Полярная звезда

По-видимому, единственное, что нужно было Хогвартсу, чтобы вернуться к обычным делам, полностью забыв о продолжающейся тайне, — это несколько недель отпуска для празднования зимних каникул. Коридоры гудят от студентов, обсуждающих последний альбом Крылатых снитчей и / или жалующихся на то, что их каникулы закончились слишком рано. Это похоже на избирательную амнезию, потому что тайна Хогвартса все еще не выходит у Александра и Агаты из головы. Как будто они единственные два ученика во всей школе, которым все еще не все равно. Когда Александр идет по выложенному камнем коридору к кабинету директрисы, все, что он слышит, — это обычная болтовня, совершенно безобидная. Подойдя к каменной горгулье, он бормочет пароль. — Пятнистый полосатый кот. Дверь начинает сдвигаться перед ним, открывая винтовую лестницу. Несмотря на то, что они с Агатой раз в две недели встречались с директрисой в рамках своих обязанностей старост школы, каждый раз, когда он приходит сюда, его не покидает чувство неустроенности, которое ложится у него под ложечкой. Дело не в том, что гриффиндорец боится директрисы МакГонагалл, хотя она внушает страх; скорее в том, что в этом кабинете доставляются всевозможные новости, как хорошие, так и плохие. Поэтому каждый раз, когда Александр приходит, часть его ожидает худшего. Может быть, он пессимист, как всегда говорит Майя. Сходя с лестницы, он видит знакомую копну светлых волос. Сегодня Агата распустила волосы, что для нее необычно, хотя стиль только подчеркивает мягкость ее соблазнительных локонов. Ему хочется протянуть руку и провести по ним пальцами, прежде чем он скрутит пряди в своей хватке. Как и на большинстве их встреч, за исключением самой первой, слизеринка приходит раньше него. Ей нравится быть готовой, и для нее приходить на встречи на пятнадцать минут раньше — это как раз вовремя. Однако Александр никогда не забудет, какой измотанной она была в тот раз, когда опоздала; измученный взгляд ее глаз только заставил его влюбиться еще глубже. Он должен был знать тогда, что устоять перед ней будет невозможно. Агата оборачивается, когда слышит его шаги, и вежливо улыбается ему. Верно, они все еще делают это, притворяются, что они не одержимы и не влюблены друг в друга. Как будто она не его первая и последняя мысль каждый день. Как будто они не проснулись сегодня утром в его постели, обнявшись, ноги и руки переплелись в какой-то неразрешимой головоломке. Александр плюхается на один из стульев перед столом директрисы, воплощение беззаботности. — Спасибо, что присоединились к нам, мистер Нильсен. Мне нужно найти этот документ, — говорит им МакГонагалл, поворачиваясь к ним спиной и разбирая бумаги на своем боковом столе. Он пользуется случаем, чтобы сжать колено Агаты, подмигивая при этом. Агата улыбается ему, слегка качая головой и скрещивая ноги в противоположном от него направлении. Она высовывает язык, и ему приходится быстро убрать глупую улыбку с лица, когда Директриса оборачивается. — Я надеюсь, у вас обоих были приятные каникулы, — говорит МакГонагалл. Это не приглашение к светской беседе, как он знает, скорее просто общее заявление и формальная любезность. Они оба кивают в ответ. МакГонагалл садится на свой стул, ее спина напряжена, как прут. В течение следующих тридцати семи минут они обсуждают обычные вопросы, которые касаются Факультетов: новое расписание занятий на весенний семестр, любые вопросы о префектах и обновления, касающиеся общего обслуживания замка. — О, и в ванной для мальчиков-первокурсников возле башни Когтевран возникли проблемы с сантехникой. Поэтому, пожалуйста, передайте сообщение префектам о том, что она снова вышла из строя. — Опять? — Бормочет Агата, черкая записку на большом куске пергамента, который уже заполнен важными моментами с этой встречи. — Я думала, что все первокурсники боятся этого коридора, так как Серая Дама* предпочитает его. Кажется, она случайно, рассеянно высказывает вслух свои внутренние мысли. Это так изумительно, что ему приходится приложить все силы, чтобы не протянуть руку и не поцеловать ее в лоб. Он подавляет эти побуждения и вместо этого поднимает подбородок в знак признания и сцепляет руки вместе, удерживая себя от совершения каких-либо глупостей. МакГонагалл едва переводит дыхание, прежде чем перейти к следующей повестке. — Вам будет приятно услышать, что Департамент тайн решил продвигаться вперед с обоими вашими заявками. Ваши собеседования будут назначены на конец месяца. В дополнение к письменному экзамену есть практическая часть, в которой вы будете сражаться с Невыразимцами. Александр прочищает горло и наклоняется вперед на своем