Восьмой Глазион

…Праздник прошёл быстро и сгорел, словно свеча. Всего за два часа Марк накидался так, что чуть не подрался с каким-то химиком из Северного Блока, благо генерал-майор смог отвести его от мордоворота. Фёдор Тимурович был крайне недоволен поведением рядового, а потому решил серьёзно с ним поговорить с утра. Адель же почти всё это время молчала и ковыряла вилкой салаты, а затем, сославшись на головную боль, ушла в свой отсек. За ней скоро и удалился рядовой в каюту, покачиваясь и икая, после чего толпа из пассажиров стала постепенно рассасываться. Когда ближе к утру почти все земляне уснули, на корабле воцарилась тишина, разрушаемая лишь монотонным жужжанием механизмов лайнера. Столовая опустела, превратившись в огромный склад мусора: повсюду валялись перевёрнутые стулья, разбитая посуда и разноцветные горы конфетти. Кроме Переменова в помещении больше никого не было, только ещё работающие лампы на потолке и пустые бокалы у стойки с посудой составляли ему компанию. Идти спать не хотелось, поэтому мужчина сидел за столом в полном одиночестве, допивая шампанское. Но вдруг в противоположной стене от генерал-майора открылся продолговатый прямоугольный шлюз, из которого выехал какой-то странный робот. Он имел округлое основание на колёсах, на котором располагался высокий механический торс, похожий на человеческую фигуру: у робота были небольшие руки и даже чёрный обзорный цилиндр, напоминающий голову. Фёдор Тимурович смотрел на странную машину, которая выехала на центр столовой и, щёлкнув механизмом внутри себя, включила пылесос. Мощнейшим потоком воздуха робот стал втягивать в себя конфетти, обрывки бумаги и другой мелкий мусор. Параллельно с этим механический уборщик вытягивал руки и, подбирая осколки стекла, складывал их в небольшой контейнер у себя на груди. Генерал-майор зачарованно смотрел на то, как пропадают с пола конфетти, пока работник не заметил сидящего Переменова своими сенсорами, после чего подъехал на своих резиновых колёсах к стулу последнего отмечающего. — Вы пьёте уже вторую бутылку шампанского, — проскрежетал робот, засасывая в себя пыль и обёртки от стеклянных тар рядом со столом. — Из-за сахара в его составе ваша печень скоро испытает серьёзную нагрузку, а огромное количество газа спровоцирует процессы гниения в кишечнике. Генерал-майор вздрогнул от удивления, уставившись на пылесос, который будто смотрел на него в ответ своим чёрным цилиндром. На секунду мужчина подумал, что ему просто показалось, как вдруг робот снова заговорил: — Вы меня слышите? — Ты разговариваешь? — Фёдор Тимурович опешил от возможностей уборщика. — Откуда ты знаешь, сколько я выпил? — Мои системы полностью автоматизированы, поэтому я могу через датчики лайнера следить за каждым посетителем и моделировать любые ситуации, — уборщик принялся чуть пододвигать стулья на свои привычные позиции массивным корпусом. — Хорошо, конечно, но… — Переменов не успел допить бокал, как робот вытянул руку и забрал его из ладони генерал-майора. — Эй, тебе-то до меня какое дело? — Я должен следить за состоянием пассажиров и предупреждать алкогольные отравления. А ещё мне нужно выполнить мой план уборки и прибрать зону столовой до завтрака. Не пора ли вам в каюту? Фёдор Тимурович понял, что уборщик пытается мягко намекнуть на окончание праздника. — Ладно, так уж и быть, — мужчина поднялся и, поправив одежду, направился в сторону выхода. — Не буду тебе мешать. Выйдя из помещения столовой, Переменов решил пойти спать, однако во время санитарной обработки в переходном шлюзе осознал, что сна нет ни в одном его глазу. В конечном итоге он отправился немного побродить по лайнеру, и ноги вынесли его на излюбленное место — смотровой купол на третьем блоке. Спустя пару минут Фёдор Тимурович сидел под панорамным куполом и смотрел куда-то вверх, на пролетающие мимо звезды. Вновь генерал-майора окружила лишь беспросветная тишина. Переменов размышлял раз за разом о смысле всего праздника на корабле, ведь здесь, в тысячах световых годах от Земли, странно было праздновать круг планеты вокруг светила, копии которого в неисчислимом количестве пролетали мимо лайнера каждую секунду. В этот момент ему стало снова одиноко, он разглядывал пустые просторы лайнера, бесконечно плыл не только в космосе, но и в своих мыслях… — Что, Федя, — вдруг он услышал где-то позади себя. — На Восьмой Глазион направляешься? Переменов подпрыгнул на скамейке от неожиданности, но стоило ему повернуть голову в сторону незнакомого голоса, как генерал-майор раскрыл глаза от удивления: перед ним стоял невысокий и невзрачный с первого взгляда человек с чересчур простым и знакомым лицом, с аккуратной рыжей чёлкой. Он был одет в белую военную форму, на плечах которой виднелись пятиугольные эмблемы с золотой аббревиатурой «ВЧ», а на груди человека виднелась широкая нашивка с инициалами: «НЕБИН. М.