Второй шанс?

      Этот день начался для Эндрю отвратно с самого начала. Казалось, вся его семья не могла усидеть на месте, и с самого раннего утра по квартире уже разносились недовольные крики и возмущения. Эндрю приоткрыл глаза, подняв своё лицо с подушки. Яркий свет тут же ударил по глазам, и Миньярд в тысячный раз проклял Кевина за то, что тот не позаботился об этом заранее. Хотя сейчас Дэю было глубоко наплевать на всё, его тело слабо проглядывалось под комком одеял, а конечности не дёргались даже от самых резких звуков со стороны.       Часы показывали начало восьмого, сегодня их тренировка в тренажерном зале отменилась из-за каких-то дел тренера, но, признаваясь самому себе, Эндрю был бы не против размять затёкшие ото сна мышцы тяжёлыми весами. Подняться с тёплой постели в неожиданный холод помещения было ещё одной проблемой. Организм сопротивлялся как никогда, советуя остаться в тепле одеял подольше, но очередной визг Ники прокатил по сознанию не самые добрые мысли.       Эндрю сощурил взгляд, испепеляя глазами дверь, а после провёл ладонью по глазам, убрав лезшие в глаза волосы. Руки привычно потянулись под подушку, достали ножи, зафиксировав их под повязками, и тут же добавили максимальные проценты к защищённости. В последний раз посмотрел на Кевина и всё же поднялся с кровати.       Ники в очередной раз что-то доказывал Аарону около телевизора, его близнец сидел на диване, придерживая одной рукой тарелку, а другой отправлял в рот очередную ложку хлопьев. — Съебись к черту, Ники, — зарычал Аарон, когда Хеммик почти всем телом перекрыл картинку телевизора. — Это ты брал мой телефон, — вновь заныл Ники, вызвав огромное раздражение у обоих Миньярдов. — Ники, — тихо проговорил Эндрю, обратив на себя внимание сразу двоих.       Ники оглядел его, мгновенно затихая, Аарон же закатил глаза и вернулся к своей тарелке, обрадовавшись, что внимание кузена теперь не только на нём. — Эндрю, он… — Ники, — вновь заговорил Эндрю, направив на Хеммика острый взгляд. — Понял-понял, — поднял руки Ники, как бы сдавшись, кинул взгляд на Аарона, а после всё же ушёл обратно на кухню, у самого порога сказав что-то про завтрак.       Эндрю кивнул и бросил взгляд на брата: близнец не обратил на него никакого внимания, продолжив смотреть какое-то шоу. Миньярд дёрнул головой и всё же прошёл в ванную. Зеркало было любезно проигнорировано, хотя бы до душа.       Облегчившись, Эндрю наконец снял влажную ото сна одежду и с наслаждением занял место под прохладным пробуждающем душем. Один из его последних снов был слишком сумбурным, но, как подсказывало сознание, не менее тревожным. Всё тело покрылось потом, неприятно облегающим его тело. Эндрю расслабился, наконец смыв это ощущение. Лёгкая щетина покалывала его ладони, когда он умывался и, всё-таки подняв глаза на своё отражение, Миньярд поморщился, осознав, что ему придётся проторчать здесь ещё какое-то время.       Наконец выйдя из ванны, Эндрю вздрогнул от разницы температур и направился обратно в спальню, надев поверх влажной футболки ещё и толстовку в попытке сохранить драгоценное тепло. Дея уже не было в постели, что означало, что время близко к восьми, и королева наконец смирилась с понятием пар с раннего утра.       Кевин нашёлся в компании Ники на кухне, умело игнорируя его болтовню и просто втыкая расфокусированным взглядом в тарелку. Его волосы торчали во все стороны, а на лице виднелся след от подушки, возможно, у кого-то утро было менее добрым, чем у Эндрю.       Миньярд занял место с другого конца, ожидая, когда Ники закончит с его завтраком. Когда тарелка всё же опустилась со стуком на стол, Кевин поднял глаза, заметив Эндрю, и как-то слабо, задумчиво кивнул. В последние дни, казалось, его разум находился где-то не здесь, он то и дело уходил в свои мысли, игнорировав все вокруг. Но что было более важным, так это то, как он смотрел на голкипера.       То, как замирал от каких-то его слов или действий. Трудно было не заметить, что губы Дэя каждый раз дёргались, словно он вот-вот что-то скажет, но всегда после этого следовала тишина. Эндрю понимал, о чём думает Кевин, то, что однажды эта тишина прекратится, но вот, как скоро это наступит, предугадать было сложно.       Лекции прошли тихо, даже слишком, Миньярд разглядывал окружающих, пытаясь догадаться, о чём они сейчас думают. Вот парень в нелепой шапочке, может быть коты, деньги, пиво. Девушка на следующем ряду, ногти, парень… пальцы нервно дёргаются, таблетки, да, он знает, что это за ощущение. Блондин на ближнем к доске ряду, лекция, сон, брат-мудак… Чёрт, Аарон, Эндрю махнул головой, раздражаясь, что близнец прервал его игру.       Сегодня в Пальметто было солнце, рождественские холода наконец отступили, почти полностью вернув им привычную зимнюю погоду. В утеплённой толстовке и пальто становилось даже жарко, пот противно скользил вдоль позвоночника, вызвав неприятную дрожь и желание снова принять душ.       Кампус был пуст, когда Эндрю ушёл с последней лекции, не желая просто так сидеть там, для него это было не обязательно, любые экзамены или тесты он мог решить и без этого, а несколько пропусков, к тому же по не любимой ему математике, не причинят глобального вреда. Сейчас, наконец сняв плотную одежду, он был чертовски благодарен той самой прохладе квартиры, которую недооценил утром. Погрузив комнату в ещё большую свежесть из-за распахнутого окна, Эндрю сел на подоконник и наконец расслабился в компании сигареты и отсутствия кого-либо еще.       Уже скоро придётся собираться на очередную тренировку, но, пока он здесь, это могло подождать. Возможно, ему следовало меньше курить, или хотя бы останавливаться, когда после очередной сигареты подряд пальцы начинали дрожать, а сердце колотиться в несколько раз сильнее, разгоняя по крови никотин. Ещё одна привычка, плотно засевшая ещё с раннего юношества и лишь усиливающаяся с годами. Но, пока это даровало успокоение его сознанию, бросать смысла не было.       Первым шумом, что вытянул Эндрю на поверхность, был, возможно, даже слишком громкий смех Ники, а после приглушённое ворчание Кевина. Миньярд оторвал свой взгляд от окна, когда дверь спальни отворилась, впуская Дэя и его бубнёж. Эндрю нахмурился, спустившись с подоконника, но оставив окно открытым, упал на свою кровать. Ещё немного, и его вытащат из этого укромного места. В голове появлялись мысли о том, чтобы отправить их пешком до норы, но уже отдающиеся в голове причитания монстров заставили отмахнуться от этой мысли.       