Второй шанс?

      Нат не знал, когда приехал Жан, помнил лишь привезённый им виски, что обжёг гортань, тепло вокруг тела и свой охрипший голос, что срывался ещё не раз. Моро не спрашивал, просто был рядом, помогал не утонуть в себе. Не давал ранить и так пострадавшее тело, а после бережно и кропотливо обработал новые раны и синяки. Руки чесались от желания впиться в кожу ногтями, раздирая до кровавых полос и не оставляя ни сантиметра живого. Жан был рядом, не заглядывал в глаза, не просил ответов, просто тихо шептал на французском каждый раз, когда хрипы переходили в что-то более надрывное, а из покрасневших глаз текли слезы.       Натаниэль был благодарен ему в тот вечер и на следующее утро, когда рядом с его кроватью был оставлен стакан с водой и таблетка обезболивающего. Голова болела настолько, что, казалось, внутри что-то растворялось и тут же начинало полыхать, распространив по всему телу волны мигрени.       Вставать с постели не было ни единого желания, но воздух, пропитанный запахом свежей выпечки, заставил его желудок умоляюще закричать. Укутавшись в одеяло, Нат прошёл на кухню, заметив, как Моро кружил вокруг плиты, разливая тесто и готовя блины. Он что-то почти кричал в трубку, но Веснински не вникал в перевод, просто сел за небольшой столик и наблюдал за мельтешением француза. Когда Жан всё же заметил его, то буркнул что-то в телефон, обернулся и подозрительно сузил глаза. Его руки были упёрты в бока, в одной из ладоней была лопатка, а взгляд сканировал Веснински. — Выглядишь как дерьмо, — выдал вердикт тот. — Спасибо, — Натаниэль пожал плечами, это уже было обыденностью.       Жан развернулся, перевернул блины, а после поставил перед Натом тарелку. — Ешь и в душ.       Натаниэль кивнул, принявшись за завтрак. Его внимание вновь привлёк вид за окном. Сегодня там был небольшой снег. Крупные, но редкие хлопья медленно кружились в воздухе, искрясь и засыпая подоконник оконной рамы. Зима всё больше и больше входила в свои владения, опустив штат в изморозь и холод. Нат редко видел снег, но каждый раз задумывался, правда ли, что когда сугробы заметают двора, то дети выходят играть со снегом? Кто вообще будет играть с чем-то холодным, что каждый раз покрывало руки льдом чуть ли не до обморожения? Ему это пробовать не доводилось, лёд отталкивал, заставляя принимать сторону тепла и мягких одеял, когда пальцы согревал горячий кофе. Натаниэлю было достаточно жить в прохладе Эвермора. Под землёй там всегда блуждал могильный холод, будто они все были глубоко закопаны, не самое приятное ощущение.       Натаниэль ещё никогда не чувствовал себя настолько обессиленным, вся его энергия утекала, словно через решётку, и как это остановить разгадки не находилось. Мысли постоянно опутывали его сознание, мешая сосредоточиться хоть на чём-то.       Тёплая вода смыла остатки вчерашнего вечера, ощущение чужого присутствия и прикосновений. Чем дольше Нат стоял под струями, тем больше он чувствовал себя чистым и новым, пусть и чертовски уставшим.       Натаниэль не нашёл ничего лучше, чем просто запить свои мысли алкоголем. Это был идеальный и всегда безотказно работающий план. Алкоголь притуплял его сознание, позволяя думать о чём угодно, лишь бы не о реальности. Помогал затушить собственные чувства и желания, расслабиться, не вылезая из собственного мира и комфорта.       Виски был идеальным помощником в каждой минуте жизни, Нат это понял, ещё когда в Эдгаре Алане находился Кевин, парень всегда праздновал победы и поражения в компании водки или любого другого крепкого алкоголя и, что ж, эту самую долю воспитания в нем возродил, наверное, именно Дэй.       Брав в пример своих братьев, Натаниэль с уверенностью мог сказать, что это напоминало игру плохой коп и хороший коп. Где роль обучить Ната почти всем дурным привычкам досталась Кевину, а попытки предотвратить это и воспитать взял на свои плечи Моро. Жан до сих пор пытался хоть как-то взрастить в нём какие-то приличия, хотя Нат честно не понимал, зачем. Кого волновал порядок в его спальне, или то, как он выглядит, как он говорит… Ладно, с тем, как он говорит, Натаниэль был согласен, слишком часто его острый язык доставлял проблем, но это, по правде говоря, уже не поддавалось контролю даже со стороны Веснински.       Поэтому Нат просто привык, что к журналистам ходит не он, и все важные переговоры почти никогда не затрагивают его. Это было даже хорошо, он не был поклонником речей, но иногда раздражало, что он не может высказать своё такое дорогостоящее мнение, особенно когда Жан просто захлопывал его рот рукой, оттаскивая подальше от неприятностей, но, как оказалось, проблемы приносил не только его язык.       После вчерашнего Натаниэль не знал, как реагировать на своё тело, никогда прежде оно не действовало раньше мыслей, то, что он вчера сделал, не укладывалось в его голове. У них была сделка с Эндрю, где каждый уважал друг друга, и его действия в этот раз слишком разнились с тем, что он обещал вначале. Натаниэль полностью понимает позицию Эндрю в этом случае, но не в остальных. Кто первый нарушил это? Из-за чего пошла та самая трещина, рушащая всё, словно карточный домик, шаг за шагом.       