Братишка

Дорога к школе, очередной серьёзный разговор с отцом и учителем — всё это казалось страшным сном, и чтобы хоть немного отвлечься, омега решает сходить размяться. Танцы всегда его успокаивали, а значит, должны и сейчас помочь снять напряжение. Всё, что копилось несколько недель, Чимин хотел выплеснуть за один вечер, и, петляя лабиринтами общежития, думал, как лучше всего это сделать. Просто бросить всё и начать заново? Или, может, стоит бороться до последнего?        Какой из этих вариантов выбрать, он не знал, потому и растерялся, когда нужная комната оказалась в пределах видимости. Отступать некуда, и он решает обдумать всё тщательнее во время самой репетиции — раньше у него это получалось лучше всего. Чимин надеется, так будет и сейчас. Толкнув вперёд дверь, заходит во мрак репетиционной комнаты, непроизвольно расслабившись. Сколько бы всего ни происходило, как бы больно ни было, в его жизни всё же было занятие, отдать которому омега готов всего себя.        Пальцы касаются выключателя, и приглушённый свет заливает помещение. Атмосферу разбавляет медленная мелодия, больше подходящая для сопливых мелодрам, но ведь каждое движение, мелодию, танец нужно подбирать под настроение, только тогда всё получится на высшем уровне.        Взглянув на себя в отражении, парень невольно улыбнулся. Прошло ведь совсем немного времени с тех пор, как он был здесь один в последний раз, а кажется, что стал взрослее на несколько лет и сейчас уже старый для такой активности. Возникает желание побороть глупые мысли, и, взмахнув рукой, делает несколько плавных движений, чуть прогнувшись в пояснице. Затем следуют более активные, так как темп музыки нарастает, и спустя некоторое время тело покрывается потом, а дыхание едва заметно сбивается.        Да, без разминки сложно, особенно если пренебрегаешь тренировками долгое время. Так и до травм недалеко, но Чимин не слушает разум, продолжая терзать себя. Хотя бы так, чувствуя боль и скованность в неразогретом теле, может вспомнить прошлого себя.        Парень, который любил веселиться, но так ненавидел глупые выходки, сейчас встречается с родным братом, а мысли о будущей семье пропали после неудачной беременности. Всё, что он испытал за последнее время, наложило свой отпечаток, и так некстати вспомнившиеся слова учителя Пака, который, пусть и был знаком с ним всего несколько часов, но всё равно успел дать дельный совет. — Когда мир становится виден отчётливее, я просто опускаю глаза, чтобы не замечать происходящего вокруг, — немного перефразировав для себя высказывание, Чимин закрывает глаза и словно мантру повторяет его несколько раз. Сначала не помогает, но с каждым повторением, вкупе с непрекращающимися движениями в такт звучавшей мелодии, уверенности становится больше. С каждой новой нотой хочется стать более смелым. Таким же, каким был раньше и каким должен стать сейчас. Стать ради того, чтобы наконец во всём разобраться, ведь вместо него этого никто не сделает. — Я не знал, что ты настолько пластичнее бревна, — голос раздаётся где-то за спиной, и после задумчивого состояния сложно разобрать, кто это сказал. Омега открывает глаза, уставившись на отражение брата в зеркале. Он стоит чуть позади, уверенно разглядывая Чимина во всё то же зеркало, и когда мелодия сменяется более медленной, подходит ближе. — От меня так легко не отвертишься. Даже если отец будет против, — заранее предугадав его вопрос по одному лишь взгляду, произносит Юнги и, схватив за руку, тащит следом за собой к выходу.        Становится страшно за школьную систему охраны, раз уж парень так легко проникает сюда уже во второй раз, но скрывать не станет, нерадивость местных служащих не может не радовать. — А если нас кто-нибудь увидит? — шепчет, по пятам ступая за впереди идущим братом, и лишь пройдя несколько коридоров и спустившись к какой-то лестнице замечает, что они у чёрного выхода.        