Time Left Today

Из Инари в Коркиа-Маура Солнечный свет пролился на стол. Каша Гарри напоминала консистенцией сопли тролля. Он встал после десяти и чувствовал себя более отдохнувшим, чем опасался, но все равно был раздражен. Мальчик закинул в кашу натертую мякоть банана, от чего сверху выскочили пузырьки воздуха. Овсянка выглядела не так отвратительно, как была на вкус, поэтому ей нужна была помощь, чтобы соответствовать визуально. Если бы Снейп был здесь, он бы отругал его за то, что Гарри играет с едой, но, к сожалению, его не было. — Вы собираетесь сказать мне, куда он делся? — спросил мальчик, хотя уже знал ответ. — Он не сказал, — повторила Кауко, — Только сообщил, что, скорее всего, вернется сегодня днем. Не хочешь еще овсянки? Гарри застонал. Лини передала ему еще один банан на растерзание. Когда он взял его, то взгляд остановился на журнале, который она читала — сова принесла его сегодня утром. На фотографиях были изображены цветы в горшках и скручивающиеся побеги, они вытягивались из рамок и толкали буквы. Все это было на финском, подумал он, потому что не мог прочитать. Но числа были одинаковыми на всех языках, и там, сверху страницы… — Какой сегодня день? — О, среда. — Нет, нет, я про дату. — 31 июля, — сказала Лини , не поднимая глаз. Гарри обмяк на стуле.  — У меня день рождения, — сказал он в замешательстве. Глаза Кауко расширились.  — День рождения? О нет, мы понятия не имели… с днем ​​рождения, Гарри. — Ага, — кивнул он, чувствуя себя потерянным. — Я забыл. Он даже не проспал его: прошлой ночью он не спал в полночь, но так и не загадал желания, не выполнил свой ритуал. Это совершенно ускользнуло из его памяти, и теперь он обнаружил, что даже не грустит по этому поводу: он попытался представить, как, по традиции своего дня рождения, крадётся на чердаке, пока остальная часть дома спит внизу, и он мог сказать, что это было бы ужасно неловко. Когда-то это было утешением. Сейчас он только почувствовал бы себя жалким. В прошлом году ему и в голову не пришло бы считать себя жалким из-за этой тайны. Мальчик уставился на свои руки, чувствуя себя чужим для самого себя. Смутно осознавая, что Кауко задала ему вопрос, он прокручивал звук в голове, пока не понял.  — О, хм, я не знаю. Обычно я почти ничего не делаю на свой день рождения. Я, наверное, не из тех людей, которые устраивают из этого большой праздник. — Я тоже, — согласилась Кауко. — И я, — сказала Лини, — Но я буду несчастна, если мы сегодня не отпразднуем. — И правда. Мы можем отметить по- скромному. Представление Кауко и Лини о скромном сразу же расходилось с представлением Гарри. Они придумали бесчисленное множество занятий, которые нужно было делать, но Гарри удалось убедить их остаться и дождаться возвращения Снейпа; так что вместо этого они испекли для него праздничный торт, облепленный шоколадом и слишком большой, чтобы они вчетвером когда-либо могли надеяться доесть. Лини прошлась по шкафам, пока не нашла старую коробку с магическими свечами, чтобы воткнуть в торт. На обед была свежая форель и кабачки. Желудок Гарри скрутило от странного беспокойства, но запах остывающего на прилавке торта служил его общему настроению, и еда не казалась ему такой отвратительной, как на завтрак. Каждый день рождения он думал, что должен чувствовать себя по-другому, ведь совершенно новый возраст и все такое, но только сегодня он по-настоящему чувствовал это: новые мысли роились в его голове, и когда он посмотрел в зеркало в прихожей, он словно смотрел на другого мальчика. Возможно ли, что уход Снейпа, не сказавшего ни слова, как-то связан с его днем ​​рождения? Гарри не предполагал, что Снейп вообще знал, когда у Гарри день рождения; но Гарри был уверен, что когда-то упомянул об этом. Так