Братишка

Музыка так удачно заглушала неприятные мысли в голове, что омега не сразу понял, почему вдруг его одноклассники вскочили со стульев и принялись собирать учебники. Сняв наушники, Чимин слышит последние секунды звонка с урока и так же принялся собирать вещи в рюкзак. Он мельком кивает нескольким ребятам и пулей вылетает из класса, стараясь не пересекаться с преподавателем, явно точившим зуб на омегу. «Пустой коридор — это почти мечта, которой не дано исполнится. По крайней мере сегодня» — думает про себя омега, пробиваясь сквозь толпу возбуждённых школьников. Каждый из них считал нужным проораться во всё горло, рассказывая друзьям очередную тупую шутку.От накопившегося раздражения на всё, что творится вокруг, омега случайно пихает кого-то локтем, но услышав негромкий вскрик боли, всё же извиняется. «И как тут можно стать сволочью, если совесть ни на секунду не засыпает?» — все также думает он, подбираясь сквозь толпу неадекватов. — Хомяк. Эй, хомяк, я здесь, — где-то сбоку слышится голос Хосока, оглядевшись по сторонам, Чимин замечает лучшего друга и облегчённо вздыхает — он стоит прямо возле класса омеги. — Привет, Хоби, — говорит Чимин, всматриваясь в его лицо, замечая несколько новых царапин.        Привыкнув к постоянным тёркам Хосока с одноклассниками, парень уже даже не спрашивает, кто. Просто смотрит в глаза, деловито сложив на груди руки. Парень сначала делает вид, что не понимает ничего и даже хмурое выражение лица Чимина игнорирует, но от пристального взора никуда не денешься, потому уже через несколько секунд он вновь оправдывается, что вовсе не лез в драку, а его соперник начал первый.        Чимин знал, что Хосок прав: будучи абсолютно солнечным человеком, он всегда притягивал внимание, жаль, что не только позитивное. С некоторыми одноклассниками он так и не сумел найти общий язык, за радушие и ум прослыв выскочкой, а за чувство юмора — глупым. Порой, люди и вправду бывают жестоки, а подростки и того хуже. — Хоби, ну когда ты уже повзрослеешь? Зачем в драки постоянно лезешь? — спрашивает омега взволнованно, в который раз спрашивая друга об этом. Чимин понимает, что его друг пропустит всё мимо ушей, а завтра вновь придёт с синяками или ссадинами. Скажет, что упал, чтобы не навлечь гнев младшего, и одним только выражением щенячьих глазок заставит Чимина простить его. — Если я повзрослею, то кому ты будешь раны обрабатывать? — радостная улыбка от слишком позитивного друга. Настроение Чимина стремительно ползёт вверх.        Наверное, таких людей называют ангелами — ведь такие люди как Хоби даже в самой плохой ситуации способны доказать, что жизнь не так уж и плоха.        Чимин закатывает глаза и тут же толкает его в плечо, прошептав безобидное «Дурак». — Как насчёт того, чтобы сегодня позаниматься немного? Зал будет свободен, — Хосок вдруг делает серьёзное выражение лица.        Обычно так происходит, когда он начинает говорить о танцах. Именно в этот момент его можно назвать взрослым. В остальное время — это сущий ребёнок, требующий хорошей заботы и детального присмотра, чтобы никуда не вляпался.        Чимин несколько секунд раздумывает над его словами, потому что вечером за ним должен заехать отец, чтобы забрать домой. Мину придётся помогать с подготовкой торжества, а также выбрать себе костюм. Эти все хлопоты так утомляют, что омега непроизвольно кивает своим мыслям — ему очень хочется хотя бы немного отвлечься и отдохнуть перед адскими сутками с чудо-семейкой. — Хорошо, только давай сегодня раньше, я ведь на годовщину к родителям вечером уезжаю, — соглашаясь на просьбу друга, отвечает Чимин. — услышав звонок на урок, омега легонько хлопает друга по плечу, договариваясь о встрече, и бежит в свой класс.        