стуле. — Это отличные новости, директриса. Я уверен, что Агата произведет самое сильное впечатление. Он замолкает на мгновение, наблюдая за замешательством, промелькнувшим на лицах МакГонагалл и Агаты от его комплимента. — Я хотел бы снять себя с рассмотрения, — продолжает он, сверкнув одной из своих фирменных очаровательных улыбок. — Мистер Нильсен, я не понимаю. — Что? Директриса и Агата говорят одновременно, обе явно удивлены его внезапным заявлением. — По понятным причинам мои цели изменились за последние несколько месяцев, и я решил больше не использовать эту возможность. Кроме того, все в этой комнате знают, что Агата — лучший кандидат. У меня с самого начала не было никаких шансов. Его улыбка не исчезает, когда они приходят в себя. Макгонагалл делает это первой. — Хотя это разочаровывающая новость, поскольку я считаю, что вы были бы конкурентоспособным кандидатом, я думаю, что интервьюеры будут весьма впечатлены мисс Харрис. Агата громко прочищает горло, прежде чем ответить. — Действительно, разочаровывает, — говорит она, повторяя слова Макгонагалл и прищурившись, смотрит на Александра. — Мисс Харрис, я свяжусь с вами для уточнения дальнейших деталей с точки зрения расписания. Если вам обоим больше нечего обсуждать, вы можете быть свободны. Они оба выражают свою благодарность и прощаются, прежде чем направиться к выходу. Когда лестница спускается, Александр касается рукой Агаты, и она сжимает ее. Облегчение захлестывает его, когда он готовится к неизбежным вопросам, которые у нее возникнут. Следуя за ней по коридорам, он впечатлен тем, насколько она спокойна, когда они находятся перед потенциально любопытными глазами. Он знает, что она, должно быть, собирается с мыслями; внешне ее лицо нейтрально, не показывая и проблеска того, что кипит под ним. Добравшись до их личной гостиной в рекордно короткое время, он входит в дверной проем вслед за ней. Агата так быстро разворачивается к нему, что ее длинные светлые волосы развеваются вокруг нее, как золотое сияние. — Объясни. — Это коротко и прямо по существу. Меньшего он от нее и не ожидал. — Я никогда не был заинтересован в том, чтобы стать Невыразимцем. У меня было соглашение с моим отцом, в отношении которого он проявляет значительную широту. Я просто следую его примеру. Агата хмурит брови, как будто не понимает, о чем он говорит. — Значит, ты подал заявление на эту должность, когда она тебе была не нужна? — Я так и сделал. Хотя все было не так уж плохо. Для меня это был отличный повод провести с тобой больше времени, а для тебя, наконец, обратить на меня внимание, если ты видела во мне конкурента. Это был способ, которым я мог внедриться в твою жизнь после того, как был влюблен в тебя годами. — Слова вырываются из него без лишних раздумий. Он чувствует себя освобожденным, когда смог высказать это ей. — Годами? — Годами, — подтверждает он. — Ты не представляешь, как это было неприятно, когда ты едва замечала мое присутствие. Все, о чем ты заботилась, — это учеба или разгадка убийства Дилана Бостона и раскрытие того, что произошло на самом деле. Агата прикусывает нижнюю губу, обдумывая его слова. Когда она не пытается ему противоречить, он понимает, что она принимает его утверждение как истину. В конце концов, она всегда была исключительно сосредоточенной и целеустремленной. Это черта, которой он всегда восхищался в ней. — Почему ты не сказал мне раньше, что тебя никогда не интересовала эта должность? — тихо спрашивает она, ее глаза нежны. — Потому что я знаю тебя, Полярис. Ты бы каким-то образом сумела повернуть все так, как будто это твоя вина, и чувствовала бы себя виноватой из-за того, что я отступил. Ты была бы невероятно и восхитительно упряма и заставила бы меня остаться в борьбе за эту должность. Я использовал элемент неожиданности в своих интересах. Можешь ли ты винить меня? Сделав несколько шагов к ней, его руки обвиваются вокруг ее талии, когда он целует ее в лоб. Она прижимается лицом к его сильной груди, что-то бессвязно бормоча ему. — Я этого не расслышал, — говорит он с легким смешком. Подняв лицо с его груди, она смотрит ему в глаза. — Я бы этого не сделала. Зная, что лучше с ней не спорить, он мычит в знак согласия. — Так что же ты хочешь делать дальше? После окончания Хогвартса? Ответ вертится у него на кончике языка еще до того, как она заканчивает вопрос. — Я всегда интересовался астрономией, будь то исследования или преподавание, — бормочет он в ее волосы, целуя их. — В этом есть смысл. Так почему бы тебе не заняться этим? — Потому что профессор в Хогвартсе недостаточно уважаем для моей матери, которая даже не хочет, чтобы я работал, и единственная