Где-то должно быть рациональное объяснение, и нет, Натаниэль не искал крайнего, просто пытался по ниточке дойти до начала и искренне понять, где был не прав. Эндрю на объяснения не утруждался, но и взгляд с одной стороны не помогал. Ему нужно прийти к решению, каким бы оно ни было.       Если не на каникулах, то Натаниэль попробует позже. У него было ещё немного времени, до того пока всё не разрушится окончательно, чтобы попробовать обсудить это с Эндрю и, возможно, вернуть хоть что-то. Рано или поздно, но и сам Миньярд придёт к этому. Его лекарства не будут вечны, а соулмейт, к величайшему сожалению, останется на всю жизнь.       Как бы то ни было, у Натаниэля уже был самый дорогой ему человек. Жан, о котором следовало позаботиться чуточку больше, чем сейчас. Нат должен был собрать себя хоть во что-то, чтобы подарить брату это Рождество. Впервые вырвав их из лап Эвермора на такое пусть и не долгое время, он должен сделать этот момент незабываемым хотя бы для Моро. Это его задача на сейчас: позаботиться о том, что ему дорого и родно.       К моменту, когда вторая бутылка Джемесона отяжелела в руке, на город уже опускался серый вечер. Сегодня небо было грязным от туч и закат не так радовал своим мягким свечением, как вчера. Это уже больше походило на жестокие зимние будни, пусть сегодня и было рождество.       Жан нашёлся в гостиной, склонившись над ноутбуком в одеяле, он каждые несколько мгновений щурился в экран в попытках что-то разглядеть. Натаниэль щёлкнул выключателем, разогнав мрак комнаты, и заставил их обоих щуриться. Жан обернулся к нему, несколько мгновений сканировал, а после шумно выдохнул. — Сколько ты выпил? — его голос не был груб, скорее просто походил на общение родителя с ребенком. — Ммм… — напел Нат, его взгляд заметался по комнате, а после он безуспешно обернулся назад в попытке увидеть, какая эта была бутылка, но встретил лишь серые стены коридора вместо собственной спальни. — Иди спать, — Жан поднялся со своего места, сильнее укутав плечи в плед, — а лучше сначала в душ, может быть, тогда твой перегар не будет таким сильным с утра.       Моро прошёл в кухню, на что Нат лишь проводил его взглядом, а после опустился на всё ещё тёплое место посреди дивана. Глаза нашли оставленный им вчера мобильник. — Что ты делаешь? — Жан недовольно сморщился. — Иди в постель.       Натаниэль вздёрнул на него взгляд, увидев, как француз уперся руками в бока, вот-вот готовый вышвырнуть его из гостиной. Синие глаза зажглись чем-то нехорошим, а весь выпитый алкоголь пустился в новый круг по организму. — Чёрт возьми, нет, — простонал Жан, уже осознав, что может обозначать это выражение, — что ты удумал в этот раз?       По лицу Натаниэля расползлась ухмылка, не предвещающая ничего хорошего, а после он как ни в чём не бывало поднялся со своего места, откинув телефон на подушки. — Такси приедет через тридцать минут, будь готов, — произнёс он, пройдя мимо Моро, и незаметно прибавил шагу, зная, какая реакция может быть у брата. — Какое такси? — вспыхнул Жан, схватив наглеца за плечо. — Что ты задумал?       Нат обернулся и, невинно улыбнувшись, заглянул в глаза брата. — Мы едем в бар? — спросил он будто ему было неловко, хотя он навряд ли знал правильное значение этого слова. — Какой бар? — Жан спросил то ли неверяще, то ли уточняюще, вызвав у Ната тихий смешок. — Парадайс, неплохой бар недалеко отсюда… — голос Веснински затихал по мере того, как взгляд брата становился твёрже, буквально испепеляя его. — Если хочешь, мы можем выбрать другой… — Какой бар, Нат, чёрт возьми? — француз всплеснул руками. — Ты еле стоишь на ногах, ты чертовски пьян! — А ты нет, — выдал за причину он, — к тому же, сегодня рождество, мы должны это как-то отметить! — Натаниэль обиженно нахмурился. — Одного тебя пьяного хватает в этой квартире, — сузил глаза Моро, — и не делай такой взгляд. — Ну Жан… — Натаниэль поднял на него свои синие глаза, что искрились от виски и падающего на них освещения, — разочек, когда мы в последний раз так делали… — забубнил он, поджав губы, когда Жан развернулся на пятках, покинув его компанию. — Жан! — Иди собирайся, — донеслось из другого конца квартиры.       Нат вспыхнул расслаблением, тут же отступив в спальню. Ему предстояло ещё выбрать то, в чём он будет праздновать своё первое взрослое рождество.       Выбор остановился на узких чёрных брюках и простой широкой рубахе с манжетами на рукавах тёмно-лазурного цвета. Несколько пуговиц были расстегнуты открыв вид на его ключицы. Пусть и большая часть тела была скрыта, спрятав свежие гематомы, но его лицо это не спасло. Почти прямо под глазом, на скуле, цвёл бордовый синяк, губы же представляли собой нечто более болезненное, они кровоточили каждый раз, когда Натаниэль кривил их в улыбке, трескав небольшие ранки.       Нат в последний раз вгляделся в собственное отражение, впустил в волосы пальцы и прочесал непослушные локоны. Подхватил с пола оставленную бутылку, вновь припал к горлышку и поморщился от разъедающего чувства внутри. Ступил ближе к окнам, вглядевшись в темноту улицы. Дороги были покрыты сугробами, что ещё вчера были вдвое меньше, а снег падал неторопливыми хлопьями, искрясь в свете ночных фонарей.       