что, возможно, это не было бы совершенно неуместным, если бы Снейп уточнил у Дамблдора, а затем рано утром решил подарить ему что-нибудь, чтобы отметить это событие. Выбирать подарок было бы долго, ведь Снейп и понятия не имел, что нравится детям: ему понадобилось бы время, чтобы со всем этим разобраться. Что бы он в итоге ни принес, это, скорее всего, было бы ужасно в любом случае. Книги по зельеварению, может быть, или что-то вроде новой палочки для перемешивания. Это маловероятно, пытался напомнить себе Гарри. Он не должен об этом думать. Они как раз заканчивали украшать торт, когда из коридора вырвался синий свет, а шипение камина безошибочно возвестило о прибытии Снейпа. Гарри облизал пальцы и помчался в заднюю комнату, Лини и Кауко пошли за ним. У Снейпа были круги под глазами. Его губы шелушились. Похоже, он совсем не спал прошлой ночью. — Все в порядке? — спросила Лини. Снейп на мгновение выглядел так, словно не понял вопроса.  — О, да. Да, все в порядке. Как… как здесь дела? Это был странный разговор.  — Мы идем в Коркиа-Маура!— с восторгом воскликнула Кауко, заставив Снейпа вздрогнуть. — Скажи ему, что это такое, Гарри. — Э-э, это пещера, да? Она находится на одном из островов, и внутри неё лед, который никогда не тает, и мы можем добраться до этого места, в котором много природной магии. Настолько, что пришлось оградить его от магглов. — Вот именно, — похвалила Кауко, как будто Гарри был медлительным и нуждался в золотой медали за сохранение любого количества информации, — Хорошо, что ты здесь, Гарри не ушел бы без тебя. Это звучало значительно более смущающе, чем было на самом деле, и как будто он вынуждал Снейпа пойти с ним. Мальчик взъерошил свои волосы.  — Нет, это просто потому, что я не был уверен, что мне можно… Я имею в виду, вы вчера говорили об отработке, но я действительно не помню, о чем мы точно, э-э, договорились. Снейп моргнул, глядя на него. Это он сегодня медлил, с досадой подумал Гарри. — Так что?— настаивал он, — Я могу идти? — Что? Да, хорошо. Конечно. Я думал… — он повернулся к Лини, — Я думал, у тебя сегодня дела в городе. — Да, но это было до того, как мы узнали, что у Гарри день рождения. — У Гарри день рождения? — ровным голосом повторил Снейп, словно не мог придумать ничего менее захватывающего. — О, прекрасно. Возмущение закипело в Гарри с невероятной скоростью. Он не был разочарован тем, что его теория о подарке на день рождения оказалась фантазией, потому что это было бы жалко; но он имел полное право злиться на то, что его день рождения воспринимается как какое-то ужасное неудобство. — Вам не обязательно идти, если у вас есть дела поважнее, — сказал он ему. — Нет, — Снейп провел рукой по лицу, — Нет, конечно, я пойду. Просто дай мне переодеться. Они взяли лодку. Вода мерцала, легко расступаясь перед её острым носом. Дома с красными крышами и порт расплывались на горизонте. Кауко неторопливо гребла, но это было только для галочки: Лини держала палочку в руке, и воздух вокруг её кончика был насыщен магией. Озеро и острова, пейзаж и крыша из белоснежного неба — Гарри предположил, что все это было довольно очаровательно. Но ему это не нравилось. Снейп был клубком напряжения рядом с ним, глядя вдаль, как будто он увидел там что-то ужасно интересное, и его раздражение передавалось Гарри, пока ему не захотелось кричать вместе с ним. И вообще, чем Снейп был недоволен? Это Гарри был тем, чей день рождения был испорчен. — Ты хорошо себя чувствуешь?— Снейп перегнулся через пространство между ними. Гарри отшатнулся: внезапное движение качнуло лодку, и Снейп рефлекторно схватил его за плечи, чтобы удержать на месте. Гарри пожал плечами.  — А что не так? — Ты очень тихий. — Что, это запрещено? Снейп вздохнул. Гарри не считал, что у того есть право раздражаться. Лодку оставили на галечном берегу, прикрепив к бревну, поросшему водорослями. Всё на острове было плотно прижато друг к другу: деревья, мох, запахи сосны и дождя. Земля хлюпала под прогулочными ботинками Гарри. Лини одолжила ему их, трансфигурировав в размер поменьше; в них он чувствовал себя неуклюжим, хотя это не имело никакого отношения к размеру, а было связано с осознанием того, что они принадлежали ей. Мальчик почувствовал вход в пещеру прежде, чем заметил его среди серебристых скал: тот тянулся к нему, как будто они оба были связаны друг с другом веревкой. Лини сказала не использовать свет, чтобы глазам было безопаснее привыкнуть к темноте, но Гарри не особо нуждался в зрении: он поднимал ноги, чтобы карабкаться по валунам, и проходил по заостренным камешкам, как подсказывала ему сама земля. У остальных это заняло больше времени, и они кричали ему, чтобы он замедлился, но он не слушал — холод пещеры ощущался пёрышками на его коже, вода хлюпала с каждым его шагом, словно расступаясь только для него. Темные стены были оплетены белыми кристаллами, а лед — лед под ногами, над головой, он блестел какой-то солнечной синевой, глубокой, яркой и несокрушимой. Мальчик ощутил его, ещё когда проходил сквозь защиту от магглов, и это было похоже, словно он проходил сквозь ледяную стену. Но Гарри даже не думал об этом, он шел на полной скорости, и теперь подбирался все ближе, ближе — голоса других растворялись среди их собственного эха… Здесь. Магия мерцала вокруг него, бодрящая и непосредственная. Обычно он предпочитал прикасаться голой кожей к земле, чтобы прочнее соединиться с природной магией, но сейчас в этом не было необходимости: он вдыхал и выдыхал магию, и мысль о том, что он может коснуться прохладной каменной стены, пугала его— он боялся, что это будет слишком. — Гарри! Гарри был слишком ошеломлен, чтобы чувствовать раздражение.  — М? — О чем ты думаешь? — Снейп тяжело дышал, — Кауко чуть не подвернула лодыжку. Куда ты несёшься в одиночку? Это был явно глупый вопрос.  — Вам не нужно было бежать за мной, — возразил он, — Я собирался подождать, когда дойду до конца. — Дело не в этом… Лини и Кауко вышли из-за поворота. Их брюки были в грязи от воды, но они не выглядели такими раздраженными, как Снейп, их лица светились от благоговения. — Красиво, правда? — спросила Кауко Гарри, — А магия, ты ее чувствуешь? Гарри кивнул. Лини подошла к нему и положила руку на стену; ее глаза были закрыты, лицо расслаблено. Ее вид придал мальчику смелости. В тот момент, когда его ладонь коснулась холодного камня, он упал на колени. Вода плескалась вокруг него. Теперь он был мокрым, и температура была значительно ниже нуля, но Гарри совершенно не чувствовал холода. — Было бы опасно пытаться что-то делать с этой магией, — сказала ему Лини, все еще с закрытыми глазами, — Она слишком сильна, мы никогда не сможем её контролировать. Но чувствовать очень приятно. Гарри попытался дышать сквозь это ощущение. Подняв глаза он увидел, что Кауко смотрит на него с грустной улыбкой на лице.  — Вы можете почувствовать её? — спросил он, изо всех сил пытаясь представить, как это вообще можно игнорировать. — Я не уверена, — сказала она, — Уж точно не так, как это делаешь ты. Я что-то чувствую, просто не уверена, что это именно оно. — Что вы чувствуете? — Это как… мурашки по шее. В моей голове. Словно во мне вдруг стало больше места, внутри моего тела, — она неловко усмехнулась, отводя взгляд. Гарри никогда раньше не видел ее смущенной, — Это не имеет никакого смысла, не так ли? Наверное, я просто впечатлена видами. — Нет, нет, — быстро сказал он, — Думаю, это оно. Э-э, может быть, я смогу… вы можете взять меня за