Глава четвёртая. Артур.
11 июня 2023 г. в 14:10
Примечания:
Приятного чтения!💗
Воскресенье, 17 мая
Артур Сьюз: павший герой. Побеждённый воин. Потерял последнюю крупицу своего достоинства в руках подогнанной чёртовой простыни.
Я откидываюсь на голый матрас дяди Милтона, дыша так, словно только что пробежал марафон. Это как в тот раз, когда я пытался втиснуться в свой однотонный пиджак в прошлом году, потому что Бен не мог поверить, что я надел костюм в тонкую полоску. Получилось ли у меня в этом сделать милое селфи? Конечно. Но потом мне, по сути, пришлось самому вытаскиваться из него. И, по крайней мере, тогда я смог надеть второй рукав так, чтобы первый не соскочил, чего я не могу сказать об этой дерьмовой пародии на кровать.
Мне нужна Джесси. Конечно, она ушла «по-быстрому перекусить» час назад, и этого времени достаточно, чтобы подтвердить то, что я всегда подозревал: я до смешного не приспособлен жить один. Но я думаю, вселенная знала об этом с самого начала, потому что летнее жильё Джесси рухнуло в тот самый день, когда я принял предложение Джейкоба. Перенесёмся на неделю вперед, и вот мы здесь: соседи по комнате на Манхэттене. Гламурные совершеннолетние люди, занимающиеся гламурными легальными делами в городе, который никогда не стоит на месте.
Ладно, пока что в основном я убирал носки, искал розетки и тяжело дышал на своём голом матрасе по совершенно несексуальным причинам.
Но это почти гламурно. Это будет гламурно. Мне просто нужно сделать одно быстрое селфи в панике для Джесси, где я закутан в простыню так, как будто это шапочка для душа на всё тело.
Смерть от постельного белья 😱 SOS.
Она немедленно отвечает.
😂 Вероятно, оно повёрнуто не в ту сторону, проверь, есть ли на нём одна из верхних или нижних меток.
Теперь у моей простыни есть собственный профиль в grindr?
Но, конечно же, проведя пальцами по внутреннему шву, я получаю полный набор атласных бирок: сверху, снизу и сбоку. Угадайте, какой гений переворачивал его в течение получаса?
Десять минут спустя моя комната выглядела так, словно сошла с обложки одного из маминых журналов Real Simple — более чем достойная фотографии «Триумфальная миссия выполнена», которую я собираюсь сделать для Джесси. Но как только я беру в руки свой телефон, он начинает жужжать с запросом FaceTime.
Майки. Я нажимаю «Принять», улыбаясь его неуклюжему лицу крупным планом на моём экране. Можно подумать, мальчик, унаследовавший старый смартфон своего брата в возрасте восьми лет, уже знает, как пользоваться камерой для селфи. Но даже Баббе лучше разбирается в видеочате, чем Майки. На самом деле, это чертовски очаровательно.
— Зацени это. Хорошая кровать, верно? — я переворачиваю камеру, чтобы показать свою работу. — Единственное, чего не хватает, так это тебя, голого…
Майки громко прочищает горло и отодвигается назад с пылающими щеками. Секундой позже его племянница Миа просовывает голову в кадр.
— Поржи, малышка! — я переключаюсь обратно в режим селфи, отчаянно ухмыляясь в камеру. — Смотрите! Привет, мистер Лошадка! — я поднимаю телефон вверх, ловя изображение гигантской лошади в центре над изголовьем кровати дяди Милтона.
— Привеееееет, Миа! — добавляю я этим долбанутым лошадиным голосом.
Майки выглядит удивлённым. А ещё — смутно тревожным.
— Привет, Артур, — говорит Миа. Майки что-то шепчет ей на ухо, и она снова поднимает на меня взгляд.
— Аррррррртурррррр, — добавляет она, произнося своё «р» как пират и зарабатывая удар кулаком от дяди Майки.
