***
Плотно задернув шторы, чтобы дневной свет не просачивался в комнату, Сонхва обернулся. Подойдя к кровати, он сел рядом с Уёном, который растеряв остатки энергии, наконец, погрузился в глубокий сон. Протянув руку, он аккуратно убрал рыжую челку, открывая лицо молодого оборотня. Немного помедлив, вампир наклонился, желая поцеловать его, но передумал. Отстранившись, он тяжело вздохнул и поправил одеяло, под которым парень свернулся калачом. Сейчас в нем боролись: желание остаться рядом с Чон Уёном и ответственность требующая вернуться к работе. К своему сожалению выбрать пришлось второе. Прежде чем покинуть квартиру, Сонхва оставил записку для своего гостя на кухонном столе. Вновь бросив короткий взгляд на дверь комнаты, он подумал: “Ты обещал. Поэтому не сбегай”. Спустившись на лифте на подземную стоянку, он сел в машину. Проверив телефон, Пак обнаружил сообщение от Сана: [ Я уже в офисе. Поторопись! ] Полагая, что Уёна будут искать, Сонхва спрятал его в давно купленной квартире, которую он редко использовал. Она располагалась в новом районе и слишком далеко от работы. Сонхва приобрел ее однажды, от скуки и потому что мог. После он намеревался ее продать, но в конечном итоге приезжал и жил в ней отпускные дни. Это был тихий, скромный район с чистым воздухом и прекрасным видом на горы. Мало кто знал об этом месте, поэтому Сонхва показалось это хорошим укрытием для лиса Чона. Спустя некоторое время Пак, наконец, добрался до отдела ЦРБ. Он поднялся в отдел окольными путями, стараясь не попасться на глаза начальству. Ему это удалось. Как только он переступил порог кабинета, Сан вскочил со своего места и иронично заметил, что приготовился разыскивать его с собаками. - Поверь, я очень спешил, - отозвался Пак. В его голосе Чхве слышит нотки раздражения и спешит возмутиться в ответ: - Уверен? Звучишь так, словно вообще не хотел приезжать. - Когда Сонхва оставляет его колкое замечание без ответа и лишь отводит взгляд, Сан оседает на кресло. - Серьезно не хотел? Что, черт возьми, происходит? - Если помолчишь, я все расскажу. Но сначала ты. Сонхва устраивается напротив товарища, и после подробного отчета младшего, позволяет узнать Чхве все, что случилось с ним прошедшей ночью. Он почти ничего не утаивает. Разве что не говорит о своих желаниях и переживаниях. Но Сан все это замечает, ибо уже давно провел параллели странного поведения друга с появлением в его жизни лиса-оборотня. Он внимательно слушает, не перебивает. И чем больше Пак рассказывает, тем более скорбный вид принимает выражение лица Сана. - Ну что? Почему ты так смотришь? - хмурясь, спросил Сонхва. - Да ты в дерьме, друг мой. Ты хоть понимаешь, что сделал? - Все в порядке… - Сонхва, - вдруг переходя на серьезный тон, произнес Сан, - помимо того, что ты нарушил устав, пренебрег своими обязанности… ты еще и влюбился. - Скептический взгляд старшего не впечатлил Чхве. - Не отрицай! Вообще, именно этот аспект обстоятельств я не осуждаю, потому что сам оказался бессилен перед тягой к ним. Но что ты будешь делать дальше? Тебе придется сообщить ему, что за всем стоит его брат. - Это еще надо проверить, - заметил Пак. - Мы уже подозревали, что преступник связан с “Черными пиратами”. Тот волк… я уверен, что это был Чон Юнхо. - Ты не можешь этого утверждать, Сан. - Я уже проверил его место работы и наведался в “Вандерленд”. Радушного приема мне никто не оказал, да и на вопросы они отвечали неохотно. Но одна пташка нашептала мне, что этим утром наш лидер Чонхо был очень зол. Как думаешь почему? - Что за “пташка”? - интересуется Сонхва, прищуривая глаза. - Помнишь ту лису из “Спящего леса”. Шпионит для своих, будучи в тыле врага. - Я бы не доверял словам твоего осведомителя. Но в любом случае, нам нужен Чон Юнхо. Если поймаем его, ситуация станет понятнее. О нем что-то слышно? - Нет. Его и след простыл. - Скрипя зубами, ответил Сан. - Но мы ищем. Я заставлю патрули обыскать каждый уголок этого города. Я не успокоюсь, пока его не найду. - Получи ордер на обыск “Вандерленда” и допрос “Черных пиратов”. - Я уже запросил все нужные бумаги. Но они будут готовы только послезавтра. Эта бумажная волокита сводит меня с ума… - Как там Хонджун? - вдруг перебив, поинтересовался Пак. Как только речь зашла о младшем коллеге, настроение Сана тут же изменилось. Его выражение лица, которое секунду назад выражало гнев и недовольство, вдруг озарилось улыбкой. По ней старший сразу понял, что беспокоится о Киме не стоило. - Все в порядке. Ему пришлось остаться в больнице, но сегодня вечером я его заберу. Сонхва был рад, что Хонджун не сильно пострадал. В противном случае он бы не простил своего отсутствия в момент, когда товарищам была необходима его помощь. Сан, словно прочитав его мысли, вдруг произнес: - Я не осуждаю тебя, Сонхва. На твоем месте я бы поступил так же. И скорее всего даже не выходил бы на связь дня три. Потому что мне было бы совершенно плевать на то, что творится в этом чертовом мире. Но ты слишком ответственный. Так что не думай о том, чего не произошло. Они улыбнулись. Паку было приятно осознавать, что в его окружение есть такой друг. За годы совместной работы Сан смог хорошо изучить своего старшего коллегу. Поэтому ему всегда удавалось весьма удачно подобрать нужные слова, чтобы поддержать и успокоить Сонхва. В этот момент он подумал, что Хонджуну очень повезло заинтересовать