Но уже оказавшись на заднем сидении собственной машины, Эндрю пожалел о своём решении.       Сейчас оказаться где угодно, как не здесь, было небольшой мечтой. Пальцы подрагивали от спора Дэя и Аарона, а вмешательство Ники сильнее пробуждало волны гнева из самого нутра. За их недолгий путь настроение упало настолько, что, казалось, пробило дно, хотя куда ещё ниже. И Эндрю иногда честно не понимал, почему он защищает этих людей, если готов придушить каждого собственными руками. Но к горю или к радости, к концу пути каждый из монстров остался жив.       Эндрю ещё никогда не был так благодарен Ваймаку, как сейчас, когда он одним криком побудил всех заткнуться, создав могильную тишину. О да, он так чертовски ждал этого.       Быть вратарём и иметь самую тяжёлую клюшку иногда и правда хорошо. Именно этот вес может с лёгкостью отправить мяч прямо в цель с максимальной силой и отдачей. Эндрю уже представлял, какого цвета будут синяки на ногах Кевина. Да, это было небольшим бонусом за всё то, что ему пришлось терпеть сегодня. Дэй прошипел, когда очередной мяч ударился о его голень, и с рыком выкрикнул о том, какой Эндрю мудак, с самого конца поля. Эндрю это знает и без него, но спасибо за уточнение.       Когда они переходят на самостоятельные упражнения, заслуженные пасы по своим слишком нежным ногам получает и Сет. Его лицо вспыхнуло гневом, неравномерно покрывшись красными пятнами, с языка слетело очередное ругательство, когда он не выдержал и, кинув клюшку, бросился на Миньярда. Эндрю же просто резко выставляет клюшку перед собой, пусть и с небольшим размахом, но заехав Гордону где-то в основание ребер, заставив упасть того лицом на паркет. С другого конца поля слышится раздражающее трепетание Элисон, что уже побежала спасать своего несчастного. — Миньярд, чёрт тебя дери! — Ваймак вышел на поле, одним взмахом руки остановив тренировку. — Прекрати калечить моих игроков, — почти по слогам проговорил он, остановившись напротив. — Он первый полез, — просто пожал плечами Эндрю. — Не притворяйся, будто не понимаешь, о чём мы, — отозвался рядом с тренером Кевин. Он сдёрнул с головы шлем и наставил на Эндрю палец, — от тебя больше вреда, чем пользы, — поморщился он, дёрнув запястьем. — На скамейку, — оборвал их Ваймак, развернулся и ступил прочь с поля. — Спасибо, тренер, ждал этого весь день, — даже без капли сарказма выдал Эндрю, отсалютовав Дэю двумя пальцами. — Спасибо, принцесса, — усмехнулся он, уже выйдя с корта.       Ему определенно стоит поступать так каждый раз.       Наблюдать за тренировкой с трибун не было интересно, но это определённо было намного лучше, чем участвовать в этом. Эндрю просто развалился на креслах, следя за яркими точками, что кружились по полю, со стороны их игра выглядела ещё хуже, чем со слов тренера, им определённо не хватает слаженности.       Наконец тренер обернулся на него, осмотрев пытливым взглядом и будто размышляя, есть ли хоть какой-то смысл в наставлениях. Сощурился и просто махнул рукой, как бы прогоняя с поля, Эндрю оживился, встав с места. Позади него Ваймак кричал лисам о том, что тренировка закончена.       Послышалось одобрительное гудение, а после грохот инструмента, Миньярд не стал слушать дальше, просто прошёл вглубь по коридору, первым заходя в пока ещё свежую раздевалку.       Возможно, Эндрю слишком ушёл в свои мысли пока принимал душ, но постепенно звуки стихали, обозначая, что старшекурсники уже, вероятно, покинули Нору. Тихие голоса Ники и Аарона перекликались с гневными высказываниями Дэя. Королева сегодня не в настроении.       Эндрю наконец вышел из душевых, остановился у своего шкафчика и обтирал волосы полотенцем. Пусть на улице уже и не было мороза, но лишний раз подвергаться холоду Эндрю не планировал.       Постепенно в раздевалке остались только монстры, Ники копался в телефоне, Аарон же безучастно сидел на одной из скамеек, прикрыв глаза и не обращая внимания ни на кого.       Вскоре и сам Дэй вышел из душа, лишь мельком глянув на оставшихся. Эндрю наконец натянул футболку на свое немного влажное тело, а после вытащил из кармана ключи, кидая их прямо в Ники. — Ждите с Аароном в машине, — выдал он, опустившись на скамейку, чтобы переобуться.       Близнец наконец открыл глаза, сощурился и всмотрелся в брата, но всё же раздражённо вздохнул, утягивая Хеммика, пока тот не успел открыть рта. Кевин лишь глянул на это действие, не обратив на оставшегося близнеца никакого внимания. Эндрю собрал вещи, закрыв шкафчик, и отставил сумку на скамейку. Впился взглядом в Дэя, будто пытаясь залезть ему в голову, а после достаточно громко спросил: — Чем же так недовольна наша королева в последнее время? — его голос заставил Кевина вздрогнуть, но он так и не оторвался от своего дела, закинув вещи в корзину для грязного белья.       Эндрю подождал, пока Дэй обуется и после наконец встанет перед ним. Зелёные глаза второго номера сощурились, окинув Миньярда раздраженным взглядом. — Глупый вопрос от такого наблюдательного тебя, — фыркнул он, сжав губы в полосу.       Эндрю тихо прогудел, раздражившись от такого надменного голоса сокомандника. — Думаю, пока что я не силён в телепатии, — выдал он, подойдя ближе, и почти не оставил между ними расстояния, — королеве придётся быть более точным.       Дэй рыкнул, всплеснул руками, почти задев Миньярда, а после сжал зубы, зарывшись пальцами в волосы. — Почему ты такой отвратительный, — почти выдохнул он, метнувшись глазами по спокойному лицу Эндрю       Тот же просто поднял одну бровь, побудив к более развёрнутому ответу. — То, что ты делаешь с Натаниэлем, нихрена не смешно, — он наставил на парня палец, почти тыкая им в грудь. — Я понятия не имею, что у вас двоих творится, но он мне не чужой человек, и я не собираюсь просто так смотреть на это.       Безусловно, это было несмешно, Эндрю мог согласиться, но только в том случае, если всё это было правдой. Верно? Натаниэль Веснински был миражом, но что, если всё это было реальностью? Что он мог упускать прямо сейчас, и почему всё кажется настолько запредельным. Это раздражало, а Миньярд не любил находиться в неведенье. — Я не думаю, что тебе стоит вмешиваться в мои дела, тебя это касаться не должно, — всё же грубо вставил он, сжав кулаки. — Пока ты его пара, это касается и меня, и из-за тебя Рико поступает с ним как чертов мудак, и если ты думаешь, что это не твоя вина, ты глубоко ошибаешься, — на одном дыхании выдал Дэй, впившись глазами во взгляд напротив.       