***
После очень продуктивной беседы Александр пожимает руку каждому человеку, с которым он встретился. Когда они заканчивают, он вступает в оживленную дискуссию с несколькими людьми об эффективности карты Луны по сравнению со звездной картой. — Лунные карты так трудно расшифровать, — настаивает мисс Синистра. — Для этого и нужен луноскоп, — защищаясь, возражает Аурелия. Вероятно, потому, что ее мать была тем гением, которая изобрела упомянутый инструмент. Эти двое продолжают препираться. Александр неловко прочищает горло. — Мне действительно пора идти, — говорит он, указывая в направлении двери. — О, да, конечно. Мои извинения, — говорит Аурелия, прежде чем поднимает руку и машет, снимая защиту. Когда чары падают и рассеиваются, Александр видит голубую мерцающую кошку, которая скребется лапой в дверь, страдальчески мяукая. Она радостно оживляется и устремляется в его сторону, когда ей наконец удается пробиться сквозь защитные барьеры. Животное останавливается прямо перед ним, вытягивая лапу, чтобы привлечь его внимание. Если бы он не был так удивлен и встревожен, он мог бы подумать, что этот жест был довольно милым. — Найди Александра. Он в Лондоне, в Астрономическом обществе. Скажи, что ему нужно немедленно возвращаться в Хогвартс. Я нашла кое-что важное, и он нужен мне здесь сейчас. Изо рта кошки доносится испуганный голос Агаты. Затем она снова садится на задние лапы, ожидая, пока Александр обработает сообщение. — Я прямо сейчас иду к ней. Спасибо тебе, — говорит он кошке. Она подергивает левым ухом, прежде чем упорхнуть. Он знает, что Агата, должно быть, волновалась из-за его долгого ответа, поэтому он надеется, что его сообщение сможет ее немного утешить. — Мне так жаль, мисс Фэнкорт. Было приятно познакомиться с вами и вашими коллегами, но у меня срочное дело, — говорит Александр нейтральным тоном, изо всех сил стараясь сдержать свою настойчивость. Аурелия, кажется, шокирована, ее рот открыт. Она быстро приходит в себя. — Да, конечно. Я скоро свяжусь с вами. Александр кивает и снова благодарит ее. Затем он спешит к двери так спокойно, как только может. Когда гриффиндорец выходит из здания, порыв прохладного воздуха встречает его лицо. Он изо всех сил старается обуздать свои эмоции, ныряя в заброшенный переулок, подальше от любопытных глаз. — Экспекто Патронум! Собака выплывает из палочки и царственно стоит, ожидая его указаний. — Найди Агату в Хогвартсе. Скажи ей, что я уже в пути. Она кивает один раз, прежде чем исчезнуть, и Александр остается смотреть на голубые и серые клочья, которые Акита оставляет за собой. Он знает, что Патронус Агаты уже передает ей то же самое сообщение, но тщательность не помешает. Посмотрев вниз, он замечает серебряную линию, которая обмотана вокруг нижней части его палочки. Она мягко обвивается вокруг, как будто баюкая. Сегодня утром её тут не было. Осторожно он постукивает по линии. Перед ним появляется карта Хогвартса, и он видит серебристый круг, мигающий рядом с тем, что кажется ванной для мальчиков-первокурсников возле башни Когтевран. Магия кажется Следом, и он понимает, что Агата, должно быть, использовала его, чтобы привязать свою магическую подпись к его палочке. Это гарантировало, что он сможет отследить ее палочку, куда бы она ни пошла. Его умная, потрясающая девочка. Он позволяет себе почувствовать толику благоговения и любви к ней, прежде чем подавить это чувство, переориентируя свое внимание на насущный вопрос. Огромное беспокойство начинает проникать в него, угрожая поглотить. Легким движением запястья он просматривает последние заклинания, которые она произнесла. Экспекто Патронум. Отключающие чары. Люмос. Протего. Что? Что-то очень, очень не так. Он хорошо ее знает. Эти конкретные заклинания, произнесенные в таком последовательном порядке, должно быть, означали, что