Time Left Today

Закопане (III). Могло показаться, что Гарри осматривал общую комнату в поисках новых игр или книг, чтобы развеять скуку, потому что его оставили одного и строго велели оставаться в доме, несмотря на то, что погода была отличная, а Рекс всегда был рад поиграть. Но нет, дело было вовсе не в этом, потому что Гарри был на задании. Вчера он снова попытался притвориться, что Снейп похитил его. И хотя вскоре он отвлекся на обед, это заставило его задуматься. В конце концов, было очень легко убедить себя, пусть даже в игре, что Снейп мог взять его в заложники. Так же было очень легко поверить, что Снейп хотел убить Гарри: он говорил как злодей и выглядел как злодей. И никогда не делал ничего, что выставляло бы его в другом свете. Итак, если он на самом деле был совершенно порядочным человеком, то почему он так себя вел? Если только он не хотел , чтобы люди думали, что он злодей. Мысленный путь Гарри был таким: Квиррелл изо всех сил старался казаться кротким и безобидным, благодаря чему он смог убедить всех в том, что он не тот человек, который когда-либо будет работать на Волдеморта. И если Снейп одевался и вел себя по-злодейски, что он пытался скрыть? Зачем скрывать, что ты хороший? Что ж, это помогло им в Амстердаме. Валериан поверил, что Снейп был его другом, и ослабил бдительность, позволив тому узнать, где он живет. А затем вернуться и стереть его память. Возможно ли, что Снейп притворялся Пожирателем Смерти, чтобы попытаться получить информацию от настоящих Пожирателей Смерти? Если так, то понятно, почему Дамблдор, казалось, так доверял ему: он был его шпионом, его двойным агентом, его секретным оружием. Гарри подумал, что это было бы круто. Так что теперь он пытался определить, может ли что-нибудь в этой комнате помочь ему обманом заставить Снейпа закатать левый рукав или вовсе снять рубашку, чтобы проверить татуировку. До сих пор ему не везло: во все настольные игры можно было играть полностью одетым, и хотя большой аквариум у двери натолкнул его на мысль о плавательных бассейнах, у него не хватило бы смелости даже предложить Снейпу пойти туда. Если он получит травму, возможно, Снейпу придется стянуть с себя рубашку и использовать ее, чтобы остановить кровотечение. Гарри видел такое по телевизору. Он не был уверен, что его преданность этому плану зашла бы так далеко, но все же пошел в сад, чтобы осмотреть сломанный забор и деревянные доски с торчащими гвоздями. Мальчик пошел туда скорее от скуки, у него не было никакого истинного желания насадить себя на ржавую проволоку. То, что он вышел в сад, уже не было похоже не пребывание в доме, и Гарри не собирался заходить дальше. Но по другую сторону ограды был восхитительный луг, на котором гудели пчелы, комары и порхали бабочки, и что-то в Гарри тянуло его туда. Нетерпеливым рывком он переступил через упавший забор. Это было похоже на то же самое чувство, которое заставляло его лежать в саду и прижимать ладони к земле, пока каждый дюйм его тела отзывался на это теплое покалывание, на энергию и гул, которые он чувствовал в своих костях. Это чувство, казалось, не призывало Гарри достигнуть какого-то конкретного пункта назначения. Речь шла только о том, чтобы поставить одну ногу перед другой, ощутить хруст высокой травы под его ботинками. — Человек. Голос исходил из травы. Он наклонился. Змея среди стеблей была крошечной и неподвижной, ее зрачки, как два черных ромба, смотрели на Гарри. — Привет, — сказал Гарри. — Не волнуйся, я не причиню тебе вреда. — Не подходи ближе, — предупредила змея. — Я вонжу в тебя свои зубы, и ты будешь парализован и мертв задолго до того, как сможешь прикоснуться к моему гнезду. — Я не собираюсь трогать твое гнездо. Я волшебник, понимаешь? Я могу разговаривать со змеями, так что теперь я знаю, что у тебя есть гнездо, и я не буду его трогать. Следующее шипение змеи не было словом, но для Гарри оно прозвучало, как отвращение. Должно быть, это та самая гадюка, о которой его предупреждал Снейп. Гарри всегда думал, что гадюки крупнее. Он и представить себе не мог, что такая мелочь может причинить ему большой вред. — Люди не говорят на нашем