***
В те выходные Агата, Мелоди, Рэйчел и Ева оказываются у мадам Малкин, покупая наряды для бала. Девушки внимательно изучают различные варианты платьев. Агата проводит пальцами по разным тканям, отмечая роскошные цвета и тщательно продуманные детали. Есть одно платье, которое особенно выделяется. Это платье длиной до пола из серебристого шифона, который начинает темнеть внизу и становится все светлее и светлее по мере того, как доходит до верха, создавая красивый эффект омбре. Рукава и вырез выполнены из прозрачной тонкой сетки, а по всему платью — кружевная отделка в виде цветов. Ей не нравится слово «идеальное», но если и есть какой-то наряд, который можно было бы назвать таковым, то это было бы это платье. Агата снимает его с вешалки, держит и разглядывает, восхищаясь тем, как ткань переливается при каждом движении на свету. Вздох позади нее пугает. — Это идеально подходит для тебя! — Восклицает Рэйчел, проводя руками по ткани. — Ты должна его примерить. Она кивает, соглашаясь, и бормочет что-то в основном себе под нос. — Оно прекрасно. В задней части магазина есть несколько открытых примерочных. Она заскакивает в одну из них. Быстрым взмахом палочки одежда спадает с тела и вешается на специально отведенный крючок. После еще одного взмаха Агата надевает платье и застегивает молнию на спине. Задернув занавеску, она выходит в магазин, двигая бедрами так, что платье колышется вокруг ее тела взад-вперед. — О, Агата, это определенно то самое платье. Оно потрясающее! — Кричит Ева и поднимает руку в воздух с поднятым большим пальцем. Швея шлепает её по руке, ругая за то, что она двигается, пока с неё пытаются снять мерки. Рэйчел и Мелоди подбегают к ней, охая и ахая, глядя на платье, играя с тканью и волосами Агаты. — Мы должны это сделать, — заявляет Мелоди, проводя пальцами по роскошным локонам Агаты. Она приподнимает пряди так, чтобы был виден затылок. — Может быть, распущенные волны? — О, у меня есть идеальные каблуки, которые подойдут к этому платью, — добавляет Рэйчел, возясь с юбкой платья. — Ты выглядишь как принцесса, дорогая. — Я чувствую себя так, — отвечает Агата с яркой улыбкой. — Я думаю, что это то самое платье. Агата возвращается в примерочную, чтобы переодеться в свою обычную одежду. Когда она выскальзывает из платья, ей кажется, что она слышит приглушенный разговор. — Он сойдет с ума, — Шепчет Рэйчел. — Может быть, он наконец сделает первый шаг. У мальчика совсем все плохо. — Отвечает Мелоди. Полностью одевшись, Агата отодвигает занавеску и выходит с любопытным выражением лица. — О чем вы говорили? — Э-э-э, — начинает говорить Мелоди, но в то же время Рэйчел её перебивает. — Мы подумали, что нам стоит сходить за глинтвейном в «Три метлы», — предлагает Рэйчел. — Конечно, звучит здорово, — отвечает Агата, переводя взгляд с одной девушки на другую в легком замешательстве. Они начинают обсуждать платья, которые выбрали, и Агата больше не зацикливается на их странном поведении, теряясь в разговоре о выбранных ими нарядах.***
«Три метлы» переполнен разнообразной клиентурой, но ученики Хогвартса доминируют в большинстве. Агата следует за Евой, пока она пробирается сквозь толпу, и, к своему удивлению, находит столик в конце зала. Рэйчел подходит к бару, чтобы поздороваться с мадам Розмертой, и возвращается после быстрого приветствия. Четыре подруги скользят по своим стульям, быстро делая заказ, точно зная, чего они хотят, поскольку на данный момент запомнили меню таверны. Вскоре приносят их напитки, и они болтают на самые разные темы, прежде чем, в конце концов, Рэйчел направляет их к теме разговора, о которой она умирала от желания поговорить с Агатой. — Так что случилось после слизеринской вечеринки? Я предполагаю, что вы с Нильсеном говорили о его довольно публичной демонстрации своих намерений, — спрашивает Рэйчел, даже не потрудившись скрыть любопытство в своем тоне. Агата закатывает глаза на это. — Мы поговорили той ночью, и я сказала ему, чтобы он перестал быть грубияном. — Я думаю, там было немного жарко, — с усмешкой комментирует Ева. — Согласна, — отвечает Линд. — Он признался, наконец, в своих