***
Натаниэль стоял и не верил своим глазам. Как всего за одно мгновение его жизнь перевернулась настолько сильно? — Почему? — прохрипел он, ошарашенно повернув голову в сторону отца. — Потому что он посмел давать мне указы, — ответил Натан и, подойдя к связанному Рико, проговорил: — думаю, я сам найду методы воспитания своего сына, а ты на себе убедишься, насколько хорошо это у меня получается. Натаниэль приоткрыл рот в полном шоке, совсем не понимая, что здесь творилось. — Он сказал мне, что занялся твоим воспитанием в моё отсутствие, — пояснил отец, теперь обернувшись к Нату, — но как по мне, он сделал только хуже, а даже за такие ошибки следует расплата. К тому же у Кенго есть несколько должков, которые он не выполнил за, — Натан отсчитал на пальцах срок его заключения, — три года. Тело Рико будет равноценной платой за то, что они испортили тебя, и за то, что они огорчили меня своей медлительностью. — Они будут мстить, — Натаниэль неверяще помотал головой, но Натан лишь схватил его лицо и успокоил: — Я правая рука Кенго, мой сын в обмен на его, это достойная плата. — Но что если они убьют меня? — Им это невыгодно, — пожал плечами Натан. — Для них ты, как будущий наследник, намного важнее Рико, что являлся лишь отродьем побочной ветви. Позиция Натаниэля в клане стояла намного выше Рико... Нат мог представить, что сейчас чувствовал Рико, слыша эти слова. Тот, кто пытался всеми силами втоптать его в грязь, теперь по праву лежал в его ногах. Это была его плата, смерть Мориямы была платой за то, что однажды Натаниэль станет Мясником. Нат помотал головой, не веря, что это происходит взаправду, он не хотел брать пост отца, но сейчас его никто не послушает, как избежать этого? — Что если я не хочу быть Мясником? — Натаниэль посмотрел на до боли похожие на его собственные глаза отца. — Боюсь, здесь право решать не за тобой, — ответил Натан и кивнул в сторону стеллажа с оружием. Нату казалось, что его сейчас вырвет. Возможно, он сможет поговорить об этом позже с Ичиро, но сейчас, чтобы не убили его самого, ему нужно побыть хорошим сыночком для отца. Ему нужно было переждать ещё немного... Ему нужно было убить Рико. Первыми приступили к действию подручные. Всё, как Натаниэль видел множество раз до этого. Рико сначала подняли, после пересадили на стул и, раздев до нижнего белья, крепко привязали. Привели его в чувства, и как только он было посмел возмутиться, заткнули его рот веревкой, чтобы Морияма не начал преждевременную истерику, до того как это действительно будет нужно. После Натан кинул Джексону свой топор, и, пока тот точил их будущее оружие, отец объяснял ему пригодность остальных ножей и приспособлений. Уже на рассказе о ножовке желудок Ната дал сбой, и его вырвало в ближайшую мусорку. Натан влепил ему пощечину и отправил к умывальникам. Там, в зеркале, Натаниэль не узнал себя. Глаза испуганные, но холодные, кожа бледная, покрывшаяся испариной, губы треснутые с запекшимися ранками, что до сих пор приносили боль, когда Нат, нервничая, прикусывал их. Он опустил глаза вниз, теперь посмотрев на свои руки, и попытался представить, как сегодня их зальет кровь его мучителя. Кровь того, кто из раза в раз приносил ему невыносимую боль и страдания. Когда сзади послышался крик, Нат вздрогнул и быстро машинально обернулся. Лола игралась с Мориямой, полосуя его бедра маленьким скальпелем, почти искусно вырисовывая какие-то узоры. Ромеро рядом уже нагревал паяльник, а Джексон подошёл к Натану, отдав тому уже наточенный до блеска топор. Натаниэль чувствовал, будто он попал в какую-то комедию, где все вокруг уже давно были готовы приступить к действию и ждали только его. — Натаниэль, — позвал его отец, и Веснински вновь не смог сдержать вздрога. Он посмотрел прямо туда, где стоял Натан, и увидел, как тот протягивал ему топор. Точно, главным оружием мясника был топор. Натаниэль подошёл ближе, и отец передал в его руки их сегодняшнее оружие. — Пора. Не разочаруй меня. Они вместе подошли к Рико, и Нат увидел, как в одно мгновение, Лола распорола веревку на его лице, наконец дав право говорить, а не только раздражающе громко орать. И вот Морияма заметил его. Глаза распахнулись от ужаса и неверия, послав по телу Веснински трепетный жар победы. — Отойди, — прошептал он охрипшим от криков