Яблочный пирог и другие отвлекающие факторы

      Несмотря на то, что Гермиона сама активно отслеживала учеников, чтобы они не бегали по коридорам, она сама шла в таком темпе, который можно было бы истолковать только как бег в попытке успеть на Зелья. Первый день в новом учебном году — она никак не могла опоздать. План заключался в том, чтобы сесть поближе к началу класса, где Гермиона смогла бы полностью сосредоточиться на предмете, и надеяться на достойного партнёра для первого проекта. Студентов восьмого курса было очень мало, поэтому их, к её огорчению, поставили в один ряд с семикурсниками. Было бы странно не увидеть знакомых лиц вокруг, и она молилась на то, что сможет узнать хотя бы пару человек.       Пока она прогуливалась вместе с Луной по двору, между двумя четверокурсниками с Пуффендуя вспыхнула драка из-за девочки со Слизерина, которая просто стояла и следила за происходящим. Гермиона не собиралась оставаться в стороне и наблюдать, она немедленно вмешалась, отправляя обоих мальчиков в кабинет директрисы. После этого она опросила девочку, выглядящую крайне недовольной наказанием мальчиков, на что получила от неё ответ: "Они сами виноваты." Как выяснилось позже — брюнет был её бывшим, а светловолосый на протяжении некоторого времени пытался уговорить её согласиться на свидание с ним.       Судя по выражению лица слизеринки, она не была заинтересована ни в одном из них, но что-то подсказывало Гермионе, что девочка не собиралась в этом сознаваться. Она не знала, почему политика проведения свиданий была чем-то, что она приняла как часть своего дня, которой была увлечена. Однако то, что Гермиона была старостой, не было лишено определённых преимуществ. Собственная отдельная комната как раз была одним из них.       Глубокий вдох начался до понимания — это событие оставило ей всего лишь пару минут, чтобы добраться до кабинета, и поэтому, разогнав толпу и поняв, что Луна тихо ускользнула, она подхватила сумку и спокойно вошла в замок. Едва завернув за угол по коридору, Гермиона ускорила шаг, её длинные кудри развевались позади неё.       К счастью, она пришла за минуту до начала, остановившись как вкопанная в конце класса, заметив, что все места уже заняты. Каждый студент повернулся, рассматривая её; смесь зелёного с красным заполнила комнату, когда профессор Слагхорн объявил о её появлении.       — А вот и мисс Грейнджер. Мне интересно узнать, куда вы подевались. Ничего страшного, не беспокойтесь. Без сомнения, вы наверняка выполняли свои обязанности старосты, да? — бормотал он с улыбкой, прижимая к груди мантию.       Она просто кивнула, пытаясь игнорировать серый пристальный взгляд одного человека в кабинете и физическое ощущение, пробегающее от кончиков волос до самых кончиков пальцев ног, чем дольше он это делал.       — Полагаю, вам необходимо место, — рассмеялся Слагхорн. — Э-э, о, здесь есть одно. Мистер Малфой, освободите место рядом для мисс Грейнджер. Какой хороший парень.       Её сердце гулко забилось в груди. Она должна сесть рядом с Малфоем?       — Староста... огромная честь... — Гермиона слышала, как Слагхорн задумался в перемешку со звуком её собственного бьющегося пульса, когда она медленно добралась до своего места.       Чем ближе она подходила к нему, тем больше замечала намёков на то, что он, мягко говоря, не рад работать с ней в паре. Его челюсти были плотно сжаты, он задерживал дыхание и неспешно перемещал свои вещи с центра стола. Выглядело так, словно он пытался скрыть факт наличия рядом с ним ещё одного места, скрытого за размещёнными вещами посередине. Малфой передвинул разделочную доску, держатель для пробирок и сами пробирки в центр, чтобы никто не смог сесть рядом с ним.       Гермиона подумала о том, что какой бы важной не была причина, должно быть, она была важной. Зачем ему заходить так далеко, чтобы остаться без партнёра по Зельеварению? Это означало бы, что ему придётся самому сделать весь проект.       