работа, которую мой отец позволит, — это пойти по его стопам, — честно отвечает он. — То, что они думают и кем они хотят, чтобы я был, сейчас для меня не имеет значения, — продолжает он. — На самом деле я договорился встретиться с главой Астрономического общества в Лондоне на следующей неделе, чтобы поговорить о должности научного сотрудника. Она тепло улыбается. — Это потрясающе, Алекс. Я так рада за тебя. Александр убирает прядь волос с ее лица. — Я полагаю, что люди, обращающие на меня внимание и действительно желающие, чтобы я пришел, — это еще одно преимущество моей фамилии. Но я больше не хочу быть под крылом своего дома. Это не способ жить. Кроме того, кто-то блестящий однажды сказал мне, что мои собственные желания и нужды важнее. Агата мило краснеет, когда он повторяет слова, которые она сказала ему, кажется, целую вечность назад. — Я бы гордилась тобой, что бы ты ни решил сделать. Ты стоишь больше, чем твоя карьера. Все это… — Она обводит рукой их головы, подавая сигнал его мозгу. — Это всего лишь фрагмент того, кто ты есть. Да, ты великолепен, но ты также сострадателен, предан и храбр. Я люблю тебя за все эти другие черты, а не только за твой ум. Каждое ее слово заставляет его сердце воспарить. Он не может прижать ее к себе достаточно крепко, как будто хочет связать себя с ней навсегда. И он действительно хочет этого, так страстно. Ее рот находит его, когда она наклоняет голову вверх, чтобы встретиться с его губами. Она его навсегда, его Полярная Звезда. Ничто и никогда этого не изменит.

***

— Как ты заставил Габриэля согласиться на это? — Спрашивает Агата, когда они идут к общей гостиной Гриффиндора. На его лице появляется ухмылка. — Иногда у моей фамилии есть некоторые преимущества. Давайте просто скажем, что его родители были более чем готовы помочь всем, чем могли. — Принуждение? — шутливо спрашивает она, подмигивая. — Ничего подобного, — говорит он, улыбаясь ей в ответ. — Все, что потребовалось, — это несколько приглашений на некоторые общественные мероприятия, которые моя мать планирует этой весной. Честно говоря, их, вероятно, пригласили бы в любом случае, но это просто гарантия. — Это кажется таким тривиальным. — Для нас, конечно. Но ты была бы одновременно удивлена и шокирована количеством людей, которые каждый сезон борются за приглашение. Это еще один способ, которым моя мать проявляет свое влияние. — Он пожимает плечами, описывая это, так буднично, как будто его это больше не беспокоит. Заметив широко раскрытые глаза Агаты и растерянное выражение лица, он поднимает руку и сжимает ее плечо — чисто платонический жест, каким его видит внешний мир. — Мы должны быть осторожны, когда будем допрашивать Габриэля. Я все еще не уверен, что он каким-то образом не замешан, — признается Александр. Брови Агаты хмурятся. — Зачем ему травить себя? Он был одной из мишеней. — Возможно, но мы не можем доверять никому в Хогвартсе прямо сейчас. Кроме того, преступник также исцеляет жертв после того, как расколол их души. Так почему же это не мог быть он? — Я все еще нахожу это странным, — говорит она, понижая голос, когда они проходят мимо группы второкурсников, которые толпой идут по коридору. — Какова цель всего этого ужаса и хаоса, если они исцеляются почти сразу после этого? — Чтобы вызвать именно это — ужас и хаос, — отвечает он. — Но зачем? Какова цель? — Агата настаивает. — Я не понимаю. — Иногда нет никакого «зачем», — позирует Александр. — Иногда они просто хотят причинить боль другим людям исключительно ради этого. Или, может быть, они просто хотят внимания. Посмотри на всех последователей Волан-де-Морта во Второй войне волшебников. Так много из них присоединились к нему не из-за дела, а потому, что им нравилось чувство принадлежности и силы, которое они испытывали. Не имело значения, было ли все это фальшивкой и исчезло ли в тот момент, когда они почувствовали какое-либо сопротивление. Они все еще жаждали этого внимания. — Это тревожно и обескураживает, — тихо отвечает она, ощущая тяжесть его слов. — Мне просто грустно думать, что именно по этой причине они присоединились к психопату-тирану и массовому убийце. — Мне тоже, — тихо говорит он. Он замедляет шаги, когда оказывается перед входом в Общую гостиную на богато украшенной Гриффиндорской площадке. Александр машет рукой портрету Леноры Лайлз, которая десятилетиями покорно охраняла дверь. Сегодня она одета в розовое шелковое платье, ее каштановые волосы локонами спадают на плечи. У нее в руках листы с нотами, и он понимает, что она, должно быть, репетировала свои гаммы. Пение всегда было ее страстью, от которой она, скорее всего, никогда не откажется. Она