«– Что же получается?
Мы хотим казаться хуже, чем мы есть? — Да нет, пожалуй.
Это не совсем точно.
Ничего такого мы не «хотим».
Просто стесняемся… — Стесняемся не показаться хуже,
чем мы есть, да? — Вот. Это уже точная формулировка. — Еще бы!
Мы все как-то вдруг синхронно уяснили, что следует прикидываться умненькими, ироничными, расчетливыми,
хладнокровными тварюшками.
Но ведь… Мы не совсем такие?»
***
Измениться можно только открыв глаза или закрыв сердце. И можно допустить, что второе происходит после первого, но взаимосвязь обратная. Открыв глаза и сердце открывается, но закрывшееся сердце опускает на глаза пелену цинизма. Тэхён запутался. Он прямо сейчас не знает, что чувствует и что должен. Чонгук держит омегу за руку, уверенно сжимая длинные пальцы, и сверлит взглядом дыру в Чимине. Пак взгляд выдерживает стойко. Даже бровью не ведёт. Хотя Чонгук знает, что на самом деле другой альфа его боится. Однако не отказывает себе в удовольствии провоцировать отнюдь не праведный гнев. Чимин наслаждается злостью, которая просачивается сквозь холодную маску Чонгука. Упивается видом подрагивающих губ Тэхёна, который часто и неглубоко дышит, силясь унять новую волну подступивших слёз. Крепче, до побелевших костяшек, вцепляется в руку своего альфы и неосознанно делает осторожный шаг назад, прячась за сильным плечом. — Как приятно смотреть на воссоединение двух любящих сердец после долгой разлуки! — Пак хлопает в ладоши и наклоняет голову набок, кривя губы в ядовитой улыбке. — Признаться честно, я сомневался в вашей искренности, но теперь вижу, что вы, ребята… — Много на себя берёшь, Пак, — Чонгук уже две дыры в нём прожег. — Не думал, что у тебя так много свободного времени, что ты успеваешь совать нос в мои дела, — Тэхёна от этого тона холодом обдало, как ледяным ветром, а Чимин только хмыкнул. — В моем расписании всегда найдется время для дорого друга… — Увидимся завтра, — снова оборвал Чонгук, потому что не был уверен, что сможет держать себя в руках ещё хоть минуту. Он и до этого момента удержался только благодаря омеге, до легкой боли вцепившегося в его руку. — Пошел вон! — всё-таки позволил себе грубость альфа. — Ну что ж. Я тут явно лишний, — Чимин поднял брови и кивнул Чону, а затем нагло потянулся к руке Тэхёна, желая коснуться её губами в почтительном жести и взбесить Чонгука ещё больше. Омега хотел свою руку отдёрнуть, но не успел. Чон перехватил. До хруста сжимая кисть альфы и принося ему хоть какую-то боль. Хотелось ударить посильнее. Побольнее. А потом ещё и ещё раз. Пустить кровь и вырвать змее клыки. Но цена слишком высока. Да и Тэхёну не стоит на это смотреть. Ему потрясений на всю оставшуюся жизнь хватит. Пак зашипел, отряхивая руку, словно от этого она станет меньше болеть, но комментировать никак не стал. Нарываться дальше смысла уже не было. Он получил, что хотел. — Да, — Чонгук метнул очередную молнию, одними глазами показывая, что расплаты не избежать. О, Чимину это хорошо известно. Но тем интереснее. Во всей империи нет других безумцев, способных потягаться с генералом Паком. Все, кто когда-либо пытались, уже рассыпались пеплом. Но Чонгук ему с рук и меньшее не спустил бы. А Чимин — кто угодно, но точно не самоубийца. Но Тэхён того стоит. Во-первых, этот омега ему, правда, понравился ещё с первой встречи. Просто потому, что является эталоном красоты и чистой крови. Пак питает слабость и к первому, и ко второму. Желая обладать. А недоступность только распаляет в нём азарт. Во-вторых, этот омега оказался омегой Чонгука. И Чимин костьми ляжет, но не позволит другому получить то, чего сам желает. Особенно, если это генерал Чон. — До завтра, — Пак ещё раз посмотрел на Тэхёна, адресуя своё прощание ему, и, наконец, ушел спокойным, размеренным шагом.***
