда в твой дом ввалились вооруженные эльфы с намерением перевернуть всё вверх дном. — А может, кого-нибудь? — эта сталь в голосе ощущалась физическим холодом. Омега не видел в потемневших генеральских глазах того обожания, которое они источали прежде. В них были лишь пустота и мрак. Солдаты разбрелись по дому, пока Чон морально давил своим присутствием. Тэхён словно находился рядом с кем-то другим. Словно не было между ними разговоров, случайных касаний и взглядов украдкой. И омега вдруг осознал, что они впервые не наедине. Что впервые генерал явил ему свой обычный лик. — Нет, — Тэхён ответил быстро и коротко, не дрогнув ни одним мускулом на прекрасном лице и не отводя глаза в сторону. — Хорошо, — Чонгук ответил тем же тоном. Из соседней комнаты послышался звук падения чего-то деревянного на пол. Омега вздрогнул, а генерал продолжил смотреть на него всё так же внимательно. — Я приказал не устраивать беспорядок, — Тэхён не смог точно определить, кому предназначался этот командный голос. Генерал, наконец, перевёл взгляд за спину омеги, давая ему секундную передышку от беспрестанного внимания, и сказал кому-то из солдат, а может быть, сразу всем. — Приберите за собой, когда закончите. И каждая сломанная вещь в этом доме будет означать наряд вне очереди для всех троих. Тэхёну было плевать на беспорядок. Плевать на сломанные вещи. Хотелось только, чтобы всё это поскорее закончилось. Очевидно, что генералы не ходят с проверкой в каждый дом, даже с учетом того, что город довольно небольшой. Очевидно, что Чон сам изъявил желание прийти. Но для омеги не было очевидно, для чего он пришёл. Чтобы защитить? Но сейчас именно он был тем, от кого Тэхён чувствовал угрозу. Солдаты только выполняют приказ и вполне могут уйти, не найдя в доме ничего интересного. А чего ждать от альфы, было неизвестно. — М-может хотите чаю? — голос предательски дрогнул, но омега решил, что такую реакцию вполне можно счесть приемлемой. В конце концов, не каждый день в его доме проводят обыск с пристрастием. — Не откажусь, — Чонгук согласился, но от чего-то нахмурил брови, прежде чем проследовать на кухню. — Присаживайтесь, где вам удобно, — Тэхён старался вести себя непринужденно и принялся с энтузиазмом греметь посудой и рыскать по шкафчикам, в которых уже успели навести свой порядок солдаты. Генерал присел на табурет в углу, прислонившись спиной к стене, и молча наблюдал за омегой. А Тэхён силился ничем не выдавать волнение, которое становилось всё ощутимее, заставляя дрожать не только руки, но и колени. В голове вдруг промелькнуло осознание, что это могут быть последние минуты его жизни. Оно обрушилось так внезапно, что пальцы сами собой разжались и чуть не выронили на пол сахарницу. Падения сосуда удалось избежать, но крышка всё же со звоном разбилась о пол и разлетелась на части. Омега осел на пол и принялся в спешке собирать осколки. Будто хотел избавиться от следов своей нервозности. Чонгук никак не среагировал. Тэхён навёл порядок и, наконец, поставил чашки на стол, сев напротив Чона. — Сегодня был тяжелый день, да? — омега попытался начать разговор, ибо тишина, прорываемая одними лишь звуками устраиваемого в соседних комнатах бардака, делала атмосферу невыносимой. — Да. И он ещё не закончился. И это всё. Всё, что ответил Чонгук. Как развить из этого дальнейший диалог, Тэхён не представлял, отчаянно пытаясь придумать хоть слово. Ему впервые довелось видеть генерала таким молчаливым. — Вам понравился чай? — в любой другой ситуации омега совершенно точно не стал бы выпрашивать комплименты, но сейчас хотелось услышать что угодно. Только бы это «что угодно» было чем-то хорошим. — Да. Благодарю. И это снова всё, что сказал Чон. Никаких развернутых фраз. Никаких ответных вопросов. Тэхён услышал треск кожи, поздно опомнившись, когда почувствовал во рту металлический привкус собственной крови. От напряжения он зажал зубами щёку так сильно, что перестарался и прокусил её до кровоточащей раны. — У вас кровь, — заметил альфа и встал со своего места, чтобы подойти ближе к омеге. Тэхён вздрогнул. Чонгук