широко улыбается, когда замечает его. — Александр! Тебя так давно не было. Какой приятный сюрприз, — говорит ему портрет. — О, и я вижу, ты привел Старосту. Я слышала много разговоров о тебе, дорогуша. Столь же потрясающе умна, сколь и красива. Агата мило краснеет от комплимента, бормоча слова благодарности за добрые слова. — Ты выглядишь великолепно, как всегда. — Он ухмыляется и подмигивает портрету. — О, вечная очаровашка! — Ленора заливается, явно наслаждаясь всеобщим вниманием. — А теперь, давай, давай. Я уверена, что двум таким важным ученикам, как вы, есть где побывать и чем заняться. — Живое воспоминание. Дверь с шумом распахивается после того, как Александр произносит пароль. — Не забывай жить, — бормочет Агата. — Что? — спрашивает он. — Вот что означает пароль на латыни, — объясняет она. — Есть ли что-нибудь, чего ты не знаешь? — поддразнивает он. Она одаривает его самодовольной улыбкой. Агата немедленно придвигается к нему ближе, когда они входят в незнакомое пространство — незнакомое по крайней мере для нее. Какое-то первобытное чувство необходимости защитить ее поднимается в нем, и он перемещает свое тело так, чтобы быть ее тенью. Не то чтобы кто-то мог напасть на нее или что-то в этом роде посреди общей гостиной Гриффиндора, но он может сказать, что она нервничает. И это заставляет его хотеть защитить ее от любого вреда даже больше, чем он обычно делает. Чувство ностальгии захлестывает его, когда он входит. Общая гостиная была для него уютным домом на протяжении долгих шести лет. Здесь так много замечательных воспоминаний. Круглая по своей природе комната заполнена большими окнами, плюшевыми креслами и кушетками, а также ревущим камином. Это сердце башни Гриффиндора как в прямом, так и в переносном смысле. — Алекс! Голова Александра резко поворачивается в направлении звука. Когда он понимает, что это Кристофер, он качает головой и смеется, прежде чем они обнимаются, похлопывая друг друга по спине. Он оглядывается назад, когда не чувствует знакомого присутствия Агаты рядом с ним. Она стоит на безопасном расстоянии, сцепив руки перед собой, и неловко оглядывается по сторонам, как будто не хочет мешать друзьям. — Полярис. — Александр наклоняет голову в сторону, подавая ей знак присоединиться к ним. Ее шаги неуверенны, но он приятно удивлен, что она не пытается с ним спорить. Она подходит к нему сбоку, ее рука так близко к его руке, что при безобидном движении они соприкоснулись бы. — Привет, Кристофер, — говорит она, махнув рукой. — Агата, всегда приятно тебя видеть. Ты защищала этого человека от неприятностей? — Спрашивает Кадоган, подмигивая. Его взгляд устремляется вниз, к Александру и Агате, которые находятся совсем рядом; его ухмылка становится еще шире. Он хлопает рукой по плечу Александра, встряхивает его и бросает на своего лучшего друга понимающий взгляд. Гриффиндорец игриво отталкивает его, одаривая незаметным, но жестким взглядом, который видят и понимают только двое друзей. — Я думаю, что мы на самом деле бежали в навстречу неприятностям. — Вы, ребята, все еще ведете расследование? — Спрашивает Кристофер, его голос понижается, а тон внезапно становится серьезным. Александр безмолвно кивает, его губы образуют мрачную прямую линию. — Будь осторожен, — говорит ему Кадоган. Затем он поворачивается к Агате и одаривает ее еще одной улыбкой, нехарактерная строгость в его тоне и поведении внезапно исчезает. — Я доверяю тебе позаботиться о нем. Извините, я не могу остаться. Вызов на квиддич! — Кристофер начинает уходить, прежде чем Агата успевает ответить. Стоя спиной к двери, он кричит Александру, — Йоу, когда мы собираемся потусоваться? Я скучаю по тебе. Агата подавляет смешок от заявления Кристофера. Александр притворяется раздраженным. — Ты прилипчивый. — Тебе это нравится, Нильсен. Не отрицай этого. Хорошо, я приду за тобой позже, — беззастенчиво объявляет Кадоган на всю гостиную. Он уходит так же быстро, как и появился. — Вау, он настоящий вихрь, не так ли? — Агата комментирует это с улыбкой. — Ты привыкнешь к этому, — отвечает Александр, прежде чем оглядеться. Когда он видит, что никто не обращает на них внимания, его рука опускается на ее поясницу, когда он ведет их в угол, чтобы присесть и подождать Габриэля. Она не отстраняется от него, и эта крошечная победа вызывает у него желание ударить кулаком по воздуху, как придурок. Падая в кресло, они едва успевают устроиться поудобнее, как Габриэль спускается по лестнице и входит в комнату с раздраженным выражением лица. — Давай покончим с этим, — бормочет пятикурсник, прежде чем усесться в кресло. Он несколько раз ерзает в нем, как будто он постоянно