собой Сана, потому что в мире вряд ли найдется более заботливый и чувствительный вампир. - Что насчет парня, который был с оборотнем, узнали кто он? - немного погодя, спросил Пак. - На месте преступления криминалисты взяли анализ его крови. Результаты еще не готовы. Я просил их ускориться, но они не сильно впечатлились моей просьбой. - Ответил Сан, а после добавил: - Кстати, этот вампир был очень силен и быстр. Видимо, хорошо питается. Все-таки догадка Хонджуна была верна. Оборотни прикрывают темные делишки вампиров. Кто бы мог подумать? Сонхва задумался. В его голове было слишком много мыслей. Ему требовалось время, чтобы все хорошенько обдумать. Следовало остаться в офисе и еще раз проверить имеющиеся данные по делу. Возможно, есть что-то что они упускают. Но мысль о Чон Уёне, который сейчас был один в его доме, сильно отвлекала. “Он проснулся? Нашел еду? Все хорошо? Он же не сбежал? Хотя единственный путь к побегу окно. Он же не станет прыгать с седьмого этажа? Стоит вернуться пораньше.” - все эти вопросы назойливо лезли в голову и не давали покоя. - Ты уже отчитался перед шефом? - спросил Сонхва. - Вот еще! Это твои обязанности, господин начальник спецотдела. Тебе перед ним и отчитываться. - Хорошо. После зайду в лабораторию и потороплю их с экспертизой, - с тяжелым вздохом, отозвался Пак. Он встал со своего места и, достав из кармана телефон, протянул его Сану. - Отнести это к нашим компьютерщикам. Пусть вытащат из этого телефона все данные какие только смогут. Но предупреди, что включать нельзя. - Забрал у Чона? - догадался Чхве. - Нашел на земле, - поправил его старший и вышел из кабинета.***
Хонджун не хотел задерживаться в больнице, но доктор настоял и обещал выписать на следующий же день. Вечером ему вновь промыли глаза, закапали лекарство и наложили повязку, доктор рекомендовал не снимать ее еще сутки. Тогда Ким задумался, как же ему добираться до дома? Ведь “опекунов” в Корее у него не было. Но все быстро решилось, когда в больницу за ним пришел Сан. Хонджун не просил его об этом, но вампир обиженно заметил: - Меня не нужно о таком просить. Ничего не сказав, Ким смиренно принял свою участь и позволил Чхве позаботиться о себе. Он не мог видеть и это очень сильно сказывалось на его движениях. Хонджун стал крайне неуклюжим. Только дойдя до машины он чуть не сшиб три угла, две двери и пять прохожих. Но Сан был рядом. Приобнимая за плечи, он вел его практически в полном молчании. Лишь иногда вампир направлял его, произнося: “налево”, “тут ступенька”, “осторожно дверь”, “пригни голову”. Оказавшись в машине, Ким с облегчением выдохнул. Без зрения обходиться в повседневной жизни оказалось очень тяжело. И хотя все его остальные органы чувств обострились, компенсируя утрату, этого было недостаточно. В пути Хонджун расспрашивал Сана о работе. Коллега с энтузиазмом отвечал на его вопросы, делился догадками и рассказывал о “приключениях” блудного Сонхва. Внимательно выслушав историю о ночи полнолуния старшего вампира, Хонджун удивился: - Не в его стиле делать такого рода глупости. - Ты прав. Это выходит за рамки нормальности нашего педантичного и правильного Сонхва. Раньше он бы не позволил себе такой вольности. Но подобного стоило ожидать еще с истории мотеля… - Сан вздохнул. - Но с другой стороны, думаю, он поступил правильно, - заметил Хонджун. - Все стало немного сложнее… Дальше они эту тему развивать не стали, так как прибыли домой. Ким предполагал, что он окажется в своей квартире, однако Сан решил иначе. Как только они зашли в подъезд, Хонджун заметил, что количество ступенек на входе было меньше, чем в его жилом доме. На лифте они поднимались дольше. А когда дверной замок щелкнул и впустил их в жилое помещение, то нос тут же наполнился уже знакомым запахом. Но этот запах не принадлежал ему или его вещам. - Ты привел меня к себе домой, - констатировал Хонджун. - Доктор наказал быть рядом. Ухаживать за тобой мне удобнее именно здесь, поэтому я и привез тебя к себе. - Но в своем доме я знаю каждый сантиметр, а здесь… - Тоже знаешь каждый… метр. Ты уже ночевал у меня пару раз, должно же было что-то в памяти отложиться. Хонджун промолчал. Он не был против, оказаться вновь в доме Сана. Но оборотень считал, что Чхве следовало хотя бы сообщить о своих намерениях. В конце концов, ему могло понадобиться что-то из личных вещей, например: нижнее белье или чистая одежда. Продолжая стоять на пороге, задумавшись, Ким вдруг почувствовал, как холодные пальцы Чхве обхватывают его ладонь. Он потянул его за собой со словами: - Чувствуй себя как дома. Невинное пожелание, звучало для Хонджуна абсурдно. Ведь дома нет ничего, чтобы заставляло его сердце так сильно трепетать. Ему было бы спокойнее, окажись он один в пустой квартире. Однако даже тогда, стыдно признаться, Ким думал бы о Сане и вспоминал его страстные поцелуи. Останься он наедине со своими фантазиями, будучи незрячим и с обостренным чувствами, Хонджун позволил бы себе шалость и самостоятельно утолил сексуальную неудовлетворенность. Но теперь ему придется бороться со своими демонами и не поддаваться их искушению, находясь рядом с вампиром. Киму было немного боязно делать первый шаг и как-то намекать Сану о своих желаниях. Ведь в тот раз, когда Чхве сбежал под предлогом купить еды, Хонджун решил, что он просто оказался не готов. Пускай шутки и флирт стали привычным