чувствах? — С интересом спрашивает Мелоди, наклоняясь вперед через стол. — Каких чувствах? Ева бросает взгляд на Мелоди и Рэйчел, и все подруги разочарованно вздыхают. — Я буду считать это за «нет», — бормочет Ева. — Каких чувствах? — Повторяет Агата. — Очевидно, чувства Алекса к тебе, — спокойно говорит Рэйчел. Глаза Агаты почти комично расширяются при этих словах. — Алекс не… — Ты действительно не замечаешь, как он смотрит на тебя — будто ты всё, что он когда-либо хотел? — Спрашивает Мелоди. — Это похоже на то, как я смотрю на список самых завидных холостяков еженедельника «Ведьма», — шутит Ева. Рэйчел и Мелоди слегка смеются над этим, в то время как Агата остается серьезной. — Он не… — Агата пытается снова, прежде чем останавливает себя и начинает пристально смотреть в свою пинту сливочного пива. — Это правда? Это первый раз, когда она подумала об этом — о том, что он может испытывать к ней неподдельный романтический интерес. — Да, — вторят они все хором, прежде чем разразиться хихиканьем от их синхронной речи. Агата остается безмолвной, сцепив руки перед собой на столе, ее напиток давно забыт. Она думает обо всем времени, которое они провели вместе в этом учебном году. Сидели в их общей гостиной, занимались и разговаривали обо всем. Она думает о том, как он пригласил ее на пикник Гриффиндора и провел большую часть своего времени, обучая ее, как совершенствовать заклинание, когда он мог бы провести время, болтая со своими друзьями. Она думает обо всех случаях, когда его фан-клуб подходил к нему, практически бросаясь, но он не проявлял никакого интереса. Она думает о шарфе, который он подарил ей, когда заметил, что ей холодно. Она думает о том, как он отбросил Себастьяна Пьюси к стене и был непреклонен в том, чтобы защищать ее. Она думает о том, как сплетни сразу же прекратились после того, как она поговорила с ним об этом. Неужели она просто была слепа все это время? Агата не была глупой. Конечно, она заметила увеличение его внимания к ней в этом учебном году, но, естественно, она просто предположила, что это было из-за их общих должностей старост школы и увеличенного количества времени, которое они были вынуждены проводить вместе. Она думала, что причина, по которой он так поступает, заключалась в их дружбе, потому что они друзья, верно? Разве они не просто друзья? — Что происходит в твоей хорошенькой головке? — Спрашивает Мелоди, отвлекая Агату от ее мыслей. — Я … — она делает паузу на мгновение, пытаясь найти правильное слово, — Обдумываю. — Что там нужно обдумывать? Александр Нильсен, один из самых завидных холостяков в Хогвартсе и во всем волшебном сообществе, заинтересован в том, чтобы сесть на борт экспресса Агата Харрис. По-моему, звучит прямолинейно, — решительно говорит Ева. Мелоди громко фыркает от такого описания. Рэйчел протягивает руку через стол и сжимает пальцы Агаты. — Агата, он тебе нравится? — Спрашивает Рэйчел. — Конечно, он мне нравится, — автоматически отвечает она. Агата прикусывает нижнюю губу и смотрит вниз, внезапно очень заинтересовавшись своими сцепленными руками с Рэйчел. — Как друг, конечно. Как и все остальные. Я не знаю. Я имею в виду, что в начале этого года я думала, что ему нравится дразнить и раздражать меня. Наверное, я никогда по-настоящему не позволяла себе думать об этом всерьез. Я имею в виду, он же Александр Нильсен. Да, на него приятно смотреть, но репутация и имя опережают его. Я никогда не представляла себя с кем-то подобным. Я всегда думала, что однажды я встречу хорошего волшебника или маггла, остепенюсь и заживу спокойной жизнью. — И у тебя не может этого быть с Нильсеном? — С любопытством спрашивает Мелоди. — Просто посмотрите, что произошло после вечеринки. На следующий день все только и говорили об этом. Я не хочу такого внимания, — настаивает Агата. — Ты не создана для тихой, скучной жизни, моя дорогая, — говорит ей Ева. Она пристально смотрит на нее. — Твоя цель в жизни — быть Невыразимцем. Это одна из самых престижных должностей в Министерстве, даже более престижная, чем Аврор или Разрушитель Проклятий. Ты всегда был создана для величия. Прими это. — Тогда