Эндрю дёрнулся вперёд, тут же схватив Дэя за ворот футболки, и оттащил к шкафчикам. Глухой звук удара, а после тихий сжатый выдох из груди Кевина. — Дэй, Дэй… мой дорогой Кевин, — вкрадчиво прошипел Эндрю, почти осознавая, насколько его глаза сейчас безумны. — Я ещё раз повторю: не суй свой нос куда не следует, я обещал защиту тебе, а не ему, — Эндрю провёл пальцами по основанию шеи парня, словив бешенный пульс, — то, куда он себя загнал, полностью его проблема, а я не мать Тереза, которая будет с ним возиться, понимаешь, да? — постучал пальцами по чужому горлу. — Ты дал защиту мне, но не ему, почему? — прошептал Дэй, всё ещё не веря в услышанное. — Потому что это не может существовать с другими сделками, которые у меня уже есть, понимаешь? — вкрадчиво проговорил он, вглядевшись в бледное лицо Кевина. — Ты знаешь, кто он, и глупец, если не понимаешь, какие могут быть последствия.       Натаниэль был слишком опасен для этого, за него будут мстить, и защитить ребёнка на таком расстоянии это бессмыслица, даже если он бы и хотел этого. Нат взял ответственность на себя, и это его проблемы, если он не справляется. — Я не могу на это смотреть, — зашептал Кевин, а после в его глазах заблестела острота. — Ты убиваешь его. — Поверь, с этим он справляется и без моей помощи, — выдохнул он, а после наконец отступил от второго номера. — А теперь отойди и не лезь в это дело, у нас всё ещё есть договор, и ты становишься реальной помехой, не лезь в пекло там, где от тебя этого не требуется.       Миньярд отошёл от него, подхватив сумку. — Если планируешь сидеть здесь, утопая в горевании, то до общежития пойдешь пешком, — сказал он, направившись к двери, Кевин издал непонятный звук позади, но всё же принял сказанное во внимание.       Подхватил свою сумку, ступив вслед за Миньярдом. «Если Дэй не напьётся сегодня, — подумал Эндрю, — то это событие можно будет записать в красную книгу».       «Заговоришь о дьяволе, вот он и появится», — хмыкнул Миньярд и скривил губы, когда телефон засветился во входящем сообщении. Они даже не успели доехать до Пальметто, как пташка дала о себе знать. asshohe: Эндрю, давай поговорим. me: Нет. asshohe: Пожалуйста. me: Ненавижу это слово.       Напечатал Эндрю, вглядевшись в ровные строки. Палец завис над иконкой контакта на долгие секунды, но Эндрю остановился. Последней разгадкой этих тайн был именно Натаниэль, было рано от него избавляться.

***

      Девятнадцатое января наступило настолько быстро и неожиданно, что Натаниэль даже забыл о том, что этот день что-то значит для него. Но видимые изменения наступили в первые секунды его пробуждения: это был не отвратительный рёв будильника, а мягкое и нежное касание к его макушке. Даже сквозь дымку сна Нат мог определить, кому принадлежит это тепло и запах. — С днем рождения, солнце, — тихо прошептал Жан, наконец вырвав Веснински из сна.       Нат лежал с закрытыми глазами, но ворох мыслей в его голове скручивался со скоростью света. Да, девятнадцатое января, день, когда он родился. Натаниэль открыл глаза, поморщившись от яркого света, и наконец заметил довольное лицо француза, что опустил голову на руки у изголовья кровати парня. — Доброе утро, — вновь улыбнулся он, протянув руку к голове Ната. Его пальцы осторожно перебирали рыжие локоны, что рассыпались по подушке, а взгляд не отрывался от глубокого синего цвета в глазах напротив. Натаниэль прикусил губу, прислонившись щекой к ладони, что опустилась ниже. — Спасибо, — еле слышно прошептал он, принял сидячее положение, и тут же зевнул.       Моро тихо засмеялся, отошёл к своему комоду и взял что-то небольшое, напоминающее коробку. Нат закатил глаза, но всё же принял предмет, что опустился на одеяло рядом с его ладонью.       Небольшая бархатная коробочка тёмном вишнёвого цвета была перевязана короткой ленточкой. Нат привесил её в руках: она была не особо тяжелой. Даже невесомой, но что-то внутри определённо создавало шум.       Белая лента распалась на части, как только Веснински потянул за один конец, он убрал её в сторону, бережно открывая коробочку. Там внутри, на небольшой подушечке, лежало то, что Нат, казалось, больше не увидит никогда. Кожаный браслет из трёх полос, а на среднем жгуте было пронизано три бусины из оникса.       Этот браслет Натаниэль впервые получил, когда ему было всего семь. Мать заказала украшение специально для него на день рождение. Тогда кожаные жгуты были не такими длинными как сейчас, плотно обхватывая детскую руку. Мэри вложила в это очень много сил, в тот день Натаниэль узнал о своём камне-путеводителе. Полностью чёрный матовый камень должен был стать его амулетом на всю жизнь. А зная его драгоценные свойства, мальчик берёг его как самое ценное, что осталось у него от матери.       По мере взросления Натаниэль добавлял к жгутам тонкие нити, чтобы он подходил под его кисть и не давил, и именно из-за этого в одну из стычек с тренером, когда ему было пятнадцать, кожа лопнула прямо по швам, чудом удержав на себе бусины. После этого Нат убрал свою драгоценность к своим дорогим вещам, не доставая с того момента никогда. Ему не за чем было это трогать, разжигая внутри ещё большее разочарование, что он не смог сохранить последнее доставшееся ему от матери. Но сейчас перед ним лежало это. И Натаниэль не знал, как реагировать. — Я отнёс это к мастеру, — тихо сказал Жан, неуверенно поджав губы, — он поменял жгуты, но камни те же.       Да, Нат заметил это, эта кожа была новой и наверняка в точности подходила к его размеру, но на одном из камней всё ещё осталась неровность. Это случилось не по его вине, но в тот момент Нат действительно оценил его магические свойства. В один из дней, проведённых в подвале, Натан задел минерал, оставляя пусть и не сильно, но заметную царапину на полированном камне. Если бы не браслет, то след навеки остался бы на его запястье, и Нат был благодарен такому маленькому, но сильному защитнику.       Нат поднял взгляд на Жана, не веря своим глазам и наконец отрываясь от подарка. Был ли это знак? Ведь мать подарила его для Натаниэля, зная, что жизнь с отцом — это вечные травмы, и сейчас, когда в его жизни появился Рико, это было словно знамением. Он действительно надеется, что это станет его новой защитой. После смерти матери защищать его было некому, Нат всегда брал эту обязанность на себя, зная, что кроме него это никто не сделает. Надеяться на себя было всегда надёжно и никогда не подводило.       