для них делом, пересечение черты очевидно стало более сложной задачей. Усадив Хонджуна на край кровати, вампир спросил: - Кушать хочешь? Я могу заказать. - Нет, я не голоден. В комнате повисла тишина. От нее стало неловко. Хонджун слышал тихое дыхание и чувствовал на себе пристальный взгляд вампира. Странное волнение тяжелым грузом легло на его плечи. Наверно так чувствует себя кролик, оказавшись в террариуме со змеёй. Ким нахмурился, когда в комнате стало слишком тихо. Повсюду был запах Чхве, поэтому он не мог точно определить его месторасположение. - Мне нужны чистые вещи, - вдруг попросил Хонджун. - Можешь взять мои, - донесся голос вампира откуда-то слева. - И одолжи мне нижнее белье… - Конечно. Второй ответ прозвучал ближе, но уже с другой стороны. И было в интонации вампира что-то интригующее. Хонджун предположил, что сейчас губы Сана должно быть изогнулись в хищнической улыбке. - Я хочу смыть с себя больничный запах. Вампир не отвечал. Ким насторожился, прислушался. Он уловил колебание воздуха и повернул голову. В это самое мгновение его щеки коснулось теплое дыхание. Сан находился в нескольких сантиметрах от его лица. Хонджун замер. Его словно парализовало. Он почувствовал, как вампир вновь берет его за руки, тянет на себя, заставляя встать. - Я отведу тебя, - слышит Ким его шепот над самым ухом. - Но… ты ведь сам не справишься? Мурашки бегут по коже Хонджуна, а сердце бьется так сильно, словно оно птица загнанная в тесную клетку. Он знает, что вампир слышит его отчаянный и взволнованный трепет. Поэтому врать и обманывать себя нет смысла. - Не справлюсь, - отвечает Ким. - Помоги мне с этим… Хонджун берет руку Сана и укладывает на место, которое так требует его внимания. Вампир медленно выдыхает, обжигая своим дыханием ухо оборотня. Ему становится щекотно, и непроизвольно Ким отстраняется. Но Чхве успевает поймать его лицо, обхватив пальцами подбородок. Одно короткое касание губ тут же сменяется напористым, требующим ответа поцелуем. Дыхание у Хонджуна перехватывает, когда Сан прижимается к нему своими бедрами и начинает тереться об его возбужденную плоть. В этот момент разум готов полностью отключиться и спустить все с тормозов, позволив Киму полностью отдаться ощущениям. Оказавшись в ванной комнате, Сан мучает его горячими прикосновениями губ, пока освобождает от одежды. Он словно намеренно тянет время, желая довести оборотня до бешенства в ожидании блаженной ласки. Хонджун рычит и цепляется за прохладные руки вампира, от прикосновений которых по всему телу бегут мурашки. Он пытается вывернуться из чужих крепких, но вместе с тем нежных объятий. Ким желает выплеснуть на Сана свои чувства, показать вожделение его тела, души и сердца. Но вампир не дается. Он лишь сильнее прижимается к его обнаженному телу со спины и, покусывая кожу на шее, подбирается к чувствительному месту за ухом. От короткого поцелуя в этой области у Хонджуна сводит пальцы на ногах, а возбуждение словно электрический разряд, проходит сквозь все тело. Прохладный душ, под который его подставляет Чхве, дает возможность оборотню остаться на грани реальности и не отдаться в руки всепоглощающей похоти. Однако когда вампир, словно змей искуситель, ласкает его слух сладким шепотом, удержать контроль становится невозможным. - Хонджун… Тебе хорошо? Чужое дыхание делало ему щекотно. Ким предпринял попытку отстраниться, в надежде спрятать от вампира шею. Но Сан, казалось, был вездесущ и способен дотянуться до каждого сокровенного места на его теле. Он поцеловал его между лопаток, когда руки скользнули вниз по животу и как будто случайно задели изнемогающий от возбуждения орган. В то же самое мгновение оборотень вздрогнул и издал короткий стон. - Ты такой чувствительный. - Продолжал нашептывать Чхве, водя пальцами по внутренней стороне бедер Кима, из рта которого все чаще стали вырываться приглушенные стоны. - Все дело в отсутствии зрения? Поэтому ты так реагируешь на мои прикосновения? Ох, Хонджун… Если продолжишь в том же духе, я не смогу сдержаться… - Ах… Сан… Почувствовав, что натиск и хватка вампира ослабли, Хонджун обернулся. Его руки быстро нащупали лицо Сана. Он обхватил его своими ладонями, подался вперед и поцеловал. Тяжело дыша, Ким, наконец, смог произнести: - Делай, что считаешь нужным… Просто… делай… и не останавливайся… Сану не требовалось повторять дважды. Подхватив своего “большого кота” на руки, он быстро покинул ванную комнату. Уложив Хонджуна на кровать, вампир вновь прильнул к его губам, увлекая за собой в страстный поцелуй. Киму не нужно было видеть, чтобы знать - Чхве сейчас улыбается. Эта улыбка ощущалась в его нежных словах, чувственных прикосновениях. Осознание того, что Сан сейчас счастлив ровно настолько, насколько и сам Хонджун, сводило с ума. Изнемогая от нетерпения, Ким с досадой обнаружил, что вампир все еще был в одежде. Этот факт разозлил оборотня, поэтому не скупясь на силу, он одним движением рвет на Сане рубашку. Слишком легко побежденные пуговки сыпятся на мягкое одеяло, позволяя рукам Хонджуна добраться до крепкой вздымающейся от тяжелого дыхания груди вампира. Он приподнимается и впивается жадным укусом в чужую плоть. Сан в попытке сдержать стон, прикусывает нижнюю губу. Хонджун повторяет свое действие, кусает еще раз, а после принимается зализывать следы своих зубов на коже вампира. Чхве пытается