Из гостиной зазвонил телефон, послышались причитания Жана, а после его нервные шаги в сторону звука. — Такси прибыло, — оповестил он, побудив перейти к более активным сборам.       Натаниэль выдохнул в последний раз и вышел в коридор, куда тут же вылетел Жан. Сегодня его вид несколько отличался от того, что Нат привык видеть каждый день. Чёрные брюки хорошо сочетались с такой же чёрной водолазкой, подчеркнув все самые пикантные места. Веснински присвистнул, оглядев, как удачно ткань обтянула его спортивное тело. На шее висела небольшая цепочка, зацепившая его взгляд. Натаниэль приблизился, взял кулон в руку и рассматривал добрые несколко секунд, а после фыркнул, отступив. Это был кулон, который Нат подарил ему на восемнадцатилетие. — Нам пора, — сказал Жан и подхватил своё пальто, уже обувшись. — Да, мам, — выдохнул Нат, залезая в свои ботинки, а после укутался в простой чёрный плащ, тут же пожалев, что не взял с собой чего-то более тёплого.       Такси встретило их жаром растопленной печки и приятного запаха, пропитавшего салон. Натаниэль свернулся на своём месте, вслушавшись в тихую музыку, играющую из динамика. Жан рядом же не выпускал из рук мобильник, всё время что-то печатая и то и дело вздыхая. Нат покосился на него, за что получил лишь быстрый взгляд, а после снова вернулся к созерцанию пейзажа за окном.       Если не считать снега, что падал прямо к Веснински за шиворот, то погода была отличная. Нат хмуро поднял взгляд на небо, как бы высказывая всё своё недовольство. На лоб упало несколько снежинок, и, немного посомневавшись в своих действиях, Натаниэль всё же открыл рот, ожидая, когда хлопья попадут к нему на язык. Жан рядом фыркнул, привлекая к себе внимание, и тут же спрятал мобильник, увидев искру во взгляде младшего. — Удали, — строго потребовал Веснински, хотя его губы всё равно растянула непрошеная улыбка. — Что? — глупо похлопал глазами Моро. — Фото, — Натаниэль сощурился, когда плечи Жана затряслись от смеха, а после огляделся вокруг.       Пушистый рассыпчатый снег направился прямо в довольное лицо Моро, заставив того распахнуть глаза от неожиданности. — Что это было? — он вспыхнул, нахохлившись. — Не знаю, — только и ответил Нат, отправив во француза вторую порцию снежных снарядов. — Ах ты маленький паразит! — воскликнул Моро и принялся за ответный удар.       И только когда Натаниэль полностью был мокрый от снега, а Жан безостановочно смеялся рядом, взирая на нахохлившегося брата, их бой прекратился.       Люди, стоявшие у входа в бар, странно на них косились, то и дело переговариваясь, узнав двоих воронов и спрятав улыбки за ладонями. Нат посмотрел на них, заставив отвернуться. Алкоголь всё меньше циркулировал в крови, что заставляло мерзнуть всё сильнее, Натаниэль пожалел, что не ухватил свой виски с собой. — Пошли, снежная королева, — в последний раз усмехнулся Моро, утянул его в сторону входа и одновременно с этим отряхнул рыжую макушку от снега. — Ты поплатишься за это, — обиженно вздохнул Натаниэль, чем-то напоминив ребёнка. — Безусловно, — согласился Жан. — Моя месть будет коварна, — не унимался Веснински, следовав за братом. — Если она не будет таковой, я разочаруюсь, — беззлобно фыркнул Моро, пройдя мимо охранников, и затащив брата в шум бара.       Из-за праздника в клубе не было и метра, свободного от людей, Натаниэль с трудом протиснулся к бару, выглядывая пару свободных для них мест. Жан с отвращением покосился на целующуюся прямо перед его лицом парочку, вызывая низкий смех из горла Веснински. Нат поднял руки в виде капитуляции, когда на него с гневом уставился француз. — Куда ты нас притащил? — фыркнул Моро, подперев щёку ладонью и почти прокричав слова Нату. — А ты ожидал чего-то другого? — Натаниэль посмотрел Жану за спину, где на шесте танцевали несколько девушек и даже один низкорослый парень.       Француз этого ещё не видел, но Весниснки готов был поспорить, что на трезвую голову ему и правда не стоит этого делать. — Попросите описать это одним словом, и я скажу ЗПП, — закатил глаза Жан, махнув бармену. — Ага… — напел Натаниэль, вглядевшись в строчки меню, картинки пестрили чем-то разнообразным, но ничего не мыслящий в этом Нат лишь ткнул в первый попавшийся, кивнув бармену и вытащив из кармана наличку. — Почему у меня ощущение, что ты здесь завсегдатый? — Моро выдохнул сквозь зубы, пробаабанив пальцами по столешнице. — Конечно, каждые выходные, — съязвил Нат, увидев скривившееся лицо брата. — Сделай лицо попроще, на тебя уже оглядываются.       Жан осмотрелся вокруг, встретив лишь незаинтересованную толпу и снова несколько целующихся пар. Когда его взгляд был в сантиметре от сцены с танцовщицами, Нат осторожно потянул его за плечо к только что принесённым коктейлям. — Наш заказ, — указал он на пару каких-то коктейлей, тут же обратно подозвав бармена и заказав привычный для него виски и вино для Моро, знав, что этого цветного безобразия явно будет мало.       