Все можно исправить

- Тошио-сан, - в кабинет вошла медсестра Тошио Куроки Нозоми, молодая женщина с усталым лицом и глубокими темными глазами.- У вас пациент. - Хорошо, пусть пройдет, - отозвался Тошио. Медсестра растерянно улыбнулась. - Я сказала «пациент»? – виновато произнесла она. – Простите, я немного устала. Вас вызывают на дом. Вот, я записала адрес. Тошио вздохнул и взял у Нозоми листок. К его радости, дом пациента находился недалеко от больницы. Он поднялся с места и взял сумку с медикаментами. - Приглядите за кабинетом, Нозоми-сан, - сказал он, выходя. Та кивнула и, поклонившись, вышла в приемную. Выйдя на улицу после душного кабинета, Тошио с наслаждением вдохнул свежий вечерний воздух. Курить он почти бросил, и хотя в городе воздух был далеко не таким чистым, как в Сотобе (с чего это вдруг он вспомнил именно о ней?), но все же его радовала сама возможность дышать полной грудью, не задыхаясь. До нужного дома доктор дошел пешком за десять минут. Это был дом семьи Ивасава – небольшой деревянный дом, чем-то похожий на деревенский (Опять деревня, разозлился Тошио. Кончай уже думать о своей деревне, как помешанный, найди другое сравнение). Доктор подошел к двери и нажал кнопку звонка. Ему открыла низенькая худая женщина с длинными черными волосами. Тошио представился и осведомился, с какой целью его вызвали. - Моя дочь, Хироко, - начала Ивасава-сан, - Она в последнее время чувствовала себя неважно: мало ела, была какая-то бледная, вялая. Я предлагала ей обратиться к врачу, но она отказалась, списав все на переутомление. А сегодня после ужина потеряла сознание. Тут уж я сама принялась звонит вам. Я очень волнуюсь… «Хироко, Шимизу Хироко, мать Шимизу Мэгуми, которая…первой…а потом…» Тошио раздраженно коснулся виска кончиками пальцев, словно пресекая поток ненужных мыслей. - …не могли бы вы что-нибудь сделать, доктор? - Посмотрим, - ответил он, входя в комнату больной. Про себя он подумал, что наверняка это и есть случай переутомления, или, возможно, начало гриппа. На кровати у стены лежала бледная, как мел, черноволосая девушка. На вид ей было лет пятнадцать. «Мэгуми…» «Нет» - мысленно оборвал себя Тошио. «Мэгуми, – упрямо повторил внутренний голос. – Ей тоже было пятнадцать.» «Ее проткнули насквозь, она сгорела, мертва, и я НЕ ХОЧУ больше ничего об этом слышать!» «Твое дело.» На этом трюки подсознания вроде бы закончились. Тошио склонился над девушкой. - Хироко-сан, - произнес он. – Вы слышите меня? Веки девушки приподнялись. Она посмотрела на Тошио… сквозь него, будто его и не было. Губы ее разомкнулись, она что-то едва слышно проговорила. Тошио склонился ниже. - Кто вы? – спросила Хироко. Значит, она осознает его присутствие. Впрочем, судя по интонации, ей было все равно, кто перед ней, и есть ли кто-то вообще. - Я Озаки Тошио, доктор, - сказал Тошио. – Что с тобой произошло, Хироко? - Не знаю, - безразлично произнесла девушка, отводя взгляд. – Просто мне надо выспаться. Выспаться. Все. «Хочу спать…ОЧЕНЬ…» Доктор резко выпрямился и вытащил из сумки стетоскоп. Затем откинул одеяло, поднял рубашку Хироко, и приставил стетоскоп к ее груди. Сердце Хироко билось медленно, словно нехотя. Тошио прикрыл глаза, вслушиваясь в этот тяжелый звук, затем убрал стетоскоп и накрыл девушку одеялом. - Мне бы хотелось взять кровь на анализ, - сказал он. «Десять минут назад ты был уверен, что это переутомление или грипп, так на кой черт тебе ее кровь?» - Конечно, - кивнула мать Хироко. Тошио вынул шприц, вату и дезинфицирующее средство. Когда он поднял руку девушки, чтобы взять кровь, то ощутил, что кожа у нее холодная и поразительно гладкая, как мрамор или фарфор. - Результаты будут через два дня, - объявил Тошио, поднимаясь и убирая ампулу и шприц в сумку. – Если будут какие-то изменения состояния, звоните мне. Ивасава-сан снова коротко кивнула. Тошио попрощался с ней и Хироко (хотя не был уверен, что девушка его слышит), вышел из дома и направился к больнице.