***
Прогулка до лазарета проходит в тишине. Агата молча надеется, что Нильсен не выберет это короткое путешествие, чтобы попытаться поговорить с ней о том, что произошло после их полёта ранее на этой неделе. Она знает, что разговор рано или поздно должен состояться, и какая-то ее часть испытывает искушение просто покончить с этим — сорвать, как пластырь. Это не та часть конфронтации, которой она хочет избежать. Скорее это та часть Александра, которая заставляет ее терять контроль над своим прагматичным умом, от которой она хочет держаться подальше. Она не может думать рядом с ним, и это само по себе является ужасающей перспективой. Потому что, кем была бы Агата Харрис, если бы у нее не было ее разрушительного интеллекта? Сделав еще несколько торопливых шагов, они поднимаются по лестнице и приближаются к дверям лазарета. Она осторожно входит первой. Марта сидит прямо на кровати, ее нижняя часть тела все еще надежно укрыта одеялом. Карие глаза когтевранки быстро перемещаются на Александра и остаются прикованными к нему. Харрис даже не уверена, что Марта вообще ее замечает. — Ты пришел, — взволнованно говорит она, широкая улыбка покрывает все ее лицо. Агата хмурится. Это своеобразный способ действовать после того, как ты окаменела. Марта почти не обращает на нее внимания, даже когда она пододвигает стул и садится рядом с кроватью. Александр садится рядом с Агатой. — Как ты себя чувствуешь? — мягко спрашивает он. Рэдбэк протягивает руку так, что она падает на край кровати — жест, который ясно сигнализирует, что она хочет, чтобы он взял ее за руку. Александр придвигается немного ближе. Он крепко сжимает ее пальцы, прежде чем отпустить. Улыбка на лице Марты становится еще шире — то, что Агата считала невозможным. Это похоже на то, что Харрис невидима, учитывая, что внимание Марты сейчас полностью сосредоточено на Нильсене. Маленькое неприятное чувство начинает заползать в низ ее живота, пробираясь в грудь. Агата тут же отмахивается от этого. Она отказывается называть это слово. Это абсолютно… не может быть ревностью. — Намного лучше. Я много спала и под тщательным присмотром мадам Помфри чувствую себя вполне отдохнувшей, — говорит она. Отдохнувшей? Это слово эхом отдается в голове Агаты, и ее глаза раздраженно сужаются. Марта определенно преуменьшает свое состояние перед Александром. Она пытается произвести на него впечатление? Марта ерзает на кровати, чтобы сесть прямее. — Это приятно слышать. Ты нас здорово напугала, — говорит он ей. Ресницы Марты трепещут, и она выглядит так, словно вот-вот упадет в обморок от счастья. И все из-за простого оборота слов Нильсена? Это самая странная вещь, которую Агата когда-либо видела. — У тебя есть желание ответить на несколько вопросов? — Беспечно спрашивает Алекс. Марта кивает, ее кудри подпрыгивают вокруг лица от движения. — Я отвечу на что угодно. Агата прочищает горло, перенаправляя фокус разговора на свою линию допроса. Похоже, только тогда Марта заметила, что она тоже была с ними в комнате. Харрис могла бы обидеться, но это не так. Она хорошо осведомлена о том видном положении, которое Марта занимает в фан-клубе Нильсена. Вероятно, это один из немногих случаев, когда Марта и Александр взаимодействовали до такой степени. Неудивительно, что она на седьмом небе от счастья. — Что ты помнишь? Что ты делала до… — Агата делает паузу, обдумывая свои следующие слова. — До того, как ты окаменела? Марта теребит край одеяла, вытаскивая выбившуюся прядь и позволяя ей упасть на лицо. Ее карие глаза наполняются слезами, как будто ей больно снова переживать это воспоминание, и она изо всех сил старается, чтобы ее голос звучал ровно, когда она говорит. — Я готовилась к балу с Лаурой и некоторыми другими девочками из Когтеврана. Мы все