***
Бросив свой чемодан, он бредет в комнату своей сестры, но нисколько не удивляется, что ее там нет. Майя из тех, кто всегда в движении, всегда что-то делает, всегда полна энергии. Она радостно порхает с места на место, воспринимая все как должное, как какая-то непобедимая божья коровка. С ней не бывает неловкого молчания. Она заполняет его историями и разговорами. Иногда Александр думает, что было бы разумнее, если бы она была первенцем. Майя с готовностью обрушилась бы на Чистокровное общество подобно мощному урагану, сметая все препятствия на своем пути. В то же время он знает, что она стала той волшебницей, которой является сегодня, потому что ей позволили быть такой, менее связанной обязательствами и правилами, потому что она вторая по рождению и дочь. Александр яростно защищает ее так же, как и она его, хотя она на семь лет младше. Поскольку их родители были далекими и недоступными большую часть ее детства, он с радостью взял на себя эту родительскую роль и воспитывал ее. Он дал ей все, чего никогда не получал сам — внимание, любовь, поддержку и заботу. В этом корень того, почему они похожи и в то же время так непохожи друг на друга во многих отношениях. Ему нравится думать, что она взяла все лучшее в нем и превратила это в свою собственную версию. Александр вызывает своего патронуса, взмахнув запястьем, выполняя заклинание без палочки и без слов. Акита появляется из голубого тумана и с готовностью останавливается, ожидая указаний. — Найди Майю и скажи ей, что я буду в библиотеке, — командует он. Ухо собаки дергается, сигнализируя о том, что она понимает свою миссию, и исчезает вдалеке. Александр разворачивается и направляется в библиотеку, уверенный, что она найдет его достаточно скоро. Зная его сестру, она, вероятно, хотела поприветствовать его у двери, но потеряла счет времени и отвлеклась на другое.***
Семейная библиотека Нильсенов насчитывает более ста тысяч книг и рукописей; это потрясающая коллекция, известная в чистокровном обществе тем, что включает в себя некоторые редкие первые издания и самые востребованные тома. Однако для Александра это не повод для хвастовства. Это его личное убежище, место, где он может спрятаться в одиночестве. Это одно из его самых ценных убежищ в поместье, где он может исчезнуть в похожих на пещеры стеллажах и затеряться в словах и знаниях. Здесь, среди почитаемых книг, такие несерьезные и тривиальные вещи, как титулы и обязательства, не имеют значения. Что действительно имеет значение, так это то, что его действительно волнует: красиво сплетенные истории о сказках и мирах за их пределами, в которые он часто путешествовал в детстве, притворяясь на несколько редких часов, что он где-то в другом месте, где он счастливее. Или его любимое чтение, когда он стал старше — академические книги: алхимия, чары, трансфигурация, маггловедение и многие другие предметы. Ему всегда говорили, что он гениален — его дар памяти пользуется большим уважением. Поэтому он окружил себя мудростью, написанной другими. Знания вооружают его; они помогают сформировать его щит. Его ноги прокладывают знакомый путь к старым книгам в коллекции. В этих стенах есть книги, которым тысячи лет, книги в переплетах из человеческой кожи, книги, которые содержат самую темную магию, какую только можно себе представить, на своих смертоносных страницах. Он научился действовать осторожно, просматривая стопки. Проводя кончиками пальцев по полкам, он не поднимает пыли — свидетельство тщательной работы их домашних эльфов. Его голубые глаза бегают туда-сюда, бегло просматривая названия. Когда он подходит к разделу Зелий и истории магии, он накладывает быстрое заклинание, собирая и левитируя все тома, прежде чем разложить их стопками на большом столе в дальнем углу библиотеки. Затем он приступает к работе. Александр знает, что уровень стресса Агаты был на рекордно высоком уровне, особенно после обнаружения тела Габриэля. Они уже несколько недель собирают воедино все разрозненные фрагменты и до сих пор не нашли ни единой убедительной зацепки относительно того, кто мог быть преступником. Это истощает и изматывает. Он точно