не мог заметить кровь у него во рту. Они не разговаривали, а значит, она не могла попасть на губы или на зубы и оказаться на виду, окрасив их в красный цвет. Но Чон просто наклонился и взял омегу за руку, притягивая её у своему лицу, переворачивая и раскрывая. Свежая царапина стала отчетливо видна. Тэхён даже не заметил, как порезался, пока собирал осколки. Ему сейчас было не до боли. — Ерунда, — омега хотел попробовать улыбнуться, но вовремя вспомнил, что таким образом может явить ещё немного крови. — Порез неглубокий. До свадьбы заживёт, но промыть всё равно надо, — в голосе альфы промелькнули нотки тепла. И Тэхён облегченно выдохнул, хоть это и было чем-то незначительным. — Сейчас, — омега ринулся к раковине, продолжая чувствовать прикосновение к своей ладони. Чонгук включил тёплую воду и принялся аккуратно промывать рану, пока Тэхён молча наблюдал. — У меня есть заживляющая мазь и бинт, — омега проговорил быстро, стараясь не шевелить лишний раз губами, хотя Чон не мог его сейчас увидеть. Чонгук кивнул и пробежался глазами по шкафчикам. Руку давно пора было отпустить, но он, кажется, не собирался этого делать. И не сделал, пока не обработал рану, бережно забинтовав и завязав маленький бантик. — Спасибо, — Тэхён улыбнулся уголками губ. И это была самая искренняя благодарность, на которую он только был способен. Омега уже и забыл, когда в последний раз кто-то проявлял по отношению к нему подобную заботу. Возможно, что такое в его жизни вообще было впервые. А ещё это точно был первый раз, когда альфа позволял себе так долго и смело прикасаться к Тэхёну. В любой другой ситуации омега не был бы рад тому факту, что между ними вообще имел место быть подобный столь близкий контакт. Но сейчас это даже успокаивало. Ровно до того момента, пока Чонгук не отпустил Тэхёнову руку и не сел обратно допивать свой остывший чай. Он вернул себе прежнее безразличное выражение лица и, посмотрев на часы, отставил чашку в сторону. — Скоро всё закончится. Хотелось бы верить. Омега тоже отставил свою чашку и открыл было рот, чтобы предложить добавки, но услышал леденящий душу голос генерала: — На вашем участке есть ещё какие-нибудь постройки? Сердце второй раз за вечер рухнуло в пятки. Язык онемел, а кишечник перевернулся, скручиваясь спазмом. — Мне кажется, я что-то видел, — продолжил Чон, не дождавшись ответа. — Давайте немного прогуляемся. Похоже, что с этого момента можно начинать обратный отсчёт. Тэхён больше не мог управлять своим телом. Разум тоже отказывался функционировать. Сердце колотилось, как бешеное. Кровь забурлила так, что заложило уши. — Там лишь соления и травы, — омега собственный голос не узнал. Тот звучал как из-под толщи воды. — Это прекрасно. Значит, мы славно проведём время, — Чон вдруг улыбнулся, но взгляд его оставался серьёзным. Он направился к выходу и, уже оказавшись на улице и оглянувшись, заметил, что Тэхён всё ещё стоял на пороге собственного дома. Генерал на это ничего не сказал. Молча пошёл вперёд, внимательно смотря по сторонам. Двор был довольно большим и усаженным зелеными деревьями, но, кроме беседки, увитой цветами, ничего примечательного Чонгук не заметил. Пока не напоролся взглядом на дверь с тяжёлым амбарным замком. Чон подошёл ближе, чтобы рассмотреть получше, а затем прислониться к ней ухом. Омега, всё это время пребывавший в оцепенении, сорвался с места, прекрасно понимая, что давно выдал себя. Но ничего не мог с собой поделать. Он не справился, и сейчас произойдёт то, чего допускать было никак нельзя. За свою жизнь Тэхён не переживал даже в тот момент, когда подошёл к генералу сзади, пытаясь отдышаться. — У вас есть ключ? — Чон, не оборачиваясь, задал вопрос, проведя пальцем по замочной скважине. Тэхён сделал шаг навстречу, промычав что-то между нет и да, и вместо того, чтобы дать то, о чем его попросили, протянул к генералу руку, желая ухватиться за его предплечье. Зачем? Омега ответа не знал. Посему, можно предположить, что от безысходности. — Ключ, — повторил альфа, но ответа снова не последовало. Тогда Чонгук просто достал из кармана