окончательно избавиться от мешающей ему рубашки, но дурацкие неподатливые пуговицы на рукавах, словно оковы, стремятся удержать его. Услышав недовольное сопение вампира, Хонджун насторожился. Но тихо брошенное им: “дурацкие пуговицы”, позволило понять Киму в чем проблема. Довольно ухмыльнувшись, оборотень тянется за спину вампира, хватает рубашку от которой тот не может избавится и закручивает ее в своей руке, тем самым окончательно сковывая движение Сана. - Что ты задумал? - с нескрываемым интересом, спросил Чхве. - Мне интересно… Станешь ли ты более чувствительным, не имея возможности касаться меня? Услышав эти слова, вампир задрожал от нетерпения. Когда Хонджун вновь припал к его груди, и спускаясь к пупку проложил дорожку из поцелуев, он понял, что это пытка. Чхве дернул руками, в надежде освободиться, но встретил сопротивление. - Терпение, Сан… Позволь и мне подразнить тебя. Рука Хонджуна скользнула вниз к пуговице на брюках вампира. Замерев над ней и немного покрутив ее в пальцах, он тянул время. Вампир издал недовольное шипение. Подаваясь вперед, Чхве в молчаливом протесте требовал прекратить издевательство и перейти к делу. Но Хонджуну слишком нравилась идея, быть главным в их дуэте. Положив ладонь на пах вампира, он начал поглаживать возбужденную плоть, которая натягивала ткань брюк. Сан вновь тихо простонал и согнулся. Его лицо оказалось близко. Ким вновь почувствовал его дыхание на своей щеке. - Хотя бы поцелуй меня, иначе я сойду с ума… Оставшись очень довольным поведением и просьбами вампира, оборотень решил немного сжалиться над ним. Он не мог точно знать, где губы Сана. Но ощущая его близость, ему лишь потребовалось поднять голову, чтобы в следующую секунду почувствовать пьянящий поцелуй. Отдаваясь ощущениям, Хонджун растворился в наслаждении, которое даровали ему чужие губы. Сан был очень хорош в поцелуях. Он был внимательный, аккуратный, в меру напористый, но вместе с тем очень страстный. Сладость его губ приводила рецепторы Кима в замешательство. Ощущения затуманивали разум и заставляли позабыть реальность. Почувствовав как чья-то рука легла на затылок и потянула голову вверх, Хонджун вздрогнул. Губы Сана растянулись в довольной улыбке и в это самое мгновение Ким понял, что угодил в его плен. В какой именно момент вампир освободил руки от рубашки он не знал. Но отчетливо понимал, что эту битву он проиграл. Легкий толчок в плечо опрокидывает оборотня на спину. Прохладная постель обжигает разгоряченную плоть. Он слышит, как молния чужих брюк взвизгивает. Сан быстро освобождается от штанов и белья, так как больше никто ему не мешает. Хонджун лежит в ожидании, но оно внезапно затягивается. Тишина вновь наполняет комнату и от нее становится не по себе. Сердце начинает биться быстрее от тревоги. Сотни мыслей в одно мгновение врываются в его голову и начинают испытывать выдержку. - Сан… - тихонько зовет Хонджун. - Все хорошо? Вампир отвечает не сразу, но когда это происходит, сердце оборотня начинает биться в припадке. - Прости. Я просто не могу оторвать от тебя взгляда. Ты самое прекрасное создание, которое я когда-либо встречал. Под тяжестью второго тела кровать просела. Хонджун задрожал от волнения и трепета в груди. Ким был уверен в своем желании в эту ночь посвятить всего себя Сану. Он также был уверен, что желание его взаимно. Но неведомый страх, вдруг взялся ниоткуда и сковал тело. Хонджун чувствовал, как вампир нависает над ним. Когда Чхве вновь коснулся его, он невольно вздрогнул. - Хонджун, - наклонившись к лицу оборотня, заговорил Сан, - я буду с тобой очень нежен. Знаешь почему? В горле Кима пересохло. Слова застряли и не хотели вырываться из его рта. Но взяв себя в руки, он хрипло выдавил из себя: - Почему? - Я люблю тебя. Поэтому, прошу, не бойся… Казалось мир остановился. Время замерло, желая навечно запечатлеть этот момент. Хонджун никогда прежде еще не испытывал таких неописуемо прекрасных чувств, которые возносят тебя на седьмое небо и заставляют почувствовать всю прелесть этого мира. Если бы ему сейчас сказали, что это самый счастливый момент в его жизни, он бы поверил и не стал возражать. Ким, полностью доверившись Сану, обнял его руками и притянул к себе. Они вновь сцепились в поцелуе, а вскоре слились воедино. Их сердца бились в унисон. Их неровное дыхание вторило друг другу. Они произносили имена, ласкали тела и сходили с ума, раз за разом доводя себя до изнеможения. Вампиров было тяжело возбудить и сложно удовлетворить. Хонджун испытал этот факт в полной мере. Он потерял счет времени, заплутал в реальности. Ему было так хорошо, что все казалось сном. И хоть Ким очень устал, он продолжал принимать любовь Сана, пока тот не насытился им. Будучи в полудреме Хонджун прижимался к вампиру, который заключил его в свои объятья. Он чувствовал, как тот лениво перебирает волосы на его макушке, слышал ровное, но непривычно часто бьющееся для вампира сердце. Усталость брала свое и охотно погружала его в сон. Но прежде чем сознание отключилось, Ким успел произнести: - Я тоже тебя люблю… Сан…***
