Добраться до Эвермора оказалось проще, чем выбраться. Только выйдя из аэропорта, Веснински проскользнул в первое попавшееся такси и предпочитал если не спать, то хотя бы притвориться таковым, дабы его отвезли по адресу, а не в ближайший отдел полиции. Он не знал, как выглядел, но что-то ему подсказывало, что восхищения со стороны окружающих ему точно сейчас не добиться.
Когда Натаниэль все-таки добрался до гнезда, внутри уже оживало, это было похоже на муравейник, где студенты, занятые своими делами, не обращали внимание, казалось, ни на что. Было около восьми утра, и занятия наверняка вот-вот начнутся, но единственное, что волновало Веснински, это как можно скорее и незаметнее вернуться в свою комнату и наконец забыться во сне.
Планам явно не было суждено сбыться, ручка собственной двери легко поддалась, не быв запертой. Натаниэль замешкался, но все же толкнул дверь, сразу же оглядев помещение на возможность опасности. Но в комнате был только Жан. Он рылся в одном из нижних ящиков и, только услышав шум, резко обернулся. Его глаза сначала вспыхнули узнаванием, а потом замылились пеленой тревоги. Натаниэль хотел сказать хоть что-то, но лишь почувствовал, как из ослабленных пальцев выпала сумка, почти беззвучно упав на пол, а в горле появился неприятный ком.
Чертовски сильный и обжигающий стыд заполнил каждый сантиметр всего его существа. Было стыдно под этим пристальным беспокоящимся взглядом Жана и то, что он сейчас стоит здесь
такой. Разбитый, грязный и накаченный наркотиками по самое не балуй. Жан так старался все эти годы для него и вот, что принес ему Натаниэль.
Его плечи задрожали под тяжестью этих эмоций, и он не смог сдержаться, когда осторожные руки Жана накрыли его. В нос ударил знакомый запах одеколона, приятно расслабив и успокоив, когда его тело стало до невозможности тяжелым. Жан вместе с ним сделал осторожный шаг назад, где-то за спиной хлопнула их дверь. Натаниэль дернулся от этого звука, но Моро лишь прижал его тело сильнее и успокаивающе погладил по спине.
— Тише, это я, — его голос был тихим и хриплым, прозвучав у самого уха Ната, — пойдем, тебе нужно отдохнуть.
Жан мелко зашагал назад, ведя его за собой. Задняя сторона колен Ната уткнулась в каркас кровати, и Натаниэль нехотя отлип от француза, опустившись на мягкий матрас.
— Переоденешься? — Нат сморщился от этой фразы, коротко помотал головой, а после улегся, подтянув ноги к животу. Его руки обхватили колени, стиснувшись в клубок. — Тебе что-нибудь нужно? — тихо спросил Моро, сев рядом с постелью. Протянул руку, чтобы пропустить пальцы сквозь волосы Веснински, на что тот лишь приникнул ближе.
— Нет, — наконец сказал Нат, вырывая из себя первые за все это время слова, — спасибо. — Глаза нашли взгляд Жана, говоря за него все, что он не мог вымолвить сам.
Спасибо за то, что терпишь меня таким, за то, что не спрашиваешь, за то, что остаешься рядом.
Пальцы Жана мягко ласкали его макушку, позволив блаженно прикрыть глаза. Тепло и безопасно, Натаниэль смог наконец расслабиться после злополучной ночи.
Как бы то ни было, но встать пришлось уже скоро. Жан вернулся со своих занятий за час до обеда и нехотя все же разбудил Натаниэля. Веснински не стал этому противиться. Ему нужен душ и обработка ран. Натаниэль поднялся, оценивая свое состояние, и тут же несдержанно зевнул. Жан тихо фыркнул на это и упал рядом, прямо там, где Нат безуспешно пытался снять дымку сна с глаз, растирав ладонями лицо.
— Свежие новости, — почти торжественно хмыкнул Жан, — вчера из-за какого-то засранца отменили утреннюю тренировку, говорят, в раздевалках устроили погром. — Его тон стал более задумчивым.
Натаниэль напрягся, но тут же выдохнул, когда в голосе Моро не прозвучало никаких подозрений в его сторону.
— Как жаль, что я пропустил день, когда не нужно было вставать в самую рань, — хмыкнул он.
— Уверен, они откусят голову тому, кто это сделал, — размышлял Жан, удобно растянувшись поперек кровати, — хотя если они все же смогут узнать, кто это был, им давно стоит поставить камеры и туда тоже.
— Да… — о камерах Нат даже не думал в тот момент, однако даже если бы это и просекли, то из раздевалок в тот момент выходил не только он, но и Льюис. Это плохо кончилось бы для них обоих.
— Где ты был? — тихо спросил Жан, перевернувшись на бок. Нат развернулся корпусом, чтобы увидеть его лицо, и откинулся на подушки.
— Эндрю снимали с таблеток, — сказал он. В голову полезли воспоминания прежней ночи. Все это время что-то яростно ускальзывало из его сознания, но что именно Веснински так понять и не смог.
— Что? Монстр теперь чист? — Жан поморщился, а после его посетило какое-то озарение. — Это значит…
— Да, — ответил Натаниэль, уже знав, что он спросит, — мы договорились о двух встречах, а после он сказал, что справится сам.
Жан фыркнул что-то под нос.
— Вы самая ненормальная пара.
Натаниэль усмехнулся, с этим даже не поспоришь.
— А ты? — Жан протянул одну из рук и после кивка Ната осторожно сплел их пальцы.
— Все хорошо, — заверил его Нат, крепче сжав их ладони. — Я справляюсь.
— Я надеюсь, — прошептал Жан, склонился и мягко поцеловал костяшки Натаниэля. — Как ободранный кот, — хмыкнул он.
— Ну хоть не собака, — закатил глаза Натаниэль и отпустил его пальцы, напоследок еще раз сжав, — я пойду приведу себя в порядок. — Он поднялся с места, проследив за тем, как Моро сделал то же самое.
— Моя помощь нужна? — тихо уточнил он, но когда Веснински помотал головой, сразу же отстал и пожал плечами.
Натаниэль не стал долго задерживаться, его организм требовал хотя бы немного никотина и хорошей чистки, а времени до обеда оставалось не так уж и много.
Зеркало показало пусть и неприятную, но полную картину всего, что происходило. Его раны немного стянулись, но все еще выглядели покрасневшими и немного воспаленными. Натаниэль смыл весь пот и грязь с себя, приятно расчесав царапины мочалкой. Горячий душ еще никогда не был таким приятным, как сейчас.
Свежие повязки плотно стянули кожу, и наконец Натаниэль мог ощутить себя полностью чистым. По возвращении Жан уже ждал его, чтобы пойти на обед. Натаниэль спокойно выдохнул. Что ж, если здесь все хорошо, то следующим по плану был Лью.
Льюиса не было на обеде, но он успел вовремя на тренировку, позволив Нату расслабленно опустить плечи. Они переговорили всего пару минут, договорившись о встречи сразу после, и Натаниэль не мог не радоваться такой перспективе.
Тренировка прошла успешно, лишь несколько из сокомандников спросили о его самочувствии, на что Нат отмахнулся, но игнорировать легенду не стал, сделав в голове пометку. Рико на тренировке не было, как и тренера, по его подсчетам они должны вернуться уже завтра, но пока можно было расслабиться и сбавить темп. Натаниэлю было это без надобности из-за того, что наркотики все еще кружились в его голове, но раны протестующе тянуло, и Нат позволил себе быть расслабленным.
В раздевалках, как и ожидалось, уже висели новые зеркала. Они были идентичны прежним, так что можно было подумать, что ничего не изменилось, но Веснински до сих пор помнил ту картину, когда все стекло было рассыпано по полу, словно искрящийся песок. Его стопы все еще были покрыты ссадинами и более глубокими царапинами, он все еще помнил, как дрожащими руками вытаскивал самые мелкие осколки. Как бы то ни было, но в раздевалке от всего этого не осталось и следа. Все было идеально вычищено, почти до скрипа, и пахло хлоркой. Натаниэль ни секунды не пожалел о том, что сделал.