были так взволнованы предстоящими танцами. У меня давно не было возможности так нарядиться, и все это казалось таким романтичным. Как будто, может быть, эта ночь станет той, когда я встречу своего Прекрасного Принца, как в той маггловской сказке, — с тоской вспоминает Марта, ее глаза не отрываются от лица Александра, пока она говорит. Совершенно ясно, кого она имеет в виду, когда говорит о Прекрасном принце. Агата удивлена, что Марта вообще слышала историю о Золушке, но вполне вероятно, что это было что-то, что всплыло во время изучения магглов. Она вырывается из своих размышлений, когда Марта продолжает. — Мы всей группой пошли в Большой зал, но примерно через четверть пути я поняла, что забыла свою накидку, а я не хотела мерзнуть, поэтому вернулась, чтобы взять ее. В тот момент бал был в самом разгаре, и я была одной из немногих отставших. Я захватила с собой фотоаппарат и как раз собиралась сфотографировать украшения у входа в Большой зал, когда все погрузилось во тьму. После этого я больше ничего не помню. — Что случилось с фотоаппаратом? — Спрашивает Харрис. Краем глаза она замечает, что Александр бросает на нее любопытный взгляд, как бы спрашивая: — Правда, это твой вопрос? Но она игнорирует его. Ее интуиция подсказывает ей задать этот вопрос, и она следует ей. Это никогда раньше не сбивало ее с толку. Марта тянется к краю кровати, как будто хочет схватить что-то с пола. Тихий всхлип срывается с ее губ, и брови Александра озабоченно приподнимаются. — Вот, давай я помогу тебе, — говорит Александр, подходя к краю кровати. Он что-то поднимает и осторожно кладет на колени Марты. Она развязывает льняную обертку, чтобы показать сломанный фотоаппарат. Он лежит цельным куском, но задняя его часть явно выдута и обуглена. — Можно? — вежливо спрашивает Агата. Когда Марта согласно кивает, Агата протягивает руку и поднимает фотоаппарат в воздух, зеленые глаза сужаются, когда она изучает его. — Очаровательно, — бормочет она. — Могу я изучить его, а затем вернуть тебе? — Ты можешь оставить его себе, — говорит ей Марта. — На данный момент это не стоит чинить. Я просто куплю новый. Когтевранка говорит это так буднично, как будто покупка дорогой камеры Wizard эквивалентна кнуту — совершенно незначительному. Это еще одно напоминание об огромном богатстве Рэдбэк. Агата завязывает льняную обертку и один раз взмахивает палочкой. Фотоаппарат исчезает из поля зрения и теперь благополучно лежит на ее столе в комнате. Александр снова наклоняется вперед и нежно похлопывает по одеялу рядом с ногой Марты. — Спасибо, — говорит он ей. Марта снова улыбается и яростно кивает. — Конечно. Все, что я могу сделать, чтобы помочь. — Ты что-нибудь слышала? Было ли что-нибудь необычное, когда ты шла в Большой зал? — Спрашивает Александр. Марта на мгновение задумывается, как будто пытается вспомнить свои воспоминания. Она прижимает руку к голове и трясет ею. — Все это немного расплывчато, но я думаю, что все было нормально. Честно говоря, я была так взволнована предстоящим балом, что не обращала особого внимания на окружающее. Что ж, это не ответ. Агата вздыхает. Она знает, что сейчас несправедлива к Марте. Бедная девочка окаменела и только что очнулась. Для нее совершенно нормально быть сбитой с толку. Она знает, что ведет себя грубо — определенно больше, чем необходимо. — Все в порядке, Марта. Я уверен, что память начнет возвращаться к тебе, когда ты поправишься. Дай нам знать, если вспомнишь что-нибудь еще, — вставляет Александр. Он ободряюще улыбается Марте. Агата тоже выражает свою благодарность, прежде чем встать, чтобы уйти. Она ожидает, что Александр присоединится к ней, но когда он тоже встает, голос Марты останавливает его. — Ты останешься со мной? — Спрашивает она Александра с широко