Как бы сильно теперь Сонхва не хотелось пораньше возвращаться домой, чувство долга и желание поймать преступника заставляли торчать его на работе. Но на самом деле это была отговорка, оправдывающая скрываемую истину - он боялся оставаться с Уёном наедине. Находясь рядом с ним, его внутренние демоны сходили с ума. Не прислушиваться к их голосам было очень трудно. В первый день, Сонхва вернулся глубокой ночью. Вновь застав Чона мирно спящим в своей кровати, он с облегчением вздохнул. На кухне была оставлена пачка из-под лапши. Выкинув ее и протерев стол, Пак обошел квартиру. Пол в ванной был мокрый. Очевидно оборотень принимал душ, однако вытереть за собой даже не подумал. В стаканчике на умывальнике теперь красовалась еще одна щетка, а на зеркале подтеки от воды. Взяв тряпку, Сонхва убрал ванну. Выйдя в гостиную, он заметил небольшой беспорядок на диване: сбитое покрывало, разбросанные подушки. Осмотревшись, вампир обнаружил, что многие вещи не на своих местах. Очевидно Уён исследовал временное убежище и возможно что-то искал. Но спросить его об этом возможности у Сонхва не представилось. Рано утром он уехал на работу, вновь оставив записку на видном месте. В ней говорилось:“Если поел - выкинь в мусор. Если принимаешь душ - убирай за собой. Буду поздно.”
Как только замок входной двери щелкнул, Чон вышел из комнаты. Шлепая босыми ногами, он прошмыгнул на кухню и обнаруженную записку смял в руке. Кинув ее на пол, парень хмыкнул. Подскочив к окну и приоткрыв немного штору, он стал наблюдать за выездом с парковки. Черная машина Пака выехала спустя пару минут и лишь тогда оборотню стало легче дышать. Прибыв в отдел, Сонхва ждали хорошие новости. Результаты экспертизы биоматериала с последнего места преступления были готовы. Специалистам удалось выявить кровь с активными тромбоцитами, что свидетельствовало о причастности вампира к преступлению. Это давало им возможность получить разрешение на работу с “конфиденциальными” данными бюро контроля. Сонхва планировал вытащить из телефона Чона всю информацию об их V-клиентах и попытаться вычислить нужного им вампира. Он был уверен, что преступник связан с “Черными пиратами” через услуги “доставщиков”. Теперь только оставалось получить данные с телефона. После происшествия в полнолуние город продолжал гудеть, наполняясь беспокойными людьми. В новостях освещая случившееся, призывали полицию и ЦРБ приложить больше усилий, тем самым нагнетая обстановку. На Сонхва вновь начали давить и требовать результатов, которых он не мог предоставить. Это раздражало. Раньше он мог приехать домой и в гулкой тишине успокоиться. Однако поселив в своей тихой гавани мальчишку-оборотня, о покое он мог только мечтать. Вернувшись домой, после нелегкого дня, ближе к полуночи, Сонхва впервые за это время столкнулся с Чоном. Когда он вошел в гостиную, то успел заметить прошмыгнувшее в спальную комнату рыжее пятно. Он немного подождал, полагая, что оборотень захочет выйти и поздороваться, но ничего такого не произошло. Ему стало немного обидно. “Неужели я не заслужил хотя бы простого дружелюбия с его стороны?” - задавался он вопросом. Хмурясь своим мыслям, вампир обернулся и вновь увидел беспорядок. Ответ был очевиден: “Видимо нет…” Ежедневная уборка стала для него практически ритуалом. Оказалось жить с кем-то весьма проблематично и раздражительно. Особенно когда этот кто-то не желает идти на контакт, оставаясь в облике лисы. Первое время, когда Сонхва был дома, Уён практически не выходил из комнаты. Лишь иногда он высовывал большую лисью голову в приоткрытую дверь и недолго наблюдал за ним. Пак был совсем не против оккупации спальни. Ему вполне хватало дивана, для того чтобы вздремнуть пару часов. Из-за выносливости и замедленных метаболизмов вампирам не требовался ежедневный полноценный сон, поэтому он оставил комнату Чону в качестве “безопасной зоны”. Лишь изредка он заходил, чтобы взять чистые вещи. Когда это происходило оборотень либо прятался за кроватью, либо сидел в углу. Но однажды случилось чудо. Нет, убирать за собой Чон Уён не научился, поэтому Сонхва раз за разом приходилось выкидывать пачки от раменов и мыть посуду. Но однажды, убираясь на кухне, он заметил оборотня в паре метров от себя. Лис тихонько сидел и наблюдал. Светлый кончик его хвоста нервно дернулся, когда их зрительный контакт затянулся. Вернувшись к протиранию стола, вампир произнес: - Будь добр убирать за собой. Когда в ответ послышалось насмешливое “фыр”, Сонхва вновь перевел на оборотня взгляд. Лис прищурился, затем вытянул длинную заднюю лапу и растопырил на ней пальцы, демонстрируя темные подушечки. - И что это значит? - поинтересовался Пак, не понимая его. Лис возвращает лапу на место и проделывает тот же трюк с другой. Понимая, что он так и остался непонятым, Уён падает на бок, переворачивается на спину и вытягивает вверх все четыре лапы. После быстро возвращается в сидячее положение, недовольно тявкает и продолжает смотреть на вампира. - То что у тебя есть лапы, не делает тебя беспомощным, - наконец, догадавшись о смысле пантомимы, заметил Сонхва. - Ешь ты как человек. Я не стал бы выказывать тебе претензий питайся ты как зверь. Может оставлять тебе миску с кормом на полу? Чон в возмущении вскочил на лапы, нахохлился и начал издавать непонятные звуки, которые очевидно на лисьем наречии являлись отборными ругательствами. Продолжая укать и кряхтеть, лис побежал к дивану в гостиной, запрыгнул на него и начал вымещать все свое недовольство на несчастной подушке царапая и кусая ее. Сонхва посчитал его забавным, но все же предупредил о последствиях порчи чужого имущества. Продолжив уборку, Сонхва иногда ловил на себе скучающий