Льюис подождал его у выхода из раздевалки, Натаниэль кивнул Жану, спросив, не хочет ли он пойти с ними, и это был первый раз, когда он предложил ему что-то подобное. Натаниэль видел, как Моро недоверчиво относится к семнадцатому номеру, но сейчас для него было важным предложить пойти и ему. Они впервые за очень долгое время начали вновь общаться, и это было слишком ценно, чтобы просто закрыть на все глаза. Но Жан лишь отмахнулся от них, назвав сладкими голубками. Нат непонятливо на него посмотрел, но Льюис лишь тихо рассмеялся и первым пошел по коридору. Натаниэль пожал плечами и махнул Жану рукой, когда они дошли до их крыла.
В комнате Льюиса уже был его сосед, но он, казалось, даже не обратил внимания на него, когда он вместе с Льюисом упал на кровать. Лью завел простой непринужденный разговор, ожидая, когда Джаян наконец оставит их в одиночестве. Натаниэль же просто бессовестно воровал свои любимые яблоки из его тумбочки. Парень лишь фыркал на это, но явно беззлобно, потому что Веснински знал, для кого именно лежали фрукты. Наконец, когда их оставили наедине, Льюис вновь устало рухнул на постель рядом. Его поза была расслабленной и казалось, что он вот-вот заснет, но буквально спустя несколько минут тишины парень все же подал голос.
— Ну как там обстоят дела? Он все такой же засранец? — выдал он, даже не уточняя.
— Несомненно, — хмыкнул Нат, невольно вернувшись в тот день, — не понимаю, как его семья еще не подлила ему отравы в еду. — Натаниэль никогда не называл имени своего соулмейта, но Льюис уже знал, что это парень, что у него есть семья, он связан с экси и он маленький поганец. Нат считал, что это было самым полным и точным описанием Эндрю.
— Возможно, эта честь выпадет однажды тебе, — Льюис перевернулся так, чтобы смотреть точно на него. Его лицо наполовину утопало в черном ворсе покрывала, а светлые волосы мягко расползлись вокруг. Натаниэлю хотелось протянуть руку и проверить, они все еще такие же мягкие?
— Надеюсь, они это сделают раньше, чем придет моя очередь экспериментировать, — фыркнул Нат и сполз немного ниже, устраиваясь наравне с ним.
Льюис лишь мягко улыбнулся ему. Повисла уютная тишина. Натаниэль просто смотрел на него, сканируя каждый сантиметр лица Лью. Проходил взглядом по его аккуратному носу, серым глазами, что сейчас казались темнее, тонким бледным губам, часто кривившимся в улыбке, мягкому подбородку. Натаниэль пытался запомнить каждый кусочек, который был ему открыт, запомнить момент тишины и спокойствия, отобразить в голове его голос и звонкий смех. Они не виделись всего сутки или чуть более того, но по ощущениям это была вечность.
Натаниэль вспомнил последний момент их встречи, тот самый, что почти не отобразился в памяти из-за его ломки и истерики. Но также отчетливо он видел перед глазами ошарашенный и испуганный вид Льюиса, когда они увиделись в ту ночь. Льюис не задал ни одного вопроса после и даже не упоминал, но что мог он подумать, увидев Веснински тогда в состоянии полного дерьма и в одной лишь простыни. Безусловно, так же он знал, кто именно разбил те зеркала и устроил погром в раздевалках.
Из мыслей его вывело касание лица, осторожное, но от неожиданности Веснински все равно отпрянул на добрые десятки сантиметров. Льюис одернул руку и прижал ее к груди.
— Прости, — его губы слились в одну полосу, — ты выглядел нахмуренным.
Натаниэль сглотнул, промаргиваясь.
— Все в порядке, — он перевернулся на спину, теперь уперев глаза в потолок. — Я просто не люблю неожиданных прикосновений, — сказал почти шепотом.
— Хорошо, — все так же смущенно ответил Лью.
Натаниэль не стал бороться с мыслями или словами, которые, возможно, он должен был сказать, и просто промолчал, это было правильным.
На следующее утро Натаниэль вообще пожалел, что проснулся. Это была утренняя тренировка, где присутствовали и тренер, и всеми любимый капитан. Беговая дорожка избавила его от нужды смотреть вокруг, боль в мышцах — от лишних мыслей, а Жан — от желания сбежать. Тренер довольно ясно выразился о прошлой теме с раздевалкой и красочно рассказал, что будет с тем, кто это сделал. Натаниэль проигнорировал пристальный и недовольный взгляд Рико и так же незаметно слился с командой, выполняя свои базовые упражнения.
Жан без остановки тараторил что-то рядом, почти сбиваясь с темпа бега. Безусловно, он знал, что Натаниэль находился с ним здесь лишь частично, но именно та самая болтовня и держала сейчас Веснински в более или менее реальном мире. Как только тренировка была окончена, их вновь собрали в общем холле, разглагольствуя о предстоящих матчах, но это было не все. Путь и сейчас Нат не ощущал прожигающего кожу взгляда Рико, но он знал, что что-то не так.
Понять, что именно, оказалось просто. Морияма прилип к нему уже в раздевалке, отозвав за собой, Натаниэль успел бросить Жану лишь несколько успокаивающих слов, прежде чем Рико все-таки удалось увести их оттуда. Излюбленная комната Рико в другом крыле была целью пути. Она находилась не так далеко от корта, но достаточно от главного места их обитания.
— Ну же, — рука Мориямы легла на его спину, — я просто хочу поговорить. — Они шли по темному коридору, провожаемые свитой.
Натаниэль не верил в просто поговорить, но все же послушно шел, не желая привлекать лишние взгляды. Команда провожала их настороженностью, но Рико все равно бы не успокоился. В любом случае сейчас Веснински был способен защитить себя, это было лучше, чем Морияма нашел бы его вечером при других обстоятельствах.
— Знаешь, я все-таки надеялся на твое хорошее поведение в мое отсутствие, — наконец сказал Рико, когда они оказались вдали от лишних ушей.
Как ни странно, но Морияма даже не подходил к нему ближе. Он сидел на одной из постелей, она была заправлена и даже не тронута, в отличие от второй, откуда Натаниэль благополучно своровал простынь в прошлый раз. Эта комната ничем не отличалась от всех комнат в гнезде, она была такой же темной с одинаковым дизайном и мебелью, с единственным главным отличием — в небольших комодах не лежали тетради или учебники, в них лежали ножи и всякие прочие приблуды Рико, которые он не намеревался носить с собой постоянно. Наручники, скотч, алкоголь. Это то, что мог вспомнить Веснински, и что чаще всего использовалось, но узнавать, что было там еще, желания не было. Свита Рико расположилась вокруг короля, лишь один Тревор стоял около двери, загородив собой выход. Натаниэль стоял в стороне ото всех них, прижался спиной к стене рядом с ванной и наблюдал. Заявление Рико было успешно проигнорировано, но тот, казалось, даже не был расстроен.
— Я могу тебе повторять тысячи раз, но тебе придется с этим смириться, Эли, — его почти черные глаза поднялись, встретившись с глазами Натаниэля. — Ты не такой скрытный, как ты думаешь.
Слишком часто он слышал эту фразу в последнее время. Натаниэль замер, не имея сил отвести взгляд. О чем именно говорил Рико? Король поднялся, подходя ближе, и наконец остановился, когда между ними было менее вытянутой руки. Натаниэль не сдвинулся ни на сантиметр, ожидав, что будет дальше, его скрещенные на груди руки помогли незаметно коснуться рукоятки ножа, спрятанного под кромкой джерси.
Рико вытянул руку, почти коснувшись кончиками пальцев его подбородка, но остановился в жалких миллиметрах.
— И все же, какие у тебя прекрасные глаза, — улыбка натянула губы, — когда ты не под наркотиками. — Он по-птичьи склонил голову, насмешливо наблюдав за тем, как глаза Веснински сначала распахнулись, а после прищурились. — Чуть больше месяца прошло, а я думал, когда же ты поделишься со мной. — Он тихо рассмеялся и все же отошел назад. — Я ведь с тобой всегда делился, — пролепетал как бы обиженно, — мы же так прекрасно проводили время.
Натаниэль помнил это, когда Рико использовал одну из тех дряней. Это было больно и неприятно, но когда тело окутывал непонятный жар, становилось страшно. Это отличалось от Риталина в сотни раз, заставляло его тело будто плавиться и быть послушным в их руках. Это было отвратительно. Натаниэль сглотнул, дернув головой, и отогнал воспоминания.
— Эли, у меня к тебе предложение, — вдруг начал он, и Нат понял, что это не было никаким предложением, это был план, в который он его просто посвящал. — Мы с тобой проведем недельку здесь вместе, а после ты как всегда прекрасный, но уже чистый выйдешь отсюда, — Морияма был сегодня в хорошем настроении, подумал Натаниэль. Или он просто знал, что сейчас Веснински не безоружен и не так безопасен, как прежде, но это не отменяло того факта, что правила в игре мог диктовать только король.