раздражен. Агата наклоняется ближе, ее зеленые глаза светятся беспокойством. — Как ты себя чувствуешь? Я уверена, что на твои каникулы повлияло то, что с тобой случилось. — Они были такими же веселыми, как всегда, — язвительно говорит Габриэль, сузив глаза и бросив острый взгляд на Агату. — Эй, следи за своим тоном, — предупреждает Александр, выражение его лица мрачнеет. — Алекс, все в порядке, — тихо шепчет она, чтобы только они могли это услышать. Повернувшись к Габриэлю, она пытается снова. — Все, что ты можешь нам рассказать, было бы очень полезно. Габриэль скрещивает свои руки на груди, раздражение все еще сквозит в каждом его движении. — Я не понимаю, почему я должен повторяться вам двоим. Я уже рассказал директрисе и мадам Помфри все, что помнил, когда была в лазарете. Александр стискивает зубы, его кулаки сжимаются, когда он пытается умерить свое разочарование. — Все, о чем мы просим, — это твоей помощи в этом. Я уверена, ты не хочешь, чтобы кто-то еще пострадал, — рассуждает Агата. Габриэль испускает тяжелый, продолжительный вздох, прежде чем кивнуть один раз, так быстро, что это было едва заметно. — Я поговорю с тобой, Харрис. Я недолюбливаю тебя, Нильсен, так что, пожалуйста, исчезни. Затем он откидывается на спинку стула с высокомерной ухмылкой, которую Александр хочет стереть несколькими ударами прямо в лицо. Агата проводит пальцами по спине Александра, слегка касаясь его, чтобы не вызвать подозрений, но этому жесту все же удается успокоить гнев, который закипает у него в животе. Он стискивает челюсти. — Нет. Это простое заявление, которое только усиливает ухмылку Габриэля. — Тогда я ничего не скажу, — парирует он. — Я внезапно перестаю помнить все, что произошло. Я думаю, видеть твое глупое лицо слишком отвлекает, и я не могу думать ни о чем другом. Александр подумывает вскочить со стула, чтобы ударить Габриэля по лицу, но замирает окончательно, когда Агата сжимает его плечо. — Со мной все будет в порядке, Алекс, — тихо говорит она. Затем она смотрит на диван перед камином в нескольких метрах от нее, на другой стороне общей гостиной. — Ты можешь уделить нам пару минут? Ее голос такой сладкий и нежный, что он обнаруживает, что не может ни в чем ей отказать, не тогда, когда она вот так просит. Ревнивый, кипящий монстр в нем гремит в своей клетке, когда он встает и подходит к упомянутому дивану так мирно, как только может. Айлин улыбается, когда видит, как он приближается. Она закрывает книгу, которую читала, и кладет ее на кофейный столик перед собой. — Почему ты топчешься без дела? Александр оглядывается на Агату, которая, кажется, увлеченно разговаривает с Габриэлем. В нем снова вспыхивают неудовольствие и подозрение. — Я не доверяю этому парню. — Ты ему не доверяешь или он тебе не нравится? Потому что это две совершенно разные вещи. — Не для меня, — ворчит он, садясь на диван рядом с ней. Расположившись под идеальным углом, Александр все еще может наблюдать за допросом Агаты с безопасного расстояния. — У тебя дергается левый глаз, — комментирует Айлин, прежде чем снова открыть книгу и беззаботно пролистать страницы. Александр проводит по глазу тыльной стороной ладони. — Я в порядке. — Угу, — говорит она, явно не убежденная. — Я думаю, это мило. — Что мило? — спрашивает он. — Как ты ее защищаешь. Если бы раньше не было ясно, что она тебе небезразлична, увидев это, ты бы перешел все границы. Я рада за тебя. — Улыбка Айлин такая искренняя. Он открывает рот, не уверенный, что сказать. Не похоже, что он может сказать своей лучшей подруге правду, не на публике, как эта, когда Агата в нескольких метрах от них разговаривает с его врагом номер один прямо сейчас. Но Айлин не нуждается в его заверениях. Вместо этого она, кажется, чувствует это и заводит разговор о своем отпуске, очень подробно описывая все, что подавалось на рождественский ужин. — Брюссельская капуста была такой вкусной. Она была идеально хрустящей, — мечтательно говорит она ему, как будто все еще смакует её на своем языке. — Это то, что тебе больше всего понравилось в твоей еде? — спрашивает он, с отвращением морща нос. Он всегда предпочитал более мясные блюда на праздничном ужине. Прежде чем Айлин успевает ответить, Агата подходит к ним с широкой улыбкой на лице, довольная своим успехом. Она машет несколькими стеклянными флаконами, наполненными серебристой жидкостью, прежде чем положить их в свою сумку. — Он поделился со мной своими воспоминаниями за последние пару месяцев! Я не могу дождаться, когда пройдусь по ним. Там должно быть что-то, что даст нам зацепку, — взволнованно говорит она. Видя, что его девушка так взволнована просмотром воспоминаний