взгляд зверя. Уён продолжил лежать на диване, свесив лисью голову, наблюдая за его перемещением по квартире. В какой-то момент лис задремал. Но он тут же встрепенулся, когда Пак оказался рядом. В ту же секунду Чон соскочил на пол и недовольно пропищал. - Мы спокойно бы уместились на нем вдвоем, - заметил Сонхва, укладываясь на легко отвоеванную мебель. Место, где только что лежал оборотень, все еще сохранило чужое тепло. Было приятно ощущать его присутствие. Подложив под голову руку, вампир вновь посмотрел на зверя. Он выглядел сонным и немного грустным. Сонхва хотел было спросить оборотня о самочувствие, как вдруг зазвонил его телефон. Услышав мелодию, Чон вдруг оживился. Его уши быстро обнаружили откуда исходил звук. Пак быстро встал и поспешил к телефону. Звонили с работы. Он бросил короткий взгляд на лиса, который внезапно оказался совсем рядом. Вампир отвернулся от оборотня и ответил на звонок. Сонхва лишь приложил телефон к уху и просто слушал. Ему звонил Сан, сообщить, что данные с мобильного Чона были получены. Получив короткий и сухой ответ, напарник сбросил звонок. - Есть новости? - вдруг послышался хриплый голос за спиной. Когда Сонхва обернулся, перед ним стоял Уён-человек. Сияющие глаза полные надежды и тревоги были устремлены на него. От этого взгляда вдруг стало не по себе. А еще из колеи выбивал вид, в котором Чон решил внезапно перед ним предстать. Вампир, заставляющий себя всеми силами не отводить взгляда от лица Уёна, умудрился сохранить невозмутимое выражение лица. Отвернувшись, Сонхва вновь вернулся на диван. - Эй, я с тобой говорю, - возмущался Чон, следуя за вампиром. - Рад, что ты не забыл человеческую речь, - заметил Пак. - Ответь! Тебе с работы звонили, да? Пока паршивец стоял перед ним и требовал ответа, Сонхва мысленно проклинал себя. Если некоторое время назад он хотел лицезреть оборотня в человеческом обличии, то сейчас мечтал вернуть лиса с его непонятными звуками и пантомимами. - Мне звонил друг, - не соврал вампир. - Да хоть сам президент, - отмахнулся Уён. - Что сказал? Вы узнали кто за этим стоит? Хотя если бы узнали, ты бы сейчас спокойно тут не сидел. Внезапно осознав, что если Сонхва и звонили с работы, то по какому-то пустяковому вопросу, Чон заметно расстроился. Он опустился на пол и удрученно вздохнул. Тем временем, вампир отведя взгляд в сторону, сжал пальцы в кулаки и мысленно повторял: “Терпи Сонхва, терпи”. Возможно, если бы Уён знал о желаниях Пака, он бы не допустил себе столь вольного поведения. - Я тут застрял, да? Обречен сидеть взаперти в этом месте, - тихонько и скорбно причитал оборотень. - Тебя не устраивают условия? - с нотками возмущения, спросил вампир. Он вновь обратил взгляд на паршивца и в ту же секунду пожалел об этом. - Даже в дешевом мотеле найдется телевизор! А у тебя из развлечений - один журнал и тот каталог телемагазина. Блин, зачем тебе каталог, если у тебя даже телевизора нет? - Возмущался Чон активно жестикулируя. После он потребовал: - Верни мне хотя бы телефон. - Нет. - Опережая готовые сорваться с языка вопросы парня, вампир добавил: - Тебе нельзя связываться с братьями. А я не уверен, что ты способен устоять перед таким соблазном. Как только были упомянуты братья Хо, лицо Уёна изменилось. На него пала скорбная тень. Он поник еще больше. Увидев его таким, сердце Сонхва сжалось. Уж лучше пусть ругается и злится, чем делает столь печальный вид. - Юнхо должно быть сейчас в ужасе. Можно хоть как-то намекнуть ему, что со мной все хорошо? Вновь появившаяся мольба в его глазах, причиняла удушающую боль. Сонхва вспомнились слова Сана. И правда, как смотреть в эти глаза и выносить смертный приговор брату, к которому Уён так сильно привязан? Невозможно. Он никогда не сможет этого сделать. - Прости, Уён. Нельзя. - Это все что может сейчас сказать Сонхва. Чон понимающе кивает, хотя по выражению лица становится сразу понятно, что ответ его разочаровал. Пак хочет его утешить, но не знает как. Они сидят так какое-то время в полной тишине. Каждый был погружен в свои мысли. Но вернуться их в реальность заставляет урчание голодного живота. Пак вновь смотрит на Уёна, который прижимает руки к своему обнаженному животу и недовольно морщится. - Сонхва, я хочу есть. “Сонхва…” От того, что он так непринужденно и спокойно зовет его по имени, по коже вампира бегут мурашки. Теперь Пак тоже отчетливо ощущал чувство голода, вот только утолить его было весьма проблематично. - Лапша осталась? - Спросил он. - Я не хочу лапшу. Мне уже от нее плохо. Сонхва, пожалуйста, можно мне поесть что-то другое? Хочу мяса… Может закажем? Или я могу сам приготовить. - Ты умеешь готовить? - удивился Пак, чем вызвал очередное возмущение оборотня. - Я отлично готовлю! - С трудом верится. - Проверим? - с явным азартом в глазах, бросал вызов Уён. Он вновь воодушевился и вскочил на ноги. - Только нужны ингредиенты. Я напишу список, а ты сходишь в магазин и все купишь. Чон засуетился, побежал на кухню писать список. Сонхва улыбнулся. Готовкой позднего ужина он скрасит себе досуг и отвлечется от мыслей о происходящем вне стен этой квартиры. - Хорошо, - вставая с дивана, согласился вампир. - Обещай только, что не сожжешь мне кухню и… пожалуйста, оденься. - А что? Тебя смущает мой вид? - Уён спросил не подумав. Он просто ляпнул, не ожидая никакого ответа, так как был увлечен списком продуктов. Однако следующие произнесенные над ухом слова Сонхва, который внезапно оказался рядом, заставили сердце Чона пропустить удар. - Меня смущает не твой вид, а желание тебя съесть.***
