***
— Лу-у-у, — зовёт Гарри, игривым голосом, шаркая по коридору. — Я здесь, — отвечает он, прислушиваясь к шагам. Хаз останавливается прямо перед дверью спальни, где Луи завязывает шнурки на ботинках. — Ты можешь войти. Томлинсон знает, что альфа никогда не зайдёт без приглашения и неважно, что Гарри видел его голым гораздо чаще, чем кто-либо другой (за исключением, может, мамы). И это ещё одна причина, по которой он отличается от других альф. — Ты выглядишь мило, — улыбается Гарри, разглядывая на парне вязаную шапочку и дутую куртку. Луи не говорит о том, как трудно было уговорить своего омегу не надевать пальто альфы. — Ну и болтун же ты, — шутит он, рассматривая Гарри. На нём джинсы и мягкий вязаный свитер. От уличного холодного воздуха его щёки и нос всё ещё чуть-чуть розовые, а один чёртов локон свисает на лоб. Есть в нём что-то нежное, то, что притягивает к нему Луи. Заставляет его хотеть претендовать на него. Томлинсон прогоняет неприличные мысли из головы и поднимается, позволяя Гарри обнять себя. На секунду он забыл (а может, специально вычеркнул из памяти), что они пахли друг другом прошлой ночью, но доказательство осталось на коже Гарри. На альфе до сих пор их смешанные запахи: дымный с чем-то сладким. — Вперёд, пошли. Гарри подталкивает его на выход, нежно положив руку на поясницу, и Луи клянётся, что чувствует жар между ними даже сквозь толщу одежды. Когда они приходят на каток, Гарри настаивает на том, чтобы заплатить за вход и коньки. Как бы Луи ни умолял и ни уговаривал, объясняя, что он может заплатить за себя сам, альфа отказывается уступить. — Я пригласил тебя, Лу. Просто наслаждайся. Надев коньки, они оба нелепо шагают к выходу на лёд. Луи ступает первым, протягивая руку Гарри. Томлинсон и сам немного шатается, но, к счастью, он не высокий, так что падение будет не таким страшным. К тому же, если Гарри такой же неуклюжий, как и на земле, Луи сомневается, что тот долго продержится на льду. — Спасибо, — Гарри крепче сжимает его руку. Он медленно ставит обе ноги на лёд и тут же начинает забавно балансировать, упираясь в ограждение, чтобы удержаться. — Всё хорошо, — уверяет Лу, взяв альфу уже за две руки. Затем они начинают кататься. Луи сзади поддерживает и толкает Гарри. Всякий раз, когда Томлинсон пытается набрать скорость, альфа покачивается, крепче сжимая руки Луи, вплоть до побелевших костяшек. — Обещаю, я смогу сам кататься, — Гарри обиженно выпячивает губы. — Мне просто нужен час, чтобы мои деревянные ноги заработали. — Я тебе верю, — возможно, он лжёт, но Гарри не должен знать. — Ты можешь держаться за меня, пока не восстановишь свои «деревянные ноги», — Луи убирает одну руку от альфы, показывая кавычки. Как бы удивительно это ни было, но чем дольше они катаются, тем лучше получается у Гарри. В ближайшее время, конечно, Олимпиада ему точно не светит, но концу вечера он уже самостоятельно делает несколько очень медленных и осторожных кругов. — Я попробую покрутиться, — его голос чрезвычайно медленный и приятный. — Сам. Я должен попробовать. — Только, пожалуйста, ничего не сломай себе, — предупреждает Луи наблюдая. — Ты не веришь в меня. Томлинсон внимательно следит за тем, как Гарри делает несколько кругов по катку, чтобы набрать темп, а затем поворачивает бедра, помогая себе руками. Движение выходит неровным и явно не симпатичным, но альфе удаётся сделать что-то похожее на вращение. — Ты видел меня?! — кричит Гарри, подкатываясь к нему. Лицо сияет гордостью, зелёные глаза горят, когда он счастливо улыбается Луи. — Да. Ты смотрелся, как профессионал, — его ложь определённо стоила этих милых ямочек на щеках альфы. — Спасибо, — Гарри краснеет от комплимента. — Ты голоден? — голос полон надежды. — Да, — отвечает Луи, садясь на скамейку и расшнуровывает коньки. — Куда пойдём? — Хм, — альфа убирает волосы с лица. — Тут недалеко есть Итальянский ресторан, я давно хотел попробовать их кухню. Может сходим туда? — он в ожидании смотрит на Лу. — Звучит аппетитно. Пошли!***