знает, почему какая-то ее часть дала трещину, и она попыталась оттолкнуть его. Агата все еще не понимает, что она ничего не может сделать, чтобы заставить его остановиться — заставить его перестать бороться за нее, за них и заставить его перестать любить ее. Потому что он действительно любит ее. Это что-то такое простое и правдивое, что-то, что он знает уже некоторое время, но также и то, о чем он никогда не говорил ей вслух. Эти слова не пугают и не терроризируют его, но мысль об ее реакции пугает. Она не готова это услышать — по крайней мере, пока. Так что пока он не произносит ни единого слога из трех маленьких слов, которые он так глубоко чувствует. Он ей покажет. Это всегда был способ общения, на который она лучше всего реагировала — действия, а не красивые фразы. Вот почему Александр собрал все книги, принадлежащие семье Нильсен, которые так или иначе связаны с рассматриваемой темой, и тщательно изучил каждую строчку. Он хочет разгадать эту тайну не только потому, что кто-то совершает отвратительные поступки в Хогвартсе, но и потому, что Агата хочет разгадать эту тайну. Она хочет получить ответы, как всегда. Он хочет разгадать эту часть головоломки, потому что хочет услышать волнение в ее голосе, смешанное с облегчением и счастьем. Видя, как эти эмоции проходят по ее лицу, он испытывает головокружительный порыв — то, к чему он пристрастился в данный момент. Если быть честным с самим собой, почти все, что она делает, усиливает его потребность в ней. Он хочет получить все — её радость, её смех, её печаль, её разочарование, её всю. В миллионный раз за день он с усилием отрывается от повторяющихся мыслей об Агате и сосредотачивается на страницах, лежащих перед ним. Корень валерианы. Измельченный в порошок корень асфодели. Кипрей. Полынь. Он повторяет эти ингредиенты в своей голове снова и снова, пока читает. Потеряв счет времени, он погружается в свои исследования до тех пор, пока у него не начинает болеть спина, протестуя против отсутствия движения и статичного положения. Он вытягивает одну руку над головой, а в другой держит еще одну книгу по истории магии. Основанная где-то в 13 веке, Академия магии Шармбатон расположена в Пиренейских горах на юге Франции. Одними из самых известных его выпускников были Николас Фламель и его жена Перенель. Фламель, известный алхимик, наиболее известен тем, что открыл Философский камень в 14 веке. Используя камень для создания Эликсира жизни, Фламель и его жена смогли продлить свою жизнь более чем на шесть столетий. Александр делает паузу после прочтения этого отрывка. Это совершенно безобидно — простой отрывок о знаменитой фигуре в истории магии, но что-то неназванное заставляет его остановиться и переварить слова дальше. Он перечитывает текст, хотя на самом деле в этом нет необходимости, по крайней мере, с его фотографической памятью. Эликсир жизни. Это зелье. То, ингредиенты для которого он не знает. Он ломает голову, бегло заглядывая в каждую книгу, и не может понять, что в нем содержится. Это не может быть просто Философский Камень. Часто с зельями, которым нужен какой-то камень или амулет, чтобы использовать их истинную силу, все равно необходимо приготовить традиционное зелье с ингредиентами. Предвкушение накапливается у него в животе, пока он роется в стопках книг в поисках того, что ищет. Такое чувство, что он стоит на краю чего-то, что он не может точно определить, но его тело наполняется энергией, издавая громкий вибрирующий гул, когда он находит книгу, которую ищет. Зелья, Эликсиры и Отвары. Это одна из самых старых книг во всей библиотеке Нильсенов и невероятно редкая. Ограниченным тиражом было напечатано всего несколько сотен экземпляров. На своих страницах она содержит архаичные зелья, некоторые из которых содержат ингредиенты, которых больше не существует. Она менее функциональна и больше подходит для исторических справочных целей. По этой причине, вероятно, именно поэтому у Хогвартса нет копии. Александр осторожно открывает её, его указательный палец скользит вниз по пожелтевшим, потрескавшимся страницам. В нос ему проникает затхлый запах; для большинства людей он неприятен, но не для него. Он ценит признак старости. Примерно через три четверти пути он находит это зелье.Эликсир жизни