Комнату наполняли приятные запахи специй и жареного мяса. Сидя за столом, Сонхва наблюдал за суетившимся у плиты Уёном. Парень выглядел увлеченным и счастливым. А еще он оказался очень разговорчивым. Чон комментировал каждое свое действие, словно снимался в кулинарном шоу. Разбавляя свою речь рассказами из жизни, он поражал, подкупал своей открытостью и беззаботностью. Такой очаровательный, Уён был словно солнце. Рядом с ним Сонхва ощущал тепло на душе и трепет в сердце. - Боже, Сонхва, посмотри! Это шедевр! - Произнес Уён. - Ну же, Сонхва, подойди… Слышать свое имя, произносимое его устами, было до безобразия непривычно и немного мучительно. Когда Чон обернулся и позвал его вновь, Паку пришлось встать. Под строгим взглядом оборотня, он исполнил его просьбу и подошел взглянуть на стейк, который жарился на сковородке. Выглядело действительно вкусно. Уён продолжил болтать, рассказывая как добиться такого идеального цвета мяса, но Сонхва не слушал. Он просто стоял рядом, оперевшись рукой о столешницу и внимательно изучал чужой профиль. Одна злосчастная прядка волос выбилась и мешала Уёну. Он попытался вернуть ее на место, но руки были заняты, поэтому у него ничего не вышло. От сдерживаемого желания прикоснуться к нему, у Пака сводило пальцы. Чон тем временем повернулся и посмотрел в его глаза. - Достань тарелки, - вновь потребовал оборотень. Его приказной тон, уверенный взгляд без тени страха будоражили, заставляя испытывать Сонхва внутренний жар, от которого пересыхало в горле. Паку вдруг стало интересно, осознает ли Чон последствия своего поведения? Делает ли он это все специально? И если вдруг Сонхва поддастся уговорам внутреннего зверя, как отреагирует паршивец? Уён был близко. Достаточно протянуть руку, схватить за шею и притянуть к себе, прижать, не оставив между их телами места для воздуха. Вкус пряностей чувствуется на губах Чона, который сопротивляется и пытается их поджать, не пропуская Сонхва дальше. Паршивец втискивает между их телами руки и упирается в грудь, но Пак не хочет его отпускать. Он крепко держит, не позволяет сбежать. Рука перемещается на подбородок Уёна, давит, заставляя приоткрыть рот. Парень недовольно шипит и кусает его за нижнюю губу. Но это лишь заставляет Сонхва улыбнуться и впиться в его губы с еще более жадной пылкостью. Чону нечем дышать и он таки сдается, открывает рот и впускает чужой язык. Пак льнет ближе, его рука быстро спускается с поясницы, пальцы впиваются в упругую ягодицу. Жар, который передается ему от оборотня распространяется по всему телу и сводит с ума. Уён мычит и с выдохом вновь произносит его имя. В этот момент Сонхва готов подхватить его на руки, опрокинуть на кухонный стол и всецело отдаться нахлынувшей страсти… - …тарелки достань. Реальность оказывается слишком жестока. Вампиру понадобилось время, чтобы отделаться от фантазий, которые внезапно проникли в его мысли. - Эй, Сонхва! - вскрикнул Чон. Его звонкий голос отрезвлял лучше всякой пощечины. - Сейчас, сейчас, - забурчал вампир, доставая посуду из шкафа над его головой. - Знаю, что вампиры не жалуют еду простых смертных, но я и тебе сделал. Уён выложил один большой кусок на доску, взял нож и аккуратно разрезал мясо на две части. Продолжая отдавать распоряжения, Чон заставил Сонхва накрывать на стол. - Может тебе еще свечи зажечь? - продолжал возмущаться Пак, настроение которого весьма подпортилось в связи с неудовлетворенными желаниями. Уён не знал и не понимал причин его недовольства. - Еда будет вкуснее, если создать нужную атмосферу, - очень серьезно заверил Чон. - Но свечи не нужны. Мы же не на свидании, поэтому романтика ни к чему. - Ты попросил купить вино. Думал, что у нас и правда будет романтический ужин. - Очень смешно, - со скепсисом в голосе отозвался оборотень. - Иди в зеркало посмотри. С таким лицом на свидания не ходят. - А так? Сонхва вдруг улыбнулся. Увидев это, Уён посчитал его весьма обворожительным и красивым. Но вместо похвалы и комплиментов, произнес: - Вино ты не купил, так что просто поставь на стол воды. Скривив губы в ухмылке, Пак послушно выполнил требование паршивца. Усевшись напротив Чона, Сонхва уставился на тарелку перед собой. Будучи вампиром он практически никогда не испытывал надобности в употребление какой-либо другой пищи, кроме крови. Но иногда любопытство испробовать вкус чего-то, заставляло его пробовать людскую еду. Чаще всего в ней он не находил ничего особенного. Мясо приготовленное Чоном выглядело достойно и аппетитно: поджаристое и сочное, нежно-розового цвета в середине из-за слабой прожарки. Ему хотелось его попробовать. Но он боялся, что оно окажется таким же безвкусным, как и многое другое. - Просто съешь кусочек. Не понравится, я сам съем, - произнес Чон, словно зная о чем он думал. Сонхва взял палочки, присмотрелся к кусочкам мяса на своей тарелке, выбирая самый привлекательный. Определившись, он отправил ломтик в свой рот. Это был не тот вкус, который вампир представлял себе на губах Уёна некоторое время назад, но он был не плох. Непривычный сладковатый вкус с остротой приправ интриговал его рецепторы, заставляя задуматься о втором кусочке. - Ну как? Вкусно же? - зная ответ, интересуется