Дракон

Одиночество в облике Никкаль брело в сторону Академии, опустив чуть трясущиеся плечи. Прижавшись спиной к дереву, я медленно осел на землю. Мыслей не было, или, наоборот, было слишком много, чтобы ухватиться хоть за одну. Медленный вдох. Выдох. Вдох... Через несколько минут я пришёл в себя. Я подвёл её. Я подставил её под удар. Знает ли Иштар о нашей связи? Вряд ли, так просто бы не отпустила. Почуяла неупорядоченный хаос. Решила перестраховаться, а заодно обзавестись новой жертвой к Церемонии. Я слишком долго был с Никкаль. Метка Иштар, или благословение, как она сама её называла, подчиняла волю носителя. Постепенно, день за днём, уничтожая жизнь жертвы, делая её послушным рабом, созданным лишь для служения и поклонения Иштар. Я много раз это видел. Повелительница так забавлялась. Особенно она любила играть накануне Церемонии Приветствия Пяти. Ей нравилось, когда приговорённый сам молил о казни, принимая её как высшее благо. У Никкаль было в запасе дней семь-восемь. Самым простым выходом было бы снять с неё метку сейчас же. Это не сложно: необходимо связать наши тела через хаос, но, как только я это сделаю, Иштар почувствует моё присутствие. И тогда никто уже не спасёт Ники от преследования за содействие особо опасному мне. Ни сил, ни опыта, чтобы скрываться от Повелителей, у неё нет. Без амулета я мало чем смогу помочь. Оставим на крайний случай. Ещё варианты? Завтра они с Ниаллом вылетают в Ур. За три дня пути он должен заметить метку. А может, уже заметил, потому так заторопился в столицу? Что это, он вряд ли знает, зато знает Иштар: он видел, на что она способна. Ниалл обязан понять, что от этой штуки надо избавиться. Он поведёт её к Энки. Даже если тот откажет, у меня всё ещё будет время, чтобы убрать метку. Из двух плохих решений это – лучшее. Иштар бродила где-то рядом. Я постарался сфокусироваться на своей злости. Отодвигая мысли о Никкаль на задворки сознания, прячась в своей ненависти – идеальный щит. Руны скрывали меня от Иштар: я почувствую её приближение раньше, чем она меня. Лучше не рисковать – убраться как можно быстрее, но сначала убедится, что Никкаль с Ректором направились в столицу. Иронично: с утра я строил планы, как не пустить её туда, а сейчас сам подгоняю вылетать. На утро я наблюдал, как два всадника на крылатых конях растворяются в небе. Пора было уходить. Кинул шарик под ноги, и передо мной открылся хаос. Шаг в бездну, и уже через несколько мгновений я смотрел на небольшую поляну, спрятанную в глухом лесу. Небольшой колодец, перекошенный сарай с прохудившейся крышей и доживающий последние годы ветхий домишко. С последнего визита ничего не изменилось. Я был в дне полёта от Ура, дальше доберусь до ближайшей деревни, возьму лошадь и направлюсь в столицу. Шагни я сразу туда - Энки узнает о моём прибытии в ту же секунду. Слишком большой выброс неупорядоченного хаоса, чтобы остаться незамеченным. А мне бы очень не хотелось раньше времени сообщать о своём возвращении. Можно было бы переместиться ближе, но мне нравилась эта глушь. Тишина прерывалась лишь трелями птиц и гуляющим в листве ветром. Сейчас спокойствие: то, что я ищу. И это место было идеально. Разведя костёр в давно облюбованном сарайчике, повесил над ним котелок. Сонный отвар не помешает: есть предчувствие, что уснуть будет трудно. Мой идеальный щит рушился. Можно скрыться от влюблённости, можно сбежать от любви – время стирает лица. Но есть такое чувство, которое невозможно игнорировать. Оно скребётся, царапается, извивается внутри, пока в одно мгновение не накрывает тебя лавиной, от которой уже не спастись. Это чувство вины. Вскочив, начал мерить сарай шагами. От стены к стене. Шаг за шагом. До тех пор, пока пространства не стало невыносимо мало: стены давили, крыша грозилась рухнуть. Выскочив в дверь, я вдохнул. Холодный воздух заполнил лёгкие. Следуя странному порыву, залез на крышу. Стало легче. Ничто больше не давило: ни стен, ни крыши. Только небо, бесконечное черное небо. Сфокусировал внимание на серебристом серпе: спокойно и непоколебимо ночь за ночью он следовал своему пути, исполняя свой долг. Никаких эмоций, никаких чувств – только долг. И даже если вся земля провалится в Иркаллу, ему будет всё равно. На следующую ночь он так же спокойно пересечёт небосвод. И плевать он хотел, сколько людей сегодня погибли из-за него. Безмятежно и спокойно. Когда полумесяц начал растворяться в рассветном солнце, я, наконец, уснул. Сегодня они пришли. Души тех, кого я погубил. Крики. Бесконечные крики.