Хоби лучше других знает, как его другу сложно находиться в кругу семьи, но всё равно каждый раз интересуется, не надоедает ли омеге каждый год возвращаться домой всего после дня пребывания в кампусе.        Мин в ответ пожимает плечами — и вправду надоело, но выбора у парня нет, да и родители всегда с учителями договариваются заранее, так что его особого никто не спрашивает. Этот год не стал исключением, потому уже сегодня вечером Чимин вновь окажется в окружении родных, но ничуть не близких ему людей. Уроки тянулись так долго, что омега с трудом дождался их окончания, всё время пялясь в окно, вызывая придирки учителей, но парень ничуть не переживает по этому поводу: в последнее время он слишком наплевательски относиться к учёбе, а ведь это последний год, который по хорошему, как прилежному ученику, надо потратить на зубрёжку и подготовку к поступлению. Но до прилежного ученика ему слишком далеко, потому и не пытается что-то поменять. — Хоби, — с улыбкой он машет другу, уже вовсю разминавшемуся перед зеркалом в комнате для репетиций. Школа Чимина, находится за городом, потому всё, что необходимо учащимся, находится прямо на территории: здесь есть несколько десятков кружков разных направленностей и хобби, комнаты для записей песен и репетиций танцев, так как школа омеги является многократным призёром фестивалей музыки и танца, а ещё сад, бассейн и стадион. Здесь есть всё, что может понадобиться для развития детей, поэтому она считается одной из элитных в стране. — С чего начнём? — сбрасывая спортивную сумку, интересуется Чимин и размявшись несколько минут, подходит к уже репетирующему движения другу. — Как насчёт конкурсного выступления? — Хоби отрывает взгляд от своего отражения в зеркале и предлагает начать.        Ещё в прошлом учебном году в школе объявили об осеннем конкурсе талантов, и Хосок просто загорелся идеей поучаствовать. Разумеется, в паре с лучшим другом, который, к сожалению, оказался именно омега. В отличие от Чона, у Чимина совершенно не было желания выступать, ведь танцы — это всего лишь хобби для парня и ничуть не больше, потому и показывать свои навыки никому не хотелось. — Давай поддержку, — вновь приказной тон, и омега молча выполняет. Ребята репетировали уже больше трёх часов, прерываясь лишь на несколько минут, но усталости Чимин совсем не чувствовал. Может из-за того, что почти всё делал на автомате, мысленно думая о своём, а возможно из-за привычки. Танцами парень занимается уже около четырёх лет и за это время привык репетировать по несколько часов почти без передышек, при этом он не жалуется на усталость. Когда занимаешься любимым делом, вряд ли можно устать.        Хосок аккуратно придерживал Чимина за талию, приподняв вверх, а в это время омега пытался не кряхтеть от слишком крепкой хватки и немного отточить позицию. Получалось с трудом, а громкий грубый голос, окликнувший Чимина со стороны двери, всё окончательно испортил. Потеряв равновесие, он качнулся, и Хоби не смог удержать друга в позиции — и теперь как больные, друзья лежали на полу в куче, постанывая от боли. — Эй мелкий, мне долго ждать? — голос вдруг стал громче, а через несколько секунд рядом с ними вырос альфа. Взглянув на омегу, он повторил свой вопрос, от такого обращения Чимин офигел, и даже глаза протёр, чтобы убедиться, что это не глюк. — Что ты здесь делаешь? — пытается подняться омега, не сводя своих шокированных глаз с Юнги. — Отец прислал тебя забрать, сам не может приехать, — монотонно и с явным раздражением говорит парень, а Чимин в это время тихо охуевая, вздыхает — только получасовой поездки с братом в одной машине ему и