руку? Кауко взглянула на Лини, возможно, ожидая, что та вмешается, но возражений не последовало. Тогда она опустилась на лед прямо рядом с Гарри, не обращая внимания на воду и холод, и обхватила пальцами его ладонь. Гарри прикусил губу. Теплое щекотание в правой руке, которую он прижимал к стене, мерцание чистого воздуха в голове, тяжесть в груди — все это он направил в левую руку до тех пор, пока не онемели кончики пальцев и невидимые иглы так сильно атаковали его ладонь, что он едва мог это выдержать. Кауко резко вздохнула. Она поймала его взгляд и улыбнулась. — Вот, что я чувствую, — сказал он, немного застенчиво, — Так что, если вы чувствовали то же самое, то, знаете ли, это оно. Кауко отвела взгляд, чтобы посмотреть на Лини.  — Да, — сказала она удивлённо, — Именно это я чувствую. Просто меньше, намного меньше. Они сидели там и слушали магию ещё какое-то время, пока силы не иссякли. Лини и Кауко двинулись первыми, покачиваясь, как пьяные. — Ты мне покажешь? Он взглянул на Снейпа, который выжидающе протянул руку. Гарри вскочил, чтобы встать, полностью проигнорировав. Снейп был волшебником, так что наверняка он тоже чувствовал магию: вопрос был в количестве, может быть, в какой-то небольшой разнице в насыщенности. Гарри не собирался баловать его чем-то настолько бессмысленным. — И почему бы нет? Гарри пожал плечами. Возможно, как только Снейп решит поделиться информацией о своих приходах и уходах, Гарри подумает над тем, чтобы ответить. Он двинулся по ледяному туннелю, гнев разгорался с каждым его шагом. Он услышал плеск воды позади себя, когда Снейп догнал его. — Гарри… — Что? — «Что»? Ну, во-первых, не мог бы ты объяснить, почему так расстроен из-за меня? — Я не расстроен. Снейп проигнорировал. — Это все потому, что я забыл, что у тебя день рождения? Хочешь верь, хочешь нет, но у меня было еще несколько неотложных дел, которыми нужно было заняться… — Мне все равно, помните ли вы о моем дне рождения, я не какой-то маленький ребенок. Дело даже не в этом. — Тогда в чем? — Ни в чем! — Если ни в чем, то я предлагаю тебе перестать вести себя так отвратительно. Гарри ускорился. Они почти догнали Лини и Кауко, снова проходя через самые темные уголки пещеры. Он услышал птичью трель вдалеке.  — Если вы считаете, что я такой отвратительный, то вам не нужно было приходить, — резко сказал он, — Вы должны просто уйти и делать вместо этого то, что действительно хотите. — Это то, из-за чего ты расстроен? Господи, Поттер, мне было важно встретиться с директором. Сегодня последний день суда, и мы обсуждали следующие шаги. Ясно? Гарри остановился. — Какие следующие шаги? Вы знаете, где я буду жить? Снейп взглянул на Лини и Кауко, которые остановились, чтобы подождать, и теперь слушали с нескрываемым интересом. Он сглотнул.  — Мы обсудим это, когда вернемся домой. — Нет, я хочу обсудить это сейчас. — Зато я — нет. Ты будешь в полном порядке, если подождешь еще час. — А почему это вам решать? — голос Гарри сорвался, — Это моя жизнь! Я хочу знать, что со мной будет! Снейп проигнорировал его. Он продолжил идти. Гарри пробежал вперед, затем резко развернулся и оказался прямо на пути Снейпа. Закатив глаза, Снейп отступил в сторону. Гарри тоже. Из-за валунов и хаотичных стен в пещере не было места для маневра. — Гарри, — осторожно сказала Кауко, — Давай, пропусти его. — Нет! — Я понимаю, что ты расстроен, но мы все промокли и замерзли. Давай сначала вернемся домой, я сделаю вам обоим по чашке чая, а потом мы съедим твой торт. И тогда, я уверена, что профессор Снейп расскажет тебе все… — О, не пытайся его умилостивить, — отрезал Снейп. Его глаза вонзились в Гарри, который ответил ему тем же, — Сегодня он не сделал ничего такого, что заслуживало бы внимания. Кауко смутилась. — Я просто думаю, что, может быть, нам стоит попытаться не испортить день рождения Гарри. — Если кто и портит ему день рождения, так это сам Гарри. — Нет, это ты! — крикнул Гарри. В груди было что-то не так, как будто что-то застряло, — Это ты все портишь! — Вполне возможно, я так и сделаю, если ты продолжишь вести себя подобным образом, — угрожающе пообещал Снейп, — Теперь позволь мне пройти. — Мне нравится стоять здесь. — Достаточно!