— Можно мне пойти с тобой? — шёпотом спрашивает Тэхён, опускаясь на стул рядом с мужем. Чонгук осторожно гладит его по волосам и не может сдержать улыбку. — Тебе там делать нечего. Я собираюсь разгрести дела, накопившиеся в моё отсутствие. Да и тебе лучше лечь в кровать. Скоро приедет доктор, — спокойно объясняет альфа и касается кончика омежьего носа. — Мне не нужен врач. — У тебя ссадины и синяки. Может даже сотрясение мозга. Врач приедет. — Я в порядке. Ты же вернулся. Чон прикрыл глаза, медленно выдыхая. Тэхён его изводит каждым своим словом и поступком. — Я не хочу оставаться один, — признается омега, надеясь, что честность поможет добиться желаемого. — Ты не не хочешь, а боишься. — Верно. Я боюсь, — Тэхён опустил глаза, но не закрыл. Даже моргать тяжело. Слишком свежо всё в памяти. — Ты не будешь один. В доме полно прислуги. — Это не то же самое. Генерал вздохнул. Ему и самому сейчас меньше всего на свете хотелось оставлять омегу. Он соскучился, а ещё увидел, в каком Тэхён состоянии. Но вопреки своим желаниям, Чонгук собрался уходить и уже накинул на плечи китель, когда омега заговорил, не глядя в глаза: — Не спросишь меня о побеге? — Тэхён сейчас о чем угодно готов говорить, только бы не оставаться один на один со своими мыслями. — Я и так всё знаю, — альфа замер, пробежавшись опечаленным взглядом по понурой фигуре омеги. — Тебе уже доложили, — Тэхён ещё ниже опустил голову. — Я сам могу рассказать, почему хотел сбежать. — Я отлично понимаю, почему. Знаю о тебе намного больше, чем ты думаешь, Тэхён. Меня больше волнует всё, что случилось с тобой потом, — Чонгук почувствовал, как прирастает к полу. Его омега сейчас нуждается в защите. Его Тэхён сам просит быть рядом. — Об этом я говорить не могу. Чон кивнул, соглашаясь, что обсудить это лучше позже, когда Тэхён отойдёт от пережитого шока. — Я скоро вернусь, — нервно взглянув на часы, попрощался альфа, но ни шагу в сторону не сделал. — Не уходи… — Тэхён, наконец, поднял глаза, в которых повисли нескатившиеся слёзы. — Пожалуйста, Чонгук. — Зараза, — тихо выругался себе под нос альфа и, пожевав губу, подал омеге руку, чтобы ему удобнее было вставать со своего стула. — Поедешь со мной. Врач тоже приедет туда. Подождёшь меня с ним. — Я тихо в углу посижу, — бодрым тоном попросил Тэхён, вышагивая рядом и крепко сжимая руку мужа. Имея ввиду, что «сидеть в углу» будет в его кабинете. Чон прекрасно понял его просьбу и закатил глаза. — Не наглей. Чонгук был за рулём, а омега просто сидел рядом, положив руки на колени. Тэхён устал. Он мечтает сейчас принять теплый душ или поваляться в ванной, а потом забраться в уютную кровать, отключить голову и хоть немного прийти в себя. Но он не готов оставаться один на один с собой и своим новым кошмаром. Раньше Тэхён думал, что боится уродливого лика войны. Что боится напрасной смерти. Своей и чужой. Но ныне его терзают новые страхи. Наглядно продемонстрированные генералом Пак Чимином. На задворках сознания блёкло отсвечивает недавняя новость, которую омега услышал по радио. Новость, в которой его муж город стёр с лица земли и оставил очередной уродливый шрам на её поверхности. Выжженное пепелище и тысячи оборванных жизней. Убийца колоссальных масштабов, как ни в чём не бывало сейчас ведёт автомобиль и поглядывает на Тэхёна, который невидяще смотрит вперёд через лобовое стекло.***
Оказаться на территории части с генералом под руку оказалось для омеги довольно странным опытом. Все расступались и вели себя более чем почтительно. Отдавали честь Чону и низко кланялись Тэхену, который не знал, куда себя деть от такого количества внимания. Он даже шепнул Чонгуку о том, что выглядит плохо и ему неудобно, что все вокруг смотрят так пристально. — Ты самый красивый уставший омега, — снисходительно улыбнулся альфа и, поцеловав, открыл перед ним дверь своего кабинета. Тэхён примерно так его себе и представлял. Тёмный интерьер, большой деревянный стол и множество бумаг. — Посидишь тут со мной, пока не приедет врач, — предупредил Чонгук и отвлекся на телефонный звонок. Осмотр был долгим. Чон с головой зарылся в бумаги, чтобы не смущать омегу. В госпиталь Тэхёна решили не везти, потому что он был бы там единственным омегой, и такой расклад показался неудобным всем троим. Но Тэхёну вообще-то просто не хотелось отходить от Чонгука так далеко. После осмотра Тэхён вместе с доктором ушли в столовую. Омеге надо было поесть перед поиском лекарств. Генерал распорядился подать то, что попросит Тэхён, но тот наглеть не стал, чем сразу очаровал всех поваров, заступивших сегодня на дежурство. Они сварили омеге бульон, подали варёное мясо и свежий хлеб. Тэхён ел с аппетитом и чувствовал себя в относительной безопасности, потому что вокруг него собралось много эльфов, которые отнеслись к нему с добротой. Омега не сразу разглядел в смотрящих на него глазах страх. Тэхён быстро осознал, что боятся они не его, а Чонгука. И это осознание запустило