Жан казался неуверенным, но Натаниэлю хотелось разрушить это. Раскрыть руки для объятий — единственное, на что он был способен сейчас. Жан мягко улыбнулся, ныряя в тепло его тела. Нат сжал Моро в своих руках настолько сильно, насколько мог, учитывая всё ещё тянущие ребра. Жан, казалось, был счастлив наконец увидеть радость на лице брата. Это была долгая и сложная неделя для них обоих, но сейчас, при нахождении в таком близком контакте, это всё стиралось, заполняя внутренности горячим теплом.       Наконец отстранившись, когда по комнате всё же разошёлся громкий звон будильника, Нат разочарованно завыл, откинувшись головой на подушки. Жан рассмеялся рядом, выключив раздражающий звук, и вновь вернулся к брату. Нат снова вертел в руках подарок, а после молча протянул его Жану вслед за запястьем. Моро осторожно закрепил украшение прямо под косточкой кисти, удовлетворённо хмыкнул, подметив, что размер подобран идеально. Натаниэль кивнул в благодарность и покрутил двумя пальцами жгуты. — Спасибо, — прошептал он, улыбнувшись. — Надеюсь, это действительно убережёт твою задницу от проблем, которые ты создаешь, — хмыкнул он, поднявшись с постели Веснински.       Натаниэль что-то буркнул на это и сполз с тёплого места в прохладу комнаты, по коже прошлись мурашки, заставив вздрогнуть, и Нат скорчился, сразу натягивая на себя одежду в попытках согреться. Пусть и помогало это плохо, но хоть какое-то ощущение оболочки вокруг кожи заставило почувствовать себя намного увереннее.              До завтрака оставались жалкие полчаса, которые он обычно тратил на сборы, но сегодня сил на что-то подобное не было. Поэтому он просто лёг обратно на уже заправленную постель, втыкая в потолок. Натаниэлю казалось, что если он закроет глаза хоть на минуту, то сможет уснуть. Так и происходило.       Как только его сознание уходило в мимолётную дрёму, разум разделялся на две части событий. Его прошлые дни рождения в гнезде или даже в поместье. И те самые сны, в которых он уже опаздывал куда-либо, что заставляло в ужасе распахивать глаза и с успокоением смотреть на часы, где время изменялось лишь на жалкие пару-тройку минут. Эти скачки настолько заставили его мозг быть обманутым, что после последнего он просто сел на постели, не желая воспринимать такие жестокие моменты отдыха.       Провёл по глазам рукой, с силой растерев, а после зачесал непослушные волосы назад. Он мог справиться с нелепым опаздыванием во снах, но с загружающими его воспоминаниями было слишком трудно. День рождения в поместье — лишь повод для особых подарков отца. В Эверморе его место занял Рико, во всех смыслах, которые можно предположить.       В гнезде ситуацию скрашивал Жан, который не вёлся на уговоры Веснински о том, что ему ничего не нужно и вообще он ничего не хочет. Жан из года в год пытался хоть как-то обрадовать брата, иногда это были до нелепости простые подарки, иногда были вечера, проведённые вместе в компании чего-то алкогольного. Как бы то ни было, но братья старались друг для друга. Это было тепло. Да, именно так мог объяснить это Натаниэль. Ему всегда было приятно радовать своих близких и до неловкого интересно, что приготовлено для него в этот день.       В этом же году, если бы не Жан, Нат был полностью уверен, что вспомнил о том, что у него день рождение, только спустя несколько недель после этого. Это было неожиданно, мысли погрузили его настолько, что даже не позволяли думать о чём-то таком как день рождения. Такой себе праздник мог отметить Натаниэль, в этом нет ничего особенного, и, по секрету, он даже думал о том, чтобы в мире никогда не существовало этой даты. Его самого. Возможно, это было бы проще, проходить весь этот путь явно было не легче. Но он здесь, и он рад, что благодаря этому его родные люди в безопасности.       Наконец Жан пощёлкал пальцами у его лица, вернув в реальность. Оставшееся время неожиданно утекло, разрастаясь внутри небольшим разочарованием. Нат проигнорировал ладони Жана в своих волосах и его извечный бубнёж.       Путь до столовой был попыткой не уснуть прямо на ходу. Натаниэль надеялся, что завтрак хоть как-то пробудит его. Как ни странно, столовая уже была полна до отказа. Пустующими были лишь пару мест, одни из которых заняли только что прибывшие. Натаниэль не удивился, увидев тот же самый завтрак, как и все года прежде, и вновь заскучал по пусть и неумелой, но вкусной стряпне Жана. Чёрт да, он бы сейчас не отказался от его омлета и свежего кофе, а не отвратительного какао, что стояло прямо перед его лицом.       За столом свиты творилось что-то странное, Натаниэль правда не собирался обращать на них внимание, но, как только Веснински устремил свои глаза в ту сторону, его взгляд поймал Рико, тут же прикрыв улыбку бокалом. Что ж, это не вселяло уверенности. Нат приподнял свою кружку, как бы салютуя, вызвав небольшой смешок у Мориямы, что ещё больше скривило его тонкие губы в оскале. «Слишком много внимания на сегодня», — подумал Нат, возвращая мысли за свой стол. Льюис по обыденности сидел напротив. Наконец завладев его взглядом, парень мягко улыбнулся. — С днём рождения, — почти прошептал он, не повысив голоса.       Натаниэлю тоже захотелось ему улыбнуться. Но он лишь приподнял один уголок своих губ, делая выражение лица хоть чуточку мягче, чем мгновение назад. — Спасибо, — так же тихо ответил он. — Как твоё самочувствие? — поинтересовался парень, покопавшись в тарелке. — Уже лучше, — признался Нат, задумавшись на несколько мгновений.       Что ж, это было действительно лучше, чем неделю назад. Сейчас его лёгкие хотя бы могли спокойно пропускать воздух, не грозя тем, что боль затронет покалеченные рёбра. Синяки потихоньку сползали с его тела, превращаясь в зелёные разводы и неровности. Жан уже снял швы с его торса, хотя ему приходилось накладывать их трижды, пока Нат не перестал их рвать на тренировке.       За эту неделю Мориямы его не трогали. Что уже это было плюсом, но, учитывая его состояние, он не мог точно сказать, трогал ли Рико кого-то из других учеников. Нат этого не замечал, и был бы рад узнать, что в этом не замешана его невнимательность.       