С». — Капитан корабля… — догадался Фёдор Тимурович. — Он самый! Ты чего, неужели меня не узнал? Шадринск, мячик… Генерал-майор мгновенно вспомнил всё. Ещё когда он служил в Шадринске после военного училища, то познакомился с Максимом Сергеевичем, у которого был позывной «Небо» из-за своей фамилии. Их командиром был очень нудный и дотошный старшина, который походил из-за своего округлого живота и низкого роста на футбольный мяч. Солдаты между собой его так и называли — мячик. Именно совместную фотографию с Небиным в самом начале полёта Фёдор Тимурович демонстрировал Марку из своего альбома, но тогда он даже и подумать не мог, что сослуживец, связь с которым была давно потеряна, окажется капитаном «Валерия Чкалова»… — Максимка… Ты… — генерал-майор вскочил с лавки, но не смог сделать и шага от оцепенения. — Федя! — Максим Сергеевич раскинул руки. — Какими судьбами? — Да меня недавно на Восьмой Глазион отправили, восточным Округом командовать… — проговорил Фёдор Тимурович, погружаясь в объятия друга. — А ты что, капитан лайнера? — Именно так, вон, смотри, какая у меня форма блатная, — сказал Небин и посмотрел на погоны пассажира, благо на этот раз Переменов был в нестрогой форме, на плечах которой всё ещё были знаки отличия. — Не верю своим глазам, неужели ты дослужился до генерал-майора?! — Да, такой вот я карьерист. Слушай, мы уже так долго летим, но неужели ты меня раньше на борту не замечал? — Признаюсь, списки пассажиров есть, конечно, но я их никогда не смотрю, просто вас очень много! А тут, знаешь, недавно по камерам увидел, как вы с тем рядовым в шахматы играли, я и стал думать, мог ли это быть ты? А когда и понял точно, то времени не было, то тебя не мог разыскать, большой же корабль, а мне им управлять надо! И сейчас только увидел, что ты здесь, так сразу побежал! Ты, кстати, вообще не ложился? — Нет, хотел уж пойти спать, да сон весь пропал. — Ну, пошли, оформим тебе небольшую прогулку, раз ты всё равно бодрствуешь! — Небин развернулся и пригласил генерал-майора за собой. Фёдор Тимурович последовал за другом. Слабое опьянение в этот момент встречи будто бы моментально исчезло. — Я вообще хотел прямо после курантов к вам заскочить, только потребовалось срочно корректировать курс из-за неровности сжатия пространства, — Максим Сергеевич шёл впереди, постоянно оборачиваясь на капитана, активно жестикулируя руками. — Слушай, а кто с вами третий сидел? Не мог разглядеть по видеонаблюдению. — Адель, из биологического отсека. — Адель?! — Небин поднял брови. — Надо же, какая пройдоха! Неужели вы знакомы? — Да, я встретил её давно, когда искал иностранцев, чтобы поговорить с ними на английском ради тренировки, — Фёдор Тимурович еле поспевал за быстрым шагом капитана лайнера. — Тогда с ней и познакомился. — Вот как! А скажи честно, она тебя папиросками из водорослей угощала? — Угощала, а ты откуда знаешь? — Ха, так это не новость! Она наш экипаж постепенно скуривает. Уж что только не пробовал, чтобы отучить её от этой вредной привычки, только всё бесполезно. В итоге отключил сигнализацию в комнате с аквариумами, да и дело с концом. В скором времени они дошли до небольшой двери, которая располагалась почти в самом носу межгалактического лайнера. Максим Сергеевич подошёл к сканеру сетчатки и, чуть придвинув глаз, заставил дверь разделиться на несколько частей и разъехаться в стороны. — Добро пожаловать в самое защищённое место во всём лайнере! — Небин жестом пригласил генерал-майора пройти в длинный и немного тёмный коридор. Мужчины шмыгнули в металлический рукав, в котором небольшим эхом разносились щелчки систем и потрескивания датчиков. Жёлоб вёл темнотой их пару метров, пока резко не закончился жёлтым проходом. И тут они вышли в весьма просторное и залитое светом помещение, его передняя часть представляла собой широкое смотровое окно, в котором на корабль бежали белые точки на чёрном холсте, затем они вместе расслаивались на множество составляющих и объединялись лишь где-то далеко-далеко за ним. Перед стеклом располагалось множество панелей управления в виде тумблеров, кнопок, экранов и голограмм, которые подстраивались под ту или иную команду и принимали форму нужной модели. Перед приборными элементами были вмонтированы в пол чёрные кресла, в которых в это же время сидели члены экипажа в форме «Валерия Чкалова». Всего одна единая восьмёрка человек управляла лайнером, но даже по головам, которые выступали за верхние части сидений, можно было предположить, насколько пилоты были разными, однако это никак не мешало им работать вместе, словно часы: их глаза сначала приковывались к датчикам, а затем аккуратно изменяли настройки поведения двигателя. Чуть дальше, в глубине кабины, работали штурманы, которые следили за небольшими столами и интерактивными картами на них. Они раз за разом проводили руками в воздухе, и перед ними вырисовывалась синяя карта космического пространства вместе с ближайшими звёздами, планетами и астероидами. — Ну, вот здесь всё и происходит, — тихо проговорил Небин, осматривая кабину лайнера. — Даже не представляю, как сложно управлять таким монстром! — Фёдор Тимурович был поражён тем, что почти при полной тишине экипаж координировал свои действия. Каждый управляющий полётом был так сконцентрирован на своей работе, что даже не перевёл взгляда в сторону прибывшего капитана с другим пассажиром, однако в том, что они и без этого были осведомлены о его приходе, сомневаться не приходилось. Вдруг один из штурманов поднял голову и, посмотрев на Максима Сергеевича, сказал: — Товарищ капитан, к нам приближается плотный метеоритный каскад со стороны Андромеды. Если сбросим скорость сжатия, то заимеем шансы пропустить его. Но это будет стоить нам дополнительной недели полёта. — А если ускоримся? — Небин подошёл к столу и стал разглядывать голограммную карту, после чего отошёл обратно. — Если увеличим скорость, то сможем войти в войд, там разогнаться ещё сильнее, тогда проскочим. — Какова опасность при столкновении? — Шанс столкновения, даже при полном сближении, конечно, минимален, однако на такой скорости даже самое маленькое тело способно повредить варп-двигатель. — Повысить скорость и маневрировать при необходимости, углы держать в нормальном диапазоне, — приказал Максим Сергеевич и перевёл взгляд на генерал-майора. — Пойдем, не будем отвлекать людей от работы. Они развернулись и зашли на другую лестницу, расположенную в задней части кабины лайнера. — Что такое войд? — спросил Переменов, когда рубка осталась позади. — Область в космосе, в которой ничего нет. Одним словом, пустота. Отличное