Жан покосился на их коктейли, явно думая о том же, и с подозрением поднёс трубочку к своим губам. Натаниэль проводил это своим взглядом, довольно расплышись в ухмылке, когда лицо француза перекосилось то ли от крепости, то ли от сладости напитка. — Это отвратительно, — выдал вердикт он. — Знал, что тебе понравится, — хмыкнул Веснински, сделав первый глоток и поморщившись от того, как эта жидкость неприятно прошлась по горлу. — Я готов пить чистый виски, если ты не принесёшь больше это, — взмолился Моро, подняв на брата отчаянный взгляд.       Натаниэль лишь кивнул на бармена, возвращающегося к ним.       Француз с благодарностью принял своё вино, наконец расплывшись в улыбке и засветившись глазами. Когда их алкоголь наконец начал выполнять свою роль, циркулируя по крови и чуть туманя рассудок, Натаниэль подлил ещё виски в свой стакан, осмотрев захмелевшего брата и наконец решившись. — И кто же твой новый дружок? — вопрос заставил Жана оглянуться на него и несколько секунд вглядеться, прежде чем он смущённо отвернулся. — Эй, никаких секретов, забыл? — Нат шутливо толкнул его в плечо, сглотнув неприятное ощущение, что появилось внутри. — Слишком трезв для этого, — с этими словами француз влил в себя остатки вина и отвернулся от пристального взгляда. — Ты или я?       Жан просто усмехнулся, пододвинув к Веснински его стакан. — Я должен уже волноваться? — нервный смех донёсся откуда-то изнутри, побудив Ната сделать большой глоток виски. — Не думаю, но… — Жан сцепил костяшки пальцев, нервно оттянув, заламывая, — мне кажется, я нашёл свою пару.       Чёрт возьми, Натаниэлю действительно нужно больше виски… Синие глаза Натаниэля распахнулись до невозможности, а внутри что-то остановилось, Нат медленно набрал в лёгкие воздух. — И кто? — его взгляд сузился, когда Моро сглотнул, опустив взгляд. — Джереми? — как бы спрашивая самого себя, ответил Жан, следив исподлобья за реакцией брата. — Нокс? — Натаниэль замер с бокалом у рта, попытавшись вспомнить каких-нибудь других Джереми на его памяти. — Ну… — Жан пожевал нижнюю губу. — Это лишь догадки. — Ты не знаешь точно, да? — утвердил Нат, нервно облизав губы. — У нас не было касания, — Моро замахал руками, а после взялся за голову, оттянув у корней. — Мы. Мы не касались напрямую, ну, — он потёр свои ладони, — ты понимаешь…       Натаниэль кивнул, вновь отпив свой виски и попытавшись переварить то, что он только что услышал. Его горькую улыбку скрыл стакан. — Думаю, мы поговорим об этом завтра, да? — сказал он, запустив пальцы в тёмные волосы на макушке Моро. — Да, думаю, лучше завтра, — согласно кивнул француз, отпив ещё вина. Натаниэль сморщился, кинув взгляд на меню. — Как насчёт забыть это на сегодня, — ткнул пальцем в меню, подозвав бармена. — Что ты заказал? — Жан пытался проследить взглядом за барменом, но тот работал за кромкой стола. — Тебе понравится, — улыбнулся Нат. — В прошлый раз вышло наоборот, — насторожился он, но послушно принялся ждать их заказ.       Когда добрый десяток стопок опустился прямо перед его носом, Жан уже не был так доволен. Сощурил взгляд, сгриммасничав и скосив взгляд на довольного брата. — Что это? — обвёл пальцем рюмки. — М? Какая-то смесь водки, рома и газировки? — невинно похлопал глазами он, разделив стопки на порции. — Это плохая идея. — О нет, чёрт возьми, это лучшая идея за этот вечер, — расплылся в улыбке Нат, взяв дольку лайма с одной рюмки. — Кто быстрее? — Нат, нет! — взмолился он. — Раз, два… — Не смей! — Три, — закончил отсчёт Натаниэль, подхватив одну стопку и вынудив сделать то же самое.       Горькая жидкость пролилась по его горлу, обжигая всё внутри, не спасала даже кислота цитруса, когда одна за одной рюмки пустели в его руках. Сделав последний глоток, он вздрогнул всем телом, поморщился и сквозь пелену на глазах увидел, как Жан, скривившись, влил в себя последний шот. — Это было хорошо, — выдохнул он, вцепившись пальцами в стойку, когда алкоголь резко добрался до его сознания.       Жан рассмеялся, увидев нелепость брата, а после шатко слез с барного стула, вызвав такой же тихий смех у Натаниэля. — Куда ты собрался? — остановил его Нат, не дав уйти дальше бара, и сам спустился на твёрдый пол. — Ммм… — прогудел тот, оглядевшись по сторонам, — потанцевать?       Смех Натаниэля стал громче, когда он увидел растерянное лицо француза и понял, что всё придется брать в свои руки. — Я не буду заниматься твоим похмельем с утра, — предупредил его Нат. — О нет, ты будешь, — возразил Моро, нетрезво тыкнув пальцем в бар, — это ты меня сюда притащил. — Нам нужен кто-то третий, кто поможет с утра, — усмехнулся Натаниэль. — Ага, третий, но чтобы это не закончилось групповушкой. — Да, ты чертовски прав, мой дорогой, — кивнул Нат, наконец утащив их в центр толпы.

***

— Мы не нашли третьего… — сонно пробубнил Жан, опустив голову на плечо брата. — Зато мы наконец едем домой, — Натаниэль вгляделся в горизонт, где уже виднелась кромка рассвета.       Моро прогудел что-то утвердительное, удобнее устроив своё пьяное тельце и растёшкись лужицей на заднем сидении такси. — Я не потащу тебя на себе, — пробубнил Нат. — Конечно, ты же такой маленький, я тебя раздавлю, — сказал он, довольный собой. — Это просто ты двухметровая балда, — закатил глаза Натаниэль, — спи уже.

