Письма

      14.11.1899.       Альбус,       Как приятно осознавать, что ты ничуть не изменился — остался всё тем же снобом, молча оскорбляющимся невежеству окружающих. Право, если бы тебя не существовало, планета и мировое сообщество в частности понесли бы ужасающие потери. Ты очарователен в своём пренебрежительном снисхождении к людям, не обременённым интеллектом, и, чтобы увидеть выражение лица Альбуса Дамблдора на рабочем месте, я готов отдать многое — наверное, даже слишком. Мне, право, стоит устроить маскарадное представление и заявиться в ваш отдел с плохо трансфигурированным чепчиком моей тётки, который, даже не сомневаюсь в этом, в самом запущенном случае превратится в саму Батильду.       Надеюсь, в грядущем письме ты выкроишь время и наградишь меня текущим жизнеописанием — я хочу знать всё, из чего [или кого] состоит твоя рутина, и моя жадность до любых сведений о тебе по силе способна соперничать с любопытством местных девок, охочих до светских новостей. К слову, я благодарен тебе за присланные книги — это то, чего не хватало мне в глуши. Теперь ночами я могу заниматься исследованиями под неровный отсвет лампы (это полезное изобретение, отдаю должное), не раздражаясь отсутствию фактического материала. Но об этом позже.       Нынче, когда я напал на реальный след и целые сутки посвящаю тому, о чём мы с тобой только размышляли, я испытываю твёрдую уверенность в том, что грядущее Рождество, Новый Год и, вероятно, постпраздничные дни проведу в Лондоне. Мне нужно прикладывать больше усилий, чтобы боле не возвращаться сюда, поэтому я, как и ты, работаю на износ. Одного прошу: не перетруждайся делами, тебя недостойными, и больше времени уделяй научным изысканиям. Это — твоё, и я не желаю, чтобы внимание такого незаурядного волшебника занимали вещи, предназначенные уму примитивных министерских щенков.       Как прошло твоё свидание с Диппетом? Ему есть что предложить тебе? И о каком отделе, чёрт возьми, ты говоришь, мой друг; неужто метишь в министерское кресло? Знай: ни одна должность в мире не способна разорвать наш контакт — разве что кто-то впоследствии загремит за решётку, а это, будем честны, едва ли грозит нам в любой перспективе самых различных реалий. Исключительным волшебникам многое сходит с рук, я в этом убеждаюсь всё больше, а мы с тобой самые живые примеры человеческой исключительности.       Вернёмся же к Лондону. Я планирую использовать портал сразу по возвращении в Германию. Точное время и место перемещения сообщу ближе к путешествию, пока что же ты можешь занять себя составлением маршрута из тех любопытных мест и заведений, которые мне стоит посетить. Также я был бы признателен, вышли ты адресную справку с данными о всех магических гостиницах Лондона: я не готов обременять тебя своим присутствием, раз твоё спальное место не предусматривает постороннего человека, а заселяться в подвернувшуюся под руку грязную гостиницу я не желаю. Вывожу эти строки и кривлюсь при мысли о заселяющем подобные места контингенте.       В Бране всё ещё идут дожди, завывают ветра. Холодно, как в склепе. Пейзаж за окном удручающий, да и местные жители лишены пасторального обаяния. Пишу тебе, выпив пинту местного пива, и чувствую, как меня клонит в сон. Накануне случилось новое видение, но о нём я тоже поведаю тебе при встрече. Спокойных сновидений, Альбус, когда бы это письмо тебя ни застало.       Считаю дни до Рождества.       Удачи,       Г.       P.S. Мы всенепременно поговорим об этом позже, но настроения в маггловском обществе накаляются. Многие пророчат вооружённые конфликты. Сколько ещё мы будем вынуждены терпеть? Будь осторожен.       P.P.S. То есть всё, что останавливает Вас от бесконтрольных любовных похождений, ограничивается лишь скромными размерами Вашего ложа? Не стану тешить Ваше самолюбие, сэр, и не скажу, что меня это задевает, но в эту минуту я искренне Вас ненавижу, мистер Дамблдор.