Осознание пришло внезапно — он, должно быть, заметил, что она единственная отсутствовала. Список уже был оглашён, и её одной не было. Смущение окрасило щёки в алый цвет, пока Гермиона чувствовала себя неловко в самой наивысшей степени. Каждый знал, что если занять место рядом с кем-то на первом занятии, то вы будете партнёрами по Зельеварению до конца семестра.       Неужели он думал, что с ней будет настолько противно работать?       Добравшись до своего места, она аккуратно поставила на него сумку, достала книги, перо и чернильницу, размещая с левой стороны стола. Её глаза соскальзывали к его лицу с каждым движением, которое она совершала, внутренне надеясь на то, что он расслабится и не скажет чего-то ухудшающего ситуацию.       Как только Гермиона заняла своё место, поставив сумку на полу рядом с ногами, она услышала глубокий вздох, как будто он принимал их новое соглашение. Но Грейнджер всё равно не будет первой, кто заговорит. Нет, если он хотел сделать это невежливо, то она не собиралась становиться той, кто это начнёт.       Кроме того, Гермиона перебирала и прокручивала в голове каждую идею, пришедшую на ум, почему они с Ноттом вели себя так, как было всего несколько дней назад по дороге в школу. Она ожидала, что они будут посещать вместе одни и те же занятия, чего Грейнджер не смогла бы избежать. Понимание неизбежности случайного столкновения в коридорах и встречи с колкостью на свой счёт. Но не подготовка себя к тому, что придётся разговаривать с ними, как в поезде или, тем более, как с партнёром по проекту.       Промелькнула спешная мысль — а с кем бы она предпочла заниматься? С Ноттом или Малфоем? С Тео она могла бы легко завести разговор, насколько Гермиона помнила по диалогу в поезде. Он точно не был язвительным, довольно обаятелен, во всяком случае, когда хотел таким быть. Нет сомнений, они могли бы с лёгкостью приступить к учебному проекту и могли бы даже сблизиться в процессе. Даже стать друзьями. По размышлениям именно такое впечатление производил на неё Нотт - будто хотел бы с ней подружиться. Возможно именно поэтому он пришёл провести с ней время в её купе и рассмешил её.       Малфой же, с другой стороны, был тише воды, сидя рядом с ней, словно Гермиона была невидимкой. Она знала, что он умён и предан делу. Драко, конечно же, завершит свою работу и завершит превосходно, но неужели каждый раз будет присутствовать эта неловкость между ними? Если бы он мог хотя бы немного расслабиться, то, по крайней мере, они смогли бы вежливо поговорить о работе.       Три четверти урока были проведены в этой тишине, прежде чем кто-либо из них произнёс хоть одно слово. И только когда она случайно умудрилась вырвать страницу из книги, которую они были вынуждены разделить, Гермиона прокололась.       — Оу, бл... — она остановила себя, посмотрев в его глаза, которые уже глядели на неё свысока, и прочистила горло. — Блин.       Малфой издал смешок прежде, чем он смог себя остановить. Этот звук был подобен музыке для её ушей, ведь раньше ей не удавалось услышать от него столь нежный смех. Если Гермиона и слышала его смех в прошлом, то это было издевательски настолько, что она чувствовала оцепенение. Смешок же был невероятно искренним и естественным, и она знала, что это была реакция на её поправку себя.       Когда он осознал, что он на самом деле улыбается, с его лица исчезло это выражение, и Малфой слегка отвернулся от неё. Затем Гермиона заметила, что они сидели слишком близко друг к другу, склонившись над книгой по зельеварению, пока слушали, как Слагхорн объясняет тему. Он пояснял правильную технику приготовления зелья Аконита, которое они с Малфоем должны были сварить и представить в качестве своего первого задания на курсе.       Выпрямившись, Гермиона решила отбросить всю осторожность. Если им суждено провести вместе следующие несколько месяцев, они должны научиться разговаривать друг с другом.       — Над чем смеёшься, Малфой?       Его взгляд был таким, словно она нарушила невидимый барьер между ними, который никогда не должен был разрушаться. Потянув за рукава своей рубашки, он опустил их ниже подола мантии, которая находилась сверху, поправил свою одежду в соответствии с этикетом. Гермиона заметила серебряные запонки, прикреплённые к каждому манжету с монограммой ДМ.       — Я ни над чем не смеялся, Грейнджер. Можешь попытаться в следующий раз перевернуть страницу, не разрывая её? Если нам придётся работать вместе над этим заданием, я был бы признателен отсутствием попыток уничтожить мои вещи в процессе.       Он был настороже. "Понятно," — подумала она. Вот только было ли это так? Он был вежлив, даже спокоен в поезде, и война закончилась. Так почему он всё ещё жесток к ней? Может причина в том, что Малфой также считал её грязнокровкой, не стоящей его времени, или грязью под его чистокровными ногами? Неужели он действительно ничему не научился за последние пару лет?       Если всё именно так, то у неё не остаётся никакого выбора: сидеть, стиснув зубы, и признать это, учитывая их партнёрство, которое окончится лишь с окончанием семестра. Она ни за что бы ни стала мириться с занозой в заднице в его лице на протяжении двенадцати недель. Должен быть какой-то способ заставить его почувствовать себя комфортнее в связи с этим партнёрством, но в тот момент ей было всё равно. Защитные механизмы Гермионы изо всех сил молили об освобождении; её единственный инстинкт - бежать, сломя голову, когда он рядом. Кроме того, нужно было немного сбить с него спесь.       — Это был несчастный случай, Малфой, так что сбавь обороты. Разве я буду саботировать свою собственную работу? Я не собираюсь усложнять себе жизнь, как бы ни интересно было понаблюдать за твоей реакцией.       Его брови устремились вверх, как будто он не ожидал вызова на дуэль. По выражению его лица Гермиона предположила, что Драко Малфою редко бросают вызов. Это удивлённое выражение его лица, как оказалось, ей нравится.       — Я не знаю, Грейнджер. Вероятно, у тебя есть склонность находить неприятности. А твой послужной список с лёгкостью может это подтвердить. На самом деле, стоит ли мне ожидать, что ты вообще придёшь на наши учебные встречи, или я буду работать один? И поверь мне, я спокойно отношусь к этой возможности.       Гермиона усмехнулась. Этот звук вырвался из её горла значительно громче, чем она предполагала, и на секунду привлёк внимание двух слизеринцев, сидевших перед ними.       — Прости, конечно, но о каком послужном списке идёт речь? Если имеется в виду моё опоздание на урок, то, к сожалению, мне пришлось разнимать драку, и это моя обязанность на посту главной старосты — следить за тем, чтобы ученики были в безопасности и соблюдали надлежащие правила. Ты не можешь ожидать ничего меньшего, чем моей полной приверженности к этой работе.       Если уровень его уважения к Гермионе до того, как она начала говорить, был незначительным, то по окончании своей речи она полностью завладела его вниманием. Серые глаза пронзали янтарную радужку, и, на мгновение, он выглядел почти потрясённым, прежде чем опасная ухмылка полностью стёрла предыдущее выражение его лица.       — И как же я смогу увидеть твою приверженность, Грейнджер? Привяжешь меня к столу и убедишься, что я полностью выполню свою часть работы? Прежде чем тебе придёт в голову подобная идея, хочу сказать, что я не нуждаюсь в няньках. Так что, если это было твоим намерением...       Она прервала его прежде, чем какие-либо мысли о нём, привязанном к столу, могли бы помешать её с каждой секундой всё более отвлекающемуся разуму. Глаза напротив горели весельем, когда он смотрел на неё сверху вниз, и именно тогда она узнала об одной из самых раздражающих его вещей — он ненавидит, когда его прерывают.       — Поверь мне, Малфой, у меня и так мало терпения, и я не собираюсь тратить его на присмотр за взрослым мужчиной. Либо приходишь, как планировалось, чтобы работать вместе со мной над проектом, либо не появляйся совсем. Я буду ожидать твоего ответа с совой, если предпочтёшь остановиться на последнем варианте.       Теперь настала очередь Малфоя усмехнуться себе под нос, снова скрывая любой намёк на смех, как она подозревала, прежде чем он повернулся к ней лицом. Его колени коснулись её, и Гермиона почувствовала запах его одеколона так близко. Смесь мяты и кедрового дерева, заставившая почувствовать головокружение, когда она немного отстранилась от него. Ей нужно было не выглядеть слабой в момент, когда он наблюдал за каждой её реакцией. Проглотив усиливающиеся, сбивающие с толку мысли, она сосредоточилась на работе. Что им снова нужно было сделать для этого проекта?       — Я способен прийти на согласованную встречу вовремя, Грейнджер. В отличие от тех слабоумных, с которыми ты раньше общалась, мне ещё и не нужно указывать, что делать, так что... — он сделал паузу. — Когда в твоём занятом графике есть свободное время, чтобы начать проект?       "Значит, он не изменился," — поняла она по тому, как он оскорбил Гарри и Рона, будто они всё ещё были обычными школьниками. Не взрослыми, участвовавшие в войне и сейчас делающие последние шаги, необходимые для того, чтобы создать карьеру, которая может изменить их жизнь. Ей также не понравилось, как он сделал ударение на слове "занятом". Она была занята, причём всё больше и больше, и всё из того, что она делала, было важным. Этот проект просто вклинивался ещё одним пунктом в длинный список дел, необходимых для выполнения. Он мог быть уверен, что она будет эффективна в его завершении.       Она на мгновение задумалась, когда сможет его увидеть. Завтра вечером по планам обход, а также в пятницу запланирован поход в библиотеку, чтобы исследовать Снятие проклятий. Только этот вечер оказывался свободным.       — Сегодня в библиотеке в 7 вечера. У меня есть стол, за которым мне нравится заниматься в дальнем конце, рядом с запретной секцией. Встретимся там. Не опаздывай.       В классе вокруг них становилось всё беспокойнее, каждый собирал свои вещи, поскольку все знали об истечении последних нескольких минут, даже несмотря на то, что Слагхорн всё ещё говорит. Гермиона не сдвинулась ни на дюйм, чтобы начать сборы, и продолжала смотреть прямо в глаза Малфою.       — Прекрасно. Но я устанавливаю правила нашей встречи, — сказал он, заставляя её нахмурить брови в замешательстве.       — Что, чёрт возьми, ты под этим имеешь...       — Увидишь, — последнее, что он сказал. Не прошло и секунды после того, как Слагхорн распустил класс, он встал со своего места.

***

      Попытка сохранить спокойствие до конца дня становилась всё более и более трудной задачей с каждым часом. Она практически дрожала от предвкушения, когда добралась до ужина. Как он смог оставить её на такой ноте на Зельеварении? Неужели он не понимает, что неизвестность - то, что беспокоит её больше всего на свете? Она гордилась своими знаниями и пониманием, но в случае непредвиденных ситуаций чувствовала себя ужасно неуправляемой.       Она вздохнула в суп, рассматривая кремовую красную смесь и неспешно проводя по ней ложкой, словно в ней находились ответы на все её вопросы.       В этот момент она подумала, что можно с таким же успехом позабыть о тайне поведения Нотта и Малфоя в поезде, поскольку это была обычная счастливая случайность.       Нотт, должно быть, случайно забрёл в её купе или же просто пытался разозлить Малфоя, спрятавшись в каком-нибудь случайном месте. А она, она надумала себе слишком много, в том, что он выбрал именно её, а это просто детская игра. Нотт был непредсказуемым —только он знал, что на земле способно заставить его сделать что-либо вообще, и Малфой, казалось, делал всё, что угодно, чтобы дать ей понять его презрение к ней. Сначала прогнала от себя Нотта, а потом, в то же утро, сбежала прямо из класса при первой же возможности.       В любом случае, ей придётся работать с ним сейчас, поэтому снова вздохнув и поднеся к губам большую ложку супа, Гермиона решила не огрызаться на него. Не поддаваться соблазну дать ответ. Необходимость работать с ним, которой она будет следовать ради своих отметок. Зелья, конечно, не были тем навыком, в котором ей нужно было иметь особую компетентность, но она понимала, что всегда полезно иметь козырной туз в рукаве при работе в Отделе Тайн на случай чрезвычайных ситуаций. Поэтому Малфой не сможет помешать ей достичь всего самого лучшего, на что она способна.       