отмычки и с невозмутимым видом начал перебирать их в руках, всё так же не смотря на Тэхёна, но чётко проговаривая каждое слово, прекрасно зная, что его слышат: — Этот замок открывался и закрывался недавно. Я вижу свежие следы царапин по ржавчине, — Чон сделал паузу. — Эта дверь открывалась и закрывалась не раз, потому что я вижу борозды на земле. Не так давно был дождь, и он бы смыл эти следы. А значит, вы зачем-то ходили в этот погреб не так давно. Сегодня? — снова пауза. Возможно, генерал рассчитывал получить ответ, но омега давно проглотил свой язык. — И если бы вы ходили сюда за солениями и травами, вы бы не побелели, а ваши прекрасные губы не задрожали бы, выдавая вас с головой. Вы выглядите, как тот, у кого много секретов, Тэхён. Обычно вы молчаливы, но сегодня сами пытались разговорить меня. Так делает только тот, кому надобно что-то скрыть, — закончив перебирать отмычки, Чонгук взял замок в руку и уже собрался вставить в него ту, что визуально подходила, но омега в последний момент отпихнул его руку, одним рывком оказавшись перед альфой и своей спиной упираясь в злополучную дверь. Генерал посмотрел разочаровано, но больше никаких эмоций не демонстрировал. Он опёрся свободной рукой совсем рядом с головой Тэхёна и, наклонившись достаточно близко, со всем возможным холодом спросил: — Вы прячете человека? Тэхён отрицательно кивнул, медленно проведя головой сначала влево, а затем вправо. Чон выдохнул через рот, заставляя тем самым всколыхнуться волосы омеги, что волнами обрамляли впалые щёки. — Я должен увидеть. — Пожалуйста, — Тэхён прошептал с закрытыми глазами, превращая слово в молитву. — Отойдите от двери. — Я клянусь вам своей жизнью, которую вверяю в ваши руки. Если вы откроете эту дверь, вы не найдёте там ни одного человека, — Тэхён всё так же шептал, боясь открыть глаза и столкнуться с ненавистью в глазах чужих. — Кого же я там найду? — альфа ответил так же шепотом. Омега молчал, наконец найдя в себе силы открыть глаза. Он почувствовал, как по щекам потекли слёзы, оставляя после себя солёные следы. — Пожалуйста, — вновь взмолился Тэхён, но в глаза генерала посмотреть всё ещё не осмелился и вздрогнул, когда Чонгук кулаком ударил в дверь прямо рядом с головой омеги. — Кто в погребе? — генерал этот вопрос прорычал так, что злость исходила от всего его тела. Но, несмотря на это, омега понял, что он давно уже мог отшвырнуть Тэхёна в сторону и открыть эту дверь. Альфа давно мог достать пистолет и пригрозить им. Или даже пустить пулю, и не одну. Ему ничего не мешало сделать что угодно из этого. Но Чонгук продолжал задавать вопросы. А значит, ещё есть шанс договориться. Вот только переговоры подразумевают взаимовыгодный обмен для обеих сторон. Тэхён собирается просить генерала не открывать дверь? Никого не убивать? Притвориться, что он вообще ничего не видел? Всё это разом? А что взамен? — Тэхён… Омега снова вздрагивает от звука собственного имени, но не хочет знать, что за ним последует. Вместо этого он резко подаётся вперёд, чтобы перебить Чона поцелуем. Он потом себя за это возненавидит, если только жив останется. Остановить предательские слёзы не получается, от чего поцелуй выходит солёным. Со вкусом Тэхёновых слёз. Со вкусом отчаяния и безысходности. Он прижимается к чужим губам, мнёт их своими, осторожно касается языком, прося открыть рот, и спустя целую бесконечность времени, наконец, чувствует, что ему отвечают. Тёплая ладонь альфы сползает с двери и ложится на талию, прижимая к себе. Чонгук быстро начинает вести в этом поцелуе. Настойчивом, глубоком и всё ещё имеющем солёный вкус. Генерал отстраняется, когда воздуха становится катастрофически недостаточно, и, тяжело дыша прислоняется, лбом ко лбу омеги. Сколько они простояли в таком положении и полном молчании, Тэхён определить не мог. Но это точно было долго. — Оборотень? — наконец, нарушив молчание, предположил Чон. — Лисы... их двое. Снова молчание. Альфа отстранился, обхватив Тэхёнов подбородок тремя пальцами, он приподнял его лицо, лишая возможности не смотреть на себя. Лишая возможности не смотреть