не хватало для полного счастья. — Ладно. Я сейчас, — послушно кивает парень, стараясь не смотреть в глаза альфе и замечает, что старший точно так же отводит взгляд. — Уже уезжаешь? — с пола, наконец, поднялся Хосок, просверлив друга жалобным взглядом. — Прости, Хоби, ты же знаешь, что так нужно, — обнимает омега его на прощание и тут же получает раздражённое «Давай быстрее, у меня нет на тебя времени» от Юнги. — Сейчас, только душ приму и возьму сумку, — парень быстро отстраняется, вместе с братом покидая репетиционную. — У тебя десять минут. Я подожду в машине, — произносит Мин-старший и тут же скрывается на лестнице, ведущей на первый этаж.        Запоздало Чимин кивает в ответ, и направляется в комнату, чтобы переодеться и, наконец, помыться. Всё время в дороге прошло в угнетающей тишине: Юнги игнорировал присутствие омеги в машине в целом, Чимин просто смотрел в окно, наблюдая за сгущающимися сумерками, и с тяжёлым сердцем представлял завтрашний день — не очень-то хотелось проводить его в компании своей семьи.       Мин резко вывернул руль, уже въезжая в город, и спустя полчаса они были возле дома, паркуясь на стоянке. Юнги вышел первым, сразу же направляясь к дому и на ходу ставя машину на сигнализацию. Уже у самых дверей альфа чуть притормозил, дожидаясь омегу, а затем, когда расстояние между ними сократилось до метра, резко развернулся, схватив младшего за подбородок и чуть наклонившись, прорычал: — Не вздумай испортить родителям праздник, ты меня понял? — сквозь зубы рычит он, сверля брата взглядом, и, дождавшись ответного кивка, ослабляет хватку, первым входя в дом. С натянуто-радостной миной Чимин вошёл в дом вслед за ним, сухо поздоровавшись с мамой и молча выслушав план на завтрашний день. Работы было очень много, поэтому омега незаметненько смылся к себе в комнату, делая вид, что смертельно устал.      Здесь ничего не изменилось, даже книги, которые перед отъездом листал Чимин, лежали на тех же местах. Аккуратно схватив одну из них, он уселся в мягкое кресло, придвинув его поближе к окну. Тёплый свет лампы дарил какую-то умиротворённость, а страницы «Маленького Принца» так приятно щекотали пальцы. Ещё с раннего детства, зачитываясь этой историей и мечтая о любви, Чимин просто ждал, что найдётся тот, кто полюбит его так же сильно, как принц любил свою розу. Прошло время, омега вырос, а вместо любви «как в сказке» получил разбитое Чонгуком сердце и секс с собственным братом под действием лёгкой наркоты и алкоголя, затуманивших мозг. Наверное, он будет очень бесстыдно лгать, если скажет, что с того момента ему ни разу не захотелось опять испытать те же ощущения: полная свобода действий, мыслей, никакой совести и моральных устоев, просто безбашенное времяпрепровождение.        Попробовав раз, наверняка захочется ещё, но как только парень почти решался, убеждая себя, что этот раз будет точно последним, в голове всплывали картинки, от которых не просто хотелось избавиться — их хотелось выжечь из памяти, чтобы не осталось никаких следов. — Чимин, спускайся и помоги мне, — послышался настойчивый голос матери, и омега, повинуясь родительской власти, медленно сполз с кресла. Аккуратно вернул книгу на полку, выключая светильник и спускаясь вниз.     Мама уже вовсю руководила горничными, указывая где и как убирать, что нужно вовсе вынести, а что наоборот принести. Она выглядела очень серьёзной и занятой, потому не сразу заметила присутствия младшего сына. — Мам, ты звала меня? — негромко спрашивает Чимин, находясь совсем рядом. Сначала она вздрагивает, а затем, заметив младшего, кивает. — Не мог бы ты пойти на кухню и помочь там? Сейчас почти вся прислуга занимается украшением дома и уборкой, поэтому на кухне не хватает рук, — даже не глядя на сына, попросила женщина, и Чимин, обречённо опустив голову, попёрся в сторону кухни.        