она нашла что-то важное — это он уже знает. Она отправила ему сообщение, на которое он не смог ответить, потому что был на той встрече. Затем слизеринка, должно быть, отправилась преследовать зацепку, установив След на своей палочке. Агата отключила защиту преступника, использовала свет, чтобы осветить свой путь, а затем наложила щит. Ей понадобился бы щит только потому, что на нее напали. Александр издает череду недовольных проклятий, аппарируя в Хогсмид. Он никогда не подвергал нарушению правила, действующие в Хогвартсе, потому что у него не было для этого причин. Как всегда, он принимал их за чистую монету, потому что кто он такой, чтобы подвергать сомнению решения директоров и директрис, все из которых лучшие волшебники, чем он. Однако сейчас он больше, чем когда-либо, разочарован действующими ограничениями, которые не позволяют ему аппарировать непосредственно в Хогвартс. Обычно от Хогсмида до замка пятнадцать минут ходьбы, но он думает, что сможет добраться туда примерно за пять-шесть минут, если побежит. И он побежит. Ему нужно найти Агату. Ничто другое не имеет значения, кроме этого. Неприятное тянущее ощущение в животе, когда его тело быстро перемещается с одного места на другое, — ничто по сравнению с беспокойством, которое нависает над ним, как темный, зловещий плащ. Оно извивается и оседает в его теле, пока не достигает центра груди, прокладывая себе путь, чтобы задушить его сердце. Он знал, что сегодня что-то не так. Он не должен был оставлять Агату одну в Хогвартсе. Черт, он такой глупый. Он должен был довериться своим инстинктам и остаться рядом. Как только гриффиндорец ступает на заснеженный тротуар в Хогсмиде, он начинает мчаться к замку, вытягивая правую руку, когда командует: — Аццио, метла! Александр знает, что пройдет по крайней мере несколько минут, прежде чем он сможет взяться за метлу. Иногда он ненавидит ограничения магии, особенно во времена крайней нужды, подобные этому. Его длинные ноги двигаются быстрее, чем раньше, во время бега, когда он отчаянно пытается вернуться в Хогвартс. Метла летит в его раскрытую ладонь, удар издает слышимый глухой звук. Возникает короткая вспышка дискомфорта, но он едва обращает на это внимание. Его хватка крепче сжимает дерево, и он запрыгивает на метлу, взлетая так быстро, как только может, обратно в замок к своей любимой. Резкий ветер бьет его по телу, с ожесточенной силой хлеща по лицу. Это жалит, но ему все равно. В данный момент его мозг не воспринимает физическую боль. Его сердце так сильно колотится, что он задается вопросом, не вырвется ли оно из груди. Все его нервы на пределе, посылают повсюду электрические мурашки. Все это не имеет значения. Единственное, на чем он сосредоточен, — это Агата. Он постукивает по нижней части своей палочки, и карта появляется снова. Серебряная точка теперь движется. Она делает зигзаги взад-вперед в бессистемном движении, которое только усиливает его беспокойство. Зачем ей это делать? Она ранена? Его разум начинает делать поспешные выводы. Александр позволяет себе почувствовать это на секунду, прежде чем отпускает. Он не может позволить своему страху отвлечь его прямо сейчас. Но он знает, без сомнения, что если бы кто-то причинил боль Агате, он бы сжег его изнутри, испепелив само существо, пока не остались бы только тлеющие угли и зола. Обычно он не склонен к насилию. Но ради нее он разорвал бы швы Вселенной, если это означало бы, что он мог защитить ее.***