Применение / эффект: Продлевает продолжительность жизни тех, кто его пьет. Если человек будет пить это зелье постоянно, оно сделает его бессмертным. Он также способен исцелять и может вернуть развоплощенную душу к полноценной жизни. Ингредиенты: Вода, корень валерианы (2 штуки; нарезать), Полынь горькая (горсть; измельчить), Кипрей (горсть; крупно измельчить), Измельченный корень асфодели (3 щепотки), Философский камень (1). Инструкция: — Вскипятите воду. — Корень валерианы нарежьте тонкими полосками. — Положите полоски в кипящую воду и перемешайте двадцать три раза против часовой стрелки и семь раз по часовой стрелке. — Кипятите в течение трех часов. — Добавьте измельченную полынь в щепотках, не более восьми. — Перемешайте десять раз в течение пяти минут, чередуя движения по часовой стрелке и против часовой стрелки. — Одновременно добавьте кипрей и измельченный в порошок корень асфодели. — Не помешивая, тушите в течение одного часа. — Дайте раствору остыть, перемешайте семь раз в течение трех минут, чередуя по часовой стрелке и против часовой стрелки. — Когда тепло больше не будет ощущаться, когда рука окажется над зельем, прикоснитесь к вареву Философским камнем. Зелье должно стать прозрачным. — Дайте настояться в течение двух часов перед использованием. Александр шевелится, пытаясь сесть прямо на своем стуле, открытая книга встряхивается и летит по гладкому темному деревянному полу библиотеки. Пара ног, обутых в черные атласные балетки, останавливают движение, и книга ложится перед ними. — Так и думала, что найду тебя здесь. Майя наклоняется и поднимает книгу с пола, стряхивая пыль с обложки, прежде чем бросить ее в его сторону. Он ловит книгу одной рукой и осторожно кладет на стол. Затем Александр раскидывает руки в стороны с широкой улыбкой. В следующее мгновение она бросается в них с возбужденным визгом смеха. — Где ты была, Дей? Я вернулся несколько часов назад, — спрашивает Александр, отступая назад и жестом приглашая ее сесть на свободное место рядом с ним. Когда Майя была младше, она открыла для себя прелести, которыми являются леденцы Берти Ботта; она съела десять полных коробок за один прием, совершенно незаметно. Только когда Александр нашел ее в состоянии гипергликемии, он понял, что она совершила свою первую случайную магию — Аццио. Его мать должна была присматривать за ней, но, конечно, она отвлеклась на светские газеты и не заметила, как девочка вышла из гостиной. После того, как Александр объяснил матери, что произошло, ее единственным ответом было то, что Аццио было таким распространенным заклинанием, такой позор, что Майя не смогла сотворить заклинание с большим содержанием. Радостным результатом этого инцидента стало то, что Александр назвал свою сестру Майю — Деймосом, олицетворением ужаса, а также самой маленькой луной в Солнечной системе. Вероятно, это не совпадение, что две самые важные девушки в его жизни обе имеют прозвища, связанные с астрономией. Майя откидывается на спинку стула и испускает долгий, раздраженный вздох. — Чай с мамой, конечно. Она давала мне рекомендации, как привлечь наиболее подходящего жениха, когда я поступлю в Хогвартс следующей осенью. — Тебе одиннадцать, — выпаливает Александр. — Я в курсе, — отвечает Майя с кривой усмешкой. Она беспечно пожимает плечами, как будто ее это нисколько не беспокоит, и Александр верит, что на самом деле это не так. Она просто не будет следовать инструкциям своей матери, позволяя им ускользнуть в небытие, как будто она вообще ничего не говорила. В этом смысле он — постоянство, а она — непостоянство. Всем своим существом он хочет помочь ей разорвать эти узы обязательств. И он это сделает. Майе никогда не придется делать ничего такого, чего бы она не хотела. Ей никогда не придется выходить замуж по расчёту. Он отказывается подчиняться этому. Майя постукивает кончиками пальцев по книге зелий. — Ты когда-нибудь устаешь от чтения? Ты только что вернулся из Хогвартса. Теперь, когда ты дома, ты можешь передохнуть. — Поместье — это не мой дом. — Хорошо выкрутился — говорит она, подмигивая. — Если поместье не является твоим домом, то где же оно тогда? Пожалуйста, не говори «Хогвартс». Я бы не хотела отказаться от печенья, которое только что съела. — Не Хогвартс, — просто отвечает он. — Нет? — спрашивает она, приподнимая бровь. Иногда Александр думает, что он слишком хорошо научил ее разбираться в людях. Он ничего не может от нее скрыть, а когда она хочет докопаться до сути чего-то, она неумолима. Хорошо, что он все равно собирался рассказать ей об этом. — Ты помнишь Агату Харрис? — спрашивает он, стараясь, чтобы его голос звучал ровно и не выдавал никаких намеков. — Ах да, знаменитая волшебница по которой ты сох годами? Конечно, я ее помню. Что случилось? Она, наконец, сказала тебе, что твоя зацикленность на ней жуткая и нежелательная? Да, действительно, он слишком хорошо ее обучил. Этот ее острый язычок в один прекрасный день доставит ей неприятности. — На самом деле, нет, — самодовольно отвечает он, переплетая руки и кладя их на стол. — Она моя девушка, и я хочу, чтобы ты с ней познакомилась. Так приятно говорить это вслух, реальному человеку, а не только в голове. Он перекатывает слова на языке и смакует их, позволяя им перекручиваться и извиваться во рту. У Майи отвисает челюсть, прежде чем она наклоняется вперед, и из нее вырывается возбужденный, сдавленный визг. — Хорошо, но как тебе это удалось? Затем она делает паузу, как будто что-то обдумывая. Он не ожидает этого, когда она осыпает его ударами в грудь слева и справа от него. — Почему я впервые слышу об этом?! Волшебница, проявляющая к тебе настоящий, неподдельный интерес! Я никогда не думала, что этот день настанет так скоро. Он фыркает на ее комментарий, прежде чем взять ее запястья и мягко оттолкнуть их от себя. — Знаешь, у тебя маленькие кулаки, но удары все равно причиняют боль, — сухо говорит он, отодвигая стул, чтобы оказаться вне её досягаемости. — В том-то и дело. — Прекрати насилие, или я больше не скажу ни слова. Майя хрюкает совсем не по-женски, прежде чем вскинуть руки вверх и откинуться на спинку сиденья. — Прекрасно, а теперь выкладывай.***
В тот вечер — после ледяного ужина, на котором он едва ли сказал двадцать слов своей матери, и, конечно же, его отец не присутствовал, слишком занятый делом, — Алекс разговаривает с Агатой через Камин. Ее лицо мерцает в зеленом пламени, но даже сквозь него ее потрясающая красота сияет ослепительно. Он глубоко вдыхает, воздух наполняет его легкие, заставляя их расширяться до боли. Дискомфорт успокаивает его и удерживает на земле. Потому что он не может — абсолютно не может — аппарировать к ней прямо сейчас. Это было бы безрассудно. Глупо. Полностью вопреки каждой рациональной мысли, которая когда-либо существовала в его мозгу. Но сейчас, когда он видит ее с сияющей улыбкой на лице, вся логика улетучивается из его головы. — Я скучаю по тебе, — говорит он вместо того, чтобы озвучить свои безумные, навязчивые мысли. — Я так сильно скучаю по тебе. — Я тоже скучаю по тебе. — Она замолкает, ее взгляд устремляется в сторону. — Странно быть здесь, в Хогвартсе, без тебя. Мне это не нравится. Александр чувствует тепло и привязанность, исходящие от нее, и ему так отчаянно хочется протянуть руку и провести по нежным чертам ее лица. Его пальцы дергаются по бокам, обезумев от желания прикоснуться к ней. — Мне это тоже не нравится, — тихо отвечает он, пристально глядя в огонь. Какое-то время они оба сдержанны, наслаждаясь моментом удовлетворения. — Как дела в поместье? — Осторожно спрашивает Агата, первой выходя из оцепенения. Он вздыхает, прежде чем поделиться с ней честной правдой о своем пребывании в английской сельской местности. Ее брови хмурятся, чем больше он говорит, и снова ему хочется прикоснуться к ней прямо сейчас. Обычно он находит столько утешения в ощущении ее кожи на своей, в тепле ее тела, растворяющегося в его. Он делает паузу, когда доходит до того места воспоминания, где Майя вошла в библиотеку в поисках его. И тогда он вспоминает, что произошло дальше: что он сказал ей сегодня и что открыл. Лучше быть честным. Поэтому