Вечер с книгой накрылся окончательно, а ему предстояла готовка и помощь с уборкой на кухне. Честно говоря, готовить омега почти не умеет, потому в прошлые годы помогал горничным убирать дом. — Здравствуйте, — как можно вежливее здоровается младший омега, замечая небольшую растерянность на лицах слуг. Ещё бы, уж кому как не ему знать, что он не однажды уже испортил продукты, безуспешно пытаясь что-то приготовить. — Я могу вам помочь чем-нибудь? — всё ещё топчась возле двери, неловко потирая руки спрашивает он.    Несколько секунд размышлений, и госпожа Квон — главный повар доме семьи Мин, нерешительно кивает. — Господин, если вам не сложно, вы могли бы вынести мусор? — голос женщины всё ещё был неуверенный, а младший, попросив называть его по имени, схватил пакет с мусором и двинулся к выходу из дома. На улице уже почти стемнело, но двор дома всегда освещается, потому идти было не страшно. С другой стороны, Чимин и темноты-то не боится. Она успокаивает, словно в ней и в самом деле можно спрятаться не только от людей, но и от своих проблем. — Я сказал, проваливай! — послышался громкий голос Юнги, когда омега почти подошёл к небольшому контейнеру, стоящему на заднем дворе. Рядом с чёрным выходом дома стоит альфа и ещё какой-то парень. Они усиленно спорили и, кажется, ругались, но Чимин просто пропускал всё это мимо ушей, забросив в контейнер мусорный пакет и двигаясь обратно ко входу в дом. — А твои родители знают, что ты трахал собственного брата? — и вновь громкий голос, вот только принадлежал он уже не брату.        В этом голосе омега узнал Чонгука, и, раз уж речь шла о нём, нужно задержаться и послушать. — А что? Хочешь им рассказать? — подойдя чуть ближе к воротам, Чимин услышал раздражённое рычание брата и какой-то шорох.        Дальше было небольшое молчание, а затем негромкий, но уже более спокойный голос, заставший омегу врасплох. — Подслушивать нехорошо, Мин Чимин, — младший и сам не заметил, что вот уже несколько секунд жёстко палился, ведь старшие повернули головы, а ворота были кованые, и через небольшие участки было видно местоположение Чимина. — Мелкий, ты какого хрена здесь делаешь? Проваливай давай! — Юнги заметил младшего и теперь повернулся полностью.        По голосу было слышно его раздражение, а уже через несколько секунд, схватив Чимина за шиворот, альфа потащил его в сторону дома. Сзади послышался возмущённый голос Чонгука, просившего его прекратить тащить бедного брата и дать им несколько минут для разговора. Пока Чонгук соображал, что проще их догнать, омега пытался вырваться из крепкой хватки старшего, чувствуя себя какой-то вещью. — Погоди, дай нам поговорить, — Чонгук остановил Юнги за плечо, заставляя немного ослабить хватку. Омега, не долго думая, со всей силы дёргается и наконец вырывается из крепкой хватки альфы, злобно уставившись на Юнги. — У вас три минуты, потом я говорю родителям, что ты сбежал, — Мин раздражённо пихает младшего плечом, проходя мимо и возвращаясь в дом. — О чём ты хотел поговорить? — спрашивает младший. Стояли они несколько минут в тишине, рассматривая друг друга. Чонгук как-то обречённо вздохнул, а затем, натянув улыбку, вдруг предложил немного прогуляться. — Но как же родители? Я не предупредил их, да и помощь моя всё ещё нужна, — неловко оглядываясь назад, в сторону приоткрытой входной двери, и тяжело вздыхает. — Так ты идёшь? — Чон чуть склонил голову на бок, выжидающе разглядывая бывшего.        