Дракон

По дороге к гостинице я всё ещё пытался найти возможность не вовлекать Никкаль в эту авантюру. Она, в свою очередь, активно этому мешала. — Может, есть другие варианты? — Есть. Но этот самый реализуемый. — Я думала, ты один из сильнейших магов мира. Пробраться в тюрьму для тебя должно быть раз плюнуть. — Прямо сейчас — нет. Но если мы сумеем добраться до твоего брата… Никкаль мучила меня вопросами, на большинство из которых я не мог ей ответить. Вернее, мог, но решил, что незнание будет для неё безопаснее. Не женщина, а один сплошной вопросительный знак. — Да, что это за амулет такой волшебный?! В ответ я облегчённо вздохнул: мы, наконец, подошли к гостинице. — Допрос окончен. Поднимись в комнату и открой окно. Спрыгнув с подоконника, я услышал очередной поток вопросов. Никкаль пыталась справится со смущением от моей близости в замкнутом пространстве. — А через двери ты вообще заходишь? Или ты как летучая мышь, влетаешь только в окна? — Летучая, но не мышь. Показывай форму. Она развернула свёрток. В этот момент я понял, что совершенно забыл спросить: как так получилось? Слегка рассеяно кивнул: — Одевайся. Где она её достала? И зачем взяла? Переведя взгляд на Никкаль, я потерял мысль. Стоя лицом ко мне, она развязывала ворот платья. Бесконечных две секунды боролся с шоком. Не то чтобы очень успешно, но развернуться и даже сделать шаг к двери я смог. Её мягкий голос хлыстом ударил в спину: — Ты не поможешь мне надеть форму? Мыслей не было. Ни одной. Я замер. Секунды тянулись, а я так и не мог решить, в какую сторону шагнуть. Глубоко вдохнув, развернулся к Никкаль. Сделав пару шагов, прислонился плечом к стене. Внутреннее чутьё подсказывало, что лишняя опора не помешает. Заведя руки за спину, девушка потянула последнюю застёжку, державшую платье. Изящное движение плеч, и оно мягкими складками легло к её ногам. Вдох. Её обнажённое тело манило. Не стесняясь, я изучал его. Медленно скользя взглядом, впитывая каждый сантиметр. Она улыбалась, наблюдая за моей реакцией. Протянув руку, чуть склонилась и подхватила нижнюю рубашку. Изгиб талии стал чётче, притягательней. Выдох. Внизу живота появилось знакомое забытое ощущение. Я чувствовал, как мое тело все больше напрягается. Удерживая себя, скрестил на груди руки. Спокойно. Небрежным движением набросила на себя рубаху. Чуть склонил голову, ловя её взгляд. Ни тени смущения. Не смог сдержать лёгкой улыбки. Вдох. Штаны плотно обхватили бёдра. Взяла кожаную броню. Выдох. Оторвавшись от стены, подошёл к ней. Глядя в глаза, мягко забрал последнюю деталь из её рук. Возможно излишне резко развернул Никкаль спиной к себе. Моя очередь играть. Бедрами прижался к её ягодицам. Приложив нагрудник, прошёлся ладонями от живота к груди, опаляя дыханием шею, потом ухо. По её телу побежали мурашки. Улыбнувшись, рванул застёжку, затягивая нагрудник. От резкости движения Никкаль охнула и непроизвольно вжалась ягодицами в мои бёдра. Пе-ре-бор. Резко отступив, бросил: — Жду тебя в коридоре, — моя выдержка дала трещину. Быстро вышел, почти сбежал, досадуя предательству собственного голоса, прозвучавшего явно ниже, чем обычно. Закрыв дверь, прислонился спиной к стене. Та-а-ак… Слишком много для одного вечера. Не женщина — сплошное искушение. Мысленно фыркнул, и, усилием воли успокоив мысли и тело, смог вернуться к плану проникновения в тюрьму. Как узнать, в какой камере Этан? В этот момент раздался голос Никкаль: — Можешь заходить. Глубоко вдохнув, вернулся к ней. Ни единым мускулом лицо не выдало недавних переживаний. Кратко описав, чего я от неё жду, поделился и проблемой: — Здание намного больше, чем кажется. Найти камеру Этана, пока нас не обнаружили, будет сложно. Тебе придётся как-то добыть эту информацию. — Опять я?! — Никкаль скептически подняла бровь. — А ты что делать