***
Юнхо приходил в себя на короткие мгновения и вновь терял сознание. Когда реальность становилась осязаемой, он слышал чей-то голос, который неустанно повторял: “Все хорошо. Не бойся. Я не отдам тебя им”. Он чувствовал как кто-то гладит его по голове, касается ушей и загривка. Ему не нравилось. Юнхо оскалился и попытался пошевелиться, но тело отказалось слушаться. Лапы были тяжелые, будто бы налитые свинцом. Тяжесть присутствовала во всем теле. Приторно сладкий запах обволакивал небо и оставлял на языке кислый металлический привкус. Его тошнило. Было проще вновь погрузиться в сон, чем терпеть эти муки. - Ничего, - звучал знакомый голос над ухом, - твой организм привыкнет. Будет легче… Когда Юнхо вновь пришел в себя, его трясло от холода. Он был укрыт одеялом, но это никак не спасало ситуацию. Оборотень попытался поднять голову, но боль вновь пригвоздила его к мокрой подушке. Дождавшись, когда боль утихнет, он приоткрыл глаза. Сфокусироваться не получалось, все плыло. Но Юнхо смог определить, что находится в маленькой комнате с окном. По стеклу под воздействием порывистого ветра скреблись ветки дерева. Этот звук действовал на нервы. Наконец, найдя в себе силы, он сел на кровати. На простыне и подушке Юнхо заметил кровь, но кажется она ему не принадлежала. Получше осмотревшись, он увидел дверь. Имея нестерпимое желание покинуть эту комнату, оборотень поднялся на ноги. Его голова в ту же секунду закружилась и заставила сесть на прежнее место. Приходить в себя было тяжело. Сознание стремилось вновь погрузить его в забытье, но оборотень усиленно цеплялся за мысли о пропавшем Уёне. Он пытался вспомнить события той ночи, но в голове стоял шум. Юнхо лишь знал, что кинулся на поиски, напал на след брата, столкнулся с полицией и сбежал… а дальше ничего. Пустота. Словно воспоминания были стерты. Оборотень не знал сколько прошло времени, но подозревал, что не день и не два. Он подумал о Чонхо, который потеряв двух братьев в один день, вероятно сходил с ума. Вновь собрав все силы, Юнхо поднялся на ноги. Его немного пошатывало, но он смог сохранить вертикальное положение и сделать несколько неуклюжих шагов. Немного передохнув, он вновь двинулся к двери. В это самое мгновение в соседней комнате что-то шлепнуло. Юнхо остановился, насторожился и стал прислушиваться. Следом последовал еще один шлепок и хриплый выкрик: - Ублюдок… - За то, что ты сделал, тебя следовало бы убить. Я знал, что твое нетерпение выйдет нам боком. - Знал, но ничего не предпринял. - Он тихонько и зловеще рассмеялся. - Мы с тобой одинаковые. Поэтому не удивляйся, что я такой… Хоть сознание Юнхо было немного затуманено, но голоса доносившиеся по ту сторону двери оказались ему знакомы. Мысли зароились в его голове, вызывая боль. Он сделал еще несколько шагов и протянул руку, хватаясь за дверную ручку. К тому моменту чужой разговор резко оборвался. Дверь с применением усилий поддалась и открылась. Юнхо, который больше не мог держаться на ногах, вырвался из своего заточение в залитую светом комнату. После пребывания в полумраке, этот свет оказался болезненно ослепляющим. Потеряв равновесие, он начал падать, но чьи-то руки подхватили его. - Почему ты так быстро пришел в себя? Юнхо вцепился в чужие плечи. Даже через одежду он мог почувствовать холод, исходящий от этого тела. Прежде чем вновь потерять сознание, оборотень успел разглядеть перед собой Сон Минги, а также позади него показался очень знакомый силуэт. Приглядевшись, Юнхо ужаснулся. Разум отказывался принимать реальность. - Не может быть… Чонхо… мы… Тело оборотня вновь обмякло в чужих объятьях, когда сознание покинуло его.***
Возвращение Сонхва, очевидно застало Чон Уёна врасплох. Это было видно по его удивленному выражению лица. Когда Пак вошел в дом, разулся и прошел в гостиную, он застал только что вышедшего из душа оборотня. Парень вытирал мокрые волосы. Услышав, как кто-то пришел, он обернулся и посмотрел на Сонхва сквозь упавшую на глаза челку. Но даже так, вампир заметил, как Чон нахмурился. - Я дома, - произнес Пак, застыв на месте. Он соврет, если скажет, что не ждал от Уёна в ответ хотя бы простого “угу”. Но парень никак не отреагировал. Оборотень просто отвернулся и продолжил вытирать голову, словно Сонхва здесь не было. Его поведение возмутило вампира, но горечь от обиды быстро уступила место волнению, когда томящиеся в сердце чувства приковали взгляд к паршивцу. Любование полуобнаженным оборотнем, заставило Пака задержать дыхание. За все это время Уён позволил лицезреть только свой звериный облик. Это был второй раз, когда он предстал перед ним в человеческом виде. Не имея возможности привыкнуть, Сонхва испытывал трудности восприятия реальности. Но даже если увиденное им лишь плоды его воображения, он был благодарен. Наблюдая за Уёном и наслаждаясь его красотой, Сонхва отметил про