— Как тебе мое предложение? — почти ослепляюще улыбнулся. Нату захотелось стереть эту улыбку навсегда, но он лишь вымолвил сквозь стиснутые зубы:
— Отвратительно.
— Да? А мне нравится, жаль, что у тебя, конечно, нет выбора, но я думаю, ты оценишь мою заботу, — Рико развел руки в стороны, как бы показывая чистоту своих намерений, но ничего из этого не было таковым. — Или мне придется найти другие методы.
— И что же ты еще прячешь в своих рукавах? — усмехнулся Натаниэль, хотя сам знал, что там еще много на него, он сейчас был марионеткой в ловких руках Мориямы, и за какую бы ниточку тот ни дернул, то Веснински последует за ним. Но все же, что было в этот раз? Жан, Льюис, отец, собственная жизнь?
— Слышал, недавно ты вновь наведывался в Пальметто?
Натаниэль вздрогнул, даже не скрыв этого, его пальцы сжались прямо на рукоятке ножа, вот-вот готовые применить его в правильном назначении. Он знал, что было глупостью туда ехать, но все же сделал это.
— Скажешь, вновь навещал Кевина? — довольная улыбка расползлась по его лицу, когда он и сам понял, что это не так. — Или тебя там ждал кто-то другой? Ты же знаешь, что я не люблю, когда меня обманывают, ты вроде говорил, что тебя бросили, разве нет? — голос принял долю остроты.
— Не лезь не в свое гребаное дело, — зарычал Натаниэль, наконец отлепившись от стены и подойдя почти вплотную к Морияме. Тот сделал одну из ошибок, положил свою ладонь прямо под меткой Ната, Веснински тут же среагировал, наставив клинком в то же место, что и в прошлый раз. Лезвие впилось в кожу и рассекло недавний шрам, Рико даже не дернулся.
— Ну так как тебе мое предложение?
— Ты гребаная сука, — зарычал Натаниэль, брезгливо отпрянув назад.
— Мне казалось, тебе нравится, когда к тебе так относятся, — его глаза засверкали усмешкой, и Нату даже не надо было гадать, что тот скажет дальше. — Эндрю Миньярд не кажется нежным.
Натаниэль мог почувствовать, как внутри у него что-то упало и разбилось на тысячи осколков. Как они смогли это допустить? Веснински было плевать, что это была ещё одна ниточка, но ему было не плевать на осознание того, на что способен Рико. Ему было страшно, но уже не за себя, ему было страшно за то, что он позволил Рико добраться до Эндрю, он не хотел подвергать его опасности. Само общение с Веснински становилось опасным.
— Чего ты хочешь? — прорычал Натаниэль, даже не думая игнорировать свою ярость.
Казалось, каждая мышца в его теле была словно напряженная струна, гнев лился откуда-то изнутри, подпитываясь безысходностью.
— Просто позаимствую неделю твоего времени, мы же не хотим, чтобы одного из лучших игроков исключили прямо посередине сезона?
— Когда?
— Сейчас, — легко сказал Рико, — у тебя есть час на все, если тебя здесь не будет в, — он посмотрел на свои часы, — восемь, то я приду за тобой сам.
— Но у нас игра, — возразил Нат, завтра их ждала игра с Троянцами, гребаный полуфинал, он слишком долго этого ждал, у него был шанс подойти ближе к Джереми, но сейчас он даже не сможет проследить, чтобы эти двое не наделали глупостей.
— Я договорюсь с тренером, — заверил его Морияма, — тебя не будет максимум неделю, хотя по моим подсчетам, — он на мгновение задумался, а после жестокая улыбка озарила его лицо, он вытянул руку, показав число три, и в этот момент все внутри Веснински опустилось.
Он хочет снять его за три дня? Это сумасшествие. Эндрю при ускоренной интоксикации и под постоянным присмотром врачей понадобилось три недели, плюс ко всему в конце у него был Натаниэль, окончательно поставив на ноги. Но здесь не было Эндрю, и здесь не было врачей. Натаниэль отшатнулся. Что его ожидало за эти три дня?
— Тик-так, — напомнил ему Морияма.
Веснински дернулся и ему хватило всего мгновения, прежде чем он вылетел из той комнаты. Это ебаное самоубийство. Он не заметил, что бежал, пока не ворвался в собственную спальню. Моро дернулся от резкого шума и обернулся на него. Нат замер, что сказать Жану? Легкие распирало до сумасшествия.
— Нат? Дыши, эй, — голос Жана был где-то так далеко, что с трудом доходил до сознания. Ноги неуверенно подкосились, и Веснински стек по двери, не в силах держать свой вес. Морияма знают об Эндрю, они знают и о таблетках, и, и…
— Нат! — его лицо обхватили две теплые руки, и только сейчас Натаниэль начал немного фокусироваться на глазах Жана. — Эй, ты здесь, давай, ты в безопасности.
В безопасности?
Короткий выдох вырвался изнутри, а после нечто хриплое и отчаянное заполнило комнату. Натаниэль смеялся от этой глупости. Это гнездо, мать вашу, тут ни хрена нет никакой безопасности. Однако он все же поднял руку, чтобы закрыть себе рот, отвратительно. Вдох, теплые руки на его лице, знакомые. Выдох, запах Жана. Тепло.
— Меня не будет несколько дней, — прохрипел Веснински, отняв пальцы ото рта. Его глаза вновь поднялись, теперь лицо Жана искривила гримаса сомнения и ужаса. — Я снимусь с таблеток, — словно обещание.
— Эй, можно я тебя обниму? — прошептал Моро. Натаниэль взвесил свои силы и осторожно кивнул, когда тепло его тела накрыло собственное. Он надеялся, что это не последний раз. — Я не знаю, что происходит, но я верю в тебя, — заверил он, сильнее сжав в своих объятиях. — Не покидай меня раньше времени.
Нат всхлипнул, больно. Он должен вернуться, чего бы это ему не стоило.
— Хей, — мягко позвал Жан, — я люблю тебя.
Натаниэль был благодарен, что Моро сейчас не видит его эмоции. Это больно и это страшно.
— Я тебя тоже, — прошептал Веснински, плотнее вжавшись носом в плечо француза.
Жан помог ему собрать вещи, Натаниэль не знал, к чему именно ему готовиться, но предполагал, что большую часть своего времени проведет в отключке, он не думал, что будет способен на большее. Был соблазн спрятать на дне сумки таблетки, но была слишком большая вероятность того, что Морияма найдет их. Поэтому он просто спрятал их под матрасом в надежде, что если все будет совсем плохо, то по возвращении у него будет облегчение. За двадцать минут до восьми успел зайти к Льюису, он не говорил о том, куда он уходит, Нат просто попросил следить за французом завтра и на всякий случай оставил один из собственных ножей. Так они будут в безопасности.
Ровно в восемь утра Натаниэль переступил порог комнаты 27.
Натаниэль не знал, какие планы были у Рико, однако его уже ждали там. Натаниэль осмотрелся, с первого взгляда комната ничем не отличалась от того, что он видел чуть больше часа назад, но первое же, что бросилось в глаза, это двухуровневый замок, что появился на входной двери и двери ванной. Он предполагал, что они успели сделать это за время, когда его не было, хотя, может быть, это просто была его невнимательность. Рико в этот раз копался в одном из ящиков тумбы, одновременно с этим сверяясь с телефоном. Заметив Веснински, он лишь коротко кивнул на заправленную постель. Нат сбросил сумку у ее ножек и неуверенно присел на самый край. С каждого угла комнаты за ним беспрерывно следили, это напрягало, но и делать с этим было нечего.
— Ричи, проверь, — кинул Морияма, даже не обернувшись, зато Натаниэль стрельнул взглядом недоверия сначала на одного, а после сразу же на второго. Ричер уже подходил к нему.
— Встань, — сказал он, даже не сменившись в лице. Натаниэль нехотя встал, ожидав его дальнейших действий, но когда чужие руки заскользили по его телу, в одно мгновение дернулся назад, вновь упав на постель.
— Какого черта? — зашипел он и отполз назад. Мужчина перед ним просто опустился коленями на постель и так же легко схватил запястья Ната.