Чон с гордым видом. - Юнхо очень любил, когда я готовил. Ему очень нравилось… Вновь вспомнив про брата, Уён помрачнел, хотя улыбка все еще оставалась на его красивом лице. - Вы с ним очень близки, - заметил Сонхва, проглотив второй кусок и отложив палочки в сторону. - Все делаете вместе: гуляете, едите и живете. Почему с Чонхо такой связи нет? - Раньше он тоже жил с нами, - отозвался Чон. - Но потом в его жизни появился кое-кто особенный. Он не признается, но мы то с Юнхо все видим. - Он улыбнулся, но после эта улыбка померкла. - Я правда никак не могу послать им весточку? - Подожди еще немного, - просит Сонхва и дает ложное обещание, - я что-нибудь придумаю. - Чон вновь улыбается и совесть вампира дает о себе знать, но он тут же отмахивается от нее. Решая, что сейчас подходящее время и атмосфера для разговора, Пак стремится узнать об Уёне побольше. - Как вы нашли друг друга? Вы же не кровные братья. - Чонхо и Юнхо дружили с детства. Они выросли в одном приюте, а меня просто нашли, - отвечает Чон, продолжая трескать мясо. Заметив, что Сонхва не ест, он принялся расправляться с его порцией. - Я еще был щенком. Даже оборачиваться не мог. По рассказам Чонхо, мой Юнхо просто притащил меня домой с улицы. - А что насчет твоих родителей? - поинтересовался Сонхва, находя эту историю подозрительной. - Я их не помню. Но знаю, что у моей матери, были такие же глаза. Правда, возможно, это лишь мои фантазии. - Тебя бросили? - Думаю, что да. Потому что Чонхо согласился оставить меня только по одной причине - я “такой же”. Брошенный и никому не нужный. - Чон хихикнул, бросил на вампира хитрый взгляд и добавил: - Но я нужен моему Юнхо и Чонхо тоже… хотя он в этом никогда не признается. Я же милый, добрый и веселый. Меня невозможно не любить, да? - Сонхва никак не реагировал. Оборотень ухмыльнулся и добавил: - Ты напоминаешь мне Чонхо. Такой же скрытный. Наверно поэтому мне тяжело находиться рядом с тобой? Был бы ты как мой Юнхо… - Если доел, давай убирать со стола, - перебил вампир. Звонкий смех наполнил комнату. Уён выглядел очень довольным. Только сейчас в голову Сонхва закралась мысль, что паршивец издевался над ним, пытался вывести на эмоции. Это у него весьма неплохо получилось. “Надо быть внимательнее. Не терять бдительность и…” - его мысленный монолог прерывал Чон. - Сонхва, ты куда приятнее, когда не изображаешь ледышку. Будь свободнее в своих действиях. - “И что это значит?!” - кричит его внутренний голос, полный возмущения. Мысли путаются, но Пак решает отогнать их прочь. Сейчас, живя под одной крышей, вампир пытается принять реальность своих чувств. Возникший интерес к рыжему паршивцу не просто мимолетное чувство, это нечто большее, то что Сан обозвал “влюбленностью”. Сонхва бы с удовольствием предпочел никогда больше не познавать любовь, но это чувство просто приходит и поселяется в сердце. После все становится неважным, кроме избранного возлюбленного. Он и его действия занимают все твоим мысли, а переживания заставляют волноваться. Вот и сейчас, когда Пак вновь видит тень печали на лице Чона, сердце неприятно щемит. - Оставь, я сам помою посуду, - произнес он, когда Уён собирает тарелки и кладет в раковину. Но Чон, кажется, не слышит его. Тогда Сонхва вновь оказывается рядом. Он кладет руку ему на голову и проводит по мягким волосам, опускаясь к обнаженной шее. Горячая плоть оборотня обжигает ладонь, но это приятный жар, который согревает все его нутро. Он водит большим пальцем по бархатистой коже, обнаруживая очередную маленькую родинку. Некоторое мгновение вампир любуется ей, а потом голубые глаза приковывают к себе все внимание. Лицо Уёна оказывается близко, но не достаточно, чтобы чувствовать его дыхание на своих губах. Это вызывает у Сонхва разочарование. Вампир вновь думает и мечтает о прикосновениях, которые не смогли бы утолить голод его страсти. Поэтому даже ловит себя на мысли, что бездействие и сдержанность даже лучше. Безопаснее. Но внезапно Уён подался вперед, пересекая черту “безопасности”. Он коснулся его подбородка своими пальцами и оставил чувственный короткий поцелуй на губах. Ошеломленный вампир, не до конца осознающий реальность момента, оказывается обездвижен. Его рука все еще покоилась на шее оборотня, но он упускает хороший момент для продолжения. - В мотеле ты был таким решительным, - вдруг произносит Уён, приподнимая уголок губ в кривой усмешке. - Почему сейчас ты другой? Убрав его руку, Чон отступил. Сонхва вновь чувствует холод пустоты. Рука непроизвольно дернулась в попытке поймать ускользающую тень парня, который только что был перед ним. - Уён… - окликает Сонхва, но тут же замолкает. Когда он обернулся, то увидел в гостиной полуобнаженного парня. Чон уже успел стянуть с себя его футболку. У Пака перехватило дыханье, низ живота скрутило в тугой узел. Он вцепился рукой в столешницу, стараясь удержаться на месте. Услышав свое имя, Уён повернулся и устремил на вампира безразличный взгляд. Именно он и заставил Сонхва забыть все слова, которые хотели быть озвученными. - Это вместо “спасибо”. - Вдруг произнес оборотень. - Я правда благодарен тебе за помощь. Ни сказав больше ни слова, Чон обернулся лисой. Выскочив из пижамных штанов, зверь лениво перебирая лапами побрел в комнату и вскоре скрылся за дверью. Сонхва остался один. В гулкой тишине наедине со своими мыслями и сожалениями.