Письма

      18.11.1899.       К сожалению, это письмо я вынужден озаглавить недоброй новостью. Если бы не ты и стойкая вера в успех начатого путешествия, ноги бы моей не было в этом убогом, дряхлом захолустье, кишащим магглами и волшебниками, потворствующими Статуту в его самых радикальных проявлениях. Двумя ночами ранее, по-прежнему занимаясь сбором информации, я пребывал в таверне, комнату в которой снимал с момента прибытия, на нижних этажах, когда ко мне подошёл один из местных мужиков (никогда не назову его ни джентльменом, ни достойным волшебником — аборигены Брана напоминают мне крестьян из маггловской среды: такие же тупые и отчаянно стремящиеся обозначить пустую гордыню), подосланный, по всей видимости, старейшиной. Если я не промолвился об этом в прошлом письме, то местное общество примитивно настолько, что живёт закрытой коммуной. Коммуне, в свою очередь, не понравилось моё затянувшееся пребывание в этих краях, поскольку впервые за долгое время в Бране было совершено убийство маггла. Ты знаешь меня, я никогда не отличался терпением — особенно к людям, его не заслуживающим. Разговор между нами не состоялся, но вместо него произошла краткая дуэль, в ходе которой вся таверна вдруг ополчилась против меня. Не то чтобы эти деревенщины могли мне что-то учинить, но в разгар нашего обмена любезностями ворвался взбешённый хозяин в сопровождении авроров, расследующих дело, и я был выведен под конвоем, как какой-то пьяный дебошир или, того хуже, жалкий воришка. Закончилось всё тем, что авроры пригрозили мне наблюдением и выпроводили из таверны, так что на какое-то время я остался без крыши над головой. Удивительно, как быстро в сельской местности распространяются сплетни: через час я не мог прибиться ни в одну гостиницу, ни в один постоялый двор, коих здесь не очень много, и это за одну лишь попытку защитить свою честь! О, мой дорогой, если бы меня не держала нужда разыскать проклятые сведения, выдернувшие юношу, не привыкшего к тотальной необразованности окружения, к чёрту на куличики, я бы испепелил эту деревню дотла, не жалея ни женщин, ни детей.       Тем не менее глубоко за полночь мне удалось уговорить одну из плешивых старух приютить меня с условием, что я заплачу ей двойную ставку. Ужин подавать она не собирается, поэтому мне приходится готовить себе самостоятельно. Но это ещё полбеды: всю последнюю неделю в Брашове льёт как из ведра — ты когда-нибудь видел французский мистраль? Это ничто в сравнении с румынскими грозами, — и, пока я шагал по грязным, озябшим улицам, умудрился подхватить какую-то дрянь. Вторые сутки я не могу отварить себе зелье (в этом тебе нет равных, mein Freund, мне же приходится страдать), а местные ведьмы либо игнорируют мои заказы, либо чёрт знает что происходит в этом селе. Ах да, в обществе меня, кажется, больше не принимают. Альбус, это же фарс: они выставили вон единственного человека в радиусе трёх тысяч километров до Лондона, который мог бы их чему-то научить! Поэтому я не стесняюсь сделать вывод, что пейзажи изничтоженного маггловским производством города оставят меня в буйном восторге. Жизнь в глуши, когда в соседях у тебя нет красивого волшебника, чьи способности просто-напросто восхищают, представляется мне сущим адом. Но здесь оставим эту историю, иначе я вновь заведусь и вляпаюсь в положение, которое Мерлин знает как, но вынудит меня задержаться здесь на срок больший, чем я планирую.       Твои рассказы о внутреннем конструкте Министерства выше всяких похвал. Летом мы много рассуждали о реформах, которые проведём в верхушке, когда совершим реставрацию власти, говорили и о социальной сегрегации, которая мешает выпускникам-люмпенам дорваться до относительно серьёзных постов. А теперь ты почти сотрудник британского Отдела Тайн, с чем я мог бы тебя сердечно поздравить, Альбус, ведь ты как никто другой достоин того, чтобы кичиться сытым министерским значком, но. Могу ли я воспринимать тот факт, что ты всерьёз рассматриваешь деловые предложения от некоего мистера Б. Бьюкенена, за прямолинейный отказ от совместного поиска ДС и нашей Идеи? Куда, скажи мне, за три месяца пропал твой революционный настрой? Работа в алхимической лавке и житие Невыразимца — не одно и то же, я не желаю иметь секретов от тебя и уж тем более знать, что ты хранишь N-ную часть своей жизни в тайне. Более того, мысль о том, что мне придётся делить тебя с работой и подстраивать наши планы под график Министерства, которое я на дух не выношу — и ты тоже за это болел, если помнишь, — вызывает во мне рвотный рефлекс. Я думаю, нам нужно поговорить начистоту как можно скорее, пока мы окончательно не запутались в планах, которые, видится мне, у нас с тобой идут разными дорожками.       Я чувствую, как температура жрёт тело и силы покидают меня. Последняя новость от тебя убивает, Альбус, и потому я вынужден прощаться с тобой.       Геллерт       P.S. Надеюсь, твоя встреча с леди, которая содержит грифонов, прошла лучше, чем мой уик-энд.       P.P.S. Поскольку Ваше сообщение содержит исключительно иронию и только иронию, лишённую эвфемизмов, мне придётся отказать Вам в возможности блеснуть британском гостеприимством и заселиться в отель. Думается мне, Вы ещё не изобрели способ стать менее покладистым, мистер Дамблдор.