— Рико, — позвал он, но первый номер, казалось, не отреагировал, хотя через секунду о бедро Веснински ударился металл наручников. Ричер ухмыльнулся и сгреб оба запястья Ната в одну руку, а другой схватил наручники.
— Сука, пусти! — забрыкался Натаниэль, когда его прямо за руки подтянули к верху.
Одно из колен нацелилось прямо в пах защитника, но тут же лодыжки сцепила другая пара рук, пока Натаниэль цеплялся за лицо второго, коим был Тревор, над головой щелкнула застежка. Ричер сполз с него, когда Нат принялся ожесточенно дергать локтями, оценивая крепкость металла. Однако далеко мужчина не ушел. Его руки прошлись прямо от голеней Веснински, скрытых черной тканью штанов, и выше, проскользнув на его бедра. Натаниэль дернулся, когда его рука нырнула под поясницу, однако не спустилась ниже, но поднялась по спине вдоль лопаток. Прошлась по груди, перейдя на плечи, а после по линиям предплечий и запястий. Довольно улыбнулся и так же легко оттолкнулся на пятках.
— Чисто, — кивнул он.
Рико наконец появился в поле зрения, в его руках был небольшой поднос, который он поставил на тумбу. Натаниэль хотел проследить за тем, что в нем было, однако холодные пальцы поймали его за подбородок.
— Ты готов? — усмехнулся Рико, заглянув ему прямо в глаза.
— К чему? — прошептал Натаниэль, не знав даже, к чему готовиться.
— Почувствовать мою братскую любовь, конечно же, — засмеялся Рико, будто это было одной из истин. — Вот ты никогда не делишься своим, что Жан, что Льюис или даже Эндрю. А ведь я всегда делился с тобой своими мальчиками.
В одно мгновение Натаниэль подумал о том, что тот кошмар сейчас начнется снова, однако что-то подсказывало, что это было не так. Нат сузил глаза, пытаясь почувствовать, что будет, но следующие слова Мориямы объяснили все лучше некуда.
— Теперь я поделюсь с тобой тем, что намного лучше твоего глупого Риталина, — его улыбка превратилась в оскал, и Натаниэль не смог сдержать своего взгляда, полного отвращения.
— Ты же будешь послушным?
Натаниэль не смог найти сил ответить, его голова разрывалась от мыслей, а в особенности от осознания, что сейчас его ждет. Взгляд метнулся к двери, выхода уже нет. Рико счел его молчание ответом, поэтому когда прохладные пальцы коснулись кромки его штанов, Натаниэль вздрогнул от неожиданности. Бедра дернулись в желании укрыться от прикосновений, но лишь по одному жесту Рико Тревор забрался на постель, усаживаясь прямо на колени Веснински. Сердце бешено застучало, словно поддаваясь лихорадке. Натаниэль дернулся всем телом, но Морияма, даже не обратив на это внимания, стянул брюки Ната до колен, благо не продолжив дальше. Его руки потянулись к тумбе, а после зазвенел метал, Веснински зацепился взглядом за прозрачный пластик шприца и невольно сглотнул. Какого черта…
— Остановись, — впервые за все это время заговорил Натаниэль. Он не знал, что находилось в шприце, но он был полный и, безусловно, сейчас для его организма передозировка могла быть смертельной.
— Ну, не переживай, я не собираюсь тебя убивать, — улыбнулся Рико и погладил его оголенное бедро. По коже побежали мурашки, но руки Рико поднялись выше, забравшись под кромку белья. Пальцы прощупали стык бедра и паха, поймав самыми кончиками выступающую вену.
Натаниэль старался не дышать, безусловно, в гнезде отсутствовало понятие личного пространства, однако это не означало, что когда Морияма пробрался под его белье к горлу, не подступила тошнота. Он старался не дергаться, все еще не сводя взгляда с острой иглы в другой руке Рико. Наконец Морияма надавил на одну из каких-то точек прямо внизу и победно ухмыльнулся.
— Нашел.
Рука под бельем исчезла только для того, чтобы дернуть боксеры сверху, но не более чем наполовину.
— Что ты делаешь? — зашипел Веснински.
— Ну мы же не хотим, чтобы кто-то увидел следы на твоих руках, поэтому воспользуемся альтернативой, — он вновь прошелся по его паху ладонью в поисках нужного места, Рико удобнее забрался на постель, прижав бедра Ната коленями. Преподнёс шприц ближе и воткнул прямо под своими пальцами. Натаниэль дернулся от резкой боли, но его придавили сильнее.
— Не дергайся, — почти промурлыкал Морияма, — мы же не хотим случайно добавить лишнего.
Рико вводил препарат медленно, оттягивая момент, Натаниэлю казалось, что он мог слышать чужое сердцебиение в этой тишине, он пытался абстрагироваться, заняв весь свой разум мыслями. Главное, не сболтнуть лишнего… главное, не сболтнуть лишнего… Хотя, что могло быть лишним, если Морияма и так знал все его тайны и грязные секреты. Он буквально лежал сейчас перед ним, почти обнаженный и предоставленный в чужие руки. Боль снизу сменилась холодом, когда Рико приложил ладонь к месту укола и растер пальцами.
— Как думаешь, как скоро это начнет действовать? — он задумчиво постучал пальцами другой руки по его бедру. — Думаю, у тебя есть еще минут 10 отдохнуть, как давно ты принимал Риталин? — Рико откинулся корпусом назад, будто они вели обычную светскую беседу.
Ни хрена не десять минут, думал Веснински, под его кожей уже разгорался пожар, а конечности немели прямо там, где на них сидел Рико.
— В пять, — прохрипел Натаниэль.
Рико кивнул ему и о чем-то задумался.
— Как самочувствие, Эли? — обратился он, склонив голову набок.
— Без тебя было лучше, — выплюнул Веснински, на что Морияма лишь тихо рассмеялся и сполз с кровати.
— Братская любовь, не забывай, — хмыкнул он и отошел на другую сторону комнаты, облюбовав расправленную постель.
Веснински на самом деле прислушался к своему состоянию, это было сложно понять, учитывая, что его мозг активно противился любым раздумьям, но все же Нат смог хоть как-то собрать их в одну кучу. Это намного отличалось от того, что он привык чувствовать при своих лекарствах. Даже когда он глотал их горстями, это не было сравнимо с тем, что творилось сейчас. Сейчас это было жарко и удушающе, будто кто-то держал его за горло, сдавив дыхательные пути, и лишь небольшими урывками позволял глотнуть драгоценного кислорода. По всему телу полз горячий туман, от которого хотелось окунуться под ледяной душ, но единственное, что ему было дозволено, это дергать кистями, что были заблокированы толстым металлом. Душно и невыносимо.
Натаниэль зажмурился до белых вспышек и резко распахнул глаза. Во время его размышлений он даже не заметил, что двое покинули комнату, Тревор и Ричер. С ним остался Морияма, что спокойно копался в своем мобильнике, и Вильямс. Он курил, не обращая внимания на дымовые приборы у потолка, хотя даже Натаниэль сомневался в их дееспособности. Запах этих сигарет напомнил ему о матери. Он был уверен, что она курила такие же или хотя бы похожие. Воспоминания вызвали тошноту, и Веснински сглотнул это. Конечности немели с каждой секундой все сильнее, а до слуха доносилось свое обрывочное и шумное дыхание.
Сможет ли он хоть раз уснуть здесь за эти дни, осознавая, что кто-то был рядом? Это ему еще придется испытать, однако скоро само сознание ответило ему. Глаза закрылись под тяжестью век и силы, давившей на грудь, Натаниэль почувствовал, как его бедер вновь что-то коснулось, а потом вновь знакомую боль укола. Веснински прикрыл глаза, попытавшись освежевать новые ощущения, но почти сразу же распахнул вновь, когда услышал громкий отрезвляющий звук разбитого стекла. Взгляд ошарашенно пробежал по комнате, но в ней не изменилось от слова ничего, никто из присутствующих даже не обратил внимания на повторяющийся шум. Звук разносился так громко, что закладывало уши, но казалось, что только Веснински слышит это, а после произошло
это.
— Хей, не прячься, младший, — грубый, но столь знакомый женский голос. Лола.
Натаниэль еще раз оглянулся, но даже Морияма не обращал на это внимания. Нат сглотнул, почувствовал пересохшее горло и удержался от того, чтобы не закашляться. Облизнул губы и незаметно глянул на свои скрепленные руки, ему надо…
— Эли? — уже другой голос, но звучал так же громко, Веснински дёрнул голову в его сторону, Рико. — Какие-то проблемы? — его губы исказила улыбка, а взгляд пробежался по всему телу Натаниэля. Он слез с кровати, при этом его шаги Нату показались настолько громкими, что он дернулся назад, и из его горла донесся странный звук.