цепную реакцию другого понимания. Мысли вновь посыпались, как домино. Воздух в легких неумолимо закончился, страх ударил по всем органам, голова закружилась, а тошнота грозила выплеснуть всё, что омега совсем недавно с большим удовольствием съел. Тэхена затрясло. Стало холодно. В глазах почернело, а сердце бешено забилось. Омега оцепенел. Не мог пошевелить и пальцем. Только пытался сделать хоть вдох и не отключиться. Тэхён с трудом откликался на пытающегося привлечь его внимание, чтобы помочь, врача и силился сморгнуть темноту, плывущую перед глазами уродливыми тяжёлыми пятнами. Тэхён чувствовал, как собственное сознание ускользает, и предусмотрительно опустил голову на стол, чтобы не удариться, если оно его всё-таки покинет. Но этого так и не произошло. Паническую атаку спугнула череда выстрелов. Омега медленно пришёл в себя и, не дожидаясь, пока паника накроет снова, быстрым шагом по памяти пошёл к кабинету Чонгука, которого в этом самом кабинете не оказалось. Тэхён, не зная дороги, побрёл по территории, спрашивая проходящих мимо служащих о том, где сейчас может быть генерал Чон. Некоторые из них шарахались от омеги, как от огня, и сбегали, потупив глаза, некоторые смотрели с интересом, и мало кто осмеливался сказать омеге хоть слово. Спустя ещё несколько минут блужданий, один из солдат поддался уговорам Тэхёна и проводил его до входа на полигон. Дальше идти побоялся, понимая, что генерал едва ли одобрил бы то, что он привёл сюда омегу. С каждым новым шагом Тэхён всё отчетливее слышал крики и жалобные стоны двух мужчин, а когда, наконец, подошёл достаточно близко, с трудом смог узнать в них своих недавних обидчиков. Солдаты, задержавшие Тэхёна в пещере и сопроводившие его под конвоем в ночное заключение, сейчас сидели на земле в лужах собственной крови. Омега ускорил шаги, переходя на слабый бег, который, перехватив рукой поперек пояса, прервал Чонгук. — Что ты тут делаешь? — раздраженно бросил альфа. — Это ты что делаешь? Такие у тебя дела? Давно не убивал никого? — напирает Тэхён, толкая двумя руками альфу чуть выше груди. — Ты не должен в это лезть. Я наказываю тех, кто посмел поднять на тебя руку. — Это же твои подчиненные. Они выполняли приказ. Просто делали свою работу. Будешь пытать их за это? — Дай мне закончить, и поедем домой, — устало поставил перед фактом Чон. — Нет. — Радость моя, ты сейчас ставишь под сомнение мой авторитет. — Плевать я на это хотел. Чонгук закатил глаза и наклонился к омеге ближе. Не вытолкал его с полигона только потому, что Тэхену хватило ума не кричать, а говорить тихо и адресовать свои слова только альфе. — Или ты сейчас отсюда уйдёшь и дождёшься меня в кабинете, или я сейчас пущу каждому из них по пуле в лёгкое. И тогда они будут умирать медленно, захлебываясь собственной кровью, — вкрадчиво объяснил Чон, и омега почувствовал, как холод пробежал по позвоночнику. — Ты не посмеешь, — трясущимися от страха губами похрипел омега. — Я не хочу тебя переубеждать. Тэхён сделал шаг назад, выбираясь из подобия объятий, в которых всё это время находился, и увидел, что Чонгук не обнял его полноценно из-за перепачканных в чужой крови рук. Омега коротко рассмотрел притихших мужчин, подметив их простреленные колени и разбитые лица, а затем вернул потерянный взгляд на альфу с окровавленными руками. — Этот меня не бил, — кивнул в сторону одного из альф Тэхён. — Но и второго не остановил. — Чонгук, я их прощаю, — после этих слов искалеченные альфы подали голос, как мантру, повторяя мольбы о прощении и благодарности, адресованные омеге. Тэхён никак не среагировал, продолжая смотреть в затапливающие своей чернотой глаза мужа. — Пойдём домой. Я так устал. Альфа метнул полный злобы взгляд в сторону солдат, которые как по команде замолкли. Сдавшись под полным горечи взглядом омеги, Чон разочарованно выдохнул и нехотя махнул рукой ожидающим приказа солдатам, стоявшим вдалеке, за спиной Тэхена. Они мгновенно явились с носилками. — Этому обработайте рану, — отдал приказ генерал, указывая на того же солдата, что и Тэхён. — А этому, — Чонгук указал на другого альфу, которого предпочёл бы на месте голыми руками задушить за то, что тот посмел руку поднять на его драгоценного Тэхёна, но волновать омегу ещё больше Чон не хочет и сдерживает свою ярость. — Пулю достаньте утром. Обезболивающее не давать. — Чонгук… — Едем домой.***