Александр врывается в двери замка, бормоча короткое заклинание, чтобы он мог уменьшить свою метлу. Когда она становится достаточно маленькой, чтобы поместиться у него на ладони, он кладет ее в карман. Подняв голову, он наблюдает, как над ним бьют гигантские качающиеся часы, напоминая ему о том, как он опаздывает. Но вопрос в том, не слишком ли он опоздал? Боже, не может быть слишком поздно. Отогнав эту мрачную мысль, Александр бросается к ближайшей лестнице. Последнее место нахождения Агаты было в левом коридоре 7-го этажа. Он пробирается сквозь толпу, натыкаясь на несколько плеч, но ему все равно. Никто не жалуется. Одно из преимуществ того, чтобы быть Нильсеном, заключается в том, что ему сходит с рук почти все. Ни одна живая душа не посмела бы поправлять будущего герцога. Очевидно, никто, кроме Евы Скай. — Ого, эй! Смотри, куда… — Знакомый голос Евы звенит у него в ушах, но Александр лишь смутно слышит её. — О, привет, мой новый лучший друг! На самом деле я собиралась найти тебя, потому что у меня есть лучшее предложение… Александр начинает отступать с извиняющимся видом. — Ева, я правда хочу узнать тебя получше, но прямо сейчас что-то очень, очень не так. Я думаю, что кто-то, возможно, причинил Агате боль, и мне нужно найти ее. — Что? — Все поведение Евы немедленно меняется, и она продвигается вперед, чтобы последовать за Александром. — Что ты имеешь в виду, говоря, что кто-то мог причинить ей боль? Что случилось… — Это то, что я пытаюсь выяснить прямо сейчас, — снова перебивает он. — Она нанесла След на свою палочку. Я иду к ней. — Что ж, я с тобой, — как ни в чем не бывало заявляет Скай. — Нет, тебе нужно предупредить директрису и мадам Помфри, и никого больше, — инструктирует Александр. — Я больше никому не доверяю в Хогвартсе. Преступник в этот самый момент находится в стенах замка. Ты можешь это сделать? Я пришлю тебе свое местоположение, когда найду ее, и вы сможете встретиться с нами там. Что-то в его настойчивом тоне, кажется, мгновенно убеждает девушку. Она кивает без колебаний. — Конечно. Она делает паузу, выражение её лица несчастное. — Пожалуйста, найди ее. Мне нужно, чтобы с ней все было в порядке, — тихо говорит Ева и, подумав, добавляет: — Ты тоже будь в безопасности. — Она будет в порядке, — просто заявляет Александр. Затем он поворачивается и направляется к лестнице.***
Александр взбегает по лестнице за рекордно короткое время. Когда он достигает последней ступеньки, его грудная клетка быстро расширяется и сжимается, а легкие с трудом вдыхают воздух, делая судорожные вдохи. Пробежать семь лестничных пролетов, независимо от того, в какой форме он может быть из-за квиддича, — это трудно. Он выходит на лестничную площадку и поворачивается, в поле зрения появляются классные комнаты. Она здесь. Он не ожидал найти ее так быстро и внезапно. Агата стоит перед каменной стеной в конце коридора. Он распознает это как вход в Выручай-комнату. Ее тело раскачивается взад-вперед, когда она колеблется между двумя противоположными направлениями, как будто ее тянет между ними какая-то невидимая сила. Когда Александр медленно приближается к ней осторожными шагами, он видит, как выражение ее лица меняется от счастья к страху и беспокойству. Что-то очень, очень не так. Что с ней случилось? — Агата, — зовет он, когда оказывается в нескольких метрах от нее. Он протягивает руку ладонями вверх в почтительной, открытой позе. — Что случилось? Только когда он заговаривает, ее внимание, наконец, переключается на него. Все ее тело начинает дрожать, и она делает шаг в сторону от входа в Выручай-комнату, прежде чем застывает. Это самая странная вещь, которую он когда-либо видел. Слизеринка поворачивается к нему, ее тело движется прерывистыми движениями, прежде чем губы растягиваются в безумной, истерической улыбке, искажающей ее красивое лицо. — Александр, — приветствует Агата мягким, вкрадчивым тоном, который отрицает ужасающе широкую улыбку. Кажется, она смотрит не на него, скорее за его спину, на что-то далекое. Он оглядывается через плечо, но там ничего и никого нет. Они одни. — Мне нужно идти. Резко развернувшись, она начинает идти в другом направлении, как будто не может