себя, что парень похудел. Найдя в себе силы оторвать от него взгляд, Пак оглядел кухню. Привычной грязной посуды не было им обнаружено. - Ты ел? - поинтересовался он, вновь посмотрев на оборотня. Уён обернулся. Стянув с головы сырое полотенце и уместив его на своих плечах, он коротко ответил: - Нет. Спрашивать “почему?” было бессмысленно. Сонхва знал, что паршивец не ответит. - Тебе стоит поесть, - продолжил Сонхва. - Я могу сходить в магазин, если тебе что-то нужно. - Мне ничего не нужно, - огрызнулся оборотень. Пак удивленно уставился на Чона, который прошлепал к разодранному дивану и мертвым грузом завалился на него. Сонхва и раньше приходилось сталкиваться с его дурным настроением, но сейчас это было что-то новенькое. Оборотень лежал неподвижно. Он даже не шелохнулся, когда вампир подошел и мягко коснулся его плеча. Сонхва провел пальцами по плечу Уёна. Не получив в ответ никакой реакции, он позволил себе пробежаться пальцами по шее парня. От коротких прикосновений, очевидно, ему стало щекотно, и Чон поспешил спрятать от него шею. На коже его стали заметны мурашки. Сонхва чуть улыбнулся, но эта улыбка исчезла в ту же секунду, когда строгий и укоризненный взгляд Уёна вновь устремился на него. - Что ты делаешь? - недовольно, но менее агрессивно, спросил оборотень. Не дожидаясь его ответа, Чон намеревался вновь отвернуться. Но Пак успел поймать его лицо. - Привлекаю твое внимание, - спокойно ответил он, возвышаясь над ним и аккуратно держа за подбородок холодными пальцами. Сонхва ожидал, что оборотень тут же взбеленится, оттолкнет и обругает. Но, к его удивлению, парень не сопротивлялся. Лишь взгляд пленительных голубых глаз стал яснее. - И что дальше? - интересуется Уён с некой издевкой в голосе. - Какой толк тебе от моего внимания? - Ты злишься? - С чего бы? - Вот и я думаю, что тебе не на что злиться, - выдал Сонхва. Эти слова привели Уёна в чувства и вернули ему былую энергию. Он тут же оттолкнул его руку от своего лица, вскочил на диван и, став выше Сонхва на голову, посмотрел на него свысока. Он ухватился за ворот его водолазки, наклонился ближе. В это самое мгновение внутренние демоны Сонхва зашептались и стали жадно облизываться, предвкушая сладость чужих уст, которые находились в опасной близости. - Ты очень раздражающий, Пак Сонхва, - процедил сквозь зубы паршивец, сильнее сжимая ткань водолазки в своих руках. - Так сильно бесишь меня, что хочется выть от отчаяния. - Мне тоже… - тихо ответил вампир. Уён продолжал злиться, хотя во взгляде его притаилось сомнение. Возможно, Чон думал о том, что поступает сейчас неправильно. Или догадался об истинном смысле небрежно брошенной вампиром фразы. В любом случае думать о чужих мыслях Сонхва не мог, так как в его голове продолжал царить хаос. От волос оборотня пахло его шампунем. На нем были его пижамные штаны. Он был в его квартире. Чон находился так близко, но все еще не принадлежал ему. Сонхва хотел обнимать его, целовать, облизывать, кусать. Он хотел бы его слушать: не только недовольное бурчание, писк и ругательства, а также сладостные стоны, вскрики от наслаждения. Сонхва хотелось всего этого прямо здесь и сейчас. Но вместо того, чтобы впиться в губы Чона страстным поцелуем, а после сотворить с ним все, о чем молил похотливый внутренний зверь, Сонхва убирает его руки и отступает. - Я устал. Мне надо поспать. - Произносит вампир. - Напиши список того, что тебе нужно. После работы заеду и куплю. - Эй, ты куда пошел? - выкрикнул ему в спину Уён, наблюдая, как Сонхва направляется в спальную комнату. - Если тоже захочешь спать, другая половина кровати в твоем распоряжении. Вампир скрылся за дверью, оставляя взбешенного и обескураженного оборотня одного. Чон в свою очередь, проводив его взглядом, хмыкает, оглядывает гостиную и тихо произносит: - Упрямый идиот.***
Как только голова Сонхва коснулась подушки, он погрузился в сон. Вампиры были выносливыми, но и им требовался отдых. Последние дни были очень изматывающими и напряженными. Покоя не было ни на работе, ни дома. Его мысли пребывали в хаосе, а душа в смятении. И во всем был виноват Уён… рыжий паршивец, сводивший его с ума. - Ты издеваешься надо мной… - произнес во сне вампир. - “Нет, это ты отказываешься меня понимать. Раздражаешь…” - услышал он голос Чона. Приоткрыв глаза, Пак увидел сидящего рядом лиса. Его голубые глаза поблескивали в темноте комнаты. Протянув руку, он зарылся пальцами в густой рыжий мех на груди зверя. С улыбкой на лице, вампир погладил оборотня по щеке и коснулся острого уха. Уён недовольно фыркнул, потрепал головой. - “Не трогай уши. Мне не нравится.” - Попросил он. - Это сон? - задал вопрос Сонхва, но ответа не получил. Лис опустился рядом. Укладываясь, зверь растянулся на кровати под боком Сонхва. Вампир почувствовал тепло, исходящее от него. Ощущать его присутствие было очень