***

Я стоял под стенами, выжидая. Когда сумрак окутал город, вскарабкался на стену, и, оглядевшись, спрыгнул. Мощёная дорожка отозвалась глухим звуком, приветствуя меня. Я брёл по узким улочкам, скрываясь в тенях. Духота, скрип телег, запах прокисшего пива, громко смеющиеся женщины и гогот пьяных глоток. Ур не изменяет себе. И сотни лет спустя всё будет так. Исхода нет. Я остановился возле аккуратного дома, спрятавшегося в зарослях. У главного входа всегда цвели красные пионы. Не знаю, почему она их так любила. Огромные окна, арки - свет, пространство. Как была лесной, так и оставалась до последнего. Здесь всегда пахло мятным отваром и корицей. Странное сочетание. Я улыбнулся воспоминаниям. Пройдя мимо пустующих вазонов, скользнул в арку. Заброшенный дворик встретил меня тихим журчанием воды. Всегда аккуратный, сейчас он был захвачен плющом. Оплетая, сдавливая, уничтожая, плющ раскинул свои сети повсюду. Я достал кинжал. Через полчаса война была окончена. Я присел на лавочку возле фонтана. По моим расчётам они прилетят утром. Мне предстояло найти Никкаль, попутно не попав в поле зрения Энки или Шамаша. Можно было бы подождать Ниалла у зиккурата и проводить до гостиницы, но это очень рискованный вариант: меня могут заметить. Попробовать найти её следы через хаос ещё хуже: выдам и себя, и её. Размышляя, пришёл к выводу, что безопаснее будет искать не Никкаль, а Намтара. У Ректора очень приметный конь, а мест, где его можно оставить, не так много в городе. Начну с тех, что в центре. Незаметно для себя я уснул. Видимо, дом тоже скучал по нашим временам: он защитил меня от снов. Проснувшись непозволительно поздно, кожей ощутил жаркое солнце Ура. Со всех сторон на меня обрушились звуки: шум торговой площади; трактирщик, громко спорящий с подвыпившим посетителем; детский смех, сменившийся плачем боли от ушибленной коленки; успокаивающий шёпот женщины и лошадиное ржание. Неплохо было бы поесть. Зашёл в ближайший трактир. Я не боялся быть узнанным: много лет не появлялся на публике. За двумя столиками сидели помотанные жизнью личности, уставившись в свои тарелки, лениво и жадно стучали ложками. Похлёбка и лепёшки оказались не худшими. Что ж, пора искать Намтара. Мне повезло уже во второй конюшне. Черный конь стоял в просторном загоне. Почуяв мой взгляд, навострил уши. Умный какой. Через десять минут у меня было название гостиницы. Через тридцать, приютившись в тени соседнего здания, я рассматривал ее фасад. "Синий закат". Странный выбор. Долго ждать не пришлось. Ниалл вышел из дверей и направился в сторону центра города. Сосредоточен, собран, зол. Никкаль появилась почти сразу же. Но пошла в другом направлении. Метка была с ней, она уже проросла: оставалось два-три дня, не больше. Ниалл наверняка сейчас в зиккурате. Пытается договориться о приёме у Энки. Должен принять быстро, если нет – вмешаюсь и сам уберу метку. Следуя за Никкаль, я подошёл к кузне. Ох, Никки, надеюсь, ты не про оберег псов спрашивать пришла. Ожидание