в глаза. А сам опустил свои на омежьи губы. — И на что же вы готовы, Тэхён, ради спасения недозверей? М? — слова пренебрежительные, но интонация скорее любопытствующая, больше похожая на провокацию. — А если я предложу вам сделку? Я забираю ваших питомцев и забываю обо всём, что тут было, кроме поцелуя. Его я забывать не намерен. — Могу я предложить вам другую сделку? — смелость появилась вместе с адреналином в крови, после всего, что разом навалилось. После поцелуя. — Я весь внимание. — Эта дверь останется закрытой. А взамен… Взамен… Заберите мою жизнь. Чонгук, наконец, оторвал взгляд от Тэхёновых губ и встретился глазами с омегой, не обнаружив в них ни капли страха. Только решимость и готовность идти до конца. Это подкупало. Альфа в очередной раз восхитился стойкостью Тэхёна. Тем, как он умудрялся сочетать в себе хрупкость и силу одновременно. — Не боитесь, что я соглашусь? — Чонгук безошибочно определил, что омега не боится. Но хотелось насладиться его ответом. — Не боюсь. — Что ж. Вынужден вас расстроить, но ваша жизнь итак уже принадлежит мне. В моей воле делать с ней всё, что я посчитаю нужным. Мне мало вашей жизни. Она прямо тут, — генерал невесомо постучал пальцем по грудной клетке Тэхёна, указывая на его сердце. — Тогда чего вы хотите? — омега уже смирился с тем, что сейчас они ведут торги и им лишь надо договориться о цене. Но расслабляться было рано. Чонгук помолчал немного, подбирая слова, но в итоге выдал только одно короткое: — Вас, — он прошёлся рукой по пепельным волосам Тэхёна, убирая выбившуюся прядь в сторону, и облизал губы. Сейчас омега в полной мере ощущал себя добычей в цепких когтях хищника. Но взгляд Чонгука не выражал похоть: в нём был один лишь вызов. — Ну, вот он я. Стою прямо перед вами, — Тэхён на этот вызов ответил своим и полностью отзеркалил движения альфы, сначала прикоснувшись к его волосам, а затем облизав свои всё ещё влажные после поцелуя губы. И Чонгук улыбнулся. Будто его забавляла эта игра. — Вы меня неправильно поняли, — короткая пауза. — Я полагал, что сей разговор между нами состоится много позже, но сейчас у вас нет выбора, и я этим воспользуюсь, в надежде, что однажды вы сможете меня простить, — только в этот момент Чон перестал улыбаться, смотря в глаза Тэхёну серьёзно. — Вы станете моим мужем, — не вопрос. Утверждение. — А вот это, — генерал раскрытой ладонью легонько похлопал по двери. — Станет моим свадебным подарком. Сердце покинуло тело омеги и отправилось искать другого хозяина. Что лучше: умереть или связать свою жизнь с Чонгуком, Тэхён боялся даже предположить. Предпочёл бы не знать, не строить догадок и уж тем более не проверять на себе. В любой другой ситуации он без колебаний выбрал бы смерть. Но сейчас отказ означал бы такую же смерть ещё для двоих. Это было неприемлемо для омеги. Для него нет ничего ценнее жизни. Чужой жизни. Тэхён так и стоял, размышляя, когда заметил, как по дорожке прямо им навстречу идут трое солдат. Проследив за направлением взгляда Тэхёна, генерал наклонился ниже и прошептал ему на ухо: — Быстрее. Омега кивнул, и генерал нежно коснулся губами его лба. А отстранившись, достал из кармана пистолет и, развернувшись, двумя выстрелами убил всех троих, идущих ровным рядом друг за другом. Одна пуля прошибла сразу двоих, последний удостоился отдельной. Тела рухнули на землю с глухими хрипами, содрогаясь в предсмертных конвульсиях. — Пусть бегут сегодня ночью восточной тропой. Я сниму там дозор с двух до трех ночи. У них будет час на то, чтобы добежать до ущелья, — Чонгук спокойно убрал пистолет в карман и кинул безразличный взгляд на свежие трупы. — Пусть выходят как только уборщики, которых я пришлю, чтобы навели тут порядок, соберутся возвращаться. В ящиках для тел можно незаметно пробраться в лес. Их оставят недалеко от тропы, которую в это время никто не будет охранять. Тэхён шумно сглотнул, не сводя глаз со спокойного лица альфы, боясь посмотреть ему за спину и увидеть лужи крови. Генерал улыбнулся и расставил руки, намекая на то, что ждёт объятий: — Поздравляю с помолвкой, Тэхён.