Несколько секунд повозившись, парень достаёт ключ и, в шутку возмутившись, как много сил и средств ушло на подобную вещицу, открывает для них дверь наружу.        Вдохнув прохладный вечерний воздух и всё ещё не выпуская горячей ладони из своей, Мин следует через весь двор к припаркованному за забором автомобилю, и, кое-как преодолев препятствие, благо он был невысокий, заталкивает омегу в машину. Кажется, кому-то сегодня крепко влетит… Они несутся по вечерней дороге, не следуя куда-то с определённой целью, а просто катаясь и изредка останавливаясь в понравившихся местах. Настроение не может не улучшиться и усталость снимает как рукой, когда они, в очередной раз притормозив на обочине, выходят из машины.        На тёмном небе так ярко сверкают звёзды, и это никак не позволяет грустить. Усевшись на капот автомобиля, Чимин послушно чуть наклоняется вперёд, когда Юнги подходит ближе и, разместив на омежьей талии руки, просит обнять его. Неловко уцепившись дрожащими от холода пальцами за плечи брата, кладёт подбородок на его плечо, всматриваясь куда-то вперёд, но по-прежнему ничего не видя. А в такие моменты смотреть и не хочется, только чувствовать. — Думаешь, что-нибудь из этого выйдет? — спрашивает прямо на ухо омега, когда альфа слегка откидывает назад голову, рассматривая звёздное небо и его лицо. — Ну, говорят же, что если хорошо попросить, то фея, Санта Клаус или ещё какая-нибудь нечисть обязательно всё исполнит. Может, и здесь прокатит, — съезжает с вопроса, ведь ответить нечего, да и ему тоже.      Чимин не знает, как сказать, что боится будущего, но вместе с тем так отчаянно желает всё это пережить. Только тогда сможет понять, что всё наконец закончилось. — Я серьёзно, — легонько треснув по плечу наглеца, отстраняется. — Это не закончится, Чимин. Всегда найдутся те, кто захочет рассудить, как правильно нужно жить и кого следует любить. Если не привыкнешь, будет сложно держать меня за руку при всех.        На слове «любить» омега почти поперхнулся слюной, а когда парень заговорил про всё остальное, и вовсе отвесил челюсть. И откуда в нём такая серьёзность? Неужели повзрослел за пару недель их разлуки? — Ты ведь шутишь, да? — смеётся серьёзно на глупые отмазки. Пока ему не очень-то верится в правдивость и намеренность его слов. — А похоже? — повернувшись к Чимину лицом, Юнги проводит рукой по волосам и, потянувшись за поцелуем, ждёт, когда он сам приблизится.        Глубоко вздохнув, медленно наклоняется вперёд, прикрыв глаза и ожидая касаний. Вместо этого тихий смешок и обнимающие талию руки. — А вот сейчас и правда шучу, — хмыкает, за что тут же получает по плечу.        Обиженно оттолкнув от себя брата, парень пытается слезть с машины, но сильные руки не дают даже сдвинуться с места, удерживая в одном положении и притягивая ближе к себе для удобства. Молчаливая борьба взглядов перерастает в настоящее сражение, но победители и проигравшие есть всегда, и, сорвавшись, Юнги настойчиво сминает губы омеги, руками уже забираясь под футболку, но не заходя дальше. Просто касается голой кожи, и кажется, это первый раз, когда обычных касаний хочется больше, чем чего-то откровенно неприличного. Парень чувствует это и застывает на грани нежности и страсти, очерчивая контур губ языком.        Наклоняет голову вбок, углубляя поцелуй, и, прикусив язык Чимина, резко тянет на себя, стаскивая с капота машины. Теперь ему намного удобнее контролировать положение, и лёгкий поцелуй перерастает в настоящий, затянувшийся и почти лишающий дыхания. — Всё получится, Чимин-и. Только не сомневайся, ладно? — оторвавшись от него, просит. Впервые альфа просит его о чём-то, и отказать омега просто не в силах. Кивает в ответ, вновь взглянув на звёзды. Кажется, даже они стали гореть ярче… Или это только влюблённым так кажется? Когда они чересчур счастливы, кажется, что всё с таким трудом построенное должно обязательно рухнуть. Капитально развалиться на части, неся за собой разруху и новые потери. В этот момент стоит задуматься, следует ли жить в ожидании плохого, если достаточно просто наслаждаться чем-то более положительным в нашей жизни?        *** Пока Хосок разминался за кулисами, Чимин нервно теребил руки и с опаской поглядывала на сцену, где уже выступали некоторые конкурсанты. Участников было много, и каждый хотел урвать свой кусочек славы, поэтому выступления были идеально отрепетированы и до блеска идеальны. И всё же ему чего-то не хватало.        Когда объявили Хоби и он, сверкая почти голливудской улыбкой, поднялся на сцену, он понял, чего именно. Каждый из этих страдальцев, бросившихся на единственный шанс, до мозга костей был уверен в плохом исходе, хоть долей сердца и надеялся.        Оттого и движения были скованны, а улыбка невольно напоминала мученически выдавленную скорбь. Их хотелось пожалеть и похвалить за проделанную работу, ведь все достойно выступили, но именно на Хосока хотелось смотреть. Он не старался привлечь к себе внимание судей — просто танцевал. Улыбался и даже шутил иногда, когда позволяла мимика состроить рожицу. В этот момент Чимин понял, что даже если он проиграет, расстраиваться всё равно не станет. Выступить перед огромным залом зрителей — вот его мечта, и однажды, омега уверен, она сбудется. *** Осторожные шаги, чтобы не разбудить, и мягкое ласковое касание к щеке — Чонгук не спит уже давно, а глупая Йонг так до сих пор и не поняла. Крадётся как котёнок, попутно поглядывая на оставленную в одиночестве половину кровати и придерживая руками не очень увесистую сумку с вещами. Слишком недолго ей довелось провести в этом доме, чтобы накопить достаточно ненужных побрякушек, и наверное, это к лучшему. Так легче сбежать рано утром, пока ещё можешь взять себя в руки и почти не смотреть на так мило сопящего парня. Больше ведь ничего не остаётся.        Аккуратно и всё так же тихо обуваясь, Йонг с трудом смогла сдержаться от слёз. Уходить не хотелось от слова «совсем», но как жить с парнем, в сердце которого до сих пор бывший? Нет. Девушка ничуть не винила кого-то, разве что только себя за глупые, никому ненужные чувства. — Далеко собралась? — Чон подкрадывается тихо, чтобы застать девушку врасплох, и ему это удаётся.        Вздохнув, но так и не подняв взгляд, Йонг продолжает обуваться. Ответить нечего и потому легче промолчать и дождаться, когда парень плюнет на это и пойдёт досматривать какой-нибудь очередной странный сон, один из тех, что снились ему до сих пор. — Прекрати, Йонг. Это уже не смешно, — тянет за руку, пытаясь остановить, а молодая особа, из последних сил борясь сама с собой, резко одёргивает руку. — А разве я шучу, Чонгук? — через плечо бросает и, вновь почувствовав хватку, на этот раз на плече, чуть тише добавляет: — Просто дай мне уйти.        Неожиданно хмыкнув, парень без лишних слов тащит на себя оцепеневшую от неожиданности девушку и, легко закинув её на плечо, несёт обратно в спальню. — Выйдешь отсюда только тогда, когда нужно будет холодильник забить, а пока что даже не смотри в сторону двери. Поняла? — строго указывает, нарочно не замечая довольной улыбки Йонг.        Похоже, сердце тоже можно освободить, если в нём ютятся давно ненужные тебе люди. Мы можем сбежать от дворового щенка, можем скрыться от налоговой, спрятаться от соседей, родителей или друзей, но нам не убежать от самих себя. Где бы ни находились, как бы счастливы ни были, совесть всё равно явится и скажет, что слишком много счастья не бывает. Возможно, так и есть и для того, чтобы это счастье стало явью, нужно через многое пройти, но даже тогда, когда ни с чем не сравнимые мучения свалятся на вас, вспомните, ради чего всё это, и жить станет немного проще.        Чимин будет делать также каждый раз, когда новый взгляд с укором проскользит по его лицу и их скрепленным в замок рукам. Закроет глаза и, глубоко вздохнув, ощутит небывалый прилив блаженства — он ведь всё ещё счастлив, и совершенно неважно, каким путём.