***

— Должен ли я вызвать экзорцистов? — усмехнулся Моро, когда Натаниэль всё же вышел из спальни.       Нат протёр глаза пальцами, попытавшись избавиться от ощущения песка, жжение только усилилось, из-за чего лицо его скривилось, выдав весь спектр эмоций. Жан рядом тихо рассмеялся, оглядел его внешний вид и тут же замолк, увидев острый взгляд парня. — Ты выглядишь жалко, — он спрятал улыбку за стаканом с кофе. — Ты не лучше, — передразнил его Нат, подойдя к кофейнику и вылив остатки себе в кружку. — Завтрак в холодильнике, — закончил перепалку Жан, увидев, как скривилось лицо брата на слова о еде, — ну или обед, — смирился он.       Натаниэль кивнул, подхватил с подоконника сигареты и прошёл на балкон. — Если ты будешь сидеть на холодной плитке, никогда больше не познаешь радости секса, — упрекнул его Моро, кинув в Веснински подушку. — Если ты будешь вести себя как мамка, то вообще не узнаешь, что такое секс, — поддержал Нат, но всё же уселся на предложенное сидение.       Жан фыркнул, отправив кружку в раковину, и всё же покинул кухню, оставив Натаниэля в своём собственном распоряжении.       Нат обернулся через плечо, проследил за братом, а после прикурил первую сигарету. Утром это было сложно назвать, солнце скоро начнёт заходит обратно из-за слишком коротких зимних дней, а холод уже проникал в щели окон. Нат вздрогнул, бодрясь от сквозняка, и подавил в себе желание вернуться в постель. Он и так проспал до позднего обеда, и сейчас мысль о том, чтобы провести все каникулы во сне, не казалась такой привлекательной, как раньше.       Вчерашняя ночь была для Ната чем то… странным. Как огромное яркое пятно во всех его воспоминаниях, что-то необычное, но оно не пугало, а скорее просто настораживало. Натаниэль не привык к таким вечерам и не думал, что когда-нибудь сможет привыкнуть, но он действительно надеялся, что таких моментов станет хоть чуточку больше, чем никогда.       Когда на город опустился вечер, Натаниэль наконец перестал слоняться по углам их небольшой квартиры, а просто занял место подле дивана, краем глаза поглядывая какое-то кулинарное шоу на телевизоре и копаясь в своих вещах.       Несколько коробок, документы, чеки и папки — всё это было разбросанно по плюшевому ковру в полном беспорядке. Нат искал какие-то бумаги, то и дело вертел головой и перелистывал одни и те же конверты по несколько раз. Жан сидел на диване, поджав под себя ноги, укрытый пледом, с чашкой тёплого чая в руках. Натаниэль не делился с ним своими намерением, поэтому Жану лишь оставалось наблюдать за этими копошениями и бросать взгляды на озадаченное лицо брата.       Наконец, когда большая часть была разобрана и осторожно упакована в непримечательную коробку, Нат принялся за ручку и небольшой листок. В этот момент Моро действительно стало интересно. Каждые несколько минут эмоции на лице Весниснки скакали от мягкой улыбки до небольшого разочарования.       Все это длилось настолько долго, что Жан, не имея сил терпеть, попытался заглянуть через плечо брата в его рукописи. Легкий шлепок ладонью по его лбу ясно дал понять, что ради собственного здоровья лучше в это не лезть. Наконец Нат свернул бумагу в небольшую трубочку, перевязал посередине простой ниткой и опустил поверх остальных документов, запечатав коробку. Поднялся с места, уходя в сторону спальни, и почти тут же же вернувшись уже с чем-то более интересным в руках. Небольшой клинок, новый, всё ещё лежащий в ножнах, был чем-то удивительным для Жана. — Новый нож? — рискнул он.       Нат лишь согласно прогудел, не оторвавшись от собственного занятия, и достал оружие из защиты. Его лезвие было настолько чистым и отполированным, что, когда он увидел свои глаза в отражении, чуть не выронил нож из рук, тут же проклиная своего отца. На обоих сторонах металла была гравировка. Натаниэль Веснински. Нат думал о том, чтобы оставить просто инициалы, но тут же отбросил эту идею, не желая, чтобы их с отцом оружие было настолько похоже. Чёрная, плетёная кожаным жгутом рукоятка, была дополнительно обвита красными нитями прямо перед гардой завершая картину. Это был очень дорогой нож — понял Жан, но зачем Нату что-то подобное, если у него уже достаточно оружия?       Натаниэль достал из-под повязок второй нож, а после склонился и принялся вскрывать навершие так, чтобы ни одна царапина не задела головку рукояти. Его руки расслабленно задрожали, когда он наконец сделал это, рассмотрев полость внутри ножа. Пальцы прошлись по кромке, а после Веснински просунул внутрь небольшой сложенный листок, которого Жан даже не заметил изначально. Закрыл обратно навершие, пару раз постучав им по полу, чтобы оно прилегло плотнее, а после подкинул нож в руке, как бы примеряя вес. — И что это сейчас было? — наконец подал голос Жан, наблюдавший за этим, и вытащил Натаниэля из транса. — А? — Всениснки оглянулся на брата, а после перевёл взгляд на кинжал в руке. — Послание для потомков. — В каком плане? — Жан поднял одну бровь, всё ещё не до конца поняв слова Ната. — Ммм… — прогудел он, подбирая слова, а после опустил нож, взял в руки отставленную коробку и положил её на колени. Пальцы постучали по рёбрам картона как-то неуверенно, а после остановились, Нат поднял голову, размышляя, как проще донести эту информацию до брата. — Когда всё будет совсем плохо, ты передашь этот нож, кому я скажу, — Натаниэль прочитал по глазам Жана, что тот явно не был доволен ответом. — Совсем плохо? — утвердил он. — Ну, сейчас не самое лучшее время для меня, — настаивал Веснински, опустив голову. — Не смей даже заикаться об этом, что за чертовщину ты творишь? Это что, ёбаное предсмертное послание? — вспылил Жан, подскочив со своего места. — Ты реагируешь слишком бурно, — пробубнил Нат и скосил глаза в сторону. — Нет, это ты, сидишь и говоришь какой-то бред, и вообще, что в этой коробке? — не унимался Жан, осознав, что что-то от него скрывалось.       Натаниэль что-то напел, вновь проведя ладонями по картону. — Чеки, выписки, мои счета, вся информация, — немного подумав, ответил он. — Это грёбанное наследство! — всплеснул руками Жан, а после впился пальцами в волосы. — Ты псих, чёрт возьми! А нож это… — Да, — кивнул Натаниэль подтвердив догадки, — в нём пароли и координаты банка Каролины, — сказал Нат, отставив коробку, и подсел ближе к брату. — Это пиздец, Нат, какого хрена? — прошептал француз, заглянув в глаза напротив. — Я… я понимаю, что ты не был к этому готов, но... — Натаниэль осторожно взял ладони Моро в свои. — Это важно для меня. Понимаешь?       Жан издал жалобный стон, откидываясь всем телом на спинку дивана. Когда же Веснински не оценил этот способ ухода из разговора, он сам поднялся, усевшись на мягкую мебель, а после притянул брата в свои объятия. — Это крайний случай, хорошо? — успокаивающе проговорил Нат, огладив спину Моро. — Обещай мне, что предупредишь, если всё будет совсем плохо, — прошептал он куда-то в плечо Натаниэля, — я не хочу, чтобы в один день ты просто вложил это в мои руки и ушёл, хорошо? — попытался Жан. — Обещаю, — Нат крепче сжал его в своих руках, заметив, как дрожь чужого тела утихала. — Ты чёртов кусок дерьма, — высказал Жан своё мнение, слабо ударив брата ладонью по спине. — Всегда таким был, — легко согласился он, исказив губы в мягкой улыбке.