я не хочу становиться чьей то вещью, — говорит Агата. — Быть с Александром означает именно это: все будут думать обо мне как о его придатке. Я этого не хочу. — К чему весь этот негатив? Ты поняла, что он заинтересовался тобой, около трех минут назад, и вдруг ты думаешь, что ваши предположительные отношения уже обречены? — Спрашивает Рэйчел. — Я… — Агата захлопывает рот, не в состоянии сформулировать правильный ответ. Ей нужно подумать. Весь этот разговор заставляет ее чувствовать себя неуютно. Нужно где-нибудь спрятаться, полностью наедине со своими мыслями. Она поспешно встает со стула, неуклюже ударяясь всем телом о край стола. Немного ее сливочного пива выплескивается через край кружки. Слизеринка выуживает из кошелька галеон и бросает его на стол, золото звенит о дерево. — Я должна идти, — говорит она в спешке. Ее подруги с беспокойством наблюдают за ней и пытаются остановить, чтобы сопровождать на обратном пути в Хогвартс, но Агата не слушает. Она просто покидает бар быстрыми, бешеными шагами, отчаянно нуждаясь в том, чтобы подумать.***
Она идет к Черному озеру. В воде, лесу и общей атмосфере окрестностей есть что-то такое, что вселяет в нее чувство спокойствия. Она сбрасывает мантию и натягивает штанины, входя в воду. Холодно, но ей все равно. Вода ей по колено, прохлада омывает, притупляя нервы и чувства. Она указывает своей палочкой в небо. Люмос Максима, — думает она. Поток яркого света вырывается из ее палочки, окутывая ближайшее окружение теплым сиянием. Затем оно исчезает через несколько продолжительных мгновений. Она крепче сжимает свою палочку и стискивает зубы, думая: Люмос Максима. Это создает тот же эффект, свет тускнеет через несколько секунд. Она начинает думать о том, как Александр кладет руку ей на поясницу, когда ведет ее на занятия или куда-то еще. Она думает о том, как он помогал ей усовершенствовать невербальное заклинание воды. Люмос Максима! На этот раз свет распространяется дальше — это почти, как если бы она стреляла и направляла луч солнца. Он исчезает, и она снова погружается во тьму. Она помнит, как неохотно танцевала с ним в кабинете, как легкая искрящаяся музыка вальса проникала в ее уши. То, как он прижимал ее к себе — его фирменный запах вторгался в ее чувства, когда они скользили в танце. Она выставляет указательный палец над верхушкой своей палочки, контролируя направление. Люмос Максима! Широкий, плоский луч света вылетает из ее палочки, ее левая рука немедленно подносится к глазам, поскольку ей приходится прикрываться от блеска. Он такой яркий и всепоглощающий, что, кажется, освещает все небо вокруг нее. Ей требуется вся внутренняя концентрация, чтобы управлять лучом. Он иногда мерцает, но не гаснет, такой же яркий, каким был, когда он впервые вылетел. Такое чувство, что она вкладывает всю свою энергию в это свечение, ее волшебная палочка высасывает из нее все, что есть внутри. Когда она, наконец, удовлетворена интенсивностью света, то заканчивает заклинание. — Фините Инкантатем. Свет тут же гаснет, и Агата окутана меркнущим сиянием неба над ней, когда начинает сгущаться вечер. Магия всегда поможет ей подумать и разобраться в своих чувствах. Магия всегда будет рассеивать туман в ее сознании. Ей нужно перестать сосредотачиваться на всем, что Александр мог или не мог сделать за последние несколько недель. На чем она сосредоточится, так это на том, как он ведет себя по отношению к ней сейчас, когда она поняла, что у него могут быть романтические чувства. Нет смысла анализировать прошлое. Ответы не лежат там. Теперь она будет внимательнее.***