голосом. — Мы немного поменялись ролями, — хмыкнул Натаниэль, стараясь скрыть дрожь в собственном голосе. Казалось, если он расслабится хоть на мгновение, то его ноги просто не выдержат. — Ты не сделаешь этого, — помотал головой Рико, — ты же знаешь, что они убьют тебя за это, ты знаешь, что просто так от меня не избавиться. Нат почувствовал, как на его плечи легли руки отца. Натан проскользнул ладонями к его кистям и приподнял увесистый топор выше. После поднёс его прямо к горлу Рико и осторожно, самым кончиком, поднял его подбородок. — Посмотри в эти глаза, как много здесь страха, не это ли самое приятное, что ты видел в своей жизни? В голове Ната промелькнула картинка глаз Эндрю, когда тот смотрел на него из-под полуприкрытых век. Нет. Глаза Рико точно не сравнить с томящимся наслаждением во взгляде его пары. Но отцу этого не понять, а потому, набрав в грудь больше воздуха, Натаниэль отмел эти воспоминания и, не обратив внимание на стекшую по щеке слезу, улыбнулся, уже не впервые пробуя отцовскую ухмылку на своих губах. Это будет долгая ночь. Несмотря на то, что работать под присмотром отца было не впервой, это всё равно было ужасно. Когда из Рико ушла вся его напыщенность, а с лица стёрлась маска первого номера, он превратился в одного из многих людей в предсмертной агонии. Это уже был не Рико, в его глазах давно погас тот огонь веры и надежды, сейчас он был словно мясо, словно один из тех, кто по несчастному случаю попал в подвал Балтиморского Мясника. И из-за этого работать становилось тяжелее. Когда в первые минуты Нат мог поддерживать с Мориямой диалог и подпитывать им свою жестокость, было легче. Сейчас же даже действовать по указке отца выходило из рук вон плохо. Натаниэль не мог быть таким как он, не мог просто проигнорировать крики боли и отчаяния, что выходили из всё ещё живого человека. Нату хотелось бы просто перерезать Рико горло и избавить их обоих от мучений, но мяснику этого было мало. Когда из его пальцев в очередной раз выпал нож, Натан не выдержал. Следующий удар постиг уже не Морияму, а самого Натаниэля, и, только успев вовремя прикусить губу, он сдержался от крика, что наверняка спровоцировал бы отца ещё больше. — Такими темпами мы и до утра ничего не добьёмся, — нараспев сказала Лола, наблюдая за всем с небольшого диванчика. Нат посмотрел на неё, ожидая, что она скажет что-то ещё, но Малькольм лишь оскалила свои зубы в улыбке и, приставив нож к щеке, дала подсказку. Веснински сперва нахмурился, а после повернул голову к Рико, что уже почти висел на стуле, низко склонив голову. На его скуле до сих пор виднелась татуировка первого номера. Наверняка отцу понравилось бы такое шоу, но даже несмотря на то, что это было до жути просто, Нат устало дернул головой и, чуть не сморщившись от вида крови на своих руках, зачесал спадающую челку назад. — Ты обещал учить, а не проверять меня, — ругнулся он, теперь посмотрев Натану прямо в глаза. — Я обещал убить тебя, если увижу, насколько ты бесполезен, — вернул ему его же слова отец. Натаниэль сглотнул, внезапно ощутив, как в подвале было холодно. — Я думаю, на сегодня достаточно жертв. Натан сощурился и посмотрев на него сверху вниз, подошёл ближе, но лишь для того, чтобы поднять с пола отброшенный Натом нож и вновь вложить в его ладонь. — Я не тот человек, который даёт вторые шансы, — сказал он настолько тихо, что Натаниэлю пришлось прислушаться, дабы вновь не совершить ошибку, — но сегодня у тебя ещё есть возможность произвести на меня впечатление. Нат затаил дыхание, пытаясь собраться с мыслями. Прямо сейчас от его решения завесила его жизнь, и вопрос был даже не в том, чтобы наконец прикончить Рико, вопрос был в том, а нужно ли ему это вообще? Что изменится от его решения? Ведь если он сейчас всё-таки порадует Натана, то это не прекратится никогда. Ичиро сказал, что позволит ему остаться в спорте, но это было лишь до тех пор, пока Мясником был его отец, а что будет после? Сможет ли Натаниэль вообще планировать свою судьбу спортсмена, зная, что его в любой момент могут забрать Мориямы? И если это случится, то в эту ветвь войдет не только он. Теперь это будет касаться и Эндрю, а нужно ли ему это? Захочет ли он идти с Натом до конца? Натаниэль не знал ответа на этот вопрос, но понимал, что и одному решать нельзя. Эндрю