— Тише… — прошипел он, сглотнув и стрельнув взглядом в дверь.
— Тише? Мы что, играем в прятки? — усмехнулся Морияма, но его глаза в ту же секунду загорелись, когда он по лицу Веснински понял, что попал в самую точку. — И кто же нас ищет, Эли? — уже более тихо добавил он и подошел к тумбе. Его руки схватили один из нетронутых бокалов, оставленных рядом с графином.
— Ло… — почти успел договорить Нат, как хрупкое стекло выскользнуло из пальцев Рико и со звоном разбилось о паркет. Натаниэль вдохнул остаток слов так сильно, что легкие сперло от боли.
— М? Кажется нашла… — сказал голос Малькольм, а после сменился заливистым женским смехом. Натаниэль вздрогнул всем телом и, схватившись пальцами за каркас постели, к которому были зацеплены его руки, подтянулся выше. Однако чужие руки все же накрыли его, но они были больше и грубее. Руки Рико.
— Я хочу чтобы ты слышал только мой голос, дорогой, — сказал Морияма, почти нависнув над ним, и зашептал на ухо.
— Уйди, — прохрипел Натаниэль, дернувшись и попытавшись скинуть с себя тяжелое тело, пригвоздившее к постели.
— Думаю мы тоже должны как-нибудь поиграть с тобой в прятки, — усмехнулся он и удобно уселся на чужих бедрах. — Я бы дал тебе немного времени, отсчитывая раз… — Рико толкнулся бедрами о его пах, — два, — движение повторилось.
Натаниэль зарычал, Рико проскользнул ладонями по его талии, пробираясь пальцами под тонкий лонгслив.
— Уйди!
— Три, — вновь толчок, и руки подняли ткань до самой груди. — До скольки будем считать? — промурлыкал он. Веснински закинул голову назад, лишь бы не встречаться с его глазами. От тела сверху тошнило еще сильнее, а движения прогоняли неописуемый страх по каждой клеточке.
— Прекрати, — выдал он сквозь стиснутые зубы, но Рико лишь продолжил, вновь толкаясь.
— Рано заканчивать, не думаешь? — смеялся он, — как я могу остановиться, когда ты передо мной такой… — Морияма провел дорожку пальцами по его животу. — Ты знал, что твоя кожа сейчас обжигающе горячая?
Натаниэль знал, он чувствовал, как жар захватывает его тело, как наркотик скользит по венам. От очередного движения замутило, и Веснински с такой силой стиснул зубы, что сознание ускользнуло от него, окунув в черную дымку.
Когда Натаниэль вновь открыл глаза, он пожалел об этом еще сильнее. Рико сидел все так же на его бедрах, однако движения его рук в разы отличались от предыдущих. Натаниэль зажмурился, до того как успел опустить взгляд ниже, еще секунда, и его вывернет прямо здесь. Дышит через нос, и буквально через мгновение ощущает, как на живот что-то выплескивается. Это выше его сил. Почти скинув Морияму с себя, перегнулся к краю кровати, насколько это было возможным, и его тут же вывернуло в ведро, которое, оказывается, услужливо все это время стояло там. Заботливые ублюдки. Сверху щелкнули наручники, и его не до конца свободные руки дернули, скрепив вместе. Выигранное пространство помогло слабо, однако теперь Натаниэлю не приходилось скручиваться вдвое чтобы свиснуть с постели. Когда спазмы прекратились, его потянули назад, а к губам прислонилось горлышко бутылки. Натаниэль сделал несколько глотков, но бутылка все так же нависала над ним, вливая содержимое в горло. Отклонился в бок, наконец освободив рот, и вода плеснулась прямо на лицо. Лёгкие сжало от попавшей в них жидкости, и Натаниэль тут же судорожно закашлялся.
— Выглядишь как всегда жалко, — засмеялся Рико, и когда Нат все же открыл глаза, увидел его лицо прямо над своим.
— Гребаный сукин сын, — почти зашипел он, но тут же жесткая пощечина обожгла щеку.
— Кажется, мне давно было пора научить тебя говорить «Мой король», — выплюнул Рико, с силой сжав пальцами его челюсть.
— Никогда, — захрипел Натаниэль встретившись с глазами Мориямы, — никогда ты этого от меня не услышишь.
— Ты сам затолкаешь эти слова себе в глотку, — пообещал Рико и одним махом руки подозвал Вильямса, что все это время безучастно стоял в стороне. Тот подошел ближе, остановившись в метре от них, Морияма наконец поднялся с постели и одернул свою одежду, поправившись.
— Он твой, если уснет, отвечать будешь головой, — сказал Рико, кинув издевательский взгляд на Натаниэля. — Я думаю, жалко тратить время на сон, не правда ли, Эли?
Натаниэль не ответил, его мозг все еще пытался собраться по кусочкам, а осознание, что ему не дадут сна, ударило сильнее, чем что-либо могло. Кошмар на яву без остановки, однако он не успел ничего ответить, как хлопнула дверь спальни, и Вильямс закрыл их на ключ.
— Соскучился?
Натаниэль хотел умереть прямо здесь.
***
Эндрю пусть и слабо, но понимал, что творилось с ним, прошло всего двое суток с отъезда Натаниэля, а жадное тело уже нестерпимо жаждало очередного контакта. Силы покидали его даже от самых простых действий как принятие душа или готовки завтрака. Это раздражало, Миньярд чувствовал себя жалким, когда каждый раз оседал на любую поверхность, будучи не в силах даже поднять конечности. Тренер освободил его от тренировок, а Бетси все еще копалась в его мозгах. Пусть она не спрашивала очевидных вещей, но вопросы были так чисты и плавали на поверхности, что Эндрю тошнило от этого.
Встреча с Натаниэлем не дала должного наслаждения, скорее добавила еще несколько вопросов. Однако сейчас он точно мог сказать что это
было, Натаниэль существовал, и Эндрю даже мог его потрогать. Однако он так сильно разнился с тем Веснински, что Эндрю привык видеть, будучи под таблетками, что Миньярд вновь начинал сомневаться. Он прокручивал в голове все прошлые встречи, каждый их разговор, каждый матч с участием третьего номера, что смотрел Кевин. Вспоминал и пытался сопоставить правильную хронологию. Когда эти синие глаза заволоклись дымкой? Когда внимательные зрачки расшились под действиями гребанного Риталина? Что скрывала одежда и откуда в их урне столько испорченных бинтов? Эндрю не знал точного ответа, но пытался понять, в какой момент все началось, когда примерно закончится и хорошим ли концом?
Эндрю злился на Натаниэля за ту слабость, злился на Кевина, постоянно переживающего и щебечущего над ухом, и злился на себя, что упустил и допустил это. Сейчас таблетки ничего не заглушали в нем, и впервые за долгое время его чувства благодаря соулмейту начали возвращаться. Ему следовало убить Веснински еще тогда, когда тот нарушил договор, но только от одной мысли об этом его грудь сжималась настолько сильно, что, казалось, могло остановиться сердце. Он ощущал что-то на самой подкорке мозга, что граничило со страхом, однако если Эндрю не испытывал страх сейчас, то чей он был?
Эндрю видел сны теперь все более красочные, но не менее ужасные. Это не был Дрейк, это не были вообще мужчины или кто-то, кого он знал, это были тени, вполне отчетливые, но все еще неразличимые.
Перед глазами совершенная пустота, холод и плач… Детский, хриплый и надрывистый. Он оглянулся, и наконец взгляд нашел небольшой сгусток тени.
— Эй… — тихо прозвучал его голос, эхом распространившись вокруг.
Тень стала больше, мальчик встал, и сейчас Эндрю мог увидеть, насколько он маленький, не выше его пояса. Эндрю, сглотнул, смочив пересохшее горло и вновь позвал, дав тени правильное направление. Теперь ребенок оглянулся и наконец нашел его.
— Эндрю… — плакал он звонко и жалобно.
Эндрю захотелось укрыть этого мальчика собой, защитить и не отдавать никому, Эндрю видел в мальчике себя. Он притянул к нему руку и еле слышно сказал:
— Иди ко мне, — мальчик сорвался на бег на пути к нему, Эндрю хотелось присесть на колени и протянуть к нему руки, однако его тело действовало против себя. Его правая рука поднялась прямо на уровне глаз. Тяжелый вес пистолета сделал пальцы слабыми, но они лишь крепче сжались вокруг рукоятки.