Вспоминая о том, что он, кажется, всё знает, и порозовев от стыда, Чимин неуверенно кивает и плетётся за Чоном. Лучше уж в его компании время провести, чем наблюдать за своей чересчур счастливой семейкой.        Они вышли за ворота, просто прогуливаясь и по-прежнему не прерывая тишину. Чимин может смело признать, что Чонгук единственный парень, с кем ему уютно было даже помолчать. — Как твои дела? Нравится в школе? — он первым завёл разговор, всё ещё не глядя в сторону Чимина. Омега просто пожимает плечами, не зная, как выразить одновременную радость и печаль от пребывания в школе, а затем чуть слышно отвечает: — Лучше, чем здесь, — становится прохладно, и он немного подрагивает от холода, одетый лишь в тонкую кофту. Чонгук замечает это и накидывает на него свою толстовку.   Он и раньше был жутко заботливым, милым и очень нежным, несмотря на свою репутацию. Та являлась правдой, но лишь наполовину. Чон всегда защищал омегу и никогда не позволяя тому грустить, разбавляя даже самый скучный день яркой и светлой улыбкой. Кажется, он был единственным лучом света в жизни Чимина, пока не заявил, что уезжает на полтора года в Калифорнию. Ребятам пришлось расстаться, и омега до сих пор не знал, было ли для Чонгука это так же больно, как и для него. Хотя, судя по тому, что с тех пор они почти не общались, лишь изредка здороваясь при встрече во время каникул омеги, он не особо-то и переживал. — Я хотел поговорить с тобой. Серьёзно поговорить, Чимин, — Чонгук остановился, повернувшись лицом к парню и заглядывая в глаза. Младший неловко отводит взгляд — сразу вспоминается та ночь в доме Чона и события, которые ему пришлось увидеть. — О чём? — стараясь держать себя в руках, и прикусив от волнения нижнюю губу. Чонгук неопределённо хмыкает, а затем подходит чуть ближе. — Думаю, ты понимаешь, о чем, — двумя пальцами приподнимает подбородок младшего и, заставляет посмотреть тому в глаза. — Это было по пьяни. Я вообще не чего соображал, — начинает оправдываться Чимин.        Резко отпустив омегу, Чон выдохнул и чуть отошёл назад. Сейчас он не казался ему плохим. Не напоминал о том, какую боль причинил своим отъездом и, кажется, даже пытался помочь. — Я не хочу, чтобы ты наделал глупостей, Чимин. Не забывай, что я всё ещё твой друг, — негромко произнёс парень, мгновенно нарушая внутреннее, и без того шаткое, спокойствие. — Глупостей? Да какая тебе разница, что я делаю? — разозлившись от его слов, Чимин поднимает вверх голову, раздражённо сжав кулаки. — Мы больше не друзья, помнишь?        До того, как Чонгук впервые поцеловал омегу, как обычно провожая того домой, они и вправду были друзьями. Он вообще был единственным из знакомых брата, кто хорошо относился к нему и всегда поддерживал. В некоторых случаях он даже становился на сторону Чимина, защищая от очередных нападок старшего брата и тем самым навлекая гнев альфы на себя. — Может я больше не твой друг, но я всё ещё друг твоего брата, и уж точно не хочу, чтобы вы творили подобное. Юнги давно не ребёнок, и я был в шоке, когда увидел вас в той комнате, но и ты тоже должен думать головой, Чимин, а не раздвигать перед каждым встречным ноги только потому что ты пьяный.        Чонгук повысил тон и почти кричал, раздражённо сжимая кулаки. Омега, услышав последнюю фразу, стараясь просто сдержать нахлынувшие слёзы, отходит на несколько шагов назад.        