поле для разгона лайнера. — Прямо ничего нет? Разве такое бывает? — Как видишь, бывает!.. А вот здесь располагаются комнаты экипажа, — Максим Сергеевич перепрыгнул через несколько ступенек и, открыв шлюз переключением тумблера, жестом пригласил сослуживца зайти. Фёдор Тимурович аккуратно, будто пригибаясь перед невидимым препятствием в районе головы, шмыгнул через открытые створки. Перед ним открылось просторное помещение с белым потолком, по периметру которого сияли электрические лампы, в центре стоял небольшой журнальный стол, чуть дальше — широкие диваны, а по бокам комнаты располагались различные двери с табличками над ними. — Это у нас что-то вроде космической гостиной, если можно так выразиться, — улыбнулся Максим Сергеевич. — Здесь мы можем собираться, обсуждать план полета, играть в карты, в конце концов! Он прошел чуть дальше, к дверям, и как-то невзначай провел рукой по стене. — Ну, а тут живут пилоты, бортовые механики, штурманы. Кают тут немного, но и экипаж состоит всего из полсотни человек, ведь «Валерий Чкалов» полностью автономен. — Да уж, наверняка сложно командовать таким взводом! — Почему это? Если каждый тебе является товарищем, то управлять кораблем становится куда проще! — Неужели ты знаком лично с каждым членом экипажа? — Конечно, а как иначе? Каждого подчиненного я знаю не просто по имени, я в курсе их характеров, интересов. Это помогает мне эффективно работать с экипажем. С другой стороны, какой из меня командир, если я не являюсь единым целым с кораблем? — И то верно, — подчеркнул Фёдор Тимурович и указал пальцем на самую дальнюю дверь напротив входа в зал. — А это комната самого капитана «Валерия Чкалова»? — Да, догадаться совсем не сложно, — ухмыльнулся Максим Сергеевич. — Это моя каюта, к слову, единственное помещение на всём корабле, в которое имеет доступ лишь один человек, то есть я. И, кстати, в ней есть на что посмотреть! — Ну, отказываться уже поздно, — пожал плечами генерал-майор. — Именно! Идём. Максим Сергеевич подоспел к двери своей каюты и, прислонив голову к сканеру сетчатки глаза, заставил ее открыться. Внутри каюта капитана корабля выглядела очень необычно: пол украшал большой длинный ковер, у правой стены стоял массивный дубовый стол, заваленный различными чертежами, рисунками, бумагами, слева располагалась узкая кровать, за ней — высокий стеллаж с книгами, а венчал эту картину огромный панорамный иллюминатор в самом конце помещения. — Это мои хоромы. Здесь я провожу большую часть свободного времени: отдыхаю, рисую, читаю и так далее, — Небин отодвинул стул и сел за стол. — Что скажешь? — Весьма уютненько, — сказал Переменов и присел на кровать. — Знаешь, скорее всего, это к тому же и единственное помещение, которое больше всего похоже на земное обиталище! Максим Сергеевич ухмыльнулся, оглядывая сослуживца с головы до пят. — Ух, ты! — Переменов вдруг указал на часть стены возле стола, которая была полностью занята приделанными к ней различными фотографиями. — Воспоминания? — Да, можно и так сказать. Мои родители, я в детстве, школа, даже училище. Помогают мне не забывать Землю. — Разве ты не спускаешься на неё время от времени? — Увы, я уже давно забросил все эти возвращения в дом. Знаешь, чем чаще я приземляюсь на Землю, тем меньше хочу обратно, однако я не могу оставить «Валерия Чкалова» без управления! Космос — это моя страсть, мой смысл жизни. Тем более, какой смысл мне занимать драгоценное кресло челнока? Я и без того уже десять лет лавирую в космосе! — Десять лет?! — Фёдор Тимурович даже ухватился за простыню постели от удивления. — И всё это время ты провёл здесь, на борту лайнера? — Да, время пролетело незаметно, честно говоря. Туда-сюда, туда-сюда, — Максим Сергеевич принялся двигать ладонями сначала в одну сторону, затем в другую. — Оглянуться не успел, как десятка и пролетела. Но скажи, разве это не показатель удобства моего лайнера, раз на нём даже не замечаешь, как бороздишь пространство? — Полностью согласен. Я до сих пор время от времени забываю о том, что лечу на другую планету, — подтвердил генерал-майор. — Кстати, а в твой экипаж летает на Землю? — Конечно, они часто спускаются, чтобы проведать свою семью или потратить жалованье. А многие поступают ещё умнее и перевозят на лайнер семью целиком. Представляешь, как удобно? — Ну, не знаю, — Переменов почесал затылок. — Как растить детей в условиях одного космоса? Они же даже представления не будут иметь о том, что такое Земля или хотя бы Глазион! — Ты прав, Федя, — Максим Сергеевич встал из-за стола и прошёлся по комнате, после чего остановился у иллюминатора, в котором мелькали планеты и системы. Он выглядел задумчиво, но его фирменная вечная радость никуда не девалась. Солдаты на минуту замолчали. Капитан лайнера смотрел куда-то в пустоту, пока Фёдор Тимурович осторожно разглядывал убранство комнаты таким взглядом, будто видел всё на свете в первый раз. Его внимание привлёк небольшой стеллаж с книгами, и генерал-майор встал, принявшись читать названия произведений. Практически все они были научной фантастикой или учебными книгами. — Это ведь по твоей инициативе в библиотеке есть и печатные экземпляры? — вдруг спросил Переменов. — Да, я даже рад, что туда хоть кто-то заходит, — Небин повернулся к сослуживцу и улыбнулся. — Однако эта особенность лайнера не предусматривалась в первоначальном плане конструкции. Видишь ли, вес каждой пылинки и песчинки в космосе должен быть учтён, а представь, сколько весит хотя бы один такой стеллаж, заполненный под завязку? Я постоянно предлагал разместить в библиотеке что-то вроде подобной старины, однако мне постоянно отказывали, ссылаясь на то, что электронный формат устроит каждого. Короче говоря, своего я добился! Мужчины рассмеялись. Фёдор Тимурович бегло пробежался глазам по авторам. — Ты тоже читаешь Александра Беляева? — Переменов провёл пальцами по полке, которая держала несколько книг фантаста. — Конечно, это мой любимый писатель. Осмелюсь предположить, что ты познакомился с ним недавно, на борту моего лайнера? — Как ты всё знаешь? — Я просто люблю рассуждать. Однако тут не только его книги, ещё у меня есть несколько сборников Лукьяненко, труды Циолковского, Глушко и даже… — Максим Сергеевич слегка опустился и достал с нижней полки невзрачную книжечку с каким-то нарисованным белым лайнером на обложке. Фёдор Тимурович смог прочитать на ней следующее: «Межгалактические лайнеры или жизнь между планетами, Небин М.