раскрытыми глазами и дрожащим голосом. — По крайней мере, до возвращения мадам Помфри? Я не хочу сейчас оставаться одна. Нильсен, кажется, заметно смягчается по просьбе Марты, и быстро кивает ей в знак согласия. Он делает шаг ближе к Агате, держа ее за локоть, и отводит немного дальше от Рэдбэк, чтобы дать им немного уединения. У него нейтральное выражение лица, хотя она видит, что в его глазах читается противоречие. Его глаза всегда были такими выразительными. — Я встречусь с тобой после того, как закончу здесь. Может быть, мы могли бы пойти в библиотеку и провести небольшое исследование? — тихо предлагает он. — Конечно, — немедленно соглашается Агата. Все ее прежние тревоги, кажется, рассеиваются, когда она смотрит ему в глаза. Ей нужно сосредоточиться. Какие бы чувства не были у нее к Александру, прямо сейчас это не имеет значения. Что еще более важно, так это докопаться до сути этой тайны. От этого зависит безопасность Хогвартса. Он одаривает ее мягкой улыбкой — искренней, которую она редко видит у него. — Увидимся позже, — бормочет он, прежде чем в последний раз сжать ее локоть. Когда Агата поворачивается, она слышит тихий разговор Марты и Алекса. Обычно она не подслушивает, но любопытство берет верх. Ее уши покалывает, когда она воспринимает их слова. — Ты навещал меня, когда я была здесь? — Да. Я проведал тебя на следующий день. Ты помнишь это? — Нет, но я видела шоколадный пирог. Мадам Помфри упомянула, что это ты принес его. Это очень мило с твоей стороны. Я не знаю, как тебя отблагодарить. — Конечно. Агата поспешно убегает прочь, когда до нее доходит реальность этого заявления. Нильсен тоже принес Марте шоколадный пирог. Это дружеский, добрый жест. В нем нет ничего особенного. Он просто хороший друг. Боже, она была такой глупой.***
Когда Агата, наконец, возвращается в безопасность их общей гостиной, то практически бежит вверх по лестнице в свою спальню. Она входит в дверь своего убежища и закрывает ее за собой, прислоняясь к ней спиной. Вольтер сонно приветствует ее, приподнимая голову от своих переплетенных лап на кровати. Он потягивается и спрыгивает вниз, петляя между ее ног в знак приветствия, прежде чем начать счастливо мурлыкать. Она неуверенно улыбается ему и чешет за ухом — его величайшая слабость. Сделав глубокий вдох, она взяла себя в руки, чтобы избавиться от всех противоречивых эмоций, бушующих в ее сердце прямо сейчас. Ей нужно прислушаться к своему разуму. И ее разум подсказывает ей, что ей нужно докопаться до сути этой тайны окаменения. Таким образом, она разделяет и загоняет все мысли и чувства о Александре в самый дальний уголок своего мозга. Кивнув самой себе, она идет к своему столу, на котором лежит сломанный фотоаппарат, завернутый в полотно. Агата разворачивает его и поднимает к свету, снова и снова поворачивая сломанную штуковину в руке. Она не уверена, что ищет, но если это был взгляд Василиска, который уничтожил камеру и заколдовал Марту, на нем должен быть какой-то след темной магии, верно? Она не знает ответа. Слизеринка понимает, что эта ситуация, вероятно, является хорошей тренировкой для ее желаемой будущей карьеры Невыразимца. Вскидывая фотоаппарат вверх, Агата направляет свою палочку, замораживая камеру в воздухе, чтобы она могла лучше оценить ее. Она выглядит нормально. Нет ничего такого, что сразу показалось бы ей необычным. Некоторые части камеры искорежены, обуглены и изогнуты таким образом, что кажется, будто она взорвалась внутри. Марта сказала, что все потемнело, когда она пошла фотографировать, так что, вероятно, это означает, — что она уже окаменела, когда взгляд Василиска был снят на камеру. — Ревелио, — бормочет она. Ничего. Агата разочарованно вздыхает. Она не уверена, чего ожидала — лица Василиска, появившегося