Time Left Today

Гент У Гарри появилась новая любимая вещь: его кровать в Коренлей. Его двуспальная кровать в Коренлей. Его двуспальная кровать с четырьмя пушистыми подушками и двумя разными одеялами и воздушным матрасом. В Коренлей. Это было забавное название для улицы: оно причудливо слетало с языка, когда он пытался произнести его шепотом, желая сделать это так, как сказала мисс Хетцель, с твердым « р » , которое он не мог осилить. Сначала ему было немного трудно успевать за тем, что говорила ему мисс Хетцель, но потом он привык к этому и, в конце концов, узнал, в каком городе и стране он находится, что на самом деле не должно было быть источником радости для обычного человека. Она также научила его нескольким словам по-фламандски (диалект нидерландского языка) и по-французски. Таким бытовым словам, как «привет » и « пожалуйста », чтобы он мог говорить их в магазинах и тому подобном; она ушла всего полчаса назад, чтобы «дать им отдохнуть», а он уже забыл все слова. Но он не думал, что Снейп будет водить его по множеству магазинов, чтобы попрактиковаться. Мисс Хетцель была сквибом, а это означало, что Гарри мог показать ей свой фотоальбом. Он чувствовал себя немного глупо, навязывая это незнакомцу, которому, вероятно, было все равно, что делали или как выглядели родители Гарри, но она была первым человеком, выразившим хоть какой-то интерес к тому, что он говорил. С тех пор, как он покинул Хогвартс — а это было не так давно, если подумать. Хотя это было похоже на вечность. Теперь он лежал на своей новой двуспальной кровати, чувствуя себя намного лучше, чем в Брюсселе, и прислушивался к звукам из кухни, где Снейп вел войну против плиты.  С тех пор, как он забрал Гарри из отеля и сказал ему, что они собираются провести ночь в Генте, мужчина почти ни с кем не разговаривал, включая хозяйку дома. Пока она была с Гарри, он целую вечность провёл в душе, потом ходил за едой. А после, когда вернулся и увидел, что Гарри и мисс Хетцель просматривают альбом, он скрылся на кухне. По крайней мере, он не ругался на Гарри за то, что тот таскал с собой альбом. Утро со всеми его бедствиями и страхами казалось далеким, как будто это было в другой день. Теперь Гарри показалось, что в кои-то веки все идет своим чередом, и после того, как отдохнул сначала в Брюсселе, а затем у мисс Хетцель, он снова почувствовал голод. Мальчик только надеялся, что сегодня хорошо выспится и что ничего страшного не случится; он не мог придумать ничего хуже, чем сделать « это » в своей новой двуспальной кровати или даже так, чтобы мисс Хетцель узнала об этом… Заинтригованный и, может быть, немного заинтересованный в том, чтобы хоть раз увидеть, как у Снейпа возникают какие-то проблемы, Гарри двинулся к двери на кухню и заглянул в приоткрытую дверь. Он заметил плиту, одну из тех, что видел только по телевизору. Индукционные плиты, так их называли. Продукты были поставлены возле небольшого столика. А еще был сам Снейп, сосредоточенно возившийся с кнопками. Гарри проглотил смех, боясь предупредить Снейпа о его присутствии. Возможно, это было немного грубо, тем более что сам Гарри никогда не пользовался такой плитой и тоже не знал, что делать, хотя был воспитан маглами. С другой стороны, Снейп сам виноват, что не спросил мисс Хетцель, как это работает, перед её уходом. А Снейп, даже если он и не был честолюбивым убийцей, как когда-то думал Гарри, и в хорошие дни был довольно подлым человеком. И, вероятно, никогда не корил себя за то, что наслаждался, когда Гарри или Невилл изо всех сил пытались заставить свои котлы работать так, как он сказал. Так что Гарри тоже должно быть позволено насладиться этим… Снейп толкнул плиту. Она ударилась о стену. Не так сильно, чтобы получить повреждения, но достаточно громко, чтобы сердце Гарри подскочило к горлу от удивления. Он поспешил обратно к своей кровати и бросился на нее, пытаясь вести себя так, будто никогда и не шевелился. Напряжение этого утра вернулось, и Гарри осознал, что он был совсем один с человеком, который явно ненавидел его, и у них обоих была довольно утомительная пара дней. Гарри не думал , что Снейп может сделать ему больно, но он также признал, что почти не знал его. — Поттер! Гарри посмотрел на свои колени. Он изо всех сил старался сделать свое дыхание и мысли максимально тихими, как будто тогда Снейп мог пропустить тот факт, что он вообще здесь. — Мы идём есть. Ты готов? — Да? — Ты спрашиваешь меня , готов ли ты? Тогда вставай, пошли. Они пошли по Коренлей. В воде отражались лучи солнца, люди болтали за столами, расставленными на приземистом берегу, и казалось странным вообще чего-то бояться. К тому времени, как они добрались до ресторана (с мягкими стульями, ненадежно стоящими на каменной кладке, и едой, подаваемой с маленькой лодки), солнце уже скрылось за зданием, которое маячило дальше по реке. Это была