будешь? — Изображать арестованного и вскрывать замок в камере. Но, если ты сама справишься с замком, я уступлю эту честь тебе, — выдал ей любопытствующий взгляд. Она только фыркнула и возмущенно уставилась в ответ. Такими фокусами меня не проймёшь. В этот момент из её руки просочился… цветок от Энки?! А вот такими очень даже проймёшь. Я искренне удивился. — Откуда он у тебя? — Энки подарил. Сказал, что он появится, когда будет нужен. Я внимательно присмотрелся, ища подвох. — Подозрительно вовремя, — так и не найдя к чему придраться, продолжил. — Хорошо. Если цветок дал о себе знать, значит считает, что сможет помочь. — А ты не сможешь сам найти Этана? Как-то не верится, что цветок, пусть даже от Энки, способнее тебя. — В тюрьме невозможно колдовать. Стены блокируют связь с Хаосом. Никкаль задохнулась от возмущения. Ну да, мог бы и раньше сказать. Как-то не подумал. Я вообще как-то мало сегодня думаю. Странный вечер. С опаской покосился на Никкаль, отчаявшись понять, что она ещё может выкинуть. Девушка молча смотрела в окно. Подступало осознание всей опасности предстоящей ночи. — Час от часу не легче. — Напротив, в тюрьме нет магических запоров. И все псы — люди. — А как нам цветок поможет, если связь с Хаосом не работает? — Не работает внешняя связь, у цветка есть внутренние запасы… на небольшое колдовство его хватит. Но использовать магию Энки в его собственной тюрьме… даже не знаю. Попробуй просто узнать номер камеры у стражи. Никкаль с недоверием покосилась на меня. — А выбираться мы как будем? — Есть одна идея. Доверься мне, — не дав ей времени усомниться в нашей затее, направился к выходу. — Захвати сменную одежду. Ещё раз пройдём через мой старый дом. По дороге разжившись лохмотьями, подходящими для моей роли, переоделся. Сам. Мягкий шёпот камней под ногами — единственное, что нарушало тишину. С одной стороны, это давало возможность сосредоточиться на предстоящем. С другой, вызывало беспокойство за состояние Никкаль. — Если ты передумала… — Нет. Подойдя к кузнице, она робко постучала. Но, увидев отворившего, облегчённо выдохнула. — Привет, Вар. — Ягодка?.. Что ты здесь делаешь? Ягодка, значит… Мужчина воодушевлённо улыбнулся, но обнаружив меня, чуть сник. После Ягодки я тоже не излучал дружелюбия. — А кто это с тобой? — Бродяга. Мы теперь друзья, — не дав ему выразить сомнение относительно разумности дружбы с таким типом, как я, Ника перешла к делу. — Одолжи пару инструментов, а? Пока она пыталась объяснить точнее свою просьбу, избегая ненужных подробностей, я внимательно следил за Варассой. От него веяло неупорядоченным хаосом. Так быть не должно. Он совершенно точно человек, а не маг. Лицо чуть осунувшееся, тени под глазами. Он выглядел слегка простуженным, но природа его болезни… Быть не может. Или может? Мне пришлось вмешаться в разговор: — Сколько? — Что?.. — Сколько он стоит? Мы заплатим и вернём его до рассвета. Деньги оставишь себе. Я достал названную сумму и бросил горсть монет на стол. Варасса покосился на меня с ещё большим недоверием. Да, нечасто увидишь бродягу с такой суммой. — Никкаль, у тебя точно всё в порядке? — Да. Поверь, ты не хочешь знать. А я не хочу тебя впутывать. Всё будет хорошо. Через несколько минут он вынес тонкую продолговатую железку с частыми мелкими зубцами. — Пилить должен кто-то сильный, — с этими словами он протянул инструмент мне. Чуть помедлил и, не отпуская, добавил, — Я надеюсь, тебе хватит сил, чтобы Ники вернулась живой. Кивнул в ответ на его беспокойство. Никкаль на прощание звонко поцеловала его в щёку. Приняв это за знак, Варасса подарил мне крайне надменный взгляд. Никкаль, ты уж как-то определись с веткой поведения. По дороге к тюрьме Никкаль спрятала инструмент в голенище ботинка. Не очень удобно, зато надёжно. Потерпит. — Попробуй поменьше к нему