языке. Ты странный, и ты мне не нравишься. — Это не очень приятно, — заметил Гарри. Чувствуя себя неуверенно на ступнях, он положил руку на траву для равновесия. Змея бросилась. Гарри вскочил на ноги, легко стряхнув с себя маленькое тельце, но тут же обнаружил, что сгибается пополам от боли, которая вспыхнула в руке и быстро распространилась на запястье и предплечье. Кажется, им говорили в школе, что нужно чем-то обвязать конечность, чтобы остановить распространение яда. Сейчас самое время Снейпу снять с себя рубашку. Даже дрожа от шока и страха, Гарри усмехнулся этой мысли. Он перепрыгнул через забор, забежал в сад, где, не обращая внимания на умоляющий лай Рекса, вбежал по ступенькам крыльца в дом. Что же ему делать? Снейп, вероятно, мог бы его вылечить, но если бы ему пришлось использовать для этого магию, это снова насторожило бы авроров; Да и Снейпа здесь не было. Мог ли Гарри позволить себе ждать, если он не был уверен, сколько времени на это уйдёт? — Гарри?— хозяйка Агата выглянула из дверей в столовую. — Ты в порядке? Гарри знал , что не должен вовлекать ее. Она будет настаивать только на том, чтобы отвезти его в больницу, и если Снейп не сможет найти его, когда он вернется, он рассвирепеет. И в больнице, конечно же, они захотят узнать имя Гарри, а что, если это плохо, что, если их можно будет отследить и таким образом? Но его рука распухла, посинела и стала мягкой, как спелая слива, а Агата приносила ему сыр и дополнительные булочки с черникой, и Гарри не хотел умирать. — Меня укусила змея, — сказал он, показывая ей руку. — Я думаю, это была гадюка. Он не думал, что она знает слово «гадюка», но она поняла, что такое змея, и увидела состояние его руки. Ее глаза расширились от тревожного осознания.  — Все в порядке, — сказала она ему. — Ты будешь в порядке. — Я не думаю, что смогу пойти в больницу. Я имею в виду, что мне… мне нельзя идти одному, и, э-э… — он ломал голову над разумным оправданием, пока не вспомнил, на что жаловался дядя Вернон, когда возил тетю Петунию и Дадли в Грецию,— …у нас нет туристической страховки. — В больницу ты не поедешь, — заверила его Агата, прежде чем затащить в столовую. Столы уже были накрыты к обеду: вилки и ножи блестели на свежих салфетках, керамические миски ждали супа. Запах мяса и грибов доносился из открытой двери на кухню, такой густой, что Гарри чувствовал его на вкус; а поверх этого — резкий запах квашеной капусты. Агата осмотрела укус на руке Гарри, слегка прижав пальцы к натянутой коже, но ударные волны боли прошли вверх по руке и вниз к животу, вызывая у него тошноту — это квашеная капуста, быстро сообразил Гарри.  Ему она тоже не очень нравилась, но Снейп обычно ел все, и он был взрослым: так что было очень забавно , когда он смотрел на неё так, словно она была самым отвратительным, что он мог себе представить. Еще одна волна боли поднялась в Гарри, достигла его ушей, а затем переполнила его, а потом… боль исчезла. Вместо этого он почувствовал эту энергию, этот зов, но так сильно, как он ещё не ощущал. Тепло давило на его кожу изнутри, щекотало нервные окончания и вздымало волосы, а затем он почувствовал, как оно касается его органов: его печень и легкие насыщались тёплом, его сердце забилось быстрее и быстрее, в ритме этого безумия, в ритме энергии в нем. Он посмотрел на Агату. Ему казалось, что вместо собственного отражения он мог видеть в ее глазах горы. И что вокруг него витал аромат уже не мяса с грибами, а сосны, влажной земли и ветра. Он поднял руку. Она была в порядке. Лишь частичное покраснение осталось вокруг укуса, быстро растворяясь в его новом загаре. Агата выдохнула. Стол сломался пополам. Гарри отшатнулся, с ужасом глядя на две половинки твердого дерева. Агата проигнорировала это, только взяла его за плечо, чтобы он не бежал. Остатки энергии рассеялись. Ее место занял страх. — Что вы сделали?