— Нет, — говорит он сам себе, — остановись! — мальчик подбегает ближе, а после звучит оглушительный выстрел.
Эндрю рывком поднялся в попытках отдышаться после этого сна. Отвратительно. Посмотрел на свои дрожащие пальцы и сжал кулаки, ощутив при этом призрачный вес оружия в руках.
Это не впервой подобный сон, и это случается постоянно. Как только Эндрю закрывал глаза, уходя в сон, каждый раз кошмар накрывал его сознание, словно впервые. А если учитывать, что эти два дня Миньярд буквально проспал, ему удавалось встретиться с этим более десятка раз. Это не всегда только мальчик. Он часто видел, как к ребенку подходил кто-то взрослый и творил чертовски ужасные вещи, однако последний выстрел всегда был за Эндрю. В такие моменты пот делал его еще более липким ото сна, и смыть его помогал лишь ледяной душ. И всегда после этого Эндрю отказывался смотреть на себя в зеркало: ему было так противно от самого себя, что хотелось содрать кожу, лишь бы никогда не ощущать тот мерзкий страх, что скользил по телу каждый раз после пробуждения. Эндрю хотел бы, чтобы его это беспокоило меньше, чем могло быть.
Эндрю не понимал, почему Веснински допускал это. Почему, видя, как таблетки влияли на Миньярда, сам начал принимать их. Почему никак не мог остановится уродовать свое тело, хотя сам каждый раз упрекал Эндрю за это. Эндрю давно не ощущал желания вновь изрезать собственную кожу, однако помнил, почему он это делал. И ему чертовски хотелось узнать, что заставляло Веснински делать это с собой. Чертов договор висел на шее удушающей цепью. Он сковывал все возможности Миньярда до тщетных попыток добиться правды с первых уст, однако Натаниэль не собирался рассказывать ему об этом в ближайшем будущем. Что еще мог сделать Эндрю? Что он еще мог сделать, чтобы не потерять главную нить, связывающую его со всеми ответами? Насколько ужасна будет та правда, которая откроется ему, и станут ли его сны спокойнее?
Эндрю попытался связаться с Веснински на третьи сутки после его отъезда. Однако всегда отвечающий Нат не ответил ни через час, ни даже к концу дня. Эндрю вновь впился взглядом в экран, а потом все же откинул мобильник от лица. Столько мыслей и догадок носились в его разуме, не желая успокаиваться, что ему пришлось сжать кулаки настолько сильно, чтобы хотя бы сосредоточиться на боли, которую это приносило. Из гостиной донесся шум телевизора, и Эндрю нехотя поморщился, различив в голосе диктора знакомые фамилии. Игра Воронов. Выйти из комнаты не заняло и пары секунд, однако когда его глаза пробежались по стартовому составу играющих, что-то тяжелое опустилось в груди. Веснински не было ни в одном из списков, что означало, что сегодняшнюю игру он пропускает. Дэй рядом задушно выдохнул.
— Эндрю… — прошептал он, однако Миньярд уже хлопнул дверью, стремительно выйдя в коридор. Ноги так быстро вели его на крышу, что, когда он наконец оказался над пропастью многоэтажки, дыхание сперло на жестокие и долгие мгновения.
Веснински не было на игре, игре с Троянцами, которую увидит каждый кому не лень. Игра, которую так долго ждали фанаты из-за столь различной техники команд, и Веснински там не было. Эндрю рыкнул и сжал зубы до боли в желваках. Чертов Веснински. Внезапно Эндрю подумал, что было бы, если Натаниэль умер. Позволила бы связь соулмейтов почувствовать это сразу или он узнает по-другому. И вообще, что он почувствует от того, что Веснински не стало? Грудь неприятно сжало. По воле судьбы Натаниэль был единственным, кто всецело принадлежал ему как пара. Никто другой, ни Аарон, ни Кевин никогда не были бы всегда так самозависимы с ним, но Нат был. Он был тем, кто предназначен ему, и Эндрю не хотел так просто прощаться, хотя бы не тогда, когда все его тело верещало от потери энергии, а мозг — от загадок. Все это было чертовски сложным для уставшего Эндрю.
Наконец вернувшись в комнату, он застал Дэя, что жадно вслушивался в вопросы журналистов, однако любому было понятно, что даже если там и прозвучит вопрос о потере одного из главных нападающих команды, то никто не получит достойного и честного ответа. Эндрю подождал еще немного, пока Кевин наконец ляжет спать и, почти даже не скрываясь, стащил телефон бывшего ворона. В телефонной книге значился лишь один контакт с именем Моро. Эндрю нехотя переписал цифры в собственный мобильник и нажал на вызов. Гудки были длинными и тягучими, но наконец трубку взяли и сказали что-то на беглом французском.
— По-английски, пташка, — сказал Эндрю, и Жан на долгие секунды замолчал.
— Миньярд? — уточнил он.
— Где Натаниэль? — это было самым главным вопросом, на который Эндрю желал узнать ответ.
— Зачем тебе он? — уже более раздражительно ответил француз, и Миньярд недовольно поморщился.
— Ты тянешь мое время, у нас с ним сделка, а он пропал со всех радаров, как думаешь, радует ли меня это?
— Прекрати, — упрекнул Моро, — он скоро вернется, это единственное, что я могу тебе сказать.
— Я спросил не это, мне нужен ответ, пташка.
— Я отвечу, но тогда ты не предпримешь ничего в его сторону, он этого не выбирал, слышишь? Агрессивный ты мудак, — отчеканил Жан, на что Эндрю лишь устало закатил глаза.
Эндрю подумал о том, чтобы заключить еще несколько сделок с французом и получить сразу все ответы, но он очень сильно сомневался в том, что Натаниэль доверил Моро всю подноготную.
— Договорились.
— Натаниэль снимается с лекарств, не знаю, сказал ли он тебе, но…
Дальше Эндрю слушать не стал, руки так быстро отняли телефон от уха и сбросили вызов, что он даже удивился, как собственное тело реагировало быстрее разума. Веснински решил избавиться от Риталина сразу же после возвращения от Эндрю? Что могло послужить этому? Вероятнее всего, Натаниэль засомневался в его чистоте, Эндрю без проблем мог донести до КРЭ, и тогда их главного соперника сразу вывели бы из сезона, однако сам Эндрю даже никогда не приходил к этой мысли раньше. Чем бы то ни было, но даже если просто поразмыслить, результат не был утешительным, Веснински пропадет минимум до конца марта, если не дольше. Эндрю был готов придушить его собственными руками уже сейчас. Но единственное, что ему оставалось, — это смириться, что к такому состоянию ему придется привыкать гораздо раньше, чем он рассчитывал.
***
Натаниэль не знал, сколько он уже находился здесь, все смешалось в одну какофонию, когда его разум находился в прострации из-за желания прикрыть глаза хотя бы более чем на минуту. Его организм чертовски нуждался во сне и хотя бы еде, но единственным, что он получал, была вода. Все настолько смешалось в его мозгу, что кроме цветных всплесков перед глазами и ощущений на коже он не осознавал ничего. Он видел лицо Рико склонившегося над ним, его голос, такой же размазанный и глухой, что Натаниэль даже не пытается вникнуть. Единственное, на чем все время он пытался сосредоточиться, — это чтобы его рот был закрыт. Чтобы ни одна лишняя правда не была сказана вот так в приступе агонии, чтобы не один столь ласкающий звук не донесся до Мориямы или его свиты.
Натаниэль радовался мгновениям когда его не трогали, это были моменты, когда его ломало и выгибало на постели так, что конечности немели от боли и жжения. Когда его желудок извергал воду и желчь, скопившуюся внутри, и голова пульсировала такой болью, что сознание из раза в раз мутнело и покидало его. Но все всегда возвращалось на свои места. Голоса, руки, жжение металла на коже, боль стертых в мясо запястий, и его собственное тяжелое дыхание сквозь расплавленные легкие.