С.» — Ты даже написал книгу? — генерал-майор аккуратно взял её в руки, словно священный артефакт, после чего одним движением пролистал страницы. — Ну, это слишком громко сказано. Просто мои наблюдения и дневники за все годы, что я провёл в космосе, устройства кораблей и сравнения лайнеров. Книга была напечатана вручную и с тех пор на планеты не попадала, то есть ни одно издательство к ней руку не прикладывало. Может быть, когда я сойду с «Валерия Чкалова» навсегда, то подарю данные размышления миру!.. — Сравнения лайнеров… — Переменов задумчиво посмотрел на собеседника, не выпуская из рук издание. — Кстати, перед полётом я читал, что «Валерий Чкалов» не является единственным в своём роде. — Конечно, есть и другие, — Максим Сергеевич перелистнул страницу книги на небольшой вкладыш, в котором были представлены схематичные модели трёх межгалактических лайнеров. — Мой корабль оказался вторым подобным строением в истории человечества, а первый лайнер построил Западный Блок, называется он «Пол Тиббетс». — Американский? — Ну, с какой-то стороны да, а с какой-то — нет! Ни одна страна в мире не может позволить себе в одиночку построить лайнер, даже самая богатая и экономически развитая. Лишь Блоки Стран могут справиться с этой задачей, однако здесь надо понимать, кто вносит больший вклад. Например, «Валерий Чкалов» называется именно так, потому что наша страна построила пятьдесят процентов всего корабля, а «Пол Тиббетс» был почти на три четверти создан США. Но есть ещё третий межгалактический лайнер в парке Земли: «Лю Чжэшэн». Его почти полностью построил Китай, но поскольку эта страна находится в нашем Блоке, то у нас, считай, целых два межгалактических лайнера. — А они отличаются чем-либо друг от друга? — Ох, естественно! Каждый лайнер представляет собой чудо инженерной мысли той или иной окраски. Например, «Пол Тиббетс» самый компактный из всех, если, конечно, можно его окрестить таким словом, ведь он более ста метров в длину, а «Лю Чжэшэн», наоборот, самый большой. В американском лайнере полно всяких развлечений, там даже есть боулинг с бассейном для плавания, а в китайском их по минимуму, однако «Лю» считается самым технологичным. Представляешь, многие китайцы, работающие на нём, имеют даже прописку этого лайнера! — С ума сойти, — генерал-майор водил пальцем по силуэтам кораблей в книге и разглядывал их с детским энтузиазмом. — Почему китайский настолько огромный? — В нём установлен самый мощный варп-двигатель во всём мире, а это значит, что и самый мощный реактор, система охлаждения которого занимает вдвое больше места, чем у нас. Это позволяет ему преодолевать расстояние между Землёй и Глазионом не за два года, а всего лишь за год и восемь месяцев. Фёдор Тимурович вдруг задумался, а потом сказал: — А знаешь, в чём они оба уступают «Валерию Чкалову»? — В чём же? — Небин нахмурился. — У них нет смотрового купола на третьем блоке! Максим Сергеевич рассмеялся. — Да уж, я мог догадаться по поводу твоего любимого места!.. Они общались так около часа, пока главное освещение лайнера не включилось, объявляя начало утра, после чего многие пассажиры стали просыпаться с ужасной головной болью. Алкоголь и бессонная ночь давали о себе знать — генерал-майор буквально валился с ног от усталости и решил, что пора бы избавить капитана от своего присутствия. — Ну, был рад увидеть тебя спустя столько лет! — Переменов слабо жал руку Максима Сергеевича. — Мы пока не расстаёмся, кабина лайнера всегда для тебя открыта, — сказал Небин и очень подозрительно улыбнулся. — Скоро, кстати, ты сможешь запечатлеть одно интересное событие… Но уставший Фёдор Тимурович пропустил последнюю фразу мимо ушей. Вернувшись в комнату, он застал в постели Марка, который лежал, скрючившись и согнувшись, словно паук. Генерал-майор решил отложить разговор о воинской чести до завтра, затем стянул с себя одежду и завалился на кровать, после чего погасил свет и моментально провалился в сон… * * * Прошло некоторое время полёта «Валерия Чкалова». Одним утром, в районе шести часов утра, в дверь каюты Фёдора Тимуровича и Марка кто-то постучал. Генерал-майор выбрался из-под одеяла и, накинув на себя термобельё, аккуратно подошёл к двери, рядовой же так крепко спал, что даже не повёл и бровью. Отворив шлюз, Переменов увидел на пороге Небина, неуложенные волосы которого будто бы смотрели в разные стороны. Капитан стоял, опустив руки по швам, и смотрел на заспанного генерал-майора каким-то весёлым и чересчур жизнерадостным взглядом. — Ты время видел? — сказал после секундного молчания Фёдор Тимурович. — Видел, конечно, поэтому я и здесь! — Максим Сергеевич пожал плечами и жестом пригласил генерал-майора последовать за собой. — Собирайся быстрее, я хочу тебе кое-что показать. — Прямо сейчас? — Да, это дело не терпит отлагательств! Переменов понял, что переубедить сослуживца уже не удастся, поэтому быстро оделся и выбежал из каюты. В это же время Небин своим быстрейшим шагом зашагал куда-то вперёд, к выходу