приятно. Он вновь запустил пальцы в густую шерсть и с наслаждением поглаживал рыжий бок. Уёну похоже нравилось. Оборотень не возражал такой близости. Зевнув, он уложил голову на грудь Пака. - Это точно сон, - вновь улыбнувшись, произнес вампир. - Ты ведь не говоришь со мной в этой форме… не хочешь… - “Да, Сонхва, это сон. Он ведь хороший?” - с нотками издевки в голосе, отозвался зверь. - Приятный, - согласился Сонхва, проводя рукой по лбу лиса. Тот, в свою очередь, лизнул его в запястье. - “Реальность тоже могла бы быть приятной, но ты… дурак.” - Вампир не ответил. И Уён, поудобнее укладываясь, добавил: - “Спи крепко, соседушка. Набирайся сил. Они тебе понадобятся.” Он не смог сдержать тихого смешка, который вампир уже не услышал. Немного поворачиваясь, в поисках удобной позы, Чон заснул чутким сном.***
Вампирам было достаточно несколько часов сна раз в трое суток. Но в этот раз на восстановление сил Сонхва понадобилось больше времени. Возможно, всему виной была усталость. Или чужое тепло было лучше всякого снотворного? Проснувшись, он взглянул на часы. Было около четырех часов утра. Солнце все еще было за горизонтом и не спешило показывать себя этой стороне мира. Начав ворочаться, Сонхва почувствовал чужое присутствие под боком. Привстав, он опустился взгляд и увидел лежащего кверху пузом лиса. Уён мирно сопел, приоткрыв рот. Его розовый язык вывалился из звериной пасти. Судя по всему, спал оборотень крепко, потому что, когда Сонхва, не в силах удержаться от соблазна, запустил в его мягкий мех руку и погладил по животу, животное практически никак не отреагировало. Лис лишь дернул лапой и тяжело вздохнул. Ощущение сразу же напомнило о сне. Вампир задумался: “Когда в последний раз я видел сны?” Вспомнить не получилось. Он вновь погладил лиса, на этот раз по голове. Коснувшись его ушей, Пак вспомнил, как тот говорил, что ему это не нравится. И словно в подтверждение этих слов, зверь тихонько укнул, отклоняясь от его руки. - Очаровательный, - заметил Сонхва. - Так крепко спишь. Устал? И чем же ты занимался все это время? Наблюдая за спящим зверем, который в таком состоянии выглядел мило и безобидно, вампир улыбался. Однако в следующее мгновение подозрение закралось в его голову. Оно заставило Пака скривиться в страдальческой гримасе. Выпрыгнув из кровати, он выбежал в гостиную и увидел... полный хаос! Этот маленький паршивец вновь постарался на славу: подрал газеты, перевернул банки, цветочные горшки, дорвал последнюю несчастную подушку и вновь разбросал перья. Вид гостиной привел его в ужас. Либо Сонхва спал слишком крепко, что не слышал всего этого кошмара, либо Уён был очень осторожен в своем коварстве. - Чон…! Уён…! - выкрикнул вампир. Он вернулся в комнату, его взгляд упал на пустую кровать. Паршивец оказался очень хитрым и умелым актером, притворяясь спящим. Тявканье, которое больше напоминало смех, послышалось из под кровати. Это позволило Паку быстро обнаружить вредителя. - Испытываешь мое терпение? - Глаза Сонхва загорелись. Он уверенным шагом подошел к кровати. - Так знай оно кончилось. Он схватился за край кровати и слишком легко ее поднял. Лис в туже секунду поспешил покинуть свое укрытие. Понимая, что “прятки” его больше не спасут, он выскочил из комнаты. В этот раз, вспомнив наставления друзей, Сонхва не собирался спускать этот погром Уёну с рук... лап... или чем он там громит его дом? Вампир бросился ловить паршивца. Так они гонялись друг за другом более десяти минут, устраивая еще больший беспорядок. В конечном счете, вновь измотанный Пак плюхнулся на диван, покрытый пухом от подушек. Перья подлетели и тут же устремились вниз, осев на его плечах. - Откуда в тебе столько энергии, маленькое чудовище? Севший напротив него лис тяжело дышал. Прижав уши, он оскалился. Однако этот оскал напоминал больше довольную улыбку. - Тебе весело? Лис упал на пол и начал кататься, переворачиваясь с одного бока на другой. Но как только Сонхва пошевелился, Уён вновь вскочил на длинные лапы и замахал хвостом. Он в любой момент был готов продолжить их игру в догонялки. Однако вампир больше не желал идти у него на поводу, поэтому Пак повалился на диван и, похлопав рукой по пустому месту рядом с собой, произнес: - Иди сюда. Кажется, я все еще хочу спать. - Лис не спешил откликаться на его просьбу и лишь продолжил внимательно смотреть, поворачивая голову то влево, то вправо. Тогда Сонхва позвал его вновь: - Давай… полежим еще немного. Он прикрыл глаза, чувствуя сонливость. Пак, предлагая Чону место подле себя, не сильно рассчитывал на то, что тот и правда заберется к нему под бок. Но надежда была, и она оправдалась. Сонхва специально сдвинулся, оставляя достаточно места для зверя с краю. И когда Пак почувствовал, как диван проседает под чужим весом, он улыбнулся. Его руки тут же распахнулись для объятий. Но в следующую секунду