прикасаться. — Ревность тебе не к лицу. — Это не ревность. Природа его болезни мне не до конца понятна. — Думаешь, это заразно? Я лишь пожал плечами. Это лишняя информация. Да и в неучастии ревности я уверен не был. — Арестовывай меня. Это стены тюрьмы. Никкаль нервничала и сильно. Каждый раз, толкая меня, извинялась. Войдя в тюрьму и утратив связь с Хаосом, я потерял контроль над рассудком. — Ты — пёс! Тебе не положено извиняться. Получилось грубо, зло и громко. Нас услышали. — Извиняться?! — стражник с подозрением посмотрел на Никкаль. — А… Я… я привела задержанного, — для убедительности тыкнула в меня пальцем. К счастью для всех, я уже взял себя в руки достаточно, чтобы не перегрызть окружающим глотки за такую наглость. — Новенькая, что ли?! Это кто, и где вожак? Она сунула ему под нос оберег и дальше действовала в точности с моими указаниями, при этом непрерывно заикаясь. Вот это сообщник мне достался. Трусиха. Хоть и красивая… А какое тело… В этот момент я отчётливо представил, как срываю с неё форму и грубо беру прямо здесь, предварительно перерезав охрану. Дышать. Это не ты. Пока я пытался усмирить Дракона для всеобщей безопасности, Никкаль удалось узнать, где держат Этана. Пройдя несколько коридоров, я окончательно взял над собой контроль. Стыдясь собственных мыслей, шёпотом заметил: — Ты отлично справилась. Моё уважение, госпожа. Она мягко улыбнулась. Соблюдая осторожность, мы направились к пятому корпусу. Я притормозил и, прислонившись к стене, передёрнул плечами. — Ты в порядке? — Да. Просто без связи с Хаосом я чувствую себя некомфортно. Чтобы добраться до камеры Этана, пришлось изрядно побродить по лабиринтам. Никкаль два раза едва не выскочила прямиком на стражу, но в последний момент мне удавалось это пресечь. Подойдя к камере брата, она упала на колени. — Ника?.. Ника! Демоны, что ты здесь делаешь?! Посчитав неприличным вслушиваться, перевёл всё внимание на замок. Через минуту мы смогли войти в камеру. Этан подозрительно посмотрел на меня. — Росточек, кто это с тобой? — Этан, это Кингу. Один из Пяти. Мы здесь для того, чтобы забрать тебя. Рановато для подобных заявлений… Под аккомпанемент моих невесёлых мыслей, взгляд Этана начал меняться от недоверчивого к восхищённому с нотками обожания. Всё, как я не люблю. Чуть не заехав Нике по носу, он поспешил приложить четыре пальца к ключицам. — Это честь… Повелитель, это честь… так вы всё знаете? Про культ, про Тиамат? — Отчасти. Приятно узнать тебя, Этан. — Вы решили возглавить нас? Никкаль недоумённо уставилась на брата. Тот сиял, как начищенное блюдце. — Сейчас у нас более насущные вопросы. Этан, амулет всё ещё у тебя? — Да, Повелитель. Я спрятал его, — с этими словами он бросился к убогой соломенной насыпи, считавшейся постелью. Внутри меня всё замерло, только Дракон сильнее забился в своей клетке, предвкушая скорую свободу. Наконец-то. Собственное бессилие раздражает. Этан протянул мне вторую половину амулета и… по ощущениям в этот момент на меня упала гора. — А где жемчужина? — Жемчужина? Достав из кармана вторую половину амулета, соединил их. В центре образовалась пустота: там, где должна была быть жемчужина. Краем глаза заметил рассерженную гримасу Никкаль. Хм? Этан покачал головой. — В нём никогда не было жемчужины, Повелитель, — я поморщился, то ли от досады, то ли от ненавистного обращения. — Этан, а это не та жемчужина, которую всегда носила мама? — А?! Да-да, отец как-то сказал, что она забрала жемчужину Тиамат и отказывается возвращать. С ней она чувствовала себя лучше. Он даже хотел её просверлить, чтобы насадить на нитку. — Просвер… — я подавился собственными словами. Меня охватил ужас. Всё было зря… — Но он бы никогда такого не сделал. Просто заказал оправу. В этот момент очень хотелось то ли убить его, то ли расцеловать. Так и не решив, что