***
— Merde. Merde. Merde… — Безос яростно работал маркером. Никки ван Хофф, успешный 32-летний помощник продюсера — с прекрасными перспективами карьерного роста и отличным домом в ипотеке — с мрачным фатализмом наблюдал, как легким росчерком пера отправляются под нож роскошные громады Ост-ин-Эдиля и Линдона, изящные верфи Серых Гаваней и тяжелые, пропитанные таинственными благовониями Востока, дворцы Харада. Как — артишоком под руками умелого повара — срываются многослойные одеяния высших эльфов — вышивка, строчка, блеск бессмертного золота и патина вечной жизни! — оставляя minimum minimorum, и вот уже Келебримбор с Элрондом бредут по дороге в том, в чем встречали гостей в тронном зале. Бредут — потому что лошади тоже дороги, а потому — под нож! Вернее, под маркер… Как урезается массовка и съемочное время — дорогое, слишком дорогое, merde! — и вместо дикой орды боевых урукхаев — три калеки, вместо тысяч конников — два десятка заблудившихся нуменорцев, а вместо сотен белоснежных кораблей, гордости всесильного Нуменора — три джонки. — Merde! — воскликнул Безос и поднял глаза на Никки. — Это значит фак по-французски. Никки послушно кивнул. Он знал французский. Учил в школе, ходил на курс французской литературы эпохи Позднего Ренессанса в колледже, а медовый месяц провел в Провансе, поправившись на пять килограммов (и это были лучшие в его жизни пять килограммов!). Но раз начальство говорит фак, значит — фак. Факт. — И слишком сложно! — взревело начальство и смяло в кулаке верхнюю страницу. — Это. Слишком. Сложно. Нас не поймут. Где любовная линия, где конфликт? Кто это писал?! Вопрос был риторический и потому Ник промолчал. Сценаристы, чье творение скрипело под пальцами главного продюссера и медиамагната, уже давно получили крохотные отпускные и были вытолканы взашей. Порой Никки им завидовал. — Упростить, — наконец вынес вердикт Безос. Смотрел он тяжело, с мертвящей хваткой крокодила, столь удивлявшей всех, знающих миллиардера только по соцсетям. — Удешевить. Искусство не может столько стоить, оно должно быть доступно. Ник опустил глаза. Иногда — последнее время совсем редко — он успевал по утрам смотреться в зеркало и знал, что там разве что не неоновыми буквами плавает в такие моменты, розовое в черноте: «Вот же жлоб!» — Кто у нас консультант? — Безос перебирал сметы и страницы, то и дело вымарывая строчки и статьи расходов. — Алан Шиппи. Доктор исторических наук, профессор, лучший специалист по Второй Эпохе. — Срезать оплату вдвое. — Невозможно, — невозмутимо отозвался Никки и в первый ра за вечер почувствовал в груди приятную теплоту. — Вы уже срезали ему зарплату. — Так срезать еще в два раза! — крокодил лязгнул зубами, но Ник сейчас был как та птичка, что живет в крокодильей пасти и чистит ему зубки. Неуязвимым он себя чувствовал. — Он у нас и так уже бесплатно работает. Молчание, воцарившееся в кабинете, должно было взорваться — с грохотом, осколками и жертвами. Но не случилось — крокодил-Безос пожевал нижней челюстью, подумал и спросил, прищурив левый глаз: — А оштрафовать? Ник ван Хофф развел руками. Это не к нему, вон, целый юридический отдел есть, в поте лица, бедные, работают, на каскадеров иск готовят, что получили травму во время съёмок. Ишь, чего удумали, корпорацию самого Безоса поиметь хотят! — Тогда просто уволить. Всё. Пасть сомкнулась. Птичку не прижало, но Шиппи было жалко. — Дай-ка мне этих, — Безос пальцем ткнул в набитый разноцветными папками шкаф. — Ну этих, желтеньких. Братцев-акробатцев. «Этих», желтую папку с плотным корешком и разноцветными закладками, Ник вытащил не без удивления. Он искренне думал, что все десятки вариантов сценариев читал разве что он, а уж никак не Сам Его Величество Крокодил Единственный. А еще Никки надеялся, что до «этих желтеньких» дело никогда не дойдет. Молчание длилось, шуршали странички… Маркер лежал в стороне. — Ну что, — Безос похлопал по сценарию. Звук отдался в пол. — Вот их и берем. — Но у нас же исторический сериал! — Ник не выдержал. — А эти двое шутов начитались какой-то фоменковщины. Какая месть за брата? Какой роман Галадриэль и Саурона? Какой Беломор-канал с орками, какой взорвавшийся Ородруин, в конце концов?! Ему рано взрываться! Это же бред! Ну нельзя же так с историей! Птичка взбунтовалась прямо в пасти, сейчас челюсти схлопнутся и птичку съедят. Безос, продюссер и медиамагнат, только брови поднял. — Вот, отличная реакция, — он откинулся на стуле и улыбнулся. Настроение у крокодила явно улучшилось. — Так тоже можно. Половина аудитории сожрет и Галадриэль с Сауроном, и старого Келебримбора, и Элронда на побегушках. И эльфов, которые людей под контролем держат, сожрут. Надо будет только разнообразия добавить. Посолить, поперчить, так сказать. Сожрут и добавки попросят, вот увидишь. А вторая половина будет плеваться, но тоже будет жрать, хотя бы чтобы после заполонить тумблер критикой. Крестовый поход против нас устроят? Отлично! Меньше будем на рекламу тратиться. А история… История… — крокодил встал, обошел стол и положил руку Нику на плечо. — История — это то, что я напишу. Я — продюссер, я создаю реальность. Вторичную, троичную или последнюю — не важно. И последние станут первыми. Что сниму — в то и поверят. Я — четвертая власть, я — единственная. Бизнес, ничего личного. Джеффри Безос, владелец заводов, газет, звездолетов, похлопал своего помощника по плечу и приказал: — Забирайте сценарий, мистер ван Хофф. Завтра же в производство. Хорошего вам дня и плодотворной рабочей недели.***
Улыбчивый крокодил давно ушел, а Ник всё сидел и обкусывал губы. Прав был босс, прав. Это лишь бизнес, ничего личного. И только свербело где-то там, глубоко в сердце. Кололо больно и остро. Как никогда не мог колоть текстолитовый Нарсил, что до сих пор висел на стене отличного дома в хорошем районе, за который почти выплачена ипотека.