После завтрака их ждала тренировка, и да, в каком бы состоянии Натаниэль ни был, он был рад наконец вернуться в спортзал. Там, где его ждала беговая дорожка, чёрт возьми, это было просто великолепно. Не обращать ни на что вокруг, а просто находиться в своём собственном мире, изнемождая ноги настолько, что даже его натренированные мышцы начинали гореть огнем. И только Жан всегда замечал эти перемены, просто подходил в один момент, выключая беговую дорожку, страхуя на случай, если Нат этого не заметил, норовясь разбить нос прямо о консольную панель. В этот же раз Веснински заметил его, как только Моро начал подходить к нему. Позволил брату отключить дорожку и принял из его рук бутылку с тоником. — Удивляюсь, как с твоим умением бегать ты ещё не сбежал отсюда, — Жан усмехнулся, подав полотенце, чтобы Нат мог вытереть пот, — никогда не думал о том, чтобы пуститься в бега?       Натаниэль послал ему мрачный взгляд, отбросив полотенце. — Тебе на пальцах показать, за сколько часов бы меня нашли Мориямы и отец? — хмыкнул он, присев на скамейку и вытянул ноги. — Мне кажется, ты недооцениваешь себя, — скривился Моро, опустившись рядом. — Как бы то ни было, — начал он, — ты бегаешь хреново, а без твоей готовки я бы не справился, — выдал он и поднялся с места, побудив Моро сделать то же самое. — Я знаю твой организм, ты бы ел даже бумагу, поверь мне, — сказал Жан, проследовав за братом.       Натаниэль лишь пожал плечами, подойдя к стойке с гантелями. Взгляд впился на секунду в зеркало напротив, и, вау, Натаниэль увидел там себя. Не отражение отца, что преследовало всю жизнь, а своё собственное. Наверное, это было потому, что он не видел Натана никогда таким, его лицо всегда украшала та самая надменная, а в некоторые моменты устрашающая улыбка. Натаниэль сейчас же выглядел жалко, это даже не по словам Жана, это просто его субъективное мнение. Тёмные круги недосыпа делали его лицо ещё бледнее, создавая ужасающий контраст. Почти зажившая бровь оставила после себя красный след, что останется небольшим шрамом, а рыжие волосы больше не радовали своим блеском, Нату стоит меньше впутываться в них пальцами в приступах паники, это превращало их в солому и делало до ужаса ломкими. Возможно, ему стоило действительно постричься.       Жан твердил об этом почти каждый день, но его спасало то, что локоны вились, сейчас они доставали почти полностью до кончика носа, но после душа под тяжестью воды выпрямлялись прямо до подбородка или даже чуть ниже. Насколько сильно это спасло бы ситуацию, если он наконец отрежет их? Не сильно, но тогда, может быть, Жан перестанет быть такой занудой.       Их прервали во время второго захода, тренер прошёл взглядом по каждому и отправил студентов в раздевалку. Облегчённый вздох разнёсся по помещению почти одновременно со словами Тетсуи. Натаниэль отложил гантели обратно на стойку и потянулся, вытянув позвоночник. Ничто не бодрит с утра лучше, чем чёртова тренировка в зале в грёбаных полседьмого утра.       Оставалось ещё немного времени до первых лекций, но этого хватит лишь на быстрый душ и недолгий заход в комнаты за учебниками. Возможно, по дороге к колледжу он успеет купить кофе, тогда ему не придётся бороться со сном на парах, хотя даже кофеин иногда не был готов бороться с тем, что творилось внутри. Нат не был оскорблён, но ему было обидно, что этот чёртов кофе, который он покупает на свою стипендию, не работает.       Погода сегодня была не слишком холодной, насколько она могла быть таковой в столь ранее утро. Блэквил не славился суровыми морозами, но и солнца зимой можно было не ждать. Путь до колледжа Нат предпочитал проходить пешком, но именно в такие дни, когда ноги уже были под давлением от бега, его выбор падал на машину.       Стоянка пустела, оставляя лишь несколько нетронутых машин, и Нат с наслаждением сел на водительское, дожидаясь, когда Жан опустится рядом.       Дорога занимала не дольше пяти минут, вороны парковались на одном месте, специально предназначенном для спортсменов. Асфальт там был окрашен красной разметкой, а на въезде красовался чёрный ворон. Как только автомобиль пересекал разметку, сканер отмечал присутствие студента на территории колледжа, что отслеживалось Эдгаром Аланом во избежание пропусков у студентов.       Такие же сканеры находились и на входе в здание. У каждого студента находились красные карточки, без которых пройти через турникеты было невозможно. Это гарантировало почти полную защиту университета от проникновения на территорию кого-либо кроме студентов или персонала. Эта защита появилась не так давно, всего несколько лет назад, когда технологии только практиковали подобное. Натаниэль не был уверен, что с того момента изменилось что-либо кроме охраны, которой стало вдвое меньше, хотя это и успокаивало. Люди в форме никогда не вселяли в Ната доверие.       Лекции прошли скучно — это было единственным, что заметил Натаниэль. Его желание спать не прекращалось ни на секунду даже на столь любимой математике. Студенты рядом, казалось, были подобного мнения, лишь поддерживая мнение о том, что этот день был самым ленивым и скучным. Вид из окна был однообразен и сер, не привлекая внимание ни на долю секунды. Весь их университет состоял из несколько частей, все из которых были объединены одной, аркой напоминающей купол. Из одного здания легко можно было пройти в другое, минимизируя выход студентов на улицу. Это было одной, плотно сплетённой системой, контролирующей каждую мелочь и неполадку. Возможно, именно поэтому их колледж входил в топ Университетов США, но Натаниэль не видел ничего привлекательного здесь. Это было похоже на огромный террариум с хомяками, с единственным отличием — студенты не были милыми зверьками.       Во второй половине дня пошёл дождь. С градом. И теперь Натаниэль мог с уверенностью сказать, что этот чёртов город не был его любимчиком, как и весь штат в целом. Солнце, что летом убивало, дождь зимой, редкий снег, что чаще заменялся градом и промозглым ветром. Но за неимением большего Натаниэлю удавалось радоваться и этому, те блаженные минуты нахождения на свежем воздухе, а не в помещении и вид открытого неба. Вороны — свободолюбивые птицы, но даже у них здесь есть свой хозяин.       Натаниэль подождал Жана на парковке. К тому моменту дождь моросил уже слабее, просто распространяя по коже промозглость и сырость. Наконец находясь в тепле обогревателя, Нат отогрел свои замёрзшие пальцы под тихое причитание Жана, и всё же не пожалел, что решил сегодня быть на машине. В ином случае, нытьё Моро достигло бы своего пика.       