решить, где находится ее конечный пункт назначения. — Эй, эй, — умиротворяюще говорит он, подбегая к ней. Александр протягивает руку и нежно берет ее за предплечье. Агата отдергивает руку, как ошпаренная, как будто его прикосновение обжигает ее. Это движение такое сильное, полная противоположность тому, как она обычно ведет себя с ним. Но выражение ее лица безмятежное и спокойное. — Я должна идти, — повторяет она. Не дожидаясь ответа, слизеринка движется в другом направлении, подальше от него. — Что с тобой происходит? — Спрашивает Александр, не давая ей уйти. — Агата, посмотри на меня. — Я должна идти, — повторяет она, ее взгляд все еще рассеян, как будто она смотрит на что-то вдалеке. Это самая жуткая, выбивающая из колеи вещь. И это происходит с человеком, которого он отчаянно любит. Александр крепко сжимает ее подбородок, но не настолько, чтобы причинить ей боль. — Агата, — шепчет он. — Отпусти. Я не люблю тебя, — говорит она ровным, монотонным голосом, хотя все еще улыбается. — Что? — спрашивает он в ужасе. Здесь нет никакого притворства, и слово срывается с его губ прежде, чем у него появляется шанс остановить это. Инстинктивно Александр знает, что прямо сейчас она не в себе. Но все же, он не ожидал, что она скажет что-то настолько обидное так бессердечно, чтобы это застало его врасплох. Он подавляет страх в своем сердце, зная, что здесь что-то не так. Это неправда. Он знает, что Агата любит его. Она говорила это снова и снова, и что более важно, помимо простых слов, он чувствует это, когда находится рядом с ней. Страсть и преданность, которые они испытывают друг к другу, неоспоримы. Никогда не было ни минуты сомнения в этом. Он изучает ее, пристально вглядываясь в лицо. Ее обычные зеленые глаза затуманены, их окутывает молочная дымка, притупляющая их обычную ошеломляющую ясность. Это, в сочетании с безмятежной улыбкой, которая кажется приклеенной, подсказывает ему ответ. Он знает, что с ней случилось. Он пока не говорит этого вслух, чтобы противостоять ей. Вместо этого он поддерживает ее за плечи. — Агата, ты меня слышишь? — Мне нужно идти, — говорит она в ответ. Александр выпрямляет спину, слегка двигаясь так, что все его тело загораживает ей путь. Затем он смотрит на стену позади нее, вход в Выручай-комнату, тихо повторяя три раза: Мне нужно место, где она будет в безопасности. Появляется деревянная дверь, украшенная черным металлическим орнаментом. Не раздумывая больше, он тащит ее в комнату. Ее тело изгибается от его прикосновений. Как только они оказываются внутри, он отпускает ее и закрывает дверь. Агата кажется совершенно невозмутимой, то же самое, неподвижное и безмятежное выражение на ее лице. — Мне нужно идти, — говорит она ему, кажется, в миллионный раз. Он начинает ненавидеть эти слова. — Агата, — настойчиво говорит Александр, пытаясь пробиться сквозь ее оцепенение. — Нам нужно это исправить. Кто-то сделал это с тобой, и я знаю, что директриса сможет тебе помочь. Эти слова, кажется, выводят ее из тумана, в котором она находится. Она яростно трясет головой и выставляет палочку перед собой в защитной стойке. — Я не собираюсь причинять тебе боль, — заверяет гриффиндорец, его сердце сжимается от боли из-за того, что ему нужно произносить эти слова вслух. Она не в себе, напоминает он себе. Александр вытягивает свою палочку, которую спрятал в складках мантии, так, чтобы коснуться ее кончика указательным пальцем. Затем он слегка поднимает руку, надеясь, что она этого не заметит. — Петрификус Тоталус! Агата с легкостью отбрасывает это. Он даже не удивлен. Она всегда была опытным дуэлянтом. — Инкарцеро! Заклинание за заклинанием, он бросает их в нее, но слизеринка спокойно блокирует их все. Он не может обезвредить ее. Ее навыки владения защитными заклинаниями в бою удивительно искусны, и он знает это