из фотоаппарата? Но она надеялась на что-то, на какую-то крошечную зацепку, которая указала бы ей правильное направление. Но ничего. Она снова заворачивает камеру в ткань и прячет ее в один из ящиков стола. Проведя рукой по волосам, она вздыхает и берет книгу «История магии» со своей полки. Взяв в руки Вольтера, она быстро целует его в лоб, прежде чем отнести и кота, и книгу вниз, чтобы устроиться поудобнее и немного почитать перед камином. Вольтер сворачивается в клубок перед камином, пряча лицо за лапой. Агата бездумно листает книгу, прежде чем натыкается на то, что ищет. Глава 14: Тайная комната в Хогвартсе.***
К тому времени, как Александр возвращается в гостиную, Агата нацарапала на пергаменте уже много заметок. Вольтер все еще крепко спит у теплого камина. Она слышит звук его шагов и поднимает голову. Гриффиндорец стоит в дверях с кривой усмешкой на лице, его волосы в обычном беспорядке, а глаза сверкают, как драгоценные камни. — Сейчас она чувствует себя лучше? — Спрашивает Агата, снова наклоняя голову, чтобы посмотреть на книгу, хотя она и не читает. Она не сможет сосредоточиться. — Да. Я оставил ее в надежных руках, — отвечает он. Он плюхается на диван рядом с ней, заставляя ее слегка подпрыгнуть, прерывая ее конспектирование. Она прикусывает внутреннюю сторону щеки и решает не отвечать. Александр придвигается ближе и наклоняет голову, чтобы прочесть то, что она записала. — Что ты делаешь? — спрашивает она, и в ее голосе слышна осторожность. Он так близко к ней, что она чувствует жар от его дыхания, когда он говорит. Его головокружительный аромат окружает ее. — Я читаю то, что ты записала. Если мы хотим разобраться в этом, нам придется делиться заметками, — поддразнивает он. — Что именно ты предлагаешь? Чтобы мы вместе расследовали? — Легкая улыбка медленно появляется на ее лице. — Если ты возьмешь меня, — мягко говорит он, его голос приобретает более грубый тон. Агата отводит свой взгляд и опускает глаза в свои записи. Она глубоко вдыхает, прежде чем повернуться к нему, дразня улыбкой. — Ты можешь быть моим помощником. Александр издает глубокий, рокочущий смех, который звучит так искренне и аутентично. Как будто все притворство, за которым он обычно прячется, полностью исчезло. Он дает ей редкое понимание самого себя — то, что случается не очень часто. — Это было бы честью для меня, — горячо говорит он. Она пододвигает пергамент ближе к нему и указывает на один пункт, который она отметила. — Посмотри на это, — указывает она. — Очевидно, во второй раз, когда Василиск терроризировал Хогвартс, они обнаружили, что один из учеников тоже окаменел через объектив камеры. — Интересно, — говорит Александр, его глаза бегают туда-сюда, пока он читает ее заметки. — Значит, это действительно было похоже на то, что случилось с Мартой? — Очень похоже, — соглашается она. Агата хватает книгу и кладет её поверх своих заметок. Одним пальцем она проводит линию вниз по странице, пока не дойдет до нужного отрывка. — Смотри сюда. Сокращенная версия состоит в том, что ученик тоже делал снимки, и не помнит ничего, кроме вспышки желтого, а затем черного. — Вспышка желтого цвета? — спрашивает он. Агата кивает. — Да, широко распространено мнение, что желтый цвет может быть глазами Василиска. Как только ученик увидел их, он окаменел. Он выглядит задумчивым. — Марта ничего об этом не говорила. Она сказала, что последнее, что она видела перед тем, как все погрузилось во тьму, были украшения. — Именно, их опыт противоречив. — Что ты хочешь сказать? — спрашивает он. — Я говорю, что не уверена, что это был Василиск. Она знает, что это притянуто за уши, но ее инстинкты подсказывают ей, что в этом сценарии есть что-то, чего они еще не обнаружили. Самым простым объяснением