К его собственному удивлению, раздалась трель его телефона. Натаниэль удивился, прикинув в голове возможные варианты, а после поморщился, когда самый очевидный из них оказался правдой. — Да, Стюарт. — почти выдохнул он, как только мобильник оказался у его уха. — Здравствуй, Натаниэль, — на другом конце послышалась улыбка. — С днём рождения, — даже как-то ласково сказал он. — Ага, — выдал Нат, недовольно нахмурившись, эти светские беседы с дядей действительно не приносили ничего кроме раздражения, — это всё? — Чёртов наглец, — чертыхнулся дядя, — неужели я не могу просто взять и позвонить своему племяннику? — устало выдохнул он. — Можешь, так это всё? — снова уточнил Веснински. — Засунь свой длинный язык в задницу, как ты, засранец? — поинтересовался Стюарт. — Так же хорошо, как и до твоего звонка, надеюсь, ты тоже. — Наглец, — вновь ругался дядя, но всё же быстро отстал, почувствовав настроение племянника. — Береги себя. — Обязательно, — фыркнул Нат, оторвав телефон от уха и сбросив вызов.       Чёртов Стюарт и его забота. — Дядя? — усмехнулся Моро, заглянув в откинутый Натом мобильник. — Ага, — лишь промычал он, не развивая тему.       Звонки Стюарта всегда были словно по расписанию. Рождество, день рождения. Никогда больше, но Натаниэль и не стремился к разговору со взрослым. Стюарту давно следовало понять, что Натаниэль не имеет желания поддерживать контакт с семьей. И может быть, когда-нибудь до него это дойдёт. Нат надеялся, что в скором будущем.       По приезде в гнездо Натаниэль наконец смог уделить внимание своему недосыпу. Жан лишь удостоил его придирчивым взглядом, садясь за домашнее задание, но не говорил лишнего. Нат не стал ждать, когда его взгляд перейдёт в нравоучения и просто улёгся на постель, зарываясь в ворох своих одеял. Ему оставались добрые два часа до тренировки, и провести это время с большей пользой, чем сон было невозможно. Сны шли к нему в открытую, не стыдясь своих красок и жестокости. Воспоминания ворохом укрывали его сознания, поднося в самых разнообразных вариациях.       Большее удивление принёс образ матери, это не было чем-то необычным, она появлялась довольно часто в его мыслях и снах, но сегодня это отличалось. Она была там, но не с ним, не смотрела на него, не трогала. Она просто была. Находилась в самом своём спокойном виде, котором Натаниэль только мог её знать. Её лицо было разглажено от морщин, которые появились в последние года, на лице не было горечи, не было вообще ничего. Но таковой была Мэри Хэтворд. Строга в своём предубеждении и несклонима в душе. Натаниэль хотел бы видеть в своих снах её именно такой.       Появление матери немного расслабило его, скрашивая предыдущие сны и даруя мнимое успокоение. После пробуждения он наконец смог выдохнуть и собраться с силами. Тренировка вот-вот начнётся, и ему нужно быть готовым к этому шестичасовому аду на поле. К тому же, вспоминалось странное поведение Рико за завтраком. Повторения прошлой пятницы ему не хотелось. Тело не слушалось до сих пор, всё ещё отдаваясь болью при сильных нагрузках, но в целом никто на это не обращал внимание. Пропуск тренировок для воронов может быть только с отмазкой «смерть» и никакой более.       К слову о тренировках, Натаниэль не помнит ни одну, что была до самого вторника. Возможно, это произошло из-за того удара головой во время их «свидания» с Мориямой, а возможно, Нат просто не жил настоящим за исключением сна. О да, сны в те дни были просто чертовскими. Его сознание ворошило всё, что можно было только поднять с самых глубин, добавляя к этому настоящие события и предположительное будущие. Картинки накладывались друг на друга, повышая градус красок и жестокости с каждым разом. Это не даровало успокоения ни на каплю, но руки Жана, что были с ним все эти дни неведенья, его запах, ощущаемый даже сквозь дымку сна, всегда успокаивали, не позволяя опуститься в омут всё глубже.       Рико его не трогал, давал передышку, понимая, чего ему это может стоить, потеря игрока в самом разгаре сезона — не самая лучшая позиция, особенно после того, как они потеряли Кевина. Но это не означало, что он остановится на этом, Натаниэль это видел, чувствовал под кожей его взгляд, видел улыбку во снах, что почти не отличалась от отцовской, и тот самый смех, что наполнял изнутри гневом и презрением. Это забыть было невозможно. Это навсегда останется в памяти, преследуя на каждом шагу, в собственных фантомах и мыслях. Хотя Натаниэль хотел бы, чтобы всё это было дурным сном. Дурным сном, начавшимся ровно девятнадцать лет назад.       Время неумолимо близилось к вечеру, Жан бросил свои учебники, вновь застревая в телефоне и одновременно грызя какой-то злаковый батончик. Натаниэль смог пообедать в универе, а прямо перед тренировкой должен быть ужин. Он поворчал на Моро за то, что он перебивает аппетит, за что получил лишь вздёрнутую бровь, твердящую что-то вроде: «Серьёзно?». Нат понял, что скопировал сторону мамочки самого Жана и послушно заткнулся, перед этим громко фыркнув.       К моменту, когда им пора было выходить, вороны стали по-необычному шумными. Из холла то и дело доносились спорящие голоса, завтра их ждала игра с Тиграми, и это действительно было интересно. После перевода в новый округ они впервые встретятся с ним на поле. Единственное, что им оставалось до этого, — это из раза в раз пересматривать записи их игр и сравнивать их тактику со своей. Они чем-то напоминали шакалов, но были менее напористыми.       Тренер уже разработал для них новую стратегию, которой они собираются пользоваться в этом году, а так же их расположение на поле. В этот раз Натаниэлю придётся играть в первой половине матча, а во второй быть заменой Жана. Это было впервые, когда их разделяют на поле в основных составах. Они играли вместе долгое время ещё когда Нат был в юниорской лиге, теперь ему придётся сработаться с Лайлой, но, зная её стиль игры, Нат не сомневался в уже скорых разборках на поле. Но теперь он будет знать, что в случае чего за его спиной будет Жан, а Нат за спиной Жана, сменяя друг друга на непредвиденных заменах.       Ужин прошёл тихо настолько, насколько это могло быть. Вороны замолкли в своих спорах, готовясь к тренировке. Льюис сидел перед ними, как и утром, он что-то печатал в своём телефоне, почти не отвлекаясь, и лишь поприветствовал их, вновь уходя в свой мир. Жан пожал плечами, вернувшись к своей тарелке с глубоким вздохом. Натаниэль тихо посмеялся, увидев, как он морщится, копаясь в еде. Жан закатил глаза на его ухмылку, но продолжил своё дело, теперь не отвлекаясь.       