церковь или какой-то собор, но мальчик представлял себе, что это замок, очень похожий на Хогвартс. И что весь Гент, средневековый, странный и оживленный, был волшебным городком, соседствующим с магической школой, куда ходили бельгийские волшебники. И вместо общежитий они спали в разноцветных домах, которые возвышались прямо над водой. Официант дал Гарри меню, в котором было немного английского, мелькающего между странными слогами слов, которые он не мог прочитать. Первые несколько минут Гарри отчаянно пытался найти хотя бы один предмет, который не был бы вином, но, вдобавок, он не знал большинства блюд. Официант ушел. Гарри не знал, вернется ли он, или ему нужно встать и пойти куда-нибудь, чтобы сказать им, что он хочет.  Он никогда в жизни не был в ресторане и чувствовал, что всем вокруг это очевидно. Официант вернулся. Сначала он спросил Снейпа о его заказе, и Снейп сказал что-то, что Гарри не понял. Затем он повернулся к Гарри, который молчал, даже когда Снейп рявкнул на него, требуя сказать, что он хочет. — Я… я не уверен, — сбивчиво сказал он, просматривая меню, пытаясь понять хоть что-то. — У нас есть дела поважнее, чем ждать тебя, — сказал Снейп и взял меню прямо из трясущихся рук Гарри. Он мог сказать, что дрожь не осталась незамеченной, по тому, как официант грустно улыбнулся ему, и по тому, как дернулась бровь Снейпа. Гарри быстро просунул руки между своих бедер, чтобы удержать их неподвижными. В конце концов, скорее всего, было бы быстрее, если бы Гарри позволили выбрать что-то наугад, потому что Снейпу потребовались годы, чтобы решить за него. Сначала он пытался обращать внимание, но вскоре счел этот опыт слишком унизительным и вместо этого превратил свои мысли в тихое жужжание, надеясь, что если он будет очень тихим даже в своей голове, остальные смогут забыть, что он здесь. Он надеялся, что, по крайней мере, не получит ничего слишком отвратительного. Однажды Гермиона сказала ему, что ее бабушка путешествовала и ела всяких жуков, и даже маленького кальмара, который все еще был жив. Он не думал, что она была в Бельгии, хотя толком не мог вспомнить, и теперь его тошнило от одной мысли об этом.  Рон сказал, что однажды, когда ему было семь лет, он на спор съел червяка, и это было ужасно. Благодаря этому он прекрасно понимал, через что прошла бабушка Гермионы. И, как он сказал, очень уважал ее. Увидит ли он их снова? Дамблдор сказал, что он, вероятно, сможет вернуться в Британию через несколько недель, но Гарри не пропустил « вероятно », и в любом случае, два дня, которые он провел со Снейпом, уже казались ему намного длиннее. Что, если он не успеет вернуться к началу занятий в школе? Выгонят ли его за неявку? А если он действительно появится, останутся ли Рон и Гермиона его друзьями, если они проведут все лето, читая о нем плохие вещи в газетах и ​​думая, что он полный отстой, потому что никогда не писал им письма с объяснениями? Снейп не заказал червей. Вместо этого Гарри принесли что-то похожее на вареные овощи и куриную грудку, а также чашку чая. Сначала он был немного раздражен, так как еда Снейпа выглядела намного лучше и изысканнее, и он пил холодный напиток из бутылки с розовым слоником, но потом он вспомнил, в каком состоянии был его желудок всего несколько часов назад. Снейп оказался более внимательным, чем он ожидал. Кроме того, напиток из бутылки со слоником пах алкоголем, что, по мнению Гарри, оказалось просто плохой торговой маркой. Когда они закончили, официант принес им счет в маленькой пепельнице с блестками и бесплатными мятными леденцами, которые Снейп, естественно, не позволил Гарри взять. На выходе их перехватил официант, потому что оказалось, что Снейп заплатил не той валютой. Официант сказал это так, что Снейп не сразу понял, и последовала ужасная неловкость, пока каждый пытался исправить замешательство другого, пытаясь сгладить их акценты, произнести и перефразировать нужные слова. И к тому времени, когда Снейп понял, что произошло, он немного покраснел. На этот раз, хотя Гарри все еще наслаждался зрелищем, причина была совсем в другом: он решил, что было просто приятно видеть, что Снейп тоже не чувствовал себя совершенно непринужденно, и что он не во всем разбирался. Это заставило Гарри почувствовать себя немного увереннее, и он шел, расправив плечи, когда они возвращались обратно вверх по реке, освещенной теперь только оранжевыми огнями баров и уличных фонарей. Гарри знал, что на самом деле здесь не было волшебной школы, иначе мисс Хетцель наверняка упомянула бы об этом. И, в любом случае, ему не разрешалось приближаться к магии в данный момент. Но, оглядевшись вокруг, он почувствовал тот же прилив, как когда он впервые посетил Косой переулок или Хогвартс. Что-то покалывало в затылке и грело кончики пальцев, словно и здесь было волшебство. И в воде, и в вечернем ветерке, и в земле под ногами.