было бы то, что это было вызвано с Василиском, но что-то в этом просто не сходится. Александр молча обдумывает ее слова. — Я согласен. Его ответ удивляет. Она думала, что ей пришлось бы действовать более убедительно, прежде чем он согласится с её точкой зрения. — Я проверила фотоаппарат, и на нем нет никаких следов темной магии. Если бы это был Василиск, камера была бы испорчена им. — Я бы предположил, что это так, но Василиск так мало изучен и понятен. Мы не можем знать наверняка, — говорит он ей. Он прав. Конечно, он прав. Агата вздыхает и откидывается на спинку дивана. Затем ей приходит в голову очень опасная идея. — Ты прав в этом. Василиски плохо изучены. Итак, нам нужно самим провести это исследование, — позирует она. — Хорошо, мы можем это сделать. Мой отец прислал несколько книг о темной магии, так что мы можем начать с этого. Хотя я не знаю, как много нам расскажут книги. — Я говорю не о чтении, — говорит слизеринка. Александр хмурит брови и смотрит на нее с растерянным выражением лица. — Хорошо, тогда что ты предлагаешь? — Я хочу пойти в Тайную комнату.***
Александр не сказал «нет». На самом деле, он всем сердцем поддержал ее безумную идею, которая заключается в том, чтобы прочитать книгу о змеином языке во время Продвинутой Трансфигурации. Одному из них нужно будет выучить несколько ключевых фраз, чтобы получить доступ в Тайную комнату. Поначалу она была удивлена положительной реакцией, которую получила от Александра, но чем больше она думала об этом, тем больше понимала, что ей вообще не следовало быть шокированной. Они мыслят одинаково. Конечно, он согласился бы с ее идеей. Судя по их быстрому разговору, прежде чем они разделили задачи, которые им нужно было выполнить, перед тем, как они войдут в Тайную комнату, это, должно быть, было чем-то, что он тоже обдумывал. Агата переворачивает страницу в своей книге, которая лежит у нее на коленях. Она опирается головой на раскрытую ладонь, и незаметно пытается читать книгу вместо того, чтобы быть внимательной на уроке. — Я никогда не думала, что доживу до того дня, когда Агата Харрис будет делать что-то на уроке, кроме как слушать профессора и делать заметки длиной в 5 метров. Она подскакивает на своем стуле и прячет книгу под стол, прежде чем повернуться к Еве и бросить на неё свирепый взгляд. — То, что я пытаюсь выяснить прямо сейчас, зависит от времени, поэтому это имеет приоритетное значение. Она поднимает взгляд на Профессора, который все еще что-то бубнит. — Кроме того, мы учимся вызывать предметы, что я уже умею делать. — Почему это меня не удивляет? — Говорит Ева, приподняв бровь. Она наклоняется и заглядывает через плечо Агаты. — Что ты читаешь? Она легонько шлепает её руку и закрывает книгу под столом. Агата смотрит на свою подругу и оценивает. — Ты умеешь хранить секреты? Прежде чем она успевает ответить, слизеринка качает головой. — О чем я спрашиваю? Конечно, не умеешь. Ева фыркает, явно оскорбленная, прежде чем произнести себе под нос. — Грубо. Да будет тебе известно, что в настоящее время я владею несколькими судьбоносными секретами, которые я никому не раскрывала. — Действительно? Например, какими? — спрашивает Харрис, забавляясь. Она фыркает. — Я не так проста, Агата. По крайней мере, сначала купи мне огневиски. Слизеринка закатывает глаза, прежде чем ее взгляд возвращается к книге, а затем снова поднимается на вопрошающее лицо подруги. — Я с Александром пытаюсь выяснить, что случилось с Мартой. Мы проводим расследование. — Правда, это твой большой секрет? Что вы вместе ведете расследование? Даже тролль мог бы угадать, что вы двое ухватитесь за шанс разгадать большую тайну. Плюс мы все знаем, что вы, ребята, потратите огромное количество времени друг на друга, решая эту проблему. Очевидно, что