— взревел Снейп, — Меня не волнует, если ты в дурном настроении, но ты начнешь контролировать себя. Мы все поспешили отменить свои планы, чтобы привезти тебя сюда, а ты был просто отвратителен… — Заткнись! Глаза Снейпа расширились. Гарри знал, что зашел слишком далеко, но было слишком поздно, и теперь он должен был стоять на своем, даже если это было бессмысленно, даже если он никогда не победит, а для начала ему следовало просто проигнорировать Снейпа и отправиться домой… — Ладно, — выдавил Снейп. Его взгляд снова метнулся к Лини и Кауко. Возможно, он прикидывал, не придут ли они на помощь Гарри, если он решит его задушить, — Поскольку тебе так нужно знать, я попросил директора назначить меня твоим опекуном. Если он выиграет суд, ты останешься со мной, если ты этого хочешь. Хотя твое поведение сейчас определенно говорит об обратном. Гарри перевел дыхание. Затем еще раз. — Останусь с… — снова выдохнул он. Они подошли слишком близко друг к другу, подумал он. — Вы попросили его? — Да. — Но… правда? И он сказал да? — При условии, что ты сам хочешь этого, да. — он отвел взгляд от Гарри, потом снова посмотрел, как будто собирался с силами, — Итак, ты хотел бы? — Я… я не знаю… Снейп ссутулился перед ним, из-за чего было труднее избегать его взгляда. «Ему на штаны попала вода», — заметил Гарри. — Послушай, — резко сказал он,— Я понимаю, что я не… я не особенно хорош в этом. Но я могу обещать тебе, что я сделаю все возможное, чтобы научиться. Я изменился… и очень привязался к тебе, так что я был бы счастлив, если бы ты согласился. Все это было ужасно неправильно. Он хотел убежать и продолжать бежать, пока его ноги не отвалятся.  — Но как насчет… я имею в виду, вы должны притворяться Пожирателем Смерти, не так ли? Так неужели они не поймут, что вы больше не такой, если я начну жить с вами? — Скорее всего, поймут, — согласился Снейп. — Но это не так важно. Затем Гарри начал плакать. — Я… простите, что накричал на вас… — Все в порядке, — Снейп явно не знал, что делать с руками, потирая Гарри за плечи, спину и шею, словно он был котом, чьи ласковые места он еще не понял.  — Гарри, я сказал, что все в порядке, не нужно плакать… Гарри решил избавиться от странного чувства, прижавшись как можно ближе. Снейп качнулся на пятках от толчка, одной рукой нащупывая стену для поддержки. Гарри надеялся, что ему не придет в голову опереться на неё: они уже все были грязные. — Хочу, — пробормотал он Снейпу в плечо. — Хочешь плакать? — Нет, не это, — прошептал он, — Другое. — Ты хочешь остаться со мной? Он кивнул. Дыхание Снейпа было теплым на ухе Гарри. — Хорошо, — сказал он. Лодка мчалась по волнам на обратном пути, ветер был полон солнца и комаров. Гарри убил одного, пытавшегося укусить его сквозь ткань шорт, другого на голове, еще одного на левом колене. Он также шлепнул Снейпа сзади по шее, хотя, возможно, он ударил его слишком увлеченно — рефлекторный рывок Снейпа потряс всю лодку, словно какое-то странное дежа вю. Гарри похлопал его по тому месту, где ударил, чтобы извиниться, что Снейпу показалось забавным, пока он не понял, что комар уже начал пить его кровь, и теперь шея была вся в крови, которую Гарри растирал повсюду. Он засучил рукав, чтобы залезть в воду и зачерпнул немного, пытаясь смыть. При этом Гарри