Ресторан, в который захотел пойти Гарри, оказался довольно приличным. На столах выглаженные белые скатерти, официанты в строгой форме. Луи опускает взгляд на свои джинсы, мгновенно испытывая стыд и смущение. Конечно же, Гарри сразу замечает это. Он притягивает омегу к себе, успокаивающе поглаживая его руку. — Мы не будем здесь есть, — шепчет Хаз. Они проходят через слишком красивое заведение, следуя за официанткой на кухню. — Пол! — девушка громко зовёт шеф-повара, который кладёт что-то зелёное на тарелку с пастой. Мужчина реагирует на своё имя и, поднимая взгляд, оживляется, узнав Гарри. — Стайлс! — восклицает он, направляясь к ним. — Я смотрю, ты наконец-то решил принять моё предложение. Гарри пожимает руку мужчине. — Да. Это Луи, — он указывает на омегу и притягивает ближе к себе. — Мы только с катка, о котором ты говорил мне, и вот решили зайти попробовать пасту. Надеюсь, мы вовремя? — Моему любимому пекарю всегда здесь рады, — говорит Пол, а затем протягивает руку Луи. — Я Пол, приятно познакомиться с человеком, о котором всегда с восторгом рассказывает Стайлс. Должно быть, ты — особенный. Луи здоровается с мужчиной, чувствуя, как на щеках разливается румянец от комплимента. Вскоре их проводят к столику, расположенному в дальнем углу. — Я же говорил тебе. С одеждой всё в порядке, — в шутку упрекает Гарри, оглядывая кухню. — Будь у нас время переодеться во что-то более приличное, мы бы и для столовой оделись подобающим образом, — говорит Луи, игнорируя мысль о том, что если бы они разодетые пришли на ужин вдвоём, то это было бы похоже на свидание, возможно, даже больше, чем сегодняшний вечер. — Но я хотел, чтобы мы поели именно здесь. А если бы мы пришли позже, то, возможно, не смогли бы посмотреть на Пола за работой. Луи согласно кивает. Это правда круто — есть на кухне в таком шикарном ресторане. Раньше он часто слышал о людях, которые заказывают «блюда от шеф-повара» и даже общаются с самим шефом, но никогда не думал, что он станет одним из них. — Ладно, это действительно классно. Гарри смотрит на него мягко и как-то по-особенному. К ним подходит официант и наливает каждому по бокалу вина, настаивая на том, что оно за счёт заведения и что Пол сказал, что оно лучше всего подходит в сочетании с сегодняшним фирменным блюдом. Луи делает маленький глоток, наслаждаясь тем, как красная жидкость приятным теплом разливается по телу. За этот вечер Томлинсон съедает столько еды, сколько никогда раньше не ел. Оказывается, Гарри известен здесь тем, что после того, как он узнал, что омега Пола беременна и очень хочет круассанов, Стайлс стал посылать дополнительные круассаны с каждым заказом в пекарню для ресторана. Старший альфа был чрезвычайно благодарен за его заботу и сегодня вечером определённо отплатил Гарри в десятикратном размере. — Вряд ли в меня влезет хоть что-то ещё, — говорит Гарри, откидываясь назад и похлопывая себя по животу. — В меня тоже, — стонет Луи, кажется он расстегнул джинсы двумя блюдами ранее. — Значит вы не хотите десерт? — спрашивает Пол, подходя к ним с полными руками чего-то, что, как уверен Луи, будет невероятно вкусным. — Не думаю, что у меня осталось место, — грустно говорит Гарри. — Последнее блюдо было потрясающим. Пожалуй, я никогда не получал такого удовольствия от морепродуктов. — А это о многом говорит, — уверяет Томлинсон Пола. Альфа посмеивается над ними. — Так что, вы не хотите попробовать мой знаменитый тирамису? — спрашивает мужчина, уже ставя десерт перед ними. Луи с желанием смотрит на сладкое. — Может… всего пару кусочков. Гарри искренне смеётся. — Как ты можешь вместить что-то ещё в свой желудок? Мой сейчас лопнет. — Это десерт, Гарольд. Он не относится к обычной еде, — возражает Луи. — Так, что в моём желудке найдётся место для него. Пол смеётся над ним, похлопывая Гарри по плечу. — Мой омега такой же. Ты привыкнешь, — мужчина разворачивается и возвращается к готовке. Луи уже открывает рот, чтобы поправить его, ведь он не омега Гарри. Но слова остаются на языке, когда он