потратил столько сил, чтобы буквально достать его с того света, не для того, чтобы Нат убил себя одним своим решением воспротивиться отцу. Если он всё-таки сегодня выживет, то их ждёт долгий разговор. Натаниэль поднял взгляд, чтобы теперь посмотреть на Рико. Заслуживал ли он смерти? Определенно. Нат никогда не думал, что он сам заслуживает такой чести, чтобы убить ради себя. Чтобы отомстить за себя, а потому попытался подумать иначе. Заслуживал ли хоть кто-то той боли, что принес им Рико? Была ли вина Кевина в том, что ему сломали руку? Была ли вина Жана, что он из раза в раз попадался под горячую руку капитана? Был ли Льюис виновен в своей смерти? Нет, нет и нет, на любой вопрос, который Нат мог задать себе, ответ был нет. И почему-то именно это зажгло внутри него такую ярость, что рука сама собой сжалась на рукоятке ножа. Никому из них не был предложен такой шанс, как убить Рико самолично, и вот теперь в руках Веснински власть над тем, чтобы избавить мир от чего-то настолько гнилого, как Рико Морияма. Возможно, никто не хотел бы такого конца, но этого заслуживали хотя бы те, кто мог пострадать от него в будущем. — Я попробую, — прохрипел он севшим от долгого молчания голосом. Натаниэль никогда не был и не будет похож в этом на отца. Хотя бы потому, что он делает это не для себя. Хотя бы потому, что он верит, что таким тварям не место на этой земле. Его руки уже не отмыть от крови, а значит, не было ничего плохого в том, что он продолжит начатое. В его руках жизнь не только Рико, в его руках жизни тех, кто заслуживал мести. И Натаниэль может сделать это за них.***
Дядя Натаниэля был не тем человеком, которым Эндрю его представлял. Сам Нат упоминал о нём лишь мельком, и единственное, что Миньярд знал до знакомства, это то, что Стюарт щедр на карманные и живёт в Англии. Но вот почему Веснински умолчал о том, что Хэтворд был главой Британской мафии, Эндрю не знал. Как и не знал, что фраза "он будет ждать тебя на парковке" переводится как "посреди гребаной парковки будет целый наряд автомобилей, и тебе нужно сесть в тот, который выглядит дороже всего". Как на это отреагируют остальные студенты, проживающие у них в общежитии, он тоже не задумывался, а потому последовал первым указаниям и познакомился с дорогим дядюшкой уже в авто. — Единственное место, куда мог отправиться Натан, это особняк Балтимора, — сказал он, копаясь в своем ноутбуке. Эндрю нахмурился, стараясь не задумываться сейчас о том, как ему пережить этот перелет, а размышлять на более серьезные темы. — Есть причина, по которой мы так медлим? — спросил он и, сложив руки на груди, уставился на Хэтворда, что сначала оторвал взгляд от монитора, а после, медленно повернувшись к нему лицом, хмыкнул. — Малыш, Натан не умеет телепортироваться, и их дорога займет столько же, сколько и наша, а потому мы приедем лишь на пару часов позже, за это время Натаниэль должен быть жив, а, учитывая их разговор, Натан не будет убивать его сразу. Эндрю промолчал, принимая это за ответ, но тут же отвлек Стюарта снова: — Ваши люди... — Мои люди присмотрят за лисами, — опередив его, сказал мужчина. Они договорились, что, пока Миньярда не будет рядом с командой, Хэтворд обеспечит им охрану, ибо, где сейчас был Рико, никто не знал. — У нас будет несколько часов дороги, так что ты можешь пока отдохнуть, а я позанимаюсь работой. Миньярд смерил мужчину испытывающим взглядом, но всё же отвернулся к окну, приняв это замаскированное послание отъебаться. На самом деле сейчас успокоиться было сложно. За всё это время, что они были с Натом в Каролине, Эндрю уже отвык какого это, жить, когда рядом не мелькает нечто рыжее. Это стало уже образом жизни: приглядывать, защищать, наблюдать. О том, что могло бы быть, если Натан забрал бы Ната навсегда, Эндрю даже не думал. Он просто не мог представить свою жизнь вот такой. Они знакомы не так давно, но этого хватило, чтобы Миньярд неосознанно думал о нём, зная, что где-то там есть человек, предназначенный ему судьбой. Натаниэль всегда был чем-то странным. Чем-то, что почти невозможно разгадать, и даже сейчас Эндрю моментами смотрел на него и пытался хотя бы догадаться о том, какого размера тараканы в этой рыжей несносной голове. Идеи Ната безумны, его мысли коварны, а желания непредсказуемы. Никогда