мельком увидел черную татуировку на бледной коже. Прежде чем он успел подумать об этом, он потянулся, чтобы коснуться — не самой татуировки, он уже пробовал это раньше, и ничего хорошего не вышло, а предплечья вокруг нее. Он ожидал, что Снейп отругает его, но тот позволил Гарри положить его руку себе на колени и оставался неподвижным во время осмотра, ничего не говоря. Кожа вокруг татуировки была гладкой, незапятнанной, нормальной. Пальцы рефлекторно согнулись, когда Гарри провел пальцем по чувствительному месту. Он надавил на выступающую вену, удовлетворенный тем, что она выскочила обратно, когда он отпустил. — Значит, вы больше не собираетесь на него работать? — он спросил — Даже не будете притворяться. — Верно. Он должен чувствовать себя виноватым из-за того, что Снейп отказался от чего-то подобного. Разве мужчина не сказал, что должен сделать это, чтобы искупить все плохое, что сделал в своей жизни? Гарри был таким эгоистичным. — Пророк сказал, что я новый Темный Лорд, — вспомнил он, — Итак, теперь вы можете просто служить мне. Это намного приятнее. Он перевернул руку Снейпа, чтобы посмотреть на его костяшки пальцев. Кожа здесь была немного дряблой, и он мог скользить ею вперед-назад по хрящам. Его глаза были прикованы к руке, а не к Снейпу, но Гарри чувствовал его взгляд на своей щеке. Мальчик ёрзал: было ощущение, что его щекочут, или обжигают, или что-то еще не очень приятное. — Вы странно на меня смотрите, — пожаловался он. — Мои извинения, — спокойно сказал Снейп, — Полагаю, мне следует опустить глаза перед моим новым хозяином. Гарри фыркнул и потянул Снейпа за руку, поворачиваясь на скамейке, пока не оказался к нему спиной. Таким образом, он все еще мог играть с рукой, но Снейп не мог смотреть ему в лицо, как будто это было невероятно интересно. После этого словно весь мир превратился в туман. Гарри выполнял все движения: помогал привязать лодку, расставлял тарелки для десерта, слизывал немного крема, капнувшего на блюдо для торта. Но за всем этим он не мог ни о чем думать. Это было похоже на попытку сосредоточиться во сне. Лини зажгла волшебные свечи, и те плюнули в воздух искрами, которые Гарри мог видеть еще задолго после того, как они погасли, каждый раз, когда он закрывал глаза. Кауко также вдавила в мягкий торт несколько маггловских свечей, и те покосились, от чего воск капал на крем. Когда Гарри задувал свечи, он пожелал, чтобы Снейп не передумал. Наполовину съев свой кусок, он понял, что, возможно, ему следовало проконсультироваться со Снейпом, прежде чем он начал есть, из-за того, как он вел себя в Коркиа-Маура. Может быть, он не должен был есть торт — это было важно, не так ли? Теперь он взглянул на мага, но тот только улыбнулся, когда поймал взгляд Гарри и сказал ему, что у него на носу шоколад. На самом деле это были шоколадные взбитые сливки, и Гарри вытер их салфеткой. Он решил не забыть в следующий раз консультироваться со Снейпом о таких вещах — и о других вещах, о всяких вещах, на всякий случай — потому что он не собирался делать никаких ошибок, если мог их избежать. Кауко дала ему еще один кусок после того, как он доел первый. Снейп предупредил, что ему станет плохо, если он съест ещё, о чем Гарри прекрасно знал и сам. — Нет, не станет, — сказал мальчик, но не взял вилку, на случай, если Снейп сильно забеспокоится по этому поводу. — Как насчёт разделить? Гарри кивнул. Он нервно усмехнулся, когда поднял половину ломтика, чтобы положить его на предложенную Снейпом тарелку, и тот рассыпался, сливки измазали пальцы Снейпа. Он ненавидел то, каким неловким вдруг стал, без всякой причины: как будто щёлкнул какой-то переключатель. — Знаешь, Гарри, — сказала Кауко тоном, которым она говорила, когда замечала, что он