На тренировке их уже ждал тренер, он несколько раз повторил правила и их тактику, выгоняя на поле. Нат скривился, попытавшись хоть как-то распознать в словах Тетсуи разумный смысл, и пожалел, что рядом нет никого, кто объяснил бы это понятным языком. Жан помотал головой, показав своё непонимание, а после им пришлось действовать уже по интуиции. Учитывая резкие выражения тренера, или «одобрительный» взгляд можно было сориентироваться и двигаться по правильному пути. Вот только Рико не оценивал даже правильные ходы, выпуская резкие слова в любом исходе. Ну, на то он и был занозой в заднице.       Шесть часов безостановочной тренировки не оставили в теле Натаниэля никаких сил. Отсутствие пары стало обыденно. Надеяться только на свои силы, пусть и урезанные вдвое, начинало входить в привычку. Нат никогда не чувствовал себя настолько незащищённым, из-за чего старался беречь силы и любую возможность восполнить их. Длинный язык пришлось засунуть поглубже, ибо сейчас это действительно мешало. С одной стороны, это помогало, с другой, привлекало внимание в несколько раз больше. Рико нравилось видеть, что Нат замолкает. Нравилось ощущать контроль, который вот-вот может вылиться во что-то большее. Но пока Нат может спрятаться, он поступит так, потом, когда его найдут и достанут, он будет думать о другом выходе.       В его приоритете был Жан, он так же должен был приглядывать за Льюисом, пока это было в его силах. Но это всегда останется на первом месте. Потом, когда станет совсем поздно, у него будет возможность отправить Жана к Джереми, если их связь действительно подтвердится. Так, пусть не рядом, но он сможет защитить его, отгородив от всего этого дерьма. С Льюисом было сложнее, но он и не входил в состав основной свиты, где был Жан и Нат, к нему внимания было меньше, что помогало, но настораживало. Позицию Рико понять было сложно, но Натаниэль и не хотел в это лезть. Ему просто хотелось отправить Морияму по старой дружбе к психиатру, пока он сам не придушил его. Рико не всегда был таким, и ему действительно неприятно осознавать, насколько всё отдалилось.       Когда они наконец покинули корт, было уже за десять часов вечера, душ, к счастью, занял не так много времени и наконец помог расслабиться. К удивлению Ната, Рико так и не подошёл к нему. Тогда что мог обозначать тот утренний взгляд? Неприятное чувство неведенья заскреблось внутри. Натаниэль окинул Льюиса взглядом, отмечая внешнее состояние, и, не придя ни к каким выводам, лишь вздохнул.       Ожидание мучало.       Он лично проводил Льюиса до комнаты, а после наконец отправился в свою обитель. Жан рядом шелестел что-то о завтрашнем дне, лениво плетясь по коридорам. В общей комнате было тихо, за исключением пары игроков в комнате с телевизорами. Натаниэль проигнорировал это, желая наконец добраться до собственной спальни. Ноги ломило от бесконечного бега и тяжелого дня, а сознание чертовски настаивало на полноценном сне. — Чёрт возьми, это было слишком, — выдохнул Жан наконец опустившись на постель. Натаниэль фыркнул на это невежество. — Сними обувь, — сказал он, закатив глаза, — мы что, поменялись ролями? — Подожди до завтра, и я снова стану твоей мамочкой, — сонно проговорил Жан, всё же стянув кроссовки и снова уткнувшись носом в подушку.       То, что Моро заснул, Натниэль понял через жалкие пару минут. Француз засопел, перестав отвечать на вопросы, и подтянул под себя ноги. Нат окинул его взглядом, а после всё же подошел, осторожно коснувшись чужого плеча. — Хей, — подтолкнул его Веснински, вытащив из-под француза одеяло, — давай-давай, ты должен хотя бы спать как человек, — настаивал Нат, помогая Жану принять позу, после которой он не будет жаловаться утром.       «Тренировки Эвермора не рассчитаны на людей,» — заключил Натаниэль, отступив к своей постели, по пути щёлкнув выключателем.       Чёрт, да что могло быть лучше, чем просто наконец оказаться в своей постели. Сознание упрямо старалось подкинуть мысли, но Нат отмахнулся от них, желая как можно скорее погрузиться в сладостный сон. Противная вибрация где-то внизу не была частью его плана, но она повторилась ещё несколько раз, заставив чертыхнуться и достать мелькающий ярким экраном мобильник. Нат не смотрел на контакт, просто приложил телефон к уху, даже не оторвав голову от подушки. — Неужели ты уже спишь? — прогудел голос на другом конце, заставив Ната сначала нахмуриться, а потом отодрать мобильник от уха, взирая на контакт. Ну конечно, Рико. — Иногда у людей есть такая потребность, как сон, — ответил Натаниэль громким шёпотом, не желая разбудить Моро. — Какая жалость, а я ещё не успел подарить тебе свой подарок, — тихий смешок Рико отозвался на том конце, — день уже близится к завершению, надо исправлять, верно? — Иди к чёрту, — рыкнул Нат, уже готовый сбросить звонок. — Ты же не хочешь, чтобы я принёс тебе его в комнату? — спросил Морияма, и Натаниэль наконец поднялся, усевшись на постели. Взгляд прошёлся по Моро, что всё так же лежал на своей постели, а после проскользнул на дверь. — Что тебе нужно, Рико? — прорычал Веснински, встав с кровати. — Приглашение на ночную тренировку? — сказал Морияма, когда на заднем фоне послышался какой то шум. — Давай, у тебя есть десять минут, или я приду сам, — уже более раздражённо выдал японец, отключившись.       Итак у него было десять минут. До чего? Неприятная тошнота поднялась по горлу от неизвестности. Что его могло там ждать? Чёрт возьми, что угодно. Был ли смысл брать с собой оружие? Натаниэль поднял ладони перед лицом, в темноте различая, как подрагивали от изнеможения пальцы, и сжал их в кулаки. Он будет с оружием. Просунул ножи, куда только можно было, и плевать, что это чертовски видно под одеждой. Натаниэль не сдастся просто так.       Вышел из спальни, стараясь как можно меньше шуметь, а после запер за собой дверь, не дав и малейшей возможности проникнуть посторонним. Дорога до раздевалок была слишком быстрой. Не дала мыслям собраться до конца и настроиться, поэтому, когда рука Веснински потянулась к ручке двери, это заставило его замереть на долгие несколько секунд. Что его там ждёт и куда он сейчас собственноручно открывает дверь?       