другого парня, монстр снова начинает греметь в своей клетке. Александр хочет начать ворчать, но Айлин прерывает его. — Я собираюсь отправиться в библиотеку. Рада была тебя видеть, Нильсен. Не будь придурком. — Она поворачивается к Агате. — Позаботься о нем. Когда Айлин уходит, дуэт остается в комнате с несколькими другими гриффиндорцами, ошивающимися вокруг. Габриэль убежал обратно в свою комнату, как только у него появилась такая возможность. Не желая терять ни минуты, чтобы выяснить, о чем говорили Агата и Габриэль, Александр встает и направляется к двери. Агата следует за ним, когда они выходят из башни Гриффиндора. Когда они почти добрались до своей личной гостиной, Агата наконец заговорила. Она выглядит задумчивой, когда поворачивается к нему. — Почему твои друзья продолжают говорить мне, чтобы я заботилась о тебе? Он удивлен, что это первое, к чему она хочет обратиться. Он начинает пожимать плечами, прежде чем ее глаза расширяются, когда она недоверчиво смотрит на него. Держа дверь открытой для нее, он следует за ней внутрь. — Они знают, не так ли? — спрашивает она, как только они оказываются внутри. Александр неловко кашляет, но умудряется превратить это в слабый смех. — Я не думаю, что я хороший актер, если честно. Кристофер и Айлин знают меня слишком хорошо, и я уверен, для них было совершенно очевидно, что мы вместе. Они оба раздражающе интуитивны. — Ха, — говорит Агата, прежде чем сесть на диван, откидываясь на подушки. — Ты знаешь, я могла бы прямо сейчас сильно занервничать. — Ты в порядке? — осторожно спрашивает он. — Да, я имею в виду, что моей первоначальной реакцией была паника, но я думаю, что сейчас я в порядке. Я все равно планировала рассказать Рэйчел правду. Кажется справедливым, что твои лучшие друзья тоже должны знать. Я ненавижу лгать Рэйчел и Еве. Мне жаль, что я заставила тебя так долго скрывать это от Айлин и Кристофера. — Тебе не нужно извиняться, Полярис, — говорит он, целуя кончики ее пальцев. — Ты на удивление спокойно относишься к этому. — Правда? — говорит она с усмешкой. — Я горжусь собой. — Я тоже горжусь тобой. — Он садится рядом с ней и не может скрыть своей улыбки, когда она тут же прижимается к нему. Рука свисает с ее плеча, он наклоняется и целует ее волосы. — Так что же сказал тебе самый несносный и раздражающий придурок в Хогвартсе? — В ту ночь он тайком возвращался в свою комнату. Очевидно, была какая-то тайная вечеринка, которую устраивали несколько студентов 7-го курса Когтевран. В коридоре было темно, поэтому он не помнит, чтобы что-то видел, но думает, что был отравлен. Затем для него все потемнело, и следующее, что он помнит, это то, что он очнулся в лазарете, — рассказывает Агата. — Отравлен? — Александр спокойно обдумывает это. — Почему он думает, что его отравили? — Он сказал, что помнит, что его губы покалывало, а затем это ощущение начало распространяться по всему телу, прежде чем он потерял сознание. — Она переплетает руки и прикусывает губу, внезапно выглядя неуверенной. — Что еще? Ты мне чего-то не договариваешь. Агата несколько раз открывает и закрывает рот, как будто раздумывает, как сформулировать свои слова. — Ммм, а потом он спросил, не хочу ли я его поцеловать, чтобы исключить, что, возможно, мои губы могли быть причиной этого. Глаза Александра сужаются, прежде чем он подскакивает со своего кресла, его взгляд направлен на дверной проем. — Я собираюсь убить его. Агата настойчиво тянет его обратно вниз. — Ну, я имею в виду, что его научный метод не имеет никакого смысла. Он что собирается целовать всех в школе, чтобы проверить свою гипотезу? — Ничто из того, что ты сейчас сказала, не имеет смысла, — раздраженно говорит Александр. Он разжимает сжатые кулаки. — Я обещаю, что ты сможешь надрать задницу Габриэлю, если он окажется виновником, — успокаивающе заверяет Агата. — Я собираюсь начать просматривать воспоминания Габриэля, но мы также должны получить воспоминания Марты. Там может быть что-то, что мы упустили. — Да, это хорошая идея. Мы также можем поговорить с ней и мадам Помфри об их кладовке зелий. Интересно, они вообще поняли, что Восстанавливающее зелье из Мандрагоры подменили Эликсиром… Александр внезапно замолкает, когда на него находит озарение. — Это зелье. — Что? Эликсир жизни — это зелье? Мы уже знали это. Он качает головой. — Нет, Габриэль сказал, что у него онемели губы, а потом это чувство распространилось по всему телу. Мы уже определили, что это не Василиск. Если его губы онемели, значит, надоедливый ублюдок был прав. Он был отравлен. Это не заклинание. Это зелье. — Но такого типа темного зелья не существует, которое могло бы расколоть чью-то