из жилого отсека. — Прямо сейчас «Валерий Чкалов» пролетает возле центра Галактики Андромеды, — начал рассказ капитан. — Догадываешься, к чему я клоню? — Как-то весьма скудно себе представляю. — Не волнуйся: сейчас сам всё увидишь! Через пару минут они поднялись на второй блок корабля, после чего зашли в небольшой закоулок по правому борту, в котором длинным рукавом располагался некий смотровой коридор с почти панорамными иллюминаторами с выходом на космос. Лишь Фёдор Тимурович глянул на раскрывающуюся пустоту, как ахнул: среди чёрного и непроглядного холста вырисовывалось что-то поистине яркое в форме сюрикэна, оно находилось в малозаметном движении и пленило землян чем-то неподвластным человеческому разуму. — Ну, что, товарищ генерал-майор, какие ваши предположения? — Максим Сергеевич встал напротив иллюминатора, заложил руки за спину и повернул голову в сторону сослуживца. — Хм, — шмыгнул Переменов. — Наверное, это какой-то кластер из нескольких галактик или систем! — В какой-то степени ты прав, но я уверен, что ответ тебя ошарашит, — сказал Небин и выдержал небольшую паузу. — Это чёрная дыра! — Чёрная дыра?! — Да, именно она! Такое странное и неизвестное тело, которое поглощает целые планеты. — Но я думал, что она будет… Чёрной! И большой! — Конечно, нет! Чёрными их представляли ещё много лет назад художники и писатели, но теперь, когда мы можем увидеть их собственными глазами, становится ясно, что они почти что прозрачны. Выдают их только облака газа вокруг, который разогревается до ужасных температур — аккреционный диск… — Надо же! А она нас не засосёт? — Фёдор Тимурович неосознанно прикоснулся рукой к стеклу иллюминатора, рассматривая чёрную дыру…. — Нет, мы слишком далеко. Тем более с помощью варп-двигателей мы легко сможем выйти из зоны ее действия, однако это всего лишь предположение, ведь неизвестно, что произойдёт на практике! — ответил капитан корабля и почесал подбородок. — К слову, даже фотоны света не могут преодолеть притяжение этой крошки, поэтому для нас она невидима в полном объёме. — Сколько же весит такой монстр? — Ох, человеку такое трудно представить! Только вдумайся: масса этой черной дыры превышает массу Солнца в пятьдесят миллионов раз! При условии того, что Солнце весит два миллиона миллиардов триллионов тонн! — Кошмар! А что будет, если мы в нее попадем? — Увы, в таком случае история нашего лайнера будет далеко не кинематографичной: мы даже не успеем приблизиться к дыре, как её гравитационная сила разорвёт корабль на части, а то, что от него останется, искривится и примет форму длинной вереницы обломков, пока не будет достигнут горизонт событий. — А что там, внутри дыры? Куда же девается вся материя, которая заходит за горизонт событий? — Друг мой, ты говоришь, почти как настоящий астрофизик! Как говорится: «с кем поведешься — от того и наберешься». Но если говорить серьезно, то, к сожалению, даже сейчас мы не может этого сказать, однако я уверен, что учёные в ближайшем времени разгадают все тайны этих пожирателей! Фёдор Тимурович хотел еще что-то спросить, как вдруг по лайнеру прошла сильнейшая вибрация, и какая-то неведомая сила притянула его с капитаном корабля прямо к смотровому иллюминатору. Генерал-майор вдруг почувствовал, как «Валерий Чкалов» начал поворачивать, но всего через пару секунд колебания прекратились, и наблюдатели аккуратно приземлились на пол. — Что происходит?! — Переменов успел лишь подставить под себя руки, после чего поднялся с пола. — Ха-ха! Здорово, я тебя разыграл, правда? На самом деле мы и правда попали в гравитационное поле черной дыры, только этот маневр был, конечно, управляемым. Мы просто используем каждый раз силу притяжения дыры, чтобы скорректировать курс корабля. Это удобнее и экономичнее, чем совершать поворот вручную, тем более как я могу упустить такой шанс, чтобы посмеяться над пассажирами? — Ох, не вижу ничего смешного! — генерал-майор выглядел очень испуганно и даже ошарашенно. — Я уж думал, что нас действительно засасывает! Небин ещё раз улыбнулся и сказал: — Что ж, судя по всему, мы только что разбудили этим финтом лайнер. Ну, как? Классный подарок на день рождения? — На день рождения? — Фёдор Тимурович посмотрел на свои наручные часы и обомлел. — Точно, мне ведь сегодня полтинник стукнул… А я и даже носом не повёл. Как ты узнал? — Посмотрел в твоих документах в архиве лайнера. Неплохо быть капитаном судна. Весьма знаменательно, что твоё пятидесятилетие выпало на наш полёт, не правда ли? — Максим Сергеевич улыбнулся и вдруг развернулся. — Что ж, мне пора бежать в отсек управления, пока штурманы с пилотами меня не потеряли! Увидимся! Фёдор Тимурович не сразу смог отойти от иллюминатора, всматриваясь в чёрную дыру. Она казалась ему не каким-то неразумным явлением, бессмысленным телом, жизнь которого протекала в замкнутом круге, а равным по статусу собратом. Генерал-майору казалось, что червоточина в этот же момент одаривала его своим взглядом, который был в миллионы раз тяжелее человеческого. Лишь через пару минут Переменов вышел из коридора и спустился на первый ярус лайнера, после чего вернулся в каюту, где Марк уже активно потягивался в кровати. — Доброе утро, Фёдор Тимурович, где вы были? — Привет, Марк. Ходил во второй блок, там, оказывается, смотровая площадка есть. Представляешь, мы сейчас пролетаем прямо рядом с чёрной дырой! — Ого! Так вот почему нас слегка тряхнуло! — Марк поднялся с постели. — Я вообще чуть в тот угол не улетел, только за каркас схватиться и успел! — Оказывается, так «Валерий Чкалов» поворачивает в пространстве. Весьма занятная механика. Генерал-майор и рядовой побрились, привели себя в порядок и, завершив утренний марафет, отправились в столовую на завтрак. По