А ведь Малфой действительно божественно пахнул, и ей понравилось, как были уложены его светлые волосы — будто он пропустил их сквозь пальцы, гордясь своим внешним видом. И он должен, подумала она, должен выглядеть потрясающе. Но это только половина проблемы. Как она могла уделять внимание учёбе, сидя напротив него? Он заметил бы её взгляд поверх стола и наблюдение за тем, как его губы вытягиваются в резкую линию во время размышлений или решения проблем в своей голове.       Мерлин, как он не замечал её внимания к нему за последние пару лет. Особенно, когда она обнаружила, что не всегда была достаточно искусна.       Самый неловкий момент за это время произошел во время Древних Рун на шестом курсе, когда Гермиона почти что полностью обслюнявила своё перо, задумчиво сунув кончик в рот после того, как наблюдала за тем, как Малфой снимает свои мантию и рубашку в особенно тёплый день. Его рубашка приподнялась на груди, цепляясь за джемпер и демонстрируя любому счастливчику его впечатляюще подтянутый торс. Тогда он был более худым, и хоть Гермиона и не знала причин, на него было приятно смотреть. Когда он стягивал рубашку, заправляя её обратно в брюки, Малфой случайно встретился с ней взглядом, и она запаниковала на своём месте, мгновенно отрывая от него взгляд и роняя перо на стол.       Только когда урок закончился и она направлялась в Большой зал на обед, Гермиона поняла, что Джинни указала на огромное чернильное пятно у неё на губе. Она позаботилась о том, чтобы ловить себя в подобные моменты с того дня, иначе он мог бы подумать, что Грейнджер слишком любопытная Варвара. Однако на занятиях с ними обоими было почти невозможной задачей не отрывать глаза от доски в течение всего урока. Они, как правило, натыкались на слизеринцев каждые несколько минут.       Гермиона периодически взвешивала все "за" и "против" того, чтобы сидеть впереди класса.       За: она бы меньше отвлекалась на уроках.       Против: она бы скучала по их красивым лицам, но в этом году всё было по-другому.       Последний — это шанс проявить себя и добиться всего самого наилучшего, поэтому он имел для неё большое значение. В этом году она не позволит себе обращать внимание на отвлекающие факторы.       Это тот посыл, который Гермиона прокручивала в своей голове снова и снова: пока шла в библиотеку и направлялась к столу, названному ею домом вдали от дома. Он был идеален по всем показателям. Достаточно удалён от центра, чтобы избежать шумных учеников младших курсов, а также находится недалеко от запретной зоны. Мадам Пинс, в своё время, на четвёртом курсе заключила с Гермионой сделку, после обнаружения её за предположительно запертыми металлическими воротами, что она может войти в запретную секцию, если покажет книги, которые решила взять. Справедливая сделка, особенно учитывая, что она ожидала направления прямиком на отработку.       Её стол был только её собственным, так что Гермиона привычно бросала свирепые взгляды на других учеников, которые выбирали сидеть за её столом, пока они не уйдут. Казалось, слухи распространились, и она находила свой стол незанятым каждый раз, когда входила в библиотеку.       Так было до тех пор, пока она не увидела Драко Малфоя, сидящего на краю её стола с откинутыми назад руками и скрещенными в лодыжках ногами. Облегающие тёмно-синие брюки и белая рубашка с воротником, прикрытая чёрным вязанным джемпером. Он выглядел элегантным, прилежным, с некоторой аурой утончённости, и Гермиона понимала, что была идиоткой, думая, будто ей удастся просто заниматься своей работой.       Стоит ли ей также измениться? Она даже не подумала о том, чтобы снять свою мантию, а он вызывал у неё головокружение, находясь в маггловской одежде.       Гермиона наложила быстрое очищающее заклинание на своё тело и волосы, добавив в придачу заклинание духов, прежде чем он поднял на неё взгляд. На следующую их встречу она точно проследит за тем, чтобы они были на одной волне. И она точно не будет выглядеть так, словно её протащили сквозь живую изгородь задом наперёд — именно настолько растрёпанными выглядели её волосы после целого учебного дня.       Удовлетворённая чистотой, Гермиона подтянула свою сумку к плечу и тревожно вздохнула. Они здесь, чтобы просто учиться, насколько же это будет трудно?       