это гениальный план Нильсена — заставить тебя влюбиться в него по уши во время этого расследования. — Ты все еще про это? — шипит она в ответ. — Пока я не буду убеждена в обратном, — отвечает она с довольной ухмылкой. — И прямо сейчас ты не убеждаешь меня. — Ты так бесишь, — бормочет Агата себе под нос, достаточно громко, чтобы подруга определенно услышала ее. Этому комментарию удается отвлечь внимание Евы от дальнейших поддразниваний, и они обе возвращают свое внимание к занятию. Взмахом волшебной палочки Агата кладет книгу в свою школьную сумку.***
После занятий Агата заглядывает в оранжерею, чтобы проверить, как растут мандрагоры. Оказывается, они довольно хорошо созревают, и их можно собрать в течение этой недели. После этого они будут готовы к приготовлению зелий. Когда она выходит из теплицы, пелена дождя ударяется о стену здания. Она мысленно проклинает неожиданный ливень. Однако такой тип погоды типичен для осени. Она накладывает заклинание Протего и пробегает расстояние между оранжереей и главным замком. Ее зрение слегка затуманено из-за защитного шара, поэтому она врезается в твердое тело. Они оба снимают свои защитные чары, и, конечно же, Александр Нильсен стоит перед ней, казалось бы, совершенно не обращая внимания на дождь и их столкновение. — Мы должны прекратить встречаться подобным образом, — поддразнивает он, имея в виду многочисленные случаи, когда они буквально сталкивались друг с другом в начале этого учебного года. Капли дождя падают на его волосы. Как так получается, что даже промокший под дождем, он может выглядеть так чертовски привлекательно? Когда Агата не отвечает, он протягивает руку и хватает ее, таща к замку. Его рука горячая, резко контрастирующая с холодным, мокрым дождем. Что-то в его прикосновениях такое успокаивающее и манящее. В такой унылый день, как сегодня, ей просто хочется зарыться в тепло его объятий. Ого, откуда это взялось? Агата все еще пытается избавиться от этих незнакомых мыслей, когда чувствует, как он тянет ее под защиту замка, чтобы они больше не стояли под дождем. Она так близко к нему — почти соприкасается, но как только они оказываются на виду, она отстраняется от него. — Прости, — извиняется она. — Я тебя не видела. — Все в порядке, Полярис, — отвечает он с улыбкой. — Ты проверяла, как там Мандрагоры? — Да, — подтверждает она. — Я предполагаю, что ты сам собирался сделать то же самое? Он утвердительно кивает. Это такая простая вещь, но кажется, что земля уходит у нее из-под ног, когда она понимает. Он пришел в оранжерею в разгар ливня, чтобы проверить Мандрагоры, как и она. Потому что он хочет докопаться до сути этой тайны, прежде чем кто-нибудь еще пострадает. Потому что он действительно заботится и ставит это выше собственного «Я» и своих желаний. Потому что он такой же, как она. Они не просто дополняют друг друга. Они как две стороны одной медали. Агата резко вздыхает от этих навязчивых мыслей. Она поднимает глаза и встречает его взгляд. Он стоит перед ней, его тело близко к ее, но не настолько, чтобы это выглядело подозрительно для любого, кто может их увидеть. Он уважает ее границы. Еще один укол пронзает ее сердце. Она открывает рот, чтобы заговорить, но Александр опережает ее. — Прошло несколько дней, Агата, — хрипло говорит он. Как будто ему трудно подобрать слова, и они все время застревают у него в горле. Ее глаза расширяются от того, что он использует ее имя, а не «Полярис». Слизеринка даже не может вспомнить, когда он в последний раз называл ее по имени. — Я знаю, тебе нужно было время, и я не хотел давить. Но я сводил себя с ума, воображая все те разные вещи, которые ты могла бы сказать мне. Ты можешь… — Нильсен делает паузу, и она видит, как тикает его челюсть. — Мне нужно, чтобы ты