Роковая ошибка писателя Гудвина

      Этой ночью Ривен не смог сомкнуть глаз. Его мозг неустанно работал, пытаясь распутать паутину сложного сюжета. У него все еще недостаточно информации для того, чтобы предугадать следующий шаг писателя, и лишь одном можно было не сомневаться — о легкой и безопасной жизни можно позабыть. Так что же ему делать? Как спасти собственную шкуру и защитить семью? Эти вопросы нависали над молодым аристократом, как дамоклов меч. Он оказался не готов к подобному, но будучи втянутым в очередной виток истории, ему оставалось лишь двигаться вперед. Определенно он чувствовал присутствие автора, его «божественную» волю над каждым персонажем книги. Власть писателя в их мире неоспоримый факт. Как, впрочем, и то, что ему удалось воспротивиться чужой воле. Это вселяло уверенность, хотя ее и было недостаточно для того, чтобы вздохнуть с облегчением. Он должен подать Гудвину знак, но сделать это так, чтобы не испортить замысел писателя.       — Любое событие шанс, за который следует ухватиться, — тихо пробормотал Ривен. Не то, чтобы он в это верил, но подобные рассуждения успокаивали и придавали уверенности. — Все, что мне сейчас нужно — четкий план.       Рассуждения его были логичны и верны, ведь задуматься, то все проблемы героев романов Гудвина заключались именно в отсутствии планов. Никто и никогда не загадывал далеко вперед, все действовали по наитию. А если кто-то и планировал, то обязательно менял изначальный замысел в угоду обстоятельств. Он такую ошибку не совершит. Придется проявить не свойственное для него упрямство и выдержку, но, если все получится, Гудвин увидит его особенность, начнет приглядываться и поймет, что не просто пишет книги, а создает миры!       С этими мыслями Ривен принялся торопливо одеваться. Звать слуг он не стал, хотя теперь по статусу ему положено в подобных вещах опираться на помощь других. Но зачем, если он и сам способен о себе позаботиться? Да и не стоит подпускать к телу посторонних. Это может плохо закончиться. Так, один из любимцев автора погиб именно от рук слуги, которому всецело доверял. Предатель пропитал одежду хозяина сильным ядом, и тот скоропостижно скончался, даже не поняв, что именно его убило. Эта история наделала много шума и вывела на сцену нового героя, который и распутал страшное преступление. Вот только его самого это привело к погибели. Ривен невольно вздохнул. Может, ему и не стоило восторгаться деяниями Гудвина. В конце концов, живущие в их мире не знают, что они лишь персонажи книг. У них есть чувства, планы, мысли, они по-настоящему живые. Кому захочется исчезнуть, погибнуть, пройти через множество страданий и лишений. Ривен вздрогнул. Уж точно не ему!       Покончив со сборами за рекордные десять минут, мужчина покинул свою спальню. На нем были обычные широкие брюки и свободная рубаха, поверх которой он надел домашний бархатный халат. Он гостей не ждет. Да и трудно назвать гостем того, кто решится заявиться в такую рань. Удивительно, но с каждым шагом Ривен чувствовал прилив сил, а усталость от бессонной ночи постепенно исчезала. Можно сказать, что в нем пробудился энтузиазм. Ему нужно многое успеть, пока он скрыт от взора всеведущего писателя.       — Хозяин? Вы уже проснулись? — дворецкий, появившийся буквально из ниоткуда, вежливо, но с достоинством склонил голову в знак приветствия. Казалось, он вырос из тени, и до сих пор оставался ее частью. — Где прикажете подать завтрак?       — На террасе, — машинально отозвался мужчина.       — Я дам указания слугам, — дворецкий выглядел невозмутимым, словно и не было вчерашней ночи.       С тех пор, как он осознал себя, ему всегда нравилось завтракать именно на террасе, наблюдая за тем, как медленно пробуждается природа, а солнце неторопливо поднимается все выше, преображая сад. Всякий раз его сердце наполнялось теплом и трепетом и каждый раз это было по-новому. Несмотря на всю свою любовь к мастерству автора, подобные моменты были для него особенно дороги, ведь они были настоящими, ведь Гудвину незачем описывать мир вдали от его героев. Сейчас все будет иначе, а потому хотелось урвать момент и насладиться умиротворением утра и вкусным завтраком.       — Я буду в своем кабинете, — предупредил Ривен, проходя мимо дворецкого. Кажется, он определился с тем, как относиться к этому человеку. Отстраненно и по-деловому. Без страха и излишней вежливости и уж точно не напрашиваясь в друзья.       — Хорошо. Я сообщу, как только все будет готово.       — Можешь не торопиться.       Особняк ранним утром выглядел по-особенному, он наполнялся золотыми и оранжевыми тонами, словно впитывал нарастающий солнечный свет. Картины и гобелены, украшающие стены, казались более свежими, а застывшие скульптуры приобретали некую бодрость. Настоящее чудо искусства. Именно поэтому он выбрал это место в качестве своей столичной резиденции. Если бы только у него было больше времени, он непременно бы задержался и насладился каждой картиной, попытался бы вновь разгадать секрет мастера. Увы, его шаткое положение не позволяло этого сделать. Нужно многое успеть! С такими мыслями, полный решимости Ривен вошел в свой кабинет. Он все еще был завален коробками, к которым слуги не прикасались. Разобрать их придется ему самому и этот процесс займет много времени. А ведь есть и другие планы, в которых он обязан принимать непосредственное участие.       — От этой роли, как ни крути, не отказаться, — печально усмехнулся мужчина, садясь за письменный стол.       Несмотря на свою массивность этот предмет мебели выглядел изящно. А все благодаря мастерской резьбе, благодаря которой казалось, что стол обвивают изящные лианы. Синее сукно, которым была обита столешница, нравилось Ривену, хотя он и не мог сказать почему. Наверное, все дело в том, что обычно для этого использовали зеленую и реже красную ткань. Синий же был в этом смысле уникален. У него было полно забот, но не написать родным он не мог. Семья была важна для Ривена. Лишь ради ее защиты он готов был всем рискнуть. Взяв чистый лист бумаги и перо, он принялся за письмо. Что же написать? Правду? Нет. Точно нет. Правда лишь растревожит близких, а ему это совсем не нужно. Пусть думают, что у него все хорошо. В некотором смысле, так оно и есть. Не знай он о своей роли в этом мире, точно был бы счастлив. А потому лучше написать о том, как добрался и о доме, о том, как много здесь произведений искусства и как красива его невеста. Мысли об Элеоноре заставили Ривена тяжело вздохнуть. Ему нравилась эта особа. Всегда нравилась! Она не только красива, но и умна, умеет находить выход из любой ситуации, да и ее умение манипулировать другими не может не восхищать. Она не была милой и слабой героиней, скорее уж сильной женщиной, которую можно назвать меркантильной злодейкой. Но именно это придавало ей особый шарм. Да уж, мысли увели его далеко от обыденного письма. Впору организовывать фанклуб Элеоноры и вставать в его главе. Вот только его невеста это вряд ли оценит. Ривен сосредоточился на письме. Слово за словом, строчка за строчкой письмо становилось все больше. Оказывается, ему есть, о чем рассказать, не вдаваясь в подробности. Жаль, он не может, доверить ем свои тайны и переживания, все это ему придется держать в себе. Лишь так он сможет защитить семью и двигаться дальше. Это печально, но необходимо. Письмо продолжало расти, а вместе с тем душе Ривена возвращалось спокойствие. Он справится. Он обязательно справится и встретится с Гудвином. Тогда все изменится.       — Господин, завтрак подан.       Ривен вздрогнул от тихого вкрадчивого голоса Сальторе. Как всегда, этот человек появился неожиданно и незаметно. Интересно, привыкнет ли он к этому когда-нибудь?       — Спасибо, — мужчина аккуратно протер кончик пера и убрал его на подставку. — Отправь это письмо сегодня же.       — Будет исполнено. Использовать обычную почту или магическую?       — Магическую. Не хочу заставлять семью лишний раз волноваться, — в последнем замечании не было необходимости, но отчего-то Ривену показалось важно это сказать. Если ему не изменяет память и если его дворецкий этот тот, о ком он думает, то для него тоже была важна семья.       — Я все сделаю.       — Благодарю.       Ривен мельком взглянул на часы. Время летело стремительно, он и не заметил, как потратил на это почти час. А ведь еще столько дел впереди. Что ж, тем лучше, не придется скучать или страдать от навязчивых мыслей. Когда руки заняты, мозгу не до глупостей.       Личная терраса хозяина особняка располагалась недалеко от кабинета, что было весьма удобно для совмещения работы и отдыха, для небольших передышек. И хотя Ферри практически не пользовался кабинетом, предпочитая работать в мастерской, он предусмотрел и этот вопрос. Хотя правильней было бы сказать, что предусмотрел это Гудвин, ведь особняк уже фигурировал в одном из его романов. Именно благодаря этому факту Ривен в настоящее время был единственным, кому известны все тайны этого дома. Он непременно этим воспользуется, как только появится подходящий момент. На террасе, выходящей в сад, был накрыт небольшой стол. Все скромно, элегантно и со вкусом, никаких излишеств, словно все в доме уже были в курсе, что ему нравится. К такому легко привыкнуть. Неужели Гудвин все продумал или, быть может, все дело в профессионализме слуг? Подобные мысли тревожили и Ривен не сомневался, что они станут появляться все чаще. Мужчина устроился на мягком стуле так, чтобы любоваться садом с его изящными скульптурами. Отличный вид, хорошая еда, умиротворение одиночества — идеальное утро. Слуга налил в аккуратную фарфоровую чашечку ароматный терпкий кофе и отошел чуть назад. Он был готов в любой момент помочь хозяину или выполнить его указание, но сам при этом оставался неприметным, словно предмет мебели. Обыкновенный статист. Ривен завидовал ему, но не сильно, ведь роль статиста, находящегося в месте событий, не гарантировала безопасности. Ривен неторопливо наслаждался завтраком — хрустящие тосты с нежнейшим молочным муссом великолепно сочетались с горечью кофе, а свежие фрукты придавали всему завтраку свежесть. Так спокойно и уютно, хотелось, чтобы этот момент длился вечно. Мужчина блаженно прикрыл глаза, делая очередной глоток, поистине божественного напитка. И в это самое мгновение ощутил нечто странное. Словно в яркий солнечный день внезапно сгустились тучи и подул пронизывающий до костей холодный ветер. Вот только при этом солнце все так же ярко светило, а на небосводе не было ни тучки. Ривен распахнул глаза, чувствуя, как тревога все сильнее давал о себе знать. Он нервно озирался по сторонам, но так ничего не увидел. Сердце пропустило удар, а на душе появилась тяжесть. И не только на душе. На его руки и ноги будто кандалы надели. Он явственно ощущал на себе чей-то тяжелый взор.       — Хозяин, вы в порядке? — слуга обеспокоено подскочил к молодому аристократу. — Позвать лекаря?       Ривен лишь покачал головой. Лекарь вряд ли поможет в его положении. Нужно взять себя в руки и справится с моментом. Мужчина сделал глубокий до боли в легкий вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Ривен дышал медленно, постепенно приходя в себя. В какой-то момент, ему показалось, что в кофе был яд и его дни в этом романе сочтены. Он даже чувствовал, как разбухает язык, а кожа покрывается холодной испариной. Но все внезапно прекратилось и все симптомы исчезли… Будто кто-то перечеркнул уже написанные строки.       — Хозяин? — слуга нервно переминался с ноги на ногу, не решаясь что-то предпринять самостоятельно. Его дело подавать еду и салфетки, а после убрать со стола и только!       — Все хорошо, — хрипло отозвался Ривен.       — Вы уверены?       — Да. Уверен… — он уже было хотел добавить, что лекаря все-таки можно пригласить. Не ради себя, скорее уж чтобы успокоить слугу, но не успел Ривен и рта открыть, как появился дворецкий.       — Господин, прибыл гость?       — Гость? — Ривен неприязненно поморщился. Желанные гости в такую рань не приходят, а если и заявляются, то с дурными вестями. — И кто же?       — Лорд Севидж, — дворецкий не сводил с хозяина проницательного взгляда, наблюдая за его реакцией.       Ривен сдавленно простонал. Уж лучше бы в кофе был яд, так было бы намного проще!