Пака ждало потрясение. Уён уместился рядом. Горячее тело прижалось к нему. Приоткрыв глаза, Сонхва увидел рыжую макушку. Его губы дрогнули, собираясь изогнуться в улыбке, но он сдержал себя. Все еще лежа с раскинутыми в разные стороны руками, вампир не знал, что делать. Логично было бы воспользоваться шансом и сжать обнаженное тело оборотня в своих объятьях, а после приподнять его голову, посмотреть в чарующие глаза, поцеловать… - Теперь ты должен остаться дома и убрать здесь все, - пробурчал Уён, тяжело вздыхая и прерывая очередные фантазии Пака. Вампир отвечает не сразу. Он заводит руки за голову и недолго размышляет. - Так вот для чего все это? - наконец, догадывается Сонхва. - Если хотел, чтобы я побыл с тобой, стоило просто сказать, а не громить мою квартиру. Ой, забыл. Ты не хотел со мной говорить. В его голосе слышались нотки обиды, которые очень возмутили Чона. Парень приподнял голову, устремил на Пака свой хмурый взгляд и произнес: - А ты догадаться не мог? Я сижу целыми днями в четырех стенах, где из развлечений вид из окна. Этот буклет телемагазина, который я разорвал, могу зачитать наизусть. Ты идиот… ты… Перебить Уён оказалось очень просто. Достаточно было протянуть к его лицу руку и коснуться родинки под глазом, чтобы паршивец резко замолк. Оборотень затаил дыхание, а его глаза на мгновение стали ярче. - Хорошо, я понял, - произнес Сонхва, убирая руку. - Ни хрена ты не понял! - тут же в раздражении выпалил Чон. Он не смог сдержать свой гнев, поэтому ударил локтем вампира в живот. Закончив с приступом нежности, оборотень подскочил. Сонхва вздрогнул. Его руки, что потирали место удара, действовали сами по себе. Он схватил Уёна за плечо раньше, чем тот успел от него отдалиться. Парень вновь притих, а после перевел на вампира выжидающий взгляд. В его глазах хорошо читался вопрос: “И что дальше?” Вариантов ответа было немного, а правильный всего один. - Хочешь прогуляться? - задает внезапный вопрос Сонхва. Уён хмурится и с подозрением смотрит на него. - Мы можем выйти и посидеть на площадке перед домом. - Очень своевременное предложение, - замечает Чон, убирая его руку со своего плеча. - Я все ждал, когда ты предложишь. - Ты мог бы просто со мной поговорить… - Мы много чего могли бы, Сонхва, но как-то не получается. И разговоры тоже… Вампир сделал вид, что проигнорировал его слова.***
Минги не испытывал ни страха, ни угрызения совести. Он искренне верил, что поступил правильно. А также верил, что заполучить чье-то сердце проще простого. Пока не встретил Чон Юнхо. Он впервые увидел его пять лет назад. Безумно красивый оборотень с очаровательной улыбкой и добрыми глазами начал работать в кофейне Кана. Очень вежливый и дружелюбный Чон подкупал своей добротой и абсолютно непредвзятым отношением ко всем. Неважно был ли ты вампир, оборотень или человек, Чон Юнхо, отдавая кофе и десерты, желал хорошего дня каждому с самой искренней улыбкой на свете. Минги был покорен им с первого взгляда. Ему всегда удавалось заполучить любую “жертву”. Люди велись на его льстивые речи и деньги, оборотни на харизму и властность. Но Юнхо оказался другим. Первому сделанному комплементу в его адрес он был благодарен. Второму просто улыбнулся. На третий промолчал. А после того, как Минги назвал его особенным, Чон Юнхо безжалостно приговорил его чувства к смерти: “Господин Сон, меня это не интересует. Пожалуйста, больше не делайте двусмысленных намеков”. Это обидело вампира, и он не появлялся в кафе некоторое время. Но вскоре начал вновь приходить. Все было как прежде: намеки, флирт, безжалостные отказы. Кан Ёсан успокаивал и утверждал, что Юнхо по натуре “волк одиночка”, что ему действительно не нужны отношения, что в дело не в нем… - Все дело в этом лисе… Уёне… - Однажды пришел к выводу Минги. Никакие слова Кана или самого Юнхо не смогли убедить его в обратном. Поэтому, когда пришло время выбирать новую жертву для грязных делишек и он пал на Чон Уёна, Минги был только рад. Но кто же знал, что все обернется не так, как они планировали. Минги ломал голову над кучей вопросов, которые возникли после событий ночи полнолуния. Все пошло кувырком. Он был вынужден скрываться вместе с Юнхо. Но оказавшись в свободном плавании, Минги растерялся. Вот уже несколько дней вампир старается держать оборотня в бессознательном состоянии спаивая его отваром из аконита, чертополоха и своей крови. Приходя в себя, Юнхо пытался осознать происходящее, но Минги тут же давал ему “дурман”, вновь погружая в сон. Он сидел часами рядом, гладил его по голове и неустанно повторял: - Не бойся. Все хорошо. Я буду рядом и никому тебя не отдам. Ты мой… Минги был искренен в своих желаниях, но это не меняло того факта, что Юнхо не испытывал к нему ответных чувств. Но вампир, будучи очень упрямым, не терял надежды. Он верил, что в конечном итоге, оборотень все