смущен. От этого тона он делался только ещё более смущенным. — Прямо сейчас он явно расположен к переговорам, так как насчёт немного поторговаться? Что-то вроде: да, я буду жить с тобой, но только если я смогу съесть столько шоколадного торта, сколько захочу? Гарри издал еще один ужасный смешок, который звучал так, будто ему было пять лет. Он смотрел на свою испачканную кремом салфетку. — Или как насчет того, чтобы с этого момента он ставил тебе высшие оценки на каждом экзамене по Зельям, — усмехнулась она. Снейп смотрел на нее, принимая шутку; казалось, всем, кроме Гарри, это нравилось. — Или, может быть, только если он купит тебе собаку. Это напомнило ему.  — Погодите, а я могу принести свою сову? — Конечно, — сказал Снейп, затем повернулся к Кауко, — И тебе не мешало бы помнить, что в отличие от некоторых Гарри на самом деле не карга-авантюристка средних лет. — Ой!— Кауко рассмеялась, — Но это слишком весело, Северус. — У тебя есть сова? — прежде чем Снейп успел ответить, вмешалась Лини. — Ага, — Гарри заставил себя улыбнуться, — Ее зовут Хедвиг. Хагрид подарил мне ее на мой день рождения в прошлом году. Хагрид, хм, лесничий в Хогвартсе. Он мой друг. Как отреагирует Хагрид, когда Гарри скажет ему, что живет со Снейпом? А Рон и Гермиона? Снейп сказал, что если судебный процесс сегодня пройдет успешно, они смогут вернуться в Британию уже завтра, но Гарри, вероятно, не увидит их до начала учебного года. Казалось невероятным, что к тому времени он проживет со Снейпом уже целый месяц. Все это было слишком странно для слов. — Надеюсь, ты понимаешь, что получишь подарок на день рождения, — тихо сказал Снейп. У Гарри сложилось отчетливое впечатление, что это было специально сделано для того, чтобы Кауко не подслушала, — Просто нужно будет подождать. Что касается Гарри, то он уже получил подарок, и тот был настолько хорош, что его мысли были затуманены, а сердце билось, как молот, даже когда он просто сидел. Но если Снейп хотел купить ему новую мешалку вдобавок к этому, кто такой Гарри, чтобы остановить его. Небо заволокло тучами. Дождь барабанил по подоконникам, и Лини заварила травяной чай, который обжег Гарри горло. Дамблдор должен был прийти сразу, как только суд закончится. О чем они вообще так долго говорили? Это будет казаться реальным, подумал Гарри, только когда это станет официальным, как только Дамблдор подтвердит это. Скорее всего. Хотя, это может показаться нереальным и после; но, по крайней мере, тогда Гарри больше не будет тошнить от беспокойства и лишнего торта. Позже они перебрались в гостиную, чтобы быть поближе к камину. Снейп молча сидел в кресле, согнув локти и колени под прямым углом. Кауко достала несколько старых альбомов, чтобы показать Гарри, как Инари выглядит зимой; ему было все равно, но это было достаточно хорошим отвлечением. — Держу пари, в Британии столько снега не бывает, — прошептала она ему на ухо. Гарри покачал головой. Его нога бешено постукивала по ковру. Лини слегка пнула его, что заставило его хотя бы замедлиться. — Будет немного грустно возвращаться, — сказал он, хотя имел в виду, что будет скучать по ним. Кауко приобняла его за спину. Она пахла углем и влажной землей.  — Нет, это будет захватывающе. Ты снова увидишь своих друзей, свою сову. И ты переедешь в новый дом. Держу пари, ты сможешь убедить Северуса отказаться от хозяйской спальни, если попытаешься. Гарри пожал плечами.  — Да, но это было лучшее лето в моей жизни. И лучший день рождения. Кауко издала воркующий звук, который смутил бы его, если бы ему не было так грустно. Он не хотел грустить в свою последнюю ночь здесь, поэтому, когда Лини улыбнулась ему, он выдавил из себя улыбку.  — Возможно, в следующем году я снова стану беглецом. Знаете какое-нибудь хорошее преступление? Снейп смотрел на него со своего кресла. — А если ты…— начала Кауко. Гарри хлопнул рукой прямо по её губам. — Нет, не говорите мне сейчас, когда он всё слышит! Ее глаза сверкнули от смеха. Она отцепила его пальцы. — Иди сюда, — приказала она. Он наклонился, чтобы та могла прошептать ему на ухо. Она вообще ничего не говорила, только вздор, но он сделал подобающее интригующее лицо, — Что думаешь? — Неплохо, — согласился он, — Или, может быть, я мог бы… Они так шептались туда-сюда, пока ,наконец, у Гарри не затекло ухо, и он не почувствовал себя плохо из-за того, что так много смеялся над Снейпом. Он соскользнул с дивана и подошел к креслу, чтобы слегка похлопать того по груди, как он сделал это раньше на лодке, надеясь, что это снова его позабавит. Так и было. — Тебе холодно? — спросил Снейп, кладя руку на открытое предплечье Гарри. — Ты дрожишь. Гарри покачал головой, затем кивнул. Ему не было холодно, но он дрожал. Прежде всего он чувствовал, что было что-то важное, что ему нужно было сделать, но он не мог сообразить, что именно, и это сводило его с ума. Снейп помедлил, затем потянул Гарри к себе на колени, упираясь ногой в пол, чтобы повернуть кресло ближе к огню. Гарри поначалу ерзал и корчился, чувствуя себя довольно странно — он и раньше сидел на коленях у Снейпа, еще в микроавтобусе, но тогда это было из чистого прагматизма, и к тому же он был почти уверен, что у него случился тепловой удар. Но сейчас было куда теплее и страннее, и вскоре это стало более важным. Руки Снейпа были тяжелыми, прижимая руки Гарри к бокам, из-за чего дрожать было значительно труднее, и в конце концов его тело, казалось, сдалось. — Вы довольны? — спросил Гарри. Снейп выдохнул ему в волосы, заставив дернуться. Было щекотно. — Да, — сказал он, — Я счастлив. Гарри тоже, решил он, несмотря на все странное и неправильное. Ему казалось, что он был все ещё даже не в пещере, а еще раньше, в Берлине, где солнце поднималось сквозь туман, и каждую свободную минуту он лежал в саду в Закопане, гулял по Коренлею ночью, — как будто все его тело покалывало от тепла. Как будто внутри него вдруг стало больше места, он впитывал это все глубже и глубже, пока не почувствовал знакомое покалывание в пальцах. В этом не было особого смысла: его ноги даже не касались земли. Он не был уверен, потому что Лини никогда не учила его этому, но он подумал, что если он попросит магию оттолкнуть кресло, в котором они сидели, а затем поймать их, когда они будут падать, его желание исполнится… Затем камин взревел синим, и Дамблдор шагнул внутрь. Он не улыбался. Снейп напрягся позади Гарри, опустив руки по бокам.  — Кто победил? — Никто, — сказал Дамблдор, — Присяжные решили, что ни я, ни Министерство не смогут должным образом удовлетворить потребности Гарри. Вместо этого они сформируют комитет, который будет коллективно принимать любые решения по уходу за Гарри. — Что это значит? —  голос мальчика прозвучал пронзительно. — Это означает, что если все пойдет хорошо и я получу место в этом комитете, я буду иметь право голоса в вопросе о том, куда ты отправишься, Гарри. Даже если кто-то из тех, кого мы беспокоим, может пожелать отправить тебя в небезопасное место, они не смогут достичь большинства, необходимого им для того, чтобы отправить тебя туда. Но в равной степени, если я выдвину предложение о размещении тебя в любое место, которое может быть истолковано как небезопасное, я не добьюсь этого большинства. Гарри не понял. — На выход, — кто-то толкнул его за плечи. Снейп. Воображаемый туман вернулся, из-за чего было трудно видеть или слышать то, что ему говорят. — На выход, немедленно уведите его из комнаты. Они так и сделали. Гарри даже не пытался их остановить.