Их следующее продолжительное общение состоится только на уроке Алхимии в понедельник. Вся школа гудит от волнения в ожидании Осеннего бала. Большая часть того, что Агата слышит, проходя по коридорам, — это оживленное обсуждение платьев, парадных мантий и долгожданного выступления Крылатых снитчей. Агата заворачивает за угол, чтобы пройти через двор, направляясь в кабинет, и чувствует, как чья-то рука касается ее мантии. Она резко оборачивается и нисколько не удивляется, увидев Александра, стоящего всего в нескольких сантиметрах от нее, его рука касается ее одежды. Она слегка улыбается ему в знак приветствия. — Я потерял тебе вчера, — говорит он ей. При этих словах в ее животе неосознанно возникает трепет. — Я подумал, что мы могли бы вместе поработать над эссе по алхимии. Я даже не уверен, что в том, что я написал, есть смысл. Когда он заканчивает свою мысль, она с усилием пытается избавиться от бабочек в своем животе. Он потерял её, потому что думал, что они могли бы позаниматься вместе. Все друзья делают это — занимаются вместе. Через несколько мгновений она приходит в себя, стараясь не обращать внимания на его выжидающий взгляд. — Извини, мне нужно было получить доступ к некоторым книгам в Закрытой секции, поэтому я провела большую часть дня, прячась в библиотеке, — лжет она. Это не совсем ложь. Она действительно провела большую часть своего дня в библиотеке, хотя это было в основном потому, что она еще не была готова встретиться с ним лицом к лицу и хотела больше времени, чтобы собраться с мыслями. — Ух ты, тогда твое эссе, наверное, намного лучше моего, — сокрушается он. Они продолжают идти к классу в уютной тишине. Через некоторое время он, наконец, прерывает молчание. — Ты хорошо провела время в Хогсмиде? Агата прочищает горло и наклоняет голову в сторону, оценивая его. Он действительно незаслуженно красив. Его тёмные волосы — растрепаны, с типичным непослушным завитком, непокорно падающим на лоб. Его голубые глаза искрятся весельем, и он кажется совершенно довольным, что далеко от внутреннего смятения, которое в настоящее время накапливается в ней, когда она пытается оценить их взаимодействие. Платоническое или романтическое? Романтическое или платоническое? Она снова и снова повторяет эту фразу в своей голове. Он толкает ее плечо своим, игриво натыкаясь, возвращая ее к настоящему. — Ты в порядке, Полярис? — спрашивает он, в его глазах вспыхивает беспокойство. Обращается ко мне с нежностью — платонической или романтической? — Хорошо, извини, я просто думаю о своем эссе — не следовало ли мне подробнее рассказать о том, почему я считаю воду самым мощным элементом из четырех, — спокойно говорит она. — Также да, Хогсмид был прекрасен. Я нашла свое платье! — Если бы это было так сложно для мужчин. Я надеваю одни и те же парадные мантии на каждое мероприятие, — говорит он ей. — Интересно, что ты выбрала воду для эссе. Я выбрал огонь. — Это очевидный выбор, тебе не кажется? — поддразнивает она, когда они оба входят в кабинет. Как всегда, он придерживает для нее дверь. Он вежливый. Этот жест — просто хорошие манеры. Платоническое. Александр входит в кабинет вслед за ней и посылает ей дьявольскую ухмылку, приподняв одну идеальную бровь. — Что плохого в том, чтобы выбрать огонь? Она открывает рот от удивления, не совсем уверенная, как на это реагировать, также слегка обезоруженная тем, насколько он красив, когда он такой — дразнящий, игривый и очаровательный. Может быть, не так платонически? — Я думаю, что ничего, — наконец говорит Агата после того, как они оба садятся, рядом друг с другом, конечно. Он одаривает ее самой яркой, победоносной улыбкой. От этого действия у нее по спине пробегают мурашки, вплоть до пальцев ног. У нее и раньше была такая же реакция на него, но она никогда по-настоящему не задумывалась об этом, до этого момента. Почему она так реагирует на него? Черт. Может быть, не такое всё и платоническое, в конце концов.***
В день бала, после окончания занятий, Мелоди, Рэйчел и Ева спешат в спальню Агаты, требуя подготовиться к большому событию в ее комнате. У Агаты самая большая спальня с собственной ванной комнатой, так что это наиболее разумно. Она относительно удивлена, что кто-то вообще пошел сегодня на занятия, учитывая, что это событие так ожидаемо. Агата сидит за своим столом, одетая в темно-зеленый шелковый халат, а Мелоди возится с ее прической. Рэйчел уже одета (конечно же), всегда является образцом совершенства. Ее длинные светлые волосы распущены и стянуты сзади бриллиантовой заколкой — без сомнения, безделушка усыпана настоящими бриллиантами. Ее темно-фиолетовое шелковое платье развевается вокруг нее, когда она помогает