без долгих предисловий он бросается вперед. — Я рассказал Майе о нас сегодня. Я знаю, ты пока не хотела, чтобы мы раскрывали правду о наших отношениях, но она другая. Она моя сестра. Я не могу лгать ей. Его голубые глаза пронзительно впитывают каждое колебание зеленого огня, нуждаясь в том, чтобы прочитать ее ответ. Но она не в ярости. Она не расстроена. Напротив, она смеется. Это его удивляет. — О боже, хорошо, теперь я чувствую себя намного лучше, — говорит она ему с громким выдохом. — Я сказала Еве. — Подожди, что? Агата прячет лицо в ладони, выглядывая сквозь пальцы. — Я знаю, я знаю. Я такая лицемерка! Мы вернулись в общую гостиную, чтобы выпить горячего шоколада, потому что там было бы тише и меньше народу. И она нашла гардению, которую ты мне оставил, и прочитала записку, прежде чем я смогла её остановить. Ее слова вырываются в диком порыве, и она немного опускает руку, все еще прикрывая рот. — Ты сердишься на меня? — Нет, — мгновенно отвечает он. — Помнишь, я был тем, кто хотел этого все это время? Что ж, это здорово. Как ты себя чувствуешь? — Неожиданно почувствовала облегчение? Но я предполагаю, что это потому, что Ева — моя самая близкая подруга, и я ненавижу скрывать от неё что-то. — Агата выглядит задумчивой. — Что ты думаешь о том, чтобы рассказать всем нашим друзьям? Агата приподнимает бровь, прежде чем поддразнивающе ответить. — Но разве твои друзья не весь Факультет Гриффиндор, мистер Золотой мальчик? Он громко усмехается. — Вряд ли. Затем он смотрит вниз и размышляет, как он хочет поступить с этим дальше. Неужели он хочет надавить на нее? Каков правильный ход? Прежде чем он успевает подумать еще что-нибудь, в комнату врывается шар энергии в виде его любимой сестры. Дверь распахивается, ударяясь о стену, от нее отражается громкий удар. Майя захлопывает дверь, прежде чем броситься к камину. — Привет всем! — Девочка радостно здоровается, широкая улыбка практически раскалывает ее юное, невинное лицо на части. — Боже мой, ты прекрасна. Хотя огонь горит зеленым, Александр чувствует, как Агата краснеет. — Так оно и есть, — легко соглашается он. Он кладет руку на плечо Майи и нежно сжимает его. — Полярис, это моя сестра, Майя. Дей, это моя «Полярис», Агата. — Очень приятно, — говорит Агата, ее глаза искрятся юмором. — Ты помогаешь сделать его каникулы дома более-менее сносными? — Да, я спасаю своего дорогого брата направо и налево. Честно говоря, я не знаю, выживет ли он без меня здесь, — беззаботно отвечает Майя, игнорируя то, как Александр тычет ее в бок. У нее вырывается хихиканье, потому что она всегда боялась щекотки. — Я понятия не имею, что ты в нём нашла, — говорит она Агате между судорожными вдохами. — О, ты можешь остановиться? — Прекрати ей врать, — шипит он, прежде чем игриво подтолкнуть сестру к двери. — А теперь иди и займись чем-нибудь другим. Рот Майи открывается в притворном возмущении. — Я думала, ты сказал, что хочешь познакомить меня со своей девушкой, — она произносит это слово нараспев. — Я это сделал. А теперь убирайся, — шутливо отвечает он. Она просто закатывает глаза, прежде чем выскочить из его спальни. — До встречи, Полярис! — Пока! — Агата окликает удаляющуюся фигуру Майи. — Она восхитительна. — Она — сущее наказание. Вот почему я дал ей прозвище в честь бога ужаса, — отвечает Александр в ответ, хотя его тон добросердечен. Агата смеется над его характеристикой Майи. — Даже через камин я вижу, как сильно вы обожаете друг друга. Я бы хотела, чтобы мои отношения с сестрой были такими же. — Ее тон задумчивый и грустный, полный сожаления. — Она все еще путешествует по волшебному миру? — О, да. По её словам, я никогда не смогу понять её, потому что не была рождена с такими способностями. — Агата раздраженно закатывает глаза, прежде чем пожать плечами. — Должна признать, сегодня я была совершенно непродуктивна в своих исследованиях, — говорит она ему, внезапно меняя тему. Александр воспринимает это как признак того, что разговоры об ее сестре вызывают у нее дискомфорт. — Ева заняла большую часть моего дня, но зато теперь я в курсе всех последних сплетен, если тебе интересно. Он