затягивалось, ближе к вечеру она, наконец, появилась. В руках у неё был новый меч. Даже издали было видно: работа мастера. Она направилась к центральной площади. Слишком близко к зиккурату. Скорее всего, здесь они и договорились встретиться с Ниаллом. Мне не о чем беспокоиться. В последний раз, когда я так думал, она попала в руки Иштар. Что безопаснее: оставаться рядом с зиккуратом или оставить её без присмотра на площади? Никкаль тем временем смотрела выступление какого-то уличного артиста. Человек крутил на цепях огненные шары, вырисовывая восьмёрки над головой, получалось и правда эффектно. Дождавшись конца выступления, Ника подошла к артисту. Они тепло обнялись. Так это и есть хороший друг из столицы? Хороший и красивый. Друг или ...? Остановив мысль, свернувшую не в том направлении, направился за ними. К своему удивлению обнаружил себя у той же кузни, где чуть ранее Никкаль купила меч. Решив, что рядом с ним ни ануннаки, ни топи ей не страшны, я развернулся и пошёл в своё укрытие. Сегодня дворик ощущался по-другому. Я слышал отголоски её смеха, тени моих улыбок, наши тихие голоса и сплетённые дыхания. В воздухе пахнуло мятой. – Не смей прикасаться ко мне, ты... злобная ящерица! – Вообще-то, дракон. Она засмеялась. – Но я правда испугалась. – Я понимаю.... Притянув её к себе, обнял, успокаивая. Рыжие волосы щекотали, вызывая улыбку. Нингаль озорно оглянулась и потянулась к моим губам. Нежная, поддерживающая, доверяющая. Она принимала меня таким, какой я есть. Как мне казалось. Пока... Она стояла, дрожа. Вытянула руку, защищаясь от меня. - Не подходи, не подходи... В глазах застыл ужас, дикий ужас. Она и правда боялась меня. Меня! Того, кто защитил её. Я был перепачкан кровью её обидчиков, больше они не причинят ей вреда. – Я никогда тебя не обижу, Нингаль. – Ты? Ты. А твой дракон?! Он опасен. – Дракон – это я, Нингаль. Дракон – это часть меня. – Убирайся... И я ушёл... Скрывшись в тенях, я принял решение. Она права: довольно смертей. Хватит пополнять своё кладбище. Я откажусь от участия в Церемонии. Вскоре Нингаль убили. В назидание мне. Не знаю, как, но Энки удалось уговорить её выкрасть мой амулет. Никто больше не смог бы это сделать. Ей я доверял. Не опасался. Любил. Я вновь почувствовал копошение в груди, словно клубок змей бьётся в агонии. Здесь не было ни стен, ни крыши, но пространство уже не спасало. Внутренности зажимало в тиски. Я рухнул на брусчатку под открытым небом, глядя на холодный полумесяц. Рядом раздражающе шуршал фонтан. Я провалился в сон. Людей не было, пространство наполнялось только их криками. Бесконечными криками. Чёрные своды пещеры нависали, кидая уродливые тени. По стенам стекали тонкие бурые струйки, источая холод и смрад. На небольшом клочке камня, выступающем из ледяной воды, стояла она. Не кричала, смотрела, по щекам бежали слёзы. Белоснежное одеяние окрашивалось алым. По шее, пульсируя, струилась кровь. Стекая к груди, расползаясь пятном по животу, вниз по подолу платья – к моим ногам. Никкаль...