затянуть корсет на нежно-голубом шифоновом платье Евы. — Ой, тебе действительно нужно так сильно стягивать? — Спрашивает Агата, когда Мелоди наклоняет её голову в сторону, чтобы убрать неровности. — Красота — это боль, дорогая, — деловито отвечает Мелоди, одетая в кроваво-красное облегающее платье длиной до пола, украшенное маленькими сверкающими драгоценными камнями. Даже малейшее движение заставляет все ее платье сверкать. У него глубокий вырез, открывающий большую часть ее пышного декольте. Мелоди продолжает расчесывать волосы Агаты, прежде чем собрать ее локоны в свободный пучок. Она использует комбинацию зелий, магии и маггловских шпилек для волос, чтобы волосы оставались на месте. После еще нескольких минут препирательств, Мелоди с лучезарной улыбкой отступает назад, позволяя Агате посмотреть на себя в зеркало. Ее волосы собраны в пучок с несколькими выбившимися прядями, обрамляющими нежное лицо. Агата поворачивается к Мелоди с заразительной улыбкой. — Это идеально. Большое тебе спасибо. — Конечно! Ты выглядишь потрясающе, — отвечает подруга, подмигивая. Агата ныряет в ванную, чтобы переодеться в платье, снова застегивая молнию на спине. Когда она возвращается в свою спальню, то поправляет юбку, прежде чем поднять глаза. Все ее подруги смотрят на нее со смешанным выражением на лицах — от гордости до шока. Рэйчел приходит в себя первой, подходит, хватает Агату за руки и сплетает их вместе. — Ты так хорошо выглядишь. Я не могу дождаться, чтобы увидеть выражение лица Александра. — Я… — Я знаю, знаю, — отвечает Рэйчел, пренебрежительно взмахивая руками. — Ничего не происходит. Вы, ребята, просто друзья. Тем не менее, он не будет отрицать, как ты превосходно выглядишь сегодня вечером. — Ничего не происходит, — подчеркивает Агата. — И ничего не случится. Как я уже миллион раз говорила ранее. — Да, да, конечно, — соглашается Ева, чтобы успокоить ее. — Давайте начнем! Я не могу дождаться, когда увижу и оценю наряды каждого. Мелоди взволнованно хлопает в ладоши, прежде чем броситься к выходу, таща за собой Агату. — Это будет незабываемая ночь, — обещает она.***
Когда Агата входит в Большой зал, она не может удержаться от благоговейного вздоха, сорвавшегося с ее губ. Потолок украшен плавающими волшебными гирляндами, а весь декор выдержан в сочных осенних тонах — темно-оранжевом, бордовом и горчично-желтом. Они подчеркнуты темно-коричневым цветом, так что создается впечатление, что она только что ступила в середину заколдованного леса. Агата сама выбирала эти украшения — большинство из них выглядят знакомо, но Александр настоял, что он сам позаботится о том, чтобы собрать всё вместе в последний день. Она спорила, желая помочь, но он упрямо игнорировал ее. Это то, что она получила за попытку уговорить гриффиндорца — они общеизвестно упрямы. Теперь, когда она впервые видит всё украшенным, она рада, что он настоял на этом. Это делает всё более волшебным — полностью оправдывает работу, которую они вложили в организацию этого мероприятия. Вся комната залита теплым, романтическим светом от ламп наверху. На заднем плане играет музыка, добавляя атмосферы и фанфар. Крылатые Снитчи не выйдут на сцену до позднего вечера, но она обнаруживает, что ей действительно нравится современная музыка. Это причудливо, идеально подходит для бала. Она ходит по залу, вбирая все в себя, ее зеленые глаза сканируют толпу. Время от времени она поправляет юбку так, чтобы она постоянно колыхалась при каждом движении ее бедер. На полпути она неохотно признается себе, что ищет одного конкретного человека. Однако его нигде не видно. Она обыскивает весь Большой зал, вставая на цыпочки, вытягивая шею, чтобы увидеть, сможет ли она заметить его; но она не может найти Александра нигде в большом пространстве. По какой-то причине единственный человек, с которым она хочет поделиться этим ошеломляюще успешным событием, — это он. Зал становится переполненным, особенно танцпол. Может быть, Нильсен еще не пришёл, хотя кажется, что в настоящее время здесь присутствует весь Хогвартс. Ева находит ее в дальнем углу в разгар ее поисков, с милой надутой физиономией