уместнее, повернулся к Никкаль. — Нам необходимо найти твою мать. Срочно. — Что? Зачем? — выражение лица подсказывало, что она, скорее, отдастся на съедение утукку. — Потому что без жемчужины этот амулет не будет работать. А он нам нужен, Никки. Очень нужен, поверь… Как ни странно, спорить она не стала. Поверила? Я подошёл к ней и протянул ладонь. Она недоумённо уставилась на неё. — Никкаль, инструмент. — А! Ой, — она наконец потянулась к голенищу, извлекая железку. Подойдя к решётке, приступил к реализации запасного плана побега. До следующего обхода я успевал. Будь тут жемчужина… Но это была не единственная проблема: мне предстояло сказать Никкаль, что мы не сможем забрать Этана сегодня. Краем уха я слышал, как Ника отчитывала брата за скрытность и открывала для себя правду о своей семье. Конечно, я давно понял, что поклонение Тиамат — это не прихоть Этана, это традиция семьи, перешедшая по наследству. А Никкаль, похоже, совершенно не думала об этом, то ли защищаясь, то ли просто игнорируя. Закончив с первым прутом, я решился открыть ей правду. — Ещё два, и можем выбираться. — В смысле? Ты что, хочешь, чтобы мы туда прыгнули?! У тебя же был план… — У меня есть план. Но… есть и затруднение, — сейчас, ты должен сказать сейчас. Глубокий вдох. — Я могу вытащить отсюда только одного. — Что?! Ты же… ты дал клятву! Ты сказал, что вытащишь нас обоих! Прости, Никкаль. Я не клятву давал, я тебя целовал… Как глупо вышло. — Этого я не говорил. Я поклялся помочь отыскать твоего брата и встретиться с ним. Ещё я поклялся сделать всё, чтобы помочь тебе покинуть место, где держат Этана. И помочь вывести его на волю, если у нас будет такой шанс. И ты ничего не прибавила к моей клятве. Шанса вытащить вас обоих у меня нет. По крайней мере без жемчужины. Я надеялся, что она тоже тут… — Да что это за жемчужина такая? — Единственная причина, по которой я до сих пор жив, — не выдержав её взгляда, отвернулся к решётке. — Решайте, кто выйдет отсюда. — Ника уйдёт, — умный мальчик. Кивнув, я взялся за второй прут. Но это была бы не Никкаль, не начни она оспаривать это решение. Отчаянная, смелая, верная… Я подвёл тебя. — Но… Кингу сказал, что ты умрёшь здесь! — Только если мы не вытащим его до Церемонии Приветствия Пяти. — Значит, это были не слухи? — Этан затравленно посмотрел на меня. — Нет. Каждая Церемония — это жертвы. Но знают об этом очень немногие. — Зачем? — Эту тайну тебе не нужно знать, госпожа. Того, что ты знаешь, и так слишком много. — Значит, нам нужно вытаскивать Этана прямо сейчас! Посмотрев ей в глаза, чуть раздражённо сказал: — Я не смогу, а ты? Никкаль смотрела на меня, почти плача. А я ничего не мог сделать. Я был бессилен. — Повелитель, вы вернётесь за мной, если будет такая возможность? — в глазах Этана была не надежда. Обречённость. Собрав всю свою злость, дёрнул прут. Тот со звоном отскочил на пол. — Да. — Тогда забирайте сестру и уходите. — Этан, я не могу… я не смогу… — голос Никкаль дрожал, она больше не скрывала своих слёз. Первый раз она не смогла. — Просто делай то, что говорит Повелитель. Ему можно верить. В конце концов, он — Луна Тиамат. Лучше бы он кричал. Или попытался ударить. Приказал ей держаться от меня подальше! Всё, что угодно, но не это… Вся моя ненависть обрушилась на последний прут. Всё разочарование в себе, в жемчужине и в моём глупом решении взять Никкаль в тюрьму. Я слышал, как она тихо плачет, прижавшись к брату. Её слёзы — прощальная речь на могиле моего спокойствия. Спустя бесконечно долгие мгновения, наполненные её болью и всхлипами, в коридоре раздался лязг. Этан вскочил: — Стражники! Обход начался раньше! Я с остервенением рванул на себя недопиленный прут. Со звоном он присоединился к предыдущим. — Никкаль, пора! Она занесла руку над шеей брата и ударила. Я не успел среагировать, его