потому, что она практикуется до потери сознания. Это усилилось за последние несколько месяцев из-за ее постоянных тренировок перед собеседованием на должность «Невыразимца». Но прямо сейчас это окупилось самым худшим из возможных способов. Агата бросает на него быстрый взгляд и склоняет голову набок, на ее лице та же приторно-сладкая улыбка. Затем она поднимает руку и начинает произносить заклинания в быстром темпе, без слов. Александр едва ускользает от шквала атак, когда разноцветные огни проносятся мимо него под всеми углами, едва не задевая его. — Экспеллиармус! — кричит он, целясь в ее руку с палочкой. Слизеринка без особых усилий отбивает атаку. Среди пыли и тяжести магии, которая висит в воздухе, Агата стоит в непоколебимой позе. Александр принимает всё, и не может не гордиться ею. Она не сдерживает свою боевую магию. Она пугающе великолепна в своем мастерстве и силе. Агата начинает приближаться к нему, размахивая рукой в воздухе влево и вправо, продолжая осыпать его заклинаниями. Но он не двигается, продолжая стоять как препятствие между ней и выходом. — Инсендио, — командует она. Вспышка огня изливается из ее палочки, когда она концентрирует магию, удерживая ее между раскрытыми ладонями своих рук. — Оппуньо. Маленькие огненные шары летят в него. Александр вытягивает руки перед собой, сосредоточив все свои мысли на превращении огня в воду. Брызги прохладной жидкости дождем летят вокруг него, ударяясь о стену и землю. Он на мгновение отвлекается. Агата смотрит на выход в своем успокоительном состоянии. — Мне нужно идти. Затем она поднимает руку с палочкой в руке и направляет ее на дверь. — Бомбарда. Александр уклоняется в сторону как раз вовремя, избегая взрыва. Куски камня взлетают в воздух. Его тело соскальзывает на землю, лодыжка ободрана от трения. Но он этого не замечает. Гриффиндорец с трудом поднимается на ноги, сильно кашляя от пыли. Он отмахивается, пряча лицо в сгибе руки, чтобы нормально дышать. Он знает, что должен сделать, чтобы остановить ее. Его разум говорит ему сделать одну вещь. Но сердце подсказывает другое. Никогда раньше он не был таким противоречивым. Агата блокирует все его обычные обезоруживающие заклинания, потому что это то, чему она училась годами. Он не может вот так взять над ней верх. Александр знает это с мрачной ясностью. Но есть один тип заклинаний, в котором она не преуспевает; он знает это по личному опыту. И в данных конкретных обстоятельствах эта магия ей не повредит. Проведенное им исследование убедило его в том, что этого не произойдет. Гриффиндорец просматривает свои мысленные файлы, думая о том, когда он упомянул об этом ей. Это был один из самых первых случаев, когда он почувствовал, что наконец-то чего-то добился с ней. Она начинала замечать его и рассматривать в положительном свете. — А что, если ты напишешь, что может произойти, если кто- то подвергнется Империусу дважды? Ее брови хмурятся в замешательстве. — Что ты имеешь в виду? Например, если кто-то наложит заклинание на тебя один раз, а потом кто-то другой наложит на тебя снова? — Именно так. — Это возможно? — В ее голосе слышится нотка интриги. — Здесь на это ссылаются как на таковое. Было бы интересно рассмотреть последствия. Либо может случиться так, что второй Империус нейтрализует первый, делая его нулевым. Или… — Это также может нанести непоправимый психический вред, поскольку мозг получает две разные команды, — взволнованно вставляет она. — Спасибо тебе, Алекс. Это просто великолепно. Необратимый психический вред. Эти слова стучат по его черепу, требуя, чтобы он переосмыслил это. Действительно ли он готов пойти на такой риск? Но прямо сейчас, похоже, это его единственная надежда остановить ее. Ее атаки становятся все более жестокими и агрессивными. Если она каким-то образом обезоружит его, кто