видит нотку гордости, исходящую от Стайлса. Интересно. Томлинсон смотрит на тирамису, одиноко стоящий между ними с двумя ложками. Гарри берёт одну и передаёт другую ему. Это действительно похоже на свидание, и он прекрасно понимает, почему Пол так подумал о них. Хотя это не выглядит как первое свидание. Между ними нет неловкости. Они спокойно прикасаются друг к другу, как влюбленные, которые уже прошли первые стадии и теперь чувствуют себя комфортно вместе. Луи точно знает, что может распознать прикосновение Гарри среди любого другого альфы (даже в клубе). Его внутренний омега всегда успокаивается от ладони Гарри, лежащей на его спине. — Вкуснятина, — стонет Стайлс, откусывая первый кусочек. — Это потрясающе. — Я думал, что ты объелся, — смеётся Луи, закатывая глаза от умиления за альфу. — Возможно, я просто нашёл место для десерта. Но если что, то ты отвезёшь меня домой. Луи улыбается, в очередной раз отправляя в рот сладость. Десерт и правда очень вкусный. Воскресенье. Девятнадцатое декабря. — Ты опять пришёл? — шутливо спрашивает Луи, когда Гарри в воскресенье стоит у его порога. — Ты провёл у меня все выходные. Что если я устал от твоей задницы? Гарри игриво закатывает глаза. — Моя задница тебе никогда не надоест, — говорит он, тряся этой самой задницей в гостиной Луи. — Тут ты прав. После их вчерашнего (не)свидания Гарри снова остался ночевать у него. Они ни разу не обговаривали какие-либо правила их отношений и никогда не проводили вместе целые выходные. Их встречи всегда сводились к одной ночи. Так проще, говорил себе Луи. Так легче помнить, что они просто друзья. И так легче держать в узде его внутреннего омегу. Но сейчас течка была всё ближе, а его омега нервничал каждую секунду, пока Гарри не было рядом. Проснувшись этим утром в одиночестве, Луи пришлось заставить себя не вить гнездо из одежды, которую забыл Гарри. И хотя он достаточно обуздал своего омегу, чтобы удержаться от соблазна, он всё равно припрятал вещи альфы в шкафу для следующей недели. Его омега успокоился только после того, как понял, что не только постель, но и сам Луи продолжает пахнуть Гарри. Из-за того, что Гарри не заполняет его узлом, Томлинсон не сильно пахнет альфой даже после совместной ночи. Но прошлой ночью Гарри как будто знал, что ему это нужно. Луи улыбается, вспоминая, как долго зеленоглазый мужчина заботился о том, чтобы омега Луи был спокоен и счастлив, полностью пропах альфой, трепетно втирая свою сперму в его нежную кожу. Томлинсон ещё долго это не забудет, как и голодный взгляд альфы. — У меня на работе были лишние имбирные пряники, так что… — Гарри замялся, доставая из-за спины коробку и ставя на стол. — Я сделал пряничный домик и подумал, что, может мы могли бы украсить его вместе? Он нервничает, оттягивая пальцами нижнюю губу, как будто думает, что, возможно, Луи не будет заинтересован в том, чтобы заниматься с Гарри буквально всем. — Это нереально круто, — радостно говорит Луи, вертя коробку в руках, чтобы хорошенько рассмотреть внушительный трёхэтажный пряничный домик. — Спасибо, что привёз уже готовый. В детстве я делал такие со своими сёстрами. Но всегда получалось неудачно. Томлинсон наблюдает, как Гарри расслабляется, и на его лице появляется лёгкая улыбка, когда он начинает доставать что-то ещё. — Я принёс несколько ингредиентов, чтобы сделать здесь глазурь. Не хотел, чтобы она застыла слишком быстро, — объясняет Гарри, ставя на стол то, что, по мнению Луи, является сахарной пудрой. — А для украшения взял разные конфеты: лакрица, мармелад, мятные леденцы, глазированные, карамельные трости, скитлс. В общем, всё, что нам может понадобиться. Луи широко улыбается смотря на него. Сейчас Гарри выглядит легко и непринужденно, полностью в своей стихии пекаря. Это завораживает. — Давай, начинай готовить глазурь, а я уберу со стола.***