***

      Тёплый полдень освещал небольшую кухню редкими лучами солнца, играя бликами на окнах. Аромат свежесваренного кофе витал в воздухе, распространив изнутри ощущение неимоверного уюта и комфорта. Сегодня была новогодняя ночь, к которой им ещё предстояло приготовиться, потому что, конечно же, об этом никто не подумал заранее. Жан сидел напротив и скользил взглядом по их небольшому убранству, то и дело крутив карандаш мимо пальцев. Казалось, сейчас француз находился совсем в другом мире, никогда не праздновав что-либо вот так, составить список продуктов на их вечерний стол оказалось слишком трудной задачей для обоих.       Натаниэль мог вспомнить, что было на их столе в Балтиморе, но то был слишком дорогой для них ужин, а тратить всю стипендию на дорогие блюда Венсински пока не планировал. Так как празднуют Новый год обычные семьи? Или им просто купить самое вкусное, или то, что он давно хотел, а может, просто самое любимое? Да, из таких вариантов было выбрать уже намного проще. — Торт, — выдал Натаниэль, увидев как резко скривилось лицо Жана.       Видать, что-то в его догадках было неверным. — Кто, чёрт возьми, ест торт на Новый год? — француз скептически выгнул бровь, отказавшись верить в происходящее. — Мы, хочу торт, — решил настоять на своем Венсински, опустив голову на сложенные руки. — Это неправильно, — возмутился Моро и постучал карандашом по листку, его лицо приняло усталое выражение. — Какая разница! — фыркнул Нат, искривив губы, и всплеснул руками.       Жан лишь покачал на это головой, но всё же записал в список ещё одну строчку.       Веснински, добившись своего, расслабился на месте, принимаясь за очередные поиски в своей голове. Казалось, тысячи идей витали там, то и дело всплывая, но тут же пропадая. — Ты когда-нибудь сведёшь меня с ума, — выдохнул Моро, откидываясь на спинку стула, вглядевшись в лукавые глаза брата, что снова что-то замышляли. — Шампанское! Много шампанского… — неожиданно выдал Натаниэль, широко улыбнувшись, — и загадывать желание будем как в Болгарии, — его глаза засверкали хитростью, вглядываясь в лицо Моро. — Меня это пугает, что ты задумал? — скривился Моро, черкая на листке новую запись.       Натаниэль привстал со своего места, перегнувшись через стол и почти скинув свою кружку на пол. Плечи Жана заметно напряглись, когда лицо Ната оказалось в особой близости. Весниснки пристально вгляделся в серые глаза Жана, а после легко коснулся его подбородка самыми кончиками пальцев. — Говорят, чтобы твое желание сбылось, в новогоднюю ночь ты должен поцеловать самого дорогого тебе человека, — прошептал он, пока его взгляд менялся на что-то коварное.       Глаза Жана распахнулись в одно мгновение, а лицо приобрело страдальческую гримасу. Даже угадать, что именно творилось в этой наивной голове, было страшно. Из горла начал доноситься тихий смех, но Нат сдержался, сделав лицо невыносимо серьёзным. — Ни за что, — медленно проговорил он, а после оттолкнул лицо Натаниэля рукой. Его тело вздрогнуло, будто представив что-то действительно мерзкое, послав в голову Ната обиженные мысли. — Вредный, — надул губы Нат, сделав глоток из своей кружки, и сложил руки на груди. — А ты противный, — отмахнулся Жан, не собираясь извиняться за свою реакцию. — Тогда купи хотя бы виноград,— вздохнул Венсински, вспомнив альтернативу, — я не собираюсь из-за тебя оставаться без желания, — Натаниэль откинулся на своем стуле, поднимая голову к потолку и вспоминая ещё возможные традиции мира. — Мы сходим в магазин вечером, — Жан просканировал список, сделав какие-то пометки. — Мы должны купить ёлку, — сказал Натаниэль, осмотрев небольшую кухню, здесь она точно не поместится, но вот в гостиной… Да, прямо рядом с телевизором, просто идеально, — хочу большую и пушистую. — Нет, — запротестовал Жан, даже не отвлекаясь от чирканья на бумаге, тут же забраковав такую прекрасную идею брата. — Имей границы своих желаний. — Никакого веселья с тобой, — Натаниэль пораздумал пару мгновений, пронести ёлку незамеченным он не сможет, ну и к чёрту тогда. Поднялся со своего места, подхватив кружку, и направившись к кофейнику. Жалкие остатки напитка наполнили её лишь до половины. — Ты просто ведёшь себя, как ребёнок, — проговорил Жан, тоже поднявшись со стола. — А ты как мамочка, — пробубнил Нат, прошёл к балкону и уселся уже между полюбившихся ему растений. — Подушка, — вновь сказал Жан, даже не собираясь спорить. — Да чёрт тебя дери! — взмолился он, тут же подскочив со своего места, — никакого покоя в этом доме!       В одно мгновение вылетел с кухни, направившись в спальню и почти не слушая болтовню Жана. Это же просто невыносимо!       Сегодня воздух на улице был особенно морозный. Он колол щёки и заставлял кутаться почти полностью в шарф. Натаниэль тысячный раз пожалел, что взял с собой лишь плащ, который грел буквально на жалкие процентов десять. Дети в парке лепили горки из снега, что выпал несколько дней назад, их смех доносился даже до парковки, где сейчас стоял Натаниэль, ковыряя носком ботинка бордюр и ожидая Жана, что поднялся в квартиру, забыв бумажник. Пальцы вот-вот норовились достать сигарету, но это означало, что ещё одна часть его тела будет доступна всепоглощающему холоду, а на это Нат пока не был готов.       Когда же Жан наконец выбежал из подъезда, холод, казалось, сожрал Ната полностью, он недовольно посмотрел на брата, но, ничего не сказав, направился к самому ближнему магазину в их округе. Это был старый и со стороны даже казавшийся заброшенный круглосуточный минимаркет, здание которого сыпалось по кирпичику, а вывеска перегорела словно столетие назад. Он действительно надеялся, что они смогут здесь найти всё что им было нужно.       