знает, кому еще она причинит боль в своем нынешнем состоянии? Он не может отпустить ее. Он должен это сделать. Она делает шаг к выходу, когда раздается его голос. — Агата, на тебя наложено заклятие Империус. Ты должна сопротивляться, — приказывает он, умоляя ее. Но ничего не происходит. На ее лице остается все та же умиротворенная улыбка, и он ненавидит это каждой клеточкой своего существа. — Полярис, пожалуйста, сопротивляйся. Вспышка зеленого мерцает в ее глазах. И в это мгновение она приходит в себя. Это первый раз, когда ей удалось прорваться сквозь удушающее облако, которое держит ее в крепкой хватке. Агата смотрит прямо ему в глаза. — Сделай это, — приказывает она. Затем она от боли хватается за голову, рвет свои золотистые волосы, и, кажется, снова проваливается под воду. Свет в ее глазах исчезает. Александр знает, что она больше не контролирует ситуацию. Она там, но не может выбраться. Она в ловушке. Он должен помочь ей. Смутно осознав, он видит, что Агата снова поднимает руку. На этот раз невозмутимое выражение ее лица почти угрожающее, и гриффиндорец без сомнения знает, что следующее заклинание, которое она бросит в его адрес, будет Непростительным. Поэтому Александр делает единственное, что в его силах, чтобы вернуть ее к себе. — Империус. Он наблюдает, как все это разыгрывается в замедленной съемке. Агата быстро поднимает палочку, чтобы защититься от заклинания, и ей удается удерживать щит в течение одной короткой секунды, прежде чем он рассеивается. Затем заклятие попадает ей прямо в центр груди, куда оно было нацелено. Тело слизеринки подгибается, и она начинает падать. Но он ловит ее. Он всегда поймает ее. Александр крепко прижимает девушку к своей груди, убирая волосы ее с лица. Эти краткие моменты неуверенности почти уничтожают его, по крупицам разрушая его рассудок, пока он смотрит на нее, ожидая увидеть, очнется ли она такой же, как она сама, его Полярная звезда. Ее веки быстро трепещут, и когда она открывает их, зеленый сияет ему в ответ, наполненный ослепительной живостью. Он выдыхает с облегчением, но все еще так крепко прижимает ее к себе, что костяшки его пальцев белеют от напряжения. Другой рукой он продолжает успокаивающе гладить ее руки. — Все в порядке, Полярис. — Марта, — бормочет Агата хриплым голосом. — Это Марта.***
Кто-то, разбирающий обломки, чтобы попасть в Выручай-комнату, будоражит его чувства, поэтому он снова находится в состоянии повышенной готовности. Александр так крепко сжимает свою палочку, что ему кажется, она сломается в любой момент. Агата лежит у него на коленях, ее дыхание ровное. Он не уверен, упала она в обморок или просто устала, но какими бы ни были причины, он знает, что ей нужен отдых. — Агата? Александр? Вы меня слышите? Напряжение спадает с его плеч, когда он понимает, что это Ева. — Мы внутри, здесь! — Кричит гриффиндорец. — Мисс Скай, если вы отойдете на минутку в сторону, я буду вам очень признательна. — Звучит знакомый и непреклонный тон директрисы. Облегчение захлестывает его. Он наблюдает, как она постепенно расчищает завалы, пока они с Евой не проходят через отверстие. Скай немедленно бросается к Агате, её руки нависают над ее лицом. — Она … — Все лицо Евы бледнеет, когда она обнаруживает, что даже не может задать вопрос. — Она спит, — отвечает Александр. Он поднимает взгляд на Директрису. — Кто-то наложил на нее очень сильный Империус. Я думаю, Агата нашла что-то в воспоминаниях Габриэля или Марты, что заставило ее искать виновника, стоявшего за всеми ужасающими нападениями в Хогвартсе. Они наложили на нее Империус, но, к счастью, Агата наложила След на свою палочку, так что я смог выследить ее здесь, перед Выручай-комнатой. Она сопротивлялась мне, когда я попытался задержать ее обычным способом, поэтому я применил Империус снова. Агата потеряла сознание