Ему так хорошо с ней. Когда я лично познакомился с Мией на Новый год, она была слишком застенчива, чтобы заговорить со мной. Но Майки никогда не давил на неё — он просто обнимал её и позволял уткнуться лицом в его рубашку, пока мы разговаривали. Это заставило меня растаять. Я не мог перестать пялиться на него всю ночь, не мог перестать думать о том, чтобы поцеловать его, даже на глазах у его семьи.
Странно осознавать, что прямо сейчас я мог бы быть с ними в Бостоне, переживать это семейно-фантастическое лето со своим невыносимо милым парнем. Если я слишком много думаю об этом, мне становится немного больно. Может быть, даже больше, чем немного.
Я сглатываю это обратно.
— Миа! Сколько тебе сейчас лет? — она что-то застенчиво бормочет, слишком тихо, чтобы я мог расслышать.
— Шестнадцать? — спрашиваю я.
Она хихикает.
— Нет!
— Семнадцать?
— Нет! — Миа недоверчиво смотрит на Майки, прежде чем снова повернуться ко мне. Майки поднимает четыре пальца за её спиной.
— Ладно, ладно, — говорю я. — Хм. Тебе… четыре?
— С половиной!
Майки делает недовольное лицо и пожимает плечами.
— Конечно! — я хлопаю себя по лбу. — Ух ты. Я скучаю по вам. Как дела, ребята?
Майки замолкает.
— Мы… в порядке.
— Просто в порядке?
— Мими, не хочешь пойти поискать своего папу?
— Нет, — быстро отвечает она. Никакого вранья, просто твёрдое, как скала, «нет». Потому что Миа Маккоуэн Чен — икона.
— Иди найди папу, — говорит Майки. Миа хмурится и исчезает из кадра.
— В чём дело? Что-то случилось за ужином?
Я пытаюсь вспомнить, было ли что-то не так в сообщениях Майки прошлой ночью. С ним трудно что-то сказать — независимо от того, насколько хорошо я умею читать по его лицу, он всё ещё такой же загадочный в сообщениях. Я собирался связаться с ним по фейсбуку вчера вечером из дома Баббе, но Баббе всегда устраивает такую шумную сцену из-за ужина, а потом Джесси приехала из Провиденса, и мы полночи проговорили в детской моей мамы.
— Ужин был прекрасным, — Майки потирает переносицу. — Мы узнали сегодня утром — мой брат сбежал.
— Что сделал Роберт? — у меня отвисает челюсть.
— И он сообщил моим родителям об этом с помощью текстового сообщения.
— Он этого не сделал.
— Он сделал это!
— Нет. Это слишком даже для Робби.
Майки выдаёт едва заметную улыбку. Он получает огромное удовольствие от моей железной памяти на случайные личные подробности. Я могу назвать вам пятёрку самых проклятых насекомых Итана, знак зодиака бывшего парня Бена, только скажите. Возможно, я не смогу пролистать страницу книги без того, чтобы не перечитывать каждый третий абзац, но, по крайней мере, я помню имя мужа моей учительницы во втором классе. Это моя смутно пугающая сверхспособность. Но я начинаю думать, что обладать этим навыком не так уж и плохо. В основном потому, что большая, шумная, дружная семья моего парня — это весь его мир, и я мог бы написать книгу о каждом из них.
— Мои родители сходят с ума, — говорит Майки. — Лаура была там с десяти, и, по-видимому, мама не переставала плакать. Это полный беспорядок.
— Я думал, твоим родителям нравилась Аманда!
— Так и есть…
— Он ведь не сбежал с какой-нибудь другой девушкой, верно? Или парнем? — я вздыхаю. — Роберт женился на парне? Это… о боже мой, это самый эпичный способ каминг-аута. Почему я об этом не подумал?
— Он гетеро, — говорит Майки. — Я имею в виду, насколько я знаю. И все любят Аманду. Они просто расстроены из-за побега.
— Аманда беременна?
Майки качает головой.