душу? Я никогда не слышала об этом за все мои исследования. — Насколько нам известно, его не существует, но кто-то мог его разработать. Темная магия — это такая малоисследованная и неизвестная область. — Ты хочешь сказать, что этот преступник, возможно, изобрел это темное зелье? — Агата вздыхает, слегка качая головой. — Это сделало бы его одним из самых могущественных и опытных Мастеров зелий, существующих в настоящее время. Уметь варить Эликсир Жизни — это одно, но это? Это выходит за рамки навыков ученика, независимо от того, насколько он талантлив. Этот тип магии может убить. — Ты думаешь, это мог быть… — Не говори этого. Даже не предлагай, — непреклонно говорит она. — Это не профессор Малфой. — Я не хочу думать, что это он. Бог свидетель, его семья пережила достаточно необоснованных обвинений, но он один из немногих людей в Хогвартсе, который обладает квалификацией и способен к этому типу магии, — рассуждает он. — Зачем ему воровать из своих собственных запасов ингредиенты? Если бы это действительно был он, тебе не кажется, что он бы лучше замел свои следы? Я имею в виду, что он вырос с Золотым Трио**, подозревавшим его во всех преступлениях, когда-либо совершенных в Хогвартсе. Он никогда бы не допустил такой дилетантской ошибки. — Ты права. — Выражение лица Александра становится мрачным, и он смотрит в огонь. — Это так расстраивает. Такое ощущение, что мы продвигаемся в этом расследовании, но у нас по-прежнему нет ничего существенного. Агата хватает его за руку и начинает водить большим пальцем по его коже. — Я знаю. Но мы кое-чего добиваемся. Я знаю, что это так. Он ничего не говорит в ответ. Вместо этого он целует ее в лоб и крепче прижимает к своей груди.

***

Руки Александра обхватывают метлу, когда он поднимается все выше и выше в воздух. Он достигает одной из стоек ворот на поле для квиддича и разворачивается лицом к лицу с Айлин и Кристофером, которые парят рядом с ним на своих метлах. Сильные ветры яростно кружатся во все стороны. — Просто выкладывайте, — говорит он двум своим лучшим друзьям после нескольких минут, когда они бросают друг на друга быстрые взгляды взад и вперед. Александр сохраняет нейтральное выражение лица, втайне наслаждаясь тем, как Кристофер ерзает на своей метле, глядя на Айлин, которая жестом просит его заговорить первым. Очевидно, они это отрепетировали. И, по-видимому, не очень хорошо. — Э-э-э, ты знаешь, что мы не пытаемся загнать тебя в угол или что-то в этом роде, — начинает Кристофер. — Но мы просто хотели узнать, не хочешь ли ты чем-нибудь поделиться с нами. Айлин закатывает глаза. Она сосредотачивает свой взгляд прямо на Александре. — Ты встречаешься с Харрис или нет? Просто будь честен с нами. Александр громко фыркает. — Вы двое ужасны в этом, на будущее. Кадоган издевается в притворном возмущении, прежде чем заскулить. — Это «да» или «нет», потому что это был очень расплывчатый ответ. — Это был отказ от ответа, — отвечает за него Айлин. Ее розовые волосы переливаются под солнечным светом, когда она подлетает ближе, кружа вокруг Александра. — Мы только немного возненавидим тебя за то, что ты скрываешь это от нас, если наша догадка верна. — Я никогда ничего не говорил о том, что буду ненавидеть его, — вмешивается Кристофер. Эти двое начинают спорить о своей позиции. Тем временем Александр просто наблюдает за ними с нескрываемым весельем. Он громко свистит, что привлекает их внимание. — Да, — просто говорит Александр. Айлин ухмыляется, а Кристофер хлопает в ладоши и кричит. — Черт возьми, я знал это. Айлин серьезно смотрит на Александра. — Кстати, ты ужасно умеешь скрывать свои чувства к ней. Увидеть, как вы двое общаетесь, в течение нескольких секунд — это все, что потребовалось. — Я думаю, что я вроде как отказался от попыток скрыть это. Я слишком сильно люблю ее, чтобы притворяться, — признается Александр. — Наш мальчик влюблен! — Кристофер прижимает руки к груди. — Расскажи нам все, прямо сейчас, — яростно требует Айлин. Кадоган нетерпеливо кивает головой в знак согласия. — Я и не подозревал, что вы двое так любите сплетни. — Перестань пытаться отвлечь нас, Нильсен. Твои трюки на нас больше не действуют, — парирует она, приподняв бровь. — А теперь приступай. Самая широкая и глупая улыбка расплывается по лицу Александра. Это потрясающее чувство — наконец-то иметь возможность поделиться этим. Для него это всегда было реально, задолго до этого момента. Но он всегда ненавидел скрывать это, особенно от своих самых близких друзей, как будто их с Агатой любовь была какой-то грязной тайной. Теперь он может быть честным и правдивым; по крайней мере, с несколькими избранными людьми.