почти сразу после этого, — объясняет он, тяжело вздыхая. — Последними её словами перед тем, как она потеряла сознание, были «Это Марта». — Мисс Рэдбэк? — Спрашивает МакГонагалл, ее губы сжаты в твердую, нечитаемую линию. — Я поняла. Идемте, мистер Нильсен, мисс Скай, давайте отведем мисс Харрис в лазарет, где она сможет получить необходимое лечение. Я попрошу профессора Малфоя вызвать мисс Рэдбэк. — Когда вы будете допрашивать ее, я хочу быть там, — говорит Александр спокойно и прямолинейно. Это не просьба. Директриса пристально смотрит на него секунду, прежде чем кивнуть. — Хорошо. А теперь давайте окажем мисс Харрис необходимую помощь. Она бледная, как болотный фонарик. Александр не спорит. Вместо этого он просто стоит, все еще прижимая ее тело к своей груди. Когда Ева делает движение, чтобы попытаться помочь поднять ее с помощью заклинания левитации, Александр отказывается. Даже то, что она парит в нескольких сантиметрах от него, кажется слишком далеким. Ему нужно, чтобы она была рядом.***
Они одни в укромном уголке лазарета. Мадам Помфри очень любезно задернула шторы вокруг этой зоны, чтобы избежать посторонних глаз. В конце концов, нападение на Старосту школы вызвало бы поток непрекращающихся ядовитых сплетен. По пути он увидел отдыхающее тело Лауры, уложенное в кровать. Ее лицо больше не было белым, как простыня, так что, похоже, ей становится лучше. Здесь, спрятанный за занавесями и палатами, он может быть свободен в своих эмоциях и привязанностях. Он догадывается, что директриса и мадам Помфри знают о его чувствах. Он не смог скрыть их, не то чтобы у него это когда-либо получалось очень хорошо. Но они даже глазом не моргнули, когда увидели, как крепко он прижимал к себе обмякшее тело слизеринки. Александр сидит рядом с кроватью Агаты, его рука не отпускает ее, пока он наблюдает за тем, как поднимается и опускается ее грудь, показывая, что она дышит. Он цепляется за это физическое подтверждение того, что она жива. Мадам Помфри, обладавшая энциклопедическими знаниями, сразу поняла, как исправить состояние Агаты, как только увидела ее. — Это ужасно, — продолжала она бормотать себе под нос, вводя Агате больше зелий, чем он мог переварить. Это не совсем облегчило его беспокойство. Но что бы ни дала Агате мадам Помфри, это сработало, потому что цвет ее лица и губ вернулся. Она выглядит так, как будто просто отдыхает, такая умиротворенная. Это помогает успокоить закипающий гнев, который клокочет у него в груди. Зачем Марта это сделала? Она всегда была доброй, особенно почтительной и комплиментарной рядом с ним. Он начинает вспоминать каждое взаимодействие, которое у него было с ней за последний год. Она всегда приходила и болела за него во время игр по квиддичу. Обычно она была там с Лаурой и никогда не пропускала ни одного матча или тренировки, будь то дождь или снег. Она одна из предводителей его фан-клуба. И это дает ему ответ, который он искал. Он не знает подробностей, но, по сути, Марта, должно быть, причинила Агате боль из-за него. Потому что она поняла, что он чувствовал к ней. Черт, это все его вина. Гадкое чувство начинает грызть его, и он крепче сжимает руку Агаты. Ей нужно выздоравливать. Ему нужно доказать ей, что он может добиться большего и быть ее защитником. Ему нужно показать ей, что он никогда больше не позволит кому-то вот так встать между ними. Ей никогда больше не будет так больно из-за него. Как он мог не видеть этого? Он был так глуп, полагая, что его фан-клуб совершенно безобиден, что они не причинят кому-то вреда из-за своей идиотской ревности. Он никогда не уделял им особого внимания, потому что даже не предполагал, что они дойдут до таких пределов. Но он был очень, очень неправ. В чем именно заключался план Марты? Что она пыталась сделать, когда наложила на Агату заклинание