— Нет, просто вся эта история со свадьбой действительно важна для моих родителей, понимаешь? Они сделали всё возможное ради Лауры и Джоша — пригласили практически всех, с кем когда-либо встречались взглядом. — Он замолкает. — Вероятно, именно поэтому Робби и Аманда расстались.
— Возможно. Ух ты. — я пожимаю плечами. — По крайней мере, это в некотором роде романтично. Побег!
— Ну, Лаура думает, что на самом деле они сделали это из-за медицинской страховки. Аманде только что исполнилось двадцать шесть…
— И сейчас она работает внештатно. В этом есть смысл.
— Серьёзно, как ты всё это запоминаешь? — Майки улыбается по-настоящему. — Ты же знаешь, что тебе не обязательно следить за информацией о работе девушки моего брата, верно?
— Жене брата. Теперь она твоя невестка.
Майки на мгновение выглядит озадаченным.
— Ага.
— Значит, даже скромной свадьбы не будет, да? — я откидываюсь на подушки, держа телефон высоко над головой. — Ни первого поцелуя, ни торта? Ничего?
— Они всё ещё могут целоваться и есть торт.
— Верно. Но. Я не знаю. Тебе не грустно, что ты не сможешь увидеть лицо Робби, когда выйдет Аманда? Это то, что я бы чувствовал…
— Я знаю, — перебивает Майки. — Ты присылал мне этот список из BuzzFeed четыре раза.
— И я собираюсь продолжать посылать тебе женихов, поражённых их прекрасными невестами, пока ты действительно не начнёшь ценить их.
— Это угроза?
Он морщит нос и улыбается — одно из моих самых любимых выражений Майки. Но мгновение спустя его лицо вытягивается.
— Я не могу поверить, что уже случилась семейная драма. Я пробыл дома меньше двадцати четырех часов.
— Что ж, если тебе когда-нибудь понадобится отвлечься от драмы, я здесь.
Майки просто смотрит на меня.
— Ладно, достаточно справедливо. Но если ты захочешь другой драмы…
Входная дверь квартиры с глухим стуком захлопывается. Я поднимаю взгляд.
— Джесси вернулась!
Мгновение спустя она появляется в дверях моего дома, держа в одной руке гигантское печенье с двойным шоколадом, а в другой — белый бумажный пакет для выпечки.
— Артур, ты не поверишь, кого я только что увидела в пекарне Levain, — она подсаживается ко мне, её взгляд останавливается на экране моего телефона. — Ой! Привет, Майки.
— Как дела? — спросил я. Он посылает ей неестественный полупоклон.
— Хорошо, хорошо.
Я улыбаюсь им в ответ. Боже, я люблю неуклюжих людей. Кажется, будто я их коллекционирую.
Джесси протягивает мне пакет, и я счастливо вдыхаю.
— Оно пахнет. Так хорошо.
Она похлопывает меня по плечу.
— Не за что.
— Так с кем ты столкнулась?
— А, да, — она быстро кивает. — Намрата.
— В Левейне? Да ни за что! Я думал, что он сейчас живёт в центре.
— Кто такая Намрата? — спрашивает Майки.
— Она была одной из моих летних коллег в юридической фирме, когда я там работал. Но теперь она настоящий сотрудник. Вау, Джесс, каковы шансы столкновения с ней за день до начала работы? — я качаю головой, улыбаясь. — Так держать, Вселенная!
— В любом случае, я пойду и съем это, — Джесси вскакивает.
— Обед печеньем?
— Обед печеньем.
Я поворачиваюсь обратно к Майки.
— Мне, наверное, тоже пора идти.
— Тёплое печенье. Понял, — говорит он.
Я улыбаюсь.
— Держи меня в курсе о своих родителях и Роберте?
— Договорились, — Майки делает паузу. — Я скучаю по тебе.
— Я тоже скучаю по тебе, Майки Маус.
Я вешаю трубку и направляюсь в гостиную, где Джесси устроилась за обеденным столом со своим печеньем и двумя стаканами молока.
— Я чертовски люблю тебя, Джесси Франклин, — говорю я.