Здание встретило их теплом, среди стеллажей ходила всего одна пожилая дама и несколько консультантов. Что ж, хотя бы здесь не будет очереди — нашёл плюс Веснински и взял самую большую тележку. — Если мы разделимся, будет быстрее, — сказал Жан и вгляделся в строчки списка. — Ах, а я думал, мы будем ходить, как та самая семейная пара… — усмехнулся Натаниэль, приняв в руку оторванную часть бумаги.       Когда же всё по списку было трудолюбиво уложено в корзину, они встретились у стеллажей с алкоголем. Взгляд Ната скользил по многочисленным этикеткам, искав для них самое нужное, Жан же просто выбирал для себя какое-то безалкогольное фруктовое пиво, заслужив взгляд, полный презрения, со стороны брата.       На кассе их ждал не слишком доброжелательный кассир, но так как в их дуэте за разговоры был ответственен Жан, то всё прошло без явных разногласий. К моменту, когда они наконец вышли из магазина, на город уже опустился поздний вечер. Улицы постепенно осветились фонарями, а с неба вновь закружил снег. Жан взял на себя добрую долю пакетов, доверив Натаниэлю довести их домой по правильному пути. — Снег это странно, — неожиданно произнёс Нат, наблюдая, как белые комки снега осыпают плечи Жана. — Почему? — Моро оглянулся на брата.       Натаниэль прогудел что-то на своём, попытавшись сформировать мысль. Его глаза мелькали от одного фонаря к другому, где сильнее всего было видно кружащуюся россыпь. — Замерзшая вода падает с неба, — фыркнул он.       Жан немного замедлился, будто обдумывая сказанное. — Тогда и дождь для тебя странно? — выдал вердикт он, продолжив прежний шаг. — К дождю я уже привык, и к граду, — Веснински снова задумался.       Мысли метались по сознанию, пытаясь вспомнить, когда в последний раз он так долго был на улице. Обычно зимой он находился в Эверморе, и знать, какая погода снаружи, было совсем не обязательно. Но сейчас его удивление достигало пика, Южная Каролина не славилась снегом, как другие штаты, даже зимой здесь было по обыкновению тепло, а днём даже солнечно. Почему именно в этом году снег накрыл их город, будто это было что-то совсем обыденное? — Согласись, и ты не привык к снегу, — настаивал Нат, периодически поглядывая на озадаченное его речами лицо Моро. — В Марселе тоже снег был редкостью, так что даже не представляю, как люди живут, окружённые снегом всю зиму, — хмыкнул Жан, наконец догнав Веснински у подъезда. — Да, ты прав, у нас тоже зимой было тепло, — задумчиво сказал он, вспомнив детство, — зато в Лондоне снега много, но и там намного холоднее, — как бы подтвердив свои слова, Нат зарылся в ворот своего плаща по самый нос. — Как я мог забыть, что ты неженка, — тихо рассмеялся Жан. — Твоя французская задница ещё более нежная, чем моя, — перевёл стрелки на брата Натаниэль, явно довольный своим остроумием.       Жан же просто затолкнул его в квартиру, перед этим вручая часть пакетов. Натаниэль проворчал что-то под нос, скинув по пути с себя мокрый плащ и оставив на паркете капли растаявшего снега. Жан издал страдальческий стон, подняв с пола одежду и повесив на положенное место.       Натниэль же во всю носился по кухне, то и дело гремя ящиками, Жан поставил пакеты рядом, понадеявшись, что парень заодно и разберёт их вместо него, но Нат просто продолжил заниматься своими делами, казалось, не замечая ничего вокруг.       Жан в очередной раз убедился в том, что без него Натаниэль был бы самым настоящим холостяком, и принялся сам разбирать принесенные продукты. — Что это? — Жан вытащил из пакета упаковку каких-то цветных новогодних свечей. — М? — Нат посмотрел через плечо, — подумал, нам будет не хватать новогодней романтики. — Из тебя романтик как из меня балерина, — фыркнул Моро.       Натаниэль обернулся, пристально его оглядев. — Даже не смей это представлять, — Моро наставил на него указательный палец. — Вредная мамка, — выдал вердикт Натаниэль, принявшись за распаковку тех самых свечей, — поторопись, у нас не так много времени до полуночи. — Да-да… — забубнил Жан, передвигавшись по кухне.       Постепенно вместе с вечером на морозной улице усилился снегопад, превратившись во что-то подобно пурге и кружась в бешенном темпе. Это было видно в свете отражающих ламп и небольших свечей, расставленных прямо там, на небольшом кофейном столике, где уже громоздился алкоголь и несколько закусок. Жан вот-вот должен был достать из духовки индейку, из-за которой вся квартира опустилась в непередаваемый аромат печёного мяса.       Натаниэль же лениво лежал на диване, благодушно выгнанный Жаном подальше от кухни, приправив это словами о том, какие волшебные руки он имеет. Нат не спорил, его руки отданы спорту и оружию, а со всей домашней канителью Жан справлялся отлично и без него.       Когда же последний элемент их пусть небольшого, но долгожданного ужина опустился на стол, Нат не смог сдержать воодушевлённого вздоха. Жан одарил его мягкой улыбкой, дозволив разлить шампанское по бокалам, пока сам накладывал для них еду по тарелкам. Не соврать, если сказать, что такое они ели очень редко, может быть, на банкетах, но точно не в гнезде, поэтому сейчас всё казалось настолько желанным, насколько оно могло быть. — Надеюсь, сегодня тебе будет достаточно этого алкоголя, — немного с укором произнес Моро, на что Венсински лишь отмахнулся, предпочитая не отвечать на столь щепетильный вопрос. — Скоро полночь, — предупредил Нат, включая телевизор. — Успеешь, не торопись, — отозвал его Жан, но всё-таки поставил виноград рядом с парнем. — Испанцы бы прокляли тебя, — фыркнул Нат, за что получил лёгкий шлепок по лбу, но всё же успокоился.       