***

Александр скрещивает руки на груди и прислоняется спиной к стене лазарета, наблюдая, как Агата, мадам Помфри, директриса МакГонагалл и Марта снуют туда-сюда, спеша найти целебные зелья в кладовке. Как они с Агатой и подозревали, все Заживляющие зелья мандрагоры, которые неустанно варила Марта, были заменены Эликсиром Жизни. Все, что потребовалось, — это несколько взмахов запястья, и директриса МакГонагалл смогла разобраться, что к чему. Мысленно он записал это заклинание для использования в будущем. Теперь все четверо перемещаются по флаконам, перекладывая их по мере необходимости. Он просто наблюдает за ними, зная, что доставил бы больше хлопот, если бы помог. Они, кажется, довольны тем, что выясняют это без его помощи. Мадам Помфри и Марта обе были застигнуты врасплох и озадачены. Их выражения удивления и недоверия были искренними. Директриса МакГонагалл, тем временем, сохраняла полное спокойствие, пока Поппи сообщала новости. Должно быть, она уже с самого начала что-то заподозрила. Он по-прежнему придерживается своего заявления о том, что они не должны никому доверять в Хогвартсе, но было безответственно не информировать нужных людей. На карту поставлены жизни учеников, а это никогда не стоит риска. Александр выпрямляется, когда видит идущую к нему Марту. На ней униформа медсестры, похожая на униформу мадам Помфри, ее рыжие кудри подпрыгивают, ни один волос не выбивается из колеи. Она садится на пустую кровать рядом с ним, выглядя совершенно виноватой. Ее глаза слезятся, когда она смотрит на него. — Я чувствую себя такой виноватой. Я была той, кто приготовил эти флаконы. Я должна была что-то заметить, — говорит она срывающимся голосом. — Ты не знала. Никто из нас этого не знал. Зелья практически неотличимы друг от друга, и у нас не было причин подозревать обратное, — утешает он. Марта тупо кивает, сложив руки на коленях. — Марта, ты не будешь возражать, если я возьму некоторые из твоих воспоминаний за последние несколько месяцев? Такое чувство, что мы чего-то не понимаем, и я надеюсь, что что-то в твоих мыслях даст ответ. Ее глаза расширяются от удивления. Александру кажется, что он видит проблеск неуверенности, прежде чем он почти сразу исчезает. Он это понимает. Это почти как вторжение в частную жизнь, когда кто-то другой сканирует твои мысли и воспоминания. Но это необходимо, если они хотят выяснить, кто это делает. Марта кивает. — Конечно, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь. Она тянется вперед и кладет свою руку поверх его. Ее тепло почти переполняет его, и он не может не вздрогнуть от ее внезапного прикосновения. — Ты такой храбрый и замечательный, что занимаешься этим расследованием. Я знаю, что ты скоро разгадаешь эту тайну. Невольно он бросает взгляд на Агату, которая склонилась над столом мадам Помфри, пристально рассматривая что-то с директрисой. Улыбка растягивает его губы. Убирая руки, он ободряюще смотрит на Марту. — Я только хочу помочь, — отвечает он на ее комментарий. Марта открывает рот, чтобы заговорить, но какой-то шорох у входа в лазарет отвлекает их внимание. Это Лаура Мэдли. Ее руки сжимают горло, когда она пытается заговорить. Она делает один шаг вперед, ее движения скованны и конвульсивны. Затем ее лицо бледнеет, и она кажется белой как полотно. Она начинает падать на пол, но затем останавливается в нескольких дюймах от него, ее тело застыло над полом. — Локомотор. Директриса МакГонагалл вытянула руку и волшебную палочку. К счастью, она вовремя среагировала. Еще один взмах, и парализованное тело Лауры оказывается на пустой кровати. Агата приступает к действию, быстро приходя в себя, следуя торопливым инструкциям мадам Помфри. Марта бросается к ним, чтобы помочь. А что касается Александра, то он просто с мрачной пристальностью смотрит на бледное лицо Лауры, каждая ее черта полностью лишена света и жизни.