дороге Фёдор Тимурович обратился к Марку: — Представляешь, а у меня ведь день рождения сегодня… В ответ на это рядовой вопросительно посмотрел на Переменова: — Правда? Я только сейчас понял, что в прошлом году ваш день мы не праздновали, — парень поправил воротник. — Думал, вы просто не хотите его отмечать. — Нет, дело в другом! Я просто забыл о нём, представляешь? Так увлёкся этой космической жизнью, что потерял счёт времени. — Ну, бывает, Фёдор Тимурович, — солдаты свернули по коридору, выходя на главную аллею блока. — Кстати, сколько вам исполняется? — Пятьдесят лет ровно. — Полвека… — ахнул Марк. — А я ведь даже до этого и не узнал, сколько вам лет! Думал, где-то под сорок. — Правда? — Да! Наконец, они дошли до столовой и заняли свои привычные места. Почти все пассажиры уже были в помещении и уплетали еду. Как только солдаты сели на стулья, из стены, на уровне стола, вдвинулись индивидуальные рационы питания в многоразовых пакетах, после чего сослуживцы разложили перед собой пищу и уже хотели приступить к трапезе, как вдруг раздался сигнал, знаменующий скорое обращение капитана к пассажирам. За ним быстро послышался голос и самого Максима Сергеевича: — Дамы и господа, говорит капитан корабля. Я редко позволяю делать себе такие объявления, но на этот раз мы имеем совершенно другой случай: сегодня у нас на борту есть один именинник, которого я непременно должен поздравить. С этим человеком я знаком лично, вместе мы прошли многие испытания в армии, когда служили в одной части давным-давно. Он был реальным примером той эпохи и даже сам творил эпоху собственную, — послышалось из динамиков. — Фёдор Тимурович, это же про вас! — Марк, которому генерал-майор, конечно, рассказал о том, что капитаном «Валерия Чкалова» оказался его сослуживец, не сильно и удивился такому выступлению Небина. В это время передача продолжалась: — Вы все в той или иной мере будете трудиться в Восточном Округе на Восьмом Глазионе плечом к плечу с этим военным, хотя и не все, впрочем, это не сильно и важно в данный момент. Для быстрого продвижения по карьерной лестнице, как вы знаете, надо дружить с начальством. И прямо сейчас у вас есть прекрасный шанс зарекомендовать себя, ведь сегодня генерал-майору Переменову исполняется ровно пятьдесят лет. Он сидит рядом с неприметным рядовым со смешной стрижкой у стены. Прошу любить и жаловать. Тут же столовая начала буквально реветь громогласными аплодисментами, от которых чуть не закладывало уши! Фёдор Тимурович так засмущался, что расплылся в улыбке и, разведя руки в сторону, тихо шептал: — Да вы чего, ребята? Я же ничего для вас и не сделал! — Да какая разница! У вас сегодня памятная дата, — сказал Марк и чуть слышно добавил. — Про вас, значит, целую балладу, а я неприметный рядовой со смешной стрижкой, надо же!.. * * * Спустя ещё пару месяцев, когда с начала полёта прошло почти два года, межгалактический лайнер «Валерий Чкалов» вошел в поле действия Юниора, после чего сильно замедлился и, поравнявшись с Восьмым Глазионом, начал сбрасывать скорость, пока не взял орбиту этой планеты. Ровно в девять утра по интеркому капитан корабля Небин обратился к экипажу и пассажирам: — Доброе утро, дамы и господа, говорит капитан корабля! Спешу порадовать вас, ведь только что «Валерий Чкалов» успешно вышел на низкую орбиту Восьмого Глазиона, а это значит, что сегодняшний день станет по-настоящему великим в вашей жизни! Вместе с вами мы проделали огромный путь, но будьте уверены, что он не прошёл зря, ведь на вашу долю выпала отличная возможность увековечить своё имя в истории не только родной страны, но и всей нашей планеты! Желаю вам добиться настоящего успеха в ваших делах, вне зависимости от того, кем вы являетесь, и полюбить Восьмой Глазион так, как его люблю я, ведь на этой планете вас ждут отличные возможности, знакомства и много что ещё. А если вы когда-нибудь захотите вернуться на Родину, то межгалактический лайнер «Валерий Чкалов» всегда открыт для вас. До свидания, дорогие друзья! — Максим Сергеевич закончил свою трогательную речь и повторил её на английском. В это время генерал-майор и рядовой уже не спали, а только лежали в кроватях и глядели в потолок своей каюты, которая за два года стала настолько родной для них, что они даже не могли подумать, что расстанутся с межгалактическим лайнером. — Вот мы и прилетели, Фёдор Тимурович, — вдруг тихо проговорил Марк, поворачивая голову в сторону соседа. — Даже не верится, что мы тут два года проторчали! — Да, время пролетело незаметно, — Переменов поднялся с постели, надел часы и стал натягивать на себя военную форму. — Ты сам-то рад, что согласился на всё это, рядовой? — Конечно, многие только о полёте в космосе могут мечтать, а мы сейчас на планету другую высадимся! Фёдор Тимурович проверил свою сумку на наличие всех вещей, после чего случайно посмотрел в противоположную сторону каюты. — Смотри, Марк, — указал генерал-майор на иллюминатор. — Восьмой Глазион! Рядовой вылетел из-под одеяла и прильнул к стеклу. Через него на землян молчаливо глядела очень похожая на Землю планета. Возможно, никто бы и не смог отличить её от родной, если бы заранее об этом не был осведомлён. Глазион висел в космической пустоте безмолвно, блистая голубыми красками, будто пытаясь укрыться от чужих глаз массой облаков. — Как будто никуда и не улетали, — посмеялся рядовой. — Он вообще не отличается от нашей планеты. — Поэтому Глазион обитаем, — заключил Фёдор Тимурович. — Ну, теперь собираемся. Не забудь побриться. Сегодня ты точно не проспал! Через полчаса все пассажиры межгалактического лайнера собрались в последний раз в столовой корабля для завтрака. В самих переселенцах и на их лицах читалась какая-то радость, некое