поймет, осознает и примет его любовь. Однако все же имея опасения, Сон решает прибегнуть к “хитрости”. Кто-то назвал бы это гнусностью, но Минги было плевать на чужое мнение. Имея дурной пример, вампир придумал план, который был прост: внушать оборотню, чей разум был беззащитен под действием “дурмана”, что он нуждается в нем. Но хороший результат требовал времени. Поэтому Минги спрятал Юнхо в месте, где, как он думал, их никто не найдет. Склонившись над обратившимся в человека оборотнем, вампир надрезал свое запястье, набрал в рот немного крови. Приподняв лицо Юнхо, он напоил его. Было безумно приятно касаться теплых губ, чувствовать чужую дрожь и слышать трепещущее сердце. Минги это возбуждало настолько, что ему приходилось причинять себе боль, дабы отвлечься от назойливых и непристойных мыслей. Оборотень морщился, когда вампирская кровь пыталась “освоиться” в его теле. - Ничего, скоро станет легче. Твой организм примет меня… ты привыкнешь… Так протекали их дни. Пока в одну из ночей, их одиночество не прервал внезапный гость. Минги только собирался проведать Юнхо и провести подле него часок другой, когда в дверь их тайного убежища постучали. Вампир насторожился. Страх притянул его в свои объятья и прошептал: “Это конец твоих желаний”. Как только он подумал об этом, дверь была сорвана с петель. Темная тень в одно мгновение оказалась подле него. Первый удар - пощечина. Второй удар причинил сильную боль и заставил согнуться пополам. Третий - откинул к стене. После чужие пальцы сдавили горло. Минги вцепился в удерживающую его руку. Воздуха катастрофически не хватало, легкие жгло. Было очень больно и страшно… но не за свою жизнь, а за потерю возможности стать кому-то нужным. - Ублюдок… - с хрипом смог произнести сквозь зубы вампир. Его удерживали не долго, но перед глазами, казалось, пронеслась вся его жизнь. Когда незваный гость, наконец, отпустил, Минги вновь упал. Жадно проглатывая воздух, он пытался восстановить дыхание. - За то, что ты сделал, тебя следовало бы убить. - С пугающим спокойствием произнес гость. - Я знал, что твое нетерпение испортит все наши планы. - Знал, но ничего не предпринял. - Отозвался Сон. Подняв голову, он бросил на знакомого взгляд полный обиды. Горько рассмеявшись, вампир продолжил: - Мы с тобой одинаковые. Поэтому не удивляйся, что я такой… Их диалог был прерван неожиданным появлением Юнхо. Увидев его, Минги вновь завладел страх. “Слишком рано! Еще не время!” - хотел, выкрикнуть вампир, но слова застряли в глотке. Оборотень был ошарашен не меньше него. Он в ужасе смотрел на них. Его губы дрожали, а сам он еле держался на ногах. Очевидно “дурман” все еще имел над ним власть. Когда Юнхо пошатнулся и начал падать, Сон в то же мгновение бросился к нему. - Почему ты так быстро пришел в себя? - задается Минги вопросом, когда чужие руки уцепились за его плечи. - Не может быть… - игнорируя вампира, наконец, произносит оборотень. Его взгляд устремлен на нарушителя их “спокойствия”. - Не говори… не надо… - молит Сон, видя, как тяжело ему приходиться оставаться в сознании. - Чонхо… мы… Юнхо не договаривает, вновь теряет сознание в объятьях Минги. Вампир прижимает его к себе сильнее, когда гость приближается к ним. - Я его забираю. - Нет! - возразил Сон. - Не позволю! - Минги… - в его голосе слышалось предупреждение и нетерпение. - Это нечестно! Почему ты поступаешь так со мной? Молчание ненадолго повисает между ними. В какое-то мгновение Сону даже кажется, что его слова заставили собеседника задуматься. Но эта надежда вскоре лопается, как мыльный пузырь. - Минги, - немного мягче, начинает гость, - я все равно заберу Юнхо. Считай это своим наказанием. Однако, если хочешь спасти его - найди Уёна. - Этот паршивец пропал? - Да. Как сквозь землю провалился. Нигде не можем его отыскать. Думаю, тот вампир из ЦРБ где-то прячет нашего братца-лиса. - Хищническая улыбка показалась на чужом лице. - Но ты же следил за ним и знаешь… - Я найду его, - перебил Минги. - Но обещай, что с Юнхо все будет в порядке. - Не могу такого обещать. Пока Чон Уён не возьмет на себя вину, твой волк в опасности. Так что постарайся, Минги. И в этот раз не подведи меня.***