Впервые более-менее осознанным очнуться Натаниэль смог в душе. На него лилась ледяная вода, из-за чего все чувства обострились и зрение судорожно стало цепляться за все вокруг. Первым, что попалось на глаза, были руки, его собственные узнаваемые лишь по знакомой паутине шрамов и яркой слишком заметной черной полоски кожи браслета. Они обхватывали его колени в попытке свернуться сильнее, чтобы удержать внутреннее тепло. Ноги покрывали десятки неровных бордовых отметин ссадин, но ниже Натаниэль опускать глаза не решился. Бедрами чувствовал, что обнажен и касается холодной плитки, боль в пояснице говорила не о лучших событиях во время его небытия, так что в подтверждениях того, что было внизу, он не нуждался.
То, что открылось Нату следующим, немного напугало. Слух. Теперь до него доносились звуки плеска воды, шум сердца, бешено стучащего в груди, стук собственных зубов, что клацали от холода, и чужие разговоры. Они были плохо разборчивы, но всего через несколько мгновений оказались в близи настолько, что звоном отскакивали от перепонок. Натаниэль сконцентрировал взгляд, теперь различив ноги в ботинках, что подходили к нему. Громкий голос прозвучал вновь, однако теперь в нем сквозили нотки недовольства и власти.
— Натаниэль, — его позвали, и вместо того, чтобы поднять голову, Нат просто посмотрел вверх, наконец отметив для себя лицо Рико.
Он наконец оглянулся вокруг, заметив, что находился в ванной комнате, вокруг все было так же обыденно, как и всегда, та же самая картинка, которую он видел на протяжении всей жизни в Эверморе. Его губы нехотя скривились, затем он вновь перевел взгляд на Рико.
— Я надеюсь, ты протрезвел настолько, чтобы дать мне ответ, — с нахальством сказал Рико, но, когда Веснински опустил глаза, ткнул его носком ботинка в голени. — Эй.
— Что.. что ты хочешь? — просипел Нат, тут же почувствовав острую потребность в жидкости для сухого горла.
— Ты так и не ответил, кто такой благородный достал тебе препараты, — Натаниэль слегка распахнул глаза от ужаса.
Должно быть, все это время, пока Нат был в активной части ломки, Рико пытался выведать у него поставщика, черт, как же это было опасно. Однако сейчас Морияму ничего не останавливало…
— Сам, — ответил Веснински.
— Нет, — рыкнул Морияма, даже на секунду не поверив в это. — Кто? Ответь, и все закончится, — ложь, а может быть и нет, Натаниэль не мог понять.
Рико сощурил на него глаза.
— Если ты думаешь, что я не найду ответа, то ты глубоко ошибаешься, — хмыкнул Морияма, немного отступив назад.
Натаниэль сжался на своем месте от холода, сейчас ему не хотелось ничего, кроме тепла, сна и еды, но ничего из перечисленного не светило в ближайшем будущем. Пальцы затеребили конец черной кожи на запястье, и зубы сильно прикусили нижнюю губу. Боль немного отрезвила. Какой был сейчас день? Он было вскинул голову, дабы спросить, однако чужие руки прервали его планы. Грубая ладонь, схватив его за локоть, резко потянула вверх, из-за чего Натаниэлю еле удалось удержать шаткое равновесие. Ноги дрожали, подгибаясь от слабости, а все тело клонило вперед. Его крепче ухватили сзади и подтолкнули вперед, однако он не упал, лишь немного накренился, и, когда потянули вперед, ноги послушно начали свой ход.
Дойдя до спальни, Натаниэль удивился такой сильной разнице температур, тепло обволокло его, словно одеяло, позволив вновь блаженно расслабиться. Глаза под усталостью закрылись на долгие мгновения, но, когда его буквально бросили на постель, с ужасом распахнулись. Ладони похлопали по постели в надежде натянуть на обнаженное тело хоть какую-то ткань, но были прерваны, запястья дернули вверх, привычно сковывая металлом наручников. Натаниэль подавил рассерженный выдох и просто закрыл глаза, смирившись. В любом случае он уже мыслил почти трезво, а это означало, что Рико не будет держать его дольше. Однако Натаниэль не подумал о том, что Морияма воспользуется его чистым разумом.
Осознание, чего добивался Рико, пришло не сразу, однако оно было настолько чистым и явственным, что отрицать было глупо. Морияма попросту не давал ему уснуть. Ни разу. Все время, пока его организм боролся с последствием ломки и нуждался в минимальном восполнении сил, Морияма пользовался этим. Вырывал остатки правды с корнем и добивался своего. Натаниэль и правда не знал, кто сейчас был в спальне. Это были десятки голосов и силуэтов. Казалось, протяни руку, и за нее ухватится грубая вратарская ладонь с покрытыми предплечьями. Взгляни в угол, а отец уже натирает до блеска тесак. Однако всего одна хлесткая пощечина, и весь мираж растворялся дымкой, открывая правду.
Натаниэль дернулся от силы удара и тут же с ужасом распахнул глаза. Зрачки сузились, когда он увидел над собой лицо Вильямса, а после ощутил огонь внизу. Как поясница отдала яркими вспышками при каждом толчке, как что-то хлюпало внизу, стекая неприятным холодом по ягодицам и размазываясь о влажные простыни. Веснински глубоко вдохнул, стиснув зубы и обессиленно закинул голову назад, чтобы хотя бы не видеть этого.
Кулаки с силой сжались, и только сейчас Натаниэль заметил испещрённую кровавыми полумесяцами внутреннюю сторону ладони. Руки на бедрах дернули его вниз, буквально насаживая, разорванный хрип вылетел из груди раньше, чем Веснински успел что-то предпринять. Зажмурился от того, насколько это разъедало его изнутри, как же, черт возьми, больно. Прикусил нижнюю губу, пока не ощутил хлынувшую в рот кровь. Его вновь ударили прямо по губам, но Натаниэль даже не обратил внимания на это, пока настойчивая рука не потянула его подбородок вниз.
— Ну же Эли, не порть такие сладкие губки, они могут пригодиться для чего-то более приятного, — прозвучал почти мурлычущий голос Рико рядом, и Натаниэль скосил на него глаза.
— Черта с два я тебе это позволю, — Веснински сплюнул кровь, даже не заботясь, что та вместе со слюной обволокла пальцы Мориямы на его лице.
Он улыбается, обнажив ряд зубов, а после склоняется ниже.
— Ну же, ты обещал мне быть послушный, — почти прошептал.
— Иди к чер… — Веснински не успел ничего сказать, как к губам прижался рот Рико.
Собственные глаза до ужаса распахнулись, встретив лукавый взгляд Мориямы. Его язык толкнулся глубже, и, пока Нат боролся с ним, Рико просто надавил двумя пальцами на его челюсть, не позволив закрыть рот. Он вылизывал его изнутри, все так же ведя и не скрывая вожделения в почти черных глазах, что неотрывно следили за каждой эмоцией, проступающей на лице Веснински.
Натаниэлю хотелось блевать.
От ощущения горячего рта на своем, от языка Рико внутри и от боли, простреливающей внизу каждый раз, когда его тело с толчками скользило по постели. Наконец Морияма оторвался от него, в завершении скользнув по разбитым губам и слизав выступающую кровь.
— Красивый…
— Ублюдок, — зашипел Веснински, даже не имея возможности утереть рот. Противно, как же противно. Наконец тело внизу пропало. Его бедра мертвым грузом упали на постель, и он, не имея никаких сил, просто попытался расслабиться хоть на секунду.
— Хочешь, я позову сюда Эндрю? — сказал голос сбоку.
Эндрю… Натаниэль вспомнил, как от одного касания в тело проникала такая энергия, что ему хватило бы и двух минут, чтобы немного подзарядиться. Но вместо этого его горло хрипло выдало лишь очередное проклятие. Будь проклят Рико и вся его чертова свита.
— Думаю, мы бы прекрасно провели с ним время, — усмехнулся Рико, — как думаешь, он бы присоединился к Ричи? — Морияма огладил спину Ричера самыми кончиками пальцев, защитник нависал над ним, заняв свободное место, и Натаниэль, даже не дожидаясь его действий, заранее сжал пальцы в кулаки. Боль пришла резкая и ожидаемая. Веснински заглушил стон, зажмурив глаза и запрокинув голову назад.
Рико наклонился ближе, и его пальцы пробежали дорожку торопливых шагов по впалому животу Натаниэля, поднялись выше и мягко огладили подбородок, наклонив на себя. Веснински послушно опустил голову, поймав его взгляд.