ожидание чего-то прекрасного, что вот-вот должно было произойти. Марк тоже выглядел счастливо, разрезая искусственно синтезированный хлеб и овощи блестящим ножом. У Фёдора Тимуровича, наоборот, не было особого аппетита и он, подперев голову кулаками, медленно попивал зелёный чай, выращенный в биологическом отсеке. После завтрака пассажиры начали готовиться к посадке на Глазион. По всему кораблю стали шмыгать туда-сюда радостные переселенцы. Среди землян в этот момент особенно чувствовалось какое-то предвкушение и небольшое волнение. Фёдор Тимурович и Марк тоже собрались и сели в каюте в ожидании спуска, размышляя об этом чудесном корабле, с которым им, к сожалению, сегодня придется распрощаться, возможно, навсегда. Ровно в полдень челноки для посадки на планету были готовы — ради большей безопасности пассажиров транспортировали небольшими группами. После объявления о том, что посадочные корабли открыты для укомплектования, переселенцы собрались в проходной и направились к стыковочным шлюзам. Генерал-майор, Марк и ещё несколько десятков человек поднялись на второй блок лайнера и вышли к небольшому узлу, который соединял борт «Валерия Чкалова» с носовой частью челнока. Им снова пришлось облачиться в скафандры, благо их раскладывающиеся версии приходили в боевую готовность практически моментально, поэтому подготовка не заняла и минуты времени космонавтов. В скором времени землянам разрешили занять свои места, после чего человеческий поток хлынул в челнок. Марк скрылся в шлюзе, а Переменов чуть замешкался и уже было хотел зайти вовнутрь корабля, как вдруг что-то заставило его остановиться. — Что, Федя, хотел сбежать, не попрощавшись? — Максим Сергеевич оказался прямо позади генерал-майора. Он шёл в своей белой форме медленно и как-то свободно, размахивая руками и обнажая свои ряды белоснежных зубов. Его немолодое, но смешное лицо выражало какую-то непередаваемую эмоцию в виде смешения гордости, обиды и радости. Подойдя к Переменову, Небин наклонил тело чуть в сторону, выставив левую ногу вперёд и закинув руки за спину. — Я уж думал, что ты не объявишься!.. — скафандр Фёдора Тимуровича переключился на внешний динамик для разговора с человеком без костюма. — Так «Валерий Чкалов» всё равно на орбите валяется, так что мне нечего делать, — капитан лайнера вдруг посмотрел на сослуживца таким взглядом, будто поймал его с поличным за каким-то плохим делом. — Вот и всё, генерал-майор! — Что «всё»? — Путешествие наше закончилось, вот что! Или забыл уже, что на Восьмой Глазион летел? Тебе пора к войскам, а меня снова ждёт космос. Может быть, лет через десять встретимся, когда ты на пенсию полетишь домой. И снова мужчине выпала участь повторять тот сложнейший разговор, как и два года назад… — Я хотел сказать… Я не собираюсь возвращаться на Землю. Летел в один конец, так что… — осёкся Переменов. Однако Небин лишь раскинул руки, и они с генерал-майором в скафандре по-мужски обнялись. — У жизни и правда больное чувство юмора, не находишь, Федя? — В каком смысле? — Мы с тобой после армии, когда разошлись кто куда, сколько не виделись? А всё из-за того, что я к другим галактикам решил летать, затем и встретились здесь, в космосе, на межгалактическом лайнере, капитаном которого я стал, пока ты на нём летел на другую планету. Неплохая завязка для книги! Генерал-майор ничего не ответил и, высвободившись из объятий капитана, лишь виновато встал перед ним. — Ну, чего ты? Челнок ждёт. — Прощай, Максим. — Прощай, Федя… — Небин уже хотел сказать что-то душевное, как вдруг его перебил рядовой. — Фёдор Тимурович, вы чего там застряли… — Марк в скафандре вдруг вернулся из челнока и увидел капитана лайнера рядом с Переменовым. — О, это же вы, сослуживец товарища генерал-майора! — Именно так, — Максим Сергеевич тут же принял совершенно серьёзное выражение лица, пожимая руку в скафандре. — Думаю, за Восточный Округ мне больше не нужно будет волноваться, если в нём будут служить такие люди. — Сдаётся мне, что это тот же самый челнок, на котором мы прыгали до лайнера, — вдруг сказал рядовой, показывая рукой на переходной шлюз. — Так и есть, — подтвердил Небин. — Он пропутешествовал с нами все эти два года, только был повернут параллельно нашему движению. Вдруг откуда-то далеко послышался быстрый топот шагов по металлическому полу лайнера. Стоило лишь солдатам повернуть головы в направлении шума, как из-за угла выбежала Адель, запыхавшаяся и такая же чумазая, что и в день знакомства с генерал-майором. — Ух, — девушка отдышалась и поправила очки. — Чуть не опоздала! — Я же говорил, что надо бросать курить! — сказал Максим Сергеевич и улыбнулся. Мужчины рассмеялись, а француженка недовольно надула щёки и пронзила всех неприятным взглядом через свои толстенные линзы. — Я с ними попрощаться бежала, а они смеются! — она чуть ли не через силу заставила облачённых в скафандры солдат обнять себя. — Ты самая классная француженка, которую я когда-либо знал, Адель, — вдруг сказал Марк. — Хоть я и знаю только одну француженку, мне будет очень тебя не хватать на Глазионе. Девушка заметно покраснела. — У тебя ещё есть шанс вспомнить наше время, — сказала она и подмигнула генерал-майору. — Ну, нам пора лететь, — Фёдор Тимурович расплылся в широкой улыбке и посмотрел куда-то в пол. — Оставим все эти долгие провожания. — До встречи, товарищ капитан! — Марк отсалютовал и направился к шлюзу. Фёдор Тимурович пошёл чуть медленнее, разворачиваясь и смотря на остающихся позади людей. Перед самым заходом в шлюз он ещё раз оглянулся и, отправив последний жест прощания капитану, покинул борт «Валерия Чкалова» навсегда. Адель убежала. Максим Сергеевич ещё пару минут постоял перед закрытым стыковочным узлом, вслушиваясь, как