Империус? Пыталась ли она впутать её? Он думает о жертвах: Марта, Габриэль, Лаура. Все они каким-то образом связаны с ним. Как и Агата. Марта, должно быть, сначала отравилась сама, чтобы казаться невиновной. В конце концов, кто мог бы заподозрить жертву? Александр, должно быть, перехватил Агату до того, как она смогла выполнить следующий и, возможно, последний шаг в плане Рэдбэк. Вот почему Агата так отчаянно хотела сбежать от него. Мне нужно идти. Слизеринка продолжала повторять ему эту фразу снова и снова. Куда именно она направлялась? Агата была на 7-м этаже, рядом с Выручай-комнатой. Пыталась ли она загнать себя туда в ловушку? Возможно, она выбрала извилистый путь к месту назначения, проходя по пути мимо Выручай-комнаты. Это объясняет, почему Агату, казалось, тянуло в двух разных направлениях, когда он нашел ее. Его умная девочка. Даже находясь под влиянием Марты, она все еще пыталась придумать, как сорвать её планы. Его темперамент начинает закипать, и ему с трудом удается его обуздать. Он чувствует, как кровь, текущая по его венам, нагревается, его тело наполняется яростью с каждым быстрым ударом сердца. Марта должна была причинить ему боль, если она была разочарована его привязанностью. Не Агате. Она была совершенно невиновна в этом и никогда не должна была становиться мишенью. Это должен был быть он. Он отвлекается от своих мыслей, когда слышит шаги. Мадам Помфри медленно приближается к ним, на ее лице появляется беспокойство, когда она видит его убийственное выражение. — Агата довольно хорошо выздоравливает. Она такая сильная, — говорит она ему. Александр спокойно кивает. Он не может сформулировать слова прямо сейчас. Он едва может видеть сквозь свою слепую ярость. — После этого у нее могут быть ужасные кошмары, — печально признается мадам Помфри. — Когда она будет готова к выписке, я отошлю ее с каким-нибудь Снотворным, так как уверена, что оно ей понадобится. Она будет уставать чаще, и ей не следует заниматься тяжелой магией или напряженной деятельностью по крайней мере в течение трех недель. Это привлекает его внимание. — Но у нее в конце месяца намечается собеседование. — Я бы настоятельно посоветовала перенести его, потому что она не будет готова к нему. Последствия темной магии очень серьезны. Она была подвергнута очень сильному Империусу , который продолжался в течение длительного времени. Это повлияет на нее, надеюсь, не навсегда, но определенно в краткосрочной перспективе. Что ей больше всего нужно сделать, так это дать своему телу отдохнуть, чтобы оно могло должным образом восстановиться и исцелиться. Она не должна давить на себя; это нанесло бы ущерб ее здоровью в целом, а также замедлило бы процесс выздоровления, — мрачно объясняет мадам Помфри. Он не может с ней спорить, зная, что она права. В конце концов, мадам Помфри — эксперт. Тем не менее, он уже не горит желанием пытаться заставить Агату относиться ко всему спокойно. Это будет самым большим испытанием для нее. Даже если директриса не сможет перенести собеседование, Александр сможет. Это одно из немногих преимуществ родства с главой департамента. Мадам Помфри дает ему несколько советов. Она собирает несколько целебных зелий для Агаты. Один взгляд на них, и он испытывает облегчение от того, что они в основном быстро и легко готовятся на случай, если Агате понадобится еще. — Мистер Нильсен, — окликает директриса МакГонагалл с порога. — Мисс Рэдбэк предъявлено обвинение. Она и профессор Малфой ждут в моем кабинете. Не хотите ли присоединиться к нам? Александр так быстро встает со своего места, что стул позади него шатается от удара. Он благодарит мадам Помфри, прежде чем последовать за МакГонагалл к двери. Все это время магия потрескивает на кончиках его пальцев, его гнев и разочарование всплывают на поверхность, как будто они вот-вот перекипят.