Оказавшись на улице, Уён был похож на счастливого ребенка, которого привели в парк развлечений. На площадке он забрался на каждую горку, опробовал все качели, тренажеры. Он бегал от одного места к другому словно заведенный. За удивительно энергичным оборотнем наблюдал Сонхва, который сначала сделал пару кругов по площадке, а после сел на лавочку. Поначалу Уён совершенно не обращал на него никакого внимания, развлекая себя самостоятельно. Вампир был не против занять позицию стороннего наблюдателя. Ему очень даже нравилось любоваться очаровательным и по детски смешным парнем, который пробовал забраться на детскую горку. Однако, когда Чон сбросил с себя куртку и облюбовал турник, Сонхва пришлось уделить внимание убывающей луне. Лишь изредка он поглядывал в сторону паршивца, дабы убедиться, что тот никуда не исчез. Еще вампир думал о том, что сейчас достаточно холодно и не следует кому-либо прыгать по площадке в одной футболке, ведь так и заболеть недолго. Чону, наконец, надоело маяться от скуки. Или, возможно, у него таки закончилась энергия и усталость навалилась на него, поэтому он плюхнулся рядом с Паком на лавочку. С довольной улыбкой на лице, оборотень удобно устроился и уложил свою голову на руку Сонхва, используя ее в качестве подушки. Судя по всему паршивец чувствовал себя слишком хорошо, в отличие от Пака. Он, в свою очередь, предпочел бы немного отодвинуться, но теперь это будет казаться странным. В конце концов, Уён мог расценить это как брезгливость или нежелание находиться рядом с ним. Но все это было бы неправдой. Поэтому Пак мысленно повторял: “Просто не двигайся. Он сам заметит и уберет голову”. Но время шло, а паршивец продолжал сидеть как ни в чем не бывало. Некоторое время они сидели в тишине. Чон бесцельно таращился на мотыльков, что кружили вокруг горевшего фонаря. Он выглядел задумчивым и немного грустным. - Думаешь о Юнхо? - вдруг спрашивает Сонхва. Уён в ту же секунду поворачивает свое лицо к вампиру. Его голова по-прежнему покоится на его руке. Когда их взгляды встречаются, Сонхва на несколько мгновений засматривается, а потом отворачивается. В этот момент он не видит ухмылки оборотня. - Тебя волнуют мои мысли? - игнорируя его вопрос, задает он встречный. - Ты просто выглядишь грустным. - О чем ты? Это мое счастливое лицо. Сонхва оборачивается и оценивающе смотрит на “счастливое” лицо. Уён почему-то кажется ближе. Возможно, он успел придвинуться, но Пак не заметил. Он хотел бы подумать над этим, но его мысли вновь прерывает хитрый паршивец, который действительно придвигается ближе. - Сонхва, я могу задать вопрос? Вампир чуть хмурится. В глазах оборотня он замечает огонек коварства. Интуиция Пака начинает беспокоиться и призывает его быть максимально бдительным. Но ему не хочется искать подвохов. Если можно было бы всецело отдать себя Уёну и не испытывать больше мук от сопротивления своим желаниям, вероятно, Сонхва познал бы настоящее счастье. - В отличие от тебя, мне очень интересно узнать, о чем ты думаешь, - произносит Чон, когда вампир так и не ответил. Оборотень, наконец, меняет свое положение: усаживается лицом к Паку, подпирает голову рукой. - Так вот… мой вопрос… - Не обещаю, что отвечу, - предупредил он, перебив. - Это простой вопрос, не бойся, - с ухмылкой заверил Чон и похлопал вампира по коленке, заставляя того заметно напрячься. - Скажи, Сонхва, что тебя во мне привлекло? Ну, помимо моей безупречной внешности. - Скромностью ты не отличаешься, - заметил вампир. - Не пытайся уйти от ответа. - Недовольно фыркнул оборотень. - Другого шанса вот так просто поговорить у нас может больше и не будет. Обижусь, вновь лисом стану и слова тебе не скажу. Но если ответишь, расскажу секрет. - Вот как… - Легкая улыбка коснулась губ Сонхва. Под любопытствующим взглядом Уёна, он не мог отказаться от такого предложения. Поэтому произнес: - Ты и в самом деле красивый, пока не открываешь свой рот, из которого вырывается слишком много бранных слов. - Уён цокнул и буркнул себе под нос, что он как его старшие братья. Но после паршивец вновь устремил взгляд на вампира, ожидая следующих его слов. - Ты очень упрямый, вредный и совершенно невыносимый, когда не спишь. - Эй! - Выкрикнул Уён. Не выдержав, он в очередной раз шлепнул Пака по бедру. - Я не просил тебе описывать все мои достоинства. Просто скажи, почему ты тогда так на меня смотрел? - “Так” это как? Сонхва не следовало задавать этот вопрос и давать Чону повод продемонстрировать тот самый взгляд, который пленил его в их первую встречу в “Вондерленде”. Но Уён, казалось, именно этого и ждал. Как только вопрос был озвучен, паршивец подался вперед. Лицо оборотня оказалось в нескольких сантиметрах от него. - До недавнего времени, - начал Чон, вглядываясь в глаза вампира, - я отчетливо видел твое желание. - Сонхва хотел было возразить или сказать что-то в дух: “не знаю о чем ты”, но пальцы оборотня до боли сжали его бедро, заставляя поморщиться. - Не отрицай! Это было… Но теперь ты смотришь на меня иначе. И этот взгляд мне не нравится. Откуда взялось это сожаление и жалость, а? Скажи, Пак Сонхва, что произошло? Вампир удивленно смотрел на Чона и не мог поверить в то, что этот паршивец оказался таким проницательным. Возможно, он даже догадывается о том, что случилось с Юнхо. Или быть может он был в курсе всего? Внезапно голова Сонхва наполнилась ворохом мыслей, которые отвлекали от главного - от Чон Уёна, который был перед ним. - Сонхва, - зовет он потерявшегося в мыслях вампира, заставляя его вновь обратить