мне что-нибудь сказала. Все, что угодно. — Я не хочу причинять тебе боль, Алекс, — тихо начинает она. Она сплетает пальцы вместе перед собой и продолжает смотреть ему в глаза. — Последнее, что я хочу сделать, это причинить тебе боль. Он издает резкий смешок. — Это не сулит ничего хорошего. — Я… — она замолкает и глубоко вдыхает, позволяя воздуху наполнить и осесть в легких. — Я не могу быть одной из тех девушек, — говорит Агата ему, качая головой. — Одной из тех девушек? — Одной из тех девушек, которых ты сажаешь на свою метлу, делаешь свои «маленькие трюки», и они безумно влюбляются в тебя. Я не могу быть членом твоего фан-клуба. Я не буду одной из них, — уточняет она, ее голос становится жарким и страстным. Дождь продолжает лить вокруг них, барабаня по каменным стенам замка. Он недоверчиво смотрит на нее, как будто не может поверить словам, которые слетают с ее губ. — Что ты сейчас хочешь сказать? Ты думаешь, я делаю это с каждой девушкой? — Я не знаю! — Слова сорвались с ее губ. — Я не знаю, делаешь ты это или нет, но я предполагаю, что да, потому что они все одержимы тобой. Все эти девушки по уши влюблены в тебя, и я не могу с этим соперничать. Я не могу дать тебе то, чего ты хочешь. — Как ты думаешь, чего я хочу? — Его голос твердый, больше не напряженный. — Ты говорил мне, что всю свою жизнь был под увеличительным стеклом. У тебя так много девушек, которые бросаются на тебя, желая стать следующей миссис Нильсен. Они бы расцвели под таким вниманием. Они действительно принадлежали бы к Чистокровному обществу. Но я не могу. Итак, почему ты хочешь быть со мной? Почему ты предпочел меня им? Ей не следовало так много говорить. Она тут же ругает себя, но слова вылетают наружу, повисая в воздухе. Ее глубочайшие страхи и неуверенность висят перед ней, дразня ее. Александр молчит несколько мгновений — время, казалось бы, растягивается на минуты, и это действует ей на нервы. Ей нужен ответ. Она чувствует то, что он, должно быть, чувствовал последние несколько дней. Чувство вины прокрадывается в ее грудь. Ей не следовало заставлять его ждать так долго. Это было эгоистично с ее стороны. — Я выбираю тебя, потому что ты настоящая. С тобой нет никакого притворства. Мы можем часами проводить время вместе, изучая и исследуя в тишине. Мой интеллект тебя не пугает, потому что ты еще более умна, чем я. Ты одна из немногих людей во всем этом мире, кому я осмелился показать себя целиком, и ты не осуждаешь меня. Ты принимаешь меня таким, какой я есть. Ты не заставляешь меня быть тем, кем я не являюсь — наследником, уважаемым чистокровным волшебником или звездой квиддича и сердцеедом. Ты знаешь, как это редко встречается в моем мире? Она думает, что он закончил, но это не так. Он продолжает, пробиваясь вперед. — Я выбираю тебя, потому что не могу выкинуть из головы и сердца. Ты была здесь, — говорит он, ударяя себя кулаком в грудь. — Уже так давно, что эти чувства стали неоспоримой частью меня. Он делает шаг ближе к ней и берет ее за руку, распутывая ее пальцы друг от друга, и кладет ее ладонь себе на грудь. — Прислушайся к нему — к моему сердцу. Ты чувствуешь как быстро оно бьется? Это потому, что ты прямо здесь, передо мной, окружаешь меня. Когда я рядом с тобой, мне просто хочется утонуть в тебе. Я никогда не брал другую волшебницу на свою метлу, чтобы посмотреть на звезды. Полеты дают мне покой. Я разделяю их только с теми людьми, которые мне небезразличны. Он поднимает руку и убирает мокрую прядь волос с ее лица. — Ты моя Полярная звезда; ты центрируешь меня и одновременно отклоняешь от моей оси. Ты — моя неподвижная точка. Ты — мой конец и мое начало. Это те же самые слова, которые он использовал, чтобы описать Полярную звезду, когда они отправились смотреть на