нельзя было понять, что именно он предложит в следующий момент, или где его можно будет найти завтра. Возможно, именно это и цепляло его. Желание наконец постичь неизведанное, разгадать эту тайну и наконец успокоиться, но именно в эти моменты Веснински творил что-то совсем отчаянное, отчего можно было только хвататься за волосы и выть. Натаниэль — это нечто нескончаемое, и это давало призрачный намек на то, что он никогда не надоест. Только не Эндрю. Самолет, прилетевший в Балтимор, был словно глотком свежего воздуха. Миньярд вывалился на улицу, как только открылись двери, и поклялся, что никогда в жизни он больше не полетит с Хэтвордом на одном судне. Мало того, что Эндрю просто боялся высоты, так самолет личного пользования, оказывается, мог разгоняться почти в два раза сильнее, и весь полёт Миньярд чувствовал, словно весь его желудок буквально прилип к позвоночнику от силы давления. Одна была радость в том, что прилетели они всего за жалкие полчаса и теперь ничего им не мешало ворваться в дом Натана раньше. Особняк семьи Веснински был на самой окраине города, и всю дорогу Эндрю сжимал кулаки и надеялся на то, что они не опоздают. Что могло произойти за это время? Неосязаемое чувство связи было единственным, что держало Миньярда на своем месте. То, что Натаниэль жив, рассказывали ему собственные кончики пальцев, до которых прямо из груди раздавалась волна страха и ослепляющей ярости. И чем они были ближе, тем сильнее нарастало это чувство. Эндрю не привык следовать чувствам, прекрасно осознавая, что они у него никогда не будут верны, но теперь Нат словно делился с ним своими собственными и это делало его разум живым как никогда. Подъезжали к особняку они тихо. Никому не нужна была излишняя паника и жертвы, а потому Стюарт сперва отправил отряд наёмников, а после уже заставил выйти и Эндрю. Но как бы ему ни хотелось сорваться с места и наконец прекратить это, его, словно упёртого ребенка, сначала повели к небольшим автобусам и с ног до головы одели в защиту. Их план был прост. Они заходят внутрь и, если видят хоть намек на угрозу, открывают огонь. Задача Эндрю — достать оттуда Ната прежде, чем перестрелка вообще начнется. После Хэтворд сказал то, что заставило его и вовсе замереть на месте. Если команда первая заметит, что Натаниэль мертв, то они откроют огонь сразу. И тогда забрать его тело получится только позже. Сама мысль о том, что это всё может начаться так внезапно, что Эндрю даже не поймет этого, была пугающей. Впервые в жизни ему доверили в руки оружие, не беспокоясь в том, что Миньярд воспользуется им только в крайнем случае. Эндрю оценил это доверие, но промолчал, понимая, что слова здесь будут излишни. Наверняка Стюарт знал, кем он был. И даже так в его взгляде не было и капли сомнения. Вокруг было тихо. Эндрю услышал только два выстрела, что принадлежали их группе, когда они прошли на территорию особняка и по команде устранили охрану. После проход был свободен прямо до самых дверей, где действовали уже наёмники, и почти беззвучно те прочистили им путь внутрь. Ориентируясь наугад, Хэтворд отправил несколько групп на второй этаж. Они дождались команды о том, что всё чисто, и вновь собрались в холле. Оставался только подвал. Первыми туда войдут стрелки. После уже по их команде Стюарт, Эндрю и оставшаяся группа, если им нужно будет подкрепление. В момент, когда они разделились, Эндрю почувствовал, как его дыхание остановилось. Внутри творилась такая буря, готовая сорваться в любой момент, что казалось, он и вовсе не сможет заставить себя идти дальше. Но благо, решения принимал здесь не он. Стюарт дал команду, и как в замедленной съемке почти десяток полностью вооруженных наемников ворвались внутрь. А после началась стрельба. Эндрю почувствовал, как внутри него что-то упало, а после Стюарт бросился вперёд и громко прокричал: — Стоп. Оставаться на месте не имело смысла, и Миньярд дёрнулся вслед за Хэтвордом в подвал, тут же застыв на месте, как только до разума дошло, что именно произошло. Над ухом послышался ещё один выстрел, и только благодаря ему Эндрю смог оторвать взгляд от центра подвала и посмотреть на Натана, что с распахнутыми глазами смотрел прямо на Стюарта. Пуля промахнулась то ли из-за темноты помещения, то ли просто потому, что стрелявший косой, но