на себя внимание. - Твои глаза… - вдруг произносит Пак, протягивая руку к Чону. - В ночь нашей первой встречи, они пленили меня. Я вспомнил кое-кого с похожими глазами. - Женщина? - Да. - Она тебе нравилась? - Это не имеет значения… больше нет… Его пальцы гладят Чона по щеке. Паршивец не сопротивляется, а наоборот, прижимается к ладони, трется и оставляет короткий поцелуй на чувствительной коже. Это место начинает гореть. Сонхва проводит по чужим губам большим пальцем. Уён улыбается. Сердце вампира вздрагивает и учащает свой темп. В этот момент он думает, что если это было испытание, то он с треском его провалил. Позволяя себе проявить слабость, Пак поддается искушению. Притянув Уёна к себе, Сонхва целует желанные губы со всей нежностью, на которую он только сейчас способен. Уёну нравилось целоваться, это чувствовалось в каждом движении его губ и языка. Он смаковал момент, наслаждался каждой секундочкой. Сонхва хотел бы провести вечность на этой скамейке и под этим подкрашенным рассветом небом, но Чон прервал поцелуй. Он потерся носом о подбородок Сонхва и шепотом произнес: - Это место не лучший выбор для продолжения. - Уже перехотелось дышать свежим воздухом? - шепчет в ответ вампир, целуя его родинку под глазом. - Я буду слишком громким. Мы всех разбудим… - Звучит интересно. - Сонхва… пошли домой… - Как пожелаешь. На протяжении всего пути обратно в квартиру они старались держаться друг от друга на расстоянии. Напряжение между ними было осязаемо и походило на пороховую бочку. Достаточно было одной искры, чтобы случился взрыв. Оказавшись в одном лифте, Сонхва всеми силами старался унять своих демонов, которые тянули его руки к впереди стоящему Чону. Оборотень, очевидно, чувствовал на себе пристальный взгляд Пака, слышал тяжелое и ровное дыхание. Он мог поклясться, что в размытом отражении видел его самодовольную ухмылку. Они вышли из лифта. Оказавшись перед дверью, Сонхва тянул время, не вводя пароль электронного замка. Он словно давал им шанс передумать, отступить. Или только себе? Когда Пак мельком посмотрел на Чона, то увидел, как тот сверлит его пристальным взглядом. В глазах оборотня читался вопрос: “Ты издеваешься?” Да, возможно, все так и было. Но в конечном счете, их желания не оставили им выбора. Как только дверь была открыта, Уён прошмыгнул внутрь, опережая вампира. Он быстро скидывает с себя обувь и убегает в гостиную. Сонхва вновь находит повод оттянуть неизбежное. Пак, ссылаясь на свою педантичность, аккуратно ставит обувь оборотня рядом со своей. Он стоит в прихожей, смотрит в пустоту. В голове нет ни одной мысли. - Сонхва… Звать его по имени вновь Чону не приходится, вампир тут же реагирует и переводит свой взгляд на него. Они смотрят друг на друга. Молчат. Каждый из них выжидает. Кому-то нужно сделать первый шаг и, наконец, начать двигаться. Сонхва замечает, как Уён сжимает пальцы в кулак. И он надеется, что это признак нетерпения, а не раздражения. Прежде чем Чон дает понять о своих намерениях, вампир решается сдвинуться с места. От внезапности оборотень вздрагивает, когда Сонхва вдруг делает шаг навстречу. Но он удивляется и, возможно, разочаровывается (этого Пак уже не видит), когда вампир проходит мимо. Стянув с себя куртку, Сонхва бросает ее на диван в гостиной. Он слышит позади себя тяжелые шаги и чувствует нутром недовольство Чона. У него не возникает желания обернуться и убедится в своей догадке. Поэтому он просто ждет слов или действий от паршивца, который изводит его лишь своим присутствием. Уён подходит ближе. Руки оборотня опускаются на плечи Сонхва, а спустя секунду он целует его в шею. Пак стоит неподвижно, позволяет чужим рукам забраться под свою футболку. От обжигающих касаний кожа покрывается мурашками. Он чувствует его горячее дыхание и тихий шепот. Уён вновь произносит его имя и это возбуждает. Заставляет почувствовать тяжесть в конечностях и дурацких бабочек в животе. Их рой мгновенно оживает, начинает биться в припадке, заставляя почувствовать волнение от предвкушения грядущего наслаждения. Однако демоны, не дающие ему покоя все это время, не находят покоя. Сонхва сжимает пальцы в кулак, и зажмуривает глаза. Он становится чувствительнее к прикосновениям. Но внезапно Чон прекращает свои игры, и тепло его тела исчезает. Испытав в то же мгновение тревогу, Пак открывает глаза. Уён оказывается перед ним с обнаженным торсом. Бесстыжий паршивец, без капли сожаления, вызывающе взирает на него, вздернув голову. Взгляд Сонхва скользит по красивой линии плеч, ключицам, задерживается на вздымающейся и тяжело опускающейся груди. - Я обещал рассказать тебе секрет, - произносит оборотень, заглядывая в глаза Сонхва и самодовольно улыбаясь. - Я не хрустальный, ты можешь ко мне прикоснуться. - Вот как… Но могу ли я тебе верить, Чон Уён? - спрашивает Пак. Его губ также касается легкая