Она улыбается мне снизу вверх.
— Ты не говорил мне, что для этого печенья мне понадобится ложка.
— Ложку? Закаляйся, — я плюхаюсь на стул рядом с ней и и вгрызаюсь печенье, как в гамбургер. Оно такое тёплое, липкое и насыщенное. Итак, Нью-Йорк. И вот я уже год живу на печенье из столовой торговой площадки Usdan Marketplace.
— Ты даже не представляешь, как сильно мне это было нужно.
— Так и знала.
— Не могу поверить, что ты видела Намрату. Как у неё дела?
— Понятия не имею, — Джесси пожимает плечами. — Я её не видела.
— Подожди…
— Я видела Бена, — прямо говорит она.
Весь мир замирает.
— Бен… в смысле Бен? Алехо?
Джесси откусывает кусочек печенья и кивает.
— Но ты сказала…
— Ага.
— Так почему же ты не…? — Джесси многозначительно смотрит на мой телефон, и мои щёки краснеют. — О…
Джесси замолкает.
— Итак, как Майки?
— Отлично! Я имею в виду, с ним всё в порядке. — у меня в голове будто туман. — Почему Бен оказался в пекарне Levain?
— Покупал печенье? — говорит Джесси. — Очень странно, не правда ли? Он был с Диланом. Честно говоря, мне потребовалась секунда, чтобы понять, что это они. Ты знал, что у Дилана есть мужской хвостикУпоминалось в первой главе.?
— Бен изменился? — я прищуриваюсь, пытаясь вспомнить, когда в последний раз видел его селфи. Обычно он публикует фотографии зданий, граффити и всякой скучной ерунды, например, голубей. Я думаю, он всё ещё не понял, что его лицо — лучший вид в Нью-Йорке.
Нет, нет, нет. Выброси эту мысль из головы.
— Нет, он выглядел так же. Думаю, я просто не ожидала их увидеть. Дилан сказал, что ему не хватает твоей необузданной сексуальной энергии.
— Я тоже по нему скучаю!
По-моему, я не разговаривал с Диланом уже год, а может, и больше. Но я знал о его хвостике, потому что до сих пор слежу за ним онлайн. Он и Саманта определённо моя любимая пара в Instagram. На прошлой неделе Дилан опубликовал пост о крепости, которую они соорудили в общежитии Саманты — по сути, просто одеяло, расстеленное поверх двух стопок картонных упаковочных коробок. Но они пододвинули кровать Саманты, чтобы провести свою последнюю школьную ночь под балдахином, и если это не пик романтики, то я не знаю, что это такое. Конечно, я всю неделю думал о том, как бы повторить это с Майки в нашу последнюю ночь — я даже купил светящиеся в темноте звездочки в магазине игрушек на главной улице, чтобы мы могли притвориться, что спим на улице.
Но, в конце концов, я даже не упомянул об этом Майки, хотя уверен, что он бы посмеялся надо мной, но согласился с этим. Наверное, я просто продолжал представлять, как он смотрит на меня с выражением «подожди-зачем-мы-это-делаем» на лице. Или спрашивал, действительно ли это стоило дополнительной уборки, которую нам придется сделать утром. Кстати говоря о главном риторическом вопросе. Если ваш парень спрашивает, стоит ли делать какой-либо романтический жест, значит, этого делать не стоит.
Я не знаю, может быть, Майки понравилась бы вся эта идея с крепостью. Он не из тех, кто поддается спонтанному романтическому вдохновению, но его довольно легко убедить, особенно когда речь не идёт о ППП. И ему нравится делать меня счастливым. Он действительно делает меня счастливым. И что с того, что свидание с Майки это совсем не одна большая вечеринка-сюрприз. Любовь не обязательно должна быть такой. Это не обязательно должно быть эффектным, сентиментальным или больше, чем жизнь. Любовь может быть стопкой сложенного белья и полным баком бензина, или вашим постоянным, милым парнем, который проводит дополнительную ночь в школе, чтобы помочь вам собрать вещи в вашей комнате в общежитии. В любом случае, не все отношения будут такими…
— Бен Алехо, — говорит Джесси, и я чуть не опрокидываю свое молоко. — В первый же день. Насколько вероятно, что это случайность?