тёмное пятно прямо на его плече говорило, что он всё же смертен. — Чёрт возьми, — проворчали у Эндрю прямо над плечом, он уже было хотел обернуться, как заметил, что Натан дёрнулся вперёд, и в этот раз рука Хэтворда, протянувшая пистолет сбоку от лица Миньярда, нажала на курок, и Натан, так и не добежав до них, свалился на бетонный пол. — Стареете, — послышалось где-то сзади, обозначив, что и первый выстрел принадлежал Хэтворду. — Пошёл к чёрту, — ответил мужчина. И под всеобщую расслабленность, Эндрю наконец смог вернуть свой взгляд к чему-то более важному. Прямо там, посреди подвала был Натаниэль, сидевший на коленях перед чем-то окровавленным. Его поза была настолько спокойной и расслабленной, словно он и вовсе не слышал всего грохота нападения. Как понял Миньярд уже позже, стрельба началась именно из-за того, что Веснински был там один. Все остальные тела были разброшены прямо по периметру комнаты, оставив Ната в полной сохранности. Не теряя времени, Эндрю тут же бросился вперёд, не обратив внимания на то, как возмутился Стюарт этой резкости. Сейчас Миньярда волновало больше самочувствие Ната, и если со стороны он и выглядел нетронутым, то по всей его натуре можно было предсказать, что обложке верить не стоило. На шум его шагов Натаниэль не обратил никакого внимания, однако как только Эндрю опустился прямо на колени перед ним, тело Ната вздрогнуло, и голубые, словно стеклянные глаза повернулись прямо на него. Эндрю сглотнул, совсем не зная, что он должен сказать. В груди застряло чувство облегчения от того, что всё наконец закончилось, но что-то было не так. Натаниэль перед ним словно вовсе отсутствовал, его разум был где-то далеко отсюда, не имея возможности даже сконцентрироваться на словах, когда Миньярд попытался окликнуть его. Что здесь произошло? — Я возьму тебя за руку? — спросил Эндрю, вновь пытаясь добиться от Веснински хотя бы какой-то реакции, но тот и здесь успел его удивить. — Да, — немедля ответил он, словно и не нуждаясь в каком-то размышлении над этой просьбой. Эндрю подхватил его ладонь своей, почти сразу ощутив на ней липкость, но не успел он опустить голову вниз, как глаза Веснински распахнулись от ужаса, и вздрогнув всем телом, он отполз назад, наконец вернувшись в реальность. — Рико... — Ты в безопасности, — попытался заверить его Эндрю, но Нат лишь помотал головой, не согласившись. — Эндрю, я не об этом, — прошептал Натаниэль и одной рукой указал прямо за его спину. Миньярд готов был увидеть что угодно, но точно не это. Если бы не слова Ната о том, что это никто иной, как Рико Морияма, он бы никогда не узнал в этом изуродованном месиве капитана воронов. — Это Натан... — начал было он, но Веснински его перебил: — Это я. Эндрю почувствовал, как по позвоночнику пробежали мурашки, и не задерживая свой взгляд ещё дольше на этом, Миньярд вновь обернулся к Нату. — Ичиро знает? Натаниэль помотал головой, и притянув колени к груди, обхватил их, удобно опершись подбородком. — Теперь эта ответственность лежит на отце. Эндрю сморщился, повернувшись к трупу Натана. Тот умер почти сразу, из-за чего становилось даже немного не по себе. Не такой легкой смерти он заслуживал, не после всего, что он сотворил. — Кажется, у нас есть проблемы, — сказал он, понимая, что ему просто придётся поставить Натаниэля в известность, что Натан мертв, — теперь эта ответственность не может лежать на твоём отце. Лицо Ната стало немного заинтересованным, и подняв голову с колен, он сначала уставился на Миньярда, а после, проследив за его взглядом, посмотрел прямо туда, где стоял Стюарт, не слишком хорошо загородив тело Балтиморского Мясника. Почти в одно мгновение Эндрю сначала услышал удивленный прерывистый вздох, а затем, едва успев обернуться, на его глазах Веснински повалился на бок. Миньярд подскочил, и не дав тому полностью упасть на бетон, подхватил обмякшее тело Натаниэля на руки. Похоже, на сегодня он пережил слишком много впечатлений. — Мы останемся здесь? — Эндрю скривился, посмотрев на Стюарта, что раздавал указания остальным оперативникам. За то время, пока Миньярд успел унести Ната из подвала в небольшую гостиную, Хэтворд приказал чистильщикам собрать тела. Эндрю рад, что он не участвовал в этом, ибо казалось, даже тела Рико хватило для того, чтобы засесть в его будущих