— Я бы посмотрел, как он бы занял местечко рядом с моими мальчиками, — тихий смех разошелся по спальне. — Или ты бы хотел, чтобы он присоединился к тебе? — Натаниэля замутило даже от одного упоминания Эндрю в этой комнате. Будь его воля, он бы убил каждого, кто был здесь, чтобы стереть эти воспоминания навсегда. Чтобы никто и никогда даже не мог думать об
этом. Ни один из моментов здесь не был хоть на мгновение хорошим, и Натаниэль уже был уверен, что призрачный след вернётся к нему во снах.
— Как отреагирует твой папочка, когда увидит, каким послушным я тебя сделал? — глаза Рико засверкали нехорошим блеском. Натаниэль уже хотел что-то ответить ему, но слова застряли в горле, когда Морияма закончил свою мысль, — говорят, до конца весны его уже выпустят, уверен, он очень по тебе соскучился.
Эмоции на лице Натаниэля позабавили Рико. Он отошел на другой конец комнаты, расположившись на постели рядом с Тревором и Вильямсом.
Быть такого не могло, чтобы Натана выпустили так рано, Веснински надеялся не видеться с ним еще минимум год, но если отца и вправду освободят так скоро, ничем хорошим это не кончится. Натаниэль успел позабыть о том, каково это — находиться в том злополучном особняке, забыл, как ощущается тяжелая отцовская рука на теле и холод его топора.
Во рту стало сухо. Веснински сглотнул, попытавшись выбраться из вороха мыслей. Если Натана выпустят, то у него не будет никакой возможности покинуть гнездо раньше выпуска. Буквально сразу же его вернут назад, оставив в подарок пару новых шрамов. Отец ясно дал понять, что не потерпит промахов, поэтому единственное, что ему остается, — это смириться и быть здесь. Туда, куда Натан самолично его привез и запер, пытаясь избавиться от ненужного наследника. Хотя Натаниэль был и рад, он лучше умрет, чем займет место Балтиморского Мясника.
Натаниэлю хотелось рассмеяться, но сейчас, не находясь под веществами, он был почти уверен, что это перейдет скорее в истерику, а давать Рико больше, чем уже отдано, он не планировал.
Сон. Ему нужен сон хотя бы немного. Однако просто невозможно было даже уйти в малейшую дрему. Не тогда, когда каждую секунду в нем отдавали болью, казалось, все чертовы мышцы, не тогда, когда, уснув, ты полностью останешься под властью четырех ублюдков. Натаниэль покрепче стиснул зубы. Он сможет потерпеть еще немного.
***
Долгожданную воду он получил тогда, когда сознание вот-вот готово было его покинуть из-за истощения. Он лежал на полу в луже собственной крови и, казалось, десятка различных чужих жидкостей. Бутылка с водой просто упала рядом с его лицом, но даже подняться было невозможно. Его конечности двигались с трудом, когда Натаниэль все же смог сесть, облокотившись на стену. Поясница взвыла болью, и он почувствовал, как внизу что-то тянуло, а после между бедер появилась почти обжигающая жидкость. Без сомнения кровь. Натаниэлю даже не нужно было догадываться. Все бедра были измазаны красным, и он почти был уверен, что это лишь малая часть того, что он мог заметить.
Пальцы начали бороться с крышкой бутылки, когда напротив опустилась темная фигура. Натаниэль поднял взгляд. Рико. Его губы разрезала улыбка, а глаза засветились от наслаждения.
— Если хорошо попросишь, я помогу, — сказал он наклонив голову в бок.
Натаниэль опустил глаза на бутылку, имея огромное желание просто кинуть ее мудаку в лицо, но он не знал, когда в следующих раз получит хоть что-то подобное.
— Иди к черту, — прошептал Веснински, наконец сорвав чертову крышку.
Он не понял, что произошло дальше, Натаниэль просто поднёс горлышко к губам, как мир вокруг закружился, а после спина ударилась о твердый пол. Чужая рука перехватила бутылку, все еще не отнимая от губ Веснински, и резко сдавила пластик. Жидкость напором попала в рот, тут же заполнив всю глотку, Натаниэль не успел глотнуть, как вода проскользнула дальше по гортани и попала в легкие. Резкая боль прошибла тело, когда его сдавил резкий кашель. Руки безуспешно пытались оттолкнуть навалившееся тело, однако мужчина просто пригвоздил его к полу, усевшись на его бедрах.
— Я научу тебя уважать старших — зарычал над ним Морияма и наконец отнял бутылку от его губ.
Натаниэль тут же зашелся в удушающем кашле. Лицо опалила пощечина, ни на мгновения не делая ситуацию легче. В следующую же секунду бедро опалила острая нестерпимая боль. Холодный металл на несколько сантиметров вошел в его плоть. Натаниэль не смог даже вскрикнуть из-за сжавшихся легких, но наконец перед глазами потемнело настолько сильно, что он просто потерял сознание.
***
Очнуться в следующий раз было главной его ошибкой. Натаниэль не знал, сколько времени прошло, но этого явно было достаточно для того, чтобы Рико покрыл большую часть его тела кровавыми отметками. Это было явно не единственным, что происходило, пока он был в отключке. Скорее всего они пытались разбудить его, и в ход шли самые различные методы. На ребрах виднелись бордовые синяки, что переливались синевой где-то под кожей, а все, что находилось ниже пояса, почти онемело от боли.
Он был один. Впервые за все это время он наконец был в одиночестве, и это так сильно радовало, что Веснински не сдержал облегченного выдоха. Наконец Натаниэль все-таки подтянулся на руках, но принять сидячее положение так и не смог. Руки дрожали, пытаясь удержать его вес, но даже этих мгновений было достаточно, чтобы разглядеть все вокруг. Комната, или скорее то, что от нее осталось, была словно пропитана кровью, воздух наполняло железо и что-то кислое, из-за чего Натаниэль поморщился. Обе кровати были изуродованы, а полы покрыты грязью. Собственная одежда клочьями лежала там, где ее и оставили в самом начале, — небольшой горкой в самом дальнем углу. Там же лежала и его сумка, благодушно откинутая Мориямой.
В этот раз Веснински попробовал подняться усерднее. Наконец шаткие ноги поставили его в более-менее стоячее положение. Натаниэль прошаркал к вещам и вновь просто устало сполз по стене. В сумке нашлась забытая бутылка с остатками старого изотоника и несколько протеиновых батончиков. Пусть он и был чертовски голоден, но возможностей хватило только чтобы утолить жажду.
В голове было пусто. Нату не хотелось ничего, кроме как наконец смыть с себя кровь и сперму, неприятно стягивающую кожу, и уйти из этого места. Веснински хотелось оказаться в их квартире. Там, где бы никого не было, и он наконец смог бы собраться с мыслями. Он понимал, что даже собственная комната будет напоминать ему эту, но и просто сбежать он не мог.
Взгляд зацепился за что-то желтое прямо на двери. Натаниэль вновь нехотя поднялся и по стенке подошел ближе. «Тренировка в 20.00». Он почувствовал, как морщился, хотя это означало и то, что наконец все закончилось. Его плечи расслабленно опустились.
Здесь не хотелось задерживаться и на минуту дольше, поэтому Натаниэль собрал по кусочкам все оставшиеся силы и принял душ. Это было сущее блаженство — ощущать как прохладная вода смывала с тела всю грязь и приводила разум в трезвость. Наконец одевшись, он почувствовал мнимую защищенность и обработал саднящие раны. Натаниэль закинул несколько таблеток тайленола в рот, но он действительно не верил, что они справятся хоть с чем-то.
Закрыть за собой дверь оказалось еще более приятным. Оставить все прошедшее позади и наконец вернуться в реальность. Ноги шатко, но уверенно довели его до спальни. Коридоры были пусты, телефон показал начало третьего ночи, и это означало, что у него был в запасе еще целый день чтобы восстановиться. Несмотря на поздний час, в собственной спальне горел свет. Глаза нашли фигуру Моро, изначально завернутую в одеяло, но, как только Натаниэль открыл дверь, Жан зашевелился и наконец обернулся на вошедшего. Веснински замер. Что-то было не так. Однако, когда француз поднялся с постели, легкое беспокойство опустилось, Натаниэль пробежался взглядом по его фигуре и, не найдя ничего примечательного, поднял глаза на встречу Моро. Его лицо было красным и слегка отекшим. Так бывало, когда Жан долго плакал, изначально Нат подумал, что это было связано с его отсутствием, но…
— Рико избавился от Льюиса, — голос Жана был хриплый и скрипучий, но это не уменьшило смысл его слов.
— Он...?
— Да.
Натаниэль не почувствовал, как его тело сползло по двери.