из-за безуспешности. — Пойдем потанцуем, — требует она, прежде чем потянуть Харрис за руку и вывести в центр танцпола. Она слегка качает головой, выбившиеся пряди светлых волос танцуют вокруг ее лица. — Ты же знаешь, я ненавижу танцевать. — У тебя нет другого выхода, и ты это знаешь, — дерзко отвечает она. Это абсолютная правда — она не может представить, как выживет в Хогвартсе без своих лучших подруг. Как будто по ее воле они появились на танцполе — Рэйчел и Мелоди присоединяются к ним, когда начинает играть следующая песня. Агата обнимает Мелоди за шею и начинает раскачиваться взад-вперед в такт мелодичной мелодии. Валери Браун и Мелоди Валентайн, обе с 7 курса Пуффендуя — хорошие подруги Мелоди, присоединяются к ним. Окруженная друзьями, она танцует. После того, что кажется двадцатой песней, Агата жестом показывает Рэйчел и Еве, что она хочет выпить. Она улыбается, когда видит, как Мелоди и Эллиот Вэнс скользят по комнате под романтическую балладу. Направляясь к столику с закусками, слизеринка берет стакан тыквенного сока и уже собирается сделать глоток, когда видит, как директриса МакГонагалл машет рукой. Агата поспешно подходит к ней. — О, мисс Харрис, все просто восхитительно. Отличная работа, — хвалит МакГонагалл, редкая улыбка украшает ее обычно суровое лицо. Агата краснеет от счастья. Директриса МакГонагалл почти никогда не проявляет фаворитизма и очень редко раздает похвалы. — Спасибо, директриса, хотя я не могу приписать себе всю заслугу. Александр был очень полезен в процессе планирования и объединения всего этого. — Да, мне очень приятно слышать, что мистер Нильсен с такой готовностью взялся за свою роль. Я полагаю, это имеет смысл, особенно учитывая, как его отец проявлял интерес к этому балу. — Его отец? — Спрашивает Агата в замешательстве. — Мистер Нильсен, как вы знаете, входит в Совет управляющих и находится там уже почти десять лет. Он сыграл важную роль в организации этого бала. Я считаю, это была полностью его идея — он настаивал на том, чтобы Старосты Школы присутствовали вместе, — продолжает МакГонагалл, не обращая внимания на то, как глаза Агаты расширяются от недоверия. Она ставит стакан с тыквенным соком на ближайший столик. — Мне очень жаль, директриса, но мне действительно нужно найти второго Старосту. Нам нужно кое-что обсудить. — Конечно, мисс Харрис. Приятного вам вечера, — легко отвечает МакГонагалл, покачиваясь в такт музыке. Агата проталкивается сквозь толпу, пытаясь разглядеть в толпе знакомую голову с темными волосами, но опять же, его нигде нет. Мысль за мыслью наводняют ее разум — что все это значит? Александр просил своего отца убедить Совет управляющих провести этот бал? Зачем? Почему он настаивал на том, чтобы они пришли вместе? — Из-за тебя, — в мгновение ока нашептывает ей мозг. Она вспоминает свой прежний ход мыслей — платоническое или романтическое? Убедить своего отца повлиять на Совет управляющих, чтобы ты мог посетить бал с кем-то определенным — романтично. Романтично. Получается, что ее подруги были правы. А это значит, что она нравится Александру Нильсену, и не как друг. Это поразительное осознание. Песни грациозно перетекают одна в другую, начинается еще один вальс. Она не самая большая поклонница классической музыки, но эта звучит странно знакомо, как будто она слышала ее раньше. Агата стоит у входа в Большой зал спиной к толпе и внимательно слушает, изо всех сил стараясь уловить мелодию и успокоить свои бурные мысли. Затем она слышит голос человека, на поиски которого потратила весь вечер. — Могу я пригласить тебя на этот танец? Агата резко разворачивается, юбка платья пузырится вокруг неё. Когда она видит его, как всегда красиво одетого в черно-белую парадную мантию, с его темными волосами, такими же непокорными, как всегда, и яркими пронзительными голубыми глазами, она понимает, что этот вальс — та же песня, под которую они танцевали на репетиции. Всё их окружение, все люди, вся музыка, вся болтовня — все это исчезает, когда она видит его. Ее ноги двигаются сами по себе, и, сделав несколько коротких шагов, она оказывается перед ним, смотрит на него снизу