кошмарах. Он никогда не был впечатлительным от смерти и мог предположить, чем закончится их сегодняшняя вылазка, но вот смотреть на то, как люди из мафии относились к этим телам, было странно. Для них они были не более чем мусором, и этот холод вызывал отрешение. Эндрю был не против убить Натана сам, прямо голыми руками, но то был Натан. Он был один. А когда тел становилось больше, то для чистильщиков не было даже разницы, кого именно они пакуют в мешки. Отходы, которые всего час назад были такими живыми, как и он сам. — После смерти Натана этот дом полностью переходит в наследство Натаниэлю, а потому мы имеем полное право оставаться здесь, сколько захотим. Эндрю казалось, что у него скоро глаз начнёт дёргаться. Какой адекватный человек захочет жить в этом доме? Но Хэтворд явно показал, что слушать чужое мнение не собирается, а потому, решив воспользоваться гостеприимством покойного хозяина сиих мест, Миньярд разузнал, где здесь находились спальни. На улице уже во всю была ночь, когда за окном послышались полицейские мигалки. Эндрю встрепенулся со своего места и посмотрел в сторону окна, где на шторах мигали разноцветные отблески. Кровать совсем рядом так же зашуршала, и ещё через мгновение Веснински вынырнул из своего сна, резко подскочив на постели. Темнота в комнате не позволяла разглядеть эмоции Натаниэля полностью, но горящие в свете луны глаза и грохот чужого быстрого дыхания говорили сами за себя. — Натаниэль? — позвал он, пытаясь дать Нату хоть какой-то якорь в этом мире. Взгляд его пары встретился с ним, и только благодаря этому Эндрю смог разглядеть застывшие в голубых глазах слезы. Не вспомнить эту комнату Натаниэль просто не мог. Знакомые очертания собственной спальни почти невольно погружали его в прошлое. В то время, когда в жизни Ната не было ничего более страшного, чем отцовская ярость. Но даже так, сказать, что это был лучший момент его юношества, было сложно. Нельзя по-настоящему наслаждаться жизнью, когда боишься сделать и шага, когда каждую ночь ты засыпаешь с надеждой остаться утром в постели и не быть разбуженным очередной ссорой родителей, что легко могла перейти в кровопролитие. Натаниэль спал на этой самой постели и слышал крики из подвала, надеясь, что отец сжалится над своей очередной жертвой и убьет её раньше, чем над кромкой горизонта покажется рассвет. Всё своё детство Нат жил в какофонии криков и издевательств, неосознанно привыкая к тому, чтобы быть осторожным всегда. Натаниэль помнил, как лежал здесь и думал о том, чтобы сбежать из этого дома навсегда, как клялся самому себе, что никогда не будет таким, как отец, как молил вселенную о том, чтобы стать чужим в своём собственном мире. И вот теперь он здесь. Спустя столько лет, вернувшийся в начало. Натаниэль чувствовал, как сперло в груди из-за нехватка воздуха, но понимал, что просто не способен сделать и вдоха. Всё, чего он так боялся, нагнало его с сумасшедшей скоростью, поставив новые условия выживания и запирая его в клетку, кишащую монстрами. Сам того не понимая, Нат стал одним из тех, кого так ненавидел. Он чувствовал кровь на своих руках, он видел боль и слышал крики агонии, что навсегда запечатлелись в его мозгу. Теперь это не какая-то иллюзия, теперь это его жизнь, и всё, что настигало его, было создано его собственными руками. — Я не могу, — прошептал он, почти не имея власти над собственным голосом. Этого всего было слишком много. Слишком много для него одного, и он ощущал, словно рассыпался, переполненный этими чувствами. — Не могу, не могу, Эндрю, я не могу, — почти беззвучно хрипел Натаниэль. Пальцы пробрались к горлу, стараясь убрать эту мешающую вздохнуть пелену, но лишь впивались в кожу до кровавых капель, даруя отрезвляющую боль. — Не могу, не могу, — вновь повторял он начинающим прорезываться голосом, срывая его ещё сильнее, и почти не замечал, как тот уже давно перешёл в хриплый крик. Как же ему хотелось просто закрыть глаза и оказаться где-нибудь в тишине и спокойствии, просто просыпаться каждый день и знать, что прошлое больше никогда не вернется за ним. Но это было невозможно. Его насильно затянули в эту воронку, почти не оставляя выбора о том, как жить дальше, постоянно забирая и забирая шанс управлять своей жизнью самостоятельно. Натаниэль в который раз ощущал, как