улыбка. - Был повод усомниться во мне? - искренне удивился он. - В последний раз когда ты, маленький хитрец, так себя вел, я потерял бумажник с удостоверением. - Всему виной твоя невнимательность, детектив Пак. - Уён ухмыляется, вспоминая их встречу в переулке. - Но сегодня ты вряд ли что-нибудь потеряешь, кроме самообладания. - Такой самоуверенный, - произносит Сонхва, беря его лицо в свои ладони. - Не боишься? Я ведь не отпущу тебя, пока не отплачу за все твои старания. - Быть может я этого и добивался, но ты слишком много отвлекался. - Не пожалей, - наклоняясь ближе, предупреждает вампир. - Не болтай - действуй… Их порох был подорван. Страсть, которая копилась долгими днями, вырвалась на свободу, всецело поглощая их. Горячие поцелуи, которыми они увлеклись, сводили с ума. Сонхва лишь на мгновение показалось, что этого вполне может хватить для удовлетворения похоти, но внутренний зверь взвыл, когда рука Уёна нагло схватила Пака за пах. В отместку он прикусил паршивцу губу, и Уён издал недовольное мычание. Прервав поцелуй, бесстыдник Чон толкнул Сонхва, заставив того бухнуться на несчастный, повидавший многое за эти дни, диван. Пока вампир мешкал и пытался осознать происходящее, оборотень уже успел удобно расположиться на его коленях, прижаться к нему своим возбужденным достоинством и вновь увлечь в пылкий, влажный поцелуй. Для Сонхва время вдруг ускорило свой бег, когда паршивец Чон, изнемогая от желания, стал тереться об него. Его собственная плоть охотно отзывалась на действия оборотня, и ей уже становилось очень некомфортно в тесноте нижнего белья. Пак вцепился в бедра своего мучителя, в надежде притормозить его. Но этот бронепоезд было невозможно остановить. Он это осознал в тот самый миг, когда паршивец забрался рукой под ткань белья и сжал его в своей руке. Сонхва зашипел. После таких маневров на бедрах оборотня наверняка точно останутся синяки. Но это было лишь начало. Свои игры с возбужденной плотью вампира Уён сопровождал покусываниями. Сонхва совершенно не был удивлен данному пристрастию паршивца. Но его поразило то, с каким неистовством он это делал. Чон больно впивался в его кожу, порой заставляя Пака вскрикивать и ругаться. Но в следующее мгновение он нежно целует место укуса, зализывает следы от своих зубов и оставляет засос. После он отстраняется, любуется своим трудом и его довольный вид словно кричит: “Это сделал Я - Чон Уён”. Гордый собой паршивец совершенно не думает о том, сколько любви и ласки сам Сонхва желает ему подарить. Поэтому вампиру приходиться в прямом смысле отбиваться от его натиска. - Стой… притормози… - просит Пак, хватая оборотня за плечи и отстраняя от себя. Уён смотрит на него с непониманием, раздражением. Нетерпение чувствуется в напряженных мышцах его тела. - Нам ведь некуда спешить… Расслабься, Уён. Он проводит рукой по его груди, задевает чувствительную бусинку соска, вокруг которого кожа покрывается мурашками. Чон вздрагивает, вновь подается вперед и пытается поймать ртом губы Сонхва, но он не дается. Ему приходится схватить оборотня за горло, дабы удержать. Это злит Уёна и следы его мести тут же проявляются красными полосками на плечах Пака, в которые бесстыдник впивается ногтями. - Тебя надо научить не только терпению, но и наслаждению, - с улыбкой произносит вампир. - В такой момент ты решил поиздеваться надо мной? - Нет, я просто тоже хочу сделать тебе приятно. Уён, позволь мне. Оборотень кажется растерянным. Очевидно, он не совсем понимает его, поэтому задает вопрос: - Позволить что? - Заняться с тобой любовью. Сонхва выпрямился. Его руки обхватили Уёна за талию и притянули ближе. Паршивец, чувствуя неудобство, начинает елозить, когда их возбужденная плоть утыкается друг в друга. Смущение, отразившиеся на лице Чона, заставляется Пака улыбнуться. Вампир дотягивается до его губ и оставляет короткий поцелуй. После чего, подхватывая оборотня, он резко встает. От внезапности Уён вскрикивает и цепляется за плечи Сонхва, пытаясь не опрокинуть их обоих. - Дурак! Что делаешь? - Начал ругаться Чон. - Пошли в кровать? - с улыбкой произнес вампир. Не дожидаясь ответа, Пак понес свою возмущающуюся ношу в спальню. Бросив паршивца на кровать, он быстро забрался на него сверху и приступил к исследованию каждого уголка его тела. Уёну предстояло выучить много “уроков любви” от Сонхва, которые навсегда отпечатаются в его памяти. Захлебываясь в наслаждении и отдаваясь всецело процессу, они познавали друг друга с иных сторон, прежде никому неизвестных. Всякий вскрик, стон и мольба были истинно искренними. Каждое движение, поцелуй - ответными. А все слова - признаниями. Пока в спальне двое наслаждались друг другом, телефон, забытый в кармане куртки Сонхва, оставлял уведомления о пропущенных вызовах и одном сообщении: “Мы наконец-то…”[ … поймали его! Чон Юнхо в участке. Приезжай! Срочно! ]