— Спасибо, что украсил со мной пряничный домик, — говорит Гарри, когда они уютно устраиваются на диване. Голос тихий, кажется, что он делится с Луи каким-то секретом. — Было весело. Спасибо, что сделал его для нас. На лице Гарри расплывается смущённая улыбка, а его запах немного усиливается. Луи наблюдает, как он поправляет на себе футболку, а затем притягивает его ближе. — Ты считаешь, что это неправильно, что я так люблю печь и украшать? Томлинсон резко садится, поворачивается, смотря на Гарри, но при этом старается не увеличивать расстояние между ними. Альфа свернулся калачиком, и даже его запах с каждой секундой становится всё более горьким. — Нет, — оскорбляется Луи. — Что… с чего ты вообще взял, что это неправильно? Гарри пожимает плечами. — Не знаю. Это не особо подходит для альфы. — Блять, Гарри, что значит не подходит для альфы? Ты самый лучший альфа из всех кого я знаю. Конечно, возможно, ты не похож на большинство других узколобых альф, но это даже к лучшему. Ты добрый и всегда стараешься помочь окружающим. Ты не грубый, ты особенный. Стайлс прижимается к мягким волосам Луи. — Спасибо, — шепчет он. — Ты тоже особенный. Знаешь? Омега Луи гордиться собой, и ему приходится напоминать себе, что Гарри — не его альфа. Они просто друзья. На этом всё. И неважно, что его омега не в состоянии представить, что Гарри уйдёт и не останется снова на ночь. Была б его воля, он бы обмотал Гарри и заставил остаться до нового года. Но Луи уже не терпится обустроить гнездо, успокоиться в нём, и он не может поставить себя в неловкое положение, позволив Гарри увидеть это или тем более узнать обо всём. Он не может допустить, чтобы альфа увидел, насколько омега Луи запутался в их отношениях. — Спасибо, — бормочет он, не желая, чтобы голос выдал его чувства. — Как ты хочешь отпраздновать? — спрашивает Гарри, обдавая горячим дыханием шею Луи. — А? — Твой день рождения. Он через пять дней, помнишь? Если честно, Луи едва не забыл о своём дне рождения, слишком увлёкшись предстоящей течкой. Она однозначно нарушит всё, что Гарри хочет запланировать, а может быть, уже спланировал. — Я помню, — Луи пытается выдавить смешок. Его сердцебиение учащается, когда он думает, как выкрутиться из того, что замышляет Гарри. — Может мы организуем что-нибудь уже в новом году? — предлагает он. — Да, с друзьями можно. Но как же твой настоящий день рождения? И Рождество тоже. Мы так и не поговорили об этом, — Гарри притягивает его ближе, большим пальцем поглаживая бедро Луи. — Я хочу провести их с тобой. Все дни. Омега Луи умоляет об этом. Зная, что именно принесёт ему Рождество. Боль и отчаяние, с которыми, очевидно, может помочь только Гарри. Но сам Луи паникует. — Думаю, в этом году на праздники я хочу побыть один, — он смог это произнести, надавив на своего омегу. — Но ты не можешь, — снова пытается Гарри. — На Рождество никто не должен быть один. Или на день рождения, и уж точно не на оба праздника. — Гарри, ты можешь просто оставить уже эту тему? Пожалуйста. Я хочу быть один. Это мой день рождения. Я имею право голоса. Альфа порывисто кивает. — Чёрт. Да, ты прав. Я просто… не хочу, чтобы ты чувствовал себя одиноко. А что если я просто загляну на часок? Подарю тебе подарки и приготовлю нам рождественский ужин, а потом уйду. — Нет, спасибо, — говорит Томлинсон, на этот раз более решительно. — Но Луи, что ты будешь делать в одиночестве? — по новой начинает альфа, и Луи не может справиться с эмоциями. Он изо всех сил старается подавить потребности своего омеги и оттолкнуть лучшего друга. Луи чертовски устал от сводящих с ума гормонов, а его омега просто хочет в гнездо. Но Томлинсон до сих пор не позволяет себе его обустроить, и… — Блять, Гарри. Я сказал нет! — кричит Луи, отстраняясь от альфы и резко поднимается. — Я буду трахать себя грёбаным дилдо, потому что у меня будет течка. Это ты хотел услышать? — Прости меня, — торопливо произносит Гарри тоже встав. Его запах всколыхнулся от такой реакции парня. — Я думаю, тебе лучше уйти, — говорит Луи, подходя к двери и открывая её для него. — Лу… — пытается Гарри, его голос звучит душераздирающе, но Томлинсон едва может расслышать это на фоне потребности в гнезде.