Моро последний раз оглядел стол и щёлкнул по выключателю, погрузив гостиную в мягкую темноту и наконец заняв своё место с левой стороны дивана. — Романтично, — Натаниэль подхватил свой бокал, вынудив сделать брата так же. — Ну что ж, — начал он, а после неуверенно стих, потеряв весь прежний настрой.       Достаточно было оглянуться вокруг, чтобы впасть в ступор, впервые в жизни он здесь с дорогим ему человеком. Здесь, в безопасности, в мягком нежном комфорте хотелось раствориться. В горле стоял ком, который невозможно было проглотить, но это было чертовски оправдано. Тот самый переломный момент в его жизни, начало нового года, которое он сможет построить собственными руками.       Жан мягко положил свою ладонь ему на колено, успокоив и заземлив, дав лёгким шанс сделать вдох, а после выдохнуть то, что гнетёт внутри. — Я просто предлагаю выпить за то, чтобы в следующем году мы были снова здесь, — сказал он, отстучав звон от чужого бокала и попробовав алкоголь на язык.       Пусть он и умолчал о том, как это должно быть, чтобы они были здесь вдвоём снова вместе целые и счастливые после нового, отнюдь не лёгкого, года, но Жан его понял. Просто подтвердил это лёгким кивком, в сердце пожелав того же. — Ешь, пока не остыло, — вновь вырвал его Моро из пучины мыслей, Натаниэль немного вздрогнул, подняв голову на часы, и слабо улыбнулся. — Приятного аппетита. — И тебе, mon étoile, — исказил губы в улыбке Жан, принявшись за свой ужин.       Когда в первые минуты после полуночи телефон Натаниэля загорелся в новом входящем сообщении, всё внутри замерло на целое мгновение. Безусловно, это был его личный телефон, даже не командный, и кто ещё мог знать его номер, кроме приближенных людей, Веснински не знал. Но там светилось всего одно небольшое послание, из-за которого в сердце затеплился маленький костер, согревая. no_name: С новым годом! Льюис.       Натаниэль сначала опешил, несколько воспоминаний кубарем прокатились по его голове, не разрешая оставить это нерешённым. Нат склонился, сцепляя пальцы в замок и дав разуму принять верное решение. Кто для него был Льюис? Глаза закрылись, представив перед собой парня всего на несколько месяцев младше, чем он сам. Серые глаза смотрели всегда открыто, не тая тьму внутри, а руки распростёрты, принимая с искренностью и добротой. Это был первый раз, когда на Натаниэля так смотрели с самого начала, даже Жан, что сейчас примет его любым, не отпустит из объятий, когда это нужно, был не так благосклонен с самого начала, но от незнакомого человека шла такая тёплая энергия, что хотелось в этом раствориться.       Натаниэль подождал ещё пару минут под требовательным взглядом Жана, а после напечатал ответ: me: С новым годом. Можешь приехать к нам, когда вернёшься от родителей.       Отложил телефон в сторону, наконец подняв взгляд на Жана, он заметил в его эмоциях что-то настораживающее. — Кто это был? — как бы незаинтересованно выдал он, хотя всё его тело уже подалось вперед, готовясь к ответу. — Ммм, — прогудел Нат, уже более расслабленно откинулся на спинку дивана, подхватив со столика оставленный бокал шампанского, — я пригласил Льюиса к нам?       Жан громко застонал, устало и как-то обнадёживающе, уселся обратно на своё место, закинув голову назад. — Ты сказал, что возьмешь ответственность за это, но ты не говорил о том, что он будет с нами! — всплеснул руками Моро. — Я не собираюсь просто оставить его на произвол судьбы, гнездо небезопасное для него место, — нахмурился Натаниэль.       Как можно было оставить Льюиса просто так, когда вокруг него крутился Рико? Это немыслимо. — Для всех в гнезде небезопасно, но брать Льюиса под защиту это слишком, — высказал своё мнение Жан, не собираясь менять что-либо. — Это будет по-другому, — смирился Нат, — я просто буду приглядывать, чтобы Рико не натворил дел. — Он поднял руки в капитулирующем знаке.       Он знал, о чём именно беспокоится Жан, но и быть лишним в этой ситуации не собирался. Нат приблизился ближе, распахнув руки и намеренно задев Жана ладонью, чтобы тот заметил, что от него хотят. Жан вышел из собственного мира, громко фыркнув, но всё же позволив тёплому телу Ната укрыть его. — Он славный парень. — Я не говорю, что он плохой, просто это не безопасно для тебя, — Жан сильнее зарылся в руки брата, упав головой тому на грудь. — И я переживаю за тебя, твоя дурная голова всегда обретает проблем на себя. — Ну, хоть какая-то голова у меня есть на плечах, — кивнул он самому себе, довольный данным замечанием. — Некоторые твои качества заставляют меня сомневаться в этом, — закатил глаза тот, а после переместился так, чтобы его подбородок ровно лёг на грудь Натаниэля, а глаза без труда могли найти синие напротив. — В последнее время я начинаю сомневаться, что твоя любовь ко мне настоящая, — тихо рассмеялся он, а после схватил бокал со стола, подняв руку, будто бы хотел произнести речь, но выдал простое: — как бы то ни было, но твоя любовь держит меня сильнее всего, — пригубил шампанского, допивая остатки, и убрал уже пустой бокал. — Конечно, я люблю тебя искренне, балда, — отмахнулся Жан, заставив Веснински сморщиться на последнем слове. — Будто мне следовало ожидать чего-то другого, — закатил глаза он, поддавшись тёплой неге рядом с братом.