усмехается, прежде чем выпрямиться, понимая, что новости, которые он получил, больше не могут ждать. Это самый большой прорыв в деле, на который они наткнулись до сих пор. — Как бы это ни было увлекательно, я нашел кое-что во время своего сегодняшнего исследования, что может тебя заинтересовать. — Неужели? — спрашивает она, наклоняясь вперед в нетерпеливом восторге. — Ну, не держи меня в напряжении. — Ты слышала об Эликсире жизни? Она сморщивает нос в недоумении. — Ты имеешь в виду зелье, которое делает тебя бессмертным? То, что получено из Философского Камня? — Ах да, но на самом деле оно не сделано из камня. Его еще нужно сварить, прежде чем оно сможет использовать силу камня, — объясняет он. — Что ты хочешь сказать? — осторожно спрашивает она. — Я говорю, что для приготовления Эликсира Жизни нужны Полынь, корень валерианы, измельченный корень асфодели и… — Кипрей, — тихо заканчивает она, прижимая пальцы к губам. Через секунду Агата вырывается из своих мыслей. — Итак, ты утверждаешь, что виновник этих нападений владеет Философским камнем? Но Альбус Дамблдор и Николас Фламель уничтожили его. — Есть не только один, — мрачно говорит он ей. — Ты можешь создать камень с помощью алхимии. Фламель не просто открыл его, он был первым и ранее единственным волшебником, который его изготовил. — Итак, ты думаешь, что кому-то удалось его воссоздать? Еще один Философский камень? — недоверчиво спрашивает она. — Это невозможно. Я имею в виду, что он должен обладать огромной силой с помощью этого камня. В этом нет никакого смысла. Зачем красть ингредиенты из кладовок Хогвартса? Если он действительно настолько искусен, то, конечно, он мог бы приобрести эти ингредиенты в другом месте? — Если только… — Александр делает паузу, обдумывая свои следующие слова. — Если только что? — Он не профессор или ученик, и это было самое доступное место, чтобы получить то, что ему было нужно. Таким образом, его невозможно будет отследить, особенно если он сам не покупал эти ингредиенты. Агата тяжело вздыхает, прежде чем прикусить нижнюю губу в раздумье. Взгляд Александра сразу же притягивается к ней, и он ерзает на своем стуле. — Все это время я действительно хотела верить, что это была работа какой-то могущественной, злой силы — какого-нибудь безумного тирана, такого как Волан-де-Морт. Но если это студент или профессор, то это тот, с кем мы общаемся ежедневно, кому мы по своей сути доверяем, — недоверчиво говорит она. — Том Реддл тоже был учеником, когда совершил эти ужасные преступления, — напоминает он ей. — Иногда об этом так легко забыть. Гораздо проще просто списать это на какого-нибудь сумасшедшего, аморального вдохновителя. — Кто бы не делал это, это именно то, кем он является. Агата слегка качает головой. — Алекс, зачем преступнику Эликсир Жизни? Какую цель это преследует? — Ну, — медленно начинает он. — Его основное применение — сделать выпившего бессмертным, но он может делать что-то еще, что-то, о чем, я не думаю, что волшебный мир в целом знает. Она смотрит на него, ожидая продолжения, и на ее лице написан ужас. — Опытный алхимик, кто-то, кто разбирается в приготовлении зелий, будет знать, что это также может исцелить чью-то сломанную и разбитую душу. Глаза Агаты расширяются, ее лицо белое как полотно, на нем выражение чистого ужаса. — Ученики не получали Целебное зелье из мандрагоры. Они получали Эликсир Жизни? Как это возможно, что никто этого не заметил, особенно мадам Помфри? — И Целебное зелье из мандрагоры, и Эликсир жизни похожи. Они практически неотличимы друг от друга. Все, включая нас, приняли за чистую монету то, что ученики стали жертвами Василиска. Никто не думал иначе, поэтому никто не обращал внимания, — отвечает он. — Они не были окаменевшими, — говорит она в ужасе, когда реальность начинает по-настоящему осознаваться. Александр мрачно кивает, когда осознание этого выходит на первый план в его сознании. Он никогда не был по-настоящему убежден, что это было окаменение в результате взгляда Василиска. О, как ему не нравится то, что его догадка оказалась верной. — Кто бы это ни сделал, он расщеплял души жертв, медленно убивая их.