тело рухнуло на пол. — Чтобы у стражи вопросов не было. Мы так договорились. — Я мог бы это сделать, тебе не стоило… — она не дала мне договорить. — Это мой брат. Я обязана сама, — в её взгляде была такая ярость, что спорить с ней сейчас не решилась бы и сама Тиамат. Кивнув, наклонился к Этану. — Всё будет хорошо. Уходим, — шаги псов приближались. — Тебе безопаснее лететь одной. Я вытолкну тебя из окна. Встретимся в моём старом доме. — Кингу, я буду прыгать с тобой! Времени на споры не было. Не придумав ничего лучше, гневно выкрикнул: — Прыгай из окна, девчонка! Но девчонка и не думала пугаться гнева Повелителя, Одного из Пяти, Генерала Тиамат и её Луны к тому же. Скрестив на груди руки, упрямо посмотрела мне в глаза и повторила, надавливая на каждое слово: — Я прыгну с тобой. Точка. — От твоего послушания сейчас зависит твоя жизнь. В этот момент один из псов подошёл к камере и увидел нас. — Кингу, спасай меня. Мысленно зарычав и схватив её, выпрыгнул в окно не без помощи хаоса. От страха Никкаль прижалась ко мне так сильно, как только возможно. Я аккуратно обнимал её за талию, не давая упасть. Внизу раскинулся ночной Ур. Позволил себе небольшую шалость: чуть замедлил время, чтобы запомнить красоту момента. Мы всё ещё летели, она смотрела на меня огромными зелёными глазами, не без нотки восхищения. Слегка покачав головой, заметил: — Какая же ты неугомонная, госпожа… — Я бы не позволила тебе остаться там, — так вот в чём дело. За меня переживала. — Мне было бы проще сбегать без тебя. — То есть, я всё испортила? — она действительно испугалась. — Ты просто сделала этот побег гораздо более… горячим. Она подняла на меня ошалевшие от такого заявления глаза, непроизвольно прижавшись ещё теснее. Её пальцы легли на оголённый участок шеи. Это волновало. — Ты сейчас что-то чувствуешь ко мне? — Лёгкое раздражение, да. Ещё, пожалуй, недовольство. И… бесконечное очарование. Не имею права скрывать. Она была смущена, по щекам начал расползаться румянец. Вот и хорошо. Я отпустил время, и мы полетели вниз. Никкаль кричала, уткнувшись мне в грудь. Чёрно-фиолетовая сфера, и перед нами распахнулся Хаос. В следующее мгновение я приземлился во дворике. Несколько секунд мы так и стояли, пока шорох фонтана и дуновение ветра не убедили Никкаль распахнуть глаза. — Что… что это было? — Пути Хаоса. Вообще-то, они не очень безопасны, но других идей не было. Как ты? Прислушалась к внутренним ощущениям. — Хорошо. Ой, — она уставилась на меня, поняв, что всё ещё тесно прижимается ко мне. Разомкнула руки. Опустив её, принёс свёрток с запасной одеждой. Стаскивая с себя уродливую хламиду, искоса наблюдал за Никкаль. Она терзала застёжку, пальцы не слушались. Через минуту она сдалась и неожиданно сказала: — Кингу… Я сейчас закричу. Отступив в тень, протянул к ней руку. — Иди сюда. Уткнись мне в грудь. Она послушно подошла, прислонилась лбом к ямочке между ключицами. Никкаль дрожала. — Можно? — Да. Тени заглушат звуки. Никкаль кричала. Дракон кричал вместе с ней. А всё, что мог я — стоять рядом и осторожно гладить её волосы. Снова думаешь, что предала его. Это не так. Я подвёл тебя, госпожа. Ты верная, смелая. Неразумная, да, но смелая. Очень. Наконец, долгий, отчаянный, надрывный крик стих. Зелёные глаза посмотрели на меня, а в них… в них была пустота. Все страхи, тревоги, боль остались в крике. Их поглотил Хаос, не оставив ей ничего. В душе Никкаль раскинулась выжженная пустыня, а ей отчаянно хотелось жить. Заполнить эту пустоту хоть чем-то. Я это знал, потому меня почти не удивили её слова: — Кингу… Раздень меня. Внимательно посмотрел на неё, борясь с собственным желанием. — Ты не хочешь этого, госпожа. Ты путаешь желание жить с желанием быть со мной. — Я прошу, значит, хочу. — Тебя тянуло ко мне с самой первой нашей встречи. И ты