челнок нежно отпускает лайнер и отправляется в свободный полёт. Капитан сложил правую руку в кулак и приставил к своему рту, пока редкие слёзы скатывались по его щетине. Лишь когда по коммуникатору его штурман попросил срочно явиться в кабину экипажа, Небин вытер слёзы и, развернувшись на месте, уверенно зашагал по лайнеру… …Генерал-майор и рядовой снова оказались в креслах челнока, как и два года назад, после чего пристегнули себя ремнями. — Сейчас будет самое страшное, Фёдор Тимурович! — Ничего, рядовой, — генерал-майор был даже чересчур в приподнятом настроении после очередного расстояния. — Последний рывок! Когда все пассажиры заняли места, шлюзы закупорили, челнок отстыковался от «Валерия Чкалова» и начал медленно, по инерции удаляться от корабля — включать двигатели в непосредственной близости от лайнеров было строго запрещено по причине вероятности порчи обшивки. Когда челнок оказался в сотне метров от «Валерия Чкалова», то включил двигатели реактивной системы управления и развернулся против движения по орбите. После этого активировались маршевые двигатели, и пассажиры почувствовали небольшой толчок, затем челнок начал сбрасывать скорость, корректируя орбиту для посадки. — Кажется, снижаемся! — передал Марк по радиосвязи скафандра генерал-майору. — Сейчас в атмосферу входить будем! Маршевые двигатели отключились, предоставив кораблю идеальный путь для входа. Челнок с каждой минутой всё приближался к планете, пока в один момент не поднял верхнюю часть вверх, будто подставляя своё днище в траекторию движения — термопластины, выдерживающие критические температуры, были расположены только в этой части корпуса для грамотного трения. Если бы челнок входил в атмосферу носом вперед, то в плазме оказался бы весь корабль. И вот по челноку стали раз за разом проходить мощные колебания, после чего в иллюминаторе вдруг показались языки разгоряченной плазмы, которые с каждой секундой всё разрастались и разрастались, обволакивая челнок и пытаясь расплавить его на части. Фёдор Тимурович вдруг почувствовал, как его нутро непроизвольно сжимается, он впился руками в подлокотники кресла и от страха закрыл глаза. Скрипели металлические детали, салон корабля трещал и ходил из стороны в сторону, пока челнок пробивал себе путь сквозь атмосферу планеты… …Но скоро тряска прекратилась, и огонь пропал. Челнок стремительно спускался к поверхности Восьмого Глазиона, проходя через гигантские скопления кучерявых облаков. — Смотри, Марк, уже видно океан! — Фёдор Тимурович нажал на рычажок скафандра, когда опасность была позади. Рядовой повернулся и нагнулся к иллюминатору настолько, насколько ему позволяли ремни безопасности. — Охренеть… Через пару минут челнок опустился настолько низко, что уже можно было разглядеть деревья, холмы и реки в мельчайших подробностях. В салоне корабля мелькали лучики юниорского света, отражаясь от прозрачных шлемов скафандров. Вдруг среди неизведанной природы планеты показались следы пребывания на Глазионе человека: небольшие металлические постройки, поваленные деревья. Но стоило им пролететь чуть дальше, как им показалась Коллизия — столица всего Глазиона, стоящая величественным самородком посреди ещё девственной планеты. К сожалению, разглядеть её космонавты не успели из-за огромной скорости корабля. Челнок пролетел над городом, и послышался тихий гул сервоприводов, которые спешно выдвигали шасси и корректировали характеристики гидроподвески на основе земляного полотна. Корабль вылетел к большому и ровному полю, снизился так, что вот-вот должен был коснуться поверхности. В это время снова заработали двигатели реактивной системы управления, выбрасывая мощнейшие потоки монотоплива из дюз прямо спереди челнока, против его движения. Борт затормозил и, подняв вверх переднюю часть, коснулся задними стойками шасси земли. Салон дрогнул от удара, и челнок стал стремительно пробегать по поверхности, параллельно с этим выбрасывая монотопливо для торможения. Лишь через несколько секунд корабль сбросил скорость и остановился. Все пассажиры челнока радостно выдохнули и даже захлопали в ладоши, пока к ним не обратился капитан челнока: — Дамы и господа, добро пожаловать на Восьмой Глазион, — услышали в своих скафандрах новоиспечённые гости планеты. — Вы потратили два года своей жизни лишь на перелёт, чтобы добраться сюда, поэтому советую вам не торопиться лететь обратно. Ещё не забудьте поменять вашу валюту на глазитокены, если кто не знает, то это такая карточка с вашими сбережениями, только не идите в первый же день в один популярный бар, иначе станете алкоголиками всея Глазиона, думаю, здесь всё понятно. А теперь зарубите себе на носу три очень простых правила, первое звучит так: на улице дышать больше нельзя. Вышел на улицу — надень маску, понятно? Кислородные «дыхалки» вы получите в Центре Приёма Космонавтов после небольшого приветствия от местных, не волнуйтесь, всё будет хорошо, самая обыкновенная традиция. Помимо всего прочего запомните второе, но тоже очень простое правило: оружие заряжено и всегда при себе, даже если вы библиотекарь или бабушка-садовник. Надеюсь, не нужно пояснять, зачем существует это напоминание. И, наконец, последнее: глазионец такой же человек, как и вы, соответственно, не обманывать и не, прости, Господи, убивать, одним словом, вы на их планете в гостях, а не в зоопарке, ясно? Теперь можете а-а-аккуратно отстегнуть ремень безопасности и выйти из челнока, только ради всего святого, не снимайте скафандры, пока не доберётесь хотя бы до Восточной Базы… И не бойтесь, когда увидите глазионцев — они тоже пугаются, когда видят ваши рожи, ха-ха-ха! — на этом передача резко окончилась. — Неплохое приветствие, не находите, товарищ генерал-майор?..