щёки были влажными и пылающими от непрекращающихся слёз. Ему нужно было хоть что-то, что поможет избавиться от свежих воспоминаний, что сотрёт из его разума чувства о том, как он совсем недавно лишался рассудка, примеряя на себя роль хладнокровного убийцы, радуясь от того, как жертва корчилась от боли. Наслаждаясь этими мольбами о спасении. Он стал тем, кого сам боялся, он стал одним из них, и это уничтожало его изнутри. Было намного проще избавить мир от своего существования, избавить его от чего-то настолько грязного, но он не понимал, почему его руки больше не могли дотянуться до собственной кожи. Он не понимал, почему вокруг было так тепло, и почему плотная пелена спокойствия обволакивала его всё сильнее с каждой секундой. — Я ловлю тебя, — раздалось откуда-то совсем рядом, и Нат понял, что слышал этот голос и ранее. Он словно пытался вытащить его из того мира, в котором Натаниэль тонул всего несколько мгновений назад. Внутри него было слишком много всего, слишком много мыслей, чувств и эмоций, и впервые в жизни Нат ощущал, словно это все покидало его, утекая куда-то в неизвестность. Руки Эндрю, тёплые и сильные, держали его, крепко прижав к себе и не давая развалиться на части. Они держали его не просто здесь, они не давали ему развалиться окончательно, готовые всегда поймать в шаге от бездны. Эти руки были знакомы Нату, как свои собственные, израненные, но дающие такую силу, на которую не был способен никто другой. Из раза в раз они наполняли тело Натаниэля энергией, даруя возможность прожить следующий день. В этих руках была вся жизнь Ната. — Я устал, — прошептал он, уткнувшись Миньярду куда-то в районе ключиц. Вся толстовка Эндрю уже была промокшей в этом месте, а потому отбросив лишнюю неловкость, Натаниэль громко шмыгнул и позволил чужим рукам прижать его крепче. Он и правда устал. Устал каждый день бороться и пытаться выжить, он просто хотел наконец исчезнуть с этой чёртовой земли и насладиться покоем смерти. — Осталось совсем немного, — сказал Эндрю, по-видимому, пытаясь утешить его, но они оба понимали, что это не так. Ладони его пары, обхватившие его поперек спины, были словно якорем, сдерживающим его от очередного разрушения. Натаниэль помнил, как Рико прижимал его к себе, и то чувство ложной безопасности сейчас казалось ничем по сравнению с касаниями Эндрю. Ещё никогда ранее они не позволяли себе быть вот такими рядом с друг другом, но Миньярд раздвинул для него даже эти границы, пустив к своей груди и мнимо пообещав укрытие от всего мира под его строгим присмотром. Здесь Натаниэль чувствовал себя как дома, здесь его не беспокоили громкие голоса, доносящиеся из-за двери, его не беспокоил завтрашний день. Всё, что ему было нужно, находилось уже у него под носом, и это было самым ценным мгновением за всю его жизнь. — Рико делал так же, — прошептал он, ощутив, как рука в его волосах замерла. — В тот день, когда ты забрал меня, он почти добился своего. Пустил меня вот так в свои объятия, а после попытался заполучить последний остаток моего тела, — Нат вновь шмыгнул носом и вытащил одну руку, чтобы утереть щёки. — Как далеко он зашёл? — послышался тихий голос Эндрю, и не сдержав вздрога от прошедшего по коже холодка, Веснински перевернулся, теперь удобно устроив голову на его плече. Натаниэль не хотел отвечать на этот вопрос. Он просто не знал, что он должен ответить, но понимал, что дальше так продолжаться не могло. Нат только что превратил Рико в кусок фарша, и на это должна была быть причина. — Достаточно, — тихо произнес он, словно пробуя на языке это слово, — он делал многое. И не только он, но я рад, что теперь на одного уебка стало меньше. — Сколько их было? — Четверо. Рико и его свита. — Следы на бёдрах?.. — Да, — не дав ему закончить, ответил Нат, и собрав все свои силы, отлип от Миньярда. Шумно выдохнул, пытаясь не дать распространиться лёгкой дрожи по всему телу, и облокотился назад, опершись об изголовье кровати. После наконец поднял взгляд и посмотрел на напряженное лицо Эндрю, поймав его глаза своими. — Это было не единожды, Эндрю, и я пойму, если ты не захочешь... — Заткнись, — недовольно проворчал Эндрю, и положив одну ладонь на его рот, наклонился ближе, — мне плевать на это, и то, что ты забиваешь свой мозг подобной ерундой, делает тебя ещё более