Альфа, кажется, понял, что именно только что произнёс вслух и попытался извиниться, но Чимин его уже не слышал. Развернувшись, он побежал вдоль по улице, не разбирая дороги и не слушая крики за спиной. Хотелось убежать не только от слов Чонгука, передающих его тайные мысли, но и от самого себя. Было очень холодно. Он, весь в слезах, просто шёл вперёд, уже даже не глядя под ноги, как вдруг услышал своё имя. Судя по голосу, это был Юнги. Очень злой Юнги. — Твою мать, Чимин! Какого хрена я должен ночью тебя искать по всей улице? — альфа схватил омегу за капюшон толстовки, разворачивая к себе лицом. Только сейчас Чимин заметил, что стояли они недалеко от дома. — Отвали, — обессиленно вырывается младший, уже не сдерживая слёз. Юнги замолкает, видимо удивлённый видом младшего, а он, пользуясь моментом, выскальзывает из хватки и орёт на старшего что есть мочи всё то, что накопилось в его душе за эти несколько дней. — Это ты во всём виноват! Ты накачал меня наркотиками и напоил! Если бы не это, я никогда даже рядом с тобой не сел, не говоря уж обо всём остальном, — ударяя альфу по груди кулаком, наплевав на то, что это верный способ вывести старшего из себя, и тогда ему точно не поздоровится. — Я виноват? Только я один? Тебя никто не заставлял это делать. Всё было по обоюдному согласию, так что не прикидывайся несчастной овечкой! — рычит альфа сквозь зубы, резко схватив бедного омегу за кофту, и тянет на себя. — Пошёл к чёрту! — пинает Чимин брата в голень, вырывается и топает к дому.        Сзади слышится болезненное ойканье, а затем раздражённый рык. Через несколько секунд на плечо омеги опускается рука старшего, заставляя повернуться. Не успевая даже послать его, младший ощущает грубое касание к своим губам и болезненный укус. Юнги прижимает его к себе, яростно целуя и не обращая внимания на попытки вырваться. Держит за запястья, слишком крепко сжимая их и пытаясь углубить поцелуй.        Он рассержен, злится из-за задетого самолюбия и уязвлённой гордости, но омега продолжает вырываться и с ненавистью бьёт брата по плечам, роняя крупные капли горячих слёз на толстовку. — Ты сам виноват в том, что произошло, поэтому перестань прикидываться беззащитным, — Мин наконец отпускает брата, отходя на шаг назад и просверливая раздражённым взглядом. — Ублюдок, — шипит сквозь зубы младший, не сводя заплаканных глаз с него.   Юнги в ответ усмехается, разворачиваясь и направляясь в сторону дома. Пройдя несколько метров, он останавливается и требует, чтобы брат тоже возвращался. На что омега посылает его в пешее эротическое путешествие на гору к хуям, оставаясь стоять на месте. Сейчас уж точно возвращаться не хочется, и если несколько минут назад Гук казался ему последним придурком, то теперь он немного понимал его беспокойство и даже жалел о том, что так глупо себя повел. Ненавидеть себя за произошедшее и корить за глупость, до ужаса ненавидя собственного брата — разве можно оставить всё, как есть? Нет.        Решение пришло само собой, и вот уже через полчаса омега стоит перед каким-то клубом. Несколькими минутами ранее он незаметно пробрался в дом, чтобы переодеться и взять деньги. Сегодня они Чимину точно понадобятся.        *** Среди танцующей молодёжи можно с лёгкостью заметить тех, кто не танцует, а лишь подозрительно оглядывается. Подходя прямо к одному из них, омега без слов протягивает деньги и получает взамен несколько сереньких таблеток. «Мне просто нужно немного расслабиться и забыться. Это в последний раз, честно» — оправдывается Чимин перед самим собой, заглатывая одну из таблеток в прокуренном туалете.        Затем, поразмыслив немного, глотает остальные, устало опускаясь на грязный пол клубного туалета для омег. Тот парень сказал, что это слишком большая доза для одного человека, но ему, кажется, уже всё равно. Хочется просто забыть всё: наглые поцелуи брата, обидные слова бывшего парня, боль на душе и осознание собственной никчёмности. Нет, Чимин не хочет умереть, просто пытается расслабиться и немного приглушить боль, которая уже пожирает его изнутри.