—  Голос Гарри дрожал. — Как вы меня исцелили? — Горная магия, — неуверенно сказала она, затем добавила что-то еще на языке, которого Гарри не знал. — Вот как мы это говорим. Я не знаю, как по-английски. — Откуда вы знаете английский? — спросил он, думая о леди в форме аврора из Амстердама. — Моя сестра жила в Англии. Много, много лет назад. — Ваша сестра тоже ведьма? — Да. Нехорошо с этим, с горной магией. Она поехала в Краков, чтобы узнать о другой магии, магии… палочковая магия, как вы говорите, а потом она жила в Англии. Итак, я знаю, что ты волшебник, но это секрет, да? Не волнуйся. — Хорошо, — замялся Гарри. — Но вы тоже умеете колдовать? Или только горная магия? — Только горная. — Но у вас есть палочка? Агата покачала головой. Казалось, ее забавляла настойчивость Гарри.  — Нет, нет палочки. Ужас Гарри поутих. Снейп сказал, что отследить можно только заклинания, наложенные палочкой, а естественную магию — нет. Какой бы ни была горная магия , она определенно звучала естественно. Горы были природой, не так ли? Где-то открылась дверь. Гарри и Агата как один повернулись к коридору, как раз вовремя, чтобы заметить фигуру Снейпа, поднимающуюся по лестнице. — Не говорите ему, — попросил Гарри, — Не рассказывайте ему ни о змее, ни о магии, ладно? Пожалуйста. Агата так долго его рассматривала, что Гарри был уверен, что она откажется. Но затем она кивнула и улыбнулась ему улыбкой, которая говорила о том, что она была против, и было что-то ещё, что она не хотела озвучивать, и вместо этого пошла на улыбку. У Гарри не было ни времени, ни желания разбираться в этом. Когда они со Снейпом вернулись в столовую на обед, сломанный стол уже исчез. Снейп сказал что-то о его пропаже, а Гарри сделал вид, что не слышит, из-за чего, наверное, показалось, что он был груб. Однако у него были и более серьезные заботы: он был уверен, что Снейп полностью потеряет самообладание, если узнает, что произошло, и хотя у Агаты даже не было палочки, им придется немедленно уйти. Гарри понимал, что они не могут остаться навсегда, но если он мог выиграть дополнительный день или два, оно того стоило. Он не хотел снова путешествовать, не хотел есть и спать в совершенно новом доме. Он хотел Рекса, настольный теннис, сыр, и квашеную капусту на ужин каждый вечер. Комната быстро наполнилась людьми, вынуждая всех потесниться, когда один стол вышел из строя. Гарри нравилось наблюдать за детьми: одновременно гостили около пятнадцати взрослых, и почти все были с детьми, и он развлекался, представляя, каково это — приезжать на каникулы с родителями, братьями и сестрами. — Хочешь суп?—  Снейп черпал густую белую жидкость из большой суповой тарелки, стоявшей посреди их стола. — Здесь картофель и колбаса. — Э-э, я не знаю, — сказал Гарри. В эти дни Снейп задавал ему слишком много вопросов. Гарри предпочитал, чтобы он принимал за него все решения. — Это простой вопрос, Поттер. Ты либо хочешь попробовать, либо хочешь пропустить и дождаться второго блюда. — Я не против, — мягко попытался Гарри. — Я могу съесть немного, но я могу и подождать. — Насколько я понимаю, Поттер, я спрашиваю о твоём желании… — У меня нет желаний! Или я желаю, чтобы вы сами сказали мне, чтобы я не ошибся. — Нет ничего плохого … — Есть, — перебил Гарри, потому что это было правдой. — Если я скажу, что не хочу, то вы рассердитесь, что я привередничаю, а когда второе блюдо будет невкусным, вы отчитаете меня за отказ от супа. А если я скажу, что съем, и он окажется ужасным, то вы скажете, что мне не следовало говорить «да», когда я не хотел этого с самого начала. — Я понял. Любой выбор приводит к бедствию. — Верно, — кивнул он, довольный тем, что заставил его понять. — Так что будет лучше, если вы решите за меня, потому что тогда, по крайней мере, это будет не моя вина. Снейп улыбнулся ему. Это была одна из тех улыбок: несчастливая и чувствующая много других вещей, кроме веселья. Гарри мог предположить, что часть сложных эмоций Снейпа были просто разочарованием, но на счёт остального он понятия не имел. — Очень хорошо, — сказал Снейп, закрывая суповую тарелку крышкой, — Больше никаких попыток дать ребенку свободу действий. Теперь ты будешь делать исключительно то, что тебе сказали. Для начала сделай один глоток компота. Заметь, всего один глоток: я бы не хотел, чтобы ты размышлял о том, что лучше — один или два глотка. — Это не смешно, — сказал Гарри, но сделал один глоток компота. Вкус клубники и яблока. — Я никогда не говорил, что это так. Что у тебя с рукой? Гарри замер.  — Ничего, — быстро солгал он. — А что? — Ты продолжаешь чесать ее. Он даже не заметил. Место, куда укусила гадюка, снова стало ярко-красным, оцарапанное ногтями Гарри.  — Кажется, меня укусил комар, — пожал он плечами, избегая взгляда Снейпа. После ужина они пошли в гостиную поиграть в настольный теннис. Там было непривычно многолюдно: Агата сидела за низким детским столиком, помогая двум мальчишкам рисовать динозавров, а их мама сидела на ковре, широко расставив ноги, читая криминальный роман и выглядя измученной. Гарри никогда не играл в настольный теннис до того, как Снейп показал ему, но у него были хорошие рефлексы после квиддича, так что он быстро освоился. Однако ему все еще было трудно контролировать силу своей подачи, и мяч несколько раз пролетал через всю комнату, приземляясь на детский столик или в цветочные горшки, а однажды, к радости маленьких мальчиков, отскочил от головы их матери. Тогда Гарри подумал, что Снейп прервет игру и отругает его, но тот только спросил у Агаты, как извиниться по-польски. Мужчина не выглядел подозрительным по отношению к Гарри, а Агата вела себя совершенно нормально, и казалось, что Гарри это сойдет с рук. Он даже почувствовал себя достаточно непринужденно, чтобы снова вообразить, что его похитили, когда Снейп отошел в ванную. И на этот раз он притворился, что нет никакой надежды, что его друзья или Дамблдор не найдут его, и что он нищий: он никогда не сможет вернуться домой или увидеть своих друзей, он был вынужден посвятить свою жизнь рабству под бдительным оком Снейпа и постоянно питаться квашеной капустой и компотом, пока, наконец, Снейп не умер от старости, а Гарри был слишком сломлен и травмирован, чтобы когда-либо вернуться в общество. — Что с тобой не так? — спросил его Снейп, когда вернулся. Гарри не мог сказать ему, что он притворялся, что Снейп похитил его, и это было слишком трагично, поэтому он пожал плечами и быстро отвлек его. Подача удалась точно так, как надо, и броски туда-сюда продолжались довольно долго, и даже когда Гарри, наконец, промахнулся и ему пришлось преследовать мяч, катившийся по полу, он почувствовал прилив победы. — Это был новый рекорд! — крикнул он Снейпу. Снейп не стал комментировать, насколько громким был Гарри, но слегка вздрогнул, что пронзило и сдуло радость Гарри. Он подавил желание спросить, злится ли тот, потому что знал, что Снейп ненавидит, когда он так делает. Вместо этого он подал слишком сильно, и мяч со звоном отскочил от стены над головой Снейпа и проследовал изящной дугой к другой стене, где ударился о маленький календарь, прикрепленный лентой, который затем соскользнул вниз и упал прямо в аквариум. Вода попала на ковер. Рыбы разлетелись во все стороны. Мальчишки захихикали. — Боже, Поттер, прояви же изящество! Это крошечный шарик, наполненный воздухом, а не бладжер! — Простите, — сказал Гарри своим ботинкам. Все смотрели на него. Снейп уже направлялся к аквариуму, на ходу извиняясь перед Агатой. Гарри поспешил вернуть мяч, но когда он вернул его на стол, Снейп бросил на него мрачный взгляд и сказал: — Думаю, ты причинил достаточно разрушений для одной ночи, — что было совсем нечестно, потому что Гарри уже догадался, что они больше не будут играть, и просто возвращал мяч на его законное место.  Вряд ли его вина в том, что календарь приклеен к стене каким-то дешевым скотчем, а не прибит на гвоздь или что-то в этом роде. Но эти мысли испарились из его головы, когда Снейп небрежно закатал рукава, чтобы достать из аквариума календарь. Гарри не мог спланировать это лучше: на мгновение, прежде чем Снейп осознал это и вытянул руки, чтобы натянуть рукав обратно на запястье, Гарри очень ясно увидел ту же татуировку с черепом и змеей, вызывающую неприятеле предчувствие. Желая сделать вид, что ничего не заметил, он посмотрел на детский столик, притворившись, что его очень интересуют нарисованные карандашом динозавры. При этом он увидел, что глаза Агаты не отрываются от руки Снейпа. Возможно, она проследила за взглядом Гарри. Она тоже это увидела.