думала обо мне, верно? Но не так… не в таком месте и не в такой ситуации. А значит, если я поддамся сейчас, завтра ты будешь разочарована в себе и мне. Я был серьёзен. И, пожалуй, впервые столь откровенен с ней. Я больше не скрывал от себя, что хочу прикасаться к этой женщине. Но не так. Скользнул по наручу к оголённому запястью. Никкаль вздрогнула и отвела руку. — Вот видишь. Ты просто хочешь почувствовать себя живой. А я… я слишком сильно хочу утешить и успокоить тебя. Только, боюсь, залечив твои раны сегодня, я испорчу наше совместное завтра. От моей откровенности Никкаль охватила мелкая дрожь. Сглотнув, она спокойно произнесла: — Ты ничего не испортишь. Я точно знаю, чего хочу. Улыбнувшись, костяшками пальцев погладил её по щеке. Она прильнула к моей ладони и потерлась о неё. Дрожь, трепет, бесконечная нежность, переплетаясь, заполняли меня. — У меня будет условие. — Да?.. — Если вдруг тебе станет неприятно, ты сразу меня остановишь. Она мягко кивнула. В следующую секунду я склонился и ласково поцеловал её. Без натиска. Давая ей возможность испугаться, остановиться. Никкаль положила руки мне на предплечья: я почувствовал — она не хочет отступать и меня не отпустит. Больше не запрещая себе, я вдыхал её запах. Впервые позволяя, открыто прикасался к ней. Предвкушение. Нежность. Страсть. Трепет. Голод. Голод по женщине, которой я ещё не знал. Которую желал. Желал так давно и так отчаянно. Все мысли о ней, что я так долго прогонял, обрушились на меня. Первый ремень легко сдался моим пальцам. Второй. Броня со стуком упала на брусчатку. Наручи. Ладонью провел от груди к талии, повторяя её изгиб, даже через ткань ощущая мурашки от моих прикосновений. Подцепив, начал медленно стягивать с неё нижнюю рубашку. Я обнажал её. Своим рукам. Своему взгляду. Скользил по спине, едва касаясь. В порыве сильно сжимая грудь. Целуя ключицы. Кусая шею. Никкаль то ли выдохнула, то ли застонала и, наконец, осмелилась потянутся к моей одежде. Её пальцы дрожали. Замерев, прошептал: — Мы можем остановится. В ответ она начала стягивать с меня пиджак. Страсть поглощала, я начал забываться. Оставлять укусы, сильнее сжимая грудь, ягодицы. С напором прошёлся ладонью по внутренней стороне бедра, дразня её. Штаны затрещали от нетерпеливости моих пальцев, нехотя освобождая её ноги. Поцелуями от колена к животу, выше. Обвел языком сосок, чуть прикусил. Вздрогнула. Потянула на себя, ища губами мои. Поцелуй. Жаркий, быстрый, нежный. Выгибаясь в пояснице, прильнула ко мне животом. Подхватив её под бедра, задал вопрос, на который боялся ответа: — Всё ещё не хочешь меня остановить? В ответ она лишь сильнее прижалась, обвивая меня ногами. Я медленно опустил её, наслаждаясь первым стоном. Замер, чувствуя как хаос перетекает в неё, заполняя её тело, выпуская её огонь. Мою кожу расчертили языки пламени, расходившиеся от её пальцев. Прижав к стене, я начал медленно двигаться в ней, получая наслаждение от каждого толчка. От каждого стона. Я любовался, как она запрокидывая голову жадно глотала воздух, нехотя отрываясь от меня. Чтобы уже в следующую секунду вернуться к поцелую. Мои руки скользили по нежной коже, сжимая, гладя, забирая её трепет, утоляя свой голод. Она была моей. Она вся была моей. Движения становились резче, темп нарастал. Никкаль пылала. Огонь расходился от неё, ликуя свободе. Легко укусила шею, оставила следы зубов на ключицах. Дрожь, ещё движение, и она закричала. Движение и стон — уже мой. Придавил её к стене, не давая упасть и сам ища опоры. Несколько минут мы так и стояли. Нежными прикосновениями кончиков пальцев она ласкала мою спину. Я спрятал лицо в её шее, вдыхая запах костра, апельсина и корицы. Не удержался и зашептал, как она прекрасна, поздно осознав, что говорю на древнем языке, которого она не знала. И всё равно улыбалась.