глупым. Единственное, что я хочу сделать после твоих слов, это отправить их вслед за Рико, чтобы на этой земле не было больше никого, кто напомнил бы тебе об этом. Натаниэль нахмурился и дёрнул головой вбок, скинув ладонь Эндрю со своих губ. — Моё тело — это сплошное напоминание, Эндрю. И каждый раз, когда я смотрю на него, то вспоминаю это. Я не понимаю, почему ты так не думаешь, это же противно, — он помотал головой, и устало выдохнув, заставил себя вновь поднять взгляд, — всё, что там происходило, словно написано на моем теле. — Если это напоминание, то только того, что ты был сильным в тот момент и смог это выдержать. Ты и сам прекрасно знаешь, что на моем теле есть множество отметок, оставленных другими людьми, но всё это лишь малость того, что хранится у меня в голове, а потому для тебя важно сначала разобраться с тем, что находится вот здесь, — он легко дотронулся пальцем до виска Ната, — а моя задача в том, чтобы разобраться с тем, что творится здесь, — в этот раз он лишь невесомо указал на запястья Веснински, и этого хватило, чтобы понять, что тот говорил о шрамах Натаниэля. — Как мы будем поддерживать нашу связь и дальше? — почти отчаянно прошептал он, понимая, что когда придёт время, совсем не захочет прощаться. — Когда я вернусь в гнездо, без поддержки Ичиро всё начнется сначала, но теперь мой отец мёртв, и он может захотеть меня в качестве мясника. — Ты слишком глуп, — фыркнул Эндрю, на что Натаниэль уставился на него, совсем не понимая, что тот имел ввиду. — Сколько раз мне нужно повторить то, что мы будем решать проблемы по мере их наступления? Нат нахмурился, и преодолев желание обидчиво сложить руки на груди, упал назад, теперь смотря на Миньярда из под полуприкрытых век. — Ты мудак, — заключил он. — Ты это уже говорил. За ночь полиция полностью обошла особняк, зарегистрировав смерть Натана и его подчиненных. Стюарт зашёл только под утро, сообщив, что Ичиро приедет в особняк только к обеду. Натаниэль промолчал о том, что не желает видеть его и вовсе, но принял неизбежность. Ещё чуть позже Эндрю повёл его вниз, чтобы принять завтрак, и только тогда Нат вспомнил, что не ел уже почти сутки. Следующая мысль о том, что теперь у него есть наследство, пришла намного позже. Веснински задумался о том, возможно ли это всё продать или передать Морияме для погашения долга. Самому Нату было плевать на этот особняк, но если Ичиро найдет нового Мясника, то это место будет идеальным. — В твоей голове снова глупые мысли, — сказал Эндрю, щедро намазывая на хлеб какую-то шоколадную пасту. Подчинённые Стюарта сходили за продуктами, по-видимому скупив всё, что только попалось им на глаза, а потому теперь Миньярду ничего не мешало избавляться от этих запасов. — Я думаю о наследстве, — сказал Нат, постучав пальцем по своему виску. — Всё равно глупо, — пожал плечами Эндрю, и в этот раз Натаниэль, не сдержавшись, всё-таки закатил глаза. — Мне не нужен этот особняк, а к тому же отец должен деньги Морияме, я мог отдать часть, чтобы расплатиться с ним, а с другой окончательно выкупить Жана и Кевина. Эндрю указал на него кончиком ножа. — Вот поэтому ты и глуп, ты думаешь только о других, но даже не задумался о том, что Кевин и Жан могут сами выплатить свои долги ещё до окончания колледжа, таким образом у тебя остались бы деньги на будущее. — Мне не нужно так много денег, — пожал плечами он. — Всем нужны деньги. Натаниэль промолчал, не желая вновь начинать спор. Как по расписанию, ровно в полдень у подъезда особняка появилось ещё несколько дорогих машин. Стюарт попросил их всех собраться в гостиной, и если бы не Эндрю, что шёл прямиком за Натаниэлем, Нат бы даже не сдвинулся с места. Их прошлая встреча с Мориямой закончилась не на хорошей ноте, но чего ожидать в этот раз, было непонятно совсем. Ичиро по-своему обычаю пришёл в компании почти десятка охранников. Нат всё ещё не решался идти с ним на контакт, потому занял свое место на одном из дальних диванчиков и дождался, пока рядом опустится Эндрю. — Стюарт не даст тебя в обиду, — сказал он, на что Веснински лишь поджал губы и кивнул, пытаясь принять эту правду как за что-то стоящее. Безусловно, дядя будет бороться за его жизнь, но и тут были свои границы. — Я надеюсь, ты прав, Эндрю, — ответил он и наконец поднял взгляд на Морияму.