вверх с легкой улыбкой, впитывая в себя каждую его деталь. — Я искала тебя, — тихо говорит она. Он не отвечает ей сразу, просто переводит свой напряженный взгляд на нее, их глаза встречаются и остаются сосредоточенными друг на друге. Александр протягивает руку, подавая ей знак взять ее. Она нерешительно делает это, вкладывая свою руку в его, впервые осознав, насколько она большая. Ее рука такая маленькая и изящная по сравнению с его. Гриффиндорец проводит большим пальцем по ее руке, и она чувствует его мозоль. Пока они идут, ей кажется, что она слышит, как он шепчет: — Ты прекрасно выглядишь. Однако она не может быть уверена, так как его слова в основном заглушаются звуками музыки. Он ведет их на танцпол, одна рука остается у нее на пояснице, пока они вместе двигаются по залу, другая у нее в руке. — Почему ты искала меня? — наконец спрашивает он, возвращаясь к ее предыдущему заявлению. — Директриса МакГонагалл сказала, что твой отец убедил Совет провести этот бал. Она сказала, что он настоял, чтобы Старосты Школы присутствовали вместе. Она не отводит взгляда от его лица, желая изучить каждую его реакцию. Появляется широкая улыбка, как будто он счастлив, что она узнала об этом, совершенно не обеспокоенный этим. — Ты настоящий детектив, Полярис. Конечно, я всегда знал это о тебе. — Что это значит? — выдыхает она, и ее голос внезапно звучит неузнаваемо для ее собственных ушей. Он ниже, почти соблазнителен. Все это возвращается к ней, к тому, что она чувствовала раньше, когда пришла к более раннему осознанию. Но ей нужно услышать это от него — его собственные слова, что она значит для него. — Ты знаешь, что это значит, — бормочет он, прижимая ее крепче. Давление его груди восхитительно греховно. Он так близко, что ей кажется, она слышит, как громко колотится его сердце. Жар, исходящий от него, вызывает у Агаты головокружение — это опьяняет. Было бы так легко отвлечься на это, но она заставляет себя сосредоточиться. — Что это значит? — повторяет она, нуждаясь в его ответе. — Это значит, что ты окончательно околдовала меня, Полярис, — отвечает он. Он наклоняет губы к ее уху, хрипло шепча. — Моя полярная звезда. Она задыхается, когда чувствует, как его грубые руки ласкают ее лицо, нежно касаясь щеки. Он отстраняется и пристально смотрит на нее, его глаза полны желания — всего того, что он еще не высказал ей. Убирая выбившуюся прядь волос ей за ухо, он наклоняется. Она знает, что он собирается поцеловать ее — на глазах у всех, на балу, где в настоящее время присутствуют все ученики и профессора. Все будут знать. Они все будут знать. И она не может заставить себя остановить его. Ее мозг, единственная ее часть, которая кричала бы, чтобы она остановила его, в настоящее время превратился в расплавленную кучу кашицы. Ее тело говорит ей придвинуться ближе. Она поднимает голову, ее розовые губы приоткрываются с тихим выдохом. Затем они слышат пронзительный крик — леденящий кровь, который преследует в ночных кошмарах. Они тут же отскакивают друг от друга. Потеря контакта с его телом выводит ее из оцепенения. Агата заставляет свои ноги двигаться, мчась за Александром, директрисой МакГонагалл и несколькими профессорами. Когда она выбегает из Большого зала, первое, что она видит, это Матильду Боунс, рыдающую в объятиях подруги. Затем она замечает тело. Марта Рэдбэк, все еще одетая в свое красно-желтое платье, лежит на полу в нескольких метрах от входа на бал, сжимая в руке фотоаппарат. Ее тело неестественно неподвижно и бледно, рот все еще открыт в форме буквы «О», как будто она только что собиралась что-то сказать. Агата никогда не видела ничего более ужасного. — Она… она …? — девушка изо всех сил пытается найти слова, чтобы сказать что-то настолько ужасное. Произнести это вслух равносильно признанию того, что кто-то трагически погиб. — Нет, мисс Рэдбэк все еще жива, — говорит директриса МакГонагалл, осматривая тело, ее губы сжаты в прямую линию. — Она окаменела, она окаменела! — кричит Аргус Филч сбоку, указывая костлявым пальцем на неподвижное тело Марты. Окаменела? Но Гарри Поттер победил Василиска. Что происходит в Хогвартсе?