Праздники и будни

      Разумеется, от Кирилла заразился и Дима. Но, в отличие от Гречкина, перенес грипп, или просто простуду в очень легкой форме. Даже больничный брать не стал. А кто даст его, если температуры нет? На градуснике тридцать шесть и семь. Насморк? Ну, покапайте сосудосуживающие. Горло першит? Спреи вам в помощь, купите любой, какой нравится.       Дима так и сделал. Не до врачей ему было. Они с Громом дело вели – банда налетчиков на ночные магазины. Дерзкие молодчики запугивали продавцов и забирали выручку. И исчезали в ночи. Из опроса редких свидетелей стало понятно, что машину они оставляли в одном из дворов, до налета изучали местность, а также следили, кто из продавцов работает. Предпочитали женщин молодых или среднего возраста. Круглосуточных магазинов полно – к каждому группу быстрого реагирования не приставишь. Районы налетчики меняли каждый раз, следы протекторов затирались или попросту не были видны на асфальте. Бандиты не оставляли улик, только выпотрошенные кассы да напуганных женщин. «Тревожные кнопки» отчего-то не срабатывали или жертвы попросту не успевали на них нажимать. Всё происходило очень быстро. Ворвались, напугали оружием, забрали деньги и исчезли в ночи. Под подозрение попадали продавцы, хозяева магазинов, и даже… жители близлежащих домов. Среди рутинной работы по составлению фоторобота, опроса свидетелей и продавцов, поисков улик у Димы … начал болеть зуб. «Зуб не нога, не голова и не сердце», - думал Дубин, закидываясь анальгином в очередной раз. Ходить по врачам сейчас некогда. Не до этого сейчас. Надо ловить распоясавшихся грабителей. А то не видать премии… да и вообще, раскрываемость повышать надо. А не зубы лечить. «Знаю я, как они делают. Сначала полечат, потом – приходите через день… и еще раз – через день. Сразу, видите ли, нельзя», - сердился Дубин. И думал – хорошо, что Кирилл уехал в командировку. Тот отправился в Москву по делам фирмы, там открылся филиал, и Всеволод Егорович отправил туда сына «следить, чтоб все было по делу».       Кир уехал на «Сапсане», и закрутился, как белка в колесе. Иногда звонил, чаще слал селфи на фоне офиса. Гулять и осматривать достопримечательности, по его словам, не было ни времени, ни желания. Дима писал в ответ, что тоже закрутился с работой, и ждет Кирю дома. Точнее, дом ждет,а он, Дима, чаще торчит в отделении. И даже оставался там ночевать с Громом. «Ты не ревнуй, мы всю ночь пили кофе и разбирали дело» - добавил он. «Лишь бы Хазин не приревновал» - тут же прилетел ответ. И потом - тишина. Зуб сначала болел приемлемо, потом начал дергать, ныть, порой боль отдавалась в ухе. Есть было невозможно. Дима мрачно думал, что голодной смертью они с Кирей будут помирать вместе. Обезболивающие перестали помогать. Дима вертелся всю ночь, размышляя, какой магазин налетчики посетят сегодня, и не мог уснуть. Днем еле-еле держался, благодаря кофе. Причем, от горячего зуб тоже болел. - Игорь, что делать, если зуб болит? – не выдержал Дубин. - К дантисту, - сумрачно бросил Гром, - ты вот что, походи возле того магазинчика, на Апрашке, там работал в свое время один тип, проходил по делу о хищении. Если чуйка меня не подводит, он может быть замешан. - А сейчас он работает там? - А вот это ты и узнаешь. Дуй на Апрашку. В результате оказалось, что «чуйка» Игоря не подвела. И банду поймали, посадив засаду в одном из магазинов. Дима даже радоваться не мог. Радовался, конечно – и тому, что дело закрыто, и тому, что наконец-то возвращается Кирилл. Вот только зуб так болел, что пол-головы уже гудело. По вечерам поднималась температура. И невольно подумалось, что затронут мозг, представлялась хирургическая палата и прочие больничные ужасы…

***

- Молодой человек, что же вы так запустили себя? Понимаете, мог развиться сепсис, и вообще, дело могло кончиться очень и очень плохо. Врач покачала головой. А вот Дима, который наконец-то попал в стоматологию, не мог даже кивнуть. Перед глазами все плыло. А голова ощущалась легкой-легкой, как пластмассовый шарик. Хорошо, что вернулся Кирилл, мигом нашел круглосуточно работающую платную клинику и повез Диму туда. Приняли мигом, сделали несколько уколов и принялись очищать что-то. Чистили долго, пару раз подносили нашатырь. Диме казалось, что он куда-то улетает прямо с креслом. Велели полоскать содой и приехать завтра во второй половине дня. Оказалось, будут еще дочищать. - Я так и думал, – простонал Дима, который мечтал отдохнуть наконец-то. - Что поделать, сложный случай. Но все наладится, завтра назначу основное лечение, может, придется пропить курс антибиотиков.       Хорошо, что на дворе – глубокая ночь. Но продавцы круглосуточных магазинов не боятся налетчиков – те в камере предварительного заключения, дают показания майору Грому. И, будьте уверены, возьмут на себя и расстрел царской семьи. И ту часовню, развалившуюся в четырнадцатом веке. А Кирилл несет Диму на руках в машину. Как хорошо, что на них некому пялиться и (О, Боже) снимать на телефон. Кир нажимает кнопку на брелоке, что-то пищит, и дверца "Ламбы" едет вверх. Машина мягко трогается с места. Челюсть кажется каменной, как сфинксы, мимо которых они проезжают. Ура, домой. Глаза слипаются. Спать, спать… До завтрашней «второй половины дня». Или это уже сегодня? Неважно.