Наплевав на все принципы, Натаниэль всё же потянул на себя ручку, замер, пробежал глазами по знакомым лицам, а после всё же сделал шаг вперёд, закрыв после себя дверь. Рико, что сидел на одной из скамеек, встал, без слов подошёл ближе и остановился в паре шагов. — Рад, что ты пришёл сам, — улыбнулся он, — не хотелось бы поднимать шум на этаже, — он выглядел расслабленно, даже слишком, и Нат подумал, насколько его план точно спланирован, если он так спокоен. — Что тебе нужно, Рико? — Веснински напрягся, его зубы сжались в раздражении, из-за чего грубая линия скул очертила тени на его лице. — Твои игры ни хрена не смешные. — Мои игры только начались, Эли, — усмехнулся он, заставив Ната дёрнуться на сокращение своего имени. — Я всё ещё не поздравил тебя с днём рождения, — пожал плечами он, а после подошёл ближе, грубо втиснувшись в чужое пространство. Его рука поднялась к лицу Веснински, миновав его, а после зарылась в рыжие локоны, слабо потрепав, но оставшись прямо на макушке. — Очень благородно с твоей стороны, — съязвил он, дёрнувшись назад от Мориямы, Рико не дал этого сделать, наоборот же, усилил хватку в волосах, дёрнув на себя.       Из горла Ната послышалось шипение, которое Морияма оценил, растянув губы в едком смешке. — Ну же, у меня ещё есть подарок для тебя, — его глаза загорелись, выглядя чересчур маниакально, — как тебе мои мальчики? — Рико кивнул себе за спину, обратив внимание на их невольных наблюдателей. — Надеюсь, они в твоем вкусе, — усмехнулся он, сделав несколько шагов назад, при этом ведя Всениснки за собой. — Уверен, тебе ещё никогда не доставалось столько внимания за один раз, — как бы невзначай упомянул он.       И только сейчас он заметил что там сидели двое Ричер и Тревор, он понятия не имел, где они потеряли третьего, но как только смысл сказанных слов дошёл до него, он в ужасе распахнул глаза. Холод прошёлся вниз по позвоночнику, окутав тело в липкий пот. Рука дёрнулась к ножу, прямо там, под кромкой футболки, но Рико ступил назад настолько резко, что заставило Натаниэля потерять равновесие, почти уткнувшись носом в грудь Мориямы, когда тот сел на скамейку позади него. — Рано уходить, не думаешь? — тихо посмеялся он, пока Натаниэль попытался занять более выигрышное положение.       Хватка в волосах усилилась, из-за чего Веснински поморщился, но всё же потянулся за оружием.       Секунда, и острое лезвие рассекло плоть Мориямы прямо по запястью. Резкий вскрик, хватка разжалась, заставив Ната упасть назад, больно ударившись поясницей о кафель. Дыхание сбилось, он тут же подскочил с пола, бросившись к выходу. Мгновение, и тяжёлое тело ударило его о дверь, впечатав лицом в холодный металл. Натаниэль почувствовал, как кожа на губе лопнула, оставив после себя тянущую боль. — Ты действительно любишь доставлять проблемы? — зарычал Морияма, его голос приблизился всё ближе, а мужчина позади отлепил его от стены, развернув. Рико подошёл ближе, его окровавленные пальцы коснулись подбородка Веснински, подняв на себя. — Я ведь так стараюсь для тебя, — покачал головой он и ударил ладонью в грудь Натаниэля, заставив сильнее вжаться в тело позади. — А тебя они тоже трахают? — выплюнул Нат, дёрнувшись всем телом. Хватка на кистях усилилась, а другая ладонь пережала его горло. — Нет, ты будешь первым, — растянул губы Морияма, — расслабься, тебе понравится.       Не понравилось. Ни черта. Ни когда по его телу скользили чужие руки, сначала обезоруживая, а после срывая одежду. Ни когда его губы шептали проклятия, а после сжимались до скрипа зубов, не разрешая себе и права на малейший крик. Это бесило их, заставляло сильнее давить, вбиваться и рычать, из раза в раз дёргая за растрёпанные локоны. Запомнилось всё: улыбка Рико, чужие хрипы над ним, смех и боль. Разъедающая, выступающая вспышками перед глазами, а после глубоко ноющая в использованном теле. Ещё одно воспоминание, что осело внутри, предсказав будущие кошмары. Натаниэль не думал, что когда-то забудет это.       Наконец оставшись в одиночестве, он оделся, добрался до собственной спальни и ввалился на безопасную территорию. Взгляд нашёл Моро, что так же лежал на своей постели, пребывая в глубоком сне. Натаниэль не хотел его будить, не когда он выглядит вот так, не когда даже его прикосновение вызовет отвращение.       Неприятное чувство поднялось откуда-то изнутри, заставив буквально сорваться с места, влетев в распахнутую дверь ванной, едва послышался щелчок защёлки, Нат склонился над унитазом, избавившись, казалось, от всего, что он съел за последние несколько дней. Тело затрясло, вновь покрывшись холодом до самого нутра.       Натаниэль утёр рот рукой и буквально заполз на кафель душевой. Ладонь потянулась к кранам, и ледяная вода тут же сорвалась на него. Одежда стала влажной, неприятно прилипнув к телу, и Нат всё же дотянулся, переключив кран на более тёплый режим. Ощущение ткани на себе стало невозможным. Руки начали стягивать промокшую одежду, что тут же мокрым комком осела рядом, и наконец Нат обхватил своё обнажённое тело руками, плотно притянув колени к груди.       Дыхание сбилось, когда перед глазами пронеслись чужие образы, а по телу прошлись фантомные касания. Веснински в ужасе распахнул глаза, вжав ладонь в рот, запретив какому-либо звуку вырваться. Кислород перестал поступать в лёгкие, из-за чего он сделал множество коротких вздохов, попытавшись восстановить дыхание. Пальцы сжали бёдра, с силой вдавившись ногтями в кожу. Моё. Моё. Моё.       Никому не принадлежит и не принадлежало. Это его тело, ничьё больше, только его. А потом на коже появились борозды. Вода стала розовой, по бедрам потекла кровь, а в руке замер один из собственных ножей. Именно боль привела его в чувство, когда сознание, казалось, готово было совсем избавиться от этого бесполезного тела.       Его тело, но даже он не может позволить себе прекратить это всё. Не когда его обязанности ещё не выполнены. Воображение подкинуло картинки о том, что на его месте могли быть дорогие ему люди, и Натаниэль смирился, запустил пальцы в мокрые волосы, с силой оттянув. Не сейчас, когда-нибудь, но не сейчас.       Отмыл своё тело от всего, что мог почувствовать, а после схватил самое большое полотенце, которое увидел, попытавшись скрыть оголённую кожу. Вернулся в спальню, найдя самую объёмную одежду, которая у него была, и наконец завернулся в привычный ему кокон одеял, отгородившись от всего мира. Прижался спиной к стене, позволив себе быть более уверенным в том, что никто не подойдёт к нему сзади. Глаза привыкли к темноте, и Натаниэль наконец увидел расслабленное лицо Жана. Он не позволит это испортить.