— На все сто. Совершенно случайно, — отвечаю я, кивая. Ладно, ух ты. Теперь у меня кружится голова. Мозг как ветряная мельница, мозг как гигантский гребаный торнадо. Потому что вчера Бену понравился мой пост о переезде в Нью-Йорк. И вдруг он ошивается в пекарне Levain, по соседству со мной, в день моего переезда? Не говоря уже о неоновой вывеске от вселенной. Если только…
— Бен что-нибудь сказал?
Джесси наклоняет голову.
— Что-нибудь?
— Обо мне, — мои щёки вспыхивают. — Ну не знаю. Мне просто интересно… Я даже не знаю, знает ли он, что я здесь.
— О, определённо. Он назвал это «твоими нью-йоркскими делами».
Мои лёгкие перестают работать. Я открываю рот, а потом закрываю его.
Джесси приподнимает брови.
— Ты в порядке?
— Что? Да, конечно. Я просто… — я делаю паузу. — Как ты думаешь, мне стоит написать ему?
— Ни в коем случае.
— Из-за Майки?
— Да! Арт, ну же…
— О Боже мой, — я смеюсь. — Я говорю не о сексе по телефону. Я говорю о дружеском, платоническом «привет, как дела, мы не разговаривали некоторое вре…
— Не очень хорошая идея.
— Почему нет?
— Артур, две секунды назад нам пришлось солгать о том, что я столкнулась с Беном…
— Нам? — я недоверчиво смотрю на неё. — Это была ты!
— Да, потому что сколько раз ты говорил мне, что Майки становится странным всякий раз, когда ты рассказываешь о своём нью-йоркском лете?
— Ты думаешь, я не говорю о том лете с Майки?
— Ты буквально только что должен был объяснять ему, кто такая Намрата.
— Ладно, но я не совсем понимаю, почему моему парню нужно знать каждую коллегу двухлетней давности.
— Я просто говорю, что Майки итак уже явно чувствителен к Бену. Почему ты хочешь добавить ещё и это?
Я качаю головой.
— Ты слишком много об этом думаешь. Я не пытаюсь с ним переспать! Я просто хочу поздороваться, хорошо? Я в его городе! Он был одним из моих лучших друзей…
— Он твой бывший, — невозмутимо говорит Джесси.
— И мой друг! Это не взаимоисключающие тезисы, — Я отправляю в рот ещё один кусочек печенья, грубо пережевывая его. — Только потому, — я сглатываю, — что ты не разговариваешь с Итаном…
— Это не имеет никакого отношения ко мне и Итану. — она резко встаёт, прижимая обе руки к животу. — Ух ты, какое плотное печенье.
Я неопределённо киваю, но мой мозг уже далеко отсюда. То, что Джесси столкнулась с Беном, должно быть каким-то знаком от Вселенной, верно? В Нью-Йорке такого не бывает. Не без вмешательства свыше. Я должен просто проигнорировать это?
Майки бы понял. Я не говорю, что сначала он был бы в восторге, но он доверяет мне. Как и следовало ожидать. Потому что, неважно, насколько далеко простираются личные границы, но измена моему парню приравнивается к голосованию за республиканцев и убийству. К тому же, Майки итак сказал, что я должен встретиться с Беном, если хочу его увидеть. Это не значит, что я, знаете ли, хочу видеть Бена. Просто имею в виду, что это не обязательно должно быть чем-то большим. Честно говоря, не писать Бену было бы ещё более странно, потому что тогда я активно бы избегал его, тем самым доказывая, что у меня всё ещё есть чувства к нему. А это не так. Я не испытываю чувств к Бену.
Так почему бы мне просто не написать ему?
Что, если я просто… сделаю это?