Её туфли, должно быть, попали в поле его зрения, поскольку дальше взгляд скользнул по телу, пока не достиг лица. Малфой не дал никакой подсказки о своих мыслях, его лицо оставалось неподвижным, и он тихо вздохнул.       — Грейнджер.       Видвинув один из стульев рядом с ним, она поставила сумку на стол перед собой, сохраняя спокойствие. Держать язык за зубами и продолжать проект без усугубления ситуации.       — Малфой, — ответила она, заправляя кудрявую прядку за ухо.       Он прошёл к сидению чётко напротив неё. Стол был круглым и достаточно большим, чтобы вместить в себя шесть человек, так что Малфой выбрал место, находящееся настолько далеко, насколько это возможно. Если это его намерение - работать в таком положении над проектом, то это выше её понимания. Именно сейчас Гермиона вспомнила его фразу о "параметрах" встреч. Возможно, это был один из них. Она уже собиралась спросить, но Малфой внезапно заговорил.       — Прежде чем мы начнём, я думаю, нам нужно обсудить несколько вещей, - сказал он, ставя локти и укладывая одну из ладоней плашмя на стол, а в другой прокручивая палочку из боярышника. — Первое, мы встречаемся в это время каждый раз, и, я думаю, нам достаточно двух встреч в неделю. У меня квиддич по вторникам и четвергам, но каждый второй вечер я свободен, включая выходные.       Она была поражена его готовностью посвятить заданию свои выходные. Они не рассматривались Гермионой исключительно потому, что она думала — Малфой захочет пойти в Хогсмид или на домашние вечеринки, или что там слизеринцы затевали в свои выходные. Она прочистила горло и выдвинула собственные условия:       — Я могу согласиться с этим. В любом случае, у меня по вечерам в четверг обходы, а на выходных также свободна. Единственные вечера, которые я не могу посвятить себе, — вечера понедельника и четверга.       — Понедельника? — спросил он весьма легкомысленно. Гермиона предположила, что ему не нужно знать, почему не сможет в понедельники, но он объяснился. Само собой, это обозначало необходимость сделать то же самое с её стороны — быть честной, особенно если они должны были работать в команде.       — У меня есть, мм... есть терапия по понедельникам вечером.       Стойко держа голову, она не позволяла ей упасть ни на мгновение, пока он смотрел на неё. Малфой мгновенно перестал крутить в руках палочку и просто тихо кивнул головой, не говоря ни слова. Пришла мысль о том, как же всё-таки странно для него знать настолько интимную сторону её жизни. Рассказ о том, как она искала помощи от ужасов, всё ещё преследовавших её, не был озвучен, даже Гарри или Рону. Как ни странно, Малфой был первым человеком, которому она доверилась, хотя эта информация не имела никакого отношения к их работе, а просто должна была обозначить невозможность их встреч.       — Ладно, — наконец сказал он. — Это "нет" понедельникам, вторникам и четвергам. Сможешь втиснуть меня по средам и пятницам? Тогда мы смогли бы запланировать дополнительные встречи на выходных по необходимости.       — О, я не могу по пятницам, — сказала Гермиона, подумав и прикусив внутреннюю сторону губы.       — Почему нет?       — Я посвящаю вечера пятницы учёбе.       На несколько секунд взгляд Малфоя бродил по комнате, а губы были сжаты в тонкую линию.       — Так ты будешь здесь?       Решительно положив свою палочку на стол, он вытянул пальцы поверх неё. Его голова опустилась, и он смотрел на неё сквозь приоткрытые глаза.       — Ну да, но...       — Так почему же ты не можешь работать по пятницам? Наверняка зелья есть в твоем списке дел, ты до них доберёшься рано или поздно.       Его дыхание участилось, а тон стал более оборонительным. Гермиона задавалась вопросом, что именно из всего сказанного спровоцировало такую реакцию. Оглядываясь назад, всё, что она смогла найти, это то, что она забыла упомянуть про исключение пятниц из списка возможных дней. В какой-то момент ей нужно было заняться другими делами, и она уже написала на последней странице своего дневника расписания для того, чтобы упорядочить своё время.       — Да, я полагаю, что так бы и сделала, но...       — Итак, я спрошу тебя ещё раз. Почему мы не можем встречаться в пятницу вечером? Я могу прийти на встречу чуть позже, если..       К чёрту обещание держать язык за зубами, он настаивал на своём и прекрасно это знал. Поэтому когда Гермиона выпрямила спину и села ровнее на стуле, он наклонился вперёд в ожидании.       — Потому что, Малфой, я сказала нет. Я беру больше, чем предполагает необходимый стандартный уровень знаний для экзаменов, чтобы пойти по карьерному пути, который я хочу. И это означает, что у меня очень мало времени, чтобы тратить его на каждый предмет. Не обращая внимания на отдельные проекты, подобные этому. Поэтому я занимаюсь по вечерам в пятницу. Буду ли я здесь или же в своей комнате — не имеет значения. Я не могу работать по пятницам. Так вот, я уже говорила, что смогу приходить по средам и даже по выходным, если ты можешь их выделить. А этого вполне достаточно.       Для большей убедительности Гермиона скрестила руки на груди, надеясь, что он оставит эту тему, и они продолжат обсуждать остальные ещё не озвученные условия.       — Пятница была бы для меня лучше, чем выходные, и, как я уже говорил, я хочу работать над проектом два раза в неделю, чтобы у нас было достаточно времени для его завершения.       Теперь он смотрел на неё через стол, всё ещё наклонившись вперёд и сцепив руки перед собой. Если он думал, что она откажется от своих слов, то он жестоко ошибался.       — Малфой, по пятницам у меня не получается. Я больше не буду это повторять, — твёрдо сказала она, непреднамеренно повысив голос. Почему он не услышал её?       — Понимаю. Как я и думал, ты не стремишься к этому. Ты не хочешь вкладываться в эту работу полностью. Я вполне могу заняться проектом сам, Грейнджер, и избавить тебя от лишних хлопот, — он начал подниматься со своего места, но Гермиона опередила его. Нервы были на пределе, а пульс периодически пропускал удары, и она просто знала — щёки окрасились в алый от ярости.       — Да как ты смеешь? Я же готова работать с тобой также, как и ты. Но я не позволю себе чувствовать, будто я сделала недостаточно, хотя мы ещё даже не начали! Единственный способ, который я вижу, — подготовка проекта отдельно, как я изначально и предлагала.       Проведя обеими руками по своим кудрям, она отбросила их назад и наблюдала за отслеживающим её движения взглядом. Его грудь быстро поднималась и опускалась.       — Присылай мне свои заметки в конце каждой недели. Я буду ожидать их прибытия совиной почтой каждый понедельник за завтракам, и можешь ожидать от меня того же. Кроме того, нам не нужно взаимодействовать. Тебе явно не нравится эта идея, так что позволь облегчить тебе жизнь.       Гермиона подняла свою сумку, перекинув через плечо и повернувшись к нему спиной, прежде чем он успел среагировать. Ей показалось, или она услышала звук тяжёлых шагов позади себя, но они резко прекратились, будто он понял, что делает. Зачем ему следить за ней? Своё безразличие он ясно показал.       Неужели они действительно не могли даже договориться о регулярных встречах для выполнения учебного проекта без споров? Как, чёрт возьми, можно чего-то добиться, будучи разделёнными? Вот почему она предложила им делать свои собственные записи. Таким образом, нет риска наступить на больную мозоль и заорать потом во всё горло. Так было бы честно, опрятно, и им нужно было бы просто ознакомиться с записями друг друга через письма. Гермиона поняла, что даже не подумала о фактическом приготовлении зелья, когда вышла через двойные двери библиотеки. Тогда им бы пришлось всё же работать вместе, да?       Она могла бы с этим справиться, когда они дойдут до этого этапа. Нет смысла заглядывать слишком далеко. Кроме того, он, вероятно, попросит другого человеке, и где она тогда окажется?       Ему было всё равно. Ей тоже. Не было ни одной причины для того, чтобы её глаза наполнились слезами, угрожающими пролиться по щекам. Её горло определённо не сжималось так, что из лёгких вырвался короткий всхлип. Она мчалась по коридорам, наплевав на свои правила.       И уж точно она плакала не из-за Драко Малфоя.