звезды. Дыхание со свистом вырывается из ее легких, и внезапно становится трудно дышать. Она пристально смотрит ему в лицо, в его выражении ясно читается серьезность. Сквозь проливной дождь его облик так отчетлив — пронзительные голубые глаза, четко очерченный подбородок и пухлые, соблазнительные губы. Даже несмотря на хаос, который окружает ее, угрожая поглотить, он непоколебим. Его голос звучит мягко, когда он делает свое последнее заявление. Так тихо, что даже на таком близком расстоянии она едва слышит его. — Это всегда была ты. У него ясные глаза. Это первое, на чем она сосредотачивается. Затем ее взгляд устремляется к его приоткрытым губам — они такие соблазнительные, особенно зная, какой он на вкус. Затем он перемещается к ладони, лежащей на его груди, и она чувствует повторяющееся биение его сердца. Он бьется так быстро, подстраиваясь под ее ритм. — То, что я чувствую к тебе, меня пугает, — наконец говорит она, ее голос ясный, звенящий честностью. — Я действительно не понимаю этого, и это пугает меня еще больше. Логика и ясная голова движут всем моим существом, но я не могу думать, когда я с тобой. Когда я рядом с тобой, ты полностью поглощаешь меня, и все, что я вижу, — это ты. Больше ничего не происходит. Если бы у меня была хоть капля чувства самосохранения, я бы побежала в противоположном направлении и не отдавала тебе эту власть надо мной. Но я не хочу убегать, — признается она. — Я не думаю, что смогу. Она прикусывает нижнюю губу и прерывисто вздыхает. — Ты мне нравишься, Алекс. И из-за этого нам нужно действовать медленно. Выражение чистого восторга появляется на его лице, и он наклоняется, его горячее дыхание касается ее губ. — Я буду защищать его, обещаю. — Что? — Твое сердце, — честно отвечает он. — И мое тоже. Они взаимосвязаны. Она смотрит на него, наблюдая, как его голубые глаза темнеют, когда он смотрит на ее губы, мокрые от дождя. Маленькие капельки стекают по ее лицу. — Мне нужно поцеловать тебя сейчас. Скажи мне, что я могу поцеловать тебя, — мягко требует он, его руки поднимаются, чтобы обхватить ее щеки. Выражение его лица открытое и уязвимое. Несмотря на то, что его тон звучит уверенно, она видит, как он боится отказа. Он уязвим, вся его защита ослаблена. — Поцелуй меня, — шепчет она ему в ответ. Слова едва слетают с ее губ, прежде чем он целует ее, смыкая их губы вместе. Она не сопротивляется. Он издает стон, и этот звук, кажется, проникает до самых кончиков ее пальцев, наэлектризовывая каждый нерв. Нежно и твердо его язык ищет доступ. Она дает это, и он охотно берет все, что она предлагает. Все ее тело тает в нем, его руки обнимают ее за талию, поддерживая. Он крепко держит ее, не давая ей выскользнуть из его рук. Я бы никогда не позволил тебе упасть, Полярис. Слова, которые он сказал ей той ночью, эхом отдаются в ее голове. Её никогда так раньше не целовали. За этим стоит напряженность, которую она никогда не испытывала. Проходят минуты, и она откидывается назад, с неохотой прерывая их поцелуй. Прохладный ночной воздух наполняет ее легкие, когда она замедляет дыхание, возвращаясь от кайфа поцелуя с ним. — Я пока не хочу никому говорить. Мне нужно подготовиться к этому. Можем мы пока просто побыть наедине? — наконец спрашивает она после нескольких минут тишины. — Да, — немедленно отвечает он. — Я соглашусь на все, что ты захочешь. Просто дай мне… — говорит он, наклоняясь, чтобы снова поцеловать ее. Она улыбается ему в губы, говоря ему в рот. — Это не медленно. Он отстраняется, его руки все еще обнимают ее за талию. — Ты хочешь, чтобы я остановился? — Нет, — признается она. И в этот момент, даже с ее волосами и одеждой, все еще влажными от дождя, она не сосредотачивается ни на чем другом, кроме восхитительного ощущения его губ на своих.